Кофе с молоком

      Застаю Машку на кухне, та стоит с улыбкой до ушей и что-то готовит. Я оглядываюсь.       — Ты в порядке? — спрашиваю у нее и подхожу к раковине, чтобы вымыть кружку.       — В полном. А ты где была?       — Не хотела попасть под раздачу, решила прогуляться на площадке. — нервно смеюсь.       — Ну, все было не так страшно и масштабно, как я думала. В основном родители ругались между собой. — пожимает плечами подруга. — Я приготовила нам ужин. — Машка смотрит на меня и добавляет. — Ну или завтрак.       — Спасибо. — смеюсь я. — Сегодня без смены в баре.       — Ничего себе новости. Это что за чудо произошло. — подруга ставит тарелки на стол.       — Сегодня какое-то вип мероприятие. Эдик сказал, что я не нужна в баре. — объясняю девушке.       — Есть предложение. — ухмыляется подруга.       — Мне оно понравится? — уточняю, но Машка только пожимает плечами.       Наспех позавтракав и приняв ванную, собираюсь в клуб. Без понятия, как у Машки это вышло, но она убедила меня остаться после танцев, развлечься на чьей-то приватной вечеринке. Хотя не знаю, то ли усталость, то ли все настолько надоело, что мне хотелось просто выпить и отдохнуть. Надоело быть хорошей девочкой, какой меня все видели. Поэтому без зазрения совести кладу в сумку короткое черное платье.       Как только мы заходим в гримерную, Машка достает из сумки бутылку вина.       — Та-дам! — подруга поднимает бутылку вверх и проходит к шкафу. — Тебе предстоит добыть нам бокалы, пока не началась вечеринка.       — О нет. Ты серьезно? — прокручиваю в голове, как умыкну из бара бокалы.       — Естественно. — ухмыляется подруга.       — Машка, ну за что. — ною я.       — Отставить вот это вот и марш, главное переоденься для начала, авось никто не заметит, что ты будешь брать, засмотревшись на тебя прекрасную. — подруга проходит к зеркалам.       Я обреченно вздыхаю и принимаюсь стягивать с себя одежду.       — А может ты? Помнится мне, это в тебя по уши влюблен Эдик. — моя очередь ухмыляться.       — Ой не-не, мне уж точно нельзя, еще не дай бог увидит... — осекается подруга.       — Не дай бог увидит кто? — я поднимаю брови в удивлении и, оставшись в одном нижнем белье, подкрадываюсь к подруге.       — Так, хватит меня тут соблазнять. — Машка смеется и в шуточном жесте проводит руками от моей талии к ягодицам.       — Да ты сегодня в ударе. — смеюсь я и отхожу за стойку, чтобы надеть белье для сегодняшнего выступления и обуть стрипы.       — А то как же. — отзывается подруга и добавляет. — Переодевайся и топай сюда, красотка, будем тебя подготавливать к важной миссии. Напомню, у нас не много времени.       — Мне уже страшно. — смеюсь в ответ.       Накинув сверху маленький черный халатик, вальяжной походкой подхожу к креслам у зеркала.       — Вот так и будешь идти, от бедра, детка. — хохочет Машка.       Машка заканчивает наносить мне тени, и я интересуюсь:       — Штопор здесь есть?       — Есть, а вот о бокалах как-то забыли. — отвечает подруга и убирает кисть от моего лица. — Топай.       — Выглядит прекрасно. Благодарю. — рассматриваю в зеркало макияж с акцентом на глазах.       — Пф, еще бы. — усмехнулась подруга и встала с кресла чтобы пойти переодеться. — Халатик распахнуть не забудь, для убедительности.       Я закатила глаза, сняла халат, открывая вид на свое тело, и под одобрительный веселый взгляд подруги вышла в пустой зал. Танцпол освещался встроенными плитками света, а по стенам были протянуты светящиеся полосы, которые меняли свой цвет. Музыка играла достаточно тихо, до начала вечеринки оставалось около двадцати минут. Охранник, что бродил по залу, провожал меня взглядом. Я же уверенной походкой направлялась к барной стойке, за которой пока что никого не было. Похоже, умыкну бокальчики без применения запретных чар. Я расплылась в ухмылке. Ситуация забавляла и веселила. До поры, до времени, как говорится. В зал вошел Власов, все такой же брутальный и прекрасный.       — А вы сегодня рано. — улыбнулся мне Дмитрий.       — Надо же хоть иногда. — посмеялась я.       — Дим… — догнал Власова Руслан Евгеньевич, а, увидев меня, замолчал.       Я же сразу вспомнила о снятом несколько минут назад халатике. Моя улыбка стала напряженной.       — Что ж, развлекайтесь в таком случае. — хохотнул Власов и переключил внимание на Белова. Тот тоже сразу отвел взгляд. Оба начальничка ушли в сторону администрации.       Я выдохнула и поспешила за стойку. Сняла два бокала с подставки и ретировалась в гримерную.       — Больше никогда не пойду в таком виде гулять по залу. — едва зашла, проскулила я под звук открывающейся бутылки.       Поставила бокалы на столик у дивана и присела.       — Что не делается, все к лучшему. — подруга налила вино в бокалы и произнеся речь сделала глоток.       — А ты прям оптимист. — отозвалась я и повторила действие Машки.       Вечеринка и впрямь была закрытой. Не было огромной толпы людей и повышенного интереса к бару. Только через несколько часов после начала гости решили потанцевать. Впрочем, мы с Машкой могли танцевать только для себя, так как особого интереса к нам не было.       — Вот бы так всегда. — улыбнулась подруга и легла на диван в гримерной.       Я устроилась на кресле и принялась снимать обувь.       — Ага, и звезду с неба. Много хочешь — мало получишь, знаешь такое? — усмехнулась я и потянулась к сумке, в которой ждало своего часа платье.       — Новенькое? Не видела его раньше.       — Аха, не смогла пройти мимо. — иду за ширму, чтобы переодеть белье и надеть платье. — Машка, наполняй бокалы.       — Уже. — смеется девушка.       Проболтали мы несколько часов, за которые успели выпить всю бутылку. С каждым выпитым бокалом тело расслаблялось, а разговоры становились все свободнее.       — Знаешь что… — вздохнула Машка, глядя в потолок.       — М? — немногословно спрашиваю.       — Я спала с Власовым. — признается подруга, я же продолжаю цедить последний бокал вина.       Машка садится на диване и смотрит в упор на меня.       — Ты ищешь удивление на моем лице? — подруга кивает, а я пожимаю плечами и пьяно улыбаюсь.       — Машка, я знаю тебя столько лет. Только ты можешь дерзить Власову и не доставать по шапке. — объясняю подруге. — Интересно, почему же? — смеюсь, задавая риторический вопрос, и продолжаю. —Я не знала точно, но предполагала, ждала, когда сама расскажешь.       — Ах ты! — с притворным негодованием смеется Машка и кидает в меня одну из декоративных подушек.       — Без членовредительства мне тут. — ловлю снаряд.       — Я, наверное, домой. Ты едешь? — спрашивает подруга.       — Скорее всего нет, немного позже. Заодно приберу тут. — киваю на наше застолье.       — Все в порядке? — еще раз киваю.       — Я почти поверила. — Машка уже переодевалась и вызывала такси. — Ладно, если что, я на связи.       — Напиши, как доедешь. — целую подругу в щеку.       Когда я осталась в тишине, в мою голову то и дело лезли разные мысли. Думала о работе, об учебе. О том кошмаре с ответами на экзамен и что мне с этим делать. Чем дольше думала, тем больше мысли сбивались в ком, в котором становилось трудно разобраться. Думала о преподе, который так и не перестал привлекать мое внимание, более того, мне было мало его присутствия, хотелось большего. Интересно, а как он целуется. Я мотнула головой, отгоняя пошлые мысли. Надо бы с кем-нибудь выпустить пар.       В мою хмельную головушку не пришло ничего лучше, чем пойти и написать заявление об увольнении. По крайней мере из бара точно. Иначе ничем хорошим моя подработка не закончится — окончательно впаду в депрессию, заброшу учебу и буду страдать из-за невзаимной симпатии. А это уж точно не то, чего мне хотелось бы.       Так что, окончательно приняв решение, надеваю туфли и выхожу из гримерной.       И вот я уже стою в знакомом кабинете, только за рабочим столом сидит не Власов Дмитрий. Что-то я не могу запомнить тот факт, что здесь работает не только Власов. Я растерялась, а вот Белов, до этого занятой, был разговорчивее.       — Чем могу помочь?       Алкоголь взбудоражил сознание, как только я услышала грубый голос. Я абсолютно забыла, за каким чертом сюда направлялась. Я не свожу взгляд с препода, закрывая дверь кабинета спиной, ну или пятой точкой, не разрывая зрительный контакт. Белов поднимает бровь. Ну еще бы, я и сама не понимаю, что делаю.       Что я там хотела? Хотела выпустить пар? Надоело себя вести так, как ожидают другие?       Руслан Евгеньевич встает с кресла и делает несколько шагов по направлению ко мне. Я же продолжаю бесстыдно его разглядывать.       — Ты пьяна. — констатирует он очевидную вещь. А я подмечаю парочку стаканов из бара, в которые обычно наливают крепкий алкоголь, на дубовом столе. Ну, ты, дорогой, тоже не без греха.       На лице мужчины мелькает удивление. Кажется, последнее я сказала вслух.       Так на чем я там остановилась. Выпустить пар? Ну вот, вполне тот экземпляр, который я хочу. Бери не хочу. Внутри поднимается волна протеста против собственных действий, которую я старательно подавляю. Напрочь отключив остатки головного мозга, делаю несколько шагов к мужчине, преодолевая между нами расстояние. Натыкаюсь на изучающий взгляд карих глаз. Хочет посмотреть, чем все закончится, или подавляет желание вышвырнуть зарвавшуюся девчонку из кабинета? Мне и самой интересно, что будет.       Нахожусь непозволительно близко, опускаю взгляд на губы. Кладу руку мужчине на плечо и медленно веду ее к шее, большим пальцем очерчивая дрогнувший кадык. Веду руку ниже, к пуговицам рубашки.       Белов хватает мою руку, пресекая попытку поползновения к его телу. Я вскидываю голову и с недовольством смотрю на него, замечая пульсирующую жилку на шее.       — Прекращай этот цирк. — стараясь сохранить ровное дыхание, со злостью чеканит каждое слово.       Он всерьез думает, что одной фразой можно остановить поездку моей крыши? Или то, что я подумаю, что через темные брюки мне в бедро начинает упираться пистолет? Ну-ну, удачи. Что-то слабо ты сопротивляешься.       Хмыкаю и медленно освобождаю руку от захвата. Снова приближаюсь к его шее, кладу руки на широкую грудь и, слегка надавливая, делаю шаг вперед, заставляя его отступать назад. Останавливаюсь, как только за мужчиной появляется опора в виде стола. Медленно скольжу руками вниз, расстегивая пуговицы рубашки. Моему взору открывается тату, да еще и не маленькая: изящные звенья разорванной цепи чуть ниже ключиц, которые превращаются во что-то геометрическое, что тянется к плечу и скрывается под рубашкой. Провожу пальцами по открывшемуся рисунку, повторяя черные линии. Белов стоит, словно статуя, его выдает лишь тяжелое дыхание.       Без труда расправляюсь с пуговицей на брюках и расстегиваю, дернув вниз. Не отдавая отчет своим действиям, опускаюсь на колени, прямо напротив возбужденного члена. Платье ползет вверх, а туфли неприятно давят на пальцы.       — Поигралась и хватит. — выдыхает мужчина, снова хватая меня за руку, но тут же судорожно вздыхает и издает какое-то сдавленное рычание. В этот самый момент я дотрагиваюсь кончиком языка к головке и тут же обхватываю губами. Неплохой вариант заткнуть человека. Сжимаю плотное кольцо у самого основания свободной рукой.       — Можешь считать это домогательством или изнасилованием, как вам больше угодно. — освобождая рот и не поднимая взгляд на мужчину, достаточно медленно проговариваю, при этом высвободившейся из плена рукой двигаю по возбужденному органу, мягко провожу большим пальцем по головке. Это вызывает мгновенную реакцию у начальника в виде сдавленного стона.       Снова обхватываю головку губами, то посасывая, то отпуская. Судорожные вздохи подтверждают правильность моих действий. Провожу языком по всей длине.       — Твою мать. — слышу тихое ругательство, но мне не препятствуют.       Вбираю член в себя практически на всю длину, чуть ли не задыхаясь. Рука мужчины ложится мне на голову, зарываясь в волосы, но почти сразу исчезает.       Он снова хватает меня за руку и дергает вверх, отрывая от столь увлекательного занятия.       — Что, черт возьми, ты делаешь? — встречаюсь затуманенным взглядом с потемневшими глазами Руслана, в которых плескается злость вперемешку с возбуждением и чем-то еще, что идентифицировать не выходит.       — Мне прекратить? — выдыхаю ему в губы, не разрывая зрительный контакт.       Он молчит. Мужчина резко меняется со мной местами, так резко, что, если бы не стол позади, точно упала бы. Опираюсь руками о стол, в то время как мое горло грубо обхватывает сильная рука. От неожиданности я даже испугалась, но быстро взяла себя в руки. Это ведь я тут все контролировала, какого черта? Очень хочется сказать что-нибудь язвительное, в лучших традициях пьяной меня. Однако слова так и застревают в горле, когда другая рука мужчины задирает и без того короткое платье и стягивает с меня тонкое кружево, что тут же соскальзывает по ноге и теряется под каблуками.       Хватка на горле пропадает и препод расставляет руки по бокам от меня. Я оказываюсь в импровизированном капкане, а он еще и начинает наклоняться ко мне, но не так, будто бы он тянется за поцелуем. Я отклоняюсь и практически уже лежу на столе. Мужчина тянет руку куда-то выше моей головы. Я с опаской наблюдаю за ним, ничего не предпринимая. Грохот разбивающегося стекла о пол заставляет вздрогнуть, Белов же не обращает на звук никакого внимания. Слышу шелест фольги и расслабляюсь, что не укрывается от уже выпрямившегося мужчины. Он тихо смеется, глядя прямо на меня.       — Куда же пропала твоя смелость?        Я прихожу в себя и поднимаюсь на ноги, хватит изображать разлегшееся каменное изваяние. С вызовом смотрю в глаза, выхватывая блестящий квадратик из его рук. Сама раскатываю презерватив по возбужденному органу. Руслан подхватывает меня за бедра и усаживает на край стола. Он проводит пальцами по клитору в направлении к влагалищу и размазывает естественную смазку, для лучшего проникновения. Не успеваю ничего сказать против, потому что уже издаю протяжный стон, как только он медленно входит в перевозбужденную меня, и тут же ощущаю пустоту. Я разочарованно стону. А он лишь усмехается и поднимает мою ногу на стол, делая угол проникновения более острым. Что-то он не торопится продолжать начатое. Я смотрю на него и смеюсь, чем ввожу его в ступор.       — И всё? — Ну кто меня за язык тянул.       Ничего не отвечает, только входит снова, резко, выбивая весь воздух из легких. Делает еще один толчок, проникая глубже, заставляя болезненно застонать и понять, что ляпнула лишнего. Со мной он, похоже, и не собирался быть нежным. Резкие движения были похожи больше на то, что меня наказывают за длинный язык. Я хватаю мужчину за рубашку, тяну на себя, заставляя наклониться ближе. Дергаю ворот вниз, открывая вид на вязь геометрических узоров на плече. Руслан до боли сжимает мое бедро сопровождая это новым грубым толчком. Я стону и хватаюсь за татуированную руку, что опирается о стол. Оглаживая предплечья, поднимаюсь выше, к плечу, в которое впиваюсь ногтями. Кажется, сейчас ему доходит, что он делает мне чрезмерно больно. Хватка на бедре ослабевает, и я могу отдаться ощущениям. Оставляю руки препода в покое и прогибаюсь назад, опираясь на локти. Движения становятся быстрее, глубже, приближая к чему-то яркому и невероятному.       Нет, не хочу мириться с таким положением дел. Нахожу в себе силы и отталкиваю мужчину. Сказать, что он этого не ожидал, ничего не сказать. В принципе, можно было сказать, чего я хочу, но сомневаюсь, что кого-то это интересовало бы, да и язык меня не особо слушал.       В секунду спрыгиваю со стола и надвигаюсь на него, повторяя тоже самое действие с перемещением, как и когда пришла сюда. Он понимает, что я задумала, и уже сам потакает моей прихоти. Толкаю его на кожаное кресло, то самое, в котором он сидел, когда я подписывала договор. Уже без какой-либо злобы, а лишь с интересом, он наблюдает как я усаживаюсь на него сверху. Отталкиваю его на спинку кресла. Холод материала добавляет ощущений. Ладони мужчины мягко ложатся на талию, спускаясь ниже, приподнимая меня за бедра. Он смотрит на меня, ни на секунду не отводя взгляд, ловя каждую эмоцию. Я не даю ему сделать то, что он хочет. Не даю в себя войти, уворачиваясь, играюсь с ним, мщу за грубость.       Мужчина смотрит с нескрываемым раздражением. А мне весело. Я наклоняюсь к нему, чтобы провести языком от шеи до мочки уха, которую сразу же прикусываю, вырывая из препода то ли стон, то ли рычание. И, не давая опомниться, до конца насаживаюсь на член. Сжимаю мышцы влагалища, едва полностью ощущаю его внутри. Руслан тут же запрокидывает голову и хватает меня за бедра сильнее. Я и сама забываю, как дышать. Привстаю и сразу же опускаюсь. Улыбаюсь тому, что все продолжается по моим правилам.       Не сдерживаю стоны, ноготками царапаю ему плечо, оставляя едва заметный след, который наверняка исчезнет через несколько минут, не оставляя ни одного воспоминания о произошедшем.       Ощущаю приближение оргазма, стону куда-то в шею преподавателю, руки которого переместились на ягодицы и грубее насаживают меня, доводя до исступления. Чувствую, как мышцы начинают ритмично сокращаться, выгибаюсь.       — Руслан, — выдыхаю его имя и снова стону, ощущая волны удовольствия, разливающиеся по всему телу. Утрачиваю способность к мышлению, полностью отдаваясь ощущениям.       Не улавливаю момент, когда во мне становится пусто. Я все еще нахожусь где-то не в этой реальности. Мышцы все еще сокращаются, а я мелко подрагиваю. Вряд ли я сейчас нормально поднимусь на ноги.       Кое-как возвращаюсь в реальность. Рука Руслана Евгеньевича медленно поглаживает меня по спине. Это что еще такое. Где злость в глазах и грубость по отношению к такой предательнице, как я? У него все еще сбито дыхание. Поднимаюсь с его груди, упираясь рукой в спинку кресла рядом с головой препода. Он смотрит на меня глазами полными грусти и усталости. Я теряюсь. Не та реакция, которую я ожидала.       — Зачем ты пришла? — хриплым голосом задает вопрос.       Я все еще рассматриваю его и пытаюсь сложить кусочки мыслей в предложение.       — Написать заявление об увольнении. — находясь в прострации, отвечаю ему.       Он недолго смотрит на меня без каких-либо эмоций, а потом тихо смеется и прикрывает глаза рукой.       — Уйди. — слышу тихое, но продолжаю сидеть у него на коленях, надеясь, что ослышалась.       — Пошла вон. — убирая руку от лица и глядя мне в глаза, громче повторяет мужчина.       Что ж, а вот и та самая реакция, которую я ожидала и которой до дрожи боялась. Вышла из кабинета и, только оказавшись в гримерной, поняла, что белье так и осталось лежать на полу, благо хоть платье все прикрывало. Сползла на пол возле закрытой двери с пустым взглядом и трясущимися руками.