***
Спустя два крайне скучных дня, наполненных лишь зарядкой и редкими разговорами с заходящими друзьями, Шуичи уже мог нормально двигаться и разговаривать, пришло время наконец узнать обо всём. Шуичи ждал этого с нетерпением, и потому эти два дня длились для него целую вечность. Наконец дверь в его палату приоткрылась, и туда неуверенно заглянула Аямэ. — Привет, Саихара-кун. Можно нам зайти? Мы пришли пообщаться и объяснить всё. Ты, наверное, мало что понимаешь… Получив согласие и подтверждение её словам, Аямэ зашла в палату, и вслед за ней потянулась вереница одноклассников, радостно приветствовавших Саихару. Детектив с удивленно рассматривал своих друзей — за то время, что он не виделся с ними, он уже успел забыть и соскучился по ним. Последней в комнату радостно заскочила Алёна и встала рядом с его кроватью. Однако в палате был не весь класс — Меи, Цумуги, Кокичи, и Кируми отсутствовали. Заметив это, парень поинтересовался, где они. — Тоджо-чан следит за Меи. — объяснила Аямэ, и ее взгляд немного погрустнел. — Меи все ещё не проснулась, так что ей поставили капельницу. Думаю, она скоро проснётся, просто у неё не самое лучшее здоровье, и подобная "кома" просто переносится ею тяжелее, чем другими. А Ома-кун… Ну, мы практически не видели его с самого пробуждения. — И не надо. — мрачно вставила Маки. — Харукава-тян, не начинай… — заволновалась Каэде. — Наверное, он у себя в палате. А Широганэ-тян была в коридоре. Она все ещё очень грустна, и на предложение сходить к тебе отказала. — М-м-м, так или иначе, практически все собрались здесь. — после небольшой паузы произнесла Алёна. — Шуичи, ты задавай нам вопросы, а мы будем на них отвечать, хорошо? — на эту реплику Шуичи кивнул, и попытался сконцентрироваться лишь на одном вопросе. Сложно, учитывая, что в его голове их было тысячи. — Что произошло? — решил начать с очевидного детектив. — Итак, последнее что ты помнишь, это казнь, ведь так? — вопрос Шуичи подтвердил молчаливым кивком, не прерывая рассказ Алёны. — На самом деле, убийственная игра — это программа, вводящая людей в некое подобие виртуальной реальности, где и происходило всё это. Она была создана Эношимой Джунко. После своей смерти она сама была добавлена своими последователями туда как искусственный интеллект, который полностью контролировал все происходящее. Она могла сделать что угодно в том мире, к примеру, контролировать других участников, чтобы делать телепередачу интереснее для зрителей. — То есть… Это все было телешоу? — шокировано произнёс Шуичи. — Да. Оно транслировалось практически по всему миру. Ну насколько это возможно, учитывая, насколько наш мир разрушен. Мы стали участниками этого шоу в качестве эксперимента, проведённого Академией Пика Надежды, который вышел из-под контроля, а так же это было мерой защиты, чтобы уберечь нас всех от инцидента Абсолютного Отчаяние. Эта больница была сделана специально для таких ,как мы, нас тут много, три класса точно. Собственно, благодаря Джунко это все и превратилось в телешоу. — Алёна ненадолго замолчала, прикрыв глаза и собираясь с мыслями. — Кукловоды же были отобраны благодаря базе данных с информацией о нас, студентах, из которых Эношима отобрала двух наиболее подходящих, по ее мнению. Ну и, разумеется, не обошлось и без промывки мозгов. На меня, ближе к конце игры, это перестало действовать, и я смогла осознать все, что произошло. — девушка немного неловко улыбнулась, разводя руки в стороны — А вот Цумуги так и не смогла ничего вспомнить. До сих пор не понимаю, почему... В общем, в следующий раз надо будет взять абсолютного программиста… Так, я немного отвлеклась, извиняюсь. После нашей с Цумуги казни, просто не было смысла продолжать начатое без кукловодов. Шуичи кивнул, занося эту информацию в свою память и, вынырнув из своих мыслей, начал расспрашивать всех о том, что происходило, пока он спал. Через какое-то время, уже ближе к ночи, пришли врачи и вежливо попросили разойтись по палатам. Ребята ушли, попутно обещая познакомить детектива с Абсолютными из других игр, с которыми они уже успели познакомиться. Немного тише переговариваясь, одноклассники всё-таки покинули комнату. Пытаясь снова как можно дальше оказаться от друзей, перед которыми она чувствовала огромную вину, девушка пробиралась сквозь толпу. Скворечкина, снова обдумывая что-то, даже не сразу заметила, что кто-то её держит за запястье и мягко куда-то направляет. Хватка была хоть и мягкая, но достаточно сильная, чтобы не дать девушке вырвать из неё руку. Поддавшись направляющей её руке, та просто шла за Рантаро. Девушка даже не сомневалась, что это был он. Всю дорогу пара провела в молчании, хоть Алёна с того момента так и не поднимала глаз, всё время смотря на пол, но была уверена, что по крайней мере половина проходивших мимо смотрели на них с нескрываемым удивлением. И это было логично, она по максимуму пыталась сократить общение с однокласниками, хоть и вела себя с ними довольно дружелюбно, с Амами же девушка даже не говорила с того момента как очнулась, а тут они вместе, к тому же держатся за руки. Алёна была честна с собой и понимала, что ею овладевает банальный страх. Девушка не хотела просчитывать действия парня, пытаться понять, как он будет себя вести и подобное, она лишь понимала и пыталась себя успокаивать тем, что он вряд ли будет упрекать ее. Одной рукой открыв дверь и заведя девушку в свою палату, Рантаро зашёл следом, закрывая за собой. Скворечкина, всё это время рассматривавшая свои руки, от хлопка невольно вздрогнула. Все так же не поднимая взгляда, Абсолютный Кукловод ждала дальнейших действий и слов парня. Разговор должен был состояться, и они оба это знали, смысла бежать не было, да и этим она может только ухудшить своё положение. Алёна уже знала, что будет делать после выписки из больницы, где им предстояло провести много времени, может быть даже пару месяцев. Она тихо уедет на родину, куда-нибудь далеко, в самые тихие места, где никто её не найдет. Пусть даже ее родные края разрушены отчаянием, наверняка там кто-то да живет. Тем временем Рантаро не заставлял себя долго ждать и, обойдя Алёну, встал перед ней, аккуратно беря за ладони, которая та до этого разглядывала. В звенящей тишине Скворечкина, казалось, слышала биение своего сердца, настолько бешеным оно было. Мысли бегали как тараканы, не давая сосредоточиться ни на чём, создавая ещё большую панику. — Так и будем стоять? — в полупустой палате голос Рантаро звучал особенно чётко, и эхом разносился по всему периметру. К своему удивлению и облегчению, девушка заметила лишь лёгкий интерес в голосе парня, и никаких отрицательных эмоций. Никак не собираясь отвечать на это, она лишь кивнула, полностью поддерживая идею просто постоять так и разойтись. Зелёноволосый же, понимая, к чему клонит девушка, стоящая перед ним, издал тихий и мелодичный смешок. В ответ на это Алёна впервые за долгое время подняла взгляд, удивленно смотря на него. Он… смеётся? И, кажется, даже не над ней… Странно… хотя она заслужила… Но, встретившись с внимательным взглядом парня, Скворечкина сразу опустила голову. Через несколько минут, так и не дождавшись ничего путного, Амами присел на корточки, с интересом разглядывая Алёнино лицо. Девушка же начала рассматривать очень красивые, по её мнению, руки и кольца парня, позже собираясь перейти на браслеты. Но, не дав этому сбыться, Рантаро взял подбородок Скворечкиной двумя пальцами и поднял, заставляя посмотреть себе в глаза. — Алёна, почему ты меня избегаешь? Я что-то сделал не так? —Нет, всё хорошо, тебе не стоит ко мне привязываться. — голосом, лишённым всяких эмоций, ответила девушка, смотря чёрными глазами на парня. Тот непонимающе посмотрел на неё и спустя пару секунд поражённо раскрыл глаза, и только собирался что-то сказать, как девушка его перебила. — Нет, я не собираюсь делать то о чём ты подумал, я хочу уехать обратно, в Россию. Одна. — все так же холодно произнесла девушка. Она давно решила это сделать, и теперь, в очередой раз пряча свои эмоции, Алёна старалась не смотреть на побледневшего парня, не прекращая повторять, что это всё для общего блага. — Но почему? Останься здесь... со мной. — Парень был необычайно бледен и серьёзен, его пугал сама мысль о том что он снова лишиться общества столь полюбившейся ему девушки, но на этот раз навсегда. — Я дам тебе всё... Всё что захочешь, всё будет хорошо, обещаю. Эта фраза была последней каплей, заставившей эмоции, которые сдерживала Скворечкина столь долгое время, вырваться наружу. Ей было совершенно непонятно, почему он не испытывает к ней отвращения? Судя по его словам, даже продолжает любить? Слёзы скопились у уголков глаз, словно большой пузырь, который скоро лопнет, и тут же потекли струёй по щекам. Обеспокоенный Рантаро быстро поднялся на ноги и прижал девушку к себе, начиная осторожно гладить её по голове. Алёна же, в порыве истерики, не контролируя и не сдерживая свои эмоции и слова, высказала абсолютно всё. И что после первого убийства она хотела попасть обратно во внешний мир, только чтобы увидеть его, хоть и понимала, что ещё чуть больше месяца, и она увидит Рантаро, и что когда проснулась, смотреть даже на него не могла, в голове всплывала ужасная картина его смерти, а на глаза наворачивались слёзы, и что она избегала его, боялась, что тот будет злиться, ведь она была кукловодом, она убивала людей, боялась, что Амами подумает, что она манипулировала им и привязанность, которую они оба чувствовали — это ложь. В конце концов Алена подняла голову и задала тот самый вопрос, что так долго мучал ее, и после которого парня просто настиг ступор. — Почему ты меня не презираешь? — Амами тяжело вздохнул. —Потому что люблю тебя, глупенькая. — ответа не последовало. Через некоторое время Скворечкина стала крепче цепляться за кофту парня, и Рантаро правильно расценив эти действия, поднял обессиленую девушку на руки, а та в свою очередь вцепилась в его кофту, удивленно охнув — Алёну никогда не носили на руках, и с непривычки она побаивалась. В таком положении они и пробыли достаточно долгое время. Рантаро острожно держал Алёну, а та, в свою очередь, старалась не заснуть. В конце концов девушка уткнулась в плечо Амами. — Отпусти меня, пожалуйста… — слова звучали несколько неохотно, а голос был сонный и хриплый. И, словно чувствуя это, парень лишь отрицательно помотал головой и уткнулся лицом в расплетённые волосы Алёны, на что та вздохнула. — Но я тяжёлая.… — предприняла ещё одну бесполезную попытку девушка. На это заявление ей ответил лишь тихий смех. — Ты? Тяжёлая? — переспросил он. Кажется, Рантаро и в правду удивлялся тому, что говорила Алёна. На это последовал тяжёлый вздох. — Я так засну у тебя на руках, а тебе потом тащить меня... В ответ Амами только хмыкнул. Парень, всё ещё с девушкой на руках, подошёл к кровати и присел, едва ли не укачивая Алену, чтобы та заснула.***
Меи открыла глаза. Впервые за столько долгое время. Казалось, что спала она целую вечность, но пробуждение было резким и даже болезненным, словно кто-то выкинул ее в реальность резким ударом. Комната встретила ее почти кромешной темнотой и противным писком от столько неожиданного пробуждения, надолго засевшим в голове девушки. Попытка встать закончилась провалом — конечности затекли настолько, что даже поднять руку не представлялось возможным. Вдруг послышалось какое-то шуршание. Тут есть кто-то ещё? Постаравшись привлечь внимание, Меи, приложив немало усилий, дернула рукой. В эту же секунду кто-то удивленно охнул, и, судя по звукам, вскочил на ноги. — М-Меи! — через мгновение Миямото разглядела прямо перед собой знакомое лицо с фиолетовыми волосами. — Ты проснулась! — Микан?.. — хрипло прошептала та. Кажется, ей срочно нужен стакан воды, ибо в горле сильно першило. — Ой, п-подожди, я с-сейчас включу свет… — и с этими словами Абсолютная Медсестра споткнулась обо что-то и рухнула на пол. — Все в порядке? — осведомилась Меи. К сожалению, сделать что-то большее она физически не могла. — Д-да! П-прости, я случайно… — поднявшись на ноги, девушка включила свет в палате. А после, на мгновение зажмурившись от яркого света, она вернулась к кровати. — Как ты себя чувствуешь? — Голова кружится. — Это н-нормально… Ты столько времени пролежала без сознания. Кажется, уже в-все очнулись.***
Через какое-то время жизнь в больнице стала привычной для Аямэ. Практически все ученики пришли в норму, отпустив события, произошедшие с ними в течение убийственной игры. Тем же, кто все ещё нуждался в помощи, она изо всех старалась помогать вместе с Кируми и Микан. Аямэ тревожило лишь одно — Меи и Кокичи. Девушка долго думала, может ли она как-то помочь им. Ей было невыносимо смотреть, как её подруга грустит. Да и за Кокичи, который не был её другом, она тоже волновалась. Раздумывая об этом, она решила, что стоит помочь им помириться. — Наверное, надо поговорить с Омой-куном… — пробормотала она себе под нос, и, обрадовавшись возможности помочь Абсолютным, направилась к его комнате. Подойдя к двери, она постучалась и замерла, ожидая ответа. На несколько мгновений повисла тишина, и девушка уже собиралась постучаться снова, но тут раздался усталый голос: — Заходите. Аямэ зашла в комнату, прикрыв за собой дверь, и осмотрелась. Кокичи сидел на подоконнике, задумчиво смотря в окно, однако, услышав шаги, обернулся. — Что тебе нужно? — спросил он, внимательно посмотрев на Сато. Та немного растерялась — она никогда не видела Ому таким серьёзным. — Я хочу помочь. Я… — девушка запнулась, подбирая слова. — Вам с Меи нужно поговорить. Я прекрасно понимаю, почему вы не можете общаться, но я уверена, что ты… — Я не хочу об этом говорить. — резко оборвал Кокичи. — Я понимаю, но я прекрасно вижу, что вам обоим плохо. Вам нужно хотя бы поговорить друг с другом. — Я не собираюсь обсуждать это ни с кем. Это не твоё дело, так что просто не лезь, куда не просят. — грубо ответил парень, отвернувшись. Атмосфера в комнате существенно накалилась. Аямэ поняла, что едва ли у неё получится уговорить Ому. Надеяться на Меи было, как считала Сато, достаточно жестоко — весьма маловероятно, что та первая пойдёт на контакт с человеком, который убил её. Но почему же она хотела помирить их? Несмотря на всеобщий негатив Абсолютных в сторону Кокичи, Аямэ была полностью уверена, что тот не мог причинить Миямото вреда. Наивно, но ведь Тенко была под контролем кукловодов — так почему никто даже не предполагает, что с парнем могло произойти то же самое? Фиолетоволосый, очевидно, не горел желанием общаться, полностью игнорируя девушку, так что ей не осталось ничего, кроме как расстроенно уйти. Едва дверь захлопнулась, Ома со вздохом облокотился на стену. Похоже, теперь все настроены против него. За последние несколько дней он даже не пытался выйти из комнаты — итак знал, что столкнётся с осуждающими взглядами. Наверное и впрямь стоило послушать Аямэ и пойти поговорить с Меи, но кто в здравом уме будет просто сидеть и спокойно слушать своего убийцу? К тому же он сам просто не мог заставить себя поговорить с ней. Каждый раз, думая о Миямото, он вспоминал ту ужасную ночь, что привела к смерти их обоих. Помимо того, он не мог избавиться от чувства вины. Наверное, любой из его одноклассников удивился бы, услышав подобное. Кокичи Ома, этот совершенно неуправляемый и бессовестный парень, и испытывает вину? Но все было именно так. И этот всепоглощающее, разъедающее изнутри чувство мешало просто подойти и хотя бы объяснить все. По сути, у него и не было причин судить себя. Все, что он совершил, было делом рук кукловодов. Но ее взгляд… В тот момент он был полон отчаяния и горького осознания, что человек, которому она доверилась, предатель. Кокичи перевёл взгляд на окно, наблюдая за стекающими по ту сторону каплями, а после отвернулся, зарывшись пальцами в фиолетовые пряди. Вид на разрушенный город не внушал никакого оптимизма. А завершал этот пейзаж ливень, что не прекращался уже несколько дней. Сато сказала, что Меи плохо… Как же хотелось прийти к ней и успокоить. Но захочет ли она его выслушать? Парень посмотрел на часы. Восемь вечера. Надо идти сейчас. Она же ещё не должна спать, не так ли? Ома слез с подоконника и подошёл к двери. Убедившись, что в коридоре никого нет, он быстрым шагом направился к комнате Миямото, стараясь не попадаться никому на глаза. Подойдя наконец к двери, Абсолютный глубоко вздохнул, пытаясь собраться с мыслями. Он даже не придумал, что скажет ей. Ома планировал объясниться перед девушкой, но понимал, как тяжело это будет для них обоих. Наконец, собравшись, он постучал в дверь. Ответа не последовало. Постучав снова, фиолетоволосый вновь не получил никакого ответа. Начав волноваться, Кокичи, больше не дожидаясь ответа, медленно открыл дверь и зашёл в комнату, оглядываясь по сторонам. Свет был выключен, однако из-за не занавешенных штор было довольно-таки светло. Повернувшись к кровати, парень увидел Меи, сидящую на ней. Девушка сидела с закрытыми глазами, прислонившись к стене. И все-таки она спит. Подойдя к ней, Ома осторожно тронул ее за плечо, попытавшись разбудить. Миямото приоткрыла глаза, пару секунд просто смотря перед собой, а после медленно перевела взгляд на фиолетоволосого. Повисло напряженное молчание, которое все-таки решил нарушить Ома: — Привет. — произнёс он, присаживаясь рядом. Миямото отвела глаза. — Давай поговорим? — Девушка все ещё молчала, опустив голову, так что Кокичи продолжил. — Ты можешь сказать что угодно, но перед этим выслушай меня. Я не хотел убивать тебя. Я бы никогда не смог совершить ничего подобного. В тот день мной, как и Чабаширой, завладели кукловоды. Меня отпустили только после твоей смерти. Я хотел спасти тебя, но… — Ома осекся. Только сейчас он понял, насколько необходимо для него было выговориться. Словно груз с души упал. Однако, тот момент было крайне тяжело вспоминать, не то что говорить про него. — Было уже поздно. Мне не оставалось ничего, кроме как скрыть все улики. — Парень закончил и повернулся к Миямото, надеясь услышать от неё хоть одно слово. Однако та лишь молча смотрела куда-то мимо. Кокичи не понимал, намеренно ли она игнорирует его, или же просто не знает, что сказать. — Прекрати игнорировать меня. Я понимаю, что тебе тяжело, но и мне не легче! — глаза предательски заслезились, но Ома ничего не мог поделать — ему хотелось высказаться, хотелось получить поддержку со стороны любимого человека. Человека, что за это время успел стать таким родным. Кокичи был готов выслушать что угодно — поддержку, обиды, злобу, ненависть. Все что угодно, но не холодное молчание. — Скажи хоть что-нибудь! Меи, всё это время сидевшая неподвижно, медленно подняла голову, встречаясь взглядом с Кокичи. В её глазах тоже стояли слёзы, но она аккуратно стёрла их ладонью. — Я… Понимаю. — наконец тихо произнесла сероглазая. Ома пристально смотрел на неё, внимательно слушая. — Все это время я пыталась убедить себя, что ты не мог причинить мне такой боли. Я рада. Рада, что это действительно не так. Но… — Меи замолчала, и Кокичи увидел, что она прикусила губу, очевидно, стараясь не заплакать, а ее руки задрожали. Взгляд снова ушёл куда-то мимо, погружаясь в далеко не самые приятные воспоминания. — Ты не представляешь, как это страшно… Умирать… Очень страшно… Это хуже, чем вся та боль, через которую пришлось пройти… По щекам покатились слёзы, и Миямото закрыла лицо руками, пытаясь привести себя в чувства. Кокичи, не зная, как ее успокоить, аккуратно обнял девушку, крепко прижав к себе, чувствуя, как по его щекам тоже стекают слёзы. Они оба не знали, сколько так просидели. Наверное, прийти в себя они смогли лишь с приходом врача, оповещающем всех об отбое. — Ты же не уйдёшь? — умоляюще спросила Меи. — Мне до сих пор снятся кошмары… — Ни-ши-ши, ну, раз уж кошмары, то придётся мне остаться. — нервно хихикнул Кокичи, впервые за долгое время уткнувшись в золотистые волосы. Оба почувствовали себя так спокойно. Прямо как в те дни, когда они только познакомились в Академии Одарённых Узников.***
Спустя какое-то время все Абсолютные уже были готовы к выписке. Всех волновал лишь один вопрос — куда им идти? Практически весь город разрушен, и в других концах страны ситуация явно не лучше. Ответ нашёлся достаточно быстро — восстановленное общежитие Академии Пика Надежды. Места там было достаточно для всех учеников. Разумеется, те, кому было куда идти, могли вернуться к своим семьям, но таких было немного. Инцидент Абсолютного Отчаяния забрал слишком много жизней. Шуичи уже точно знал, что собирается делать дальше — ему нужно попасть в Фонд Будущего, чтобы продолжить бороться с порождениями отчаяния. Он поделился своими планами с Аямэ, и та поддержала его. Вероятно, они достаточно быстро покинут академию, отправившись на базу Фонда. Меи тоже посчитала идею о борьбе с Эношимой Джунко самой разумной в их ситуации. Однако, придётся задержаться. Аямэ настоятельно порекомендовала еще хотя бы немного передохнуть, чтобы полностью оправиться от пережитого стресса. А Кокичи эти слова подхватил, пусть и согласился с мыслями Меи. Рантаро же стоило невероятных трудов уговорить Алёну, что сейчас ей не стоит возвращаться на родину. Неизвестно, насколько там стало опасно, а тут хотя бы есть жильё и какая-никакая безопасность. Стоя на пороге больницы, все они понимали, что жизнь никогда не станет прежней. Кто-то потерял лучших друзей, кто-то — семью, а кто-то — родной дом. Но сейчас у каждого из них есть шанс начать все с чистого листа. У каждого из них есть тот, кто готов поддержать, и идти вместе до самого конца. Наконец-то все было хорошо.