Гробовая тишина

Ветхий двухэтажный домик в такой местности не кажется чем-то примечательным - даже наоборот, сливаясь с окружением, в подобную ночь, он становится совершенно незримым. Луна скрылась за облаками, нагнанными сильным ветром, бушующим последние несколько дней. Кажется, что вот-вот пойдёт дождь, однако, природа будто специально не желает раскрывать все карты сразу, выжидая подходящего момента для орошения земли холодными, как душ с утра, каплями. Зашторенное окно скрывает свет, излучаемый небольшой настольной лампой с зелёной "кепкой". Фоном выступает старенький телевизор, на котором криво стоит антенна с изогнутыми, как причудливые рога, усиками. Из "пузатого" вещает диктор с театрально трагическим выражением лица. Ведущий новостей старательно выговаривает каждое слово. Просит оказывать содействие. Сохранять спокойствие. Но, кажется, эти сведения совсем не волнуют того, кто сидит за столом. Тонкие длинные пальцы сжимают ручку и очень тщательно выводят каждое слово на криво оборванном клочке бумаги. Свет не достаточно яркий для того, чтобы осмотреть комнатку целиком. Она небольшая, плохо обставленная, выдающая неряшливость хозяина. С металлического изголовья кровати свисает белая футболка. Некогда белая, потому что сейчас на ней отчётливо видны многочисленные пятна и даже несколько лишних дыр небольших размеров. Простыня, служащая в тёплое время одеялом, почти целиком на полу. В углу виднеется большой шкаф с плотно закрытыми дверцами. Фигура за столом содрагается, обхватывает лохматую голову руками и что-то бубнит себе под нос. Ветер за окном колышет деревья, листва тихонько шуршит в ночи, будто боясь потревожить кого-нибудь. Калитка издаёт краткий скрип и умолкает. В комнатке тем временем рвётся бумага, скомканный лист летит к мусорному вёдрышку, но падает рядом с собратьями по несчастью, устилающими небольшое пространство пола. Стул издал не очень приятный звук. Он поднялся, опираясь на стол руками. Затем неохотно подошёл к телевизору, наклонился к нему, вглядываясь в счастливые лица рекламирующих чудо-пасту для "зубов всех возрастов". Незатейливо улыбнувшись в ответ, мужчина нажал на кнопку, от чего картинка будто схлопнулась, провёл рукой по верхней части техники, ощущая как слой пыли липнет к коже, и сел на край кровати. После тяжелого вздоха, фигура осторожно нащупала подушку, через мгновение свернувшись колачиком на полуголом матрасе. На улице почти никого не было. Сероватая палитра полностью окутала пригород и явно не вызывала желания заняться чем-то спозоранку. Сонливая официантка даже не попыталась улыбнуться, и Купер её прекрасно понимал. Всё что ему было нужно сейчас - кофе, но никак не любезности. Коллега, расположившийся напротив на таком же стареньком диванчике, держал пухлыми пальцами газету. Мало кто остался верен печатной прессе, но Энтони был образцовым представителем старой школы. Такая утренняя встреча не может не быть почти безмолвной. Это не дружеский поход в уютное кафе, а работа. Работа, которая в последнее время ложится всё более тяжёлым бременем на плечи обоих. Поводов для веселья действительно мало: начальство требует результатов, народ требует правосудия, а пресса, что неудивительно, требует сенсации. На газете, на первой же полосе, виднеется скромное название большой статьи от заядлого журналиста, наверняка даже не выходящего из офиса без необходимости: "Мы не можем доверять полиции, которая нас не защищает". Удочка закинута. Вся конторка трудится над более изящным выставлением их дураками. Сделав несколько глотков обжищающего горло кофе, Майкл поднял глаза на напарника. -- Что-нибудь интересное?, - кратко спросил детектив, добавляя очередную ложку сахара. -- Старая брехня новыми словами, - ответил Энтони в своей ворчливой манере. Подперев голову одной рукой, Купер уставился в свою кружку, от которой шёл лёгкий пар. Никому не нравится, когда дело об убийстве затягивается надолго, но не может не быть больше зацепок. Что-то внутри подсказывало то, что только очередная жертва даст возможность распутать клубок. Ведь, как известно, рано или поздно хищник начинает заигрывать с полицией, веря в неприкосновенность. Но сколько ещё людей должно пострадать? Это вопрос без ответа. Круг подозреваемых не образован, а падшее на байкеров подозрение себя не оправдывает. Мужики в кожанках, обожающие своих железных коней, пиво, мордобой и убийство с минимальным количеством улик -- плохо сходится. Дни неминуемо тянутся друг за другом, один мрачнее другого, а надежда угасает словно свеча в ветренном пустыре. Майк поймал себя на мысли, что на самом деле уже давно потерял всякую надежду. Нервно помотав головой, он подозвал официантку жестом. Нужно больше кофе. Но детектив даже не подозревал о том, что тихо ждёт своего часа в почтовом ящике родного дома.