Шепот воспоминаний

Свежий вечерний ветер витал на улицах Бухареста. По старинной брусчатой дороге, проложенной много сотен лет назад, шагал мужчина, за плечами которого было уже несколько веков. Характерный звук от каблуков мужских ботинок разносился по малолюдной улице, нарушая хрупкую тишину. Мужчина с холодными голубыми глазами и волосами цвета воронова крыла шел медленно, но уверенно. Определенно, он не просто так прогуливался по ночному городу. У него была цель. Неприлично дорогая одежда и парфюм. Безукоризненный вид. Но он не был похож на шаблонных богачей, которые бросаются деньгами ради мимолетных и убогих удовольствий. Нет, в нем было что-то необычное, выделявшее из ряда примитивных людей с огромным достатком. Аура властности и всемогущества шлейфом тянулась за ним, окутывая целиком его фигуру. Даже обычные прохожие, проплывавшие мимо, чувствовали ее таинственный вкус на своих губах. Казалось, его спокойствие, словно тысячелетнюю скалу, нельзя было уже потревожить ничем. Глаза, походка — абсолютно все источало непоколебимую уверенность. Но внутри ледяного тела разгоралось невидимое пламя, которое, как думал он, погасло уже навсегда. Мужчину охватил давно забытый трепет. Он объял своими цепкими лапами все его тело и не отпускал ни на секунду. Не отпускал, когда он приблизился к отелю, когда взялся за металлическую ручку дубовой двери, не отпустил и тогда, когда он переступил порог, войдя в тускло освещенное помещение. Давно небьющееся сердце будто пропустило свой удар. Все звуки разом стихли, когда загадочный мужчина почти моментально нашел глазами женскую фигуру. Здесь не могло быть ошибки, он узнал бы ее из тысячи. Прошло столько лет, но он помнил каждую линию ее тела, каждую черточку лица. Невероятно. Все эти мучительные годы, тянувшиеся словно вечность, остались для него каким-то кошмарным сновидением в черно-белых тонах. Воспоминания же о ней, напротив, ярким следом отпечатались в памяти. Картинки, окрашенные в разноцветные тона, вихрем пронеслись в его голове. Вот она смеется, прогуливаясь в саду вместе с ним и Гузаликом, а ее шелковые волосы непослушно путаются на ветру. Девушка увлеченно рассказывает ему о чем-то, энергично жестикулируя. Он все пытается сосредоточиться на ее словах, но не получается. Ведь все его внимание похитила эта светлая улыбка и темные глаза, в которых он видит свое отражение. Отражение мальчишки, искренне восхищенного Лале-хатун. Бесповоротно отдавшего сердце той, кто должна была стать его врагом, но не стала. Вдруг громкие голоса прервали череду воспоминаний, что на мгновение застлали его глаза. Человек, сидевший напротив его Лале, о чем-то яростно спорил, брызжа слюной. Очнувшись от внезапной грезы, мужчина с холодными глазами теперь весь обратился в слух. Невесомо опираясь спиной о холодную стену, он внимательно слушал и наблюдал. Наконец, до него донесся ее голос. Приятные мурашки пронеслись по телу. Как же давно он мечтал услышать его. Девушка сокрушенно покачала головой. Она разочарованно отвернула от собеседника голову в сторону, а в уголках ее глаз уже собрались слезы. Темноволосый мужчина, как мраморное изваяние до того момента неподвижно следивший за ними на расстоянии, заметил блестящие соленые капли, готовые пролиться наружу. Гнев начал медленно просыпаться в нем, разливаясь теперь по всему телу. Но внешне он совсем не изменился. Все такой же спокойный и холодный. Он почти бесшумно приблизился к столику, становясь позади поникшей девушки. — Господин Винсент, а вы готовы продать картины? — Низкий голос рассек воздух, заставляя сидящих обернуться. — Есть такая сумма, за которую вы готовы уступить их мне? Я заплачу не торгуясь. Просто назовите цифру. Он чувствовал ее взгляд на себе, но огромным усилием воли продолжал смотреть на Винсента. Ни один мускул на его лице не дрогнул, а в голове беспорядочно проносились мысли о том, что она совсем близко. Что она не призрачное видение, навещавшее так часто его во снах. Что она осязаема. И сейчас их разделяла всего каких-то пара шагов. Наконец, не выдержав, он все же перехватил ее удивленный взгляд. Легкая, почти незаметная тень полуулыбки промелькнула на его лице. Она ничуть не изменилась. Все та же Лале. Точнее теперь ее звали Лайя. Но все это было несущественным. Ведь все равно она будет, как и прежде, принадлежать лишь ему. Чем дольше говорил незнакомец, тем труднее было Лайе сохранять спокойствие. Мужчине не требовалось даже смотреть на нее, чтобы отчетливо ощущать, как нервно девушка закусывала губу, как часто начала вздыматься ее грудь, а чуть подрагивающие от волнения руки нервно подносили к устам бокал с вином. — Позвольте хоть узнать, с кем я имею дело? — Желчно бросил Винсент. — Владислав, — незнакомец вновь пристально посмотрел на Лайю. Казалось, его ответ был адресован не Винсенту, а девушке. От такого пронзительного взгляда по ее телу прошлась необъяснимая волна, задевшая все нервные окончания. Кровь моментально загустела, с трудом разгоняясь по венам. Была ли ее реакция вызвана излишком выпитого вина, или ледяными глазами незнакомца, завораживающими своим магнетизмом и каким-то странным могуществом, — она пока не знала. Но одно было ясно точно — таинственный мужчина непонятным образом уже оставил неизгладимый след в ее душе. Навсегда. Ресторан почти опустел. Посетители, словно призрачная дымка, испарились, и в помещении остались только Влад и Лайя. Мужчина неотрывно глядел в ее карие омуты, не в силах прервать эту сладкую пытку. Непривычное тепло разносилось по его ледяному телу. Но изменения, что происходили в нем в данную минуту глубоко внутри, нельзя было увидеть со стороны. Влад оставался неизменно хладнокровным и беспристрастным. Лайя не решалась вновь заглянуть в эти манящие голубые глаза, которые словно были способны прочесть ее, посмотри она в них. Поэтому девушка лишь выводила тонкими пальцами какие-то узоры на поверхности дерева стола. Но любопытство взяло верх. — Зачем вам это? Вы не похожи на того, кто занимается благотворительностью, — наконец, она решительно встретила его долгий и внимательный взгляд. — Просто решил забрать то, что принадлежит мне по праву, — тон его был настолько властным, будто моментально подавлял ее волю, а холодные голубые глаза, проникая как острые лезвия в ее сознание, смотрели в самые глубины души. В том, как он это сказал, было что-то странное. Казалось, он говорил не о картинах, а о чем-то совсем другом. — Но зачем тогда вы отдали их мне. Теперь ведь они уже не ваши, — непонимающе проговорила Лайя, качая головой. Непослушная прядка, совсем как раньше, упала на ее лицо, и рука Влада чуть заметно дрогнула, в порыве заправить шоколадные волосы ей за ухо, как это всегда он делал раньше. Но мужчина быстро одернул себя, вспоминая о настоящем. — Эти картины не должны принадлежать таким людям, как Винсент. Но вы — совершенно другое дело. Вам я могу доверить их со спокойной совестью, — губы мужчины тронула едва заметная улыбка. Девушка не знала, что все эти долгие годы Влад хранил картины, как единственную память о ней. Как он, бывало, подолгу проводил пальцами по шершавой поверхности, чувствуя мазки краски под своей кожей. Мазки, оставленные когда-то ее кистью. Лайя не знала и того, что благодаря своей любви к искусству, которая хоть как-то помогала ему скрашивать бессмысленное существование, он совершенно случайно узнал о ней за несколько дней до ее приезда в Румынию. Именно по этой причине мужчина так внезапно выставил эти картины на продажу. Ведь он знал, что девушка непременно их найдет. И в тайне лелеял надежду, что вещи, на которых оставило свой отпечаток время, способны были воскресить в памяти образы прошлого. — Почему? Ведь мы с вами совершенно не знакомы. Влад ухмыльнулся, будто девушка сказала какую-то глупость. — Лайя, вы не против, если я перейду на «ты»? — Получив в качестве ответа ее удовлетворительный кивок, он продолжил, — я неплохо научился разбираться в людях, хотя в данном случае главное не это, — бархатный голос медленно окутывал сознание девушки, заставляя сосредоточиться исключительно на словах мужчины. — Ощущала ли ты когда-нибудь, словно знаешь человека, пусть даже и незнакомого, очень давно? Словно было достаточно лишь раз заглянуть в его глаза, чтобы понять это? Испытывала ли ты подобное? — Слишком спокойно спросил Влад, но его голубые глаза все же выдавали интерес, сверкнувший едва заметной искрой. — Да, испытывала. — И сейчас? — Слегка склонив голову набок, мужчина подался в кресле корпусом вперед. Наконец, уголки губ Лайи невольно потянулись вверх, а сама она словно почувствовала какую-то необъяснимую волну умиротворения. — Как ни странно, но да, — смущенно призналась девушка. — Вот и ответ на твой вопрос, — мужчина вновь откинулся на спинку кресла, почти незаметно выдохнув. Покинув ресторан, они оба замерли в холле отеля, несколько секунд не решаясь прервать молчание. Девушка еле стояла на ногах, но почему-то прощаться с таинственным мужчиной ей совсем не хотелось. Что-то в нем притягивало с неудержимой силой, странное дежавю сопровождало ее сознание. Но как только ей казалось, что она смогла хоть немного разглядеть или понять те образы, что вспыхивали в ее сознании, они дымкой бесследно растворялись в мыслях. Ее не покидало чувство, что она упускает что-то… Что-то, несомненно, важное. Бархатный голос Влада нарушил тишину, вырывая девушку из раздумий: — Лайя, мне бы хотелось встретиться с тобой вновь. Девушка подняла голову. В глазах все еще застыла плотная пелена тумана, но когда смысл его слов дошел до нее, она искренне улыбнулась. И мужчина не смог сдержать ответной улыбки. Ведь сохранять маску безразличия рядом с ней было слишком тяжело. — Тогда как насчет завтра, скажем, в 7? — Да, хорошо, — рассеянно пробормотала она. — Тогда до встречи, Лайя, — Влад невесомо коснулся губами тыльной стороны ее руки, обжигая приятным холодом. Затем он заглянул в ее будто загипнотизированные глаза, развернулся на пятках и грациозной походкой направился к выходу. Сердце девушки неожиданно больно сжалось. Она перевела взгляд на руку, где, казалось, уже навечно отпечатался след от его поцелуя. Лайя была уверена, что когда-то в далеком прошлом с ней уже случалось подобное. В воспоминания на секунду ворвались все те же хищные глаза и этот легкий, но такой пленительный изгиб губ. На мгновение ей почудилось, что мужчина оставил невидимый след не только на коже руки. Одним прикосновением он заклеймил ее душу.

***

Сумеречный парк. Их ноги мягко ступали по дорожке, усыпанной еловыми иголками. Запах сырой земли и хвои разносился прохладным потоком воздуха. Даже деревья замерли, не в силах покачиваться в такт легкому ветру. Приятное безмолвие разбавлял лишь его завораживающий голос. Но он ничуть не нарушал воцарившейся гармонии. Напротив, дополнял его, сопровождал, словно прекрасная мелодия. Это была уже не первая их встреча, но трепет предвкушения не исчезал. Теперь время, которое словно застыло для него, летело слишком быстро. Впервые за все эти годы Влад чувствовал, что был живым. По-настоящему живым. Что он не хладный труп, изъеденный червями и обреченный гнить живьем. Что он не ледяной камень без души и сердца, который мог лишь бесцельно существовать. Уже не раздражал этот город, превратившийся для него в склеп, что душил, но не убивал. Жизнь будто не была такой безликой и бесцветной. Она обрела прежний вкус. — Что-то не так? — Он сбавил шаг, а его цепкие глаза пытались уловить причину ее перемены. — Нет, просто ты так странно говоришь, — Лайя потупила глаза в землю, задумчиво накручивая на палец прядь темных волос. Совсем как раньше. — Что ты имеешь в виду? Девушка, наконец, обратилась к нему, заглядывая в труднопроницаемые омуты. — Ты говоришь так, словно старше, чем выглядишь, — и она вновь перевела взгляд, уже смотря куда-то в потемневшее небо. — Словно ты устал от жизни и тебя уже ничем нельзя удивить. Жизнь протекает так медленно, мучительно медленно, а картинка перед глазами не меняется. Все те же одинаковые люди, все то же унылое небо. Тебе все это ужасно наскучило, и ты пытаешься занять себя хоть чем-то, лишь бы не вспоминать о происходящем вокруг. Его красивый глубокий, но негромкий смех наполнил каждую частицу кристально чистого воздуха. Он уже и забыл, какой она бывает проницательной. — Должно быть, ты права, — мужчина посмотрел на девушку. Теперь его глаза изменились. В них поселились вселенская усталость и печаль. — Мне и правда наскучил мир, что окружает меня. Но теперь я уверен, что скоро все изменится, — ледяная сталь неожиданно пропитала насквозь его властный голос, ставший даже каким-то циничным. Лайя вопросительно изогнула бровь, поворачивая лицо к Владу. Но он продолжил: — Как ты думаешь, может ли вернуть к жизни существо с родственной душой? Способно ли оно исцелить незаживающие раны? — Он странно глядел на нее, отчего по телу девушки пронеслись мурашки. — Мне кажется, что я нашел его, — несокрушимая решимость волнами исходила от мужчины, захлестывая все пространство вокруг. Мрачные холодные глаза зажглись огнем решимости. Его долгий пронзительный взгляд, словно рентген, забирался под кожу. Словно пытался прочесть все ее мысли в эту минуту. Мучительно долгую минуту. Лайя, попав в плен его удивительных глаз, молчаливо застыла на месте, не в силах разлепить пересохшие губы. Она должна была, определенно, должна была сейчас сказать хоть что-то. Но все мысли напрочь выветрились из головы. Наступила та тишина, которая закладывает уши. От его слов ее тело забилось мелкой дрожью. И Влад это заметил. Но вдруг раздался звонок телефона, вырывая девушку из транса. Посмотрев на экран, Лайя с разочарованием выдохнула и отключила телефон. — Твоя сестра? — Нет. Это был Лео, — с безразличием произнесла девушка. — Наверное, просто беспокоится. Даже в темноте было видно, как стремительно потемнели глаза Влада, а желваки на его челюсти опасно выступили. Как же он мог забыть об Аслане. Даже в этой жизни он хвостиком следует за Лале. Вечный друг, готовый подставить ей крепкое плечо, а при удобной возможности — свои губы. Но правда была в том, что он никогда не станет для нее кем-то большим, чем просто другом. Осознание этого приносило сладкую истому удовольствия, заставляющую кровь в жилах Влада приятно нагреваться. — Пойдем? — Спросила девушка, кивая вглубь парка. — Разумеется, — губы Влада изогнулись в лисьей улыбке.

***

Не громкий, но твердый стук в дубовую дверь, ведущую в номер. Десять секунд, двадцать. Ответа не последовало. И вновь костяшки мужской руки уверенно, но ненавязчиво коснулись дерева. И всё та же гнетущая тишина. Паника медленно начала расползаться по каменному телу, заставляя неприятные мысли бешеным потоком заметаться в голове. Нет, с ней ничего не случилось. Может быть, просто не слышит. А может быть, просто вышла из комнаты. «Но проверить стоит». Влад мягко провернул ручку и толкнул дверь вперед. Она не была закрыта. Сердце замерло в ожидании ужасного. Глаза бешено заметались по комнате. Облегченный вздох невольно сорвался с его губ, когда в полутьме он нашел ее фигуру, сидящей на коленях перед картиной. — Прости, думал, с тобой что-то случи… — он оборвался на полуслове, разглядев ее лицо. Слезы непрерывным потоком стекали по ее щекам, капая на колени. От соленой влаги подол платья покрылся мокрыми пятнами, которые стремились с каждой секундой разрастись все больше. Всхлипы не срывались с ее губ. Лайя лишь неотрывно продолжала смотреть на полотно с изображением шехзаде. После секундного замешательства в полной тишине вновь послышались шаги Влада. Когда он уже почти приблизился к Лайе, ее бесцветный голос заставил его замереть: — Я вспомнила, — ноги мужчины моментально налились свинцом, а ледяное сердце перестало биться, — все, — обессилевшими руками она медленно начала стирать дорожки на щеках, оставленные слезами. Все это время он ждал. Ждал этих слов от нее. Тайная надежда никогда не покидала его, но в то же время с каждым днем незримо угасала, грозясь превратиться в очередной мираж. Но почему тогда сейчас ему так больно? Почему неведомый страх завладел его рассудком? Почему ее слова не приносили облегчения, а острыми ножами пронзали его тело, потроша все внутренности? Казалось, сейчас его мертвая душа билась в предсмертной агонии. — Лезвие в груди, — она приложила руку к месту, где находилось сердце, — вот тут. Оказывается, вместе с памятью возвращаются все пережитые ощущения. До сих пор болит так, будто меня пырнули пару минут назад, — девушка хрипло рассмеялась. От этого мрачного смеха Влада пробрала дрожь.  — Пытались сбежать, но, увы… не вышло, — она вдруг замолчала. Перед ее глазами до сих пор беспрерывным потоком возникали четкие образы. Теперь она все знала. Знала, что раньше ее звали Лале. Что когда-то она была племянницей султана. Что в далеком прошлом она до безумия влюбилась в чужака с такими невероятными глазами, обжигающими своей холодностью. И она решилась бежать с ним. Но как глупо. Османский клинок, рассекший ее сердце, заставил почувствовать всю эфемерность надежд, прервал все мечты о сказке со счастливым концом. — Я помню тебя, — наконец, Лайя повернула к нему лицо. Выразительное прежде, но такое безжизненное сейчас. Влад сделал шаг назад. — Ты боишься меня? — Лицо его не выражало абсолютно ничего, бархатный голос не дрогнул. Но глубоко внутри поселился мерзкий страх. А он наивно думал, что уже ничего не боится. Что спокойствие и безразличие навечно проникли под его кожу и кости, растворившись в крови. Какой самообман. — Нет, и никогда не боялась. И снова гнетущая тишина. Его пронзительный взгляд до боли впивался в ее измученное лицо. Лайя не лгала. Он видел это. Но легче почему-то не стало. — Значит, теперь ты знаешь, кто я, — ледяные глаза сверкнули в темноте. — Узник смерти. Живой мертвец с проклятой душой, обреченный на вечные муки, — Влад говорил так, словно выносил приговор. — Не правда. — Я проклят, Лайя. И это неоспоримая истина. — Для меня это не имеет значения. Тем более я знаю, из-за кого ты стал таким, — девушка медленно поднялась. — Прости меня, я перед тобой так виновата. — Не говори глупостей, я сам избрал такой путь. — В надежде спасти нас обоих, — шаг за шагом она медленно приближалась к его неподвижной фигуре, застывшей, словно античная статуя в центре комнаты. Такая холодная, но дьявольски красивая. — Но я не смог, — он отвернул от нее голову в сторону, рассматривая цветочный рисунок на пожелтевших от старости обоях. — Здесь нет твоей вины, Влад. Бывают ситуации, когда мы не властны над обстоятельствами. Ты сделал все возможное. Ладонь девушки осторожно коснулась его щетины. Какое блаженство. Тепло ее рук на его щеке приятными волнами разносилось по всему телу. В наслаждении Влад прикрыл веки. Все теперь казалось таким нереальным, таким эфемерным. Словно мираж. Когда откроет глаза, Лайя бесследно растворится в воздухе. А ему придется покориться власти мрачного настоящего. И снова он останется один. Наедине со своими угрюмыми мыслями, которые только и ждут подходящего момента, чтобы растерзать его и без того измученную душу. Это неизбежно. Они всегда пользуются одиночеством. А оно уже стало его вечным спутником. Влад раскрыл глаза. Она никуда не исчезла. Она была все еще рядом, а тонкая рука поглаживала колкую щетину. Какое облегчение. Когда он познал рай, каким бы недолговечным он ни был, отказываться от него Влад уже не собирался. Мужчина твердо решил — в этот ад он больше не вернется. Никогда. — Теперь я не отпущу тебя, ты ведь понимаешь? — Он накрыл ее ладонь своей ледяной, чуть сжимая. — Понимаю. — И тебе придется связать свою жизнь с безжалостным, бездушным чудовищем. — Я согласна. Лайя нежно коснулась его губ, обвивая сильную шею руками, зарываясь длинными пальцами в его темные как ночь волосы. Первые секунды он никак не среагировал на ее движения, но затем ответил той же всепоглощающей нежностью, крепко обвивая ее за талию. Но постепенно его движения становились более резкими и рваными. От его власти девушка задыхалась в приятной истоме, а тугой узел начал завязываться где-то внизу живота. — Как же я скучал, — на дьявольски красивом лице застыла хищная улыбка. — И я тоже, — девушка с жадностью впилась в ледяные губы, слегка покусывая их. Его поцелуи медленно начали спускаться к ее шее, затем к ключицам, оставляя после себя кровавые отметины. Влад чувствовал, как пульсировала венка на ее матовой шее, но сейчас голод волновал меньше всего. Вкус ее кожи опьянял сильнее любой крови. Он никогда не причинит ей вреда. Рядом с ней мужчина не ощущал себя тем жутким монстром, которого боялись люди. Рядом с ней он был человеком. — Ты все еще любишь меня? — Его хриплый голос вторгся в ее затуманенное сознание. — Да, люблю, — прошептала она. — Только тебя. Всегда. Ее слова блаженством разливались по всему телу. Как долго Влад хотел услышать их из этих уст. Он уже и не надеялся, что когда-нибудь сможет познать хоть крупицу счастья. Не думал, что в ледяных жилах сможет закипеть его мертвая кровь. Мужчине казалось, что всепоглощающая тьма заменила ему любовь. Все эти годы, проведенные, словно в адской бездне, теперь были такими нереальными. Но это стоило того. Он ни о чем не жалеет. Главное, что она рядом. Остальное — уже не важно. А впереди — вечность.