Impossible

Теперь каждый день был для меня настоящей борьбой. Артур избегал меня и почти не приходил в комнату, поэтому возможности поговорить не было. Гавейн говорил, что может быть через неделю шумиха поутихнет и все будет почти как прежде. Но ни через неделю, ни через две ничего не изменилось. Я знал что я мог бы сдать Фрею, мог бы уйти и закончить год в другой школе или не закончить этот год вовсе. Но я не мог. Несмотря на все те унижения и оскорбления, которые стали для меня чем-то обыденным, во мне еще была гордость, которая не позволяла мне все бросить в тот момент. Но в первую очередь мне надо поговорить с Артуром. Я любил его, несмотря на ту боль, что он причинял мне. Мы не разговаривали с ним около двух недель. В ту ночь, я не мог уснуть. Мысли превратились в один сплошной ком и роились в голове. Я услышал, как дверь тихо отворилась. Я привстал и во тьме комнаты увидел Артура, освещенного лунным светом. Он прошёл к своей кровати, стягивая по пути футболку. Артур сел и опустил голову. — Ты говорил, что ты не уйдёшь. — мой голос разрезал ночную тишину. — Говорил, что любишь меня. Он молчал. Я видел как с каждым моим словом его голова опускается. — Ты трус, Артур. Ты трус и лжец. Я бы хотел возненавидеть тебя. Хотел бы, чтобы тебя больше никогда не было в моей жизни. Но я люблю тебя, хотя ты этого не заслуживаешь. — Прости меня. — его голос тихий, но отчаянный. — Что мне твои извинения? Они не исправят того, что сделал. С Оуэном ты поступил также? — я начинал злиться. — Ты не знаешь той ситуации. С Оуэном все было не так. — Артур вскочил со своей кровати и подошёл к моей. — Я не лжец, Мерлин. Я говорил правду, я люблю тебя и я не ушёл бы. Ты не знаешь моей семьи. Не знаешь какое это давление, когда со всех сторон тебе говорят о том, что ты наследник, что ты несёшь ответственность. У меня есть долг, Мерлин. Долг перед людьми и отцом. Отец не позволит мне быть с тем, кого я люблю. Если он узнает о нас, то он уничтожит тебя. Он сделает все, чтобы репутация Пендрагонов не была запятнана. Однажды такое уже произошло, я не хочу чтобы это повторилось снова. Я не хочу, чтобы ты проходил через это. Прошу, поверь мне. — Почему я должен верить тебе? Когда я доверился в первый раз, ты бросил меня, тогда когда я больше всего нуждался в тебе. Ты был мне нужен, ты все еще нужен мне, а тебя нет. — я почувствовал как слезы катятся по моим щекам. — И даже если, я доверюсь тебе сейчас, что будет дальше? Мы будем прятаться, тайно встречаться по ночам, а утром ты будешь возвращаться домой к жене и двум детям? — Я не знаю, Мерлин. Я бы придумал что-нибудь. Ты дорог для меня, ты нужен мне. Я услышал всхлип и это подействовало на меня, сильнее всяких слов. Я никогда не видел чтобы Артур плакал. — Мы можем попытаться. — я сел на пол к Артуру, приподняв его лицо я увидел мокрые щеки и слезы блестящие в лунном свете. — Я люблю тебя, но ты делаешь мне больно, Артур. — Я не хочу причинять тебе боль. — он приподнялся на коленях и его губы столкнулись с моими. Наши губы, наши слезы, наши чувства, все смешалось и стало одним целым. Мы отчаянно цеплялись друг за друга как два утопающих, за спасательный круг, который был всего один. Его мягкие губы, покрыли поцелуями мои солёные щеки. Он целовал мои плечи и грудь, пока я зарывался пальцами в его светлые волосы. Я закусил губу, когда он спуская мои спальные шорты, коснулся своими губами внешней стороны моего бедра. Потом его зубы слегка прикусили кожу на внутренней стороне бедра и я простонал сквозь замкнутые губы. Коснувшись резинки боксерок, он снял с меня их припадая губами к возбужденному члену. — Артур… — я резко выдохнул и толкнулся вперед. Слизнув с головки выступившую смазку, он взял член в полную длину. Я прикрыл глаза от удовольствия, пока он то брал член в полную длину, посасывая, то ласкал головку. — Артур… — я кончил ему в рот, выгнув спину и сжимая в руках его волосы. Он поднял голову и я поцеловал его, чувствуя свой вкус на его губах. Я потянулся к его джинсам, где уже явственно выступал бугорок, но Артур перехватил мою руку, сплетая пальцы. — Нет. Не сегодня. Это были мои извинения, так что ты не обязан делать тоже самое. — Я был бы не прочь, если бы ты всегда так извинялся. — я натянул штаны, и встал с пола. — Сегодня у себя в кровати? — А ты приглашаешь меня к себе? — я увидел, как в темноте комнаты блестнула его улыбка. — Вообще вход свободный, но я бы хотел чтобы ты пришёл. — я улыбнулся. Эта фраза уже становилась нашей. Я лег в кровать, а Артур лег рядом приобнимая меня за бедра. *** Какое-то время все было более-менее хорошо. Ночью мы с Артуром были вместе, днем мы делали вид, что не знаем какого размера члены друг друга и какое на вкус семя. Со временем весь этот балаган вокруг моей персоны прекратился, временами кто-то подкалывал меня или оскорблял, но это было довольно терпимо. Сегодня был важный день для школы: опять приедут спонсоры. Поэтому все вокруг бегали как в жопу ужаленные. Но Гавейну было насрать. — Меня больше волнует то, как ты будешь пользоваться моим новогодним подарком, если вы снова с принцессой вместе. — Гавейн был единственным, кто знал о наших отношениях с Артуром. — Боже Гавейн, заткнись. — я стоял у зеркала пытаясь завязать галстук. — Выглядешь ахуенно. — он слез со стола и подошёл ко мне. — Пойдём, там уже почти все собрались. — мы вышли и неторопливо пошли в сторону главного зала, где должны были все собраться. Мне нравилось начало мая. За окном пели птицы и хотя уже опускались сумерки. В зале царила праздничная атмосфера. Играла музыка, раздавали напитки. Через несколько минут музыка стихла и на небольшой сцене появился Агравейн. — Добрый вечер, ученики Камелота и его спонсоры. Мы рады приветствовать вас на ежегодной майской встрече. Сегодня мы услышим пожелания для наших учеников и советы для тех кто в этом году покидает стены Камелота. — по залу прокатились тихие аплодисменты. На место Агравейна встал мужчина средних лет по имени Олаф. Он был нашим спонсором и по совместительству отцом той самой стервы Вивиан. Толкнув какую-то речь о том, как важно сейчас определиться с тем чего ты хочешь от жизни, его сменил другой человек который опять затирал на эту де тему. Последним на этот пьедестал взошёл Утер Пендрагон. С бокалом шампанского и смотрел на всех сверху вниз. — Ученики Камелота, тут уже не раз сказали о важности выбранной профессии. Но куда более важно, отдать свой долг этому обществу и вашим родителям. Определяться можно всю жизнь, так что это не так важно, если вы успешный человек. Важна ваша честь, репутация, ваши моральные ценности. Если вы хороший семьянин, то вы хороший предприниматель. Отличный пример для подражания — мой сын Артур. — он махнул рукой приглашая Артура встать рядом. — Я горжусь своим сыном. И недавно он сделал огромный шаг, на пути к становления моего успешного приемника. Он выдержал паузы, пока на сцену рядом с Артуром не встала Гвен. Она стеснительно встала рядом, беря под руку Артура. У меня все сжалось внутри. — Мой сын и Гвиневра Томас теперь помолвлены. — Утер поднял бокал и люди начали аплодировать. Я не мог в это поверить. Артур помолвлен. Утер продолжил что говорить, но я уже не слышал его. Я смотрел на Артура. На его красивое, серьёзное лицо и не мог поверить. Артур видимо почувствовал, что я смотрю на него и повернулся ко мне. С моих губ сорвался всхлип и развернувшись я вышел из зала. Я поверил ему, доверился, а он снова причинил мне боль. Каким дураком я был? Мне захотелось сбежать, сбежать не оглядываясь. Чья-то рука легла мне на плечо. Я развернулся и увидел Артура. — Мерлин, я хотел сказать… — Оставь меня! Я так не могу больше! — я рыдал и истерил как последняя тряпка. — Ты помолвлен! Как ты можешь поступать так со мной! Ты снова и снова причиняешь мне боль, но это! Я больше не хочу тебя видеть! — Мерлин, прошу. Я не хотел этого. Отец настоял. Он хотел чтобы я сделал это еще осенью. Я не мог. Это всего лишь помолвка, её можно расторгнуть. — он попытался обнять меня, но я оттолкнул его. — Это не шутка, Артур! Помолвка это не шутка! О чем ты, черт возьми, думал?! Я не знаю, что я должен теперь чувствовать к тебе! Просто уходи! Оставь меня в покое! — Мерлин, прости… — Мне не нужны твои извинения, мудак! Ты не заклеешь своими извинениями дыру в моем сердце! — я развернулся и побежал к выходу. Мне надо уйти. Я должен уйти. И тогда то ко мне в голову и пришла эта идея. Гавейн никогда не закрывал свою машину, а ключи хранил в бардачке. *** Вот собственно и все. Я ехал по дороге, не зная в каком направлении. Просто ехал. На переднем сиденье лежали несколько бутылок с виски, что было очень кстати. Я пил прямо из горла, пока мой мобильник разрывался от звонков. Пускай звонят. Мне если честно похуй. Пускай Артур спит с кем хочет, женится на ком хочет. Мне плевать. Виски обжигал горло, но и на это мне было уже наплевать. Я уже не мог плакать, но мне было так больно. Я включил музыку. И просто начал кричать. Я уже не мог нормально вести, машину шатало, а я кричал от боли. Впереди показались огни полицейских машин. Круто. Заебись. Похуй. Я остановил машину. Мне пиздец. Я пьян, так как один выдул две бутылки вискаря, я превысил скорость наверное раза в два, у меня нет прав и это не моя машина. Похуй. Из патрульной машины вышел полицейский. — Выходите из машины. Я послушно вылез попутно вытирая слезы. Меня мутило и я не знал что, сейчас разрывается больше сердце или мой желудок. Конечно алкотестер сразу сдал меня. Еще бы. — Предъявите права. — У меня их нет. Это машина моего друга. Конечно дальше произошло то, что я и думал на моих руках захлопываются наручники и меня грузят в патрульную машину. — Вы знаете, я бы не сел за руль. Правда. Я бы никогда, не сел за руль в таком состоянии. Просто я люблю ужасного человека. А ему, видимо совсем на меня похуй. — я снова всхлипнул, представляю как жалко я сейчас выглядел. — Меня сейчас вырвет. — Честер, останови машину. — один из патрульных приоткрыл для меня дверь машины. Меня вырвало. Сначала один раз, потом еще раз. Я не мог остановиться. Голова кружилась, в глазах темнело. Начались судороги. И кажется я стал терять сознание. Краем уха я услышал слова одного из полицейских. — Твою мать Сэм, у него алкогольное отравление, срочно едим в больницу, пока он у нас прямо здесь не окочурился. Класс. Я умру. Собственно это были мои последние мысли перед тем как потерять сознание и провалится во тьму.