Спаси мою душу

Уже близится вечер четверга, а Рихард опять сидит в своих не самых позитивных раздумьях. Конечно, он бы мог повторять историю своего подопечного, но на это у него не было никакого желания. Поэтому он просто сидел около окна и смотрел, как солнце садится за горизонт, освещая последними яркими лучами дорогу на улице. Джо улетел на схватку со своим противником еще час назад, поэтому поговорить было не с кем. А Круспе нужно было как-то отвлечься от всего того, что лезло в его голову. Уже через пол часа он должен будет пойти на урок к Паулю, где они будут, черт возьми, вдвоем. Цвен с ужасом думал, как они теперь будут заниматься, ведь если для Ландерса ничего и не поменялось, то Рихард уже второй день просто не находил себе места. Ему хотелось буквально лезть на стену от безысходности своего положения. Он не понимал и злился, почему все сложилось именно так и именно с ним. Ведь, Круспе мог жить нормально и вообще не полететь в эту школу, тогда бы он не встретил это чудо, которое одним своим видом заставляло сердце ангела просто таить на глазах. Цвен даже не знал, что было бы хуже. Прожить всю жизнь в городе ангелов, почти взаперти, ни с кем не общаясь и он бы никогда не узнал о милом Хайко. Или все же лучше было прилететь в этот колледж, попасть в неожиданные приключения, завести друзей, но чувствовать, как буквально умираешь от любви, о которой даже сообщить никому не можешь. Он бы хотел поговорить с кем-нибудь об этом, чтобы у него на душе стало хотя бы чуточку легче. Но ведь, было абсолютно нельзя так поступать, даже если бы он решился рассказать обо всем Джо. Рихард понимал, что друг в любом случае его поддержит, хотя и не удержится от пары замечаний, но слишком велик риск, что тот может случайно проболтаться. Да, и вряд ли он в полной мере поймет то состояние, которое ему попытается описать Круспе. Потому что тот, никогда не испытывал ничего подобного и даже непонятно к лучшему это или нет. Но если директор узнает об всем этом, то Цвену точно не избежать проблем, ведь это неправильно и против правил. Рихард больше не мог думать обо всем этом, поэтому уже по отработанной схеме взял карандаш и не законченный портрет Пауля. Рисование имело удивительную способность отвлекать его от плохих мыслей. А если, Круспе рисует еще и Ландерса, то оно имело удвоенный эффект. Цвен поставил себе будильник на семь часов, чтобы не опоздать в случае, если он уж слишком увлечется. Он сел за стол и сосредоточенно стал выводить карандашом мелкие детали. Рихард все время что-то недовольно бубнил себе под нос, стирая ластиком ненужные линии, когда у него не получалось делать все, как надо. Но даже эти маленькие неудачи, не останавливали его рвения и он упорно продолжал перерисовывать то улыбку, то глаза, которые все время казались ему излишне косыми. И после безумного количества стараний, у него вышел вполне себе сносный портрет Ландерса, который был гораздо лучше, чем предыдущие попытки. Звонок будильника отвлек от рисования Круспе, который дернулся от неожиданности, потому что совершенно забыл про время. Он собрал все нужные ему вещи в рюкзак и положил туда же и портрет, намереваясь закончить, пока Хайко будет отвлечен, как обычно чтением. Цвен обнял Шваца на последок, будто уходит не на занятие, а на войну. Хотя, так наверное и есть, что он уходит на войну. Со своими чувствами, которым нужно суметь не дать волю. Ангел выключил свет и неохотно поплелся на этот урок, чувствуя, как с каждым шагом его сердце начинало биться сильнее, руки задрожали, а по телу прошелся жар, как будто он совершенно болен. Да, черт, он болен любовью, как бы банально это не звучало. Когда Рихард уже приблизился к кабинету, то встал, как вкопаный, не решаясь даже просто постучать. Он уже проклял весь свет, что пошёл сегодня туда, но выхода у него все же не было. Круспе аккуратно постучал в дверь, возможно настолько тихо, что Пауль даже на вряд ли смог это расслышать. — Войдите! — послышался знакомый голос из кабинета, от которого у Цвена сердце упало в пятки. Он медленно приоткрыл дверь и нерешительно зашел внутрь, провожаемый любопытным взглядом Ландерса, который сидел за своим столом и видимо заполнял журналы. — Садись, — Хайко мягко улыбнулся и указал на одну из ближайших парт рукой. — А, мы разве не на крыше будем? — Рихард с непониманием посмотрел на него, но все же послушно присел на стул, с грохотом положив сумку на стол. — Да, там дождь прошел…в общем не получится, — Пауль неловко потер затылок и с сожалением посмотрел на ангела, надеясь, что тот не слишком расстроился по этому поводу. Иначе это могло плохо повлиять на его план. — Блин…  — Круспе грустно выдохнул потому что ему понравилось там и он чувствовал себя комфортно. Хотя, в связи с последними событиями, даже лучше, что они будут в классе, в котором места явно побольше. — Не расстраивайся, это ненадолго, — сказал Ландерс и подошел к парте где сидел ангел. Хайко хотел потрепать Цвена по волосам, как он обычно это делает, чтобы его успокоить. Но тот чуть увернулся, вжимая голову в плечи, не давая ему этого сделать. Как бы Рихард не хотел снова ощутить его мягкие теплые прикосновения, но было нельзя. Иначе он просто не выдержит. Пауль конечно удивился и, надо сказать, смутился, поэтому мигом убрал руку, просто присаживаясь напротив Круспе. — Начнем пожалуй, с того, что ты вообще знаешь про Кристофа… — начал спокойным тоном говорить Ландерс, который старался не подавать виду, как его удивило поведение ангела. — Про кого? — в непонимании спросил Цвен, который до этого момента копошился в сумке, доставая нужные вещи. — Про подопечного твоего, — усмехнулся Хайко и насмешливо заглянул в глаза ангелу. — А, точно! — Рихард стукнул себя по лбу, за такие глупые вопросы. А теперь, он еще и выставился перед Паулем, полным неучем, который не знает даже имени своего человека. — Только не говори, что ты… — Нет, я знаю, как его зовут, просто задумался, — начал оправдываться Круспе. Но хотя по сути, он говорил правду. Как же он мог не знать, как зовут его подопечного, это же даже смешно. — Ага, конечно, — ухмыльнулся Ландерс, всем видом показывая, что не верит ни единому его слову. На что Цвен лишь сделал обиженную моську и, сложив руки на груди, отвернулся в другую сторону от Хайко. — Ладно, не злись, я же шучу, — хохотнул Пауль и потянулся через парту, взяв Рихарда за руки. Круспе не уследил за его действиями, поэтому очень смутился, когда Ландерс сжал его ладони в своих и нежно улыбнулся. Сердце Цвена налилось безграничным теплом, которое кажется передавалось словно от Хайко и он мигом забыл о тех рамках, которые сам же себе и поставил. Какие уж тут рамки, когда в метре от Рихарда сидит его главная провокация, которая слишком обаятельно улыбается. — Я знаю, — уголки губ Круспе непроизвольно поползли вверх. За это он уже успел тысячу раз себя мысленно отхлестать, но даже крики разумной части его сознания стали не слышны. И Цвен все так же продолжал сидеть, не желая, чтобы Пауль сейчас отпускал его ладони. — Давай, я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечай, — сказал Ландерс и все же убрал свои руки, взяв книгу, на что уловил тихий разочарованный выдох. Рихард кивнул ему в ответ и стал покорно ждать, пока Хайко найдет то, что ему нужно в этом дневнике. — И так, когда родился Шнайдер? — задал первый вопрос Пауль и выжидающие посмотрел на Круспе, который впал в ступор. Нет, Цвен кажется помнил когда родился Кристоф. Но черт, он снова отвлекся на глаза Ландерса, которые так и манили к себе своей глубиной и загадочностью. Рихард просто сидел и откровенно пялился на Хайко, который заметно смутился от такого пристального взгляда. — В… марте? — опомнившись, Круспе опустил свой взгляд и аккуратно предположил. Но у него абсолютно случайно вылетела эта информация из головы. — В мае… — сказал Пауль и тяжело вздохнул, обращая свой взгляд обратно на книгу. — Я забыл просто, но я знал! — начал возражать Цвен, которому стало немного стыдно за то, что он даже на такой простой вопрос не ответил. — Я так понял, ты не знаешь ничего? — Ландерс вопросительно глянул на ангела, с долей насмешки во взгляде. Рихард лишь виновато на него посмотрел и пожал плечами, мол «а чего вы от меня еще ждали?». Хайко бессильно выдохнул и пригладил свои блондинистые волосы. Он не думал, что все настолько запущенно. — Давай, я буду читать, ты слушай, а потом будешь отвечать на вопросы, — сказал ему Пауль, понимая, что нужно как-то исправлять эту ситуацию. Причём, очень срочно. — Ну, давайте, — не очень охотно согласился Круспе и когда Ландерс кивнул, выискивая нужную страницу в дневнике, то быстренько взял незаконченный портрет, надеясь его закончить сейчас. Он подложил под листик другую книгу и стал рисовать, пока Хайко увлеченно ему читал. — И так, Кристоф Шнайдер родился 11 мая… — Пауль стал говорить подряд ему какие-то основные факты, не слишком вдаваясь в подробности, чтобы было легче. А Цвен в это время очень сосредоточенно рисовал нос и когда не получалось тихо ругался, чтобы Ландерс его не услышал. Рихард конечно старался запоминать все, что ему говорит учитель, потому что понимал, что тот от него не отстанет. Но Круспе было сложно одновременно концентрироваться на голосе Хайко и на рисунке. Поэтому из двух вариантов он выбрал рисунок, потому что уж очень хотелось закончить его, а выучить биографию он всегда успеет. — Рих, ты слушаешь вообще? — усмехнулся Пауль и пощелкал пальцами перед его лицом, чтобы тот обратил внимание на учителя. Цвен сразу дернулся и поднял свои глаза, перевернув листик, чтобы спрятать рисунок. — Да…слушаю, — чуть сбивчивым голосом ответил Рихард, надеясь, что Ландерс не станет до него докапываться. — Тогда… Как зовут тетю Кристофа? Раз ты слушал, то должен знать, — учитель хитро на него взглянул, явно понимая, что тот не сможет ответить. — По папиной линии или по маминой? — спросил Рихард, наивно полагая, что это как-то ему поможет. — А это имеет значение? — усмехнулся Хайко. — Ну…да, — Круспе пожал плечами. — Ну, допустим, что по папиной, — ответил ему Пауль и с насмешкой в глазах стал наблюдать за мыслительными процессами ангела. Цвен пытался вспомнить хоть что-нибудь про тетю из всего того, что ему наговорил Ландерс, но в голове всплыло лишь одно женское имя. — Амелия! — смело заявил Рихард и сложил руки на груди вполне уверенный в том, что сказал правильно. — Нет, — Хайко чуть хохотнул, когда увидел гримассу непонимания на лице Круспе. — А как тогда? — У него не было тети, — ответил ему Пауль и засмеялся от того, что Цвен недовольно воскликнул. — Но я же помню имя Амелия! — Так звали его собаку, — сказал ему Ландерс и снова прыснул со смеху, да и Рихард тоже не удержался, посмеиваясь вместе с ним. — Ну и ладно, — чуть успокоившись, Круспе наигранно надул губы, сделав обиженное на весь мир лицо. — Зато, я понял, что ты ничего не слушал, — подметил Хайко и обошел парту, подходя к Цвену с боку, — чем ты хоть там занимался? — Не важно, — ответил Рихард и придвинул листик с рисунком чуть ближе к себе. — Нет, важно, — настойчиво сказал Пауль и убрал руку ангела, которая крепко прижимала рисунок к парте. — Эээй! — воскликнул Круспе, потому что Ландерс все же выхватил у него листочек. Цвен  хотел было вернуть его себе, но Пауль быстро отбежал от парты и звонко засмеялся, когда он погнался за ним, стараясь догнать между рядов. — Попался! — сказал Рихард когда смог перехватить Хайко уже в самом конце класса. Круспе крепко обвязал его руками на талии, чтобы тот точно не выбрался. Но одной он все же пытался выхватить листик у Пауля, который стоял к нему спиной и смеялся от щекочущего чувства. Но в какой-то момент Цвен просто затих, с испугом и наслаждением чувствуя в своих объятиях теплое тело ангела, которое не хотелось ни в какую отпускать. Но осознав, что делает, Рихард снова смутился и нехотя убрал руки от Ландерса, который удивленно рассматривал рисунок. А вот, Круспе уже совсем и забыл про то, что изначально хотел его отобрать. — Рих, это я? — с удивлением и даже восхищением в голосе спросил Хайко. — Ну да, — Цвен неловко опустил голову. Он не очень хотел, чтобы Пауль увидел этот рисунок. Во-первых, потому что он недостаточно красивый, а во-вторых, потому что там нарисован сам Ландерс. — Не знал о твоем хобби, — сказал Хайко и хоть Рихард не видел его лица, но почувствовал, что тот слегка улыбнулся. — Я тоже, — усмехнулся Круспе, так и оставшись стоять с опущеной вниз головой. Но тут Цвен неожиданно почувствовал, как Пауль его крепко обнял, прижимаясь слишком близко от чего у Рихарда даже подкосились ноги. — Спасибо, меня еще никто не рисовал, — тихо проговорил Ландерс и радостно улыбнулся, продолжая сжимать в обьятиях изумленного Круспе. Ангел решил снова поступиться своим рамкам, которые он уже не раз нарушал и нерешительно положил руки на плечи Хайко, аккуратно обняв в ответ. У Цвена опять бешенно заколотилось сердце и Пауль наверняка это чувствовал, но Рихарду было все равно, потому что он похоже был счастлив, что может быть сейчас так близко к тому кого любит. Но когда оба поняли, что эта лирическая пауза слишком затянулась, то резко отпрянули друг от друга, неловко опуская взгляд. Круспе тихо вернулся к своей парте и сел на нее, свесив ноги. — А вообще, Рих, ты должен мне рассказать о своей проблеме, — Ландерс подошёл к Цвену и стал напротив, пронзительно смотря ему в глаза. — Нет… — Рихард отрицательно замотал головой в знак протеста. — Рих, пожалуйста, это очень важно, — Хайко посмотрел на него с мольбой в глазах. Ему обязательно нужно было выговориться и Пауль это понимал. Но вот, Круспе никак не хотел это осознать. — Я не хочу! — воскликнул Цвен и резво вскочил с парты, чтобы направиться к выходу из кабинета. — Подожди, — спокойно сказал Ландерс и придержал ангела за плечо, заставляя повернуться к себе лицом. — Что?! Я же сказал, что не буду, — продолжал ерепениться Рихард, которому не нравилась эта затея. — Почему? — Мне не приятно вспоминать, — пробубнил Круспе и опустил свой взгляд, сложив руки на груди. — Я знаю, как помочь тебе рассказать, — сказал Хайко и, на несколько секунд сжав его руки в своих в знак поддержки, отошёл чуть в сторону. Цвен с непониманием поднял на него свой взгляд и стал ошарашенно наблюдать, как Пауль, стоя к нему спиной, стал ловко расстегивать пуговицы на своей рубашке. — Пауль, а как нам поможет то, что ты разденешься? — чуть дрожащим голосом спросил Рихард. Цвен нервно сглотнул, когда увидел, как белоснежная тонкая ткань мягко соскользнула с него, обнажая светлые плечи покрытые веснушками. Ландерс окончательно снял с себя рубашку, откидывая ее на парту, продолжая стоять к Круспе задом, видимо не решаясь повернуться. Цвен усилием воли оторвал свой взгляд от его изящной гладкой спины с мелкими рыжеватыми вкраплениями и отвернулся в другую сторону, чувствуя, как щеки просто начали неистово пылать. В голову ангела начали лезть не самые приличные мысли, которые он усиленно отгонял от себя и краснел еще гуще, чем было до этого. — Рих, повернись, пожалуйста, — сказал Хайко, который слишком неожиданно появился рядом с Рихардом и положил ему руку на плечо, от чего тот непроизвольно дернулся. Пересилив себя, Круспе судорожно выдохнул и обернулся, стараясь держать свой взгляд даже не на лице Пауля, а просто где-то в стороне. Но черт, он не мог побороть это искушение и не глянуть на полуобнаженного Ландерса, который стоял сейчас совсем близко к нему. Цвен чуть скосил взгляд на тело Хайко, просто в наглую рассматривая, как размеренно вздымается его грудь, делая глубокие вдохи. А в голове была лишь одна мысль: «Боже, он что, издевается надо мной?». Потом взгляд Рихарда скользнул ниже, к неярко выраженному прессу. У Круспе будто вышибло воздух из легких и он сейчас чувствовал смесь смущения с чем-то еще, совсем не объяснимым, от чего у него начало чуть потрясывать руки. Но через несколько секунд Цвен заметил на нем несколько непонятных шрамов. Один был под ребром, очень длинный и четкий, а пара других находились чуть ниже пупка, но были видны не так сильно. И тут, до Рихарда дошло что Пауль, который все это время стоял на удивление тихо хотел ему показать. — Пауль, что это? Откуда? — удивленно спросил Круспе и поднял свой все еще смущенный взгляд на Ландерса. Тот, непонятно почему, все это время просто молча стоял, но потом, когда ему задали вопрос, поспешил ответить: — Шрамы, — спокойно сказал Хайко и как-то грустно выдохнул, посмотрев в сторону. — Но как? — Цвен чуть наклонился и дрожащей рукой невесомо провел по одному из них, тот что под пупком, пальцами, на что Пауль заметно напрягся и кажется даже перестал дышать, а по его телу пробежался табун мурашек. А Рихард с интересом разглядывал каждый из них, абсолютно не понимая, как они могли у него остаться. Ведь, у ангелов кожа должна быть идеальной и без единой царапинки, потому что на ней все заживает очень быстро. — Рих, что ты делаешь? — каким-то севшим голосом спросил Ландерс. Он просто стоял и наблюдал за тем, как Круспе, можно сказать, лапал его тело, но делал это так мягко и аккуратно, заставляя Хайко краснеть, как девочка. Цвен, услышав это, в одну секунду выпрямился и отпрянул от учителя, стараясь не встречаться с ним глазами. — Извините, — тихим голосом сказал Рихард и все же осмелился поднять свой взгляд на Пауля, чье дыхание было глубоким, а лицо раскрасневшимся до ужаса, — но как это произошло? — Я расскажу, если пообещаешь, что ты тоже расскажешь, — предложил, вернее даже, поставил условие ему Ландерс, зная, что Круспе вряд ли сможет перебороть свое любопытство. Хотя до этого Хайко никому об этом особо не распространялся, потому что было не очень приятно вспоминать. Но раз дело требует, значит так нужно. Цвен задумался на несколько секунд, но потом все же неуверенно кивнул. Пауль довольно улыбнулся и аккуратно взял его за руку, ведя за собой. Ландерс сел на пол в углу класса и усадил рядом с собой Рихарда, который вел себя на удивление робко. Ангел запрокинул голову назад, опираясь о холодную стенку, о чем-то размышляя, пока Круспе с интересом разглядывал его красивый, изящный силуэт. Он невольно залюбовался им, его ресницами, слегка подрагивающими при моргании, ключицами, которые заметно выступали, делая крепкую фигуру Хайко чуть более хрупкой и нежной. Цвен чуть дернулся от неожиданности и поспешил снова отвести свой взгляд, когда Пауль решил вдруг начать говорить. — В общем, ты только не удивляйся и не перебивай… я не родился ангелом, раньше я был человеком, — Ландерс как-то тяжело выдохнул и опустил взгляд на руки, в которых нервно вертел карандаш. Рихард изумленно распахнул глаза, вновь уставившись на своего учителя, похоже что открывающегося для него с другой стороны. Круспе хотел было у него что-то спросить, но воздержался, решив, что Хайко и так не легко дается рассказ, и лучше будет помолчать. — И мне было лет двадцать, когда это случилось… — голос Пауля чуть дрогнул, а в уголках глаз предательски защипало на что он усмехнулся, ведь совершенно не планировал плакать сегодня. У Цвена сжалось сердце, поэтому он не выдержал и взял ладонь учителя в свою, прижав к себе, чтобы хоть как-то его поддержать, на что тот мягко улыбнулся. — Что случилось? — решился спросить у него Рихард, который все ещё не до конца понимал, как его учитель мог быть человеком. — Я просто шел с работы… — он судорожно выдохнул и, на секунду зажмурив глаза, продолжил: — А там, какой-то мудак пьяный на машине. Ну, он меня сбил и уехал, даже не притормозил, — он нахмурил брови, чувствуя злость и обиду. А Круспе услышал это и приобнял его за плечо, прижимаясь сильнее, не зная, как по другому выразить свое сожаление и поддержать. — Я не сразу умер. Кто-то из прохожих вызвал скорую и меня увезли. Я помню только адскую боль во всем теле, а потом все темнота. Но сердце остановилось прямо на операционном столе, — по его щеке потекла слезинка, которую Цвен аккуратно стер, нежно приглаживая щеку. — А как ты попал сюда? — спросил Рихард и сглотнул, подступивший к горлу, горький ком. Он чувствовал, что кажется сейчас заплачет от чувства сожаления и злости на того, кто посмел обойтись так мерзко с этим ни в чем не виноватым солнцем. Он искренне не понимал за что так обошлись с этим человеком, который явно был такой же милый и добрый, как и сейчас. — Флаке… Флаке был моим хранителем, — в этот момент Ландерс немного улыбнулся, видимо наконец перейдя к более позитивной части истории, если таковую тут вообще можно отыскать. — Лоренц долго упрашивал совет, чтобы они помогли мне. Сначала те были против. Но, как видишь, я здесь, — Хайко усмехнулся и повернул голову к Круспе, который расположился у него на плече и внимательно слушал его повествование. — Мне искренне жаль, что так вышло, — сказал Цвен и поднял свой чуть грустный взгляд на Пауля. — А я не расстроен, — Ландерс усмехнулся и пожал плечами, — обидно, конечно вспоминать, но… — И что же, вы не скучаете по той жизни? — удивленно спросил Рихард. — Не очень… У меня там никого не было, ни друзей, ни знакомых. А теперь, у меня есть Флаке, целый класс учеников, ну и ты, — Хайко радостно улыбнулся и потрепал ангела по волосам. Круспе чуть смутился, потому что наверное придал слишком большое значение этому «и ты», которое Пауль произнёс отдельно. Они так посидели еще немного в полной тишине, нарушаемой лишь тихим, изредка рваным, дыханием. Круспе уже подумал, что на этом их урок и закончится, но тут Ландерс неожиданно ожил. — А теперь, твоя очередь, — сказал Хайко и поддерживающе улыбнулся ангелу, чтобы тот смелее рассказывал о своей проблеме. — Обязательно? — Да, — твердо ответил Пауль, показывая этим, что никаких возражений принято больше не будет. Цвен бессильно выдохнул и выровнял спину, садясь напротив Ландерса, опустив голову. — Ну, вся проблема в моих… крыльях, — Рихард говорил довольно тихо, что Хайко приходилось прислушиваться. Но поправлять он Круспе не стал, радуясь, что тот хоть как-то, но уже расскажет. — Они с рождения у меня такие и никто не мог нормально объяснить, что не так. И все бы ничего. То есть, я живу, как все, но одновременно не как все, — у него стали накапливаться слезы, поэтому он моргнул, чтобы сдержать их. — Со мной никто не общался, хотя в детстве, я честно пытался. Потом, я смирился с кличками в свою сторону по типу «уродец», «падший» и всякого другого. Родители поддерживали конечно, но от этого было мало толку, — Цвен чуть приостановился, чтобы перевести дух, иначе бы он просто расплакался прямо сейчас. Но тут Рихард  почувствовал, как Пауль потянул его на себя, заставляя просто упасть в его нежные, поддерживающие и такие нужные в эту минуту, обьятия. Круспе не стал противиться и просто остался в этом полулежащем состоянии, крепче обняв Ландерса за талию. — В какой-то момент, я даже научился игнорировать все колкости в мою сторону. Но после нескольких случаев… — он снова притормозил, не желая снова это вспоминать, а уж тем более говорить. — Расскажи, — тихо шепнул Хайко и погладил того по руке. — Ну, во дворе гуляли постоянно дети и там была компания, постарше меня. Я к ним хотел подойти, подружиться. Дурак наивный, — горько усмехнулся Цвен, но продолжил: — Они меня, как обычно все делают начали оскорблять, а потом начали кидаться камнями, мол «вали отсюда, наша территория», — Рихард не выдержал и по его щекам полились слезы. А Пауль сидел в полном шоке от того, какими жестокими все же оказываются ангелы, тем более по отношению к другим ангелам. — Ну, а потом, каждый раз, когда я выходил во двор, они до меня докапывались и один раз избили. Сильно. Никого просто по близости не было. Я потом в больнице лежал долго и вот тогда по-моему, все пошло не так… — Круспе хотел еще что-то сказать, но не смог и просто заплакал, утыкаясь носом в грудь шокированного Ландерса. Цвен наконец-то смог нормально заплакать за эти несколько лет и было непонятно, легче ему от этого или нет. Хайко просто сильнее обнял ангела, мягко успокаивающе поглаживая по спине. Рихард плакал уже в открытую, не пытаясь как-то сдерживаться и не стесняясь, просто прижимаясь к теплому телу ангела рядом с ним. Через несколько минут, когда дыхание Круспе перестало быть таким уж рваным, Пауль хотел отпустить его, но тот не дал этого сделать, снова вернув его руками на место. Цвен уже совсем успокоился и просто тихо сидел, уткнувшись ему в шею, наслаждаясь обьятиями с Ландерсом, который нежно гладил ангела по волосам. Рихард не хотел сейчас уходить, потому что понимал, что такого шанса просто так с ним посидеть так близко, не боясь и не смущаясь, не будет. Так что, пока есть момент, нужно просто им наслаждаться. Но тут он почувствовал, как к его макушке прислонились мягкие губы Хайко, от чего Круспе замер, боясь даже вздохнуть. Пауль медленными нежными поцелуями спускался к его виску и, поцеловав в скулу, притерся к нему ближе, кладя свою голову ему на плечо. Цвен безумно смутился от его действий, совершенно не понимая, как стоит их расценивать. Он нервно сглотнул и чуть отстранился, заглядывая в лицо Ландерса, который лишь положил свою ладонь к нему на щеку, слегка поглаживая большим пальцем. Рихард блаженно прикрыл глаза и чуть улыбнулся от этих прикосновений. Но когда тот убрал руку, перемещая ее на шею, Круспе заглянул к нему в глаза и в одно мгновение утонул в них, как в океане, теряя всякое здравое мышление. Взгляд Цвена медленно скользнул к его губам и он почувствовал непреодолимое желание прикоснуться к ним сию же минуту. Он безумно хотел попробовать, какие они на вкус и нежны ли они настолько же, какими выглядят. Наверняка, они слаще, чем мед и нежнее лепестков розы, Рихард был в этом уверен и от этого еще больше хотел их поцеловать. Он медленно, словно боясь чего-то, потянулся к нему, дрожа всем телом. Круспе действительно боялся, что Хайко его оттолкнет, но тот продолжал так же сидеть, наблюдая за Цвеном из-под опущенных ресниц, мягко приобнимая его за шею. Расстояние неумолимо сокращалось и от этого кровь в венах начинала течь в разы быстрее. Но когда осталась пара каких-то жалких миллиметров, Рихард притормозил в нерешительности, ощущая, как горячие дыхание Пауля опаляет его лицо. В одну секунду, Круспе резко опомнился и опустил голову, судорожно выдыхая, чувствуя, как вселенское смущение просто поглощает его полностью. Только сейчас он понял, как это выглядит со стороны. Он сидит, плотно прижавшись к своему полуголому учителю в темном кабинете, и тянется к нему с поцелуем. Если бы здесь был директор, то даже страшно представить, что бы было. — Мне… наверное пора, — тихо сказал Цвен с дрожью в голосе и нехотя убрал свои руки с плеч ангела, шустро вставая на ноги, боясь даже поднять свой смущенный взгляд на него. Ландерс встал за ним следом и хотел схватить за руку, но тот увернулся, взяв с парты свою сумку. — Рих, постой, — неуверенно окликнул его Хайко, но Рихард не мог себя пересилить и просто посмотреть на него, поэтому быстро вылетел из кабинета, успев уловить лишь разочарованный выдох Пауля.