Интербеллум (Между войнами)

«Она была из старинного королевского рода, потомок первых правителей ангьяр, однако семья ее обеднела, и в наследство Семли досталось лишь золото прекрасных волос, сиявших ясным немеркнущим светом». Урсула Ле Гуин, «Планета Роканнона». * * * * * — А теперь исчезни, — прошипела Фамке ван дер Бумен. — Нас не должны видеть вместе. В кои-то веки Франц Стандер не стал спорить и охотно подчинился. Старый добрый Франц — он всегда был готов поставить интереса дела выше личных обид и амбиций. Поэтому Фамке его любила и презирала одновременно. У нее не было другого выхода. В настоящее время Фамке стояла на пороге одного из залов вице-королевского дворца в Бандунге. Дворец был совсем новый — как и новая столица Белголландской Индонезии. Вице-королевский двор перебрался сюда всего несколько лет назад — и стал еще более провинциальным, чем прежде. Впрочем, юфрау ван дер Бумен, сама бывшая родом из глубочайшей провинции, не придавала этому незначительному факту никакого значения. Не за этим она сюда пришла. Это был неофициальный прием, поэтому все дамы были в вечерних платьях. Кавалеров было в несколько раз меньше — ничего не поделаешь, восемь одновременных войн давали о себе знать — поэтому каждый привлекал внимание. — Кто этот высокий суровый блондин? — спросила Фамке у своей старой подруги, Виктории Брук. — Вон там, в левом углу, столб подпирает. Виктория, наследственная принцесса королевства Саравак, не менее высокая и суровая блондинка (старая английская кровь), ответила не сразу: — Этот?.. Нас не представляли, но где-то я его видела… А! Джейсон ван Хельсинг. Еще один герой Эфиопии. — Еще один сбитый летчик? — ухмыльнулась Фамке. — Куда катится империя?! — Тебе лучше знать, — равнодушно пожала плечами Виктория. — Нет, он не летчик. Морской пехотинец вроде бы. Впрочем, не менее великий герой, чем твой кузен Маркус. Его конвой попал в засаду, и из целого батальона уцелел только он один. Вот такие у вас теперь герои. Где те железные люди в стальных кораблях, которые завоевали царство моего отца двадцать лет назад? — фальшиво вздохнула наследница Кошачьего Города. — Заржавели, — в свою очередь вздохнула Фамке. — Ну что, пойдем? Хочу полюбоваться на новых подружек Юлианы. Виктория согласно кивнула и увлекла ее за собой. Принцесса Юлиана скрывалась где-то в глубине дворца. У нее были на то особые причины. С некоторых пор она не любила показываться на публике. Типичная наследница древней династии Оранж-Нассау, у которой на лице и теле были тщательно прорисованы сотни лет непрерывного инцеста и неизбежного вырождения. Плоская грудь, широкие монгольские скулы (наследство от бабушки по материнской линии), раскосые глаза, сделавшие бы честь любой уроженке Японии или Китая, волосы цвета морской травы, далее везде. Как-то раз в одном из европейских отелей принцессе дали на чай, приняв ее зас туземную служанку. С тех пор Юлиана старалась не показываться не только на публике, но и в Европе. Но свою троюродную кузину Фамке она всегда была рада видеть — по какому-то нелепому капризу текущей моды рыжая веснусшачатая юголландская коротышка считалась даже меньшей красавицей, чем Юлиана. — Какими судьбами? — поинтересовалась Юлиана, заключая дальнюю родственницу в объятия. — Проездом, — Фамке была сама лаконичность. — Представишь меня своим гостям? Гости — вернее, исключительно гостьи — оккупировали почти все кресла и кушетки маленькой комнаты, обставленной в каком-то модном колониальном (то есть очень провинциальном) стиле. Но комната была очень маленькая, поэтому гостей было немного. Тем не менее, абсолютное большинство лиц Фамке видела впервые в жизни. Все дамы были молоды — двадцать с небольшим максимум, но далеко не прекрасны. — Со Стефани вы, разумеется, знакомы, — начала Юлиана. — Привет, Стефани, — небрежно кивнула Фамке, и получила в ответ столь же холодный кивок. «Интересно, она здесь случайно оказалась или ее тоже Франц подослал?» — ревниво подумала Фамке. Бластер-лейтенант Стефани Гислидоттир служила где-то в том же министерстве, что и люггер-капитан Стандер. «Чертова евразийская полукровка!» Еще одна не-красавица. Смешение исландской и малайской крови не пошло ей на пользу. Голубые глаза и рыжие волосы (снова рыжие!) почему-то удивительно плохо сочетались с кофейной кожей. Неудивительно, что ее охотно принимают при этом дворе. — Это леди Ешико Кавашима, из Японии, — представила Юлиана черноглазую азиатку. — Она, как и ты, служит в авиации, в японском вспомогательном корпусе. Приехала на Яву на испытания какого-то нового гидроплана. «Кавашима?» Фамке хоть и родилась в Юголландии, но всю сознательную жизнь провела на востоке. Ее невозможно было провести. «Она такая же японка, как и я». Китаянка, скорей всего, при этом северная, а не южная. И никаких гидропланов на Яве в эти дни не испытывают, я бы об этом знала. Интересно, кто она такая на самом деле и что здесь делает? — Госпожа Дора Шварц, прибыла к нам из Германии. Она, как и ты, здесь проездом. Служит в германском министерстве иностранных дел, и через несколько дней отправляется в Корею. «Из Германии? Скорее, из Циндао». Еще одна полукровка. Знакомая история. Папа-тевтонец, мама-китаянка, восточная экзотика, запретная страсть. Получила образование в Европе и теперь возвращается в родные края — в метрополии Кайзеррайха ей карьеры не сделать. Там и для чистокровных арийцев хлебных мест не хватает. — Мисс Вирджиния Вульф, еще один дипломат, — продолжала Юлиана. — Служит в американском консульстве. Фамке не стала уточнять, в каком именно американском консульстве — и так понятно, что в конфедеративном. Черт побери, еще одна рыжая. И, разумеется, некрасивая. Худая и длинная, как палка. Вульф, Вульф… Случайно не дочка чрезвычайного и полномочного посла Конфедерации мистера Авраама Вульфа? Скорей всего. — Мисс Патриция Бладфильд, из Нового Альбиона. Практически твоя соотечественница. Работает в батавском отделении Красного Креста. В эти дни у нее должно быть много работы — восемь войн, как никак, а есть еще войны, в которых Империя ухитряется не участвовать. Как ни странно, альбионская блондинка была почти похожа на красавицу — если бы только не эта чудовищная заполярная бледность. Даже в Юголландии такой цвет кожи не каждый день увидишь. Интересно, как давно она в Индонезии, если даже загореть не успела? И как тяжело она работает?.. — Last but not least, — да, Юлиана говорила по-английски — скорей всего, не все гостьи владели стандартными имперскими диалектами вроде бхаса или австраланса, — ее высочество принцесса Густи Кандженг Рату Бендара, наследница престола султаната Джокьякарта. — Можно просто Бендоро, — сказала индонезийка, — очень рада познакомиться с вами, Фамке. Много о вас наслышана. О, а вот эта действительно красавица. Впрочем, она всего лишь черноволосая кофейная туземка. Промежуточное звено эволюции между между гномами острова Флорес и белголландскими викингами. Похоже, Юлиана приютила ее из жалости. — Взаимно, Ваше Высочество, — Фамке старательно изобразила книксен. — Надеюсь, только хорошее. В своем углу демонстративно фыркнула Стефани. Маленькая дикарка! Никакого понятия о манерах. — Да-да, конечно, — поспешно заговорила Юлиана, — а разве могло быть иначе? Скоро нам попадут чай, я уже распорядилась. — В такую жару? — возмутилась Фамке. — Даже у нас в Юголландии… -…и апельсиновый сок, — столь же поспешно добавила Юлиана. — Партию в карты, дамы? Дамы не возражали. — На что играть будем? — немедленно загорелась Фамке. — Некоторые из нас могли бы поставить на кон целое царство — или хотя бы половину царства. — У меня есть маленький домик в Циндао, — немедленно похвасталась Дора Шварц. «Циндао, разумеется, это было слишком очевидно». — У меня есть замок на границе с Новым Альбионом, — небрежно поведала Фамке. — Строго говоря, это пещера среди ледников. Однако в ближайшие несколько миллионов лет они не растают. Надежное вложение. — Не могу не согласиться, — подала голос альбионка Патриция. — Приобретайте недвижимость в наших краях, дамы — не прогадаете. — Аминь, — кивнула Фамке. — Но мне бы хотелось вернуться к царствам… Ей очень хотелось услышать, что скажет по этому поводу Юлиана. Но потенциальная императрица пока что хранила молчание. — Отец отыскал мне нового жениха, — пожаловалась Виктория Брук. — Он называет это перспективным династическим браком. Я должна выполнить свой долг перед королевством и все такое. Поэтому я и сбежала в Бандунг. — Я вижу, на что ты намекаешь, — кивнула Фамке. — Здесь можно найти куда более выгодную партию. — О чем ты? — удивилась Виктория. — Не о чем, а о ком, — охотно пояснила юфрау ван дер Бумен. — Ты могла бы жениться на Юлиане. Подумай только, союз двух великих династий, окончательное слияние Саравака и Империи, блестящая уния… К счастью, чай еще не принесли, поэтому половина присутствующих дам всего лишь поперхнулись воздухом. — А разве так можно? — растерянно улыбнулась индонезийка Бендоро. — Я имею в виду — жениться. Разумеется, это прекрасный способ приготовить себя к супружеской жизни, раз уж нужно хранить девственность до свадьбы, но жениться на другой девушке… На этом самом месте воздухом поперхнулась вторая половина гостей. «Ай да «кофейница»! — восхитилась Фамке. — Так вот что именно называли в средневековой Европе «магометанским развратом»! Ну не султанские гаремы же в самом деле?!» — Конечно, я стараюсь следить за последними новостями из Европы, — продолжала леди Бендоро, — но про такое не слышала. Вроде бы даже самые радикальные суфражистки не настаивали… — Нет, не настаивали, — опомнилась Юлиана. — Но я сейчас распоряжусь… — Прямо сейчас? — демонстративно ужаснулась Фамке. — Может, после коронации? И не сразу — пусть это будет второй или третий указ. Первым делом стоит объявить амнистию, граждане это любят… — Я прямо сейчас распоряжусь принести карты, — густо покраснела Юлиана, в свою очередь демонстративно игнорируя тему коронации. — Ладно, — кивнула Фамке, — так или иначе, проигрывать в карты наследственные владения — дурной тон. Но я могу поставить свой самолет. «Фоккер-Нимфа-Марина», последняя модель, моноплан, с откидным верхом. — У меня почти такой же, — оживилась «японка» Кавашима. — Модель тридцать четвертого года, биплан. Я поставила на него двигатель от Цеппелина. «По крайней мере, она действительно имеет отношение к авиации. Такое просто невозможно придумать». — А вот и чай!!! — воскликнула Юлиана голосом узника, которому только что сообщили, что его не расстреляют на рассвете. Дальнейший разговор откровенно не клеился. Неоднократные попытки Фамке свести разговор к династическим вопросам упорно игнорировались. На первый взгляд, Юлиана не желала вести подобные разговоры при свидетелях, тем более иностранных. Но скорей всего, она вообще не желала вести подобные разговоры — потому как неоднократные попытки Фамке остаться с ней наедине игнорировались столь же решительно. Весьма разочарованная Фамке на каком-то этапе ускользнула из гостеприимного дворца и присоединилась к Францу Стандеру, который ждал ее снаружи в машине. — Что тебе удалось разузнать? — без лишних предисловий поинтересовался он. — Ничего особенного, — пожала плечами Фамке и добросовестно перечислила гостей принцессы. Франц схватился за голову. — Поздравляю, тебе удалось покинуть живой и невредимой величайшее змеиное гнездо в истории! Ты вообще знаешь, кто все эти люди?! Эта Вирджиния — американская шпионка, Патриция — альбионская шпионка, леди Кавашима работает на маньчжурскую разведку, ну и так далее. Даже Дора Шварц здесь! Пошла по стопам своей матери. — Кто ее мать? — равнодушна уточнила Фамке. — Генерал Берта Шварц, — охотно поведал Стандер. — Известная также как «Мать Драконов». — Ее мать — немка? — удивилась Фамке. — А я-то думала, что наоборот! А отец ее кто? — Да ты совсем темная! — возмутился собеседник. — Генерал Сунь Лижэнь, он же «Роммель Востока». Стыдно не знать. — Прости, что не слежу за желтой прессой и дворцовыми сплетнями, — развела руками Фамке. — Это по твоей части. Кстати, Стефани тоже была там. Она что, больше на тебя не работает? — Они не просто так собрались у Юлианы, — Франц не поспешил ответить на заданный вопрос и принялся размышлять о чем-то своем. — Очевидно, принцесса решила заранее заручиться поддержкой иностранных держав и ключевых вассалов… Черт побери, кругом измена. Она не должна была знать о состоянии императора. — Не исключено, что она знает о состоянии императора больше, чем ты, — насмешливо предположила Фамке. — Все может быть, — охотно согласился Франц. — Поэтому мы должны поторопиться! — Куда теперь? — спросила Фамке. Стандер не успел ответить. В этот самый момент полупустынная улица у ворот вице-королевского дворца внезапно ожила. Высокие железные ворота распахнулись и принялись выплевывать один черный автомобиль за другим. — Черт побери, началось! — воскликнул Франц и в свою очередь утопил педаль газа до упора. Этой ночью им спать не пришлось. Нет, ничего непристойного. Только бесконечные телефонные звонки и метания по ночному городу. Без пяти восемь утра следующего дня Франц Стандер присоединился к Фамке в маленьком, но популярном бистро в дипломатическом квартале Бандунга. Прежде чем устроиться за столом, он попросил владельца включить радио на полную громкость. — Юлиана исчезла в неизвестном направлении, — поведал Франц, опустившись на стул. — Говорят, Викторию Брук видели вместе с ней. Больше того, они покинули аэропорт Бандунга на борту «ВВС Саравака номер 1». Говорят. — Мало ли чего говорят, — зевнула Фамке. — Хотя, все может быть. Не исключено, что моя идея глубоко запала им в душу… — Какая идея? — насторожился Стандер. — Я предложила им пожениться! — хихикнула Фамке. — Я должен был догадаться, — скорчил гримасу Франц. — Даже сейчас ты не можешь удержаться от своих глупых шуток… — Чем этот день отличается от любого другого? — развела руками Фамке. — Сейчас узнаешь, — пообещал Стандер. — Вот, начинается! — Wilhelmus van Nassouwe Ben ick van Duytschen bloet, Den Vaderlant getrouwe Blyf ick tot in den doet!!! — завопил динамик. — Внимание, в эфире Имперское национальное радио, и мы передаем важное правительственное сообщение. Сограждане и добрые подданные! Нас постигла тяжелая утрата и страшная трагедия! На девяносто девятом году жизни скончался наш возлюбленный император, отец отечества и спаситель империи, Виллем из дома Нассау, да упокоится он в мире. Согласно законам и традициям государства принц Альберт Нассау, правнук императора и его законный наследник, займет трон и возглавит нашу великую империю! Император умер — да здравствует император! Кайзер банзай!!! К сожалению, это не единственная беда, которая пришла сегодня в наш дом. Принцесса Юлиана, младшая сестра принца Альберта, любимая правнучка кайзера, спешившая на похороны своего прадеда, трагически погибла. Самолет, на борту которого находилась принцесса, упал в океан к северу от Новой Голландии. Выживших не было. Да упокоятся они в мире! И помните, что эти тяжелые испытания только… В этот самый момент чересчур восторженные вопли диктора первало странное шипение, а потом из динамика заговорил другой голос, женский, с легким ниппонским акцентом: — Граждане и подданные Империи! Говорит радиостанция «Голос верности» из Токио. Слушайте, слушайте! К оружию! За нашу и вашу свободу! Долой предателя и узурпатора Альберта! Знайте, что его злодейские планы потерпели полный крах! Принцесса Юлиана, наша добрая госпожа и законная наследница покойного кайзера, благополучно прибыла в Японию. Несколько часов назад самолет с принцессой на борту благополучно приземлился в Токио. Верноподданные сыны и дочери Ямато готовы присягнуть своей новой и законной императрице! Долой тирана! Силой вечного неба имя Императрицы да будет свято; кто не поверит — должен быть убит!!! Кайзерина банзай!!!!! Слушайте, слушайте… — Нечего здесь слушать, — опомнился владелец кафе и поспешил выключить радиоприемник. Никто из многочисленных слушателей, успевших собраться у входа, не посмел его осудить. — Не могу сказать, что мне нравится такой сюжетный поворот, — заметила Фамке, — но… он мне нравится. Ничего не могу с собой поделать. — Черт побери, что мы теперь будем делать?! — в который раз схватился за голову Франц. — Мы — гордая раса воинов, — отвечала Фамке. — Мы были зачаты и рождены в ядовитых болотах Низинных земель. Нас вскормили молоком дракона, сраженного Зигфридом, но оно не утолило нашу жажду — нет, не утолило. Поэтому мы будем сражаться на пляжах… — Заткнись, — только и сказал Франц Стандер. — Я ошибся. Эти гадюки все-таки тебя покусали.