Вот и ещё одна отговорка, чтобы покинуть лагерь! Надеюсь, за мной больше никто не увяжется, а то забавно будет объяснять, что я общаюсь с богами…
—
Не зазнавайся, — хмыкнуло внутри. —
Давай, иди.
Спускаясь с холма, я тихо спросила:
— Куда идти?
—
Иди в рощу по тропинке, заверни у большого камня налево и пройди чуть вперёд. Там будет крутой спуск, не упади, а справа тропинка к ручью.
— Спасибо.
Проходя по указанному маршруту, я пару раз оглядывалась на холм, не следит ли кто за мной. Однако, увидев только заинтересованное лицо Кили, который сразу же куда-то обернулся, я спряталась за камнем.
Если подойдёт Торин, то пусть обломится, не увидит он, куда я иду! Моя душонка сейчас разрывалась надвое: с одной стороны в ней было приятное чувство мести и удовлетворения самолюбия, а с другой — страх от деяния своих рук, внезапно пробудившегося Федора, который не думал вставать последние два года, а ещё невероятный стыд перед Торином за неумение держать себя в руках.
Уже темнело, солнце почти закатилось за горизонт, огненными лучами опаляя обрывки темных мягких облаков. Из-за теней, что отбрасывали деревья, дорожка почти перестала быть различимой среди травы, поэтому я руководствовалась комментариями Йеттелин. Зачем я иду к ручью, я не знала, но раз уж одна из Валар говорит, то это, как бы, сделать надо. По крайней мере, постараться. Да и я в принципе не захотела бы сейчас находиться в гномокомпании, чтобы на меня, косые взгляды бросали. Подожду, пока Федор отправится в спячку, а потом вернусь с холодной головой.
Спустившись от откоса по тропинке, я и вправду увидела небольшой, но чистый ручеек, переходящий в тихую заводь. В лучах закатного солнца, на большом сером камне сидела
она. Не по-земному красивая, в белом платье, блеск от которого исходил золотой, в тиаре и с замысловато убранными темными волосами. Йеттелин смотрела прямиком на меня и улыбнулась.
— Наконец, мы поговорим с тобой вживую, — она приглашающе похлопала по камню рядом с собой.
— Спасибо, — поджимая губы, сказала я и опустилась рядом.
— Тебе есть, что мне сказать?
— Ты разве не читаешь мои мысли и не следишь за мной?
— Все так, — богиня улыбнулась. — Но твоё признание будет куда более искренним и откровенным, нежели я просто заберусь в твой разум.
— Я боюсь, — я закрыла глаза, подпирая голову руками. — Я не знаю, как далеко могу зайти и что натворить. Это происходило уже очень давно, но даже не в такой мере.
— Главное, держать себя в руках. Быть прохладной и точной, как лезвие*, — изрекла Валар.
— Как видишь, это у меня не получается. Я не могу с этим ничего поделать.
— Это придет со временем. Ты ведь не с первых десяти попыток научилась так владеть своим телом.
— Ага, я тренировалась десять лет, а потом ещё два года, чтобы обрести душевную гармонию!
— И ты сможешь совладать со своим гневом, грустью и болью, когда это будет нужно. Но не копи все в себе, чтобы не случилось всплеска негативных эмоций.
— Тебе бы курсы психологии открыть, — я слабо усмехнулась, протирая глаза. — Я… я чувствую себя глупо, ведь мой мозг просто напросто отключается, я не в силах выдержать такого давления. Мне слишком часто люди говорили о том,
что мне нужно делать, будучи девушкой. Но я не хочу быть просто серой массой тех, кто постоянно строят из себя бедных и беспомощных жертв, или кто нуждается в защите или просто в сильном мужике. Мне не нужно это, я могу сама о себе позаботиться! Если кто-нибудь когда-то меня поймет, я буду этому рада…
Открыв глаза и повернув голову на соседнее место, я не увидела там никого.
— Прекрасно. Говорю сама с собой, — я фыркнула. — Хотя, может это и возымеет нужный эффект… И спорить со своей второй личностью (лишь бы это был не Федор) — довольно увлекательное занятие.
Спрыгнув с камня, я наклонилась к ручью, открыла фляжку и наполнила ее водой, предварительно попробовав, а затем умылась, смотря в свое отражение. Волосы всклоченные (ещё с моими-то кудрями), почти выбились из косы, лицо красное, как будто я проплакала половину ночи, а глаза выражали несильное беспокойство и грусть. И ужасно болели.
Эх, помыться бы… Но здесь этого не сделаешь, хотя бы потому, что на холме гномы, тринадцать мужиков, как никак, а ещё Бильбо и Гена. Но последние вряд ли пойдут меня искать. Да и для купания довольно мелковато. Из памяти ускользнули детали маршрута Эреборского похода, поэтому мне осталось только надеяться, что мы остановимся у какого-нибудь озера или водопада.
Распустив волосы, я достала из кармана тугой шнурок, скрепила кончики корабельным узлом, чтобы получилась резинка (практиковала я его именно в этих целях), и задела свою гриву в низкий хвост. Усевшись обратно на камень, я подняла к себе колени и обхватила их руками, кладя наверх подбородок.
Интересно, стоит ли извиняться? Конечно, нет! Сам виноват, что наговорил мне всякой фигни. Не пойду я извиняться — и все! В следующий раз хоть подумает, прежде чем трепать языком.
Скоро стемнело, солнце скрылось за горизонтом, а я все продолжала сидеть у ручья, и уже начала дремать. Подремала бы ещё, если бы меня не разбудил крик.
— Марта!
— Марта!
Кто-то в два голоса пытался воззвать ко мне. Фили, Кили, конечно же.
Молодцы, блин, нечего сказать!.. Я сразу спрыгнула с нагретого места и понеслась вверх по тропе, навстречу. Выскочив из-за поворота, я сразу налетела на младшего королевича.
— Сдурели что ли так орать? — я понизила голос. Фили, шествующий впереди, обернулся. — А если за нами следят какие-нибудь варги?
— Мы думали, что ты заблудилась.
— У меня не настолько плохая память, чтобы забыть путь в триста метров.
— Идёмте в лагерь, — изрёк светловолосый гном, поглядывая на небо.
У них это семейное что ли, всегда хорошо выглядеть и пафосно смотреть на горизонт?
Кивнув, я пошла вместе с братьями назад.
— Ужин уже готов? — осведомилась я.
Пожрать же всё-таки надо.
— Давно. Не ела только ты, — ответил Кили.
Отводя взгляд, я взобралась обратно на холм, сразу увидев, что половина отряда уже спит. И Бомбур в том числе. А вот Гена себе покуривает трубку
(ответьте мне, у него безлимитный запас табака?), Торин сидит возле своего камушка чуть вдалеке от маленькой пещерки. Точнее сказать, такой же откос, который образовывал подобие свода. Туда сразу уселись Фили и Кили, последний уже протянул мне тарелку с похлебкой и ложку. Улыбнувшись, я вдохнула запах еды и с аппетитом начала есть, целенаправленно не смотря на Дубощита. Хотя тот
(типа весь такой беспалевный) раз пять уж точно успел бросить на меня какой-то нечитаемый взгляд, после чего решил, мол, притворюсь-ка я спящим.
По окончании ужина, я сполоснула водой посуду, положив ее в рюкзак кашевара.
Похлёбка вкусная, но я чувствую, что у остальных примерно такой же рацион был по пути в Хоббитон. Пожелав ребятам спокойной ночи, я подошла к своим вещам, скормила яблочко Фородреснулу и подумала о том, что хорошо бы его покормить лучше. Поэтому дала ему ещё яблоко и, разбирая свою лежанку, попутно подумала о том, где можно будет достать корма.
До Ривенделла ещё топать и топать, да и лошади с нами не останутся. А полей я поблизости, к сожалению, не заметила. Форо как-то совестно будет голодом морить. Подложив себе под голову мешок с плащами, я улеглась на разложенное спальное место спиной к огню, укрывшись плащом.
Никогда не думала, что спать может быть настолько неудобно. Я своими костяшками, каждой клеточкой тела чувствовала все камни, веточки и прочие неровности земли. Гномы, разумеется, привыкли уже спать в таких условиях, да и экипировка у них повнушительнее чем моя. Не знаю, долго ли я ещё ворочалась, но уже успела услышать и крики орков, и ночные страшилки от Фили и Кили, и пафосную речь Торина, а затем боевой рассказ Балина. И, наконец, отрубилась.
* * *
— Отряд, подъем!
О, как половником по кастрюле, право слово… Зажмурившись от гудения в голове и всё ещё оставшегося в ушах голоса товарища командира, я приподнялась на локтях. Гномы медленно зашевелились, пробуждаясь ото сна. Смотреть на милейшие сонные мордашки Фили, Кили и Бофура мне не дал, естественно, Торин. Я демонстративно стала собирать вещи обратно в рюкзак, пока он стоял рядом, сложив руки на груди.
— Извиняться не буду, — я запихнула одеяло в мешок и перевязала его шнурком.
Да-да, вот такая я вредина. Не понимаю, как можно мириться с людьми (или гномами) сразу после ссоры? Ну вот серьезно, всегда недоумевала, как в типичном фильме герои орут друг на друга, разрушают полквартиры, а потом «прости, я погорячился», «и ты меня прости». И обнимаются, и все хорошо… КАК???
Проходя к лошади, я сразу взяла с бревна, стоявшего неподалеку, седло и стала надевать его на Форо. А Торин все не уходил. Тогда, только как закрепила подпругу, я сразу пошла к Бомбуру.
— Тебе помочь с завтраком? —
Мне надо себя чем-то занять.
— Да, набери воды сюда, а потом поставь на огонь, — кашевар протянул мне котелок, указывая на будущий костер, разведением которого уже занимался Нори.
Кивнув, я быстро пересекла холм, цепляясь взглядом за торчащий в земле со вчерашнего вечера посох, а потом стала спускаться к ручью. Когда я набрала котелок, поднимаясь с корточек, то увидела перед собой ниоткуда возникшего Гэндальфа. От неожиданности икнув и титаническим усилием заставив себя не заорать как свинья перед смертью, я выпустила из рук котелок. Тот, ударившись о камень, не слишком удачно приземлился мне на ногу, ещё и разлив воду на левую стопу. Теперь уже едва ли не завывая, я подпрыгивала на одной ноге, держась за другую. Гена проявлял чудеса терпения (или мастерство стеба), подождав, пока я вдоволь наорусь и наматерюсь.
— Зачем так пугать? — простонала я, хлюпая мокрым сапогом.
Гадость.
— Я хотел поговорить с тобой о Торине.
Я закатила глаза.
Началось, сейчас пойдут нравоучения.
— Ты молодец.
Мои глаза расширились.
Кирпич мне в рот — вот это поворот! Мне точно не на голову котелок упал?
— Серьезно?
— Я не подумал бы, что ты дерешься настолько хорошо. К тебе относятся с предрассудком, но ты сможешь завоевать уважение.
Мой мозг пытался сообразить, что магу от меня нужно, но Митрандир опередил мысли и выдал, улыбаясь в усы:
— Я тебя поощрил, это так… Но не слишком увлекайся, иначе отряд останется без командира, а народ без короля.
— Да я и не собиралась, — буркнула я, повторно набирая в котелок воды. Когда я обернулась, то волшебника уже не было. — У вас привычка что ли такая?
* * *
Спустя полчаса мы с Бомбуром сварганили кашу (под руководством кашевара конечно же), накормили гномоотряд, а потом с почти набитыми животами залезли на лошадей и отправились дальше. На этот раз я ехала в компании Ори, который периодически предавался рассуждениям о жизни. Философствование — очень даже занимательно, особенно с таким начитанным
человеком гномом. А так как мы были почти в начале отряда (на мои попытки улизнуть в конец, подальше от Дубощита, собеседник ответил, что и здесь ехать прекрасно).
— Например в летописи Третьей эпохи 2358 года было указано, что…
Вот так проходил наш разговор. Он состоял в основном из монологов Ори, которые я подкрепляла своими комментариями и междометиями. Но в целом, погружение в гномью историю было довольно интересным. Галдеж на заднем плане благоприятно ложился мне на уши (чего не скажешь о Бильбо, который постоянно переспрашивал Гэндальфа о содержании сказанного предложения), пели птички.
Скоро, насколько я помню, должен начаться дождик. А вечером и тролли нагрянут. Когда исторические факты у моего собеседника закончились, мы стали ехать в молчании, а я перебирала у себя все возможные варианты освобождения гномов. Стоило также учесть, что Гена подзадержится в своем «узнать что в впереди», а нападать на трёх здоровенных с моей зубочисткой было бы как минимум глупо.
— Марта, ты меня слышишь? — попытался достучаться в не знаю какой раз до меня Ори.
— Извини, задумалась, — я виновато улыбнулась, поудобнее перехватывая уздцы. Рана на руке от Ториновского меча была теперь перевязана бинтом, немного окрасившемся в бордовый. Я невольно посмотрела сначала на ладонь, а затем на меч в ножнах впереди едущего Дубощита.
— Где ты научилась так драться? —
ушатай меня Китай, как вовремя он задаёт вопросы! Я боковым зрением увидела, как поднапряглась спина предводителя гномьего отряда.
— В каком смысле?
— Я не видел, чтобы кто-то так много делал движений ногами. Да и твой посох — весьма редкое оружие.
— О… —
лишь бы не ляпнуть чё-нить лишнего. — В моей стране таким навыком тоже владеют немногие… А за ее пределами никто не знает об этом боевом искусстве.
— У вас не дерутся на секирах или мечах? — поинтересовался Двалин, внезапно подъехавший сзади.
— На секирах сомневаюсь, а вот на мечах — да. У нас есть множество разновидностей боёв, можно научиться драться с оружием, без оружия… А есть такие предметы, по безобидному виду которых и не скажешь, что они могут кого-то покалечить.
— Например?
— Нунчаки, —
ляпнула первое, что пришло в голову. Ладно, ничего же не будет, если они узнают ещё один термин?.. Столкнувшись с непонимающим видом гномов, я поспешила объясниться. — Две деревянных либо металлических коротких круглых палки, которые скреплены меж собой цепочкой. Они очень удобные. Можно использовать как одноручные, так и двуручные.
Я показала несколько движений, которых видела на тренировках остальных восточных боевых искусств. На Двалина это, кажется, особого впечатления не произвело, но он был удивлен. Торин тоже, кажись, навострил уши и внимал моей речи. Увлекшись, я даже рассказала и о бодзюцу, и о каратэ, не упоминая особо японские названия.
На небе светило солнце, пробиваясь через густую листву. Мы въехали в лес, где деревья были необычайно длинные, где большие серые камни словно отгораживали быстрый ручей от неширокой тропы. Отряд перестроился, теперь все ехали по одному, гуськом. Скоро начнется дождь. Изогнувшись невообразимым и совершенно не описуемым образом назад, к мешку с плащами, я выудила оттуда свой непромокаемый.
— Кхм-кхм, минуточку внимания, товарищи гномы, товарищ Бильбо и товарищ Гэндальф.
Разговоры поутихли, все обратили внимание на меня. Я постучала по грудной клетке, включая своего внутреннего диктора, затем заговорила:
— В ближайшее время ожидаются осадки в виде ужасно холодного и противного ливня, поэтому советую заблаговременно достать свои плащи, чтобы не захлебнуться соплями (запас липового цвета и шалфея как-никак может истощиться).
— Солнце с самого утра не заходит за тучи! — Бильбо вскинул брови.
— Видишь, уже зашло, — я ткнула пальцем в небо. И вправду, белый диск вскоре спрятался за собравшимся плотным облаком.
— Глупости, — качнул головой Торин. Я смерила его взглядом, а ля «да что ты говоришь?».
— Через пять… Четыре… Три… Два… Один…
Как по сигналу (а может, это он и был), на отряд обрушились крупные холодные капли. Дубощит фыркнул.
— Совпадение.
— Не думаю, — хохотнул Кили, после чего дядя просверлил в нем глазами дыру, и тот замолк, опустив глаза.
Как это мило выглядит!
Я с победным видом удовлетворения гордости поправила капюшон. Хоть плащ был и непромокаемым, но это меня не спасло от холода. Дождевая вода подействовала бодряще и отрезвляюще, поэтому все решили ускориться.
Не заболеть бы. А вот Бофур, чем меня сильно удивил, начал раскуривать трубку. Трубку под проливным дождем, мать его двадцать! Однако же, ливень закончился так же неожиданно, как и начался.
* * *
К вечеру мы снова сделали привал. Поясница скрипела, плечи сводило, а когда я присела на бревно, вся команда слышала симфонию хруста в моих коленях. По дороге я, уже имея нюх на травы, собрала приправ для сегодняшнего ужина, а ещё увидела грибницу на скале, с проворством Человека-паука (кого я обманываю) взобралась наверх. Именно поэтому сейчас в моей сумке в отдельном кармане лежали свежие грибочки, которые я намереваюсь приготовить.
Торин раздал указания, Нори и Ори устремились в лес за хворостом, Бофур и Бифур в компании королевичей распрягали коней, заодно расфасовывая все по лагерю, Бомбур гремел плошками, подготавливая все к ужину. Ну, а Оин, Глоин, Балин и Дори пошли охотиться на кабана и спустя час уже волокли за собой хорошую тушку.
Я уже представляю, как разделываю ее топориком и нанизываю на веточки с грибами…
— Давай ее сюда, — живо сказал наш повар, указывая на кабана. Компания оживилась, а охотники стали рассказывать, как они ловили этого самого кабана.
— Бомбур?.. — я с невинным взглядом мясника подошла к кашевару, сложив руки за спиной. Гном вопросительно на меня посмотрел, уже держа в руках топорик. — Можно
я приготовлю ужин?
Он (нет, не ужин) поморгал глазами, обдумывая мои слова. А потом издал какой-то странный звук, похожий на хрюканье или кряканье.
— Кашевар здесь я! — с чувством собственной важности он ткнул себе в грудь топориком.
— А я могу приготовить специальный ужин. Недолго и сытно! С грибами.
— Жареными? — подал голос Кили, мысленно облизываясь.
— Конечно, — я подмигнула, расплываясь в улыбке.
— С мясом? — Нори с интересом повернул голову.
— Куда же без него?
Тут откуда-то из-за камня выглянул Бофур:
— Можно сварить из них мою…
— Твоя похлёбка уже в печенках сидит, — честно сказал Двалин, на что рудокоп насупился.
— Ладно уж, так и быть, но мясо разделываю я! — кивнул Бомбур.
— Спасибо! — я улыбнулась ещё шире, схватив свою сумку и вытащив оттуда грибы, чтобы подготовить их к жарке.
Как следует рассмотрев их на повреждение и свежесть, я вымыла все грибы, обновила срезы, а затем соорудила какое-то подобие маринада из ингредиентов, лежавших в рюкзаке кашевара. Оставив будущий шашлык мариноваться в отдельной чашке под крышкой, я уже увидела, как Бомбур разделал кабана, нарезал на кусочки и тоже стал мариновать мясо. Время скоротали мы за разговором о кухне, рационе и полезности и вредности разных продуктов, а потом я пошла в лес, найдя там ровно шестнадцать тонких ровных веточек. По прошествии часа, я вытащила из импровизированного соуса грибы и мясо и стала надевать их на ветки, предварительно заточив на одном конце и убрав неровности. Конечно, не обошлось и без моей криворукости, поэтому штук пять веток я точно сломала. Тогда на помощь пришел Глоин.
А спустя ещё час, когда на костре длинным рядом жарился шашлык, в воздухе витал аромат готовящегося мяса и грибов. Гномы уже подтянулись ближе к костру, пододвинули бревна, расселись на них с ожиданием долгожданного ужина. Кили через каждые две минуты спрашивал, готов ли шашлык, пока не получил профилактический подзатыльник от брата, мол, делу не мешай. И вот, настал час X!
— Готово! — провозгласила я, снимая «шампуры». — Бомбур, тебе как ответственному лицу. Балин, Двалин, вот ваши… — я протянула гномам две порции, раздавая следом остальным. — Бильбо, передай пожалуйста Торину.
Король-Под-Горой хмуро (куда же без фирменного взгляда) посмотрел на меня, принимая шашлык из рук хоббита, что я заметила, но упорно не смотрела в ответ. В моих руках осталось две палочки, моя и Гэндальфа.
— А где Гэндальф? — я вдруг заметила, что мага в нашей компании нет.
— Ушел ещё два часа назад, — ответил Торин.
—
Ты настолько увлеклась разговором с Бобмуром, что не заметила этого, — сказала Йеттелин у меня в голове.
— Да уж, это точно… — пробормотала я, кладя веточку обратно над костром.
— Что? — переспросил Кили.
— Нет-нет, ничего, — я отмахнулась, перехватывая двумя руками «шампур». — Ну что, кто попробует первым?
Отряд колебался. Все переглядывались.
— Да ладно вам! — я всплеснула свободной рукой.
— Давайте я! — вызвался Фили, поочередно посмотрев на своих соседей
(будто попрощался с ними, чесслово!), а потом откусил небольшой кусочек и гриба, и мяса… Прожевал…
Сердце колотится незнай как. Хоть бы никто не помер. — М-м!
Звук был настолько неожиданным, что я вздрогнула, а Кили уже приготовился бить брата по спине. Густые брови поднялись, а по лицу расплылась улыбка.
— Вкусно! Это очень вкусно!
Мгновение в тишине, и… Все гномы разом впились зубами в шашлык, как два года не кормленные, я же почувствовала важность и гордость.
Жду вердикта остальных!
— Неплохо, — кивнул Бомбур.
Отлично, главный кулинар одобрил.
— Да, это и вправду вкусно!
— Объеденье!
— Лучше похлёбки!
— Эй!
— Съедобно.
Последним был довольно сухой комментарий от многоуважаемого Дуболома.
Как будто сам бы лучше приготовил! Последней я попробовала приготовленное.
О! Очень даже ничего! Позже часть отряда благополучно разлеглась по лежанкам, а часть всё ещё оставалась бодрствовать. Из-за острой нужды отправиться в мир Сновидений, я отнеслась к первой части. И, кажется, начала привыкать к неудобной земле…
____
*Марта Кетро, «Улыбайся всегда, любовь моя».
