All the Wrong Choices

Он изо всех сил сжал тёплую грубую руку гриффиндорца, чувствуя, как неистово бьётся его сердце. Поднимаясь по лестнице, он чувствовал себя так, словно Василиск извивался в его животе; белые мраморные стены, лишённые каких бы то ни было элементов декора, делали этот коридор холодным и отчуждённым. Даже в холодном пронизывающем воздухе он мог чувствовать тепло, исходящее от прикосновения возлюбленного. Они поднялись по лестнице на самый верх, туда, где висели портреты. Сердце Драко билось, словно попавшая в ловушку сова, хлопающая крыльями в грудной клетке. Портреты оставались неподвижны, и наследный Лорд с облегчением вздохнул, поняв, что они спят. Он оглянулся, чтобы убедиться, что Гарри всё ещё рядом, не в силах вынести мысли о том, чтобы остаться в эту минуту одному. Гарри огляделся, рассматривая портреты, затем поправил очки на носу и перевёл взгляд на Драко. Он неуверенно улыбнулся, вновь оглядываясь на картины. Поймав этот, уже ставший родным, взгляд зелёных глаз, Драко почувствовал себя в безопасности и обрёл чуть больше уверенности. Он глубоко вздохнул, прежде чем прочистить горло, пристально наблюдая за малейшим движением на картинах. Его отец сидел в большом удобном кресле с высокой спинкой, на заднем плане были видны книги и дверь, картина была написана в библиотеке Мэнора. Длинные светлые волосы Люциуса были перевязаны сзади лентой, на коленях у него лежала раскрытая книга. Справа висела картина матери, написанная в Летнем саду. Его мать обожала гулять по парку, наслаждаться свежим воздухом. Очертания Малфой-Мэнора были видны на заднем плане, сама же она сидела на скамейке, держа в руках розу. Оба холста располагались по обе стороны от их свадебного портрета, и даже Драко заметил сходство между собой и отцом, ставшее явным особенно теперь, когда он стал старше. Он вновь откашлялся и заметил, как его мать, казалось, встрепенулась, её волосы мягко зашевелились на невидимом ветру. Она повернула голову, как будто её окликнули, посмотрела прямо перед собой, и когда их глаза встретились, её лицо расплылось в улыбке. Это была не грубая усмешка, а изящный изгиб губ и едва заметная морщинка в уголках глаз. – Дракон, мой дорогой, – выдохнула она, – Как ты, сын мой? – Всё хорошо, Мама, – ответил Драко, чувствуя, как что-то невидимое ослабевает хватку в его груди. Это был первый раз, когда он заговорил с матерью после её смерти, и он почувствовал одновременно облегчение и печаль, – А как ты? – Сад чудесен, дорогой, розы и глицинии в цвету, а голуби вернулись с Лазурного берега, – она осмотрела картину счастливыми глазами. Внезапно, она вновь оглянулась на сына и можно было заметить блеснувшие слёзы в её нарисованных глазах, – Эта картина прекрасна, мой дорогой. Твой отец тоже иногда гуляет со мной, – она снова улыбнулась, глядя на срезанную розу в своей руке. – Отец? – позвал Драко, повернувшись к другой картине и поняв, что отец тоже уже проснулся. – Драко. Сын мой, как поживаешь? – спросил он своим обычным сухим тоном. Драко знал, что за этой скупой фразой таится любовь, пусть даже люди вне семьи не догадывались об этом. – Хорошо, papa, а что ты читаешь? – Книга Финеаса Астора по теоретической алхимии, – ответил он, как всегда растягивая слова. – Дракон, кто это у тебя за спиной? – Мама, это Гарри Поттер, – спокойно сказал Драко, зная, что его мать не будет реагировать слишком эмоционально. – А, мистер Поттер, как поживаете? – Гарри подошёл поближе к Драко и слегка поклонился портрету. – Всё хорошо, спасибо, миссис Малфой, Ваш сад выглядит прекрасно, – вежливо заметил он, и Драко с трудом сдержал улыбку. Он заметил, как мать улыбнулась и кивнула, и подождал секунду, прежде чем перевести взгляд на отца. – Мистер Поттер, – сухо сказал отец, – Что привело Вас в мой дом? – Драко поёжился от этого тона. – Я здесь в гостях у Драко, сэр, поскольку теперь это его дом, – парировал Гарри, и Драко быстро опустил глаза, чтобы скрыть нахлынувшие эмоции. Он услышал, как отец фыркнул, и поднял голову. – Вы очень проницательны, мистер Поттер, но зачем вы здесь? – вновь спросил Люциус, повысив голос на целую октаву. Драко заметил, что Гарри кинул на него быстрый взгляд, но, прежде чем сам успел что-то сказать, Гарри ответил: – Прошло пятнадцать лет после битвы за Хогвартс, Мистер Малфой. Ваш сын и я смогли оставить наше былое соперничество позади и вскоре обнаружили, что у нас много общего, – тактично ответил Гарри. Драко замер и на мгновение задумался: как же Гарри удалось избежать распределения в Слизерин. – Пятнадцать лет… Как быстро летит время, – сказала Нарцисса, – Чем ты занимался всё это время, Дракон? – Я путешествовал, Мама, в том числе был в Румынии, и теперь я всемирно известный драконолог, – гордо ответил Драко. Это достижение было его собственным, тем, что он заслужил сам, ни разу не используя своё имя, чтобы получить хоть какое-то преимущество. Он услышал, как отец вновь фыркнул, и гордость за себя немного поутихла в нём из-за чувства вины за то, что он не смог сделать ту карьеру, которую одобрил бы его отец. – Драконолог? Звучит очень волнующе, – кивнула в ответ его мать, и Драко не мог не без благодарности почувствовать ободряющие нотки в её тоне. – Я не могу поверить, что мой сын выбрал такое... – Люциус замахал руками, словно подыскивая нужные слова, – вульгарное и неприличное занятие, ты серьёзно, сын мой? У тебя было столько возможностей, как блестяще распорядиться своей жизнью... – отец на мгновение замолчал, – Драко, если прошло пятнадцать лет со дня падения Тёмного Лорда, почему мы всё ещё не были представлены твоей жене? – Драко почувствовал, как к горлу подкатывает желчь, а Гарри рядом с ним нервно дёрнулся. – Я не женат, отец, – сказал он и сам себя похвалил за то, что голос прозвучал ровно, без намёка на внутреннее смятение. – Так ты всё ещё на стадии ухаживаний? Дочери Гринграссов всегда славились хорошим воспитанием, одна из них была бы очень хорошей партией, – Люциус задумчиво погладил подлокотник кресла, – Ты теряешь время, роду нужен наследник, чтобы имя Малфоев не исчезло навеки. – Люциус, – спокойно сказала Нарцисса, появляясь на портрете рядом с мужем, – Я думаю, что наш Дракон пришёл сюда, чтобы сказать нам что-то важное, – её голос звучал спокойно и умиротворяюще, – Поддержи же его, – упрекнула она супруга. – Всё так, мама, – Драко твёрдо посмотрел на Гарри и протянул ему руку. Брюнет в ответ протянул свою без малейшего колебания, – Я ухаживаю за Гарри, отец, – сказал он, внутренне ожидая вспышки гнева. В поместье воцарилась звенящая тишина, как будто портреты были лишь магловской живописью, не предусматривающей ни малейшего движения. – О, Дракон, – произнесла его мать через мгновение, и Драко не был уверен, что скрывается за её тоном. Раскаяние? Отвращение? Чувство предательства? – Я так и знала... Ты счастлив? – Драко нахмурился в замешательстве. – Мама? – спросил он, не уверенный, что правильно расслышал. – Ты счастлив, сын мой? – повторила она. Драко, казалось, от замешательства потерял способность говорить. Он ожидал гнева и шока, ожидал обвинения и мольбы о благоразумии. И вот, он стоит посреди коридора, держа за руку Гарри Поттера, и не может пошевелиться. Он услышал, как Гарри прочистил горло, и повернулся к нему, понимая, что не может сдержать мольбы о помощи в глазах. – Могу ли я вмешаться? – начал Гарри, ободряюще взглянув на Драко, – Я провёл последние двадцать три года в постоянных поисках того, чего никогда не понимал, того, в чём, как оказалось, я отчаянно нуждаюсь, того, чего я хочу, и не знал, существует ли оно вообще. Когда я встретил Драко через столько лет и узнал его заново, я понял, что нашёл наконец это невыразимое нечто. Мы ещё не так долго вместе, но я искренне надеюсь, что мы будем вместе до конца наших дней, – Гарри сжал руку Драко, его изумрудные глаза как будто источали мягкий свет из-за очков. Во рту у Драко пересохло, а в голове было пусто. – Я и слышать об этом не желаю! – воскликнул Люциус, пытаясь встать с кресла, – Никогда мой наследник не будет путаться с отпрыском Поттеров, ты позоришь… – Люциус, ты сейчас же сядешь и выслушаешь меня, – сухо сказала Нарцисса, при этом не повышая голоса. Выражение лица его отца было бесценно. – Но Сисси!.. – возразил Люциус. – Нет, Люциус, послушай! Во время судебных слушаний над нашей семьёй, ты, в бреду от страшной болезни, был заточён в Азкабане, и Гарри Поттер был единственным человеком, который не побоялся выйти вперёд и защитить нас. Именно он не дал твоему сыну и жене последовать за тобой в Азкабан. Я не желаю слышать ни единого слова против этого юноши! Наш сын – взрослый человек и вырос достаточно, чтобы принимать решения самостоятельно. Если уж Драко хочет ухаживать за мистером Поттером – пусть, лишь бы наш сын был счастлив! Так что не смей впредь позволять себе такие высказывания, Великий Салазар! – Драко безотчётно попятился назад, и только рука Гарри остановила его побег. Он ни разу не видел, чтобы мать так разговаривала с отцом. Он почувствовал безграничную гордость и любовь к ней в этот момент. – Понятно, – сказал Люциус с несчастным видом, но спорить не стал. Нарцисса улыбнулась, всё так же стоя за креслом мужа. – Итак, Дракон, ты доволен своим выбором? – прямо спросила она. Драко посмотрел на Гарри и почувствовал, как румянец заливает его шею и щёки, когда эти тёплые зелёные глаза заглянули ему прямо в душу. Он молча кивнул. – Да, мама, – ответил он, – Безоговорочно. – Хорошо, а теперь, не могли бы вы оставить нас наедине, мне нужно кое-что обсудить с твоим отцом. – Спасибо, Мама, Отец, – кивнул Драко и быстро потащил за собой Гарри по тёмному коридору. Он затолкал его в какую-то комнату, впечатал в стену, отпустил его руку и провёл ладонями по щетине брюнета, через мгновение прижимаясь губами к губам Гарри. Он продолжал удерживать лицо Гарри в своих руках, углубляя поцелуй, прежде чем нежно провести пальцами по седеющим волосам Гарри. Брюнет застонал и позволил Драко доминировать, но затем всё же попытался перехватить контроль, прижимая податливое тело слизеринца к своему. Драко издал непристойный стон, почувствовав тепло Гарри буквально каждым участком тела, но пытаясь ещё плотнее прижаться к своему личному счастью. Он позволил своим пальцам свободно пробежаться по мягким волосам на затылке Гарри, затем немного отстраняясь и смотря в потемневшие глаза своего возлюбленного. Его бездонные зелёные глаза терялись в темноте комнаты. – Всё в порядке? – спросил Гарри через мгновение. Драко кивнул, прижавшись губами ко лбу гриффиндорца. Он немного постоял так, затем вновь отстранился и посмотрел на Гарри. – Ты веришь в карму? – спросил Драко, улыбаясь, и буквально услышал замешательство Гарри от такой резкой смены темы. – Э-э, да, я думаю, что посеешь, то и пожнёшь, – Драко кивнул, но тут же понял, что Гарри его не видит в кромешной темноте. – Хм. – Да, я правда считаю, что наши поступки нам аукнутся в будущем, так или иначе. – Я в это не верю, – сказал Драко, отпуская Гарри и медленно отстраняясь. Он повернулся спиной к Гарри и прошёл в глубь тёмной комнаты. Он услышал, как Гарри вздохнул, на ощупь пытаясь последовать за ним, но наткнулся на преграду в виде мебели. – Почему? – сказал Гарри сквозь стиснутые зубы, – Люмос! Комнату наполнил свет, и Драко зажмурился. – Нокс, – отозвался Драко, – Давай ещё немного побудем в темноте, пожалуйста. – С тобой точно всё в порядке? – беспокойно спросил Гарри. – Я в порядке, просто иногда, когда я говорю что-то при свете, не могу не наблюдать за твоей реакцией, и, видя твои глаза и то, как ты смотришь на меня, могу быть недостаточно сильным в данный момент. – Извини, – ответил Гарри, и теперь уже Драко чувствовал себя виноватым. – Заткнись, Поттер! Никогда не извиняйся, – сказал он с горьким смешком, – Это признак слабости. – Верно... – ответил Гарри неуверенно, и Драко услышал, как он переместился к стене, опустился и облокотился на неё. – Я хочу сказать, что если сейчас я произнесу это в темноте, то позже смогу притвориться, что никогда этого не говорил, – вздохнул Драко, ожидая, что Гарри вновь заговорит, но тот молчал, и Драко вдруг почувствовал себя одиноким, как будто говорил с пустотой. – Я принял так много неправильных решений в жизни, и, знаешь, иногда я чувствую, что каждый мой выбор был неправильным. Начиная с попытки произвести на тебя впечатление в том магазине мантий и высмеиванием Уизли и Грейнджер, заканчивая всем тем, что я творил в школе. Кажется, я так и не сказал тебе спасибо за то, что ты спас меня из Адского пламени, и за то, что ты кинул в меня Сектумсемпру на шестом курсе, – Драко снова вздохнул, внутреннее надеясь, что Гарри наконец перебьёт его и заставит оставить поток признаний, – Я помню, как лежал в больничном крыле той ночью и думал, что ты спас меня от самого себя, – он вздохнул и сел на кровать. – Помнишь, как мы в кофейне говорили о нас с Пэнси, какими мы были в школе? Ты был тем, кого я отчаянно хотел. Ещё до того, как я узнал, что ты великий Гарри Поттер, с того самого момента, как я увидел тебя в магазине, я просто хотел произвести на тебя впечатление, заставить заметить себя. Чем старше мы становились, тем больше всё усугублялось, и чем больше ты мне отказывал, тем решительнее я становился. Я, так сказать, пытался дёргать тебя за косички, чтобы привлечь хоть какое-то внимание. После всего, что я сделал тебе и всем остальным, я не знаю, как карма может считать меня достойным и вознаградить именно тем, чего я всегда хотел. Я ужасный человек, я творил ужасные вещи. Я не заслуживаю тебя, – на протяжении всей речи слёзы тихо катились по его лицу горячими влажными дорожками. – Когда мы аппарировали сюда, я так волновался, что ты вспомнишь все те ужасы, что тебе пришлось пережить здесь. Что ты забудешь меня настоящего и вспомнишь меня юного. Я был уверен, что, как только ты войдёшь и увидишь то самое место, где я якобы не узнал тебя, ты наконец очнёшься. Поймёшь, что совершил ужасную ошибку, или, наконец, освободишься от Империуса, хотя лично я его и не накладывал. Я по-прежнему не понимаю, почему ты всё ещё здесь, со мной, – Драко шмыгнул носом и мысленно отругал себя, осознав, что только что выдал свою слабость, беспрестанным потоком катившуюся по его щекам. Вот он и сказал всё, что должен был. Он долго сидел, вглядываясь в темноту, гадая, а не остался ли он вправду один в комнате. Он вздохнул, зажигая свет. – Люмос, – он оглядел комнату и увидел, что Гарри сидит на полу у двери, моргая от яркого света. – Закончил? – мягко спросил Гарри. Драко кивнул и отвернулся. Он не хотел видеть разочарование на лице Гарри, когда тот осознает, что Драко сказал правду. Он почувствовал, как матрас прогнулся под тяжестью чужого тела, и вот уже оказался в крепких объятиях Гарри, – Очень глубокая и многозначительная речь для самого начала отношений, но я думаю, раз уж нам понадобилось столько лет для принятия нашего общего влечения, то сейчас самое подходящее время, чтобы всё обсудить, – Гарри поднял палочку и снова погасил свет. Он обнял Драко и прижал его голову к своей груди. – Ты прав, твои поступки отнюдь не походили на действия благородного рыцаря, но, оглядываясь назад, могу с уверенностью сказать – я тебя никогда не считал ужасным человеком, не считал тогда и не считаю сейчас. Я постоянно был в центре внимания, и то не по своей воле, а ты лишь пытался заработать себе авторитет. Я не думаю, что ты когда-либо сделал неправильный выбор, я думаю, что у тебя попросту никогда и не было выбора. Я присутствовал в суде, я слышал все представленные доказательства и обвинения, и защиты, и, что очевидно, у меня сложилось своё собственное мнение о ситуации. Если бы мы с тобой поменялись местами, я не вижу, как сам мог бы поступить иначе, – Гарри мягко и успокаивающе гладил его волосы, на протяжении всей своей речи. Драко полулежал в изумлении, никогда и ни с кем он не был так близок, как сейчас, даже секс никогда не был настолько интимным. – Что касается кармы, я думаю, что она далеко не глупа и знает, как прочесть сердце человека. Она знает, когда люди были достаточно наказаны, а когда ещё не усвоили урок. Я думаю, она даёт нам именно то, что нам нужно, когда это необходимо. И если ты не веришь в это, тогда, может быть, просто я всю жизнь был слишком хорош и теперь моей удачи хватит нам обоим, – Драко позволил себе слегка улыбнуться в ответ на улыбку Гарри, поглаживая его руку, всё ещё не размыкая объятий. – Ни в этом мире, ни в будущем ничто не отвратит меня от того чувства, которое я испытываю к тебе. Я ещё не готов к тем самым трём громким словам, но я по уши влюблён в тебя, Малфой, – Драко снова поймал его открытую улыбку. – Ты мне тоже нравишься, Поттер. – А теперь, не пора ли нам начать сборы по переезду? – беспечно отозвался тот. – Действительно, дела у нас как-то застопорились, верно? Ох уж этот эмоциональный багаж, – Драко рассмеялся куда-то в грудь Гарри. – Включим свет? – спросил Гарри. – Да, – свет снова зажёгся, и они оба заморгали. Драко поднял глаза на Гарри и встретился с ним взглядом. – Я влюблён, Драко, – повторил Гарри, глядя на него сверху вниз. – Я тоже влюблён, Гарри, – Драко поднял руку и нежно огладил темноволосого мужчину по шее, когда тот опустился в поцелуе. Поцелуй был медленным и нежным, наполненным любовью и неуверенностью, и пальцы ног Драко подогнулись, требуя большего. Гарри медленно отстранился и, увидев лицо Драко, улыбнулся. – Чем быстрее мы всё уложим и запакуем, тем быстрее сможем наконец заняться твоей кроватью, – подмигнул он, вставая, – Где твоя комната? – Это и есть моя комната, Поттер, – ответил Драко, тоже вставая. Тёмно-красный полог свисал с кровати, гармонируя с шёлковыми простынями. Золотые подушки с красной вышивкой были разбросаны по полу. Стены по-прежнему были отделаны холодным белым мрамором, как и всё остальное поместье, но их украшали тёплые гобелены, соответствующие цвету кровати. – Серьёзно? Жутко похожа на мою спальню в Башне Гриффинора, – сказал Гарри со смехом. – То, что я учился в Слизерине, вовсе не означает, что мой любимый цвет – зелёный! – возразил Драко. – Что очень даже хорошо, потому что тебе, возможно, будет интересно узнать, что у меня сохранился мой школьный галстук и форма факультета для квиддича, – сказал Гарри с серьёзным лицом, но Драко заметил промелькнувшую ухмылку. У него самого же пересохло во рту при мысли о Гарри в форме для квиддича, – Если мы справимся побыстрее, я могу заскочить домой и всё захватить к тебе, – сердце Драко подпрыгнуло в предвкушении, он тут же вскочил с кровати и начал осматривать комнату в поиске вещей, которые точно хотел бы видеть в своём новом жилье. У Драко появилась железобетонная мотивация поскорее расправиться со сборами.