По следам книжного незнакомца

Темнота. Вскакиваешь с кровати с криком в холодном поту. Пытаешься отдышаться, вернуться в реальность. Тот же родной стул, письменный стол с компьютером, звучное фортепиано, на коем играешь ты вот уже много лет. Твое зрение ещё не привыкло к кромешной темноте, но это и не важно. Достаешь телефон из под подушки. На светящихся часах 3:08. Довольно поздно. Ложишься обратно. Не можешь уснуть, ворочаешься. В душе какой-то непонятный холод, в горле встал ком. Время близится к четырем. В комнате начинает понемногу светлеть, но ты этого не замечаешь, кутаешься в одеяло с головой, в желании отогнать от себя отвратительные чувства, поддаться сну и утонуть в бескрайнем царстве Морфея. Но не получается. А в мыслях обрывки прошлого ночного видения: силуэт, давящее молчание, ужасные крики, боль. Все это только нагнетает твои и так измотанные за несколько часов нервы. Тебе хочется сбежать от всего этого кошмара, поверить, что это не правда. В голове прокручивается бесконечное «Это ты, ты, ты…». Что это могло означать? Ты вспоминаешь свои действия накануне, чем подогреваешь интерес в своем сознании. Спать тебе уже почти не хочется. Нужны ответы, всего лишь ответы. На вопросы, коих слишком много. И ты воскрешаешь в сознании вид на мальчишку, чья тень была заметна. Ни лица, ни четких очертаний. Просто тень. Тень малого ребенка, у которого впереди вся жизнь. Жизнь, смешная штука. У кого-то она всё ещё длится, у кого-то – только начинается, а у кого-то – обрывается внезапно. Никто не знает, доживешь ли ты до завтра. Никому не дано знать. И тут не помогут ни бесконечные и чистые молитвы, ни всяческие препараты. Даже если сильно просить, жизнь не длится вечно. Когда-нибудь между твоих просьб и повторений всем известной «Отче наш», пуля, определяющая судьбы, проскочит насквозь. Попробуй тогда, собери стеклянную табличку «даруй им жизнь» из крохотных крупинок, ранящих не только руки, но и душу. Жизнь даёт – жизнь забирает. Вот он, ход времени, чтоб его. Одно дело, когда ты в спешке разбиваешь любимую кружку, в которой только недавно был налит согревающий ароматный чай, тогда и говорят: «время пришло». Но совсем другое терять близких людей. Вместе с их смертью уходит частичка твоей привычной жизни. Например, вечерние звонки с таким простым, но необходимым вопросом «Как дела? Все ли хорошо?». Или летние прогулки в парке, когда солнце печет так, что Боже, упаси. Говорят ещё, что после трагедий время лечит. Но как оно, это самое время, что отняло у тебя самое дорогое, может возвращать украденную радость? После того, как вжавшись лицом в подушку, ты плакала навзрыд, что больше не повторится того, что было обыденностью. Что больше не увидишь ты улыбки ушедшего. Что не сможешь прикоснуться, разве что к бездыханной плоти в гробу. Но это будет и не тот человек. Когда видишь того, кого знал все свои 13-14 лет лежащим с бледной кожей, иногда кровоточащей, когда дотрагивается до когда-то пульсирующих кровью и жизнью вен, ты осознаешь, что это ничто. Оболочка. А ведь самое главное – пламенная душа, скорбящая, смотрящая с неба или же из недр ада на твои страдания. Из-за всего этого начинаешь задумываться, что лучше: быть одиноким и не знать горечи утрат, прожить жизнь лишь для себя, с сущего нуля, или же собрать вокруг себя круг родственников и друзей, что будешь потом один за другим терять? Станешь терять, и слез будет много. И раз а разом искать поддержку в другом. В том, кто тоже не вечен. Наверняка тебе не раз хотелось убежать от всего, от родителей, заботливых бабушек и дедушек куда подальше, лишь бы жить свободно, не зная, каково это, трястись в коридоре, когда врачи не справляются. И в моих словах нет ничего из рода вранья, ведь так? Значит ли твое молчание то, что мне можно продолжать? А вы когда-нибудь прогуливались по кладбищу, навещая своим присутствием усопших? Говорили ли с ними, отдавали ли дань уважения тем, кого не стало в прошлом веке, а то и в позапрошлом? В каком-то смысле мы приносим радость заросшим шиповником и крапивой могилкам без надписей, с перевёрнутым блюдечком, лежащем на земле. Ведь не все их родственники живы. Нет тех, кто скосит всю эту густую зелень, нет тех, кто поздоровается и скажет о том, как живётся дома, что нового. Нет тех, кто вспомнит. Это и пугает меня. А тебя? Возможно, ты и не была там одна ни разу. Или же есть какие-либо причины. А если подумать, мы здорово отошли от темы. Ты видела ребенка, а ребенок ли это был? Вдруг все – обман зрения, лишь для того, чтобы заставить кровь в венах сгуститься? М? Ах да, ты не можешь мне ответить. И ладно, зато ты сможешь хорошо и долго поразмыслить над моими словами. Загадок все больше, не так ли? И эта моя пустая болтовня про жизнь и смерть небось сильно поставила тебя в тупик. Но эта часть монолога и не так важна, не удавайся в подробности. Главное ещё впереди, как и самое интересное. И кстати, запомни эти слова: Я – первая, но не единственная. Я – бесценная, но не стою почти ничего. Я – секретная, но однако не для всех. Кто же я? По моим расчетам, ты справишься с этой небольшой загадкой чуть больше чем за 8 часов с тех пор, как услышишь. Это меньшее, что я смог придумать. Но учти, это только первое испытание. Ну а пока что, я оставлю тебя в покое. И не смей рассказать обо мне никому, поняла? Теперь… Про-снись… *** Все повторяется. Повторяется самое начало. Все это оказалось сном. И только лишь? Довольно жутко учитывая, как много важного и загадочного там было сказано. «Я резко открываю глаза и так же заглядываю в телефон: 3:08. Как такое может быть? И точно ведь, там ведь была ещё загадка!» Она вскакивает и быстро находит на столе ручку, достает из портфеля ближайшую тетрадь и вслепую записывает текст, слово в слово. Наспех кладет ее на место. Ложится обратно, до сих пор не отойдя от шока. И тот прошлый сон и правда был. Был абсолютно таков и он явно был чем-то ужаснее. Во сне она слышала знакомый голос, до боли знакомый. Но кому же он принадлежал, оставалось ещё одной загадкой. Ох, слишком много секретов! Слишком много неясностей и белых пятен. В тот момент она поняла, что все это не простая игра подсознания, а настоящее испытание. Может ли вообще быть такое в нашем мире? От волнующих и немного нервозных мыслей она так и не смогла уснуть до пяти. *** Звонящий будильник и крики мамы вот уже 10 минут вытащили ее из царства Морфея. Проклятый понедельник! Так не хотелось расставаться с мягкой подушкой. Ещё и подниматься с синяками под глазами от недосыпа. Чувство ответственности поставило ее на ноги. Кое-как доковыляв до ванной, она оперлась о раковину. В зеркале – живой Шинсо, здрасьте! Холодная вода чуть взбодрила и придала более уместный вид для школы. Натянув форму, съев завтрак и набросив на плечи портфель, ее взор пал на ту самую тетрадь по муз. литературе с ночной загадкой. Сегодня в музыкальную школу нужно бежать сразу после окончания занятий. Как же не хочется. И ноги ватные. Она впопыхах схватила и положила ее в сумку, т. к. уже немного опаздывала. Осень началась самая что ни на есть жаркая, почти сравнимая с июльской погодой (так приятно было не надевать с утра ветровку!). Солнце лениво плыло все выше и выше по небу, исчезая в лучах рассвета. Шаг за шагом она приближалась все ближе и ближе к школе, и это немного радовало. Музыка, включенная на совсем малую громкость на телефоне ободряла и поднимала «боевой дух». Наконец до школы оставалось каких-то пара шагов, и она быстро зашагала по двору. Около входной двери ее встретила подруга. Они обменялись приветствиями и разошлись. «Как жаль, что тут у меня нет подруг, которым бы я рассказала всю эту чертовщину. Ещё подумают, что я сумасшедшая. Мало того, что монологи были странными, да ещё и ужасно жуткими. Да и тот странный человек сказал никому о себе не рассказывать, мало ли что?». Размышляя об этом, она чуть не врезалась в косяк. От этого отгородило ее тоже не самое приятное – падение. Встреча с бетонным полом руками, (слава богу, что не носом) отличное начало дня. Ловко подскочив, она побежала по коридору на свой этаж. Расписание она знала, и только время поджимало. За пару минут до звонка она пулей влетела в такой родной кабинет с не менее знакомыми одноклассниками. И вот опять, алгебра. Скучно, сложно, и к тому же раздражающе. Почему, когда ты пытаешься сосредоточиться на задании, сзади начинают перешептываться надоедливые соседи. В ее руках треснул карандаш. Зелёный такой, пластмассовый, с почти стертым белым ластиком на заднем конце. Ровно на две половинки. От ещё большего гнева под угрозой была половинка с заточенной стороной, но она сумела сдержаться. «Зато теперь два карандаша, тоже неплохо». Вернувшись к задаче, она и не заметила, как погрузилась в решение. Она долго и усердно стала расписывать все действия, проговаривая выученные правила в голове. И так длилось два урока, она даже не вышла на перемену. И в этом был успех. Решение верное, и это подбодрило и очень обрадовало ее. «Так вот, не зря я вчера повторила весь материал с пятницы!» Довольная, с отличной оценкой, она поскакала в коридор, к фонтанчику. Обычно она делала это редко, но сейчас был повод. Следующей была занудная биология, но материал по ней она тоже знала на отлично. Все проблемы будто улетучились, а мысли о пугающем сне совсем развеялись. Вот это я понимаю начало дня! *** Шла уже семнадцатая минута урока биологии, сегодня снова дали какой-то заковыристый тест. Казалось, у всего класса сейчас разорвется голова от него. Хотя наша героиня сидела и скучала. В тесте оказалось всего шесть вопросов, на которые она ответила верно. А все из-за бесконечного прочитывания пятого параграфа. Она бесконечно пялилась то на одну, то на другую стрелки настенных часов, прожигая их поочередно усталым взглядом. Прерывистый ход секундной стрелки гипнотизировал, затягивал. Она и оглянуться не успела, как все, кроме вида стрелки потемнело, мышцы расслабились, и глаза закрылись. Голова с руками неспешно улеглись за парту. Девушка заснула…