***
Может быть, Гуэйра не помнит точную дату их знакомства, зато прекрасно помнит события того дня. Кто-то внезапно заваливает Барракуду – крупную шишку, местного наркобожка под личиной главы полиции. Южные словно с цепи срываются: орут громче сирен служебных тачек, прочёсывая город целыми отрядами, проверяют у всех документы, ищут приезжих и одиноких. Вполне подходящий под эти параметры Гуэйра, поглубже заправив пистолет за пояс и одёрнув рубашку, как раз собирается сваливать из гостиницы, когда в холл, взмахнув длинными волосами, влетает он. Дивное видение в здешних интерьерах. Яркий и явный чужак, вероятно, такой же одиночка, как и сам Гуэйра. Хоть бы. Незнакомца тут же окружают наперебой галдящие на своём патрульные, и Гуэйра, воспользовавшись заминкой, внимательно оглядывает его с ног до головы. Чисто из профессиональной привычки, разумеется. Высокий, стройный. Симпатичный… Красивый. Светлые брюки и майка под стать нетронутой загаром коже на контрасте со смолью чёрных волос, небрежно откинутых за спину с узких, но крепких плеч. Цепкий и вовсе не испуганный взгляд больших тёмных глаз, почему-то знакомо сканирующий помещение. Замечающий Гуэйру. Вмиг прожигающий насквозь. – Esta solo? – в очередной раз раздражённо требует ответа патрульный, настойчиво тряся парня за плечо. – Нет, – уверенно отвечает тот низким грудным голосом, глянув так, что тронувший его коп отступает на пару шагов. – Нет, – повторят он. И двигается прямо на Гуэйру. – Esta bien, – отмирает Гуэйра. – Всё нормально, – дублирует он по-английски. – Он со мной. Мы вместе. – Взяв невероятного наглеца за локоть, словно так и надо, он тоже довольно нахально уводит его наверх под хмурыми взглядами из-под форменных фуражек. – Я Мейс. – Протягивает тот руку, когда они оба тяжело приваливаются к надёжно отделившей от проверяющих двери с той стороны. На дне его хитрых глаз Гуэйра успевает заметить мелькнувшую тёплым отсветом благодарность, перед тем, как Мейс их кокетливо прикрывает. – Гуэйра. – Он берёт сильную, но не лишенную изящества кисть для рукопожатия в свою широкую ладонь… И больше не выпускает. Гуэйра прекрасно помнит ту ночь. Их самую первую. Текила и музыка льются рекой, веселятся люди вокруг, снуют официанты, играет разодетая под мариачи ресторанная группа. А он видит только Мейса. Мейса, от души смеющегося над его болтовнёй, обнажающего при этом белые острые зубы. Мейса, заправляющего за ухо выбившуюся прядь и украдкой смотрящего в ответ одновременно голодно и совершенно невинно. Совершенно в принципе. Мейса, который опрокидывает стопку, другую, а третью, медленно встав с места, отправляет прямиком в бочку с керосином – элемент южного колорита, стилизация под необузданно вольную, бандитскую жизнь. Языки огня эффектно взвиваются, отражаясь в тёмных глазах Мейса. Мейса, который манит многообещающим взглядом, тонким пальцем, гипнотизирующе плавными движениями бёдер в такт мелодии, откидывает голову на плечо Гуэйры, когда тот, не выдержав, подходит и встаёт сзади. Мейса, ещё сильнее пьянящего неповторимым ароматом распущенных волос, их мягкостью, своей податливостью, за которой – Гуэйра убеждается, обвив руками желанное тело, – стальная твёрдость мышц. У Гуэйры тоже моментально твердеет в определённом месте. Мейс блестит улыбкой, опасной и быстрой, как сверкнувшая в ночном небе молния, и прижимается к Гуэйре ближе с первым громовым раскатом. Наплевав на всех, испугавшихся сырости, они продолжают танцевать под тёплым ливнем, сцеловывают капли с лиц друг друга, трогают всё смелее, изучают пытливей. Гуэйра поит сидящего у него на коленях Мейса и допивает сам из той же, одной на двоих, бутылки. После пьёт тихие стоны со сладких от спиртного губ. И не может напиться. Не алкоголем. Мейсом. Не может насмотреться, когда вся мокрая одежда опускается на пол номера, и следом за ней опускается на кровать и Мейс: нагой, гибкий, соблазнительный. Совершенный. Совершенно обыденно перевернувшись на живот, Мейс приподнимается на локтях, убирает тяжёлые от влаги волосы с шеи и оборачивается через плечо, наведя на застывшего в дверях Гуэйру прицел испытующего взгляда. Гуэйра, убитый зрелищем, моментально падает рядом. Сминает изогнутые усмешкой губы жадными, иссушающими поцелуями, касается пылко везде, докуда может достать, снаружи, изнутри, отмечая довольно, как от его действий сминает и комкает в пальцах простыню уже Мейс. Он отдаётся самозабвенно, страстно, горячо, и Гуэйра берёт щедро предложенное без остатка, не подавляя рвущийся наружу ответный огонь, не боясь обжечься или обжечь. Жар давит и жмёт в его груди, как давит и жмёт он к себе Мейса, возможно, сильнее, чем нужно, но Гуэйре становится вдруг жизненно важно впитать в себя каждый томный вдох, каждый несдержанный вскрик, причиной которого он является. Проникнуть не только в тесно пульсирующую глубину, а куда-то принципиально дальше, добраться туда, где, похоже, внутри него самого, несмотря на противоположно занятые позиции, уже успел обосноваться Мейс. Гуэйра решает это отметить как можно ярче, оставить на виновнике торжества как можно больше следов. Припасть открытым ртом к откровенно подставленному горлу, сжать зубы там, а руку – в волосах на затылке, толкнуться особенно рьяно, так, чтобы того выгнуло дугой, встряхнуло до закатившихся глаз, захлестнуло волной высвобождённого пламени, наполнить собой до предела, раз уж сам, несмотря на все усилия, не смог им насытиться с одного раза. Вернувшись в реальность после оглушительного оргазма, Гуэйра пожирает глазами всё ещё разгорячённого Мейса под собой и понимает с фатальной неотвратимостью: дело не в количестве раз. Он хочет не только спать с этим мужчиной, но и просыпаться вместе каждое утро. * Мейс тоже помнит и ту потрясающую ночь, и пробуждение после. Когда, разомкнув веки, он оглядывается вокруг и на секунду поддаётся панике: один, в чужом гостиничном номере после того, как переспал здесь практически с незнакомцем… Который обнаруживается на пороге, в распахнутой на груди рубашке, в криво застёгнутых джинсах, в ботинках со смятыми задниками на босу ногу. И кружкой – не бумажным или пластиковым стаканчиком, а стеклянной, мать его, кружкой, – кофе в руке. И улыбается Мейсу немного застенчиво: – Облуживание номеров. – Привет. – Мейс чувствует, как уголки его губ непроизвольно приподнимаются в такой же улыбке. – Вкусно, – оценивает он, попробовав горячий напиток, полученный от горячего парня. Его Мейс уже и оценил, и попробовал за прошедшую ночь: без впечатляющей мускулатуры, но явно тренированное, подтянутое тело, достаточно сильное и выносливое. Мейс тщательно проверил и убедился. Неоднократно. И результатом остался удовлетворён. Более чем. – Надеюсь, – откликается Гуэйра от залитого солнечным светом окна. – Чтобы добыть тебе этот кофе, мне пришлось сразиться с парочкой аллигаторов. Мейс усмехается шутке, лениво потягивается и, завернувшись в тонкую простыню, встаёт с постели. Пол под его ногами дрожит и сотрясается пару мгновений, спустя ещё столько же доносится приглушённый грохот далёкого взрыва, иноязычные крики, лай собак и вой сирен. Мейс снова отпивает кофе, разглядывая силуэт Гуэйры на фоне лазури утреннего неба, оттенённого дымчатой копотью, и предлагает ему тоже. Гуэйра окидывает его поплывшим знойным взглядом и внезапно хватает за руку так резко, что Мейс роняет кружку. А следом за ней и простыню, когда Гуэйра роняет его обратно на кровать, нависает сверху, ворует быстрый поцелуй в уголок улыбающихся губ, развязно облизывается и шепчет: – Правда, вкусно. * Из гостиницы они выбираются ближе к вечеру. Гуэйра, накинув на плечи Мейса свою куртку, болтает обо всём и ни о чём конкретно, задаёт дурацкие вопросы, просто чтобы услышать в ответ глубокий низкий голос. Мейс искренне смеётся и немногословно, но охотно делится историями из жизни. Увлёкшись разговорами, они набредают на местную ярмарку с аттракционами, сладкой ватой, яблоками в карамели и беспроигрышным тиром с мягкими игрушками в призах, около которого и останавливаются. – Держать-то хоть умеешь? – спрашивает Гуэйра с ласковой снисходительностью. Мейс, хихикнув, старательно мажет мимо картонных бычков и овечек, чуть не упустив под конец ружьё из нетвёрдых рук. – Хотя бы попробовал целиться, ну! – Гуэйра отбирает у него оружие и приосанивается: – Смотри, как надо! Он выдаёт действительно неплохой результат, не попав всего в парочку целей. Мейс хищно прищуривается. Требовательно протягивает руку за мелочью, говорит: – Хочу ещё. И играючи выбивает десять из десяти самых сложных движущихся мишеней. – Где ты так научился? – Изумлённо косится на него Гуэйра. – Новичкам везёт, – пространно отвечает прижимающий к груди честно выигранную большую плюшевую акулу Мейс и добавляет: – Я рос в Техасе, на ранчо, знаешь. Стрелял по баночкам.***
– Стоп, Гуэйра. Ты – что? – Лио, наблюдающий за тренировочными боями, строго складывает на груди руки. – Вы знакомы всего полтора месяца. – Я влюбился, босс! – орёт Гуэйра, едва успев уклониться от очередного сокрушительного удара Вариса, и начинает восхищённо перечислять, чередуя с блоками и атаками: – Он умён! Сексуален! Раскован! У него отличный вкус, с ним классно и интересно! – Всё-таки пропустив боковой, Гуэйра летит на канаты, отскочив, продолжает: – Он лучший на свете! Самый необыкновенный парень из всех, что я знаю! Без обид, босс. – Гуэйра подмигивает. Лио с сомнением качает головой. – Я вышел за Гало через полтора года после знакомства. – Без обид, босс, – повторяет Гуэйра, – но Гало изначально был твоей целью, вы чуть не перебили друг друга и разгромили полгорода, пока не выяснилось, что его подставил приёмный папаша-мэр. У нас с Мейсом всё по-другому. * – Ты уверен? – Тима бросает на бесстрастно собирающего винтовку Мейса обеспокоенный взгляд. – Уверен, что не торопишься? – Я никогда ничего не делаю, не обдумав, – отрезает Мейс, приладив глушитель. – Ты меня знаешь. Тима вздыхает. – Чем он хоть занимается? – Бизнесмен. Инвестирует в спорт. У него долгосрочный контракт с каким-то футбольным клубом. Он сам играл в прошлом. * – А где этот Мейс работает? – не прекращает Лио допрос. – В звукозаписывающей компании. На какой-то независимый лейбл, что ли. Чаще из дома, но, ты прикинь, какие-нибудь японские готы хотят аранжировку к песне – и Мейс срывается на студию посреди ночи. Клиентура у них по всему миру. Он прям как музыкальный Бэтмен!.. Гуэйра получает в челюсть мощный Варисов хук, подавившись восторгами. – Без обид, – возвращает Лио фразу вредным тоном, – но если наши будут делать ставки на то, через сколько вы разбежитесь, я не буду против. Возможно, даже поучаствую. – Я… кхе… ла… му… п-кхе-кхе… ние! – хрипит Гуэйра, перекатываясь по рингу от новых ударов. – Перестань его избивать, – велит Лио Варису. – Он и так последние мозги, кажется, растерял. Видишь? Гуэйра, не без труда приняв вертикальное положение, улыбается ненормально широко для человека с разбитыми губами и объявляет, тяжело дыша: – Я сделал… ему предложение! Он будет моим мужем! * – Ты согласился?! – ахает Тима. – Чего тянуть? – Мейс пожимает плечами, захлопнув кейс с оружием. – Он влюблён, как и я. Брак будет идеальным вариантом.