Сокрушённое сердце

      — Выходной?! Эрвин, что за дела, у меня был выходной в прошлом месяце! Давай, может, совсем рехнемся, будем устраивать их каждую неделю? — вот уже несколько дней выслушивал бесконечные тирады генерал, прямиком с момента оглашения ужасных новостей по поводу предстоящего выходного дня капитана Аккермана.       Рабочий день только начался, и Эрвин, устало потерев еще сонные глаза, медленно и, можно сказать, обреченно пытался донести до друга ситуацию.       — Ривай, почему всё время одно и то же? — до последнего старавшийся держать себя в руках военный начинал раздражаться. — Я и так их практически рисую, тебе положено отдыхать раз в две недели, и по документам ты так и делаешь…       Аккерман хотел было вставить слово, но Эрвин, уже порядком вымотанный очередной приятной беседой, махнул ему рукой, показывая тем самым, что никакие возражения не принимаются.       — … Но я не могу заставлять тебя работать без отдыха. Я, да и не только я, весь штаб, видим, что тебе он очень необходим. Ты подвергаешь опасности всех, когда летаешь в таком состоянии. Так что прекращай драматизировать. Всё. Завтра у тебя выходной. И это приказ.       Эрвин облегченно выдохнул, когда услышал громкий хлопок с треском закрывшейся за Риваем двери.       Последний же ничего даже близко похожего на облегчение не испытывал. Отдых ему, видите ли, нужен. О себе лучше думайте. Свои выходные Ривай ненавидел и с удовольствием обменял бы на лишние часы работы. Потому что вместо того, чтобы, как обычно, вымотать себя до изнеможения, свалиться без сил в кровать и поспать пару часов, он вынужден будет провести эту ночь в компании бессонницы. К тому же, он еще и совершенно не знал, чем себя занять в эти дни. Многие ездили в город и предпочитали проводить свой досуг там: навещали близких, гуляли и, чем еще они занимались Аккерман даже предположить не мог. Иначе, может и сам бы нашел себе развлечение. А так: навещать ему было некого, гулять не с кем. Проваляться целый день в кровати он тоже не мог, поэтому обычно действовал по отработанной схеме: тратил какое-то время на уборку своей комнаты, затем отправлялся на тренировку, находил свой отряд, проводил тренировку им и дальше занимался отрядом, делая вид, что ни о каком выходном он даже не слышал.       Но каждый раз, как бы он не пытался уделить больше времени своим занятиям, выходило одно и то же — к обеду он был абсолютно свободен.       Обедал Ривай всегда вместе с отрядом. Вот и сейчас сидел и вещал им план дальнейших тренировок на сегодняшний день. Ребята же крайне сухо поддерживали разговор. Наконец, Имир, совершенно неуместно и недвусмысленно, намекнула капитану, уточнив, не планирует ли тот отдохнуть. Почти что выкрикнула, поскольку совершенно не желала проводить остаток дня по очерченному Аккерманом восхитительному плану. И никто не хотел, у ребят-то выходного не было. Но всякий день без навязчивого внимания скучавшего командира был милее любого отпуска. Скорее всего, они даже успели обсудить этот вопрос между собой и с помощью жребия выбрали человека, который сообщит общее мнение капитану.       — Вы спасибо должны сказать, трачу свое личное время на вас, — слишком пафосно было говорить такое, когда ты понятия не имеешь, куда ещё можно пойти. В такие дни, как сегодня, он особенно остро ощущал своё одиночество. Интересно они хоть поверили ему? На самом деле, он был удивлен, что они так долго терпели его сегодня. Было даже забавно. Правда, он ожидал, что тем, кто наконец предъявит что-то, будет Эрен.       Усмехнувшись своим мыслям, мужчина отвернулся и невидящим взглядом окинул помещение. В столовой как обычно было много людей, но Ривай от чего-то всматривался в толпу, словно в поисках кого-то. Не задумывался особо, но через несколько минут осознал, что никак не видит знакомую каштановую макушку.       «Она издевается что ли? Будет повод зайти»       Твердо утвердившись в своих намерениях, быстро закончил с обедом и отправился к буфету. Захватил на подносе тарелку супа с парой ломтиков черного хлеба. Знал, что смысла нести больше нет, в неё хотя бы это впихнуть.       Когда Ривай бесцеремонно вошел в медпункт, он сразу же поставил перед лицом Ханджи поднос, прямо на какой-то журнал. Она удивлённо посмотрела, видимо, потому что изначально не обратила внимание на вошедшего.       — Да, доброе утро, Ривай, — с сарказмом начала девушка. — Заходи, конечно, я тоже скучала, места себе не находила. Что говоришь? Выгнали из столовой за плохое поведение? И ты решил прийти сюда, воспользоваться моей добротой. Ну, разумеется, можно, приятного аппетита.       — Это тебе, — непринужденно объяснил Ривай, когда прекратился поток слов в его сторону.       Она, кажется, сначала была раздраженной, но, услышав, спросила с улыбкой:       — А у вас все официанты такие грубые?       — Тебе достался эксклюзивный.       Ханджи взяла поднос, чтобы отдать ему обратно, и уже начала говорить что-то вроде: «Спасибо, конечно», но её грубо перебили:       — Я даже разговаривать на эту тему не собираюсь. Мне плевать абсолютно, но ты в обмороки падаешь, — на этих словах он чётко увидел, как она закатила глаза, — а у меня нет желания носить с собой мат, чтобы лишний раз облегчить твое падение.       Каждый из них наверняка нашёл бы, что добавить в этот разговор, чтобы он смог перерасти в полноценную перебранку на самую идиотскую тему на свете, если бы в кабинет не вошла Саша. Она была в приподнятом настроении и, возможно, как раз-таки потому, что только поела. Заметив Аккермана немного опешила, но обрадовалась тому. Отдала кружку горячего кофе Ханджи. Та, в благодарность, кивнула.       Про себя он уже решил, что останется здесь, поэтому без лишних церемоний сел на стул напротив Ханджи. Она восприняла этот жест немного иначе, решив, что он не уйдёт, пока она не поест, поэтому решила смириться и не задерживать его тут лишнее время.       И пока Сашу не попросили вновь принять роль девочки на побегушках и унести поднос обратно в столовую, в кабинете было вполне себе неплохо. Солнце уже находилось в самой высокой точке, заливая маленькое помещение ярким, однако ничуть не греющим, светом, отчего можно было отчетливо рассмотреть забавный танец маленьких пылинок в воздухе.       Вскоре Ханджи продолжила заниматься рутиной, будто позабыв, что Ривай вообще здесь находится. А ему стало скучно. Принялся осматривать помещение, подмечая неприятный бардак на полках. О чем сразу же и сообщил. Также сообщил о ещё сотне вещей, которые его лично не устраивают.       — Фу, ну у вас тут и пылища, — провел пальцем по одному из ящиков, открыл его и вытащил какую-то коробку с ампулами.       Забыть о том, что он здесь, очевидно, было трудно, а вот сделать вид достаточно легко. До этого умело игнорирующая его Ханджи, наконец, не выдержала. Её уже потихоньку начинала выводить из себя эта ситуация. Ладно бы он просто сидел тут или разговаривал на отвлеченные темы, но нет, он выдавал по десять претензий в минуту. Основная часть которых, к слову, относилась к качеству уборки помещения — то, что максимально не волновало Ханджи. Она считала, что здесь достаточно чисто, по крайней мере, операции тут никто не проводил и не собирался, поэтому стерильности и не пытались добиться.       Она подскочила к нему и раздраженно забрала коробку, убирая обратно на место.       — У тебя своих дел нет что ли?       — У меня выходной.       Она замерла на секунду, подумав о чем-то своём. Уже успела ухмыльнуться и собиралась ответить, но голос подала всё это время сидевшая в другом конце кабинета Саша:       — Ой, как и у вас, майор.       Вполне возможно, что она решила сказать это специально и даже специально именно при Ривае. Браус не была трудоголиком и с удовольствием провела бы этот день немного халтуря в одиночестве. А в итоге тут два офицера, и оба могут уйти, было бы желание.       Ухмылка медленно начала сползать с её лица. А Ривай вроде, наоборот, заинтересовался поступившей информацией.       — И какого черта ты тут торчишь? — спросил он.       — Ты тоже тут торчишь, — резонно заметила Ханджи.       — Я и не на работе.       — А мне ты что предлагаешь? Пойти посидеть у вас в самолёте?       — Изначально я предлагал тебе уборку, и к этому мы ещё вернёмся, но сейчас я предлагаю свалить в казармы.       — Наконец, хоть одна умная мысль, — Ханджи легонько толкнула его в спину к двери. — Свали, конечно.       Ривай раздраженно повернулся к ней, загородив собой проход. Стоял так уверенно, что было понятно: скорее здание снесут, чем он двинется с места.       — Ну, что ты от меня хочешь? — она устало выдохнула. — Не нравится пыль — вытри, я не запрещаю. Вместо того чтобы капать на мозги, лучше бы помог.       — Давай помогу.       — Серьезно? — ей казалось, что Риваю просто очень скучно, и он нашёл себе развлечение в том, чтобы докапываться до неё.       — Серьезно. Что нужно?       До этого Ривай никогда не был на складе медикаментов. Помещение было небольшим, но, наверное, раза в два больше кабинета, где сидела Ханджи. Грязно-серого цвета бетонные стены, несколько высоких стеллажей, на каждом куча увесистых коробок, половину из которых явно только недавно привели в порядок. Противно поскрипывали мерцающие длинные люминесцентые лампы на потолке. Посередине стоял стол, заваленный бутыльками, шприцами, бинтами и прочей медицинской чепухой.       Именно к нему девушка и подошла. Покрутила в руках какой-то бутылек без этикетки.       — Хочешь попробовать? — она сделала маленький глоток и протянула Риваю. Тот уже потянулся, чтобы взять, но передумал, поэтому она с усмешкой добавила: — Он горький, как твой характер.       — Я вот и не сомневался, что ты мне что-то чудесное решила предложить, — грубо забрал у нее бутылек и поставил на место. — Ты расскажешь, зачем сюда позвала, или это коварный план, как нам остаться наедине?       Ханджи локтем неаккуратно сдвинула на столе все предметы в одну сторону и положила туда раскрытую папку с бумагами. Передала ему лист и указала в сторону одной из полок:       — Эти препараты надо переписать сюда. Я начинала уже, так что по образцу понятно, думаю, — Ривай мельком пробежался по тексту. — Потом ещё заполнить ярлычки на самих коробках. И поставить обратно в шкафы.       Она говорила немного неуверенно, так как до сих пор не верила, что он сейчас правда возьмет, и будет заниматься её работой.       — Всё?       — Ну да, единственное, что коробки высоко ставить, — в подтверждение своих слов, она приподнялась на носки и провела рукой по полке, до которой дотянулась с трудом. — Я хотела попросить потом у Майка дать мне кого-нибудь, чтобы всё это сначала вытащили, а потом поставили. Но раз ты здесь, можно Жана позвать или Райнера.       Ривай недовольно посмотрел на нее, скрестив руки на груди. Если бы она пошутила, а не сказала об этом с сожалением, скорее всего, отреагировал бы по-другому. Когда до девушки дошло, почему он резко решил прожигать её взглядом, она рассмеялась. И в примирительном жесте приподняла руки.       — Так, ладно, я лучше сейчас, как умная женщина закрою рот и не буду мешать.       — Вот именно, — Ривай снова уткнулся взглядом в бумаги, разбираясь с чего ему лучше начать. — Чай мне принеси, — крикнул ей, пока не успела удалиться.       — Может сначала сделать что-то, а потом чай?       — Давай ты сейчас, как умная женщина… — оборвал себя на половине предложения и услышал звонкий смех, а затем уже отдаляющийся голос: «Сейчас принесу».       Ривай провозился с лекарствами значительно дольше, чем планировал. Удивился, когда вышел и увидел, что на улице уже стемнело. Чертыхнулся, поскольку понял, что рабочий день уже почти закончился, и Ханджи, можно сказать, выиграла и проработала весь день.       По пути встретил Райнера и узнал, как прошел их день. Когда он вернулся в кабинет, заметил, что стол Саши пустой.       — Я её отпустила, — объяснила девушка.       — Зоэ, закругляйся тоже и вали отсюда.       — Решил стать моей мамочкой? — она повернулась вполоборота к нему и хитро посмотрела.       — Смотри, как бы не стал папочкой.       Они ухмыльнулись почти синхронно, с той лишь разницей, что Ханджи через секунду не выдержала и засмеялась.       — Ладно, я поняла, — закивала она и начала приводить заваленный стол в относительный порядок. Со стула правда так и не поднялась. — Иди сюда.       Ривай подошёл ближе и облокотился рукой о столешницу возле неё. Таким образом, что теперь, даже если она и решится встать, то ей придется либо толкнуть его, либо прижаться. Она пыталась сдержать улыбку, когда продолжила говорить, но саркастический тон выдавал с головой:       — Смотри, это препараты специальной группы, понятия не имею, какой умник вам их так много заказал, но теперь я сижу и выдумываю причину списать каждую пачку, потому что просто выкинуть в помойку нельзя, даже с истекшим сроком годности. Тебе тут не много осталось доделать. Потом заполнить общие данные о состоянии. Это вот здесь написано, — она приподняла на столе достаточно увесистую папку и громко опустила. — Тут про тебя и других лётчиков. Это для статистики, чтобы было понятно, что вы тут все здоровые, а не просто я закрываю глаза. Потому что, если ты не в курсе, то знай — если кого-то из вас дернет в небе из-за насморка, это будет моя вина.       — Очень интересно, но никуда твои статистические данные за ночь не денутся.       — Знаешь, что? — она начала говорить тише, почти шёпотом, вынуждая его наклониться ниже, чтобы услышать. Сама немного приподнялась. — Я не спрашивала, что мне делать.       Продолжала улыбаться, опаляя его своим дыханием.       — Знаешь, что? — уголки его губ приподнялись и сложно сказать, на что это было похоже больше: ухмылку или оскал. — Я твоим мнением тоже не интересовался, — говорил в тон ей, гораздо тише, чем следовало бы. Медленно запустил руку ей в волосы и сжал в кулак. Не больно, но ощутимо. — Доиграешься и я сейчас возьму тебя, — невольно заметил, как она прикусила губы, — и долбану башкой об стол. И сны ты будешь видеть до самого утра.       Ханджи смотрела с вызовом и продолжала улыбаться, ни на секунду не изменившись в лице, будто знала этот диалог заранее дословно.       — Долбани, — она сняла очки и отложила их в сторону. — Ну же? … Ты блефуешь, Аккерман.       Он быстрым точным движением надавил рукой, которой держал её волосы, заставляя опуститься к столу. Остановил в паре сантиметров до удара. И пока она не успела осознать, что ничего не случилось, вернул её голову на место. Посмотрел в глаза, пытаясь различить, что она чувствовала. Ни капли страха. Даже не сомневалась. Заливисто смеялась и продолжала играть. Она почти довела его и знала это.       — Всё, прекращай, пойдем отсюда, — Ривай дёрнул её за руку, вынуждая встать, и толкнул в сторону двери.