Необходимое зло

Майлз никогда не позволял альфам агрессии в свой адрес. Ну, как никогда. С тех пор, как ему стукнуло восемнадцать и он съехал от родителей. До этого в жизни Майлза случалось некоторое дерьмо, преимущественно благодаря действиям «любимого» брата — Сида. И если до пятнадцати Майлз жаловался на издевательства брата отцу, то увидев однажды, как тот избивает Сида садовым шлангом, а потом ногами, желание делиться проблемами притупилось. Странно, казалось бы, он должен ненавидеть Сида, который превратил всё детство и юность Майлза в ад. Но почему-то всё острее в душе вспыхивала жалость. Папа всегда был равнодушен к пасынку, отец жестоко наказывал, да и сам Майлз не мог похвастаться любовью к злому и жестокому мальчишке, каким с первой же встречи показал себя Сид. Однажды, когда Майлзу было шесть, Сид на всю ночь закрыл его в шкафу, а когда отец спросил, как так вышло, соврал, что Майлз сам спрятался там во время игры и уснул. Тогда произошедшее казалось Майлзу ужасной несправедливостью и чуть ли не трагедией, но будущее показало — такие шутки Сида были ещё цветочками, ягодки поспели позже. Встряхнувшись, чтобы отогнать непрошеные воспоминания, Майлз вскинул голову на внезапно решившего показать зубы Карла и прищурился, будто пытаясь разглядеть что-то в его глазах: — Ты уверен в том, что сказал и сделал? Несмотря на злость, тон Майлз держал холодный и спокойный. Поорать он уже успел, и ему не понравилось. Карл отступил на пару шагов и, глянув на разбитую вдребезги кружку, недавно скинутую им со стола, опустил взгляд: — Не уверен, Майлз, прости. Я не должен был кричать на тебя и срываться, но чёрт! — Карл снова подался вперёд. — От одной мысли о твоём браке с кем-то, кроме меня, хочется убивать! Зачем тебе искать кого-то? Я люблю тебя и сделаю всё, что нужно! Невесело усмехнувшись, Майлз опустился в кресло и прикрыл глаза: — Именно поэтому — ты любишь меня и можешь сам поверить в наш брак. А мне семья не нужна. Убери здесь и иди, я устал от тебя за сегодня. Видеть Карла не хотелось: те несчастные взгляды, что альфа кидал на него с момента, как прознал об истинной сущности Майлза и впервые переспал с ним, только раздражали. Карл был верным партнёром и работником, но влюблённость альфы и его бредни про судьбу и безумную любовь к Майлзу только отдаляли их. Майлз не хотел чувствовать вину за отсутствие обоняния, низкую эмпатию или нежелание заводить семью. И тем больше злился, когда чувствовал. А с Карлом подобное происходило всё чаще. Вот и сейчас убравший осколки с пола, разложивший вещи на столе и тихо удалившийся из кабинета Карл вызвал у Майлза острое чувство вины, смешанной с сожалением. Откуда Карл только взялся на его голову? Видимо очередное наказание за грехи их семьи. Карма, мать её.

***

— Я тебе шею сверну как курёнку, ты отцу донёс? Майлз сжал кулак за спиной и приложил неимоверные усилия, чтобы не шарахнуться от влетевшего в кабинет Сида. — Во-первых, не ори. Во-вторых, ты прекрасно знаешь папу: он из мёртвого информацию вытащит и по всему свету разнесёт. Притормозив у стола, Сид, явно на секунду задумавшись и прикинув что-то в уме, выдохнул и плюхнулся в кресло. — Ну да, тупые омеги, что с них взять. То мозги альфам полощут, то сплетни таскают, то сами альфами прикидываются. Бросив выразительный взгляд на Майлза, Сид закурил. — И зря вы считаете, что контракт что-то изменит. Только обяжет эту сучку родить, чем ещё сильнее привяжет его ко мне. Майлз поднялся из кресла и подошёл к Сиду, ловко вытянул у него изо рта сигарету и потушил об его же пиджак. — Я уже говорил тебе: в моём кабинете не курят. Сложнее всего было скрыть дрожь в пальцах, но Майлз похвалил сам себя — он справился. Запах табака он не чувствовал, но от одного вида сигарет становилось дурно. Забыть, как однажды Сид заставил его выкурить три пачки, пока Майлз рыдал, блевал и задыхался, было трудно. Тогда Сида даже родители не наказали: он соврал, что застал Майлза с сигаретой и так пытался отучить от курения. Отучил. А заодно и острый невроз развил — Майлз ещё долго дёргался от одного вида сигарет. — Пиджак дизайнерский, несколько тысяч стоит. Сид отметил это флегматично, но руку Майлза перехватил ловко и сильно сжал, глядя брату в глаза и продолжая давить до тех пор, пока тот не зашипел от боли. — Пусти, придурок! Ещё раз тронешь — проснёшься без яиц. Встряхнув рукой, которую Сид невозмутимо отпустил, Майлз вернулся за стол — от греха подальше. — Зачем припёрся? Поныть мне об отце и его давлении насчёт контракта? Так мне тебя не жалко, лучше бы ты вообще отказался от своей тупой идеи со свадьбой. — Ну уж нет, мне нравится Джимми, он такой очаровательный непуганый олень. А уж как представлю себе реакцию его брата — хоть сегодня готов отношения оформлять. — Только ты настолько озлоблен, что можешь жениться из мести. Найди лучше ушлого омегу, который позарится на твои деньги и будет выполнять все твои извращённые капризы. Зачем тебе сдался этот мальчик? Сид промолчал, но выражение его лица, которое поймал Майлз, очень насторожило. Было в нём что-то незнакомое и даже почти уязвимое. Впрочем, обдумать увиденное не вышло — Сид вернулся к привычной манере общения и нормальной высокомерно-насмешливой гримасе: — Лучше ты мне скажи, последняя шлюшка, которую ты мне продал, Сони, он далеко уехал? — Тебе это начерта знать? Деньги за остаток времени тебе вернули, неустойку ты сам согласился не брать. — Хочу пригласить его на свадьбу, его реакция интересна мне не меньше реакции брата Джимми. Майлз тяжело вздохнул и молча показал брату фак. Ответ, видимо, оказался исчерпывающим, потому что Сид поднялся и пошёл на выход, бросив напоследок: — Счёт за новый костюм пришлю. Второго фака Сид не видел, как и того, как после его ухода Майлз опустил голову на руки и несколько минут пытался отдышаться, справляясь с тихой истерикой.