***
Поглядывая на небо, которое вот-вот собиралось разразиться мощной грозой, Питер торопился домой. Промокнуть отчаянно не хотелось.Слишком чувствительная для обычного человека кожа от соприкосновения с мокрой тканью всегда начинала неприятно зудеть, и хотелось сбросить всё с себя как можно быстрее. Питер иногда задумывался, являлось ли это обычным свойством всех представителей его рода. Как-никак подобная сверхчувствительность весьма помогала ему во время секса, но во всё остальное время приносила сплошные неприятности. Тетя Мэй, когда он, смущаясь, поинтересовался у нее об этом, лишь удивилась и сказала, что ничего подобного никогда у себя не замечала. Оставалось лишь уныло скривиться и признать, что Питеру, как всегда, «повезло». Примерно так же сильно повезло, как три недели назад, вечером в том треклятом ночном клубе, куда его занесло каким-то несчастным ветром. Тем вечером, который он не мог выкинуть из головы ни на секунду, как бы сильно ни пытался. А он ведь и не собирался никого искать в тот день! Незадолго до этого он весьма успешно пообжимался с давно строившим ему глазки однокурсником Гарри в маленькой комнатке в общежитии, в которой тот обитал. Правда, у них даже до полноценного секса не дошло, потому что Гарри, поспешно тиская Питера, слишком перевозбудился и поторопился, отчего потом залился краской стыда. Питер, конечно, мысленно закатил глаза, но в конце концов на его основную цель это никак не влияло. Пусть тело потешить не удалось, но жизненной силой он напитался досыта. Пристыженный Гарри так старался искупить свою вину минетом, что Питер даже позабыл, что должен сердиться. И поэтому в тот злополучный вечер ему, сытому и ублаженному, совершенно не было нужды кого-то искать. В тот клуб он зашел совершенно случайно, повинуясь какому-то неведомому наитию, посидел в баре с полчаса, немного подвигался на танцполе и уже собирался уходить. А потом увидел Его. Великая Тьма! Питер всегда предъявлял несколько завышенные требования к внешности будущих партнеров, но тут даже он просто потерял дар речи. Это был самый красивый, самый обалденный и самый шикарный Мужчина Мечты, которого он только мог вообразить. От него так и веяло властностью, мужской дикой природой и бьющей ключом силой. Питер лихорадочно облизнул вмиг пересохшие губы, лишь представив, сколько силы можно почерпнуть от этого потрясающего представителя рода человеческого. Горячей силы, пьянящей, обжигающей! Ведь никому и в страшном сне бы не привиделось, что эта сила окажется Светлой! После того фиаско Питер пару дней, фигурально выражаясь, бился головой об стену, каждую минуту ожидая, что к нему нагрянут Светлые и таки утащат его в каталажку, где, как говорил его друг Нэд, перевертыш-кабан, провинившихся Темных превращают в гусениц. Не то, чтобы Питер верил в эту чушь, но проверять на своей шкуре как-то не хотелось. Гораздо более вероятно было, что его навестят Темные и устроят допрос с пристрастием, выясняя все, даже самые неприличные (или лучше сказать — особенно самые неприличные?) подробности того вечера. Но и они его проигнорировали. То ли не сочли инцидент достойным внимания, то ли — что скорее всего — Старк и его подручные позаботились замести все следы, и пикантная информация так и не вышла за пределы того туалета. Постепенно он слегка осмелел и рискнул вернуться к учебе. Неназойливую слежку Светлых — вертлявого типа с замашками мелкого уголовника и чернокожего крепыша в красных солнечных очках — он заметил к концу второго дня. Они усиленно делали вид, что никакого Питера знать не знают, но плелись за ним все время, пока он намеренно петлял по дороге домой. Весь вне себя от ужаса, но все же добравшись беспрепятственно до дома, он бросился к Мэй, причитая, что всё кончено и что скоро он бесславно сгинет в застенках Ночного Дозора. Та поначалу тоже немного задергалась, но все же взяла себя в руки и приказала ему успокоиться и пока выдохнуть. Если до сих пор ничего такого не случилось, то, возможно, всё не так страшно, как выглядит на первый взгляд. Скорее всего после неожиданного казуса со своим шефом они просто проверяют Питера. Хотят убедиться в том, что он действительно, как и сам Тони, жертва обстоятельств, и ничего дурного не затевает. Это звучало логично, как нехотя признал Питер, после чего он решил на время сделать вид, что ничего не замечает, и вообще в его роду были страусы. Это оказалось наиболее оптимальным решением. Слежка никак не влияла на его жизнь, лишь всё та же бессменная парочка маячила где-то на периферии поля зрения, да пару раз вроде бы мелькнул тот парень, Клинт, но Питер не был уверен. В конце концов, если они его не трогают, то ему какая разница? Ничего предосудительного он не совершал, подставлять Тони Старка в страшном сне бы не решился, а значит, и беспокоиться было не о чем. Все уже закончилось, был уверен Питер. До того дня пока…***
— Тетя Мэй, я дома, — по привычке крикнул он, кидая свою находку на стол, — у подъезда такая чумовая тачка стоит… А потом он обернулся. И понял, что ничего и не думало заканчиваться. — Мистер Паркер, — иронично улыбнулся Высший Светлый маг Нью-Йорка, вольготно расположившийся на их диване, и помахал ему куском финикового пирога так запросто, словно бы они были давними друзьями. У Питера в мозгу закоротило. Увиденное не просто поражало, оно ломало все шаблоны (так, кажется, говорит нынешняя молодежь?). Он мог представить Тони Старка, блистающим на красной ковровой дорожке, отвешивающим шуточки на освещенной кучей прожекторов сцене, небрежно говорящим по-французски в дорогом ресторане, но… В их квартире?! Молчание затягивалось и становилось неприятно-подозрительным. Тони изучал его нечитаемым взглядом, кривя губы в мимолетной улыбке и крутя в руках кусок пирога. Мэй старательно округляла свои выразительные глаза, явно призывая отмереть и не стоять столбом. — Что… Что вы тут делаете?! Здрасте… Я… Я Питер, — ляпнул он зачем-то и тут же залился краской стыда, чувствуя себя полным идиотом. «Серьезно, Питер?! — расхохотался донельзя обидный голос внутри. — Ничего лучше не придумал?! А то он забыл, как тебя зовут, и именно чтобы это узнать, сюда и заявился!» Мэй сделала страшное лицо, одновременно умудряясь улыбаться в сторону Тони и корчить бешеные рожицы, которые явно гласили что-то типа: «Питер, не тупи!!!!!!!!». Еще бы понять, как это вообще возможно — не тупить в присутствии Тони Старка. У Питера, стоило только его увидеть, мигом отключились мозги, ослабли руки-ноги и, обиженно фыркнув, свалил на седьмой слой сумрака здравый смысл. — Ты слышал, Инквизиция продвигает новые идеи? — почти равнодушно ответил Тони и откусил от пирога. — Мир развивается, и мы должны быть в тренде. В свете этого, решено налаживать контакт с представителями… иной стороны. Пауза в речи была почти незаметна, но Питер был абсолютно уверен, что Тони чуть не ляпнул нечто типа «вражеской стороны». И потому был вдвойне благодарен за выбранный вариант формулировки. — Особенно молодыми, — подмигнул Тони, — ибо они обладают более гибким мышлением и готовы к переменам. Именно ты выбран первым представителем от ваших коллег. — О! А я вот уже как раз далеко не юна, — кокетливо взмахнула ресницами Мэй, на что Тони, разумеется, тут же начал ее переубеждать, — так что, пожалуй, мальчики, эти новые веяния обсуждайте без меня. Тем более мне действительно пора на дежурство. Милый, я убегаю, думаю, вернусь не раньше завтрашнего вечера. Не скучай! Он только-только испуганно раскрыл рот, чтобы слезно умолять тетю не оставлять его наедине с самым страшным наваждением, как она скорчила самую угрожающую гримасу, какую Питер когда-нибудь видел на её лице. Все было понятно без слов. «Ну ладно, — с почти истерической веселостью подумал он, — мое время еще придет, Мэй! Я тебе этого так не оставлю». Схватив сумочку, она торопливо порхнула к выходу, лишь на пороге обернувшись, чтобы послать обоим мужчинам воздушный поцелуй и прошептать Питеру одними губами: «Жду подробного рассказа». И они остались вдвоем.