Однажды на Земле

- Га-анценахт… У-унгебрахт… Напевал он себе под нос, завязывая галстук перед зеркалом. Я стояла рядом, и расчёсывала его лохматую голову. У меня всё никак не удавалось сделать пробор, волосы у него росли каким-то очень странным образом. - Значит я улетаю на три дня… Критический взгляд на небритые щёки. - Три дня… Еда для тебя и графа Котейского в холодильнике. Вроде достаточно. Так-с, дверь не то, что не открывать – я дам тебе ключ, запасной, закроешься изнутри… И оставишь его в замочной скважине, запомни хорошенько! Так дверь будет не открыть снаружи. - А ты как войдёшь? - Постучусь. Я вернусь вечером, часов в девять. Думаю, ты меня подождёшь? Киваю. Женя уже почти готов, дипломат собран, вещи все уложены. - Всё, финиш! Можешь идти, и вновь побеждать! - Какая торжественность! Знаешь, так говорит Артём каждый раз, перед тем, как пойти в… - Я не желаю знать, куда он пойдёт. Он что ни скажет слово – гадость! Очень часто непрямая, но… Он пожал плечами, с ехидной ухмылкой. Мол – вот такой у меня друг! - Да, и к слову об этом еврее, к тебе он заглянет разок. Может два. Смотрите мне тут, из кожи не вылезайте. Станется с вас ещё. Ладно, не скучай без меня, не бойся и не переживай. Вернусь скорее, чем ты думаешь. Пока, малышка! - Пока… Он сделал на прощание какой-то странный жест двумя пальцами от своей головы ко мне, и залихвацки усмехнувшись, вышел… День спустя Да, и почему он перестал заниматься химией? Это ведь так увлекательно, и у него такие удивительные вещи… Да, я опять залезла в его вещи. Оказывается, я не видела и десятой части всех его богатств. А под богатствами я подразумеваю в том числе и несколько рабочих дневников с записями. В них было порядка дюжины разных препаратов. Но были признаны рабочими – максимум половина. Всё остальное было ужаснейше исчеркано и скомкано. Некоторые тетради были в таком состоянии, будто ими мыли полы. Но между тем их не выкинули, а продолжали хранить. Здесь были и какие-то лекарства, больше похожие на народную медицину. Но всё-таки даже тут нельзя было не отметить, как великолепно точно подобраны ингридиенты, и с какой поразительной хитростью использованы их свойства. Ещё пару веществ были, похоже, какими-то химическими реагентами. Но что именно они выявляли, я так и не смогла понять. Слушком уж корявый почерк у моего друга. Вот как понять такое: ,, Юх вандаст, и пиримидан”. На каком это языке вообще? Если я ещё правильно прочла. Или вот тут, зачем надпись ,,На две секунды”? Куда эти две секунды? Они тут вообще ни к чему и никуда! Было и ещё несколько странных вещей, а остальное – одни сплошные наркотики. Тут кругом одно расстройство и чистый ужас! Я не захотела даже рассматривать эти разделы, а сразу отбросила эти тетради. Но всё же было и кое-что забавное. В одном толстом, страниц на девяносто, фолианте были такие алхимические извращения… Закачаешься! Вот например: ,, Коктейль Индиана Джобс”. Рецепт его был таков: взять за одну унцию пятнадцать грамм. Далее взять: две унции холодной водки, одну таблетку ,,Холлс”… Что такое Холлс? В общем, растворить его там, добавить оливковый сок, одну унцию, дольку лимона и выпить, прополоскав получившийся смесью рот. Хм, звучит странно… Ладно, проверять я не стану, у меня нет оливок. Дальше было ещё пару забавных рецептов, например ,,Квинтеконфуция”. Нужно было смешать абсент вишнёвый, такой же ликёр, спирт и одеколон с температурой горения не менее тысячи двухсот градусов. Всё в равных пропорциях. Так же тут обещалось, что тот, кто примет этого благодатного напитку, станет настолько одухотворённым, и преисполненным познанием окружающего мира, что ему можно будет плевать в рожу с расстояния двух шагов, он ничего не заметит… Не-е-е, я, конечно, всё понимаю… НО КАК ВООБЩЕ ДО ТАКОГО ВООБЩЕ МОЖНО БЫЛО ДОДУМАТЬСЯ? И это был ещё не самый странный рецепт, который тут приводился. Я поспешила отложить и эту часть. А вот дальше… Дальше находка была весьма необычная. Стихи. Они были незаконченные, но… Я с любопытством уселась их читать. Две маленькие мышки по лестнице бегут Две маленькие мышки котёнка стерегут. Он чёрненький, он маленький, с огромными глазами. Совсем недавно здесь, он поселился вместе с нами. Всё новое, всё страшное – огромный старый дом! Поэтому малютке совсем чуть-чуть, но неуютно в нём! Пространства здесь огромны, с квартирой не сравнить! А из-за этого удобней, здесь кого-нибудь ловить. Тут очень много бабочек, порхает стрекоза, Но до всего до этого увы, достать никак нельзя! Тут изобилует зверями огромный скотный двор. Тут козы, куры, утки, и гусь, огромный крохобор. Все толстые, все важные, но любопытные слегка. Кто это новый к ним пришёл, все знать хотят наверняка… Далее текст обрывался, было видно, как скользнула ручка. Я хихикнула, передо мной сидел, вероятно главный герой этого стиха. Теперь уже благородный сир… Ну, точнее я так хочу думать. Лучше будет спросить у Жени, когда он вернётся… Лучше бы он вернулся поскорее. Сегодня ко мне кто-то пришёл под дверь. Я выглядывала в глазок, а там… Там стоял мужчина… Такой огромный, что женя рядом с ним казался балериной. В очках, и с чёрными торчащими волосами. И вот он передо мной. Нас разделяет всего одна дверь. Ладно, это успокаивает… Но вот как только он начал с ней возиться, и чем-то шипеть, моё спокойствие как копытом сняло! Едва не заверещав от страха, я развернулась на одном копыте, и поскакала в комнату напротив входа, запрыгнув под кровать… Какой кошмар, какой ужас! Этот человек выглядел настолько страшно, что одного только взгляда на него мне хватило, чтобы обеспечить себя кошмарами до конца жизни! Который, я думаю, наступит очень скоро! Он ведь почти сейчас ворвётся сюда и... Шум… Я лежу, и слушаю этот шум. Это гудение, как от огня. Что это может быть – у меня и понятия нет, но зато я знаю, что исходит оно ОТТУДА… Из-за двери… Я сжалась в ожидании другого звука – звука падающей двери… Но его всё не было слышно. Человек немного погудел, и перестал издавать любые шумы… Будто испарился. Даже звука шагов не последовало. Куда он делся? Посмотреть я не решалась… Ну, по крайней мере до какого-то момента. Лучше уж подождать... Спустя довольно продолжительное время, я всё-таки решилась высунуть нос из-под кровати… Тишина… Неужели он ушёл? Не может быть, я ничего подобного не слышала. Ладно, надо подойти к двери. Вдох-выд… Я зажала рот копытом, чтобы не закашлять от какого-то едкого дыма. Вроде так пахнет сигарета, это я помню. Значит он не ушел, а стоит и курит где-то рядом. Надо бы посмотреть, где. Так, вновь набираюсь смелости, и-и-и… Аккуратно, на кончиках копыт подкрадываюсь к двери… Никого не видно. Хотя нет, есть кое-что. Я слышу чей-то выдох. И вновь воняет дымом. Прямо перед выходом стоит… Баллон, что ли? Прямо перед носом у меня промелькнуло тело, я едва не вскрикнула! Тот человек подошёл к своему баллону, положил его горизонтально у стены, и сел на него. Теперь я наблюдала за ним с любопытством. Когда-нибудь оно меня погубит. Любопытство, и нервозность. Ещё, может быть сырная кесадилья... Так, я отвлеклась, где он? На месте. Сидит… Ладно-ладно, может быть это дверной мастер, и его вызвал Женя. На нём, вроде как, даже форма есть… Какая-то… Синего цвета, и с кучей карманов. Да, это определённо форма. Завтра должен прилететь мой друг. У него и спрошу. Так-то он должен был быть здесь ещё час назад. Девять часов. Третьи сутки. Я жду час, два, три часа… Но Евгений… Не вернулся… И на следующий день тоже… Мало этого, ночью у меня под дверью происходила какая-то возня, причиной которой стал тот человек, что чинил нам, вероятно, дверь. Проблема была в том, что он сидел, и никуда не уходил. Вернее, сидел он тут уже вторую ночь подряд. А днём шатался по улице, и смотрел нам в окна, почти не сводя глаз. Я ему не показывалась, но нервишки мои – нервы… Ох… Жени нет четвёртый день! Я уже очень сильно переживаю за него, что-то точно случилось! Я даже могу догадываться – ведь на улице валит такой снег, что за ночь засыпает дороги так, что по ним ездит огромная машина с буфером, и убирает эти горы. Такая погода, обещала держаться всю неделю. Днём ветер, а ночью страшный мороз. Мне холодно даже в доме, я почти не вылезаю из-под одеяла! Если бы не было рядом со мной котика, застудила бы я, наверно, свои ножки! Пол был ледяной, и по нему гуляли сквозняки. Так что даже одеяло никак не спасало, приходилось тереться о батарею. А Арчибальт, вдруг ни с того ни с сего – будто преобразился! Не отходит от меня ни на шаг, гладится, и греет, и ластится, когда я в этом нуждаюсь. Ночью я лежала, плакала в подушку, прижавшись к батарее и к коту. Не от холода, хотя это тоже было невыносимо! Мне страшно было за Женю, которого нет уже четвёртые сутки! Что с ним могло… - Э-эм… Эй! Кто там? Едва раздался этот голос, низкий, дребезжащий и слегка картавый, моё сердце ёкнуло, и провалилось в самый низ желудка. Вокруг стало так холодно и тихо, что я сжала зубы, чтобы не стучать ими. Только представьте себе – ледяная ночь, вы одни в пустой квартире, ваш друг должен был уже давно вернуться, но его нет! А вдобавок к этому, у вас под дверью сидит некто ужасный, и не отходит дальше, чем в соседнее кафе… Я обняла эль Кье, и зажмурилась. Он мурчит… Спит, и мурлыкает… Если бы его не было, я не знаю, что стало бы со мной. - У вас… Человек задумался, и так яростно почесал голову, что это стало слышно аж у меня. – Пиздец… Уже тише добавил он. Где же ты, Женя? От лица Евгения Вот черти свинные, как вы меня достали, а! Извечный вопрос – кто лучше, зоотехник, или ветеринар. Не знаю, как в других местах, но ЗДЕСЬ этот срач обретает какие-то космические масштабы! Ну что это за ребячество такое! ,, Я не буду с ним сидеть!”. Третий класс, вторая четверть! Главное – соблюдать ведьмачий нейтралитет, я весь этот ураган дерьма тебя не тронет… Я со стоном упал на кровать носом вниз. В этот раз хоть организация хорошая, поспать есть где – гостиница в этом же здании. Лепота! Через пару часов домой лететь… Как там Твайка, интересно? От МЧС, вроде, приходила паника, мол снег по горло и ветер, который срывает уши с головы. Не знаю, дома, вроде, тепло. Но это тепло мне, она будет как-то почувствительнее… Вообще я какие-то странные за собой стал подмечать мысли… Знаете, я даже думать их как-то боялся. Они крутились где-то рядом, я знал о их существовании, и этого для меня уже было достаточно… Углубляться в них не хотелось ну совсем! Но тут как с сурком, ты его не видишь, а он есть. Я лежал, и смотрел в потолок. Спать сейчас не нужно, да и не хочется вовсе. Поэтому я занимался обычным в таких случаях, делом. Вспоминал всех, кого видел недавно, анализировал их действия, и прогонял в голове диалоги с ними. Привычке этой, весьма полезной, меня снабдила мать. Когда заканчивались недавние знакомые, я переходил на тех, кого знаю дольше. Но тут словно кто-то кинул камень в воду, всякий раз мысли мои, словно рябь, разбегались в разные стороны. И неизменно возвращались к одному… Я со вздохом сел на постели. Вещи у меня собраны, беспокоиться мне нечего, такси заказано на определённое время… Подхожу к окну. Снег. Много снега. Очень даже много. На землю падают огромные хлопья. Там, снаружи, холодно, а здесь тепло. Одолевает искушение выдохнуть на стекло. Почему бы, собственно, и нет? И пальцем повозить обязательно... Рог, два уха… Получилась голова. Я стёр её, и выругал себя хорошенько за свою слабость. Всё неймётся мне никак. Волнуюсь, что ли? Чёрт знает. Меня это чувство не касалось давно, и мне не нравились методы, которыми оно на меня воздействовало. Я взял в руки телефон. На нём ещё было то фото. Твай в тот день только попала ко мне. Теперь я мог чётко и абсолютно ясно увидеть, что выглядела она неважно. Вся какая-то помятая, запуганная, дёрганная… Нет, я определённо волнуюсь. Глупые страхи, я увижу её через пару часов!... Через пару часов… Чёрт возьми, стоило мне говорить это вслух! Всё как всегда катится в тартарары! Перелёт отменили, а мне пришлось вернуться в гостиницу, всё из-за снежной бури! Мне предлагают ждать… А синоптики обещают целую неделю такую благодатную погодку! И что мне теперь!? Вот тебе и глупые страхи, ЧТО ДЕЛАТЬ-ТО ТЕПЕРЬ!? А ведь ничего другого и не остаётся!... Я тихо ругался, ступая туда-сюда по комнате, словно тигр в клетке. Мне ведь действительно придётся задержаться! На погоду повлиять я никак не могу! Всё кипит, кипит в голове… Я бы с радостью лёг спать, чтобы поскорее наступил завтрашний день. Но даже при всём своём желании я не мог и сесть! Не то, что лечь! Panik!!! Так, ладно. Стоило бы успокоиться. Камнем по голове, или бутылочкой абсента, иначе тут никак. Только у меня ни камня, ни выпить нету… Я прилип лбом к стеклу, шумно дыша. На улице пусто. Уж перестали ходить машины… Заунывно веет за окном жуткий ветер, и несётся летучий снег. А в остальном тишина… Знаю я эту тишину. Не один я здесь. - Друг мой… К окну приложилась моя рука. – Друг мой… Как ты там? Ждёшь меня, ждёт мой котик… Ветер резко дёрнулся, и всё стихло… Надо бы выпить, да нечего. - Да буфет пожалуй-то будет открыт. Не попытать ли там счастья? - Оттуда воняет дерьмом. Ответил я. - Забавно, а не всё ли тебе равно? - Лучше уж вовсе потерпеть, чем наливаться такой эссенцией… Я сполз по стене, прислонившись к ней лбом. Чёрт, какое же скверное состояние духа. - Тогда может снотворного? - Где его возьмёшь теперь-то? - Нда, резонно. Все сидят, попрятались. Будто с неба валится кислота, а не обычный снежок. Мышцы мои от нервного перенапряжения теперь обмякли, и я растянулся вдоль стены, подложив под голову руку. Он сидел на кровати, всё такой же неизменный, но в довольно хорошем расположении. Я смотрел на него, он смотрел на меня. - Вот она, полная индивидуальность – лежит, раскинув слюни. - И сопли во все стороны. Добавил с улыбкой я, прикрыв глаза… Вскакиваю. Чёрт, сколько времени? Глядь – за окном светло. А снег всё так же валит. Я же только глаза прикрыл, как всегда. Так, ладно, надо бы постараться как-нибудь исправить ситуацию! Весь последующий световой день прошёл в бесплодных попытках укусить локоть. Я околачивал пороги всех транспортных заведений, какие только существовали в Оренбурге! Начиная от самолётов, заканчивая такси. Но ехать по трассе дураков не находилось. Там всё было заметено, и остановлено вообще всякое движение. Слава богу никого не замело, у людей имеется разум, не переться в такую погодку за тридевять земель! Единственное, к чему привели мои потуги – это информация, что по железной дороге ходят чистильщики. И поэтому поезда – вполне реальная альтернатива. НО! Как всегда, какое-то мерзкое но! Состав, который был потребен именно мне – отходил в середине завтрашнего дня. А это значит опять ждать! Но это хоть что-то! А то пришлось бы возвращение отложить ещё дня на четыре. И это в самом шоколадном случае! Весь наш консилиум был примерно в одинаковых условиях, вот где пригодилась чёткая организация! Что б мы делали без гостиничных номеров? Пришлось, конечно, доплатить, но это не страшно. Вот в ожидании светлого ,,нечто” мы и сидели в нашем зале, потихоньку пересмеиваясь, и переругиваясь. В общем весь день у меня зудело в заднице, от омерзительного чувства ожидания… Боже, нет ничего хуже, чем вот такое состояние! Я весь извёлся, как там Твайлайт? Она ждёт меня, он волнуется, места себе не находит. Я писал на её аккаунт в вк, но она не просмотрела этих сообщений. Спустя огромное количество потраченных времени и нервов, я стою на перроне. Снег всё ещё валит, а поезда ходят. До моего всего несколько минут. Но боже, как эти минуты ощущаются! Музычку что ли какую-нить врубить? Типа Nightwish, что-то… О, поезд!! Ебать, ПОЕЗД! Я по скорому сунул в уши наушники, и врубил первую попавшуюся композицию. Over the hills, and the far away, неплохо! ,, Ну, искорка моя, я еду домой!” И под первые слова куплета, я вбежал в свой вагон. Сейчас эта песенка подходила, как никогда! Я вернусь домой, даже сквозь слёзы ярости, и боль немощи! Я всё-таки вернусь домой быстрее, чем должен! Скрипнули крепления между вагонами, и состав двинулся вперёд. Ну, Самара – жди меня! Сколько там от неё до Оренбурга? Километров четыреста, ну с маленьким хвостиком. К вечеру я должен быть уже там. Лишь бы дома ничего не случилось, шутка ли это – меня там не было почти неделю! Еды-то ей, конечно, хватит, но вот вопрос в том, будет ли она сама на месте? Эти мысли были скверными, и на весёлый лад не настраивали. Но избавиться от них было сложнее, чем от грибка на ногах. Было, конечно, средство типа: не думай – не думай. И оно, как бы, было рабочим. Поэтому, чтобы не разводить панику, я переключился из созерцания внутреннего спектра на внешний. Вагон был далеко не пуст, со мной ехало ещё человек девять. Половину из которых занимала шумная семья. Отец ехал с тремя сыновьями. А нет, с четырьмя. Старшему было от силы одиннадцать. А младшему – лет шесть. Далее была бабушка с сумками, несколько весёлых женщин, а с ними плюгавенький мужичок. Там кто-то был ещё, но его не видно. Дети дрались подушками, и приставали к тёткам. Те смеялись, и угощали их конфетами. Я улыбнулся. Всегда любил эту поездатую романтику. Люди видят друг друга единственный раз в жизни, и поэтому абсолютно не стесняются друг друга. Ведь они никогда больше не встретятся! Часто происходит столько душевных и милых историй, что их не вместят и сотни томов, толщиной с два Дон Кихота. Тут, по сути, и есть вся философия жизни. Я уверен, если бы кто-нибудь когда-нибудь сумеет составить все эти тома, и прочесть их – то он и сможет ответить на главный вопрос жизни, вселенной и вообще. Или почему именно 42… Несколько часов я сидел, и просто смотрел на столпотворение, устраиваемое этими шкетами. Разговаривая с их отцом, который был совсем немногим меня старше, я узнал, что едут они в Екатеринбург. Он оказался славным мужиком. Славным мужиком, играющим в шахматы. Играющим, и имеющем при себе досочку на магнитиках. Даже старшенького своего, Сашку, подсаживал со мной сыграть. Для такого несмышлёныша он был весьма неплох, и я даже позволил ему выиграть. Из чистого уважения. А вот отцу его этого не удалось ни разу. Забавно вышло. Мальчишка корчил рожи, подзуживал, вот мол, я тебя превзошёл… Двигались мы всё как-то медленнее и медленнее. Вокруг были бескрайние белые поля. Уже смеркалось, хотя времени не было ещё и пяти часов. Мы катились уже между Бузулуком и Кинелём. Там до Самары уж рукой подать, километров десять, не более. Снег всё падал, и падал – казалось этому не будет конца. У меня в голову стали закрадываться смутные сомнения, а доедем ли мы вообще? Поезд реально ехал уже едва-едва. Я молчал, но это мне жутко не нравилось. Вагон весело болтал, и не обращал ни на что внимания. Резкий толчок, и всё… - Встали. Поморщился проводник. И тут же принялся наводить порядок, не давая возникнуть панике. Водитель, или кто там в поездах управляет ходом, попробовал дёрнуться туда-сюда. Но всё, как говорится, безуспешно. Встряли. Я сделал одно только движение, и уже определил, куда дует ветер. Я взглянул на телефон. Связи - нихт, интернета – нихт. Всё стало ясно. Кто-то пытался ещё что-то сделать, чего-то бегали туда-сюда, волновались, копошились – но вердикт был ожидаемый. Ждём чистильщик. Ждём… Народ немного присмирел, и сидел теперь тихо. Чувствовалось, как по вагону гуляет гнетущая, какая-то атмосфера. Весь поездной персонал убежал совещаться в тамбур. Я же в свою очередь хмыкнул. Ждать… Нет уж, дудки! Тихо, и без лишних слов я начал собираться. Это слишком знакомая история – чистильщика мы не дождёмся. Он ездил тут сегодняшним утром, так по крайней мере я выяснил днём у администраторов. Но снега выпало столько, что за один день его оказалось достаточно, чтобы затормозить поезд. Там, верно, по пояс, не менее. - Ты куда это? Спросил мой шахматный оппонент. Я ему ничего не ответил, лишь продолжил одеваться. Он в задумчивости почесал бороду. Затем тоже встал, и направился в другой вагон. Так-с, я, пожалуй, с собой ничего не возьму. Сколько там между Кинёлём и Бузулуком? Километров восемьдесят? А сколько мы едем? Около часа, я бы сказал. Да, точно, час двадцать. А если учитывать, что мы начали за здравие, то есть выехали с начальной скоростью намного более, чем эти восемьдесят километров, а заканчивали за упокой недолго, то я смею предположить, что до конечной точки – самый максимум тридцать километров. Больше быть просто не может… Вернулся мужик. В руках он свёрток вещей. - Тут лыжные штаны и пару свитеров. Не будет лишним. Киваю. Весь вагон ахнул, а старушка, что сидела рядом, всплеснула руками. - Ты что ж, сынок, куда собрался? Сиди, сказали же – приедут, вытащат нас! - Не приедет никто. Вся область в снегу. - На, тогда, что ли платочек возьми, а то замёрзнешь ведь! Она полезла в сумку, и протягивает мне уже чёртов плед, козьего меха! Я, признаться, был невероятно этим поражён! С таким-то снаряжением моя затея уже не казалась безумной. Ведь известно, что лучше старого козьего вязаного платка нет ничего на свете! - Жаль лыж ни у кого не найдётся. Сказал мой попутчик, помогая мне заматываться. Кто-то подрядился сбегать по вагонам проверить. Ну а мне оставалось лишь получше задрапироваться. Ни снегоступов, ни чего-то подобного ни у кого не нашлось. Ну ладно, и без того мне удалось неплохо подготовиться. С помощью людской. Ну, как сказал Гагарин – поехали! Я спрыгнул с подножки в снег. Тфу ты, всего лишь чуть выше колена – могло быть и хуже. Мне махали из окон всех вагонов, я помахал в ответ перчаткой, и потопал вперёд. Сбиться с дороги мне было невозможно. Её чётко очерчивали два холма с разных сторон – следы совсем недавней чистки. Бодро вдохнув морозный воздух, я прикрыл лицо одолженным шарфом, нахлобучил на глаза шапку, и попёр вперёд. Из груза у меня не было ничего, да и не жалел я, что оставил саквояж с сувенирами и барахлом там. Фактически в нём не было ничего нужного. Но и без этого я чувствовал себя как космонавт. Обычно, когда падает снег – бывает не так холодно. Но в этот раз был буран. Он резко менял правила игры. Теперь стоило беречь лицо – он дул справа. Не самый хороший и не самый плохой вариант. Дуй он мне в рожу – я бы проклял всё на свете! Я отдалялся от поезда, перебирая ногами в темпе вальса. Мне в спину донеслось пару едва слышных панических криков, и всё. Далее только безлунная тишина, и вой ветра. По моим расчётам – на дорогу у меня должно было уйти около пяти часов, если я буду передвигаться экономя силы. Оставалось лишь надеяться, что я не ошибся. В сущности снег, хоть и был глубоким, был ещё и очень рыхлым. Передвигаться можно было, сохраняя более-менее приличную скорость. Вскоре у меня даже получилось перевести это дело на автомат, и я шёл, задумываясь иногда подолгу, и глядя себе под ноги. Лишь изредка голова моя поднималась, чтобы убедиться, что я не сбился с пути. В такую погоду и в таком месте это было бы смерти подобно! Сейчас любой след исчезает меньше, чем за полчаса... - Ну и зачем ты пошёл? Послышался знакомый голос. - Это уже шизофрения. Ты появляешься, когда тебе хочется. - Ой, да брось! Пустое! Какая тебе шизофрения? Хочется же иногда поговорить с умным человеком. Ну так и зачем мы здесь? Посреди пустой равнины, изображаем героев... А-аа, знаю - знаю! Как поётся в песне Бутусова: ,, Я шёл к себе домой". - Да, это хорошая песня. - Но позволь заметить - дома его ждали! Любящая девушка, если не ошибаюсь. Я нахмурился. - Что ты хочешь мне сказать? Я не понимаю. - Ну а как же, что может быть таким желанным в четырёх серых стенах? Чем ты можешь там так дорожить? Может быть пара лавандовых глаз, или может быть хвостик... - Вот опять! Ну нельзя удержаться от того, чтобы гадостей не наговорить! - Гадостей совершенно никаких! Я же наоборот - о приятном! О нашей цели! Сказать можно. Ведь она наверняка ждёт, боится, переживает! Может быть даже ей угрожает опасность, а ты сейчас находишься так далеко, так далеко, что ты даже не видишь этого! А что если в дом опять вломились? У тебя уже должны были возникать мысли на этот счёт - кто же там такой? Кто так рьяно лезет к тебе? Это же одни и те же люди! Я сжал челюсти, и прибавил шагу. - Ну и подложил ты мне свинью. - Опять напрасная неправда! Смотри, как ускорился! И ещё... Не подводят ли меня мои глаза? Я, кажется, вижу город вдалеке. - Как ты можешь что-то видеть? Снег идёт - ни черта не видно! Ветер сделал последний резкий рывок, и вдруг стих. Стихло всё - умер снег. Небо рассеялось за считанные минуты, и стало таким кристально чистым, что Млечный путь оказался моментально перед глазами моими. А вдалеке... Действительно... Город. - Но вот теперь не идёт и снега, видишь ли ты, что я прав? - Километра четыре... Сказал я, прищурившись глядя на огни. - Да, вот и дорога. В приподнятом состоянии духа, я направился вперёд. В планах было дойти до станции, а оттуда на такси до дома. Город, конечно, будет завален весь, полностью, но дороги, всё ж таки будут расчищены... Гулкое ,,Здравствуйте" разнеслось по залу ожидания. Где-то в конце его сидела печальная кассирша, или какой-то менеджер. - Что вам нужно? - Когда должен был прийти поезд ,,Орск-Москва"? - Он задерживается. - А где? Вы случайно не знаете? - В Оренбурге. На дорогах слишком много снега, поезд застрял бы, если поехал сейчас. Дня через два он прибудет. - Ой, да что вы! Как проницательно! Только вот поездочек всё-таки застрял в снегу! - Ка-ак?! Он же... - Он выехал. А вас кто-то просто охуенно наебал. Я с этого поезда. Он стоит на переезде между Кинелём и Бузулуком. Она так поражённо на меня уставилась. Теперь глаза её исследовали и мой рыцарский наряд. Я ещё и до кучи был по уши в снегу. - Ох, это наверно какая-то ошибка, мы сейчас же вышлем чистильщик... Потом она видимо поняла, чем грозит ей такая оплошность, и вскочила. - Нам так сказали из Оренбурга - поезд стоит, не уехал! Мы ничего не знали... Я уж понял, куда дует ветер - она справедливо боялась за свою голову. - Конечно, конечно, вы здесь абсолютно не при чём! Хорошо, что я вас всё-таки предупредил! Уверенно сказал я, без доли сарказма. Она вся так и поплыла передо мной. Я же, не слушая её глупой болтовни, стал снимать с себя пуленепробиваемую одежду. Помогла она, таки. На улице очень холодно. Ещё несколько часов назад было теплее. - Вот это... Сказал я, прерывая монолог девушки, - отдайте пассажирам, когда поезд всё-таки придёт. - Конечно, конечно! Мы выражаем вам благодарность за такую... Я резко отвернувшись пошёл на выход. Такси. И домой. Как можно скорее... - Тысячу пятьсот. Сказал таксист, когда мы остановились у моего дома. Я хоть и выскочил уже, но всё же оторопел. Ну и свинья! Так нагло обдирать! Да если б я так не спешил, ты бы сейчас узнал, где раки зимуют, но-о... Я просто сунул ему две тысячные купюры, и помчался к подъезду. Просто чтобы не возиться с этим мелочным толстым слизняком! - Какой человек! Восхищённо раздалось сзади. В момент, будто на крыльях, я взлетел на свой пятый этаж, и отпер дверь. В квартире темно, спит, крошка. Я даже слышу её храп! Наконец она решила поспать в своей комнате! Но тут я остановился. В нос ударил резкий запах сигарет, и доширака. А я привык доверять запахам... И звукам - в той комнате храпел будто бы какой-то морж! Из кухни выскочил благородный сир, и заорал таким истошным голосом, что я тут же понял - что-то случилось... Морж перестал храпеть, и, кажется, начал подниматься с кровати. - Ну, сукин сын, сейчас ты у меня попляшешь! Я метнулся в свою комнату, и достал из-под кровати дробовик. Назад я прянул переполненный злостью, и жаждой мести. В дверях стоял огромнейший (В смысле и упитанный, и ростом вышел) детина в очках, и сквозь сон смотрел на меня сверху вниз. Я так и присел на очко. - Его-о-ор... - О! Женёк, епт! Он поднял меня, ошарашенного, с пола, и отряхнул. - Ты чего-то долго в этот раз. Короче!! Я тебе такое расскажу - ты просто ляжешь! Я, короче, пришёл к тебе - дверь запилить, помню же, что её у тебя срывали... Ну так вот - я всё сделал - даже не открывая! Как новенькая! Ты наверно даже не заметил ничего! Ну так вот, я всё сделал, сел покурить, знаешь, попыхтеть. И уснул нечаянно. И ты слушай! Меня ночью будят - какие-то челики - вставай, пидрила, говорят. Уёбывай, бомж, короче. Один ещё так нагло - через меня переступил, к двери пошёл. А я как встану, да как возьму в руки сварочный баллон - они присели на очко! И в штанишках, короче, жиденько стало. Брысь, говорю. они и сдриснули. Ну я и решил - дело не чисто, Подумал - посторожу-ка я твой дом, от греха подальше. И ты слушай! На улице, я, значит, хожу - смотрю - в окнах у тебя занавески шевелятся. Я подумал - кот, да нет - он сидит на подоконнике кухни, а шевелится в той комнате, в которой я прикорнул. Ну, думаю - ладно, сквозняк! А сижу я тут, значит, ночью - и вдруг слышу - у тебя из квартиры доносятся рыдания, какие-то! Так тихо, знаешь - тихо-тихо! Ну не кот же тут может плакать! Я перданул и обосрался, прям в штаны. Страшно так стало! Я кричу - кто там? Тишина. То есть вообще тишина, звуки эти прекратились! Ну мне уж тут стало прям жутко! Дай, думаю, посмотрю - что там! Я дверь поставил - я её и снесу, как грится... Я потом на место поставил, всё чики-пики. В квартире, короче, было пусто. Только окно на балконе открыто - ты аккуратнее давай... Меня передёрнуло, словно током. - Когда это было?! - Да вот, вчерась ночью... Жуткий крик прорезал злую ночь. Я вцепился Егору в горло, и зашипел, словно дикий кот: - Ты, Головожопый колбасник, хоть понимаешь, что ты натворил?! Неа, нихера ты не понимаешь!! Ты мог убить живое существо!! Непреднамеренно... Я отпустил его. - Всегда так с тобой, чёрт возьми!! Чё делать-то?! Я схватился за голову в судорожном размышлении. Дробовик лежал у моих ног. - А кто тут был-то? - Вилли, ещё слово - и я сделаю из тебя крысиную отбивную! Рявкнул я. Что-то да надо делать! Надежда всегда умирает последней! Нужно поискать её, может быть ещё не поздно! - Так, повесить тебя я ещё успею. А СЕЙЧАС ТЫ БЕРЁШЬ НОГИ В РУКИ, В ЖОПУ ТЕЛЕФОН И ДУЕШЬ СО МНОЙ НА ПОИСКИ! - Кого? - По ходу действия поймёшь. Бегаем с тобой по разным улицам, и орём, как оглашенные. Ты должен орать: Твайлайт, тебя Женька ищет! - А кто такой Твайлайт? - Ты когда встретишь, точно узнаешь, что это Твайлайт. Если найдёшь - немедленно звони мне! - Понял. Егор всегда был краток. Хоть в чём-то он хорош. Мы пулями вылетели на улицу. - Так, ты через парк, а я на Фрунзе. Всё, вперёд! Вперёд! Ищи её во всех углах, орать не стесняйся, и как только увидишь её - сделай так, что бы её не видели другие, если она рядом будет. Сразу сажай в сумку! Я сунул ему в руки клетчатый пакет. Второй был у меня. Егор кивнул, и мы бросились в разные стороны... Я бегал по всем окраинам, по всем тёмным углам, везде, где только она могла спрятаться. Ничего. Никто не откликается, никого нет. Вообще я понимал, что шансов у меня почти ноль, Ведь было так холодно! А она и в доме наверняка мёрзла! Эти мысли я отгонял от себя, как только мог! Они были одна другой ужаснее, и сильно давили на мораль... К дому я приплёлся, когда на часах были чёртовы два ночи. Ноги не шли, руки опустились, Егор не звонил. Его самого мне пришлось ждать не долго. Через десять минут после меня, у подъезда появился и он. На мой вопросительный взгляд он помотал головой... Ничего... - Ты спи иди, я ещё поищу. - Да где ты поищешь-то? Буркнул он в ответ. - Попробую на машине. Молчание. Очень тяжёлое и скверное молчание!! - Ладно, удачи. Нехотя произнёс Егор. Вину свою он прекрасно ощущал. - Ты помоги машину вытолкнуть, и всё... Так, стоит проверить предприятие. С чисто теоретической точки зрения - она могла туда добраться, она же очень умная! На всякий случай я забежал в круглосуточный магазин, и купил поесть. Я и сам был голоден, но это уж может подождать! Еда была для Твайлайт. Там пара пирогов, с капустой, яблоками и вишней. Ещё какой-то вегетерианский, но неплохой сырный салат и два литра апельсинового сока. Я вылетел на пустую дорогу, и, визжа шинами, понёсся по направлению к своей работе. Снега в городе было намного меньше, чем там, где я ходил. И машина ехала почти спокойно. Но всё же на всякий случай я оставил её на дороге, а до предприятия добрался пешком... Я обегал его вдоль и поперёк, но так никого и не нашёл. Я звал, и кричал, но никто не отзывался. Пустота. Так, не стоит унывать! Где она ещё может быть?! Гаражи, предприятия, склады, закутки, подвальчики - этого в Самаре такое огромное количество!! Я гнал по пустой улице в неизвестном направлении. Я не знал, куда ехать. Лишь бы не останавливаться, и подальше от своих мыслей. Ну как так!? За что ей это? Она потерялась, и наверняка погибла от холода... Как только я представил себе эту картину - силы покинули меня. Я глянул в телефон. Режим ,, Не беспокоить"? Отключить бы, на всякий случай... Машина остановилась. Из её водительской дверцы вывалился я. Прямо в сугроб. Сил больше не было. Самочувствия тоже. Как же так вышло? Всё просто - несколько совпадений сразу... Я зарылся в снег лицом. Я погребу себя заживо, как нуб из новичков. Ну и что же мне теперь делать? Это конец. Вот так вот, просто... Может она прилетит ещё? Нет, я думаю нет... Снег больно и холодно колол лицо. Но мне в сущности было всё-равно. А вышло вовсе по другому, вышло вовсе и не так... Кто получается виноват? Никто. Нету тут виноватых или правых... You got nico-nico master ass, ass, ass... Я подскочил. Этот рингтон у меня стоял на стороже нашем. Это он звонит. How got you... - Алло. Буркнул я. - Женя, это ты? Сказал он тоненьким голосом. - Васька, брось шутить! Не о тебе сейчас мои мысли! Чего тебе надо? - Жень, это я, Твайлайт! Если бы в землю передо мной ударила молния, а небеса разверзлись, и с них посыпались бы ангелы - я был бы менее удивлён! - Твай?! Сказал я, задыхаясь. - Где ты, малышка?! Только скажи, и я примчусь на крыльях ночи!! - Я в сене... Она понизила голос. - Здесь его много, это недалеко от дороги, которой мы ехали в твой семейный домик. - Парфёновская племстанция! Всё, я буду через десять минут! Только не бросай... Гудки. Она отключилась. - ... Не бросай трубку... Ладно, не буду терять ни секунды!! Я вскочил в машину, и рванул с места, оставив за собой густое облако дыма и ошмётки снега. Как только её туда занесло? Хотя это и не так далеко, если подумать. Только вот там народу туева хуча, и сено-то они своё сторожат! Надо бы на подъезде заклеить номера, на всякий... Знаю я это место. Там забор чудесный, называется всех впускать - никого не выпускать. Туда перелезть - почти не представляет труда, как по лестнице. А обратно - хрен... Вновь пошёл снег. Я отметил, что если он не прекратится - то мне придётся укрываться в семейном нашем доме. Потому, что машина наша обратно не пройдёт... Да, я долетел быстро. Почти в десять минут и уложился. На подходе я выключил свет, и тихо крался, остановившись на дороге, параллельно которой был тот самый забор. Номера были заклеены, и я перебрался на территорию. Пакет был при мне, а в нём плед. Огромные тюки сена отделяло от стены гладкое снежное пространство. Но перебираться по такому мне за сегодня было не впервой, только вот там где-то сторож сидит. Нет, не сидит даже - гуляет. Знаю я эту падлу. Такой старикашка вредный - спасу нет. Я свистнул. Откуда-то из сена послышались шорохи, и сердце моё замерло. Твай, Твай, неужели это правда, неужели это ты? Вдруг откуда-то сверху Послышался голос. Вернее - едва различимый шёпот. - Только тихо... По телу разлился холод, а ноги налились свинцом. Сверху показалась маленькая фиолетовая мордочка. А через секунду на меня налетела маленькая тушка. Невозможно описать словами, как сильно прижал я её к своему сердцу, невозможно выразить, как она плакала от радости. - Как же у тебя оказался телефон Василия? Сказал я, не спуская её с рук, но доставая, однако, плед. - Я была у вас на ферме, только пришлось оттуда бежать! Там были какие-то работы, я так и не поняла какие... Господи, Женечка, я так замёрзла! У тебя есть плед!... О-о, дай мне его скорее! - Эй!! Раздалось недалеко от нас, и по снегу забегал луч фонаря. Я сунул Твайлайт в пакет, и побежал к стене, успев отметить, однако, что старый сторож не один, а с ним два крепких парня. - Вон он! - Зараза... - Стоять! Кто таков?! Я перебросил сумку со Спаркл через бетонный забор, а сам побежал вокруг, через ворота. Они же за мной. Так до машины и добежали. Чёрт, а где сумка? Тут один снег, сумка-то где?! Мне пришлось бегать вокруг машины, удирая от двух молодцов. Да куда она делась?! А-а, вон она! Уже в машине! Меня цапнули за плечо, я двинул в ответ ему в рожу. Подбежал второй, но с ним церемониться я особо не стал. Схватил за горло, дал по макушке - и в сугроб. Второй уже почти встал, после удара, но я сам поднял его, без какого-то стеснения, и швырнул сверху, на товарища. Когда они поднялись - их окатило брызгами снега, и вонючим, густым дымом. А я, на подъёме от нахлынувших чувств и переживаний, был уже далеко.- - Сиди, Твай, грейся. Сейчас доедем до дома... До квартиры мы не дотянем - снега много. - Ты из-за снега и задержался? - Да, это так. Но тут мне повезло, я мог бы и вовсе к тебе не вернуться... или задержаться ещё дня на два, не меньше... Так, мы на месте. Запрыгивай, дорогая, в мешок. Сейчас быстро добежим до дома - там согреемся... Я накидал пару строк на листок бумаги, и прилепил его к стеклу изнутри. - Дорогу занесло, но это ничего, я помню её. Ты готова? Побежали. Я выскочил на мороз и заглушил машину. Что ж, ещё одна снежная равнина! В одной руке Твайлайт, в другой мешок с едой. Да, это несколько тяжелее, чем казалось, но в сущности - ничего. Главное что она, она-то жива, и она здесь! Твайли нашлась, и это так замечательно! Не понял, только, про какие работы на нашем предприятии она говорила, но это в сущности и не важно! Важно, что Василий посеял телефон, а она подобрала, и догадалось, таки, позвонить, когда пришло сообщение, что я в сети! Вот и дом, ключи, как всегда, лежат в трубе, вделанной в забор. Ох, как я соскучился по этому месту! И как соскучился по Твайлайт... Наконец-то я занёс её в дом, и положил кошёлку на диван в прихожей. А на стол перед ней опустился пакет. Взвизгнул замочек, и на свет показалась растрёпанная голова, в гриве которой застряло пару соломинок. - У тебя есть что покушать!? Удивлённо и восторженно сказала она. - Я думаю ты проголодалась. - Очень! Я пробовала то сено, совсем чуть-чуть! Но оно такое плохое, такое... - Это называется донник. И он не совсем для еды. Лишь частично. - Сядь со мной рядом. Давай покушаем. Ты, наверно, тоже голоден? Я тяжело опустился на диван справа от неё, и принялся раскладывать снедь по столу. Вроде я и много купил - а исчезло это всего за пару минут. Я хотел поставить чайник - но... Осознал как-то, что не доживу до самого чая. Это долго. Спать уж очень хочется. Твайлайт вновь прижалась ко мне. - Ты знаешь... Ты не сердишься на меня, за то, что я убежала из дома, ты знаешь, из-за чего? - Да, Егору я уж надрал уши. - Егору? - Да, это был мой друг, который черезмерно переживал за меня. А с тобой... Ну так вот уж получилось... Молчит. Улыбается. - Не представляешь, как я по тебе соскучился... - Не верится, что ты это говоришь. - Можешь и не верить, но это было весьма скверно. Ты просто представь, что я думал, когда отменили самолёт! Или с каким трудом я достал билеты на тот чёртов поезд... - Я думаю, что ты очень устал. - В сущности правильно думаешь. Я посмотрел на её мордочку. Она на меня. Улыбка сошла с её губ. - Помнишь... Ещё давно... После того, как я спасла тебя... Помнишь, что я тогда сказала? - Помню. Ты просила не отходить меня далеко. И что каждый раз, когда я ухожу - что-то случается. Она кивнула. - Теперь я понимаю, что ты была очень права. Ну очень... Не знаю, можно ли это списать ли на твою интуицию, или просто мысль верная - я не знаю. Но ты была права - и это главное, пожалуй. Я поднял её на руки, и понёс в зал, налево от входа. Чёрт, ну и холодная она! Не заболеть бы ей... Там было темно, но очень красиво. На окне висели всё те же полупрозрачные занавески. А за ними был виден кусочек снежного поля. Вдалеке темнел лес, с неба падала замерзшая вода. Только теперь моё, разогнанное до восьмидесяти километров в секунду, сознание почувствовало, что можно остановиться. - Я шёл к себе домой... Начал напевать я полюбившуюся песню Бутусова... - Да, романтика, да и только... Я двинулся наверх, по тёмной лестнице. Как же всё-таки хорошо, что она отыскалась! Не напрасно были все эти потуги. Не за просто так... Дверь в спальню тихонько отворилась, и я, не включая света, транспортировался на кровать. Господи, этот день стоил мне многих седых волос, и погибших нервных клеток. В комнате было тепло, и Твай сразу же юркнула под одеяло, а я не мог лежать. Всё тело дрожало, и нервы никак не могли прийти в себя. - Я сейчас. Мне бы надо, надо сделать ей чай. И одеяло принести ещё одно. На всякий. Чёрт, ну и ночка. Опять. Можно мне, когда нибудь, спокойно отойти ко сну? Каждый раз, когда я хочу спать - происходит такая херня... Не каждый, конечно, но довольно часто. Где чёртов чайник? Ах, вот ты где. Снаружи резкой волной ударил ветер, привлекая к себе внимание. - Эх и занесёт нас с тобой, Твайлайт... Дверь не откроем. И машину тоже... Ай и ладно - спешить мне сейчас вредно, и некуда. Не проклюнулась бы старая проблема... Или две даже... Чёрт, ну почему за такой огромной и стальной оболочкой кроется какое-то больное и измождённое чмо? Я присел, и сделал выдох. По телу прошла последняя волна дрожи, и стало хорошо. Сейчас закипит чайничек, и будет нам чай с лимоном и мёдом...Вот уж проклятый вопрос - почему... Почему так-то, а? Ладно, с одним я уж могу согласиться - всякое бывает. Но слабое сердце... За что? Это повезло ещё, что Твай относительно быстро нашлась, а то могло быть плохо. Да-аа, кстати было бы не плохо Егору позвонить. Хотя нет, завтра. Или, как сказал Пончик - нет, послезавтра. В общем совсем скоро придётся и его посвятить в наше дело. Он меня любит, и уважает. Избавь меня господь от таких друзей, с врагами я уж как-нибудь сам справлюсь. Но всё-таки спасибо ему. Ломились в квартиру? Опять? Тут дело нечисто, это уж точно... Всё, чай готов, а так лень было делать! Всё, наконец-то и руки перестали дрожать - снизошло спокойствие. Так, тут был поднос, с зимним пейзажем. Да, вот он. К чаю чего-нить есть? Да и ладно, обойдёмся. Да, в комнате тепло. Очень даже. После стылой кухни это особенно чувствуется. Я тихонько позвал: - Тва-ай. Из-под одеяла высунулся нос. Уже без соломы. Умница. - Тебе нужно выпить чаю. Иди сюда. Я сел на край кровати, и передал ей чашку. Я уважаю только большие чашки, так что ей будет в самый раз прогреться. Она вновь нырнула ко мне в объятья, и приняла из рук дымящийся напиток. Чёрт, а я и не думал, что могу скучать по этим мягким копытцам. Вот ведь оказия... - Мы здесь долго пробудем. Вроде как бы и с вопросом, но всё же утверждающе сказала она. - Да. Вокруг столько снега... Пару дней до нас уж точно никто не доберётся. А самое главное - и мы никуда не выберемся. Все эти пару дней лишь ты и я, и наша топь. - Как хорошо... Прошептала Твай, мечтательно закрыв глаза. А в это время где-то на трассе стоит белая тойота. С каждым часом её всё больше заносит снегом, и видно теперь толком только лобовое стекло. На обратной стороне его прикреплён листок. ,, Мы застряли в доме, в семистах метрах со стороны машины. Нас завалило снегом." Далее шёл номер Ягера и Артёма, потому как звонить им самому мне пока не хотелось...