Это сделал я

      Сегодня Фрэнку было легче, и стало еще лучше, когда прохладные струи воды стали падать на голову и тело. За последнее время, этот госпиталь — одно из лучших мест, где ему приходилось ночевать. Из тех трех лучших. Фрэнк усмехнулся.       В душевой хлопнула дверь. Сквозь мутное стекло душевой кабины Фрэнк заметил темную тень и успел отвернуться к стене за секунду до того, как открылась створка.       — Без меня никуда не ходить, — четко проговорил Уэй.       — Я пришел с патрульным и медбратом. А ты спал на скамейке, и я просто не стал… — Фрэнк закрутил кран, стараясь не думать о том, что агент ЦРУ, который его защищает, сейчас смотрит на его задницу, или, вернее, на ее отсутствие. — Не стал тебя будить.       Когда утром он выходил из палаты, то Джерард действительно дремал, устроившись полулежа на жесткой скамейке, положив голову на свою руку. Подумав, что, возможно, он не спал всю ночь, Фрэнк просто попросил одного из полицейских пойти с ним.       — Ты не подашь мне полотенце? — не поворачиваясь, попросил Фрэнк.       Через несколько секунд ему в плечо уткнулась жесткая ткань. Обернув полотенце вокруг талии, Айеро вышел из душа.       Джерард стоял возле раковины и несколько раз споласкивал лицо холодной водой.       Фрэнк воспользовался возможностью нацепить эту дурацкую больничную пижаму, белый, как в гостинице, халат и ужасные, по ощущениям, картонные тапки. Медбрат ждал его с креслом-коляской.       — А могу я сам дойти? — поинтересовался Фрэнк. Ему не нравилось, что его возят на этом местном больничном транспорте, будто бы он не может ходить.       — Не положено, — заявил медицинский работник.       — Я его отвезу, вы можете идти, — вдруг заявил Джерард.       — Не могу бросить пациента, — настаивал медбрат. — Это не положено по регламенту.       — Ну тогда иди и пожалуйся своему руководству, пусть позвонят в ЦРУ за разъяснениями. Или ты считаешь, что полицейские просто так стоят у его палаты? Тебя же предупредили, не так ли? Мне нужно поговорить с пациентом без лишних ушей, — Уэй говорил очень строго. Медбрат просто поднял руки в капитуляции и вышел из душевой. Патрульного Джерард тоже отпустил.       Выкатив кресло в коридор, Джерард толкнул его к стене.       — Пойдем, — позвал он Фрэнка.       Но пошли они не в палату. Уэй отправился к лифту.       Они стояли во внутреннем дворе больницы, сумев проскочить в черный ход. Джерард протянул Фрэнку сигарету. Не задумываясь о том, можно ли ему, Айеро принял это предложение.       — Как твоя голова? — спросил Уэй.       — Немного ватная, — ответил Фрэнк, отметив про себя, что Джерард интересуется, а, значит, ему не все равно. «Да это просто вежливость!» — сказал кто-то из недр ваты. — Теперь мой вопрос: что за «нехорошие люди» за мной гоняются?       — Какие в нашем веке самые популярные?       — Террористы?       — Они самые, — вздохнул Джерард.       — И что они хотят?       — Захватить русский спутник, и с помощью находящегося на нем мощного лазера разъебать Китай.       Фрэнк замолчал, обдумывая. Звучало трэшово. Но не менее трэшово звучало бы и то, если неделю назад ему кто-нибудь сказал, что ради него агент ЦРУ устроит побоище близ Ричмонда, спасая от бандитов. Поэтому он тупо спросил:       — Что, правда?       Джерард тяжело вздохнул и ответил:       — Нет конечно! Обычные террористы, которые устраивают стрельбу и взрывы — это уже норма и скучно? Спасибо, Голливуд! — сделав глубокую затяжку, он продолжил: Абстрагируйся от кино.       — Это сложно после вчерашнего.       — Пойми, такое бывает редко. В основном это непыльная бумажная работа, встречи с информаторами, наблюдение. Агенты не пьют мартини, не трахают своих попутчиков, не лазают по небоскрёбам и не водят заметных машин. После подобных аварий не бегут сразу мочить армию вооруженных врагов, а попадают в больницу. Не говоря уже о том, чтобы объездить за неделю несколько стран, таская за собой такого, как ты.       Это прозвучало немножко обидно, но Фрэнк понял, что Джерард хотел сказать. И он решил немного разбавить разговор шуткой:       — А крутые гаджеты у вас бывают? — он улыбнулся.       — Наши гаджеты гораздо круче киношных, — и Джерард тоже улыбнулся ему в ответ.       Дверь рядом открылась, и появился доктор. Айеро узнал его, это был тот терапевт, который осматривал его последним.       — Что здесь происходит? — спросил врач. — Мистер Айеро, уберите сигарету сейчас же. Фрэнк послушно затушил ее о стену и бросил в урну. — А вы, — врач обратился к Джерарду. — Я о вас сообщу вашему начальству. ЦРУ здесь власти не имеет, это больница, а это — ее пациент.       — Валяйте. Я сын директора национальной секретной службы. Если так скажете, вас немедленно с ним соединят. Он любит принимать на меня жалобы.       Джерард продолжал стоять на месте и курить. Фрэнк смотрел на него и думал, что проблемы отцов и детей есть у всех. Только вот он лично не полез бы работать к своему папе в подчиненные.       А еще Уэй был привлекателен в своей дерзости. Занятно, что какая-то девчонка, подловившая Фрэнка после вступления в одном из городков, сказала про него то же самое, когда он ее отшил. Так вот, значит, как это выглядит.       — Мистер Айеро, идите за мной, — попросил доктор.       — Блин, — Джерарду пришлось выбросить сигарету. — Пойдем, сынишка, по врачам.       Фрэнк на такое обиделся. Будто бы он напрашивался на сопровождение! Последнее он и озвучил сквозь зубы. Уэй никак не отреагировал, а только подтолкнул его в спину.       После осмотра доктор вынес заключение о госпитализации пациента еще на трое суток. Джерард при этом закатил глаза. Выглядел он расстроенным таким положением дел. Тогда Фрэнк подумал, что, возможно, его колкость тоже вызвана тем, что и он не напрашивался следить за ним. Ему приказали. И когда Фрэнка проводили в палату, он сказал Уэю:       — Извини меня. Я понимаю, что доставляю тебе неудобство да еще и злюсь при этом…       — Я сам напросился на это неудобство, — прервал его Джерард и включил телевизор. Но не успела диктор новостей рот открыть, как Уэй нажал на красную кнопку. — Тебе же нельзя напрягать слух и зрение. А ничего в жизни так не напрягает, как нынешние новости.       — Я уже лет сто новости и телепередачи не смотрю, — произнес Айеро. — Кажется, с тех пор, как бросил колледж, и мне стало пофиг на мир.       — Жалко, мне нельзя мир послать.       — Ты же один из тех, кто его спасает, — согласился Фрэнк.       — Не романтизируй. Я уже объяснял. Да и провалы у меня бывали.       — У всех бывали в той или иной степени.       — Мои ошибки — это, блин, не неверная цифра в отчете экономиста. Что ты мне вообще доказать пытаешься? Ты знаешь меня один день. И скоро мы расстанемся. Через трое суток.       — Ладно, — спокойно произнес Фрэнк и откинулся на подушку. Потом подумал и добавил: — Просто… если ты ради меня устроил такое шоу, то что же будет, если ты решишь сражаться за весь мир?       Джерард ошеломленно посмотрел на Фрэнка, но тот прикрыл глаза. Это, блин, что сейчас было? Восхищение? Эх, надо было так сложиться звездам, чтобы он перед его глазами играл Джеймса Бонда! Уэй поднялся со стула и вышел из палаты. Не хочет и не будет он сражаться за весь мир. Какой в этом толк, если отцу будет на это все равно наплевать?       Джерард достал телефон и позвонил брату.       — Привет, Майки! Ты не хочешь прокатиться в Ричмонд?       — Представляешь, до чего я докатился? — Джерард стоял в больничном туалете два с половиной часа спустя, надевая чистую футболку, которую ему привез брат. — Должен сидеть тут и пасти свидетеля. А еще звонить папе, чтобы получить разрешение выйти.       Джерард затянул кобуру, Майки подал ему куртку.       — Патрульные, значит, меняются, — продолжал негодовать Уэй. — А я как приклеенный сижу. Знаешь, как можно развлечься в больнице? Сдать анонимный анализ на вич!       — Если папа узнает, что я сюда ездил, кранты нам обоим, — проговорил Майки, протягивая брату сумку со сменной одеждой еще на три дня. — Ты там что-то про телефон говорил…       — Да, точно, — Джерард достал из кармана телефон человека в бейсболке. Пару часов назад он попытался его включить, но мобильник оказался заблокирован. Уэй не стал пытаться портить попытки подобрать пароль. Он просто позвонил брату, у которого есть нужные умения в области информационных технологий. — Взломай, пожалуйста.       — Давай проясним: в обход ЦРУ?       — А может быть иначе? — усмехнулся Джерард.       — Почему не отдать сразу вашему техническому отделу? Если это имеет отношение к делу.       — Потому что так мне не дадут подумать над информацией. И, если вдруг там будет что-то суперважное, мне вообще могут закрыть доступ.       — И разве плохо когда несколько человек штурмуют версии?       — Голоса в моей голове сами накидают кучу вариантов, — пошутил Уэй. — Спасибо, Майки, что приехал. В который раз ты меня выручаешь. Как там мама?       — Взял бы да сам у нее спросил. Давно ты ужинал со всей семьей?       — Кажется, лет с шестнадцати перестал.       — День благодарения скоро. Скажу маме, что ты придешь?       — Сказать-то ты можешь, но пусть она спросит у отца, буду ли я. Может, я где-нибудь на Аляске окажусь в этот день по приказу сверху.       Да, кстати, надо позвонить по поводу матери Фрэнка. Он ему обещал.       Зазвонил телефон. Джерард взглянул на экран.       — Это папа. Ступай, Майки.       Джерард махнул брату рукой на прощание и ответил на звонок:       — Слушаю, мистер Уэй.       — Насколько еще задерживается объект?       — На трое суток, — отрапортовал Джерард. Только заберет он его на вторые. Нужен личный день отдыха от ничегонеделания, даже если придется Фрэнка таскать за собой.       — Предстоит беседа с его отцом, поэтому хотелось бы знать положение дел. Все в порядке?       — Да, вполне.       — Ты допрашивал его?       Джерард замешкался. Какой правильный ответ на этот вопрос? И решил сказать честно:       — Нет, — но потом добавил немножко лжи: — Не было возможности. При нем всегда врачи и медсестры.       — Если надо, то это ведь легко устраняется, правда? Но на этот раз ты все сделал правильно.       Джерард выдохнул. А отец продолжал:       — Нужно будет видеть его первую реакцию на вопросы.       — Он ничего не знает, — продолжал настаивать Джерард. Отчасти потому, что ему не хотелось отдавать человека на допрос в ЦРУ.       — Нельзя настолько доверять кому-либо. Даже из своей памяти можно выискать много нового. И еще — когда заявишься в Лэнгли, оденься не как мятежный подросток, а как подобает, — и Уэй-старший положил трубку.       Опрятность важнее всего! Джерард положил телефон в карман куртки. Предстояло два долгих дня. Фрэнку явно было веселее. Обходы, осмотры, таблетки. Еду приносят. Как на курорте. Джерард же на десять минут выбегал в больничную столовку. Он был уверен — стоит ему отойти подольше, кто-нибудь доложит. Отец явно над ним издевался, что не новость, или старался держать его подальше от дела. Что новость. Потому что оно, блин, не его личное! Он должен только принимать отчеты от непосредственного руководителя команды Уэя.       Джерард, конечно, звонил команде и спрашивал, как идут дела. Координировать народ по телефону — это такое себе, но он пытался. А ведь важна каждая деталь и секунда!       В одну из ночей ему приснилась Хорватия.       Это произошло в Хорватии. В такой красивой, гостеприимной и с ласковым морем. Его сдали, сказав, что он сын того самого Уэя, директора национальной секретной службы. С которым не получилось договориться у оппозиции власти. И именно в эту страну ЦРУ его отправило поговорить с информатором. А вместо последнего заявились недовольные на вид люди.       Его просто бросили в каком-то подвале за решетку, будто бы сколоченную наспех — из каких-то металлических плоских реек. Он не был там один, но сидящие там не знали, или притворялись, что не знали английский. Джерард сидел там несколько дней, пока его не вызвали.       — Ты знаешь, кто такой Сталин? — спросил его тогда некий мужчина, который на самого Сталина был похож внешне. — Ты знаешь, что его сын, Яков, участвовал в Великой отечественной войне? — Джерард не отвечал, он знал, что сейчас этого от него не требуют. — Он попал в плен. В концлагерь. И знаешь, что сделал его отец? Существует такая версия, не буду врать, не подтвержденная, что Сталин, когда ему предложили обмен, сказал: «Я солдата на фельдмаршала не меняю». Яков был убит в плену. Уведите.        И эта намекающая на печальную развязку история мучила хуже, чем те ребята, которые его избили. По приказу ли (чтобы показать отцу потом его фотографии — в подвале висела видеокамера), или нет — Джерарду было все равно. Шрамы от лопнувшей кожи на лопатках от удара о решетку иногда тянули и давали о себе знать.       Неплохо для второго задания в карьере?       А потом появилась…       Джерард проснулся. Оказалось, его спина просто лежала на ручке скамейки, вызвав в уснувшем мозге не самые лучшие воспоминания.