Это сделал я

От автора: Этот эпилог написался сам по себе. :) Я тогда закончила «Наше озеро», и мне отчего-то захотелось сделать что-то хорошее и к этой истории. Возможно, это лишнее, но оно закрывает тему Оксфорда, которая в основном тексте больше нигде не всплывает и кое-какие вопросы (наверное). И портит мою привычку заканчивать произведения словами заголовка. Но поддерживает привычку хэппи-эндов. :)       Фрэнк Айеро успел продать причитающуюся ему по наследству долю Iero Bank Corporation, а также прочие активы отца до того, как везде объявили, кто именно стоял за терактами, и акции сильно упали в цене. Не потому, что у него была коммерческая жилка, или он применил деловой подход. Он просто хотел быстрее от всего этого избавиться.       По мнению Джерарда, достойная компенсация его страданий. Да, Фрэнк не хотел денег отца ни в каком виде, но в какой-то момент решил, что может воспользоваться хоть частью для своего спокойствия. Уэй знал, что его уговорила мама, воззвав к рассудку. Он приходил к ней с вопросами про бывшего мужа и незаметно для миссис Айеро перевел разговор на сына.       Фрэнк купил себе дом. Там, где и хотел — в Оксфорде, штат Мичиган. На берегу озера. Большая доля дохода ушла семьям погибших в терактах. Остальная часть лежала в банке, и он вполне мог жить на эти проценты. Он оплачивал наркологическую клинику для своего друга, помогал матери и местному приюту для животных. Также он оплачивал свое лечение. Конечно, после сотрясения нельзя испытывать такие приключения, и его мучали головные боли. Вот уже полгода.       Столько же, сколько шли эти бюрократические разбирательства, которые мешали Уэю осуществить задуманное ранее.       Джерард вспомнил, как Фрэнк ругался с ним, после того, как у него прошло потрясение от произошедшего. Кричал, что никому не позволено брать его вину на себя. Уэю даже пришлось дать ему пощечину, чтоб тот успокоился. А потом уговаривать, произнося, что ему ничего не будет, потому что он имел право так делать при угрозе жизни, а вот у Айеро могут быть ох какие проблемы. Что у Джерарда и так куча убийств на счету, и, по сути, он и виноват, что в итоге отец Фрэнка пришел к такому концу. Из-за него случилась вся эта ситуация.       По итогу скандала у Фрэнка сильно разболелась голова, аж до помутнения в глазах. Казалось, еще чуть-чуть и он потеряет сознание. И Джерард с удовольствием сплавил его Скорой помощи (хотя сам нуждался не меньше).       А дальше случился подлог.       Джерард угрожал врачу, чтобы тот написал в медицинском заключении пациента Айеро частичную амнезию.       Когда Фрэнк пришел в себя в больнице, накаченный успокоительными препаратами, то все, что он смог сказать, было: «Кажется, я убил своего отца?». Что Уэй тут же опроверг. Да еще и воспользовался грубым методом регрессивных воспоминаний, когда человеку называют факт и просят его подтвердить. По заключению врача и показаниям Джерарда, Фрэнк не оказался замешан в произошедшем. И как удачно камеры из кабинета Айеро-старшего вдруг внезапно сами стерли последние часы. Будем считать, это был глюк системы, а не потому, что некий молодой человек из Арлингтона нашел уязвимость в банковской системе.       ЦРУ нужно было закрыть дело, и оно было закрыто. «Неназванные» еще какое-то время пытались вести себя самостоятельно, но вскоре затихли. Возможно, это еще не конец.       Дверь его кабинета хлопнула, и Джерард мгновенно свернул на мониторе документы, которые ему видеть было запрещено. Быстро схватил из принтера распечатанную карту и спрятал в бумагах на столе.       Взятый на прокат автомобиль блуждал по району. Что же тебя, Фрэнк, занесло в такую глушь?       Нет, его дом не был единственным на побережье озера, но все же эти коттеджи находились на удалении, спрятанные в лесу.       По гравийной дороге он подъехал к небольшому дому. Автомобиля рядом не было — Фрэнку пока было запрещено водить транспорт по состоянию здоровья. Зато у калитки стоял спортивный велосипед.       Сам дом выглядел довольно симпатично. Он был двухэтажным, с аккуратными прямоугольными окошками и круглым, мозаичным — на чердаке. Фасад был выложен выкрашенными в белую краску досками, входная дверь вела на террасу с большими окнами.       Взяв с переднего сиденья гитару в чехле, Уэй вышел из машины.       Джерард хотел позвонить, но заметил, что дверь просто прикрыта, а не заперта. Фрэнки, ну как же так? В такой глуши и не запирать дверь! Уэй вошел внутрь. На террасе стояло два кресла возле круглого столика, на котором стояли три чашки со следами чая, и лежали две книги под настольной лампой непонятного возраста — то ли ей сто лет, то ли это что-то современное, заделанное под антиквариат.       Джерард тихо вошел в гостиную. Было видно, что хозяин еще не особенно определился, как ему тут все устроить. Большой стол был просто задвинут к окну, как и сложенные стулья. Диван будто бы бросили посреди комнаты, а на маленьком журнальном столике лежали сложенные рамы и банки с краской. Джерард взглянул на лежащий сверху простер: «Радуйся простым вещам».       Он прошел немного вперед и увидел стеклянные двери, выходящие на полянку, ведущую к озеру. Одна створка была открыта. Нет, Фрэнк не стоял в свитере и с чаем. Был довольно теплый вечер июня. Он был в футболке и джинсах и копался в траве у озера.       — Лоис, не скули! Ты сама туда залезла! Подожди, минутку… — пара секунд и Фрэнк вытащил мокрого испуганного и какого-то несуразного щенка непонятного цвета. — Что еще? — спросил он, глядя в любопытную мордочку. — Ах, игрушка уплыла… — он посмотрел на уплывающий от берега резиновый рожок мороженого. — Ну ладно… — Прямо в кедах, не подворачивая штанов, Фрэнк шагнул в воду. Когда он поймал «мороженое», вода доходила почти до колен.       Джерард засмеялся. Да, была не та уютная сцена, которая ему привиделась в отеле в Цюрихе, но эта была не хуже. Фрэнк тут же развернулся. И не сказал ни слова. Так и стоял в воде, прижимая к себе дрожащую собачку.       — А… привет? — неуверенно произнес Джерард. — Ты не закрыл входную дверь. Опрометчиво.       — Здесь спокойное место.       — Лес кругом.       — Соседи не так далеко, как кажется. Соседский мальчишка, когда я прошу его посидеть с Лоис, если мне надо отлучиться, приходит сюда пешком. И вообще, чего я оправдываюсь?       Фрэнк прошел мимо Джерарда в дом.       — Я, вроде как, должен сказать: проходи, располагайся, но ведь ты уже вошел.       — Я привез тебе гитару, — Джерард протянул ему чехол. — Это не твоя старая. Ту я найти не смог. Не знаю, куда она пропала. Купил для тебя новую.       — Оу… это так…спасибо, — смущенно проговорил Фрэнк. — Ты подожди секунду, мне надо кое-кому вымыть лапы. Я буквально на минуту… не вырывайся, Лоис! — и парень ушел по лестнице на второй этаж, оставляя мокрые следы. Джерард сел на диван, положив гитару себе на колени.       Фрэнк вернулся уже без собаки в чистых джинсах и носках. Он устроился на диване рядом с Уэем.       — Почему Лоис? — спросил Джерард передавая ему гитару.       — Потому что я собираюсь пойти в приют и взять ей в компанию Кларка, — Фрэнк расстегнул чехол. — Ух ты, — он погладил гладкий блестящий белый корпус. — Мне очень нравится. Спасибо. Я планировал в подвале сделать небольшую студию. Может быть, начну писать сэмплы или… не знаю. Буду играть в маленьком клубе в городе.       Взгляд Фрэнка выдавал в нем желание что-то сделать, но обнять Джерада он, кажется, не решался. И это удивительно, потому что полгода назад ему хватило недели знакомства, чтобы начать раздевать Уэя на огромной кровати.       — Будешь кофе? Я сам не пью теперь, но храню для гостей, — спросил Фрэнк, отставляя инструмент и поднимаясь с дивана. Он уж было направился на кухню, но потом вернулся и крепко обнял поднявшегося вслед за ним Джерарда, уткнувшись ему в плечо. — Я тебя ждал.       — Я ненадолго здесь. Скоро уезжаю и на длительный срок.       — Получил свое секретное задание?       — Я не могу об этом говорить. Но я здесь на пару часов, и мне надо будет уходить…       — Нет, — Фрэнк отстранился и положил ладони ему на грудь. — Ты останешься хотя бы до завтра. Если хочешь, даже просто так. Здесь три спальни. А утром ты не сбежишь по-английски, и останешься на завтрак. Ты уезжаешь надолго?       — Около полугода.       — Значит, через полгода ты приедешь сюда с вещами. У меня есть чертов камин, и я хочу сидеть у него в Рождество вместе с тобой. Только попробуй не явись.       — Фрэнки, я не могу так точно строить планы…       Айеро не дал ему договорить. Он поцеловал его. Скромно и нежно, но в этот поцелуй было вложено гораздо больше чувства, чем в самый страстный.