Это не лечится

6.10.1995

You know they won't be home tonight Им не сидится дома, нет. «No Quarter», Led Zeppelin

Сегодня в расписании английский стоял первым, там будет Кейт, поэтому я хотел выглядеть на все сто. Вчерашние шмотки для этого не подходили. Возле дверей стояла корзина с постиранными вещами, которую Эллен принесла вчера вечером. Я занырнул в нее: трусы, носки, футболка… Еще нужны штаны, срочно. Пришлось лезть в шкаф, блин, а так не хотелось. Я там не убирался уже лет сто и просто боялся открывать дверцы. Эх, была-не была. Пронесло, меня даже почти не засыпало. Я выудил из вывалившейся кучи вроде бы чистые слаксы и запихнул все барахло обратно. — А можно шуметь потише? О, Сэмми проснулся! — Тебе тоже в школу, нет? — В отличие от тебя, я все собрал с вечера, мне нет нужды вставать ни свет, ни заря. Если бы не ты, я бы мог еще минут десять спать, — Сэм с закрытыми глазами поднялся с кровати и, пошатываясь, побрел в ванную. А у меня следующим пунктов сборов было: обнаружить вчерашние джинсы и переложить в свежие штаны содержимое карманов. Пока я занимался поисками, из ванной вернулся Сэм и уткнулся мокрым лбом мне в спину. — Дин, ты… ну… в общем, спасибо, что вчера вступился за меня перед папой, — пробормотал он. — Да говно вопрос, Сэмми, — я обернулся, обхватил его за шею и взлохматил этому дуралею челку. — Мы же братья. Кто тебе роднее, чем я? — Никто, — он заглянул мне в лицо со смущенной улыбкой и полез обниматься. — Но-но-но! Телячьи нежности — это было уже слишком. Я отстранился. — Обнимашки оставь для Джо и Эллен. Я отпихнул Сэма и тут увидел под столом свои джинсы. А вроде бы вчера их на стул вешал? Неважно. Я перевернул их над кроватью и потряс. В общую кучу посыпались: монетки, смятые фантики, начатая пачка жвачки, ключи, неиспользованные пакетики сахара, крышечки от колы и еще всякая неведомая хуйня, по загадочному стечению обстоятельств обитающая в моих карманах. Синий стикер спланировал на пол, и Сэм подобрал его. Прежде чем отдать мне, он прочитал написанное и удивленно поднял брови. — Это вам по английскому задали? Лукас Иеремия Кольт. Как уничтожить призраков… — Нет, конечно! — со смехом оборвал я его. — Помнишь, мы вчера в багажнике соль нашли и пулю? — Да, — кивнул Сэм, явно не понимая, при чем тут это. — А ты слышал про интернет? — Ну, естественно! — братишка обиженно надулся. Блин, как маленький! — Так вот, в интернете, если ввести слова, то можно найти разные документы и всякую фигню, где эти слова упоминаются. Эш написал: соль, серебро, убить. И нашлись вот эти книги. Так те два придурка, Эш и его чокнутый приятель, решили, что наш папа в свободное время охотится на вампиров, демонов и всяких призраков. Прикинь, какой бред? Сэм неуверенно хмыкнул и еще раз посмотрел на бумажку. — Кинь ее в мусорку, если не влом. — Мальчики, завтрак на столе! — донесся снизу голос Эллен. Я натянул майку и быстро начал распихивать по карманам нужные вещи. Еще целая гора осталась на кровати, ну и хуй с ней. Уберу, когда вернусь из школы. Кейти все-таки клевая девчонка. Правда, зря она носила эти стрейчевые брючки, ножки у нее, как палочки. Да и задница плосковата, если придираться. Но все, что выше пояса, выглядело вполне дрочибельно. Есть за что подержаться, и к чему присосаться. И косметикой она не пользовалась, что немаловажно. Я, наверное, помады в своей жизни съел больше, чем целая лаборатория подопытных кроликов, только меня что-то «зеленые» не защищают. Как только мистер Ллойд отвернулся, она передала мне через проход какой-то листок. Это был флаер, напечатанный на плотной бледно-желтой бумаге. «Сырная вечеринка». Дресс-код — «кантри клаб», в программе — дегустация сыра, музыкальное сопровождение — популярная классика, дата сегодняшняя, начало в восемь вечера, приглашение действительно на два лица. Что за феерическая хрень? — Что это? — одними губами прошептал я Кейти, делая круглые глаза. Она беззвучно заржала и бровями показала на сидящего впереди Эдди Фондеккера, главного ботана одиннадцатых классов, а по совместительству — богатенького сукина сына. У его папаши было немеряно баксов, директор школы на него чуть ли не молился. — Пойдем, приколемся? — шепнула Кейти. Но у меня уже возникла одна идея. Нужно было найти Эша на перемене. Если все выгорит, приколемся не только мы. Я написал Кейт записку, она прочла, потом показала большие пальцы, поднятые вверх. Что же, одобрение получено, вперед! Эш предсказуемо пришел от идеи в полный восторг, и мы вместо испанского прокрались в пустующий кабинет журналистики. Там стоял компьютер с программой для верстки и, самое главное, ризограф. Совместными усилиями мы скреативили новый текст листовки. «Пивная вечеринка» — крупными буквами поперек флаера. Естественно, форма одежды свободная, вход свободный, музыка современная. От прежнего текста остались только время и место. Вот будет сюрприз Фондеккеру и его прилизанным дружкам! Эш, не удержавшись, вставил на свободное место картинку — девочка в купальнике — и щедро украсил все звездочками и пузырьками. Выглядело все это жутко пошло, но так было даже лучше. К концу урока мы успели изготовить пару сотен копий. Мы поделили пачку пополам и устроились на верхней лестничной площадке. Три, два, один… Раздалось оглушительное дребезжание звонка, и через десять секунд лестница заполнилась народом. Я кивнул Эшу, мы перегнулись через перила и разжали руки. Флаеры листопадом закружились в воздухе, их начали хватать, передавать друг другу. Дело было сделано! Сегодня вечером нас ждало веселье! Нехорошая тенденция — второй раз за день я искал, во что принарядиться. Дин Винчестер становится бабой. Но черт, мне позарез нужно было выглядеть круто! Иначе не видать мне Кейти, как своих ушей. Уж очень подозрительно хорошо они поладили с Эшем. Оказывается, эта девочка еще и далеко не дура. Всякие компьютерные словечки весьма бойко срывались с ее язычка. Я был в шоке, а Эш и вовсе поплыл. Девчонки-хакеры — большая редкость. У него просто не было шансов устоять. Но это я бы спокойно перенес, а вот то, что и Эш, похоже, понравился Кейти, меня напрягло и довольно нехуево. Я тут столько сил потратил, чтобы ее закадрить… ну ладно, ну не особо я напрягался, но все-таки. Я для кого старался, для себя или для Эша? Вот блин, одежды валом, а надеть нечего. Мне срочно требовалось с кем-нибудь посоветоваться, но дома, кроме меня, была только Джо, смотрела телек в гостиной. О’кей, Джо все же лучше, чем ничего, тем более она девчонка. Я вытащил из кучи толстовку и рубашку в клеточку и поскакал вниз. — В чем мне пойти? В этом, — я приложил к себе толстовку, — или в этом? Джо, явно польщенная тем, что ей доверили такое ответственное дело — одеть старшего брата, долго и серьезно рассматривала меня и шмотки. А потом вдруг заявила: — В этом, — и ткнула пальцем мне в грудь. Я непонимающе уставился на нее, и она снизошла до объяснения: — В майке ты выглядишь круче всего. Это меня озадачило. На мне была надета обычная «боксерка». — А это не слишком по-пидорски? — я покрутился перед зеркалом, пытаясь рассмотреть себя со всех сторон. — Я, вообще-то, таких слов типа не знаю, — хитро ухмыльнулась наглая малявка. — Но нет, не по-пидорски, а очень даже сексуально. — Попробуй только проговориться при родителях, — я легонько щелкнул ее по носу. — И спасибо! Это я проорал уже с лестницы. Но рубашку решил с собой все-таки взять. На самом деле Джо — свой пацан, хоть и девчонка. Я не жалел, что она моя сестра. Но, было дело, когда-то я к ней ужасно ревновал. Когда наши родители поженились, ей было года два, она походила на хорошенькую куклу, и папа ее буквально с рук не спускал. Я злился, мне казалось, что он разлюбил нас с Сэмми. Разве двое мальчишек-распиздяев могут конкурировать с очаровательной крошкой? Потом, конечно, все утряслось. Эллен стала нам как мама, Сэм даже называл ее мамой; я, правда, так и не смог, я, в отличие от него, нашу настоящую маму помнил. А Джо подросла, и стало понятно, что никакая она не куколка, и не маленькая принцесса, а мелкая обезьяна и чертик на пружинках. Мы с ней, в общем-то, хорошо ладили, и, хотя папа до сих пор в ней души не чаял, Джо, к ее чести, этим почти не пользовалась. На часах не было и шести, на вечеринку еще было рановато, однако стоило убраться из дома, пока родители не явились. Они сейчас наверняка торчали в кафе, с которым по жизни проблем было больше, чем с него дохода. Но папа и Эллен никогда бы его не продали и не забросили, это я точно знаю. Оно вроде как память о первом муже Эллен, папином армейском друге Билле Харвелле. Я всегда думал: можно было бы как-нибудь менее накладно чтить его память, но им виднее. И в тот момент меня все как раз устраивало — я слинял из дому без лишних вопросов. Эш тоже принарядился. Ну, в его понимании. Повязал на голову скрученную жгутом красную бандану и обулся в новые, кислотно-оранжевые высокие кеды. Красавец, орел-мужчина! Стерильный Убийца сидел на диване и, пристроив на колене зеркало, тщательно подводил глаза. Тоже готовился к вечеринке. У меня настроение немного упало от того, что этот фрик едет с нами. Но я поймал боковым зрением свое отражение в залапанной полированной дверце шкафа и подумал, что они мне не конкуренты. Парень в белой майке, которого я там видел, определенно секси. Джо, даром что малявка, была права. Настроение снова поднялось, и я начал даже подпевать Акселю Роузу. — Я когда-то любил её, о да, но пришлось её убить… — Она была такой стервой, так меня бесила, — своим противным голосом подхватил Эш. Мы закончили песню, своим воем перекрывая магнитофон; он —с воображаемой гитарой, я — изображая солиста, с клюшкой для гольфа в роли микрофонной стойки. Мы круты, детка, о да-аа… Уханье басов еще издалека подсказало, что мы едем в правильном направлении. Будь это не дом Фондеккеров, тут бы уже паслись все полицейские города. Но к гребаным Фондеккерам никто из соседей копов не вызовет. Однако на всякий случай я оставил машину на соседней улице. Всегда можно будет отбрехаться, что просто гуляли и зашли на огонек. Кто докажет, что это не так? В доме уже паслось полно народа, сам Эдди сидел на диване в гостиной с таким видом, будто его пыльным мешком из-за угла пришибло. Сложил ручки на коленях, чтобы не дай бог не прикоснуться к двум пьяным панкам, между которыми его зажало. Те, не обращая на него внимания, мешали в большой стеклянной вазе что-то термоядерное, судя по количеству и разнообразию банок и бутылок, стоящих вокруг. Видать, они уже тщательно прошерстили алкогольные запасы папочки Фондеккера. Вот и славно, каждый развлекается, как может. — Эй, чувак, где тут можно пивом разжиться? — я остановил пацана с большим пластиковым стаканом в руках. Парень кивнул в сторону раздвинутых стеклянных дверей, ведущих на задний двор, и исчез в толпе. Помогая себе локтями, мы проложили путь в заданном направлении. Пацан не обманул. Прямо на зеленой лужайке стояли пятидесятилитровые кеги, и двое ребят наливали пива всем страждущим. В бассейне уже плескалось десятка полтора одетых и не очень личностей, на шезлонгах обжимались парочки, народ веселился и кайфовал. Теперь бы еще найти Кейти во всем этом бедламе, и можно считать, что вечеринка удалась. — Двадцативосьми-разрядный модем! Бля, зачем старперу такая детка? — Жидкокристаллический дисплей… вау! — Тройная оперативка! Дернул же нас черт забрести в кабинет папаши Фондеккера. Теперь этих трех фанатиков – Эша, Кейт и Убийцу было нереально оторвать от ноутбука. Старый хрыч купил себе навороченную игрушку, а я остался ни при делах. Я ощущал себя абсолютно лишним в этой компании. Компьютеры — это, конечно, здорово и круто, но мы ведь пришли сюда потанцевать и развлечься. Только, похоже, понятия о развлечениях у нас были разные… Ну и хрен с ними! В доме полно народа, я что, не найду, с кем повеселиться? Я от души хлопнул тяжеленной дубовой дверью, хотя вряд ли кто-то из них обратил внимание на мой уход. Я решил, что еще припомню Эшу его предательство, но сейчас Дин Винчестер намеревался оттянуться в полный рост. Мимо куда-то направлялась девчонка с двумя рюмками какого-то спиртного. Я обнял ее и нагло опрокинул содержимое одной в рот. Горло обожгло огнем, к глазам подступили слезы, но я поцеловал девчонку в губы и спросил: — Что это было? — Текила, — ответила она, и уже сама потянулась целоваться. — Отлично, — кивнул я и отобрал у нее вторую рюмку. Порция номер два пролетела на «ура». В желудке стало тепло, в голове легко, а телу захотелось двигаться. Я спустился в гостиную; танцы были в самом разгаре. Играла какая-то попса, но мне было сейчас абсолютно похуй. Главное — ритм. Я влился в толпу и отключил мозги. Когда через какое-то время и энное количество треков и шотов мозги на минуту включились, на мне висела симпатичная кудрявая брюнетка, а в руке была зажата пустая рюмка. Понятия не имею, откуда они обе взялись, но брюнетка меня обрадовала, а то, что рюмка пустая, огорчило. Мимо пронесли поднос с полными, и я совершил быстрый обмен. Вот теперь все было просто замечательно. Запела опротивевшая Аланис Морисетт, но я даже обрадовался, потому что это был медляк, и я с чистой совестью потеснее прижал к себе девчонку, и дал своим рукам как бы ненароком сползти с ее талии на круглую аппетитную попку. Да и она не терялась: я ощутил, как ее ладони забрались в задние карманы моих джинсов. Черт! А не рискнуть ли мне? Очень неторопливо я начал вместе с ней перемещаться в сторону лестницы. На втором этаже в этом громадном доме находилась хуева туча спален. Хоть одна должна была оказаться свободной. Дин Винчестер, ты удачливый сукин сын, тебе должно повезти. Я слышал, что многие пацаны, да и девчонки тоже, к шестнадцати годам уже далеко не девственники. Однако лично я ни одного не знал. Нет, хвастались этим почти все, да я сам еще после девятого класса пустил слух, что переспал с тридцатилетней женщиной, когда ездил с родителями отдыхать на озеро Тахо. Вот только нихуя у меня не было, и у остальных, я уверен, тоже. Какая, скажите, взрослая женщина позарится на подростка? Такое только в кино бывает. А девчонки все недотроги. Даже те, кто изображает из себя опытных. Целоваться — это они пожалуйста. Многие позволяют тискать за грудь, но только ты полезешь под юбку, как сразу получаешь по рукам. Как в таких условиях лишиться девственности? Да никак! Последняя надежда на вечеринки. На то, что цыпочка напьется и утратит бдительность. Вот как моя брюнеточка. Не переставая целовать и тискать, я тащил ее выше по лестнице. Еще десяток ступеней — и мы, считай, поднялись. В голове шевелилась только одна мысль: достаточно ли она выпила? Если слишком мало, то может опомниться в самый неподходящий момент, и тогда меня ждет очередной облом. Рискнуть и дать ей еще рюмку? А друг это окажется лишней дозой, и она отключится прямо у меня в руках, как это случилось на майской вечеринке с Минни Ричардс? И тоже большой и обидный облом. Блин, почему с этими девчонками всегда так сложно? Потихоньку мы оказались на втором этаже. Блядь, как же много тут дверей! Начать сразу с конца коридора, что ли? И все-таки я везунчик! За первой же дверью обнаружилась спальня! Шикарная! И пустая! От осознания этого факта я едва из штанов не выпрыгнул. Сегодня, сейчас у меня все должно было получиться. И девочка была такая мягкая, такая податливая. Просто таяла в моих руках. Я стянул с нее топик, и зашарил по спине, пытаясь незаметно расстегнуть лифчик. Это, скажу я вам, ужасно сложная задача. Застежки лифчиков явно придумывают в лабораториях по контролю рождаемости. За образец берут средневековые пояса целомудрия, я про такие по телеку передачу смотрел. Помучившись несколько минут, я понял, что этот лифчик меня победил, и просто спустил его лямки с плеч девочки, ежесекундно ожидая возражений. А она была совсем не против, и даже вдруг начала расстегивать мой ремень. Я боялся поверить своему счастью. Не останавливайся, детка, я весь твой. У меня руки тряслись от волнения, когда я гладил ее ножки и забирался все выше, выше… И она мне позволяла. Трусики на ощупь были шелковистые, а по кромке шла такая кружевная резиночка. Я подцепил ее пальцами и осторожно потянул вниз. Боже, что бы такого отвратительного представить? Я был готов кончить прямо сейчас! Как назло, ничего подходящего не вспоминалось. Ну же, ну! О! Миссис Синклер из дома напротив… Жирная, противная миссис Синклер в засаленном халате. Как она наклоняется за газетой, показывая синюшные складчатые ляжки… фу… Отступило… Где-то в кармане лежал презерватив… Кровь шумела в ушах, как реактивный двигатель, и перед глазами плыли цветные круги. Я почти ничего не соображал, но тело действовало инстинктивно. Мамочки, хорошо-то как! Еще толчок… еще… да… Да… Да!!! Блин, вот это кайф! И как потом я буду дрочить, зная, что по-настоящему это вот так? Мозги как будто мягкой дымкой заволокло. Глаза сами закрывались. Я держался из последних сил, чтобы не вырубиться. Я ведь читал в каком-то журнале из тех, что валяются в парикмахерской, что заснуть — это самое худшее, что может сделать парень после секса. На что бы отвлечься? Поговорить с ней? А! Там еще было написано, что не стоит спрашивать, было ли ей хорошо, это тоже отстойно. А что тогда спросить? — Как тебя зовут, детка? — …И у меня начинается дикий ржач. Я просто ржу и не могу остановиться, — в темноте я видел только блеск братишкиных глаз, но чувствовал, что смотрит он сердито. — Так что она сказала? — точно, по голосу понятно — сердится или раздражен. — Ты — не поймешь! — я старался удержаться от смеха и хрюкнул в свою подушку. Мне тут же прилетело подушкой с Сэмовой кровати. Я подсунул ее под себя и продолжил хрюкать. Это и правда было ужасно смешно, особенно учитывая обстоятельства. — Да говори уже! — Сэм перебежал через комнату, присел на мою кровать и огрел меня по голове своей второй подушкой. — Сейчас, сейчас, — я отмахнулся от него рукой. — Дай только проржаться… — ЧТО ОНА СКАЗАЛА? — Она сказала, — тоненьким голоском продолжил я: — Меня зовут Сэмми…