Амнезия чувств

      У Польнареффа жутко болела голова, и ни одна таблетка не помогла. Он периодически делал паузы, зажмуривая глаза, пытаясь снять напряжение. Буквы на листах плыли, смешиваясь в поток несвязности, а стена с фотографиями превращалась в бездну, в которую сколько не всматривайся, ничего не разберёшь. Кабинет застыл во времени. Он был наполнен одновременно и напряжённой работой двух голов и тишиной, застилающей каждый угол. Даже шум люминесцентной лампы, казалось, не мог перекрыть это безмолвие, а она, надо сказать, работала как нагруженный трактор в последние дни. — Мы теряем время. — Не отрывая взгляда от окна, за которым уже давно наступила глубокая ночь, процедил Джотаро, — надо съездить на место, где последний раз видели Рейчел. — Это было в центре города, на оживлённой улице. Даже если пытаться в скрупулёзность, то кроме следа подошвы искать там нечего, а даже то, что мы знаем размер нашего серийника, — Польнарефф отложил папку с файлами и устало продолжил, — никак нам не поможет вычислить именно его среди миллиона таких же. Мне жаль это признавать, но нам остаётся только ждать. Джотаро прикусил щёку. Идея бездействовать ему нравилась меньше всего. Хоть самому нацепляй красный парик и иди в художку. Из многочасовых раздумий и сопоставлений немногочисленных, почти нулевых, улик добыть что-то новое не удавалось. Близкими казались места работы погибших, однако на деле их объединяла лишь сфера деятельности. Но двое из пяти выбивались, поэтому сузить круг не получалось. Разве что единственной странностью казался поцелуй, который был совершён только с пятой погибшей. Жених испытывал какую-то особую симпатию к ней? Или же это для него что-то значило? Число пять больше нигде не фигурировало. — Поехали в бар, — полицейский встал со стула и прогнул спину назад, хрустя стареющим позвоночником, — я понимаю всю ответственность, лежащую на наших плечах, но надо помнить, что мы тоже лишь смертные, которые грешны выпить и отдохнуть. Куджо уже было открыл рот, но был тут же перебит: — И да, отказа я не принимаю. Завтра мы снова вернёмся к работе со свежей головой (если, конечно, похмелье не помешает), а сейчас мы отдыхаем. Детектив ничего не ответил, лишь посмотрел на друга с выражением, с каким обычно смотрят на ребёнка, выпросившего поездку в аквапарк. Ты можешь вытащить детектива из дела, но не дело из детектива. Напарники ехали в такси, не зная, что третьим их попутчиком были размышления Джотаро о Женихе. Эти размышления питались его временем и каждой мыслью, становясь всё больше, и в итоге разрослись до небывалых размеров. Куджо уже был не в том состоянии, чтобы дать полный отпор зажравшимся монстрам, а они уже были нацелены куда больше, чем просто срастись с головой детектива — теперь их цель была стать им. Польнарефф кинул водителю десять долларов, в голове бузя о том, как это дорого, и вместе с Джотаро вышел из машины. «Ирвинг фарм», находящийся в относительно благоустроенном районе (относительно потому, что несмотря на близость с центром, тут часто любили разгуливать вандалы-граффитисты, а их излюбленным занятием была порча чёрных входов и почтовых ящиков), встретил их приличным количеством посетителей. — Тебе не кажется, что этот бар стал ещё маргинальней, чем был до того, как ты посадил Любовского? — саркастически проговорил детектив. Польнарефф усмехнулся. — П-ха, этот русский мафиози может и был держалой местного наркобизнеса, но бар сохранял в чистоте, тут ты прав. — И всё же это до сих пор твой любимый бар. — Виски здесь отменный, несмотря за решёткой ли Антон Любовский или же прячется где-то на кухне под раковиной. Местный пейзаж действительно сильно расходился с представлениями о приличном баре: помимо граффити на стенах, рядом тёрлись подозрительные люди в капюшонах, куря и делая вид, что кого-то ждут; чуть дальше по улице стояли дамочки, которые покачивались из стороны в сторону, напоминая аэроменов. В целом атмосфера не располагала для абстрагирования от работы, а наоборот подкрепляла мысли о том, что каждый присутствующий здесь может присесть как минимум по двум статьям. Напарники вошли в бал. Приглушённый свет жёлтым оттенком переливался с красным, создавая приятный глазу градиент. Аккуратно обставленный интерьер хоть и был на вид дешёвым, смотрелся очень гармонично. Контингент помещения чуть удивил Куджо. Он ожидал увидеть здесь прослойку общества, находящуюся чуть ниже черты «порядочный». На деле же внутри бар был заполнен людьми вполне приличными и не вызывающими. Но проработав столько лет в органах, поймёшь, что такие места не означают гарант законопослушания и добропорядочности. Может то говорила сильно развитая паранойя, но надо быть наготове даже в таких местах, особенно зная, что буквально за дверью проходит грань этого «элитарного» общества. Польнарефф крикнул бармену, заказав два виски, и обратился к Джотаро: — Тут такое дело… я ненадолго отлучусь, а ты следи за выпивкой, — он сделал жест стены из ладони у рта и шепнул уже на ушко, — клапан придавило, срочно надо отойти. Джотаро цокнул и сквозь прикрытые глаза посмотрел на удаляющегося друга. Зачем он всегда выдаёт подробности, когда они не требуются? Детектив осмотрелся, непроизвольно выискивая самых подозрительных гостей бара, и сел за стойку. Бармен подкатил к нему стакан с алкоголем. Вокруг Куджо сидели мужчины, активно что-то обсуждая со своими товарищами или женщинами. Ухо так и норовило прислушаться к разговору, но сквозь обрывки слов было понятно, что темы там вполне бытовые и банальные: дети, семья, работа и секс. Джотаро сделал глоток. Его бы воля, он бы каждый день напивался до потери сознания, но голос разума останавливал его. В таком состояние он бы точно ничего не сделал для дела, а с другой стороны, чем нынешнее лучше вероятного? Тем, что в первом случае контроль над сознанием он теряет ненамеренно. Прошло минут пять. Брюнет уже начал пить второй стакан виски. «Чего он там так долго возится», — подумав о напарнике, Джотаро повернулся в сторону уборной, как его взгляд напоролся на красные волосы. Этот цвет для Куджо уже давно стал рычагом срабатывания волнения, а порой и припадка. Совладав с внутренним беспокойством, он насторожился. Красноволосая девушка стояла около зеркала, висящего на стене у диванчиков, и разговаривала с человеком явно старше неё. Забыв о недопитом алкоголе, детектив направился к ним. Им вело непонятное чувство, он не знал, что скажет, когда подойдёт. Не знал и зачем это делает, но продолжать идти. Была ли это чуйка или же подозрительность во всём — знает только чёрт. Расслабив лицо настолько, насколько это было возможно, Джотаро достал из кармана плаща фотографию убитой Эмберс (случайно со всеми документами забрал из архива и так не вернул на место) и обратился к парочке: — Извините, что мешаю, но вы не видели эту девушку? — он посмотрел красноволосой в глаза, — она пропала, я подумал, что вдруг вы могли её видеть где-нибудь. Спутник девушки поправил воротник кофты. — Ох, а вы не слышали? — глаза девушки заполнились грустью, — это же та женщина, которую показывали по новостям… её нашли убитой в собственной квартире, — она прижала руку к сердцу и отвела взгляд в сторону, — бедняжка. В нашем мире уже в собственной квартире не можешь быть в безопасности. — Я, — Джотаро не был актёром от слова совсем, но попытался изобразить горечь от услышанного, — я не знал… — А кем, извините, вы ей приходились? — парень резко подал голос. Он с подозрением посмотрел на Куджо, медленно отводя голову куда-то в сторону выхода. — Я её двоюродный брат. Только недавно вернулся в Нью-Йорк с работы из Цюриха. — Разве вам не должны были сообщить, что ваш родственник погиб? К тому же это несколько раз по новостям крутили, — подозрение мужчины всё росло. Джотаро не хотел оправдываться перед ним, как и подставляться, но положение спасла девушка. — У человека горе, какие новости, Кира?! Думаешь, ты бы после возвращения домой первым делом пошёл смотреть новости, а не искать пропавшего человека? — Но… Осознав, что дальше логичной цепочки произошедшего построить не получится, Джотаро принял план ретироваться. Дверь уборной распахнулась, и оттуда вышел довольный Польнарефф. Напарники пересеклись взглядами. — Я думаю мне лучше уйти. Извините и всего доброго. — Мне очень жаль о вашей потере, — сказала девушка перед тем, как Джотаро исчез за спинами людей. Вопросы парня для Куджо показались странными. Зачем бы ему этим интересоваться? Сразу понял, что его пытаются обмануть? Но на убийцу похож он не был — совсем не подходил под параметры, известные полиции. Всё слишком сбивает с толку. «Теряю сноровку», — промелькнуло в голове. Профдеформация для Джотаро была не секретом, он научился с этим жить, но выгорание… его он не принимал. Никогда не считал, что такое может помешать ему в работе, но чем больше он делал ошибок, тем больше обвинял себя в несостоятельности. «Джотаро, а тебе не пора ли на пенсию?» — такие язвительные смешки со стороны новобранцев задевать его стали только последние полтора года. Один из лучших детективов Нью-Йорка и был готов так рано быть списанным со счетов? Это точно не про Куджо. «Пора будет тебе на инвалидную, когда я откручу головы слишком остроумным рядовым», — лишь отвечал детектив. Сев за стойку рядом с вернувшимся Польнареффом, Джотаро посмотрел на пару, а потом на дно почти пустующего стакана. — Даже тут умудряешься искать зацепки? — спросил делающий глоток виски полицейский. — Ничего не могу с этим поделать, — детектив ещё раз покосился на парочку, — лучше живой параноик, чем мертвый скептик. А тот парень, — он сделал паузу, — лучше за ним присмотреть. Полицейский слегка удивился. — Ты же понимаешь, что мы не можем выделять людей на каждого, кто покажется подозрительным? — Польнарефф старался говорить тише, чтобы его слышал только Куджо — лишние уши были ни к чему. — Да, но мы не можем снова ошибиться, — он посмотрел напарнику в глаза, — что если он совсем рядом, а мы даже не подозреваем? Сейчас не поставим за ним слежку, и он уйдет с новым трупом. Польнарефф свел брови. Он понял, что Джотаро сейчас говорит не как коп, а как тот, кто потерял все самое дорогое, что у него было. В нем горела накопленная боль, желание мести застилало глаза, заставляя их блестеть внутренней яростью. В тоже время отчаянье почти полностью заполнило душу этого человека, некогда любимого и любящего. От вида этих глаз Польнарефф ломался, потому что понимал, что и он мог бы быть на его месте, лишись он всего, что любил. И никто бы не дал гарантии, что он в таком случае вел бы себя по-другому, а то и ещё хуже — всё-таки воля Куджо была сильнее, чем у Польнареффа, сам полицейский это признавал. Но случившееся с детективом сильно её пошатнуло. — Хорошо, я направлю ребят, — он с трудом выбрался из-под тяжёлого взгляда Джотаро и внимательно принялся рассматривать подозрительного парня. Вроде бы ничего такого: обычный светловолосый мужчина лет тридцати, аккуратно одетый в костюм, причёсанный и выбритый. Такие обычно очень любят ходить по магазинам и выбирать обои, а потом слушать маму, какой у них прекрасный сынуля. По крайней мере, так думал Польнарефф, глядя на таких людей. — Ты с ним разговаривал, что-то выяснил? — Только то, что его зовут Кира. Польнарефф выдохнул. — По одному имени будем долго пробивать, но это хоть что-то.

/////

Джотаро вошёл в квартиру. На часах уже было два часа ночи. Физическая усталость давала о себе знать не меньше ментальной. Следующие два дня были выходными, и потому Польнарефф настоял на том, чтобы Джотаро остался дома отдохнуть, а не снова шатался по участку, напрягая и без того больную голову. Куджо как всегда отпирался, ведь почти все выходные он торчал в архиве или сидел в ожидании вызова куда угодно, лишь бы нашли хоть маленькую улику. Но Польнарефф убедил, если что — он тут же ему наберёт, а пока будет заниматься другой работай, а заодно и проверит этого подозрительного Киру из бара. Выйдя из душа, усталое тело детектива тут же направилось в спальню, и лишь лицо коснулась подушки, Джотаро провалился в сон. Стол. На столе торт. Светлый и воздушный. Джотаро держит нож и собирается отрезать кусочек. Он улыбается, ведь рядом стоит счастливый и смеющийся Какёин. Джотаро делает надрез: лезвие входит в мягкий бисквит и начинает скользить по нему. Медленно-медленно, словно время застыло. Нож плавно и без проблем доходит до середины. Джотаро вновь поворачивается, чтобы посмотреть на улыбку Нориаки, но его больше там нет. Он продолжает машинально водить лезвием по торту. Радостное лицо брюнета исчезает, а на его месте появляется замешательство. Вернув взгляд на стол, Джотаро обомлевает — это не торт. Это Какёин. Стол теперь прозекторский. Ниже пояса Нориаки накрыт белой тканью. На его груди свежими порезами высечено «В И Н А». Джотаро пытается бросить нож, но тот словно врос в руку. Всё как в пустоте, попытка крикнуть — вакуум. Джотаро делает рывок назад, но врезается в какую-то поверхность. Открывает глаза, и перед ним предстает он сам. Второй Джотаро стоит неподвижно, смотрит прямо в глаза настоящему… настоящему ли? Его взгляд такой измученный, такой неживой. Он протягивает руку к первому Джотаро, который до сих пор держит тот проклятый нож, и с хрипом измождённо проговаривает: — Я так устал дрожать, — зеркальный Куджо медленно притягивает кисть с холодным инструментом к своей груди и резким толчком впивает внутрь. Джотаро вскакивает, хватая ртом воздух. В сердце закололо, и каждый вздох отдавался легкой болью в груди, как если бы рёбра сомкнулись вместе. На лбу выступал пот, а руки подрагивали от тремора. Джотаро медленно сел на край кровати и протёр лицо ладонями. Это был всего лишь кошмар и он закончился. Через пару минут боль отступила. За окном уже было светло, время обеда, если не позже. — Надо выпить таблетки.

/////

Несколько следующих дней прошли вполне спокойно. Польнарефф звонил несколько раз, сообщая о Кире, который за это время ничего подозрительного не совершил — просто работник универмага, который с одиннадцати часов на работе, а в восемь уже дома. Полицейский также сказал, что присмотрит за ним ещё неделю, на всякий случай. За эти выходные Джотаро также наведал Миссис Браун. Рассказал ей о последнем кошмаре. Некоторые сны ему снились по несколько раз, потому он в какой-то степени даже успел к ним привыкнуть, но этот видел впервые. — Внутренние переживания сказываются на наших снах, Джотаро. Твое подсознание пытается дать тебе подсказку. Психическое здоровье и физическое переплетены куда сильнее, чем ты думаешь. Итог её был неутешительным, впрочем, как всегда. Подсказка, о которой сказала доктор, была предельно ясна, но что с ней делать — было другим вопросом. Однако больше снов пока что Джотаро не видел. Возможно, то была работа таблеток, но привычка думать, что они бесполезные, всё же просачивалась. И всё-таки он теперь чаще находил время их пить. Прошло ещё две недели. Тянулись они долго, словно каждый день превратился в свою собственную вечность. За это время новостей не было ниоткуда. Оставались лишь рутинные посылы начальства на несерьёзные дела, где нужна была помощь новичкам. Как называл это Бишоп: «пример высшего класса, чтобы те видели как надо мастерски выполнять работу». Джотаро определённо не считал это «мастерством». Какое тут мастерство, если он уже два года не может найти пропавшего человека и убийцу? За это время он, конечно, брался и за другие дела, но все они не затягивались больше, чем на два месяца. Начальство ценило его ум и опыт. Но сейчас стало видно, как оно опасается состояние детектива и пытается лишний раз не давать ему повода для сомнений в своей работе. А хуже, чем быть списанным, — быть на «продуманных побегушках», лишь бы видимость процесса была. А на деле тебя просто считают овощем, которому нужна иллюзия полезности. Ещё сверху могли накидать бумажек. Да, для это есть специальные люди, но, как говорил Джотаро, они заняты делами других специальных людей. Не всегда, но если дали поручение с бюрократической вознёй, значит сегодня придётся побыть букашкой с бумажкой. Обычно все эти дела Куджо оставлял на Бейли, за исключением по его мнению важных, но сейчас он стал видеться с коллегой в разы чаще, чем раньше. Юристы в органах всегда казались Куджо интересными ребятами как минимум потому, что они по своей воле туда пошли. После одного такого утра разбора документов Джотаро вышел из участка с буквами перед глазами. Погода была сомнительной: пару часов назад небо было пустым, без единого облака, а сейчас его обхватило бледно-серыми ровно распределёнными по площади тучками, будто кто-то поставил купол над Нью-Йорком. Для осени это было естественным явлением. Услышав зов желудка, Куджо направился в близстоящее кафе, в которое они с Польнареффом часто захаживали. Его, к слову, сегодня в участке не было. Кафе было небольшим, но оттого не менее уютным. Там то и дело сидели полицейские, наслаждаясь перерывом. Их было так много, что клиенты даже предлагали хозяину сделать кафе тематическим. Сегодня же там были скидки на шоколадные маффины и пончики. Запах так и манил своей свежестью. По классике полицейского выбора Джотаро заказал пару пончиков и латте и сел около окна. Расслабленная атмосфера прекрасно прогоняла остатки буков перед глазами. Сейчас по сюжету типичного фильма про инопланетян или апокалипсис на дорогу рядом с кафе должен упасть метеорит или летающая тарелка. Но ничего не происходило: только официант принёс поздний завтрак детективу и удалился к следующему клиенту. Джотаро думал о Японии. Там он редко ел пончики, лишь тут в Америке пристрастился к ним. Но куда больше из десертов ему нравились вишнёвые пироги по рецепту мамы Нориаки. Когда их раньше готовил Нори, они у него иногда пригорали, только со временем он сумел научиться готовить выпечку практически идеально. Уголок губ Куджо непроизвольно поднялся. Воспоминания о Какёине ложились тёплой пеленой, окутывая и увлекая за собой куда-то в другую вселенную. Во вселенную, где всё хорошо и только хорошо. Из мнимых замков детектива вывел звонок телефона. Номер был Польнареффа. Из разговора он узнал следующее: надо ехать в сторону химического завода. Рядом находится стройка, на которой было найдено тело. Однако были какие-то детали, которые сказаны мутно, мол, там что-то не так, а что, не узнаете, пока не приедете — дело срочное и не телефонное. Голос коллеги же был напряжённым. В какой-то момент показалось, что он сомневается, стоит ли вообще что-то говорить. Новость безусловно была плохой. Но Джотаро всё же был рад выбраться на что-то посерьёзней, чем в очередной раз перебирать архив. Допив латте и оставив чаевые, Куджо вышел из кафе и отправился к машине, припаркованной около участка. К месту он добрался быстро, хотя ожидал встать в пробку, пока будет проезжать центр. Как окажется позже, в неё встали эксперты-криминалисты, которые приедут с опозданием. На месте уже дожидался Польнарефф, весь нервный и взволнованный. Он томно смотрел в землю, подобрав под себя одну руку, а другой подпёр нос. Место было оцеплено лентой, туда-сюда сновали полицейские. Одни делали звонки, другие разговаривали со строителями, которые, судя по всему, и нашли тело. Выйдя из машины, Джотаро подошёл к стоящему спиной Польнареффу и закрывающему главную причину вызова. — Джотаро… — Польнарефф повернул голову к Куджо и медленно отошёл в бок, открывая обзор. Первые секунды непонимания заставили мышцы лица расслабиться. От шока пальцы детектива размякли, а дыхание потеряло привычный ритм. Джотаро почувствовал, как внутренности начали затягиваться в тошнотворный узел от увиденного: большая пластмассовая бочка была до краёв наполнена кислым раствором; из неё свисала тонкая рука, покрытая ожогами, а выше болталась красноволосая макушка. С выступающей прядью чёлки. Сознание помутнело. С каждой секундой сердце начинало ныть так, будто по нему ходили ножом, срезая слой за слоем. Подавив рвотный рефлекс, Куджо на еле гнущихся ногах подошёл к бочке, сел на колени и протянул дрожащую руку к красной прядке волос. Польнарефф опешил. — Джотаро, погоди, это не… — Какого?! — Послышалось где-то со спины, но разобрать, кому принадлежал голос, Джотаро был уже не в состоянии. Мир словно потерял фокус и всё, что существовало в данный момент, — это он и алые волосы перед глазами. Как бы он не пытался выпутаться из хватки бессознательности, он лишь больше утопал в ней. — Польнарефф, уведи его отсюда! Зачем ты вообще его сейчас вызвал?! Сейчас француз проклинал свою работу. Тяжело выдохнув, полицейский положил руку на плечо Куджо: — Пойдём, приятель… На тренировках в академии учили, что в их деле часто придётся сталкиваться с отнюдь не приятными вещами. И Джотаро это знал, да и привык, можно сказать, с самого первого дня к этому. Но те мысли, которые врезались в его голову, перекрыли доступ не только к хладнокровию, но и кислороду. Даже самая крепкая скала не может сохранять целостность, когда изнутри её прорывает трещина, полная магмы, — в итоге она не выдерживает и раскалывается. — Нет… — Детектив замотал головой, — нет, это неправда. Польнарефф, ты же видишь, что это неправда?! — Он повернулся к полицейскому. Глаза детектива дрожали, как и голос, — скажи, что ты тоже видишь, что это — бред! — Джотаро, я уверен, что это неправда, но сейчас тебе действительно лучше всё-таки уехать отсюда. Я ошибся, что так рано позвонил, — Слова срывались с губ француза с такой горечью, будто он ел бутерброд с исполинской горстью соли сверху, но без самого бутерброда. — Тебе надо принять таблетки и дождаться нас в участке. Глаза Джотаро блеснули, будто не найдя поддержки в коллеге, и после их накрыли широкие ладони мужчины. Сильно сжав руками лицо, Куджо издал горестный вздох. Внутри всё дрожало, и детектив отказывался верить в происходящее. Он — просто герой книги, а это всё — большой сюр. Кто угодно, но не он, нет. Как хочется сейчас открыть глаза и увидеть перед собой тот домашний потолок, а не это место. Польнарефф не пытался торопить друга, как и смотреть в сторону бочки. Ему тоже сейчас хотелось бы оказаться дома. Чувство беспомощности в данной ситуации крутило на его шеи петлю, которая постепенно начинала сдавливаться. Но нужно было сохранять рассудок, как и вытащить отсюда Джотаро. Какой же ошибкой оказалось вызывать его сюда, пока не приехали криминалисты и судмедэксперты. — Джотаро, послушай меня, — полицейский сильнее сжал плечо Куджо, — не дай боли взять вверх. Сейчас важно разобраться, что здесь произошло, поэтому доверься нашим. Я лично за всем прослежу, но мне нужно, чтобы ты поехал с Тайлером. Казалось, Джотаро превратился в тряпичную куклу: тело его больше не слушалось, а разум подавно. Всё застыло в ватном тумане. Детектив мог только трясти головой в стороны и что-то бормотать в руки. Польнарефф сделал попытку поднять его под руку, и, к его же удивлению, она оказалась удачной. Куджо, пошатываясь, встал и позволил полицейскому повести его. — Вот так, дружище, пойдём.

/////

Дальше Джотаро помнит только стены участка и кабинет начальника. Перед ним ходит Бишоп и что-то кричит по телефону. Прошло часов шесть, как он тут. В голове до сих пор эта картина ужаса. Сознание словно ослепили, никак не получается взять себя в руки. Сейчас Куджо снова плавает в тумане. Аморфное тело детектива не сопротивляется течению, потому что парализовано. В кабинет постучали, а потом сразу же зашли. Джотаро обернулся: на пороге стоял Польнарефф. — Это Джессика Типлер. Вскрытие показало, что она была задушена, а потом вывезена на строку, где убийца пытался растворить тело в кислом растворе. — Он подошёл к столу и с шумом положил папку с документами. Щелчок и Джотаро стряхивает пелену перед глазами. Не Какёин? Ох… это было облегчением. «Мы потом поговорим об этом, Джотаро», — мысленно обратился сам к себе детектив и продолжил уже вслух: — Ох, чёрт, — широкие ладони мужчины закрыли его лицо, он откинулся на спинку стула. — Извини, Джотаро, что так получилось. Я подумать не мог, что у тебя будет такая реакция… — он отвёл взгляд куда-то в пол, а потом снова вернул на коллег. — Но сейчас важно другое — это была девушка из бара «Ирвинг фарм». И это точно не связано с Женихом. Не его метод: пальцы руки на месте. События начали развиваться стремительно. Куджо с Польнареффом по поручению Бишопа отправились в морг для беседы со вскрывавшим тело врачом-патологоанатомом. Сев в машину, Джотаро всё ещё думал над тем, что это мог быть Нориаки. Если даже на ещё неизвестный труп он так отреагировал, то как бы он… даже думать не стоит, и так понятно, что остатки психики пойдут по одному месту. С каждым событием держаться всё сложнее и сложнее, дальше виднелась только пропасть. Уже начинало темнеть. Полумёртвый закат отдавал бликами в окнах зданий. Джотаро принялся расспрашивать детали убийства: — Что было после того, как меня увезли? Польнарефф набрал воздуха, что предвещало долгое повествование. — Приехали опоздуны-эксперты и начали втыкать палочки. Сначала нашли следы минивэна, потом подошвы мужчины роста метр семьдесят пять, веса шестьдесят пять кг. Потом нашли пуговицу с пиджака, — полицейский ухмыльнулся, — достаточно удачно упавшую прям рядом с бочкой кислоты. Сама бочка, кстати, была стащена с того самого химзавода, который рядом расположен. Нашёл укромное место около стройки, где никто не ходит, положил в бочку девушку и залил всё это кислотой. Но он не учёл, что в этом районе стройки всё равно проходят рабочие. Они-то и нашли тело. — Камеры где-то были? — К Джотаро закрались сомнения, что всё так просто складывалось, — разве действующий завод даже никто не охранял? — На стройке камер не было точно, там в принципе поздней ночью сидела только пара охранников на КПП, но убийцу они не видели. Он сзади нашёл лазейку, объехал главный пункт и пронёс всё это в угол. А с завода украсть бочку, которую на отходы уже отправляли — дело несложно. — А кислоту он заказал. — Верно, но пока не знаем откуда. Но зато теперь знаем, что погибшая — это Джессика Типлер, которую мы видели в баре около двух недель назад. Которую, — полицейский с особой интонацией выделил это слово, — ранее неоднократно сопровождал Кира Йошикаге, за которым, — снова выделил, — проводилось наблюдение. Тут всё чище, чем на лысине Тайлера. — А что с самим трупом? — Это сейчас у патологоанатома и спросим. Здание морга, ничем не выделяющиеся по архитектуре, приветствовало, насколько так могло делать это жутко место, мертвой атмосферой ещё с парковки. Внутри полицейских встретил предупреждённый санитар, который проводил их по жуткому, как в фильмах ужасов, коридору и удалился. В кабинете уже дожидался патологоанатом. Мужчина поднял голову: — Вы из полиции? — Получив утвердительный кивок и пропустив все формальные представления, он положил в сторону ручку, которой до этого заполнял бумаги, и встал, — пройдёмте. Они зашли в помещение, где всё было в металлических предметах: от столов до инструментов. В центре стоял прозекторский стол с накрытом поверх белой тканью телом. Копия того, что был во сне. Воспоминание о мерзком кошмаре пролетело мухой мимо глаз, но Джотаро отмахнулся от наваждения. Врач вымыл руки, надел перчатки и маску и подошёл к столу. Убрав простынь, он обнажил даже не тело, а остатки от него. От погибшей осталось лишь четверть туловища, лицо было сожжено так, что почти невозможно было определить, кто это. — Смерть наступила двое суток назад в три часа дня вследствие асфиксии. Убийца использовал удавку, — он показал пальцем около шеи погибшей, — тут можем видеть некоторые оставшиеся следы. Польнарефф почесал подбородок: — Нам известно, что в кислоту погибшая была погружена два дня назад примерно в три часа ночи. — Да, из-за того, что тело было погружено в спешке, она не полностью была окунута в кислоту, из-за чего успели сохраниться рука, часть головы и верх грудной клетки. При высокой концентрации кислый раствор вызывает сильные ожоги и способен разъесть органические вещества. — Он должен был щёлочи несколько тон закупить, так ещё и несколько месяцев этот труп растворять, — проговорил Куджо, осматривая низ тела. — Не совсем так, — врач внёс поправку в слова детектива, — с такой концентрацией кислоты, что имелась у преступника, тело бы растворилось меньше, чем за месяц. — Ладно, что по другим деталям, док? — Польнареффу скорее хотелось переключиться к другим уликам. Как и поскорее покинуть морг. — На коже погибшей были найдены следы края ногтей преступника, кроме того удалось найти верхний слой эпидермиса. Это даст ДНК убийцы. Находки не могли не радовать (в той степени, что было возможно). Теперь были улики, дальше дело должно пойти как по маслу. «Определить их по базе и с уверенностью сказать, что это Кира», — думал Польнарефф. Остальные детали дела были в полученных документах. Закончив в морге, полицейские вернулись в участок. — Начнём с того, что проверим Киру Йошикаге. — Заявил Польнарефф, как только они зашли в кабинет. Джотаро удивился. — Когда я говорил о нём ты не испытывал такого энтузиазма. Почему теперь испытываешь? — Элементарно, Куджо, — с некой издёвкой ответил полицейский, — мы знаем, что они с Джессикой были знакомы, тому есть свидетели. Найденные на месте преступления следы машины принадлежат минивэну, а Киры как раз-таки такая марка, — он немногозначно ухмыльнулся на Джотаро, — потом, когда ты сказал за ним приглядеть, он несколько раз с ней виделся около своего дома. Убийство произошло пару дней назад, когда он уже не был под надзором. Честно говоря, я ожидал, что он выкинет что-то по типу сбыта наркотиков или нелегального оружия, но тут оно ещё хитрее закрутилось. — Родственников погибшей уже опросили? — Пока только родителей и сестру. Они подтвердили, что она рассказывала им про Киру, как про будущего жениха, — от этого слова, прилетевшего изо рта напарника, как камень на голову, Джотаро поморщился, — поэтому вероятный мотив — ревность или семейная ссора. — Польнарефф потянулся к телефону, — сейчас едем к нему домой и забираем. Если совпадёт ДНК, отвертеться у него не получится. Собрав нужных людей, полицейский с детективом отправились на задержание. Как только открылась дверь и были сказаны «вы подозреваетесь в убийстве», преступник сдался сразу, даже до допросной не дотерпел. Все улики свидетельствовали против Киры: следы машины, частицы ДНК, отсутствие алиби. Уже на допросе он сказал, что убил Джессику шнуром от зарядки и после попытался растворить тело в кислоте. Мотивом послужила, как и сказал Польнарефф, ревность. Он следил за Джессикой и узнал, что она встречается со своим бывшим молодым человеком. Во время ссоры дома, она чтобы задеть Киру, сказала об этом. Мужчина потерял контроль над собой и ударил девушку, после чего задушил. Пытаясь избавиться от тела, он вспомнил том, что его знакомый работал на заводе и как-то упоминал кислоту. Он посчитал, что таким образом заметя следы, его никогда не найду, потому после сокрытия улик, спокойно отправился домой. Кира Йошикаге был приговорён к пожизненному заключению. Дело было закрыто.

/////

Небо снова пролило слёзы. В последнее время в Нью-Йорке часто идут дожди. Да, ведь на дворе осень, но было в этих ливнях что-то странное, грустное. Джотаро, который никогда не брал с собой зонт, стоял около бара «Ирвинг фарм». Неоновая вывеска заведения по соседству отдавала бликами на уставшем лице детектива. Мимо проходили люди: кто они, куда идут? Иногда Джотаро спрашивал себя, узнаёт ли он их лица. Вопрос был риторическим, скорее направленным на то, чтобы отвлечься и поразмышлять о всяком, но такими мыслями он порой заходил совсем в иную сторону размышлений, чем хотел изначально. Такси, вызванное пятнадцатью минутами ранее, уже должно было приехать, но словно провалилось сквозь землю. Куджо достал пачку сигарет — пусто. Очередная досада этого дня, а уже и ночи. Первой была мысль о том, что он всё ещё существует в этом мире. Кажется, единственный, кто перестал существовать — это таксист, ибо ждать его уже не было терпения. Смяв некогда вместилище крепких сигарет, Джотаро выкинул его в рядом стоящую урну. Ещё раз набрал такси, но девушка-диспетчер сказала, что свободных машин сейчас нет. Просто прекрасно. От напряженного дня ноги детектива жалобно понывали. Взглянув на отражение в луже, Джотаро встретился взглядом с кем-то, кого он не мог узнать. Лицо обросло щетиной, а под глазами прятались мешки. Из-за частых кошмаров сложно хорошо высыпаться, даже если снотворное пьёшь, как газель на водопое. Хотелось списать такой вид на плохое освещение и темень на улице, но зеркало дома выдавало результат не лучше. Из-за спины доносились звуки из бара. В планах Куджо посещать заведение такого типа не было, но что-то его туда манило. Словно сама судьба игриво завлекала пальчиком войти внутрь. Таксист всё равно пропал в пучине ночи, а стоять под дождём, пусть и под козырьком, — было идеей неприятной. И Джотаро согласился составить компанию судьбе. За почти четыре недели, что он тут не был ничего не поменялось. Воздух всё так же был пропитан крепким алкоголем, как и некоторые из посетителей. Те, кто совсем теряли грань, оказывались за дверьми. На удивление, охрана в этом месте была хорошей. Но сам бар Джотаро всё равно казался противоречивым. Слишком хорошее место для всяких криминалов. За стойкой почти не было людей. Народа в целом было немного, что даже радовало. Джотаро взобрался на стул и угрюмым взглядом окатил бармена. Тот ничуть не изменившись в равнодушном лице подошёл ближе. — «Джек Дениелс», — детектив без лишних слов сделал заказ. Польнарефф не любил этот виски, говорил, спиртягой несёт да и стоит много. «Early Times», — по-французски протягивая первое слово, произносил он, — вот лучший виски!». А для Джотаро Джек Дэниэлс был в самый раз. Такой же крепкий, как когда-то выдержка детектива. — Ещё прекрасный выбор «Джим Бим», но кто о нём не знает? — голос слева заставил детектива повернуть на него голову. Светловолосый мужчина сидел на соседнем стуле и смотрел на стакан с алкоголем, крутя его правой рукой, — пьется мягко, можно даже не запивать. Люблю такую изящность. Джотаро не понимал, обращается ли незнакомец к нему или же просто рассуждает вслух. Больше за баром никто не сидел, и из вежливости хотелось уточнить, но мужчина сам продолжал: — Из виски я больше всего люблю бурбон. «Хэвен Хилл», — он выдержал небольшую паузу, — мне нравится его вкус и пронизывающий этот напиток незримый аромат южных штатов Америки. Бывали там когда-нибудь? — тут уже Джотаро был готов ответить, но, кажется, вопрос был риторическим, — эх, милая Луизиана. Мы с женой часто туда ездили в отпуск. А сейчас ей, бедной, нездоровится… Незнакомец глубоко вздохнул и замолчал, глядя на дно стакана. — Сочувствую, — холодно выбросил Джотаро и сделал глоток виски. Мужчина тоже опустошил свой и подозвал бармена. Попросил повторить. Его обручальное кольцо отрикошетило слабым бликом от поверхности пустого стакана в сторону Джотаро и тут же померкло. Что-то внутри дрогнуло и встрепенулось. Запах мрака на секунду проскочил через нос, хотя в помещение пахло исключительно алкоголем. Нутро говорило быть внимательным и осторожным. — Она такой после аварии стала, — снова начал незнакомец, — у неё ведь кроме меня никого и не осталось, — он продолжать крутить в руке стакан, словно искал на нём какие-то следы, — но я не отчаиваюсь. Ведь что может быть прекрасней и чище искренней любви? Мне так повезло с моей любимой, — мужчина криво заулыбался. В голове Джотаро цыкнул. К чему он сейчас это всё выслушивает? Будь он в детективном фильме, это он должен был бы изливать душу протирающему стойку бармену. Сидеть вусмерть пьяным и жаловаться, как в нём сомневается начальство, как он устал бороться со своей головой и многое другое накипевшее. Но на все сказанное незнакомцем брюнет лишь недовольно откашлялся. — Боюсь, что теперь такую её и заманить могут, — незнакомец медленно глотнул из стакана, — боюсь, шестой раз невестой станет, да вот кольцо носит, а приличный человек замужней даме не предложит под венец, — он говорил медленно, отчеканивая от зубов каждое слово, — если только на холсте клятву не стереть. Но быть шестой — это посредственно. Только пятая познаёт истинное счастье после пути неудачи и боли. Хех, только на пятый раз даётся особое чувство поцелуя. Джотаро побледнел. — Ч-то?