Blood sweat & tears

      И Со подбежала к Кёну совсем запыхавшаяся. «Как она вообще себе ноги не сломала-то на этих каблучищах?» — поражается маг, подхватывая её за локти и не давая ещё больше накрениться в сторону. Ведьма внезапно оказалась на своих шпильках чуть ли не выше его — «Как?». Он, конечно, ждал от неё чего угодно, но что она явится на встречу к своему врагу в наряде для торжественных ужинов — юбка шелковая, облегающая, с откровенным разрезом, кашемировая кофта с продольным вырезом, оголяющим одно плечо, а в руках такой мизерный клатч, в который если и влез телефон, то только с большим трудом — короче, это было уже как-то… слишком.       — А ты ничего не попутала? — спросил Кён, воровато оглядываясь по сторонам подворотни. Никого там, естественно, не было, кроме него самого и максимально инородно выглядящей ведьмы. Её будто какой-то новичок в фотошопе вырезал из модного журнала и вставил вот прямо сюда. Признаваться в том, что без своих толстовок и джинс девушка выглядела очешуительно, ему не хотелось. Он тормозил свои едкие мысли о том, как было бы любопытно заглянуть под шелк юбки — у него в планах задача важнее.       И Со только чуть поморщилась на его вопрос, лицо стало каменным и холодным. Она в миг сгруппировалась из запыхавшейся версии себя в решительную и колючую. Резко выдернула руки, снова обретая равновесии. Объяснять, что её вырвали из семейного ужина не хотелось, не в тех они с Ли Кёном были отношениях.       — У меня к тебе тот же вопрос, — равнодушно отзеркалила магу девушка, скрещивая руки под грудью.       — А как же «Как у тебя дела, Кён?», «Как ты поживал?», «Всё ли с тобой в порядке?», — заулыбался маг, присаживаясь на багажник машины, и с нескрываемым любопытством принялся разглядывать ведьму. Ли Кён основательно мазал по телу девушки своим взглядом, позволяя себе такую откровенную пошлость в первый раз по отношению к ней. — Где же «Я уже и заскучать по тебе успела», «Почему ты так долго не писал мне?», где вот это всё?       — В такси забыла, — фыркнула бесцветным голосом Со, увлеченно разбирая содержимое клатча на составляющие.       Сначала в руке у неё появляется сигарета, потом она принимается выискивать зажигалку. Кёну кажется, что к нему на встречу приехала совсем не И Со и даже не О Си А — эту версию ведьмы он ещё ни разу не видел. И, признаться честно, лучше бы никогда и не видел. Такой девушка ему не нравилась, такая И Со не обращала на него внимание, никак не реагировала, лишь иногда обдавая холодным взглядом. Кён уже всерьез начал удивляться, и сам не мог понять почему его это всё так волнует и трогает, и, самое главное, до одури раздражает.       — Всегда было интересно, — собирает весь елей в своей душе маг, говоря вкрадчиво и ласково, когда девушка достает зажигалку и прикуривает. — Как вы, девушки, умудряетесь в такие сумочки запихать хоть что-то большее, чем помаду? Признайся, это какой-то тайный заговор модных домов и женщин, заклинание расширения пространства из Поттера действительно существует?       — Навыки игры в тетрис, — снова фырчит, но теперь впивается своим колючим взглядом в мужчину.       У И Со глаза темные-темные и холодные. Непроглядная чернота пугает и завораживает, заставляет Кёна чуть дернуть подбородком и пропустить удар сердца. Он уже и не знал, что лучше — когда она не обращает на него внимание или когда она все-таки концентрируется только на нем? В продуманном плане — вежливой беседы и аккуратном возвращение в дом родной её любимого инкуба — что-то идет не так. Кён чувствует, как того затапливает ярость и злость.       — Хотел тебя поз..       — Мне надоело, — обрывает его И Со, да так безапелляционно, что маг послушно закрывает рот на полуслове. — Ли Тэён, чего ты хочешь?       Имя, которое не называли уже почти тысячу лет, отдается тупой болью внутри мага. Разгон от «какого хера она знает?» до «только она и могла догадаться» мужчина берет быстро, на лице появляется прежняя уверенная улыбка. Рассудок как-то сам собой прочищается от пошлого желания раздеть её, остается только сухое и деловое послевкусие. «Ну, узнала она всю правду, а дальше-то что?» — думал Кён. Даже если допустить, что ей кто-то поверил и у неё теперь есть власть, то она все равно ничего не могла ему сделать. Никто не мог ему что-то сделать, в этом и был весь смысл плана, который он разрабатывал почти тысячу лет.       — Семью вернуть хочу, — глазом не моргнув, отвечает Ли Кён и пожимает плечами так буднично и между делом, что И Со чуть ли рот не открывает от такой наглости.       — Нет, — звучит не резко, но уверенно и непоколебимо. Он её разозлил этой своей вальяжностью, будто предлагал не стаю вампиров пробудить, а уточнял детали для проведения её коронации.       Ведьма тут же постаралась спрятать свой гнев за завесой выдыхаемого ею сигаретного дыма, он хмыкнул. Кён улыбался, наклонив голову чуть вперед, и теперь смотрел на девушку исподлобья. С такой разозленной И Со он бы с радостью поигрался подольше, но времени у него на это не было. С легкой тоской он сделал вдох и произнес куда-то в сторону:       — Даже в обмен на твою семью? У меня ведь Чонгук.       — У меня нет семьи, — гнев тяжестью наложился на и без того холодный голос ведьмы. У Кёна от таких интонаций по позвонку прополз липкий и мерзкий холодок, смешанный со страхом и… азартом? — И ты, кстати, приложил к этому свою руку. Так что с какого перепугу мне надо воссоединять тебя с твоей?       Всего за каких-то пару дней, что он не видел И Со, девчонка начала уже сживаться с маской решительной, непоколебимой и холодной Принцессы. Ли Тэён, прятавшийся в чужом теле, ощутил желание протянуть руку и всковырнуть маску, пока она ещё окончательно не приросла к ведьме. Желание поскорее пустить трещину на этой принцесьей броне разжигало задор и любопытство — «Что ещё я могу там найти?».       — Ты может плохо расслышала — у меня Чонгук, — дробит каждое слово на слоги, чтобы смысл наверняка достиг Со. — Я уже молчу о том, что именно от моего настроения, а не от фазы луны, зависит появление нового разлома в Тени.       — Я знаю, как закрыть Тень, — обухом по голове звучат слова девушки. — Годы рядом с Тэхёном должны были научить тебя тому, что Принцы и Принцессы всегда во главу угла ставят интересы Двора. Можешь в лоскуты порвать Чонгука, но зато я спасу остальных сотрудников Двора.       Напускную храбрость Тэён пропускает мимо ушей, знает, что она лукавит. Будь она хоть десять раз Принцессой — И Со никогда не станет рисковать даже одной жизнью, а тем более жизнью Чона. Нет, это всё было мишурой, самые главные слова она сказала ещё в начале. «Я знаю, как закрыть Тень» поворот, конечно, неожиданный, но не то чтобы он не был готов к подобным вбросам (иначе на кой черт ему Чонгук в багажнике?). Тэён промаргивается несколько секунд, давая всем шестеренкам перестроиться на новый лад, а потом собирает всю свою ярость и открывает рот. И Со ловко опережает его, с шумом выдыхая сигаретный дым:       — Я закрою Тень, ты — убьешь Чонгука, а в следующие двести лет я спущу все силы законников на твои поиски. Поверь, я найду, и тогда простым заточением ты уже не сможешь отделаться.       Ли Тэён хмыкает сквозь зубы, потому что с одной стороны сомневаться в её словах у него не получается, а с другой стороны — что она может ему сделать?       — Сначала я убью твою семью у тебя на глазах, — тягуче и плавно отвечает она на не произнесенный вслух вопрос, — потом я верну тебя в твое тело и буду убивать так медленно и мучительно, что тысяча лет покатушек по чужим телам покажутся тебе веселым путешествием.       Десять минут, как Принцесса, а уже дергает за усы одного из древнейших вампиров, который был заточен в теле мага — очевидно, девчонке нравилась новая роль. У Тэёна аж мутнеет в глазах от ярости, он сжимает кулаки до белесых костяшек, поджимает губы в тонкую линию и почти уже вслух начине рычать. Один миг — просветление, нирвана и дзен. Маг быстро собирает энергию на кончиках пальцев, шепчет заклинание и из багажника раздается истошный вопль.       Реакция у И Со отменная — дергается, резкий шаг вперед и губы в тонкую линию. «Вот значит, как я выглядел десять секунд назад» — с любопытством отмечает про себя мужчина. Маска Принцессы все-таки дает небольшую трещину, в темных глазах блестит огонек. Ли улыбается довольно, ликует про себя, что все-таки он верно нащупал слабое место. Она могла сколько угодно выгибаться и строить из себя тут хладнокровную убийцу, но в действительности ни капли не была готова рискнуть жизнью друга.       — Тише-тише, — выбрасывает руки вперед Тэён, тормозя девушку. На губах мелькает зловещая ухмылка, пока она напряженной линией стоит уверенно на месте. — Вернемся к нашим баранам, готова обсудить новые условия?       Для пущего эффекта он повторяет трюк, и из багажника вновь разносится смачный вой. «С террористами переговоров не веду» — так и остается у И Со на языке, отдавая теперь сухой горечью. События происходят так быстро, что она ничего не успевает понять. Оглушающий грохот за спиной мага заставляет обоих откликнуться и перевести взгляд в сторону раздражителя; из-за спины Со выпрыгивает чернющее и лохматое нечто, следом раздается клацание челюстей на лодыжке мужчины; шаркающие шаги позади, боковым зрением И Со фиксирует край темной панамы.

***

      У Юнги нехорошее предчувствие, когда И Со куда-то ускользает — он продолжает тереть посуду, потому что злобное лицо Хосока сейчас куда опаснее зудящей интуиции. Нехорошее предчувствие усиливается, когда спустя десять минут Юнги не слышит родной уже смех девушки — схема повторяется: тарелки, полотенце, злая морда Чон «они сами себя не вытрут» Хосока. Нехорошее предчувствие лопается, словно пиньята какая-то, когда он открывает сообщение: «Чонгук у Ли Кёна, не мешай мне, я разберусь сама».       — Хосок, — голос громкий, твердый и тяжелый вырывает мага из словесной перепалки с Чимином, Чон старший оборачивается к Юнги. — Отследи местоположение И Со.       — Что? — непонимающе моргает маг, исступленно смотря на своего друга.       Пересказ ситуации занимает у Мина минуты две, он все равно ничего толком не знает, может только предполагать. Предполагать, если честно, ему совсем не хотелось, потому что на каждое предположение бурная фантазия заботливо подсовывала только кровавые картинки. Пока Хосок отслеживает местоположение, Юнги шипит у него над ухом:       — Личные границы, частная жизнь, да, Хосок? Плакали бы мы сейчас, не наплюй я на твои проповеди, правда?       Если бы сейчас объявили конкурс на лучшую интерпретацию фразы «а я тебе говорил», то Юнги с его злющей мордой забрал бы все награды разом. «Я теперь трекер ей не только на телефон повешу, а куда-нибудь вошью, чтобы наверняка» — булькал внутри себя маг.       Чимин скрестил руки на груди и уперся каким-то сосредоточенным взглядом в одну точку. Только слабая улыбка намекала, что он прекрасно видит все эти мельтешения Юнги и пар, валящий из всех щелей Хосока. Желваки под белоснежной кожей щек энергично бегали туда-сюда, перевертыш боролся с желанием сломать что-нибудь. «Интересно, а хирургическим путем можно как-то пересадить человеку инстинкт самосохранения?» — думает про себя Чимин, но судя по фырчанию Юнги, подумал он вслух.       — Не уверен, что ей даже пересадка мозга поможет, не то что какого-то там инстинкта, — снова шипит, пузырится, зарывает руки в свои волосы и с силой взбивает их пальцами.       — Нашел, — вскакивает Хосок, — поехали.       Чимин выжимает педаль газа в пол, успешно лавируя между редкими машинами, пока они обсуждают план действий. Где-то подсознательно перевертыш отмечает, что сидящий рядом с ним Юнги, как-то слишком задумчиво жует зубами сигаретный фильтр.       — Что такое? — настороженно прерывает болтовню Хосока. Чон старший уже недовольно выдавливает «Эй», но обернувшись к Мину тоже находит его странным. Теперь он внимательно буравит взглядом мага в панаме, ожидая ответа.       У Юнги нехорошее предчувствие, которое он пытается разобрать на кусочки, но все время что-то ускользает из вида. Он сам не замечает, как жмет плечами шумно выдыхает сигаретный дым. На языке остается кусок бумаги, в которую было обернуто то, что когда-то напоминало фильтр.       — Он всерьез хочет обменять жизнь Чонгука на Ключ или что? — задумчиво произносит маг, натягивая панамку.       — Какая на хрен сейчас разница? — плюётся с заднего сидения Хосок, втыкаясь лопатками в кожаную обивку. — Он просто больной ублюдок.       — Юнги прав, — задумчиво проводит указательным пальцем по губам Чимин и с шипящим выдохом продолжает, — думаю, что Чонгук лишь причина, чтобы выманить И Со. Для обмена ему нужна рыба покрупнее Инквизитора.       — Хочешь сказать, что он специально дождался, когда закончится Совет? — поражено выдохнул Хосок.       — Это в его духе, — недовольно кривится лицо Чимина, пальцы нервно сжимают кожаную оплётку руля.       «Почему? Почему я не подумал об этом сразу, я ведь с ним общался больше остальных» — жрал сам себя изнутри перевертыш. На соседнем с ним сидении маг в панамке занимался примерно той же процедурой — «Почему? И что я ещё упускаю?».       Они бросили тачку в квартале от нужной локации, согласно плану, Хосок должен был зайти с одного конца, а Юнги с Чимином с другого. Перевертыш сразу нырнул в ближайший темный угол улицы и обернулся в огромного черного волка, который теперь шел рядом с магом. Мин, увидев друга в зверином обличье, хмыкнул и спрятал руки в карманы пальто, соблазн погладить и почесать за ушком был слишком велик.       Добравшись до нужного места и услышав жалящий крик из багажника машины Кёна, Юнги просигналил Хосоку смс-кой — «давай». Маг метнул здоровенный энергетический шар, который должен был отвлечь от нападающего Чимина. Волка дважды просить не пришлось, он с удовольствием сцепил челюсти на лодыжке Кёна. Он тащил мага в сторону, срываясь на утробное рычание и борясь с желанием отгрызть к чертям собачьим пятку. Останавливало только то, что пятка была уже давно и прилично мертвым куском мяса, который держался только за счет магии.       — Спасти друга не хочешь? — буркнул Юнги девушке.       — Какого черта? — шикнула И Со, но тут же встрепенулась и метнулась в сторону багажника.       Пока горе-спасительница и инкуб обменивались стандартными «ты как?», «почему?», «как ты допустил это?», Мин подошел к уже валяющемуся на спине Ли Кёну и щелкнув пальцами, сковал того магическими наручниками и временно лишил его сил.       — Отпусти его, он далеко не убежит, — хмыкнул маг, присаживаясь на корточки рядом с хаоситом. Чимин прорычал, но пасть с ноги не спешил убирать. Тогда Юнги рассмеялся и даже чуть качнулся на пятках от смешливых содроганий. — Ты уж прости, он у нас слегка дикий.       — Хосок, — обернулась к магу И Со, голос у которой аж звенел, столько в нем было льда, — отвезите Ли Кёна с Чонгуком во Двор, заприте в камере. Рану ему не залечивать до утра, пока я не появлюсь на месте.       Юнги только и развел руками с улыбкой, заметив, как глаза у Тэёна округляются от каждого девичьего слова. Облегчение смешанное с радостью плескалось в теле мага в панамке, но где-то на краю сознания зудящее нехорошее предчувствие всё еще никуда не собиралось уходить.       Чонгук пытался что-то бурчать и возражать, но Хосок лишь крепче схватил его за локотки и потащил в сторону машины. Через несколько минут они уже вернулись обратно, запихали Кёна на заднее сидение и уехали в сторону Двора Порядка. Чимин, наконец, обернулся обратно в человеческое обличье.       — С вас, Ваше Высочество, бутылка за спасение, — хмыкнул перевертыш, пряча руки в карманы джинс.       — А кто вас просил, вообще? — фыркнула ведьма, складывая руки под грудью. — Я же написала, не мешать мне.       — Что он хотел? — оборвал её Юнги.       — Обменять Чонгука на его семью, — собрав терпение в кулак, спокойно ответила И Со. Она сознательно решила отложить воспитательный разговор на тему доверия и того, что она хоть и Принцесса, но не та, которую вечно надо спасать.       — Как-то слабовато, — качнул головой маг.       — Так, дальше вы это без меня, я ушел, — помахал ручкой Пак Чимин, ныряя в ещё больше опустевшую улицу ночного города.       — Знаю, что слабовато, и он это знает, — после продолжительной паузы и уже значительно успокоившись, выдохнула Со.       — Тогда почему?       — Может, он соскучился? — она ёрничала, только потому что самой было интересно, какого черта Ли Кён решил засветиться, да ещё и такими грубыми и неосторожными методами.       Нехорошее предчувствие расцветало в девушке буйным цветом — «Почему я думаю, что это ещё не конец?».

***

      — В наших же интересах, чтобы Ли Кён не подавал признаков жизни, — вещал задумчиво Сокджин, вальяжно развалившись на диване. — Чем дольше он тянет резину, тем тщательнее мы сможем подчистить свои следы.       — Они поймали Кёна, — голос у Намджуна звучит как-то сдавленно и гулко, словно он цедит каждое слово через подушку.       Инкуб небрежным движением отбрасывает мобильник куда-то на стол, прикрывает глаза и сползает по спинке кресла, вытягиваясь. На мужчину накатывала какая-то густая и тягучая усталость, но мозг заботливо подкидывает ему белоснежное лицо И Со и её горящие решительностью глаза — «Твою мать». Намджун обратно собирает себя и усаживается напряженно в кресле, старается перебить картинку, высчитывая зазубрины на деревянном полу у себя дома. Выходит скверно. К ощущению усталости прибавляется чувство вины, тоски и злости. «Почему она так равнодушна и спокойна?» — задумался Джун. Было бы в разы проще, покажи она хотя бы каплю своих эмоций, честное слово, даже если бы она заорала и отпинала бы его ногами по почкам — было бы проще, легче и свободнее дышать, а тем более убивать её. И Со превратилась в холодный камень, в котором он больше не мог разглядеть хотя бы отдаленно знакомые черты.       — Мы точно должны её убивать? — игнорируя нецензурную брань Сокджина, тихо выдыхает инкуб. Он уже успел пожалеть о том, что спросил о подобном вслух, и даже начал надеяться, что маг ничего не услышал.       — Точно, — по настойчивому ответу друга было понятно, что он все прекрасно услышал. — Если ты, конечно, сам не решил умереть, то выбора у нас другого нет.       — Почему ты так уверен в том, что И Со хочет нас убить? — у Намджуна голос тихий и неуверенный, что Джин от удивления аж голову к нему поворачивает. Он таким инкуба уже лет сто точно не видел, так что маг прищуривается, стараясь уловить каждую деталь и разгадать причину такого поведения.       Причина была максимально простой — Намджун чувствовал себя виноватым и разбитым. Пока И Со не выступила со своей пламенной речью на Совете, ему никогда не приходилось сомневаться в своем решении и поступках того времени, но теперь. Девчонка, которая никогда даже и не думала становиться Принцессой, не знает и половины того, что знает он, а все равно упрямо идет к цели с гордо вздернутым подбородком. Она среди всей мишуры вычленяет главное и не стесняясь берет тебя за шкирку и тыкает носом, словно провинившегося котенка. Какой уж там этикет и субординация, а тем более инстинкты самосохранения — прет, как танк. Намджун прикрывает глаза и заменяет И Со на себя, примеряет её шкуру и четко видит, что уже спустя пару таких предложений Совет без лишних слов срубил бы ему голову. А ей ничего, её завороженно слушали и морщились от неприятной правды. И Джуну от этого совсем неуютно и очень стыдно, что он убил её семью — «Не сделай мы этого, она могла бы стать ещё более влиятельной Принцессой». Липкое и мерзкое ощущение неуверенности в себе жадно поглощало инкуба.       — Скажи честно, у тебя случился комплекс неполноценности от её речи? — равнодушным голосом уточняет Сокджин, будто читает мысли друга. — Сколько помню, Совет тебе подобного никогда не позволял, более того, они приставили к тебе Мин Юнги для слежки.       Джун не открывает глаза, просто глотает, стараясь протолкнуть образовавшийся ком в горле. Мин Юнги — ещё одна внезапная головная боль. Что он знал про мага в панамке? Ничего, он глаза-то его смог разглядеть только на чертовом Совете и, если говорить честно, то они ему не понравились ещё больше лисьей ухмылки мага. «Спасибо, Джин меня хоть в этот провал мордой не ткнул» — думает про себя инкуб.       — Кстати, а я ведь тебя предупреждал не доверять ему, — хмыкнул маг, который опять прочел мысли Намджуна и надавил на больное. — Его надо тоже, если не убить, то точно наказать. Уверен процентов на двести, что он спит с И Со.       Джун поджимает губы, последние слова неприятно колют под ребра. Он хватает первую попавшуюся подушку и отправляет её ровно в источник раздражения. Сокджин сгибается пополам и наигранно кряхтит от боли, но больше похоже на то, что он хихикает довольно.       — Мне кажется, или у тебя недотрах? Это уже какая-то болезнь везде и всюду видеть только сношающихся друг с другом людей, — фыркнул Намджун, поднимаясь со своего места. Инкуб протопал к выходу и затормозил, — усмири своего брата, он нам ещё понадобится. Так что я не хочу больше видеть, как он о чем-то воркует с И Со за закрытыми дверьми, я уже молчу о его ручной псине. Если мы проиграем следующий Совет из-за него или Чимина, то я уж постараюсь, но утащу их за собой.       Сокджин моргает и сглатывает появившийся откуда-то страх из-за того, что Намджун точно не шутил. Маг, ошалевший от собственных чувств, поморщился: «Быть не может, я что реально беспокоюсь за сохранность шкуры Тэхёна?». Джин не шелохнулся ни когда Джун совсем ушел, ни даже через несколько часов. Он так и продолжил лежать с открытыми глазами и сморщившимся лицом, прислушиваясь к новым и ранее незнакомым ощущениям. Парень не мог объяснить, откуда в нем это, и какова природа такой внезапной нежности к своему брату, которого он всегда лишь ненавидел.       Наконец, Сокджин выплыл из забвения и потянулся к своему телефону, быстро набрав номер родственника.       — Слушаю, — бархатный голос Тэ звучал расслабленно и слегка сонно, оно и неудивительно, на часах-то уже было почти четыре часа утра.       — Надо встретиться, — откашлявшись бросил Джин.       — А утром нельзя?       — И Со поймала Ли Кёна, если твое место Принца тебе больше не мило, то, конечно, можем и утром, — хмыкнул Сокджин.       — Через полчаса на нашем месте.

***

      04:08 утра, Сеул, Двор Порядка.       Дежурить в схроне с артефактами не то чтобы было самым скучным заданием, но точно не самым веселым для мага четвертого уровня, который мечтал об инквизиторской службе. Парнишка радостно предвкушал, надеясь, что слухи о приходе к власти новой Принцессы чистая правда, ведь тогда у него появлялся реальный шанс попасть в элиту. Странный вибрирующий звук, доносящийся с полок, заставил мага нахмуриться и оглянуться — ничего.       — В архиве и то не так стремно, — чертыхнулся парнишка вслух, возвращаясь к своим мечтам.       Мечтам было не суждено сбыться, и паренек уверовал в это, когда артефакты на полках принялись то взрываться, то падать со своих мест. Стеллажи ходили ходуном, производя оглушительный шум. Маг аж согнулся пополам, ещё чуть-чуть и начнет носом пол клевать. Он шел вдоль шкафов, когда внезапно мелькнула черная тень — удар, тьма, нокаут.       «А ведь мама говорила, что толку от меня никогда не будет» — с грустью подумал паренек, шмякаясь головушкой о мраморную плитку.       04:46 утра, Сеул, Двор Порядка.       Тяжелая металлическая дверь в камеру Ли Кёна открывается, в проеме показывается И Со, которая тащит за собой стул. Металлические ножки неприятно скрипят, заставляя мужчину поморщиться и съежиться.       — Слышала, для подселенцев в чужие тела металлический звук самый неприятный, — хмыкнула ведьма, усаживаясь на стул, — оцени мои старания, все-таки трудно в наше время достать стульчик с серебряными ножками.       — М-м, ты переоделась? — улыбается Тэён, нахмуривая брови, — так гораздо лучше, все-таки юбки и платья не твое — отвлекают от твоего ума.       Ведьма равнодушно фыркает, закуривает и облокачивается на спинку стула одной рукой и не смотрит на него. Она совсем не смотрит на единственного, кроме неё самой, живого человека тут — трещины в кирпичной кладке, маленькое окошечко с решетками, тусклая лампочка, но только не на него. Тэён давит в себе гнев и ярость, сжимая пальцы в кулаки. Он дергается на стуле, чуть подпрыгивая вместе с ним, потому что плотно привязан к нему. Попытка привлечь внимание откровенно слабая, он и сам это понимает, но замечает, как ведьма чуть дернулась, и радостно улыбается. «Не всё ещё потеряно» — отмечает про себя Ли.       — Сколько времени, Ваше Величество? — тягуче спрашивает Тэён, словно между делом.       — А тебе зачем? — затягивается девушка и увлеченно рассматривает растворяющиеся в воздухе клубы дыма. — Хочешь узнать, успел ли твой помощник забраться в схрон?       — Уже узнал, — хмыкнул парень, довольно облизнувшись. — Всё ещё не хочешь обсудить нашу сделку?       — Нет, — жмет плечами Принцесса и, наконец, смотрит на мага с улыбкой. — Зачем мне это, ведь ты уже в клетке. Что-то мне подсказывает, что без тебя он не рискнет открывать клетку, уровень у него все-таки маловат для такого заклинания.       — Зато он может без меня открыть разлом в Тени. Готова рискнуть людьми?       — Пожалуй да, ведь сейчас Хосок и Юнги готовят всё для ритуала окончательного запечатывания Тени.       — Не спешили бы вы так, — хмыкнул Тэён.       05:12 утра, Сеул, место братьев Ким       В зимнем саду летней резиденции семейства Ким было очень холодно, Тэхён морщился и кутался в шерстяной шарф крупной вязки.       — Если не поможешь, то мы утянем тебя с собой на дно, понимаешь? — пар вылетал из раскрасневшихся на морозе губ Сокджина, он продолжал растирать свои тощие пальцы.       — Если помогу вам, тогда меня точно убьют, и там уже дно или не дно — будет неважно.       Тэхён не успевает договорить, его оглушает со всех сторон. Стекла зимнего сада разлетаются на мириады мелких осколков, неприятная резь на щеках больно кусает темного мага. Сокджин морщится и ошалело оглядывается по сторонам, а потом замертво падает камнем на пол. Тэхён только и успевает, что рот приоткрыть, удивленный вскрик так и не вырывается наружу — Принц Двора Хаоса также оказывается на полу.       06:09 утра, Сеул, Двор Порядка       Шел второй час бесполезного обмена колкостями между Принцессой и Ли Тэёном, когда в металлическую дверь настойчиво постучали. Ведьма дала разрешение войти, и в камеру влетел Юнги, наклоняясь к уху девушки, он что-то принялся шептать.       — Полагаю, у вас сейчас очень большая дилемма образовалась, — ужасающе сладким голосом заговорил пленник, привлекая к себе внимание законников, — надеюсь, вы ещё не начали свой ритуал по запечатыванию.       — Зачем тебе Тэхён и Сокджин? — зашипела И Со.       — Демонстрация силы? Требование переговоров? Тебе что из этого нравится, Со?        Нехорошее предчувствие внутри Юнги и И Со уже начинало откровенно кричать — «ОПАСНОСТЬ». Очень вовремя (нет).