Гроза добра, звезда кинематографа

ПРИКАЗ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ Долорес Джейн Амбридж (генеральный инспектор) назначается директором Школы чародейства и волшебства «Хогвартс» вместо Альбуса Дамблдора. Основанием настоящего приказа является Декрет об образовании №28. Подписано: Корнелиус Освальд Фадж, министр Магии.

      — Это просто возмутительно! — с отвращением рассматривая объявление, фыркнула Гермиона. Они с Гарри, Роном и Невиллом, вернувшись с урока травологии, стояли у входа в Большой Зал, стены которого с каждым днем все больше утопали в новых Декретах об образовании. — Она, наверное, спала и видела, как сидит за директорским столом. Терпеть эту старую… каргу не могу.       — Все равно это ненадолго, — неуверенно сказал Невилл, с тоской поглядывая на заполненный едой стол Гриффиндора. — Я думаю, Дамблдор вернется.       — Надеюсь, — нахмурился Гарри, проходя в Большой Зал.       Лица за преподавательским столом не отличались оптимизмом. Единственной улыбающейся женщиной была Амбридж, одетая во все розовое, с неизменным отвратительным бантиком на голове. МакГонагалл, сидящая по правую сторону от нее, подчеркнуто не смотрела на нового директора и, казалось, едва притронулась к своей еде. На Хагрида же было жалко смотреть. Он склонился над своей тарелкой, так, что его волосы падали прямо в еду, и изредка громко шмыгал носом, вызывая у Амбридж нервный тик на глазу.       Друзья сели и начали невесело наполнять тарелки. Чувствовал себя Гарри отвратительно, — вид еды вызывал тошноту. Если бы он только додумался дать Отряду Дамблдора какое-то другое, менее рискованное название, директор школы сейчас бы сидел во главе преподавательского стола, тогда бы и новые Декреты Амбридж не воспринимались бы так близко к сердцу.       — Радуется, поганец, — пробурчал Рон, кивком головы указывая на слизеринский стол.       Гарри обернулся и увидел довольного Драко, демонстрирующего значок Инспектора Дружины Пэнси Паркинсон. Слизеринка восторженно ахала и пыталась придвинуться ближе под предлогом рассмотреть значок получше.       — Он оштрафовал нас сегодня просто ни за что, — в сердцах произнес Поттер, отворачиваясь от неприятного зрелища. — Несправедливо.       — Да уж, таким только дай власть, — откусив кусок курицы, с набитым ртом подтвердил Уизли. — Ничего, вот настанет матч по квиддичу, за все отыграемся.       К ним подошли Фред и Джордж.       — Привет, — хором произнесли близнецы, плюхаясь рядом. Джордж тут же взял тост и начал намазывать его сливочным маслом. Поймав взгляд Гермионы, он подмигнул ей.       Девушка нахмурилась.       — Что вы задумали? — строго спросила она, так, что Джордж поперхнулся своим тостом и возмущенно посмотрел на нее.       — Нам уже нельзя прийти пообедать в Большой Зал?        — Ты ранишь нас в самое сердце, — подхватил Фред, с притворной болью хватаясь за грудь.       — Своими безосновательными подозрениями…       — Которые не имеют ничего общего с реальностью…       — И заставляешь нас думать…       — Что у нас на уме что-то неладное? — хором закончили они, весело блеснув глазами.       Рон закатил глаза, а Гермиона сложила руки на груди, ничуть не проникшись пламенной речью. Гарри же впервые за день хмыкнул.       — Оставь их в покое, Гермиона, — махнул рукой он. — Если они и задумали что-то, я уверен, Амбридж это не понравится. Если вам нужна помощь, — гриффиндорец подался вперед, — можете смело рассчитывать на меня.       — И на меня, — поддакнул Рон.       Фред и Джордж переглянулись, и Фред, разочарованно покачав головой, вперил на друзей укоризненный взгляд.       — Вот видишь, Гермиона, всегда страдают невиновные. Пока ты оскорбляла наше достоинство своими низкими подозрениями, прямо под твоим носом родился заговор…       — Эй! — Гарри едва сдержал смешок, глядя на смесь эмоций на лице подруги: в ней боролись желание рассмеяться и склонность подчиняться правилам. Наконец и она улыбнулась.       — Да ну вас, — отмахнулась она и развернула Ежедневный Пророк, углубляясь в чтение.       После обеда было Зельеварение, однако по пути к нему друзьям преградили путь Эрни Макмиллан с Дином Томасом и Симусом Финиганом. Гарри вопросительно посмотрел на них.       — Поттер, — важно, как и всегда, начал Эрни, выступив вперед. — Я считаю, что нам не следует идти на поводу у Амбридж и забрасывать обучение. Отряд, — он заговорщески понизил голос, — должен выстоять.       — Выстоять? — переспросил Гарри и обернулся, поддавшись смутному ощущению, что за ними наблюдают. — Ты шутишь?       Коридор был почти пуст, лишь несколько первокурсников шныряли в поисках нужного кабинета, — остальные ученики находились на уроках. Восстановить Отряд и продолжить заниматься звучало хорошо лишь на словах, но, если задуматься, чем Гарри и занимался все утро, ничего путного из этого выйти не могло. После ухода Дамблдора это стало бы еще более рискованным шагом, чем прийти к Амбридж с заявлением, что котята на стене ее кабинета — отвратительные.       — Своего исключения добиться решил? — буркнул Рон, неприязненно глядя на Эрни, которого недолюбливал.       Макмиллан не удостоил его ответом.       — Разве мы не должны продолжать заниматься даже в трудные времена? Особенно в трудные времена?       Гарри потер лоб. От навалившихся событий у него разболелась голова, да еще и ночью плохо спалось. Ему снова приснился странный коридор с дверью в конце, которую ему и на этот раз открыть не удалось. Мимолетом ему привиделся и образ Волан-де-Морта, услышился его ледяной смех, до сих пор эхом отзывающийся в ушах.       Он ненавидел этот смех всей душой. Всем своим существованием. И он так и не успел обсудить с Дамблдором свои видения в полной мере…       — Слушай, что ты от меня хочешь? — устало спросил Поттер. — Я не думаю, что это безопасно. И я не знаю места, где бы мы могли продолжать, не боясь каждую секунду, что нас могут поймать.       Эрни не был убежден в полной мере. Дин и Симус мрачно переглянулись, а Гермиона нервно притоптывала, поглядывая то на Гарри, то на Макмиллана.       — Гарри прав, — вмешалась она. — Тем более так скоро после… после ухода Дамблдора…       — После его позорного побега, ты хотела сказать? — раздался за спинами знакомый голос, намеренно растягивающий слова.       Гарри оглянулся. Малфой, окруживший себя Креббом и Гойлом, стоял неподалеку и, казалось, уже давно вслушивался в их разговор. На его груди красовался новенький значок, подтверждающий статус шпиона Амбридж. Заметив его, Поттер скривился.       — Отвали, Малфой, — огрызнулся он.       Драко ухмыльнулся.       — Как нехорошо грубить, Поттер, — цокнул языком он. — Минус десять очков Гриффиндору за то, что не уважаешь тех, кто выше тебя по статусу.       Гарри собрался было язвительно ответить, но Гермиона предупредительно сжала его предплечье.       — Пошли, Гарри, не стоит он того, — тихо произнесла она, пытаясь увести друга подальше от стычки.       Минус десять очков! Вдобавок тем, что Малфой отнял утром — это почти сотня. Но по всему его виду было видно, что, скажи Поттер сейчас хоть слово, он отнимет еще. Скрепя сердце, парень сжал зубы и отвернулся.       — Слушаешься грязнокровок, Поттер? — крикнул ему вслед Драко, недовольный, что гриффиндорец так просто отделался. — Корни сказываются?       Гарри, застыв на секунду, с яростью стряхнул руку Гермионы, и, не слушая ее увещеваний, быстрым шагом подошел к слизеринцу. Выхваченная волшебная палочка уткнулась ему в грудь.       — Что ты сказал? — громко спросил он, сжимая палочку так, что побелели костяшки. — Что ты сказал?!       Драко переменился в лице. Его глаза забегали, Крэбб и Гойл, глупо переглянувшись, неуверенно вскинули свои палочки, но Гермиона, Рон и Эрни выхватили свои. Растерянные Дин и Симус неловко топтались на месте.       — Петрификус…       — Экспеллиармус! — выкрикнул Рон, ловя палочку Кребба, собравшегося броситься заклинанием в Гарри. — Совсем охренел? — рявкнул он.       — Ой, нехорошо все это, — тихо пробормотала Грейнджер. Палочка в ее руке подрагивала. — Это против правил… Гарри, пойдем отсюда скорее, прошу!       Но Гарри не двигался с места. Он смотрел в голубые глаза Драко и внутри него кипела такая ненависть, что гриффиндорец с трудом сдерживался, чтобы не навести на Малфоя какой-нибудь сглаз. Если бы не было таких людей — людей, верных Амбридж, — быть может, Дамблдор был бы сейчас здесь, а эта старая жаба не занимала бы пост директора, ежедневно придумывая новые Декреты об образовании. Образовании… Учитывая, что это — последнее, что ее интересовало.       А Малфой еще смел затрагивать его друзей, косвенно — его мать, лишь бы вывести на эмоции? Лишь бы отобрать у Гриффиндора еще несколько баллов? Он весь в своего отца, Пожирателя Смерти, и, без сомнения, настанет день — и Драко сам станет одним из них. Одним из почитателей и последователей Темного Лорда, одним из убийц.       Так не лучше ли хорошенько встряхнуть его, пока еще есть возможность?       Гарри заметил, что рука дрожит, но это не остановило его.       — Инфле… — начал было он, но тут за спиной раздался визгливый, резкий голос:       — Гарри Поттер!       Сердце ухнуло куда-то в живот. Опустив палочку и, стараясь не встречаться взглядом с внезапно довольным Драко, Гарри медленно оглянулся и увидел Амбридж в окружении нескольких преподавателей, среди которых были Флитвик и МакГонагалл. Последняя выглядела излишне бледной и смотрела на Поттера, поджав губы.       В голове не мелькало ничего, кроме лучших ругательств Рона. Прочистив внезапно пересохшее горло, Гарри выдавил:       — Профессор.       Плотоядная улыбка расплылась на лице у Долорес. Она сделала маленький шажочек вперед, устремила на Гарри нежный взор, от которого в груди кольнуло неприятное предчувствие.       — Вы помните Декрет об образовании номер двадцать четыре, мистер Поттер? — мягко спросила она.       Гарри молчал. МакГонагалл, за спиной Долорес, едва заметно качнула головой, призывая не говорить. Не дождавшись ответа, Амбридж взмахнула палочкой и перед ней образовался пергамент, который она, кашлянув, зачитала вслух:       — Отныне и впредь распускаются все школьные организации, общества, команды, группы и клубы. Под организацией, обществом, командой, группой или клубом понимается собрание на регулярной основе школьников в составе от трёх человек и выше,  — она обвела взглядом Гарри, Рона, Гермиону, Эрни, Дина и Симуса. — Вас, кажется, шестеро?       — Возражаю, — резко оборвала Амбридж МакГонагалл, делая шаг вперед. — Мы не можем запретить ученикам случайно встречаться в коридорах. Вы ведь случайно встретились, мистер Поттер, мисс Грейнджер?       Ребята закивали, не в силах вымолвить ни слова.       Новый директор одарила декана Гриффиндора снисходительным взглядом.       — Поверьте, Минерва, я высоко ценю вашу преданность факультету, но, как профессионал, не могу основывать манеру своего поведения на ваших… привязанностях, — она выделила последнее слово. Ноздри МакГонагалл начали раздуваться — верный признак того, что она в ярости. — Но мы не можем отрицать и наклонностей мальчика. Дамблдор пропускал мимо ушей его, не побоюсь этого слова, абсурдные заявления о возвращении Сами-Знаете-Кого… Даже поддерживал слухи, но, в отличии от мистера Поттера, не из-за болезненных видений, а из политических соображений, о чем и говорит нелепая попытка создать из учеников армию и пустить ее на Министерство, — тут голос Амбридж поднялся, а в глазах засверкал гнев. — В прошлом году мистер Поттер вернулся с Турнира Трех Волшебников с трупом несчастного мистера Диггори в руках и рассказом о Темном Лорде… Что произошло на самом деле — остается загадкой, если не принимать на веру сомнительное объяснение мальчика… Перед началом учебного года, ради привлечения внимания, мистер Поттер вызвал Патронуса на глазах у маггла… Неслыханное поведение. И сейчас! Напасть на беззащитного ученика средь бела дня! Когда вокруг находятся первокурсники, в которых может случайно попасть заклинание! Это неприемлемо. Поведение мистера Поттера опасно не только для него самого, но и для окружающих. А посему, властью, данной мне Министерством, я исключаю его из школы чародейства и волшебства Хогвартс.       Долорес посмотрела на Гарри, неверящего в услышанное, и сладко улыбнулась.       — Гарри Поттер. Вы исключены.