Гроза добра, звезда кинематографа

      В Дырявом Котле ничего не изменилось с тех пор, как Гарри в последний раз побывал в нем. Бармен Том все так же протирал грязной тряпкой барную стойку, кидая мрачные взгляды на посетителей. В углу, натянув капюшон на голову так, чтобы тот полностью скрывал лицо, сидел человек, которого можно было описать одним словосочетанием: подозрительная личность. Маги и ведьмы общались между собой неохотно, то и дело проверяя, не подслушивал ли кто.       Гарри вдруг заметил, что задышал полной грудью, вдыхая знакомый запах магии и прошлой жизни. С каждой секундой счастье становилось ощутимее, — оказалось, все то время, что Поттер проводил в маггловском мире, его душу словно сковывало в тисках, а сейчас они распались и свобода проникала в каждую клеточку тела, вызывая трепетную дрожь.       — Посторонись, малец, — хрипло буркнул сгорбленный старик и с удивительной для его возраста силой пихнул Гарри в сторону от входа. — Понаприходят, Мерлин вас раздери…       — Что? Простите, — бросил ему вдогонку Гарри, встряхиваясь и приходя в себя.       Он нервным движением поправил волосы, прикрывая шрам, и направился дальше.       Возле стены, которая перегораживала магический и маггловский миры, парень нажал на нужные кирпичи. Гарри так давно не наблюдал за настоящим волшебством, что невольно залюбовался тем, как кирпичик за кирпичиком стена начала раздвигаться, пропуская его в самое что ни на есть счастье.       Сердце стучало очень сильно. Поттер заколебался прежде, чем сделать шаг вперед. Почти два года прошло с тех пор, как он пресек любые связи с колдовством. С Хогвартсом. С другим миром.       Гарри не думал, что очень сильно изменился внутренне, разве что стал более серьезным. Деловым. Погруженным в актерство, — а эта среда выматывает человека, выжимает из него все соки и, говорят, что после того, как отдашь все возможное, безжалостно избавляется.       У Гарри не было опасений насчет материальной стороны вопроса: к счастью, родители оставили ему достаточное состояние, чтобы жить, не бедствуя. Жизнь в маггловском мире была скорее временным решением — находясь в кишащем магами переулке, Поттер понимал это, как никогда.       — Гарри?       Поттер вздрогнул и не сразу сообразил, что, погруженный в собственные размышления, замер посреди Косого Переулка, мешая прохожим идти по своим делам. Женский голос, окликнувший его, показался смутно знакомым.       — Гермиона!       Гарри не поверил своим глазам. Тут же очутившись в крепких объятиях, он на миг застыл, — все же, слишком много времени прошло с тех пор, как друзья видели друг друга вживую, — но быстро пришел в себя и обнял в ответ.       — Господи, Гарри, — отстранившись, она смотрела на него глазами, полными счастья и удивления. — Мы так давно не виделись! Я и не ожидала тебя здесь встретить! Мы с Роном решили сходить в кафе-мороженое Флориана Фортескью, ты знаешь, у него самое вкусное мороженое в мире! Пока добиралась — ты не поверишь — как раз думала о том, как было бы здорово, окажись ты здесь. Как в старые добрые времена! Удивительно, и так хорошо, ведь Рон…       Она запнулась, будто резко передумала сообщать то, что собиралась, и Гарри вдруг с удивлением заметил, какой же красивой Гермиона стала. Длинные непослушные волосы переливались здоровым блеском, губы были накрашены непонятного цвета помадой — что-то среднее между красным и вишневым. Стрелки, тушь…       От подруги не укрылось внимание Гарри, и она, смутившись, шутливо ударила его в плечо и потянула в сторону кафе. Происходящее казалось сюрреалистичным, будто Гарри спал и вот-вот должен был проснуться.       — Рон будет так рад тебя видеть, — весело сказала девушка. — Что ты вообще здесь делаешь?       — Прячусь от фанатов.       Грейнджер рассмеялась.       — Точно. То есть, дела с сериалом идут неплохо? Ежедневный Пророк регулярно проходится на твой счет. Судя по нему, ты полностью выжил из ума и считаешь себя магглом. Они и про Дамблдора такое пишут…       Разговаривая, они дошли до кафе. От Гарри не укрылось то, как поправила волосы Гермиона прежде, чем зайти. Прихорашивалась? Но для кого? Не для Рона же?       Фыркнув от несуразности этой мысли, Поттер решил, что ему показалось. Совсем заработался, значит, раз начал видеть то, чего и в помине нет.       Рон сидел спиной ко входу, уткнувшись взглядом в меню. Одет он был куда лучше того, каким остался в памяти Гарри. Не в глупый свитер, а темно-зеленую рубашку, еще больше оттеняющую цвет его волос. Да и сами волосы были расчесанными и уложенными.       — У вас что, праздник какой-то? — растерянно спросил Поттер, подходя к столику.       — Гарри?       Рон с удивлением осмотрел старого друга, встал и сердечно похлопал его по плечу. За два года он будто вырос еще больше, теперь возвышаясь над Гарри чуть ли не на голову. Скрыв то, как его невольно задело наличие этого факта, Поттер улыбнулся и сел. Все последовали его примеру.       — Но что ты здесь делаешь? — спросил тот же вопрос Рон.       Гарри кратко рассказал историю своего попадания в Косой Переулок. Поначалу общение с друзьями, которое все это долгое время продолжалось лишь посредством писем, немного сковывало, но вскоре на смену неловкости пришло расслабление, — в конце концов, ту дружбу, которая связывала Гарри, Рона и Гермиону, невозможно было разрушить. Слишком многое пережито вместе. Да и, если судить строго, каждый из них так или иначе был обязан другому жизнью. А такое не забывается.       — Офигеть, — глубокомысленно выдал Рон, когда Гарри завершил рассказ. За это время они успели сделать заказ, и теперь наслаждались вкуснейшим мороженым. Гарри шоколадным, Гермиона — вишневым. Рон же взял три разных шарика: фисташковый, лимонный и ванильный, чем вызвал у Грейджер полушутливую реакцию — она закатила глаза, пробормотав: «Мерлин, опять». — Ты даже в мире магглов добился популярности. Да что с тобой такое?       Уизли фыркнул, показывая, что лишь шутит. Гарри улыбнулся.       — Да ну тебя.       — Нет, серьезно, тебе нравится жить среди них? — Рон с интересом посмотрел на друга. — Нет, я понимаю, почему ты там живешь, но тебе нравится? И неужели все работы магглов такие странные? Притворяться другим человеком, это ж надо такое придумать. Зачем кому-то смотреть на это?       — «Это» называется кинематографом, Рон, — недовольно одернула его Гермиона. — Фильмы и сериалы влияют на культуру. Это удивительно.       — Да, — согласился Гарри. — Поначалу было странно. Меня и взяли-то на роль лишь из-за того, что… — он вдруг понизил голос и осмотрелся, проверяя, не подслушивал ли кто. Поттер порывался рассказать об этом с самой первой секунды, но сдерживался, боясь показаться одержимым подобными мыслями. — Я давно хотел вам рассказать, но не писать же такое в письме. Я думаю, Волан-де-Морт пытается заманить меня.       Рон вздрогнул от упоминания этого имени и непонимающе посмотрел на друга. Гермиона нахмурилась.       — Заманить тебя? Но куда? Зачем?       Гарри неясно дернул плечом, не зная, как объяснить свои сны. Или видения? Он даже не знал, как называть эту странную связь. Но предчувствие чего-то нехорошего не покидало; экс-гриффиндорец нервничал, потому что понимал, что очень скоро случится что-то плохое, если не ужасное.       — Я не знаю, — неохотно признал Гарри. — Мне стали сниться странные сны. Одно и то же место. Я иду по нему, но я это не я, а Волан-де-Морт, и ему надо что-то взять оттуда. Надо просто на грани жизни и смерти. И еще не так давно у меня было… видение, что он пытает Сириуса. Я побежал в Три Метлы…       — Ты что, был в Хогсмиде? — Рон вытаращил глаза. — Когда? Почему не сказал? Мы бы с тобой встретились.       — Да недавно, — Гарри не хотелось отрываться от своих мыслей. — Меня послал Дамблдор.       — Ты виделся с Дамблдором? — у друга отвалилась челюсть. — Ты ведь в курсе, что сейчас никто не знает, где он? Ходят слухи, что он сбежал в Германию!       — Что за чушь? — вмешалась Гермиона.       Она положила ладонь на предплечье Рона и слегка сжала его, призывая к молчанию. Гарри отчего-то очень зацепился за это ее движение: оно казалось таким привычным, успокаивающим. Интимным.       Внезапно и прихорашивания Гермионы перед входом в кафе, и ее макияж, и приодетость Рона стали вполне логичными. Брови Гарри поползли вверх, а губы сами собой расплылись в улыбке. Заметив это, Гермиона покраснела и одернула руку.       — Вы что? Вы…       — Нет, — одновременно ответили Рон с Гермионой, а Гарри, не сдержавшись, рассмеялся.       — Да ладно? Поверить не могу. И давно?       Грейнджер покраснела еще больше и с каким-то ожесточением воткнула ложку в остатки мороженого, а Рон невольно улыбнулся, выглядя, как довольный кот.       — Месяц, — ответил рыжий. Взяв Гермиону за руку, он переплел пальцы. — Но это потом. Продолжай.       И Гарри, сдержав порыв прокомментировать увиденное еще как-то, рассказал про свои приключения в Хогвартсе. Про то, как среди ночи в его доме оказался сначала Снейп, а потом Дамблдор. Про то, как грубо встретил обоих, — Гермиона неодобрительно покачала головой на этом моменте.       — Нельзя так, Гарри. Они, в конце концов, профессора. Взрослые люди. Нельзя вести себя так неуважительно.       Гарри ощутил укол совести. Гермиона была права.       — Я сутками был на съемках, не спал и не ел нормально, — попытался оправдаться он, понимая, что не это было главной причиной его поведения.       За то время, что Поттер прожил в маггловском мире сам по себе, у него было много проблем, начиная от планирования бюджета и заканчивая домашними делами. После того, как он покинул Хогвартс, в душе поселился маленький комочек ненависти, который изредка давал о себе знать. Гарри то позволял себе грубо отвечать помощнику режиссера, то нарочно не поздравлял не полюбившихся коллег с днем рождения, и с каждым разом этот комочек ненависти довольно урчал, подпитываясь подобным поведением. И когда в его налаженную жизнь явились Снейп и Дамблдор, вся скопившаяся злость вспыхнула с такой силой, что было очень трудно контролировать себя, и от грубости Гарри испытал невероятное удовлетворение.       Иногда ему казалось, что внутри него живет иное существо, полное ярости и желания вредить окружающим. Гарри подавлял многие порывы, боясь, что, стоит ему поддаться, как ненависть затянет его, и не будет возможности выкарабкаться. Но не говорить же это друзьям? Они не поймут.       Гермиона нервно постукивала пальцами по столешнице. Она выглядела встревоженной.       — Гарри, я прочитала все книги по этому поводу. То, что Амбридж сломала твою волшебную палочку не имело никаких оснований. Тебя выгнали из Хогвартса, а не из магического мира, — неожиданно сказала она. — Я думаю, нам надо пойти к Оливандеру и купить тебе новую. Происходящее не шутки, если Волан-де-Морт нападет, то ты будешь беззащитен.       — Что? — Гарри опешил. — Я думал, ты как-то иначе прокомментируешь.       — Иначе?       Она беспокойно посмотрела на непривычно серьезного Рона и подалась вперед. Говорила она быстро, словно боялась быть прерванной.       — Вот то, что я поняла из твоего рассказа: Волан-де-Морт создал эти… крестражи, чтобы обрести бессмертие, и именно так он выжил, когда ты победил его в самый первый раз. Создал семь из них, и один — дневник — ты уничтожил. Теперь он посылает тебе видения, из которых ясно, что он хочет, чтобы ты пришел в какое-то место. Сомневаюсь, что ему это надо, чтобы убить тебя: ты уж прости, но я сомневаюсь, что квартира, в которой ты живешь, защищена от темных чар. Волан-де-Морт мог явиться к тебе в любой момент, но почему-то не сделал этого. Либо потому, что ему все равно, а мы знаем, что это не так, либо потому, что ему что-то надо от тебя. И если если это второе, значит, рано или поздно он явится за тобой, либо подстроит все так, что ты сам выйдешь на него.       — И это он еще наверняка не знает, как ты высмеиваешь его в маггловском… Как ты сказала, Гермиона? Кинематографе, — вставил Рон, и Гермиона серьезно кивнула.       — Он воспримет это как оскорбление, Гарри, — сказала она. — Ты ведь буквально издеваешься над ним, над его мыслями и действиями, а я не думаю, что Волан-де-Морт склонен смотреть на такое сквозь пальцы. И если до этого он просто хотел убить тебя, то после того, как увидит, где ты снимался, запытает до смерти. Все очень серьезно, Гарри, пожалуйста, пойми. Тебе надо иметь какой-то план, надо уметь защищаться. Сейчас каникулы, мы можем давать тебе уроки. Я принесу учебники…       — Не то что они шибко помогают, — помрачнел Рон, а Гарри вопросительно посмотрел на него. — Ну, Министерство совсем с ума сошло, мы проходим только теорию, из новых учебников убрали большинство заклинаний.       — У меня есть дополнительная литература, — отмахнулась Грейнджер. — Ты только скажи, что согласен.       — Я…       Гарри сглотнул. Теперь, когда Гермиона разложила происходящее по полочкам, до него вдруг дошло, насколько было опасно то, чем он занимался, и то, каким беззащитным без магии на самом деле был. И то, что когда он покинул Хогвартс, мир волшебства не исчез сам по себе — он продолжил существовать, а Волан-де-Морт продолжил вести свою игру. Кто знает, чем он занимался сейчас, кого пытал, кого убивал? Каждый день бездействия — это позволение на захват мира. Нужно было что-то делать с этим. И начать стоило с покупки волшебной палочки.       — Хорошо, Гермиона. Только придется искать время в перерывах между съемками. Кстати…       Гарри вдруг весело сверкнул глазами. В голову забрела шальная мысль.       — Как на счет того, чтобы сниматься со мной? Так у нас будет больше совместного времяпровождения, а значит — больше практики. У меня отдельный трейлер, там можно будет заниматься.       Рон с Гермионой переглянулись.       — Не знаю, Гарри, — с сомнением протянул Рон.       — Мы ведь не актеры, — неуверенно произнесла Гермиона.       Гарри широко улыбнулся.       — Так и я тоже.