ПРОЛОГ
Итак, было два королевства. Королевство Эуфония карабкалось по горным склонам, поднимаясь в небо так высоко, что его жители, в отличие от жителей соседних стран, считали себя приближенными к самому светилу. И в этом была своя доля истины: яркий солнечный свет заливал вершины гор и отражался от покрывающих страну вечных сугробов, сверкающих под первозданными небесами. Чужестранцы считали Эуфонию холодной страной: это равнозначно касалось и погоды, и местных жителей. На самом деле народ Эуфонии был душевным, не привыкшим к излишевствам — как и приличествует людям, с малых лет приученных к тому, что любые щедроты земли даются упорным трудом, и даже самые скупые блага имеют дорогую цену. Вопреки общепринятому мнению, жители Эуфонии отличались добросердечностью и щедростью. А еще они крайне неприязненно относились к тем, кто судил о них поверхностно. Королевство Яденвейл простиралось на плодородных землях, откуда горные пики Эуфонии, едва различимые на горизонте, казались вечно скрытыми за грозовыми облаками. В Яденвейле любили повторять, что в Эуфонию отправлялись только те, кому опостылила радость. Яденвейл считался во всех отношениях благословенным местом. Он раскинулся на скалистом побережье, омываемом сверкающими водами голубого залива, плавно перетекал дальше, мимо ярких домиков шумных магазинчиков и пляжей, переполненных состоятельными туристами, уходил на холмы, на многие мили вперед, занятые зажиточными фермерскими хозяйствами. Природа одарила жителей Яденвейла бесчисленными благами. Единственное, на что они могли жаловаться — так это невыносимая жара в землях, уходивших дальше от побережья. Именно поэтому большая часть жителей селилась поближе к воде, куда морской бриз приносил прохладу. Наверное, именно из-за жары местный люд казался немного ленивым, или может все дело было в той легкости, с которой им доставались все блага, но жители Яденвейла славились непринужденным нравом и неторопливым укладом жизни. Именно благодаря этим различиям между двумя королевствами и установились довольно странные и сложные, взаимозависимые отношения. Их разделяли большие расстояния, преодолеть которые было совсем непросто — Эуфония вообще казалась труднодосягаемой, но это не мешало довольно бойкой торговле между странами. И в конце концов наступило время, когда правящие семьи королевств решили формально закрепить выгодные торговые связи и еще больше сблизить два народа. У королевской четы Эуфонии родился сын, принц Дэвид, наследник престола. А у королевской четы Яденвейла родилась дочь, Александра, и многие бы посчитали естественным связать потомков двух монарших семей брачными узами. Но право наследования трона передавалось перворожденному, и Яденвейл не мог отдать свою будущую королеву за наследника Эуфонии: речь шла об укреплении связей, а не объединении королевств. Вскоре у королевской четы Яденвейла появилась еще одна дочь, Алиса, которую и предложили в качестве будущей супруги принца Дэвида. Но теперь уже родители наследника престола засомневались, стоит ли его заранее связывать договорным браком. В итоге решили заключить в будущем брак между младшими отпрысками: принцессой Эуфонии Авой и принцем Яденвейла Арчером. Помолвку объявили еще до того, как Арчер научился ползать. Самый подходящий возраст, чтобы кто-то принимал решение, касающееся всей твоей дальнейшей жизни, сердито думал Арчер позднее.Глава 1
Арчер Максимилиан Питер Бишоп де Вентро являлся третьим в линии наследников на трон Яденвейла. Но даже этого оказалось недостаточно, чтобы получить чашку гребанного кофе. Более того, похоже, это до невозможности усложняло дело. — Сегодня, ваше высочество, мы можем предложить зерна из Калморнии, из Казен-До, из Шийи, из Хай Вотерс… — Мне все равно, — простонал Арчер: он сидел за столом, уложив больную голову на скрещенные руки. Слуга даже не думал останавливаться: — Если вашему высочеству будет угодно, могу порекомендовать… — Мое высочество, — прорычал Арчер, чеканя каждое слово, — Желает. Получить. Гребанный. Кофе. Мне все равно, откуда будут зерна, ясно? Слуга как ни в чем ни бывало продолжил: — У нас так же есть совершенно изысканный сорт из Айслендейла… — Отлично, — со вздохом прервал его Арчер. — Вот его и принеси. — Как пожелаете, — ответил слуга и поспешил удалиться. Арчер устроился поудобнее и, стараясь не тревожить больную голову, повернул лицо к балкону, выходящему на залив. Окно, как и всегда, было открыто, легкий ветер приносил запах жасмина, который выращивала Алиса в каменных горшках на террасе. Сколько Арчер себя помнил, каждое утро он просыпался, окутанный этим запахом. И сейчас с ужасом понял, что готов расплакаться из-за какого-то жасмина. — Как твоя голова? — поинтересовалась Алиса, проскальзывая в его комнату. — Уходи, — ответил Арчер, пряча лицо в ладонях, чтобы незаметно смахнуть слезы. Он чувствовал себя невероятно глупо. Но Алиса и не думала уходить. Судя по шороху, она устроилась на стуле рядом. А потом Арчер услышал, как на стол тихо поставили чашку. Очевидно, Алиса принесла его кофе. — Не думаю, что ты и правда хочешь остаться сейчас один, — мягко ответила Алиса. — У нас не так уж много времени. Меньше всего Арчеру хотелось бы обсуждать это с Алисой. Ему уже исполнилось двадцать пять, и он искренне думал, что все свои слезы выплакал в пятилетнем возрасте, когда родители погибли под камнепадом в Тервасианских горах. С тех пор, как им сообщили о смерти родителей, Арчер ни разу больше не плакал. И разреветься сейчас будет крайне глупо. Поэтому он только вздохнул, не отнимая рук от лица, и пробормотал: — Значит, Алекс рассказала тебе. — Да. Ну же, Арчер, выпей свой кофе, тебе станет легче… Арчер, хотя и готов был убить за чашку кофе, мгновенно взвился: — Думаешь мне сейчас нужен ваш кофе?! Алиса, ты должна поговорить с Алекс! — Арчер… — Тебя она послушает, она всегда относилась к тебе лучше… — Арчер, это совершенно не так! — Очень даже так! — продолжал настаивать Арчер. — То есть, я не говорю, что она не любит меня, я знаю, что она меня любит, но ей как будто безразлично, что со мной будет, а ты… — Арчер, ты не прав. Не думай, что Алекс легко далось это решение! Арчер поднял бровь. — Серьезно? А ты думаешь, это не так? — Я не думаю, я знаю. Алекс несколько недель места себе не находила, когда получила их послание. Арчер бросил на нее подозрительный взгляд. Алиса, обычно безмятежная, со светлыми золотистыми волосами цвета столь любимого в Яденвейле солнца, и глазами такими же синими, как воды местного залива… Но сейчас взгляд ее был слишком серьезным. И Арчер вдруг понял. — Погоди… Так ты знала? — Арчер… — Ты знала еще до того, как узнал я! — Алекс пришла ко мне, когда получила послание… — Алекс пришла к тебе??? Почему она не пришла ко мне? — Арчер. — Это ведь моя жизнь будет полностью и безоговорочно разрушена… — Все совсем не так! — Тебе легко говорить! Ты останешься здесь, где все привычно и знакомо: нормальная погода, жасмин, побережье, и так тепло, что можно носить обычную одежду! Конечно, тебе не о чем переживать! Зато меня отсылают, чтобы вы с Алекс спокойно жили дальше, зная, что долг Эуфонии выплачен, и вам самим никогда не придется никуда уезжать! — Арчер, ты не прав! — Неужели? — Это не долг. Это обещание. И касалось оно именно тебя. Обо мне речь никогда и не шла. В соглашении говорится о браке между тобой и их принцессой. — Я не имею никакого отношения к этому соглашению! — выкрикнул Арчер. — Не понимаю, как мама с отцом могли принять такое решение… — Они приняли его, потому что являлись правителями, — холодно ответила Алекс, неслышно входя в комнату. — И довольно об этом. Иначе прислуга начнет болтать, а я не хочу, чтобы в Эуфонии думали… — Да мне похуй, что подумают в Эуфонии. Боишься, что Ава Эуфонская решит, что я не хочу на ней жениться? Пусть так и думает, потому что я и правда не хочу на ней жениться. — Маленький принц, — вздохнула Алекс, опускаясь на стул рядом. Но Арчер только взвился в ответ на подобное обращение. С самого раннего детства его называли именно так. Алекс была старше его на семь лет, и эта разница в возрасте всегда казалась непреодолимой пропастью. — Я не маленький, — огрызнулся Арчер сквозь зубы. — И если ты думаешь, что можешь помыкать мною, как несмышленным ребенком, и приказывать… — Я думаю, что могу приказывать тебе не потому, что ты ребенок, а потому, что ты принц, — возразила Алекс. — Потому, что ты принц Яденвейла. Принц, понимаешь? Арчер упрямо молчал. Алекс вздохнула, и вместе с этим вздохом ушла вся ее невозмутимость и холодность. — Ты наш единственный принц, Арчер, — мягко добавила Алекс, и теперь было видно, насколько она измотана. — Больше мне некого им отправить. — Так и не отправляй никого, — отчаянно зацепился за эту мысль Арчер. — Ты не обязана никого отправлять. Это нелепый, изживший себя обычай! И тех, кто заключил это глупое соглашение, давно уже нет в живых… — Они вызывают тебя, Арчер. Король Дэвид связался со мной через соответствующие дипломатические каналы и потребовал выполнения соглашения. Мне что, разорвать договор и развязать войну? Арчер, не сдержавшись, расхохотался. Алекс молчала, оставаясь предельно серьезной, и выражение ее лица озадачило Арчера. Он повернулся к Алисе за поддержкой, но та смотрела на него не менее серьезно. Какого хрена? — Развязать войну? — переспросил Арчер. — Да кто я такой, чтобы начинать из-за меня войну? — Ты недооцениваешь себя, — сказала Алекс. — Ты настоящее сокровище. Умнейший из королевских отпрысков последних поколений. Конечно, когда не ведешь себя как полный идиот, напиваясь до беспамятства в дешевом грязном баре. Ты и правда надеялся, что никто не узнает самого известного холостяка в королевстве? — Простите пожалуйста, — с сарказмом ответил Арчер. — Но я думал, мне самому позволено решать, как провести последний вечер на родине. Надеялся, хотя бы в этом у меня осталась свобода выбора. Теперь я понимаю, как глупо поступил. Интересно, что же мне по-прежнему дозволено, ваше величество? Или теперь я на каждый чих должен просить разрешения? Мне следует каждый раз присылать запрос из Эуфонии, или это уже вне пределов вашей юрисдикции? Алекс посмотрела на него и неожиданно улыбнулась. И это сбивало с толку, потому что Алекс вообще редко улыбалась, но ее улыбка... У Арчера сохранились только смутные воспоминания о матери, и когда Алекс улыбалась, казалось, будто он снова видит полузабытый образ женщины с волосами цвета меди, веснушчатым лицом и губами яркими, как лепестки роз. — Арчер де Вентро, — тихо сказала Алекс, протягивая руку, чтобы убрать с его лба непослушную прядь волос: он так и не потрудился причесаться утром, и после вчерашней попойки волосы были в полном беспорядке. — Любой будет готов развязать войну из-за тебя. Арчер покачал головой. — Это безумие. Хочешь сказать, им нужны мои научные работы? Да я буду рад… — Решение принято, Арчер. — Алекс поднялась из-за стола и теперь возвышалась над ним во всем своем величии. Арчер давно уже просек эти ее королевские штучки. — Оно было принято еще до того, как ты научился ходить. — …и говорить. Иначе я бы высказал все, что думаю по этому поводу, — проворчал Арчер. — Я приказала упаковать твои вещи, — сообщила Алекс. — Поезд отходит после заката, буть готов к тому времени. — Таков, значит, приказ королевы Александры, — с горечью ответил Арчер. — Такова просьба твоей сестры, — возразила Алекс. — Сестры, которая отчаянно желает тебе добра. И просит прощения за решение, принятое за тебя родителями. — Знаешь, в этом-то и проблема. — В чем? — Они распорядились моей судьбой, как правители. А мне бы хотелось верить, что они сделали это как мои родители. Алекс легко поцеловала его в макушку, заставив вздрогнуть от неожиданности. — Я приду проводить вас, ваше высочество, — сообщила она совершенно другим тоном, и стремительно покинула комнату. — Возможно, тебе даже понравится в Эуфонии, — тихо сказала Алиса, как только за королевой закрылась дверь. Арчер бросил на сестру выразительный взгляд. — Мне не понравится Эуфония. Это ужасное место. Так все говорят. — Ладно, — Алиса тоже поднялась. — Пей свой кофе, Арч. И выше нос. Пусть тебе не понравится Эуфония, зато тебе может понравиться Ава. Алиса удалилась следом за сестрой, оставив Арчера в одиночестве в огромной столовой, где легко могла бы разместиться сотня гостей. Он посмотрел на кофе, к которому до сих пор так и не притронулся. Затем с ногами забрался на стул, подтянул колени к подбородку и уткнулся в них лбом. Голова раскалывалась, и Арчер не знал, как объяснить им всем, что дело вовсе не в Аве и даже не в Эуфонии. А в том, что единственному принцу Яденвейла нравились исключительно мужчины.