Чёрная свадьба

      Хэ Сюань прибыл в свою прежнюю — ранее разрушенную и отстроенную заново резиденцию. Никто здесь не станет его искать — о точном местонахождении Дворца Черных Вод знает один Хуа Чэн, да прислужники самого Черновода.       Слишком много сил потрачено, слишком много времени прошло — кажется, что сознание покидает демона, оставляет его вместе с силами. В глазах темнеет так, что стоять на ногах становится невозможно. Неужели, что-то случилось с Цинсюанем — богом, что вознесся заново, главным объектом его «мести», которую и местью-то уже сложно назвать после всех этих лет.       Это единственное, что омрачает мысли Хэ Сюаня — умирать второй раз уже не страшно. Не страшно было и в первый, когда он, радостно хохоча, пронзал ножом бездыханные тела, вздевал их на вилы — еще не Чёрный Демон, уже не прежний студент Хэ. Всё, о чем он жалел сейчас — не увидеть больше никогда его улыбки, не услышать этого тупого нервного смеха, без которого…       «Если ты тоже мёртв, то ведь дождешься меня»? — глупая, странная мысль. Должно быть, если Ши Цинсюань покинет этот мир — его душа будет искать брата, человека, с которым он был так близок долгие годы…       Хэ Сюань не может дышать — но нутро сейчас жжёт огнем, и он, пошатываясь, падает на колени. Все равно никто не увидит, никто не узнает об этой слабости… Сквозь чёрную поволоку демон слышит торопливые шаги — почти что бег. Его убежище удалось найти небесным чинам? Кто-то пришёл отомстить ему, зная, как Хэ Сюань слаб сейчас. Пускай. Сражаться он не сможет, бежать он не способен, если…       — Сюань-эр!!! Чёрт тебя дери, да что же ты делаешь? — этот голос кажется таким родным, что демону хочется рассмеяться.       — Ты пришёл встретить меня за той чертой? — невнятно проговаривает он.       — Сюань-Сюань! Как я рад, что отыскал тебя!       Все вокруг обволакивает беспросветно-чёрным туманом, куда демон падает неотвратимо. Мягкие руки обвивают его спину, и Черновод откидывается на них, почти уверенный в своей гибели.       «Да чего ж ты такой тяжеленный!», — последнее, что Хэ Сюань слышит сквозь тёмную пелену, и ему хочется расхохотаться.       Он приходит в себя, лежа в своей же кровати — месте, где обычно пережидал приступы при открытии Тунлу. Ши Цинсюань под ним — его запах, его заполошно бьющееся в груди сердце. Хэ Сюань внезапно обнаруживает, что лежит прямо на нынешнем Покровителе всех страждущих — тот обнимает его изо всех сил, очевидно, пытаясь согреться в холодных покоях Чёрного Демона.       Хэ Сюань не двигается, только заставляет сердце снова биться, гоня кровь по венам.       — Сюань-эр? — Ши Цинсюань тут же вскидывает голову — по ощущениям, его магические силы снова упали. — Ты живой! Я думал, что ты умер! Я так боялся, ты не представляешь себе! Еле отыскал тебя! — у божества слишком заплаканное лицо — посмотреть на него, так рыдал пару дней к ряду.       — Что бы со мной случилось? — голос Хэ Сюаня звучит холодно, но, вопреки его словам, рука ложится на талию Ши Цинсюаня и прижимает его к себе. — Как ты вообще тут оказался?       — О, это долгая история, — Ши Цинсюань выглядит очень обрадованным. Сначала я ждал тебя у условленного места, а ведь это я всегда опаздываю, ахахах! Я ждал тебя два дня, решил спросить у Собирателя Цветов под Кровавым Дождём — и не прогадал! Как видишь, он привёл меня прямо к тебе! Точнее, к твоему дворцу. Я ходил тут, искал тебя, и нашел! Ты говорил со мной так, будто умираешь, а потом и похолодел — я уж подумал, всё! И принес сюда, где передавал тебе духовные силы. Не все, конечно, потому что…       — Я понял. Ты — идиот, — Хэ Сюань осторожно коснулся покрасневшей щеки божества, нежно погладив одними пальцами. — Ты сразу поймешь, если я умру.       — Не неси ерунды!       — Демон жив, пока существует то, что удерживает его в этом мире. Например, объект мести. Пока мой объект мести ходит по этому миру, постоянно попадает в какие-то неприятности, напивается и кричит на меня — я жив и все в порядке.       — Что?! Что ты… — Ши Цинсюань морщится недовольно, тут же отводя взгляд. Хэ Сюань понимает, что задел его с этой своей «местью», и спешит исправиться.       — Дело в том, что мне не нужно будет жить без этого объекта. Пустое, бессмысленное существование, лишенное всякой радости, смысла и красок. Лучше смерть, чем такое прозябание. И — второе. Твой браслет. Решишь, что сам хочешь отомстить, что я опасен или ты просто желаешь, чтобы меня не стало — сломай его. Таким образом, в обоих случаях моя жизнь — в руках этого объекта.       — Ахахах, зачем ты так говоришь! — Ши Цинсюань легконько толкает его локтем и заметно выдыхает. Затем подозрительно замолкает на какое-то время, и Хэ Сюань не сразу понимает, в чем подвох, устраиваясь удобнее в тёплых объятиях.       — Сюань-эр… ты мог бы… ахаха, ты сейчас наверняка выгонишь меня за такое… Ахахах…       — Что я бы мог?       — Познакомь меня с ними? Я… я не имею права, но… мне…я… — Ши Цинсюань каждый раз начинает смеяться и сбивчиво говорить, когда волнуется, и Хэ Сюань пожимает плечами.       — С моей семьей? Не вопрос. Только, кажется, я должен вернуть тебе хотя бы часть сил для начала, — он сжимает тёплую ладонь в своей руке, осторожно передавая духовные силы. Ши Цинсюань будто разучился с ними обращаться после своего отречения. Он несколько раз терял их без остатка — в те дни, когда особенно черная меланхолия нападала на божество, когда он сидел подолгу перед могилой брата — Хэ Сюань старался не показываться ему на глаза в такое время, издали и под чужой личиной наблюдая за непривычно молчаливым небожителем.       — Пошли.       Они пришли в темный, убранный со строгим изяществом зал, где стояло пять урн с прахом. Хэ Сюань заботился о них и берег — единственное, что осталось у него из того мира, когда он был живым человеком, способным радоваться, переживать, любить и печалиться. Демон зашел в зал первым, Ши Цинсюань нервно хихикнул, когда тот схватил его за запястье и грубо потянул за собой.       — Отец, мама, сестра, а-Ли. Вот — тот человек, о котором я столько вам говорил, — начал Хэ Сюань. — Как вы знаете, последнее время… ненависть моя сменилась на иное чувство. И… — тут демон запнулся. — Вот — этот человек. Смысл моей жизни. Вы ведь знали это… раньше, чем узнал я? И я прошу… принять этого человека в нашу семью. — Хэ Сюань резко падает на колени, утягивая за собой Ши Цинсюаня, который беззвучно жмурится — видимо, от боли и неожиданности, и смотрит на демона ошалевшим взглядом.       Они кланяются трижды — Ши Цинсюань даже не думает препятствовать, послушно повторяя действия демона. Хэ Сюань встает, резко разворачивается и выходит, не выпуская руки бога из своей.       — Ты! Это что было? — Ши Цинсюань почему-то громко шепчет, глядя на Хэ Сюаня огромными глазами.       — Решил соблюсти традиции.       — Но! Я не так представлял! Я думал! Я… О! Мы, выходит, теперь, вроде как…       — Нет.       — Я — твоя жена?! — в глазах Ши Цинсюаня блеснул восторг. — Они нормально меня приняли?!       — Думаю, они давно знают, что ты за человек. И ты — не моя жена, не неси вздора, — Хэ Сюань выдыхает с показной усталостью. — Я просто захотел это сделать. Он тут же оказывается резко притянут к божеству.       — Ох… я был так напуган, но теперь так счастлив! Привык ты все делать с таким вот видом, я было думал, что ты там же меня…       — Прости. — Хэ Сюань говорит это слово только Ши Цинсюаню и ему одному. Он кладет руки ему на плечи. — Все, что я сказал им — чистая правда.       Хэ Сюань хочет увести Ши Цинсюаня из дворца прямо сейчас, но тот почему-то выпрашивает возможность поесть и поспать. Демон замечает по малейшим изменениям, что буквально каждая секунда пребывания бога в темной крепости ранит его. Он, в своих мягких белых одеяниях, похож тут на певчую птичку, что запуталась в колючем кусте — каждое движение, кажется, ранит его.       Ши Цинсюань держится на удивление хорошо — он смеется, шутит, рассказывает о жизни смертных и делах на небесах. Они вместе ужинают, вместе идут спать — Хэ Сюань понимает, что сейчас не время — точнее, не место для утех, да и сам Ши Цинсюань непривычно скромно ведет себя здесь. Демон знает, что тут все напоминает ему о брате. О страшном предательстве «Мин И», о коварном убийстве, о том, как тут саму душу Повелителя Ветров растоптали в прах. И что он — один только Хэ Сюань — виновен в этом, сделал это своими же руками.       Они вместе ложатся в кровать — демон не решается даже прикасаться к Ши Цинсюаню, пока тот сам не сжимает его ладони в своих — тёплых и мягких, с которых уже сошли мозоли, что были оставлены от земной жизни смертного. Он утыкается лбом в грудь возлюбленного, потом крепко сжимает в объятиях — Хэ Сюань в ответ только кладет свободную руку на его плечо, после чего погружается в сон. Им, по правде говоря, не нужна ни пища, ни сон — но по какой-то обоюдной договоренности бог и демон решили, что два этих действия — достаточно приятное времяпрепровождение, и не отказывали себе в них по возможности.       Наутро Хэ Сюань протянул руку, чтобы коснуться мягкого шёлка волос, обхватить руками нежное гибкое тело, привлечь к себе, и… обнаружил, что рядом никого не было. Ши Цинсюань… ушёл куда-то? Черновод тут же поднялся — он до сих пор пытался сделать вид, что его не слишком беспокоит судьба вновь вознесшегося божества — но уже несколько лет это получается так из рук вон плохо, что демон забывает притворяться даже перед самим собой. Четверть часа поисков — и он выходит на задний двор замка, чтобы…       — Да что ты будешь делать! Выстрой их по росту, что ли!.. Куда, ну куда ты лезешь вперед очереди! Встал вон туда — и жди! — Цинсюань командирским тоном прикрикнул на невидимого Черноводу собеседника. — Да не дергайся ты так, иначе я вообще прекращу с тобой разговаривать!       Демон бесшумно выглянул из-за стены, увидев страннейшую картину. Перед Ши Цинсюанем выстроились в ряд сумасшедшие. Их, судя по всему, координировало ещё четыре человека — мужчины шли прямо и уверенно, хотя выглядели так же, как их собратья. Неужели…       Белые одежды бога были все в крови и грязи — Хэ Сюань тут же понял, что кровь была не его. К Ши Цинсюаню подошёл очередной безумец — покровитель всех страждущих распахнул объятия и резко прижал его к себе, передавая духовную энергию. Существо в его руках взвизгнуло и напряглось, но спустя минуту обмякло. Отошёл бывший сумасшедший уже легко — даже осанка его поменялась вмиг. Он упал на колени и заголосил:       — Благодарю вас, молодой господин, благодарю!       — Да встань ты! У меня ещё таких с десяток, надо успеть! Когда перед ним возник Хэ Сюань, Ши Цинсюань на мгновение испуганно вздрогнул, после чего его взгляд наполнился решимостью.       — Что здесь происходит? — голос демона звучал холодно, а безумцы — нынешние и бывшие — дружной ватагой спрятались за божество.       — Я давно про них думал, но все не представлялось случая. Как ты вообще мог допустить, чтобы твои подопечные разгуливали в таком виде? Почему даже не потрудился кормить их?! Половина уже померла от голода и болезней — Ши Цинсюань использовал то просторечное словечко, которое явно подхватил в трущобах столицы. — Даже если ты будешь злиться, не думай, что я послушаю тебя, или позволю дальше причинять людям боль!       — Я забыл о них… — Хэ Сюань протянул это без всякого выражения. — И что ты собрался делать дальше?       — Я уже договорился с госпожой Юйши, и она готова принять нескольких новых работников! — с нажимом заявил Ши Цинсюань. Хэ Сюань в ответ на это только молча занёс руку. В глазах Повелителя Ветра мелькнул чистый, неподдельный ужас, но он только выставил перед собой руку с веером.       — Только через мой труп! Если что — я буду сражаться! — воскликнул Ши Цинсюань, и рука демона мягко опустилась на плечо божества, вливая духовную силу.       — Своей у тебя почти не осталось. Продолжай. Демон отошёл и уселся прямо на траву, чтобы наблюдать за происходящим. Сумасшедшие боязливо косились на него, но послушно шли и прикасались к божеству, что исцеляло их от всех душевных ран. Под конец Ши Цинсюань выглядел так, будто пришёл со скотобойни, где ещё успел поваляться в каком-нибудь стойле. Выздоровевшие то и дело падали перед ним на колени, но тот каждый раз поднимал их со сварливым комментарием.       Хэ Сюань молча и покорно нарисовал круг Сжатия Тысяч Ли, и выпроводил их к Повелительнице Дождя.       — Спасибо, спасибо вам, господин! — не переставали восклицать бывшие пленники Черновода. Когда последний из них скрылся за магическим барьером, Ши Цинсюань выдохнул и вытер лицо перепачканным рукавом, от чего оно стало только грязнее.       — Ты зол на меня, — бог нахмурился.       — Я не перестаю удивляться тебе, — коротко бросил Хэ Сюань.       — Тебе не следовало так…       — Не перестаю восхищаться тобой, — голос его не изменился, но демон взял свое божество под руку и повел внутрь дворца.       — Нет, ну ты видел, вот как ты мог довести до такого живых людей!        — Говорю же — я забыл о них! Мне не было дела до этих людей, — Хэ Сюань поймал себя на мысли, что действительно оправдывается перед Ши Цинсюанем за то, что вовсе не считал чем-то важным.       — Вот поэтому я вспомнил, знал же, что ты не доглядишь сам! Как в воду смотрел, подумать только!       Хэ Сюань бросил на бога взгляд золотистых глаз.       — Тебе нужно вымыться. Но не здесь.       — Будто я без тебя не знаю, а! — судя по всему, тот хотел обнять и демона — но не решился в своих испачканных одеждах.       — Мы пойдем в мир смертных. Ты ведь уже все сделал, что собирался здесь?