Ветер и море
8 августа 2020 г. в 17:44
Ши Цинсюань будто приходит в себя, вновь оказавшись в привычном человеческом мире. Они идут в дом отдыха — у вновь вознесшегося бога Ветра и покровителя всех страждущих, казалось, до сих пор нет места, которое он мог бы назвать «домом». Однако, Хэ Сюань замечает, что небожитель вполне доволен этим — иногда он останавливается в своем доме, куда Черновод поместил прах Ши Уду, и который теперь стал пристанищем для многих бездомных города, храмом, местом ночлега и чего угодно ещё. Иногда он посещает небесные дворцы, храм Водных Каштанов, который усилиями Хуа Чэна стал выглядеть не менее помпезно, чем остальные жилища небесных чиновников. Иногда он останавливается в гостиницах, в тёплые дни может уснуть хоть на улице — приняв соответствующий облик.
«Ветер гуляет, где ему вздумается», — думает Хэ Сюань, провожая взглядом тонкую фигурку небожителя — тот уже успел принять женский облик и активно изображает перед работниками заведения счастливую новобрачную. Демон не противоречит ему, но усиленно делает вид, что даже не собирается подыгрывать, молча и учтиво кивая сотрудникам, и проходя в отведенные им покои.
— Ох, Сюань-эр… — на этом месте Ши Цинсюань будто бы с облегчением выдыхает и виснет на шее у демона.
— Я просил тебя помыться, — тот кивает на запачканное руками сумасшедших — уже бывших сумасшедших — вот в чём чудо! — заклинательское одеяние Ши Цинсюаня.
— Ты всё же зол на то, что я сделал это? — бог чуть наклоняет голову на бок.
— Я восхищён, я уже говорил тебе. Но тебе нужно сменить одежды, — Хэ Сюань проводит рукой по мягким волнам волос. Голос его звучит почти без выражения, но Ши Цинсюань какой-то своей интуицией угадывает его настроение и тут же радостно улыбается.
Они сняли номер с отдельной купальней, и Ши Цинсюань долго отмывал с себя пыль и грязь в отдельной бочке. Хэ Сюань старался даже не смотреть на него. На соблазнительный изгиб талии, на тонкие стройные ноги, которые тот попеременно вскидывал вверх, чтобы удобнее было отмыть. После этого он быстро переходит в соседний источник — уже с чистой водой.
— Сюань-эр! — звонкий голос женского обличия будто обдал демона жаром, и тот, словно нехотя, повернулся на оклик.
— Чего тебе? — голос демона прозвучал недовольно, но его божество не так-то легко сбить с толку.
— Подойдешь ко мне? — снова это слышимое обещание, и Хэ Сюань уже накинул легкий черный халат, не желая выходить из своей части купальни обнаженным.
— Чертова ты штука, куда ты, мать твою?! — Ши Цинсюань недовольно шипит, выпустив из рук ковш. Хэ Сюань улыбается — едва заметно, одним уголком рта. — Он уплывет, уплывет!
— Далеко уплывет? — Хэ Сюань подходит быстро и неслышно, мгновенно заключая бога Ветра в объятия, целуя мокрое, почти горячее от воды плечо. Его кожа мягче шелка, нежнее цветочных лепестков. Его живое тепло почти дурманит, сводит с ума и заставляет испытывать что-то, скорее подобное жажде.
Ши Цинсюань поворачивает голову, и их губы встречаются в поцелуе, долгом и нежном. Хэ Сюань чувствует это сладкое, какое-то почти магическое тепло, скользит руками по мягким бокам, ведет их выше, к пышной груди — какая разница, в каком его бог воплощении, когда он не перестает быть настолько прекрасным ни на секунду.
— Ай, так не удобно! Я упаду сейчас, — жалуется Ши Цинсюань, одним шагом проходя вперед, и садится на нижние ступени, ведущие в воду. — Так лучше! И ты садись, чего там стоять! — он весело улыбается и машет рукой.
«Тебе совсем не страшно»? — хочет спросить Хэ Сюань, но это чертовски все испортит. Он не хочет думать, что Ши Цинсюань в его объятиях — как певчая птичка, застрявшая в колючей лозе, как нежный цветок, сорванный безжалостной рукой. Он послушно садится, и целует его белую шею, слегка прижимая зубами — даже не укус, только обозначение. Ши Цинсюань вздыхает, видимо, потеряв свой беззаботный настрой.
Он сладко выгибается под прикосновениями демона, сразу громко стонет, когда тот дотрагивается до сосков, едва касается, гладит только кончиками пальцев и слегка надавливает. Его тонкое девичье тело все извивается в объятиях демона — тот усаживает его между колен и сжимает в объятиях, покрывая поцелуями плечи и продолжая ласкать грудь, чувствуя, как твердеют небольшие соски. Внизу тела уже расходится жар, неприятно будоража кровь — фальшивое сердце бьется чаще, разгоняя тепло по телу. За сотни лет притворства демон Сюань стал так искусен в этом, что его кровообращение не отличишь от человеческого — и работает это тело точно так же, как здоровое и живое.
Только страсть его другая — темная, душная и скорее похожа на голод. Он ведет руки ниже, оглаживает живот, бока и касается самого сокровенного места — Ши Цинсюань тут же подается вперед, тихонько вскрикивая и приподнимая ногу, раскрываясь навстречу его прикосновениям. Хэ Сюань будто сходит с ума от этого жеста, едва удерживая себя в руках. Он проводит пальцами между нежных лепестков, ощущая их мягкость и влажность. Почему-то это кажется чем-то невообразимо чудесным, демона топит в этом ощущении, и он медленно ведет пальцы дальше, касаясь самого чувствительного места, ласкает его осторожно, все ускоряя темп. Ши Цинсюань прерывисто выдыхает и издает стон, сам потираясь о его пальцы, заставляя действовать все быстрее. Он вскидывает бедра и уже сам нетерпеливо ерзает на руке. Хэ Сюань прикусывает собственную губу до крови — он уже мало что соображает, весь отдаваясь этому безумному и страстному ощущению. Свободной рукой он слегка сжимает сосок — и божество в его объятиях вскрикивает еще громче, начинает двигаться ещё резче, выбивая из его головы всякие остатки разумного.
Ши Цинсюань неожиданно разворачивается к нему, с покрасневшими щеками и встрепанными волосами, возбуждённый до неприличия. От так прекрасен, так прекрасен, что Хэ Сюань уже не может ничего сказать — и божество его почти соскальзывает на пальцы. Внутри так горячо и влажно, что демон не может сдержаться и сам издает глухой, едва слышный стон, пока Ши Цинсюань медленно насаживается сверху, сжимая его и едва уловимо покачиваясь.
— Возьми меня, ну же! — он безумно нетерпелив и уже сам развязывает легкий узел халата на демоне. Хэ Сюаню даже не требуется никакой стимуляции — он уже возбужден до предела. Ши Цинсюань легким, грациозным движением опускается на член, и демон уже, кажется, теряет способность контролировать это, потонув в невероятном жарком ощущении. Божество продолжает двигаться в том же темпе, иногда останавливаясь — чтобы припасть своими губами к губам демона.
«Сюань-эр», — сбивчиво шепчет это невероятное создание, и Хэ Сюань замирает от одного его голоса, от мягкости его влажных губ, от того, что сейчас они практически слиты в единое целое, и их кожа соприкасается, и…
— Перевоплотись? — демон теряет свой приказной и безапелляционный тон. Это звучит скорее просьбой.
— Тебе не нравится мое женское тело? — Ши Цинсюань так и застывает — демон все еще внутри, и это вышибает из него оставшиеся слова.
— Нравится. Просто хочу еще, иначе, — глупо шепчет он. — Ты прекраснее из всех, кого я встречал, — Хэ Сюань позорно сдается под натиском бога.
Тот поднимается — хочется схватить, нагнуть и буквально отодрать его, но Хэ Сюань все еще удерживается.
— Хорошо, — Ши Цинсюань будто уступает, возвращаясь в привычный вид. Демон хватает его поперек талии, отводя к небольшому деревянному столу. Вообще-то, тот здесь для того, чтобы разложить сухие вещи, но… Черновод пригибает Ши Цинсюаня к столу, пока тот что-то возмущенно говорит.
Он тоже уже возбужден — жар его женского воплощения передался и в это тело, и сейчас Ши Цинсюань стоит перед демоном, тяжело дыша и всхлипывая попеременно. Хэ Сюань проводит ладонью между ягодиц, властным жестом расставляя его ноги шире, осторожно гладит сжатое еще отверстие. Его правая рука все еще в смазке — той же, что осталась от женского тела. Он осторожно проникает внутрь — это легче, чем обычно, из-за возбуждения божества, разгоряченного и расслабленного после горячей ванны тела.
Хэ Сюань неторопливо продвигает палец внутрь, следя, как тот погружается в тело, как раскрывается узкое отверстие навстречу его ласкам. Это возбуждает еще сильнее — демон едва держится, чтобы не прийти к финалу прямо сейчас. Он добавляет второй палец, раскрывая уже влажные стенки, мягко растягивая их, слегка проворачивая ладонь. Ши Цинсюань тихо поскуливает, выгибаясь навстречу, совершенно бесстыдно открываясь взору демона. Тот глухо почти-рычит, проникая еще глубже, чтобы задеть ту самую точку внутри, от чего бог вскрикивает в голос, и почти надевается сам на его пальцы.
Тогда Хэ Сюань уже перестает быть таким аккуратным, входя в него одним плавным движением, сжимая бедра руками. Его член тоже в смазке — женского воплощения Ши Цинсюаня, и это раззадоривает его ещё больше. Он начинает входить все быстрее — так, чтобы мужчина под ним начал кричать уже в полный голос, сбиваясь от собственного крика, почти визжа и не умея вобрать в себя воздух. Хэ Сюань перестает щадить его, перестает контролировать себя самого, до синяков сжимая бедра и вбиваясь в мягкое податливое тело. Он изливается прямо внутрь, тяжело дыша и рвано выдыхая воздух. Ши Цинсюань почти воет под ним — демон поднимает его на ноги рывком, и целует — жадно и страстно, сжимая в своих объятиях, слегка прикусывая губу, гладя его язык своим.
Ши Цинсюань почти обмякает в его руках, и тогда Хэ Сюань вновь приподнимает его, ставя ногами на стол.
— Это что ты собрался делать? — божество будто приходит в себя, округляя глаза, и тут же прекращает свой монолог, когда губы демона прикасаются к головке его члена. Хэ Сюаню лень нагибаться, лень проводить какие-то еще манипуляции — он находит, что такое положение будет самым удобным. Его руки скользят по гладким белым ногам — Ши Цинсюань поднимает то одну, то другую, находясь и без того на грани. Язык демона ласкает головку, кончиком почти проникая в уретру, он проводит языком от основания вновь к головке, кажется, опять возбуждаясь от своей манипуляции. Он посасывает нежную твердую плоть, плотно обхватывает губами, погружая внутрь, заводя возбужденный член за щеку. Берет ладонь божества в свою и кладет на эту самую щеку — в тот же момент чувствуя, как горячая солоноватая жидкость заполняет его рот.
Ши Цинсюань крупно вздрагивает и изгибается весь — демон позволяет ему излиться прямо в рот, часть спермы попадает на белоснежное плечо — тот скорее рад этому, просто растирая остатки по коже.
— Как ты… — Ши Цинсюань, кажется, краснеет, — и Хэ Сюань снова усмехается этому.
— Я говорил, что ты нравишься мне весь, так к чему повторять? — он легким аккуратным жестом снимает божество со стола, помогает омыться еще раз, сам вытирает его и закутывает в теплый халат.
Ши Цинсюань смеется — едва слышно, как обычно делает это, когда нервничает.
— Все в порядке? — Хэ Сюань обнимает его со спины, говоря почти шепотом. Его сокровище, его драгоценность, его ваза бесценного хрусталя, которую так страшно сломать еще раз.
— Даа, просто… просто я слишком… — он смеется снова, мягко касаясь своей ладонью руки демона.
Его самая сладкая жертва и его самое могущественное божество. Хэ Сюань готов был умереть бесчетное количество раз — лишь бы он мог каждый раз заключать Повелителя Ветра в свои объятия.