***
Такси привозит Юлю на нужное место даже раньше времени, что избавляет её от безумных догонялок за Владом по всему городу, ведь парень всё ещё дома. Выйдя из машины и попросив водителя подождать, крадучись направляется к интересующему её дому. Погода просто прекрасная: лазурное небо без единого облачка, едва прокалывающий щеки мороз и хрустящий под ногами снег, грозящий в любой момент превратиться в накатанный лёд и пустить зазевавшегося прохожего в неконтролируемое падение. Любуясь по дороге стайкой снегирей, Юля всё-таки поскальзывается на плоских каблуках и едва не садится на шпагат, но в последний момент кто-то хватает её под локоть и спасает от фиаско. — Вы в порядке, девушка? — отведя Юлю на безопасную территорию, спрашивает седовласый старик лет семидесяти. — Да, да. Спасибо вам огромное. Вы спасли меня от катастрофы, — тараторит она, от страха придерживаясь за ближайший фонарный столб сразу двумя руками. — Я просто оказался рядом, — старик пожимает плечами, отчего коробка шахмат у него подмышкой тяжело грохочет. Юля пристальнее рассматривает своего спасителя: высокий и тощий, с заострёнными чертами лица, а пергаментная кожа и длинное чёрное пальто делают его похожим на потерявшую косу Смерть. — Вы так торопились. Не опоздаете? — старик задорно улыбается, из-за чего его губы превращаются в едва заметную бледную линию. — Ой, да-да, мне надо бежать, — вспомнив о компасе, Юля ещё раз благодарит своего спасителя и направляется дальше по тротуару. Только теперь не снегирей считает, а под ноги смотрит. — Эх, молодежь, — тянет старик и не спеша следует за ней. Торопиться ему некуда… Уже вскоре Юля замечает Влада. Точнее слышит ругающийся знакомый голос, и только через пару шагов видит его дом. Чтобы не оказаться замеченной, забирается в примеченные ещё вчера соседские заросли туи, благодаря чему её практически невозможно заметить. Сам Влад обнаруживается во дворе под капотом ауди и без верхней одежды. Тарахтя инструментами и изображая активные ремонтные работы вокруг якобы заглохшей машины, он тянет время, пока не чувствует на себе уже знакомый любопытствующий взгляд. — К чёрту всё, потом доделаю, — довольный прибытием Юли, Влад психует так, чтобы его было хорошо слышно. Достав из салона чёрную куртку, выходит на улицу и привычным маршрутом направляется по магазинам. Довольная поломкой, Юля выглядывает из зарослей и отсылает таксисту сообщение с просьбой больше не ждать её. Томительные несколько минут наблюдает, как Влад удаляется от своего дома на полквартала, только потом выбирается из вечнозелёного укрытия. Пока что всё супер. Главное снова не навернуться на ровном месте, ведь появившийся из ниоткуда старик снова пропал в никуда и вряд ли протянет ей руку помощи второй раз. Так, вспоминая советы о стиле ходьбы по-пингвиньи, Юля вперевалочку с ноги на ногу и со скоростью улитки устремляется вдогонку за парнем мечты. Минут через двадцать прогулки по городским улочкам компас приводит её на оживленную городскую автостраду. Здесь коммунальные службы поработали на славу, и тротуары сереют очищенной от снега плиткой, а дороги асфальтовой чернотой. Больше не подражая пингвинчику, Юля следует строго по компасу, мимоходом выискивая Влада в толпе, хотя среди множества людей в неприметных куртках найти именно его попросту невозможно, да ей это и не нужно. Хотя и жаль, что на нём сегодня не тот же зелёный жилет, ведь следить глазами куда приятнее, чем полагаться на внутреннее ощущение, которое подсказывает Юле едва ли не точное направление — через дорогу на второй этаж супермаркета, сверху донизу увешанного светодиодами. Что может быть более благоприятно, чем «случайная» встреча в супермаркете под самый Новый год? Удача снова благоволит ей! В здании Юля берёт небольшую корзинку и отправляется на поиски. Влад где-то совсем близко, бродит между торговых стеллажей на тонкой границе, где компас теряет свою точность и превращается в одно сплошное поле восприятия без чёткого направления. Девушка часто оглядывается назад, высматривает непокрытую чёрную макушку над полками по соседству, но из-за обилия народа всё без толку. Проходит пять минут, за ними ещё, а Юля всё не находит его, тогда как Влад уже давно наблюдает за ней. Со стороны её сталкинг выглядит даже забавнее, чем он себе представлял. А нечто новое в их отношениях дарит ему ещё больше эмоций. Заманить девушку в супермаркет оказалось несложно, ещё проще разгадать её план — столкнуться с ним в толпе словно по сценарию дешёвой мелодрамы. Такое поведение открывает для него новые границы мышления нынешней Айи — романтичной и слишком робкой. Раньше на подобные подвиги у неё никогда не хватало решимости, а сам Влад был больше занят обеспечением её безбедной жизни, чем красивыми жестами и запоминающимися моментами. Сейчас, оглядываясь на сотни прожитых вместе жизней, видит миллионы невероятных моментов. Упущенных моментов, которые по его вине так и не случились. И пусть Айа бы не запомнила их, зато запомнил бы он, и в последнее столетие разлуки наверняка бы вспоминал в мрачные дни, когда одиночество особо сильно давило на него. Они бы поддерживали его, придавали сил и немного отпугивали тьму своим сиянием. От собственных мыслей Влад закатывает глаза — для условно бессмертного человека он оказался слишком недальновиден и зациклен на смертных заботах, не замечая за ними краски самой жизни. А сейчас видит эти самые краски в растерянном лице Юли, её взволнованных движениях и желании найти его как можно скорее. Влад верит, что именно эта их жизнь будет самой особенной после изначальной, ведь он утаит от неё предысторию их отношений и осчастливит как никогда до этого. Решив, что с возлюбленной уже хватит страдашек и бессмысленных метаний в толпе, Влад хватается за ручки загруженной тележки и продвигается к ней со спины, неспешно лавируя между другими покупателями. Как раз в этот момент рядом с Юлей появляется какой-то смазливый парень, нагло врывается в её личное пространство и едва не вжимает спиной в стеллаж. — Я могу вам помочь, красавица? — с ходу спрашивает он. — Нет, не можете, — Юля боком отходит от него и практически оборачивается назад, едва не увидев при этом Влада, но парень берёт её за руку и подходит ещё ближе. — Мне кажется, вы что-то ищете, но явно не знакомы с этим магазином, — продолжает пикапер слащавым голосом. — Я могу помочь… — Я пришла не ради покупок. — Юля выдергивает руку и зло смотрит на него. Парень же удивлённо опускает взгляд на пустую корзинку и снисходительно хмыкает. — Тогда ради чего? Быть может, хорошей компании на… — Да умолкни ты уже. Его речь прерывается неожиданным тараном загруженной тележки в бок, отчего сама тележка угрожающе грохочет. Отступив на пару шагов, парень едва удерживает равновесие и наваливается на стеллаж, а тот вздрагивает в ответ. Пока пикапер приходит в себя, Влад обнимает Юлю за плечо и требовательно притягивает к себе. Услышав знакомый голос и почувствовав прикосновение, Юля моментально тает от осознания ситуации. Он нашел её и теперь защитит, он точно защитит её от этого типа. — Тебя водить не учили, что ли? И вообще, ты кто такой? — цедит пикапер, невольно задирая голову для презрительного взгляда в глаза. — Её парень. Проблемы? Наконец обнимая любимую спустя целый век, Влад даже через одежду ощущает, как Юлю бросает в дрожь от его слов. Одновременно с этим пикапер моментально меняется в лице от осознания упущенной добычи. Бросив напоследок пару ласковых слов, он разворачивается и уже через секунду исчезает в толпе. На бесконечно долгую минуту возникает неловкая для Юли пауза. Хоть её план и сработал, теперь ей до чёртиков стыдно за своё поведение. А всё виновата сильная тяга к парню мечты, которая также является единственным способом заглушить это треклятое чувство пустоты в груди. Она была поймана мамой на лжи, а теперь ещё и подозрительно тихий Влад наверняка догадывается о выдуманности экзамена у Васильевой и считает её сталкером каким-нибудь. Теперь-то он точно внесёт её в «чёрный список». — Пойдём-ка отсюда, — тепло говорит ей Влад, когда одна покупательница просит отойти от стеллажа с хлопьями. Закинув пустую корзинку в загруженную едой тележку, он ловко пристраивает Юлю за «руль» и сам встаёт у неё за спиной, чем лишает возможности вырваться и сбежать. — Как твой экзамен? Сдала уже? — с откровенной насмешкой спрашивает Влад в самое ухо. В ответ Юля лишь стыдливо опускает голову. — Полагаю, нам стоит серьёзно поговорить о твоём поведении. Ты так не думаешь? Юля лишь молчит. Что ей сказать? Такой серьёзный парень, как Влад, вряд ли поверит в историю о любовном компасе и странном желании каждую секунду жизни быть рядом с ним. А больше в своё оправдание ей и сказать нечего. «Я тебя люблю» наверняка закончится известной катастрофой масштаба Ветровой. Да и любит ли она его? Возможно. Хотя это может быть просто навязанное мистикой влечение и ничего больше — просто из-за своей неопытности ей не под силу различить два столь близких и одновременно бесконечно разных чувства. Ей конец. От такой перспективы её бросает в дрожь, и Юля быстренько смахивает слезинку, а потом вспоминает о молчаливом Владе, чьи руки почти обнимают её. Его поведение всё меньше похоже на обычное благородство и хорошее воспитание, скорее на заинтересованность. А как он защитил её от того типа? «Её парень» — от воспоминаний его голоса в тот момент Юлю снова бросает в дрожь, от которой по телу разливается тепло и собирается внизу живота, вызывая уже привычное за последние дни возбуждение. После таких слов она хочет любить его целую вечность и прожить с ним всю свою жизнь. Да какой там, все свои жизни, ведь разве можно мечтать о более идеальном мужчине? — А это мы тоже возьмём. — Вырвав Юлю из раздумий, Влад на ходу подхватывает с полки упаковку жареного миндаля. — Хватай, хватай сгущёнку! Не останавливаясь, Юля рефлекторно выполняет его просьбу и уже намеревается положить банку в тележку, как Влад накрывает её ладонь своей и прижимается всем телом сзади. — Угадай, что я задумал, — шепчет в самое ухо, вызывая у своей пленницы одновременно и страх, и вспышку нового возбуждения. Юле кажется, что сейчас на его самая коварная улыбка из возможных. «Да о чём ты только думаешь?!» — кривится она от собственных мыслей. На кассе Влад вручает ей два небольших пакета, и она молча принимает их, невольно взвешивая в руках — слишком лёгкие. Ей кажется, что вверенная ей ответственность нужна лишь для того, чтобы принудить к обещанному разговору. Ведь бросить ношу и позорно сверкнуть пятками на прощание будет полным признанием всех пока не озвученных обвинений в её адрес. После подобной выходки даже столь добросердечный к ней Влад точно не даст второго шанса. В некотором смысле Влад хорошо знает Юлю, а раз раньше подобная уловка часто срабатывала с ней, то должна сработать и в этот раз, удерживая от спонтанных поступков. Выведя девушку из супермаркета, он ненавязчиво подталкивает её в сторону стоянки такси, и уже вскоре они оказываются в его доме. — Вытри подошву и можешь не разуваясь отнести пакеты на кухню. На пол ставь. Только кошку к ним не подпускай, там у тебя рыба. Как послушный солдатик или подсудимый, что по мнению Юли лучше характеризует её положение, она тщательно елозит сапожками по коврику и понуро проходит вглубь дома. С другой стороны, девушку до сих пор щекочет любопытство по поводу связи того возбуждающего нашептывания на ухо и миндаля со сгущёнкой, если связь в принципе есть. По дороге слышит, как запирается на ключ возможно единственный выход отсюда. От этого звука лёгкая дымка интимности момента рассыпается в прах. Назад пути у неё больше нет, а ассоциация с подсудимым вырастает до заключённого, наказание которому ещё даже не вынесли, но приговор планируется максимально суровым. На кухне её действительно ожидает угольно-чёрная кошечка. Мявкнув, лохматая хозяйка дома потягивается и спрыгивает с дивана, грациозно торопясь навстречу то ли девушке, то ли запакованной рыбке. Юля с любопытством наблюдает за ней, ведь ожидала кошку изысканной породы, а на деле перед ней обычная дворовая красавица. — А ну брысь! — прекрасно зная характер Кури, рявкает Влад из прихожей, отчего обе девушки вздрагивают и замирают на месте. — Я ведь угадал, да? — весело спрашивает он, вскоре оказываясь на кухне и наблюдая за спрятавшейся за Юлей кошкой. — Куртку можешь кинуть на диван. Обувь тоже тут оставить. Как помоешь руки, можешь помочь с разбором пакетов? — Зачем я здесь? — с опаской спрашивает Юля, меж тем безропотно раздеваясь — ослушаться даже в такой мелочи слишком страшно. — Я же говорил — нам нужно поговорить. — Влад беззаботно пожимает плечами, будто в его понимании случившееся лишь досадное недоразумение или глупая шутка, причём именно над ней. Однако его слова никак не влияют на состояние Юли. Пряча от неё лицо в холодной воде, Влад хмурится — видимо, всё же перестарался с нагнетанием драматичности и серьёзности ситуации. Значит, после всего произошедшего с момента «разоблачения» волнение до сих пор не отпускает её. — А предстоящий разговор лучше провести наедине. Или ты предпочитаешь на морозе и прилюдно выслушивать о своих обманах и слежках? — его голос слишком тёплый и мягкий для таких обвинений, что ставит «подсудимую» в лёгкий ступор. От его слов Юля застывает на краешке дивана и тупит взгляд в пол, словно маленькая девочка, опять пойманная на вранье. Ей страшно, но не от своего проступка, а от поведения Влада. Несмотря на всю ситуацию, ни его голос, ни его эмоции не выдают даже каплю раздражения. По всем известным Юле случаям она уже давно должна вытеснить Ветрову с первого места в рейтинге, однако происходящее полностью ломает её прогнозы на поведение Влада. Она слишком плохо его знает, а потому не может предсказать его дальнейшее поведение, хотя это в принципе бессмысленно — тот слишком непредсказуем. Слыша приближающиеся шаги, Юля поднимает взгляд и одними глазами спрашивает причину такого отношения к себе, но вопрос остаётся без ответа. Вытирая руки, Влад с улыбкой подходит к ней и присаживается на корточки с расчётом, что так ей не спрятать от него взгляд. А она и не прячет, ждёт его вердикта своего будущего. — Что тебя тревожит? — заинтересовано спрашивает Влад и осторожно кладёт ладонь на её колено. Юля смотрит на его пальцы с аккуратным маникюром и представляет, как они направляются вверх по бедру вверх, будоражат всё её нутро своим неспешным движением по джинсам, пока… От нахлынувших фантазий Юля ещё сильнее опускает голову, и выпавшие из причёски пряди всё же закрывают её лицо рваным полотном. — Ты на меня злишься. — Злюсь? За что это? — За обман. — Да нет, — поджав губы, Влад пожимает плечами. — С чего ты взяла? — Но… Но… Почему? — Юля взмахивает головой и поднимает на него удивлённый взгляд. Часть волос с чёлки разлетается в стороны, остальная же часть всё ещё прячет лицо, а она даже не думает убирать их. А вот Влад очень хочет, но сдерживает порыв. — Ты же всех девушек от себя отгоняешь! Тебя даже Однолюбом прозвали и «чёрные списки» ведут. Да я ведь возглавить его должна только за обман, — Юля взмахивает рукой к потолку, — а раз ты знаешь ещё и про моё преследование, то почему не выгоняешь, как Яну? Как остальных девчонок? Почему?! — Как много вопросов. — Влад мягко улыбается от напора Юли и уже двумя руками обнимает острое колено. — А ты не думала, что просто нравишься мне? М? — Больше не сдерживаясь, он пользуется полушокированным состоянием Юли и аккуратно убирает с её лица оставшиеся пряди, заправляя их за ухо. — Так-то лучше. — Нравлюсь? — медленно заливаясь краской, едва выдавливает из себя Юля. — А как же Айа? Ты же её любишь! От упоминания этого имени на лице Влада настолько быстро меняются эмоции, что Юле становится страшно за сохранность своей жизни. Наверняка озвучив негласное табу, она словно наступила на мину — ещё одно неосторожное движение, вдох или слово, и от неё ничего не останется. Однако злость ей только кажется. Приглядевшись к лицу Влада, Юля понимает, что тот вовсе не зол, а скорее опечален. Новые эмоции парня только сильнее запутывают. Владу без труда догадывается, где именно ей довелось услышать своё самое первое имя. Совпадение ли, что после клиники в тот же день они встретились в ресторане, или же она уже тогда впервые проследила за ним? Сейчас это уже не важно, а важно совсем другое — он не любит раскрывать ей её же прошлое. Чем меньше она узнаёт о прожитых жизнях, тем меньше сравнивает их с нынешней и не старается как-то повлиять на неё. Но в этот раз, похоже, их ждёт наименее любимый Владом кусочек их вечности. — Её не существует. Она выдумка, фантазия, которую не стоит воспринимать всерьез. — Влад натянуто улыбается. В ответ теперь уже Юля хмурится и отсаживается назад, вырывая колено из тёплых объятий. Владу остаётся только сжать опустевшие ладони, одновременно ощущая мерзко растущий в груди мрак, заполняющий всё своей пустотой. — Прости, что соврал. Да, я действительно однолюб, но у меня нет и никогда не было девушки. Клянусь тебе, — он осторожно тянется за любимым коленом, но Юля дёргает ногой в сторону, красноречиво намекая на нежелание физического контакта в данный момент. — Ты опять врёшь, — едва слышно заявляет она, ведь надави голосом чуть сильнее, и слёзы сами потекут ручьём. — Скажи уже правду, потому что я не хочу быть третьей. Или выпусти меня, и я больше никогда не появлюсь в твоей жизни! «Никуда я тебя не отпущу», — про себя отвечает ей Влад и хмыкает. Юля воспринимает это как насмешку над собой, что становится для неё последней каплей. — Не хочешь говорить, не надо! — Вскочив с дивана, она подхватывает свои вещи и направляется в коридор. Вот и всё, конец её первой и ожидаемо безответной любви. Всё как и предполагала Маша в своих теориях. А во всём виноват это треклятый компас, будь он проклят! Ну почему её потянуло именно к этому парню, а не нормальному? Быть может, в следующий раз повезёт? — Хорошо, я познакомлю вас, — опустив голову, громко говорит Влад, когда Юля оказывается в коридоре. Пройдя ещё несколько шагов и шморгнув носом, она впопыхах промокает слёзы рукавом кофты и только потом оборачивается. Молчит и не двигается, требовательно смотря сгорбленную на корточках фигуру. Сейчас от Влада почти буквально веет борьбой с внутренним нежеланием раскрывать правду, что ещё сильнее запутывает давно сбившиеся в беспорядочный клубок мысли и чувства Юли. — Всё совсем не так, как ты себе накручиваешь. И я правда не хочу ничего рассказывать, потому что мои слова изменят твоё представление… — О чём? — спрашивает Юля, так и не услышав продолжение. — О себе самой, — посмотрев прямо ей в глаза, заявляет Влад. Он медленно встаёт и тяжёлой походкой направляется прямо к ней. Юля не сопротивляется, когда его руки оказываются у неё на плечах и подталкивают в сторону прихожей. Ей страшно, непонятно, но меньше всего хочется сдерживать брошенные на эмоциях слова, поэтому в итоге она оказывается перед большим настенным зеркалом. При этом Влад стоит позади и через отражение вглядывается в ярко-зелёные глаза. Не понимая происходящего, Юля смотрит то на себя, то на него, но всё равно ничего не понимает. — Рост Айи метр пятьдесят девять. У неё глаза цвета молодой травы и молочного цвета родимое пятно с рваными краями. Вот здесь, — Влад кончиком пальца проводит по кофте чуть выше левой груди Юли. — Откуда ты… — На её теле сорок две родинки, но мне больше всего нравятся вот эти четыре. — Уже другой рукой он касается правой части живота Юли. — У неё аллергия на виноград, а клубнику она почему-то считает невкусной. Зато очень любит есть черешню прямо с дерева. Любимый цветок Айи — ромашка, потому что напоминает ей солнце. Ей тяжело уснуть в незнакомом месте — может проворочаться всю ночь и ни в одном глазу… и никогда не спит на спине. Сова, но из-за образа жизни вынуждена притворяться жаворонком. Потягиваясь по утрам, Айа каждый раз похрустывает пальцами на ногах и дважды зевает. А ещё она очень заботлива, любит лечить людей и делает просто бесподобный массаж, по которому я и узнал её в тебе спустя сто три года и две прожитые без тебя жизни… Отпуская всё это время сдерживающие его тормоза, Влад обнимает Юлю со спины и прижимается к ней всем телом, а положив голову на плечо, соприкасается с её щекой. Он вдыхает её запах — нежный, чуточку терпкий, смешанный со множеством сторонних запахов: мыла, шампуня, духов. За ними даже не узнать ту самую Айю, но он уверен — в его объятиях именно его любимая. — Ты даже представить не можешь, как я по тебе скучал все эти годы, — шепчет с закрытыми глазами. — Ты хотела правду — вот твоя правда. Я просто всеми силами хотел уберечь тебя от неё. Но как и в прошлый раз, ты… — Что ты несёшь?! — хрипло восклицает Юля и силой вырывается из его объятий, отступая подальше. — Откуда ты все это знаешь? Ты следишь за мной? Как давно?! — Двести веков, — расстроенно отвечает Влад. — Примерно, — добавляет чуть задумчиво. Конечно, она ему не поверила, как и каждый раз до этого. И какие бы он ни подбирал слова, всё они окажутся слишком «безумными» в понимании Юли. И всё-таки, возможность разговаривать с ней без утайки имеет и свои плюсы — не нужно опять выдумывать правдоподобную ложь. — И прошу, не кричи, береги горло. — Без твоих советов разберусь! Ах да, ты же знаешь меня лучше меня самой, как я могла такое забыть? — язвительно спрашивает Юля. — Ты чокнутый! Да как меня вообще угораздило влюбиться в тебя?! — Ты мне не веришь, да? — Меж тем Влад улыбается, ведь она призналась, что любит его. — Да кто в здравом уме тебе поверит? — восклицает Юля, спешно закутываясь в шарф и в очередной раз проклиная себя. — Выпусти меня. — Ладно. И куда ты пойдешь? — Влад тянет руку к верхней полочке, где оставил ключи. — Домой! За оставленными там мозгами. — Ты и до калитки не дойдешь, — замечает Влад, открывая дверь нараспашку. — Не сомневайся, дойду. Прощай, — фырчит Юля, на ходу застёгивая дублёнку и с опаской проскакивая мимо него. Она боялась и одновременно надеялась, что Влад схватит её в последний момент и пленит в своих объятиях, но тот остаётся безразличен к её стремлению уйти и просто прислоняется плечом к двери. Не слишком уверенно шагая по очищенной от снега дорожке, Юля резко останавливается на полпути к калитке, когда компас вдруг указывается строго назад. Она вымученно вздыхает и роняет напряжённые плечи. Каким-то образом Влад оказался прав — ей не удаётся дойти до калитки, и сделать хотя бы один шаг прочь от него невероятно трудно. Компас обратно превращается в чувство покоя, и Юля уже знает почему — Влад не спеша идёт за ней. — Дистанция всегда равна примерно семи метрам, — не подходя слишком близко, осторожно говорит он, а Юля сдерживается от того, чтобы не дёрнуться от удивления — ему что, известно про компас? — Вне этого круга тебя всегда будет преследовать чувство пустоты в груди. Но, если мы останемся вместе, вскоре оно практически исчезнет. Ты можешь уйти сейчас. Если… — Влад вздыхает от нежелания говорить то, что должен. Он не хочет существовать с мыслью практически рабского состояния любимой, которую насильно заставляют жить с ним, а потому в каждой подобной ситуации даёт ей выбор. — Если ты действительно не хочешь меня больше видеть, уже вечером я навсегда покину город. И больше ты меня не увидишь. Потому что я люблю тебя и не хочу делать заложницей твоего притяжения ко мне. Никогда не хотел. Выбор только за тобой, Юля: калитка или дверь. Решай. Влад разворачивается и понуро, как после сна о заснеженной поляне, возвращается назад. Его бьёт дрожь. Не от очередного выхода на мороз в одной футболке, а от отвращения к себе. Всё могло быть идеально, если бы он не напился тогда, но Кеша убедил его «по одной». Будь Влад твёрже, отказал бы ему, но тем вечером у него в голове была только встреча с загадочным парнишкой в парке, который, как тогда казалось, нагло развёл его. Если бы он только знал, если бы знал… Поднимаясь по ступенькам, Влад слышит за собой приближающийся звук каблучков по плитке. Оборачивается только у самой двери и терпеливо ждёт, пока Юля не подойдёт к нему. — Ты расскажешь правду? — с тревогой в голосе спрашивает Юля, на что Влад уверенно кивает. Тогда она кивает сама себе и второй раз переступает порог, возвращаясь в дом, а затем опять раздеваясь. С трудом, всё также задумчиво, но в её редких взглядах на себя Влад видит хорошо знакомую жажду выяснить всё о прошлых жизнях. Будет много вопросов, а каждый ответ подвергнется массе недоверия, пока не окажется просто признан за данность. С той или иной разницей подобная ситуация происходит каждый раз после очередного разоблачения. Юля неуверенно следует за Владом и присаживается за стол на кухне. Долго молчит, и за это время Кури оказывается у неё на ногах, получая свою долю ласки, а Влад окончательно разбирает пакеты и заваривает Юле горячий чай с любимой ромашкой. Он присаживается напротив неё и по столешнице двигает к Юле кружку и тарелочку с покупными пирожными. Рассматривая угощение, Юля не видит теплой, но тяжёлой улыбки. Влад знает, что им обоим будет сложно в следующие несколько часов, но они справятся. Всегда справлялись. — Полагаю, у тебя готовы вопросы. Я слушаю. — Ты всё помнишь? Все эти «двести веков»? Это же… Правда так долго? — Я всё помню. И да, где-то так. — А почему тогда я ничего не помню? — Я не знаю. Правда не знаю! — оправдывается Влад на первый недоверчивый взгляд. — Полагаю, такова цена за нашу вечность вместе. Я всё помню, а ты всегда знаешь, где я. — И каждый раз вот так? — отпив из кружки, спрашивает Юля. Она не уточняет как именно «так», но Владу это и не нужно. — Нет. Зачастую нам удаётся скрыть друг от друга свои особенности и прожить в каком-то смысле обычную жизнь. А вот сейчас не получилось, как видишь. Юля так и не поднимает на него взгляд, рассматривает клетчатый узор на скатерти в попытке осознать всё услышанное. Она хочет, но не может поверить в его слова об их перерождениях уже которую тысячу лет. Всё сказанное им, даже сравнение ромашки с солнцем и любовь к черешне с дерева — всё в точку. Ну, а родинки на животе ей даже страшно проверять, хотя и тут Влад наверняка не дал промашки. Подобные вещи нельзя узнать даже при тщательном изучении человека, только если прожить с ним целую жизнь. Или сотни жизней. Но подобное безумство никак не укладывается в голове. Хотя, с учётом появившегося у неё компаса, его собственная история уже не кажется такой уж и безумной. Юля приходит к тому, что Влад был прав, и ей не стоило знать о самой себе, но уже поздно. — И что теперь? — Она хмурится, запоздало опасаясь худшего из-за своей любознательности. — Мы просто будем жить дальше. Вместе, если ты того захочешь. Вот и всё. — А у нас были… Дети? — продолжает Юля после длинной паузы и наполовину выпитой кружки. — Нет. Ни разу. — Влад удручённо вздыхает и сам опускает голову на подставленный кулак. Из всех самых страшных вопросов этот стал для него одним из наиболее острых, ведь с развитием медицины теперь он точно знает, что причина кроется в нём самом. Ожидая ответа, Юля всё же поднимает на него взгляд. — Я бесплоден. Две последние жизни так точно, что уже можно считать моей «наследственной» болезнью с самой первой жизни. И не ясно — это часть моей особенности или же так и было изначально. Дети у нас были, приёмные, и ты замечательная мать, но ты никогда не рожала. — А… — не в силах закончить невольно начатую фразу, Юля снова нацеливает взгляд на тарелку и густо краснеет. — Я не импотент, — успокаивающе заявляет Влад. От его слов Юля ещё сильнее краснеет, с каменным лицом в мыслях отчитывая себя за излишнее любопытство. Не зная, куда деться от стыда за свой самовольный язык, она запихивает в рот первое пирожное и почти сразу проглатывает его. Ожидаемо подавившись, заходится кашлем. Обойдя стол, Влад слегка хлопает её по спине. — Ты настолько голодная? — присев на стул уже совсем рядом, с усмешкой спрашивает и замечает размазанный по верхней губе крем. — У тебя тут осталось, торопыжка, — не давая ей опомниться, проводит пальцем по её губе и тут же отправляет крем в свой рот. Порядком устав постоянно краснеть в его присутствии, Юля откровенно смотрит на его губы — такие большие и уже третий день желанные. Мало было всего этого, так теперь ещё наверняка сладкие на вкус. Айи больше нет. Точнее она и есть Айа, но всё оказалось настолько запутанно, что она решает просто не забивать себе голову хотя бы первое время. Между ними больше нет третьей, нет никакой преграды. Они всегда были вдвоём, и от осознания этого в груди Юли становится необычайно тепло. Это придаёт ей силы и уверенности, что все её фантазии теперь почти наверняка сбудутся. Закрывая глаза, Юля наклоняется вперёд и на секунду прикасается к губам Влада своими. Отстраняясь, чувствует продолжение поцелуя — Влад следует прямо за ней, пока прижимает её к спинке стула. В отличие от неё, он целует опытно и жадно, столько лет мечтая об этом и сдерживаясь со времени массажа. Юля инстинктивно обнимает руками его шею — такую крепкую и напряжённую, словно живую скалу. Однако тянется выше и зарывается пальцами в густую шевелюру, «пробуя на вкус» ещё подростковую мечту об именно таком поцелуе. Полностью отдавшись во власть парня, она утопает под гаммой ощущений, что дарят его губы. Первый настоящий поцелуй кажется ей удушающим и до безумия развратным, но она пинками выгоняет лишние мысли из головы — ей так хорошо, что какая разница? Незаметно для Юли рука Влада оказывается на её подбородке. Отстранившись с довольной улыбкой, даёт ей перевести дух и сделать долгожданный вдох. Её щёки горят, но не от смущения, а от возбуждения. — Ещё, — требовательно шепчет Юля и сама тянется к нему, вот только в последний момент губы Влада ускользают и оказываются на её шее. Не ожидая такого, Юля громко охает и запрокидывает голову, открывая ему больше пространства. Его поцелуи настолько нежны, что она даже не чувствует их — ей кажется, словно вся её шея попала под его ласку. Влад снова возвращается к губам, на что она с трепетом отвечает ему, неуверенно повторяя его же приёмы минутой ранее. В поцелуе следуя за Владом, Юля оказывается на ногах и прижимается к его груди своей грудью. Почти сразу с удивлением и обнаруживает на своей попе обе ладони, которые медленно, с нежностью поглаживают её. Как и всё сейчас происходящее, такое у неё впервые, и она наседает на ладонь, желая получить больше новых ощущений. — Может, устроимся поудобнее? — Отстранившись, Влад проводит пальцем по припухшим от поцелуев губам. Таким мягким, податливым и влажным. Так бы и целовал их ещё целую вечность, но когда в доме столько мягких горизонтальных поверхностей, стоять посреди кухни кажется слишком банально и совсем не романтично. Хотя что он вообще может знать о современной романтике? Бросив взгляд на уютный диванчик на кухне, Юля робко кивает и немного отстраняется от Влада, а затем неожиданно для себя оказывается подброшена в воздух. Огласив этаж писком, она приземляется в крепкие руки, в страхе обхватывая парня за шею. — Не пугай так! — Юля дёргается всем телом. — Ты что, высоты боишься? — Влад снисходительно смеётся и слегка подбрасывает почти невесомое тело, чем вызывает ещё один взвизг. — Ву-у-ух! — он делает несколько резких разворотов вокруг своей оси, а в шею ему раздается безумный вопль, сменяющийся таким родным смехом, от которого сам же и смеётся, а затем снова подбрасывает Юлю на руках, не в силах прекратить веселье. Они так давно не виделись, что ему приходится вспоминать, насколько с ней легко. — Прекрати! Прекрати! Сумасшедший! Я же так помру от страха! — освободив одну руку, Юля требовательно стучит по крепкой груди. Повеселившись, Влад игнорирует диваны на первом этаже и несёт Юлю наверх. Догадываясь о конечной цели маршрута, Юля затихает, хорошо представляя, чем наверняка всё закончится для них. Что уж там скрывать, половину прошлой ночи она фантазировала об этом с пальчиками в трусиках, вот только конкретно сейчас совершенно не готова! И бельё у неё неподходящее, не сексуальное! Но не брыкаться же, будто малолетка, в двадцать пять лет-то, да и самой хочется зайти дальше… — Не бойся, — ощущая лёгкую дрожь её тела, шепчет Влад и целует в висок. — Я буду целовать тебя до тех пор, пока тебе не надоест. А если ты передумаешь, я тут же остановлюсь. Обещаю. Зайдя в свою комнату, Влад даёт Юле несколько секунд оценить обстановку: комната просторна, со множеством книжных полок, большим рабочим столом и двуспальной кроватью, в изголовье которой висит модульная картина леса. Она не успевает детально изучить пейзаж — Влад захлопывает дверь, погружая помещение в полумрак, ведь на окнах плотные шторы, а свет он так и не включает. Своим решением Влад добивается сразу двух вещей: отрезает любопытной кошке путь в спальню и создает для них с Юлей интимную атмосферу, в которой ей будет легче расслабиться. Усадив девушку на кровать, он легко, без напора, целует её. Окружающая их темнота скрывает её жуткий румянец, но совсем не скрывает его намерений. Да, он обещал остановиться в случае чего, и Юля верит ему, однако до сих пор разрывается между желанием сбежать уже от стыда и в то же время как можно скорее почувствовать всё то, о чём так любит писать Маша в своих любовных романах. Набравшись смелости и игнорируя робость, распалённая поцелуями Юля взволнованно тянется к подолу кофты в намерении избавиться о неё, однако её планы нарушает новый поцелуй. Страстный, и в то же время нежный. Влад не спешит, позволяя Юле проявлять инициативу. Обхватив его шею, она медленно откидывается на кровать вместе с ним. Приняв это за сигнал к действию, Влад сжимает пальцами ее талию, поглаживает по бокам, каждый раз намеренно то задевая краешек груди, то проходя по бедру. Опять зарываясь руками в его волосы, Юля смеётся от лёгкой щекотки и проказничает, то неожиданно покусывая ставшие такими вкусными губы, то уворачиваясь и подставляя шею, на которой Влад тут же оставляет обжигающие дорожки из поцелуев, перемещается ниже и утыкается носом в ложбинку под ключицей. Ему безумно нравится её инициатива и своеобразная игра, ведь в прошлых жизнях их поцелуи были по-тогдашнему целомудренными и больше напоминали страстные чмоки, чем происходящее прямо сейчас. Действия Юли всё ещё неумелы, её язычок до сих пор бездействует, но Влад буквально чувствует — в его руках из искры робкого поцелуя разгорается ненасытное пламя желания, чего ещё ни разу не было на его памяти. А потому ему очень интересно, насколько далеко зайдет двадцатипятилетняя Айа в век сексуального раскрепощения и свободного доступа к терабайтам самого разнообразного порно. — Смелее, — горячее дыхание обжигает ухо Юли, одновременно ладонь проникает ей под кофту и поглаживает живот, вызывая незнакомую до этого волну неконтролируемых мурашек. Не задерживаясь на одном месте, Влад тянется вверх и накрывает грудь поверх лифчика. Слегка сжав пальцы, заставляет Юлю прогнуться в спине от столь сильного и ранее неиспытанного чувства. Не убирая руку, он покрывает поцелуями вожделенную ложбинку под ключицей. Юля непроизвольно оглашает комнату стоном, который в тишине кажется ей невероятно громким и пошлым. Задыхаясь от смущения и не зная, куда деться, она стыдливо отворачивается, ведь не позволяла себе подобной выходки даже в пустой квартире наедине с собой. Довольный эффектом, Влад стягивает со смущенной и не сопротивляющейся девушки кофту и отбрасывает в сторону. Юля тут же руками прячет скромный лифчик и смущённо отворачивается, деловито рассматривая нечитаемые в полумраке корешки книг на полке. Недовольный таким положением дел, Влад снова прикасается губами к шее с желанием отвлечь от ненужных мыслей и отнимает сомкнутые на груди руки, прижимая их к кровати. — Не надо, — пищит Юля под обжигающим взглядом на своей груди. Но ничего не происходит, и ей вдруг становится страшно, ведь ещё минуту назад ей клялись ничего не делать против её воли. Она чувствует себя маленькой, глупой птичкой, что наивно повелась на красивые речи и оказалась в ловушке без шансов освободиться. Нет сил даже рыпаться — из этого плена не получится сбежать. Спустя несколько секунд томительного бездействия Влад кладёт голову чуть выше очерченных тёмной тканью холмиков, и только потом освобождает тонкие запястья. — Как же я скучал по этому звуку, — с наслаждением он шепчет, ощущая в груди любимой трепетный стук и проводя пальцем по рваному родимому пятну — напоминанию о встрече с тигром. Прислушиваясь к ритмичным толчкам чужого сердца, Юля ничего не отвечает. Ей кажется, словно их сердца бьются в унисон, прямо как две половинки, спустя несколько жизней наконец ставшие единым целым. Она поглаживает Влада по волосам, желая без слов поделиться своими ощущениями. Улыбаясь от её действий, Влад кончиками пальцев пробирается под лифчик. Нащупав маленький напряженный сосок, пропускает его сквозь пальцы и накрывает грудь ладонью, чувствуя учащающееся сердцебиение. — Тебе приятно? — Он знает ответ на вопрос, но желает услышать его. Юля просто кивает, боясь открыть рот и опять до неприличия громко застонать. Для неё всё слишком стремительно, она даже не ожидала, что отдаваться во власть одних только рук и губ будет настолько приятно. Каждое действие Влада ни в какое сравнение не идёт с её фантазиями и собственными ласками. И дело вовсе не в его силе, не в самом факте чужих ласк — удовольствие каждый раз зарождается само по себе, стоит лишь ему прикоснуться к ней, и не важно, как именно. Через прикосновения ощущая исходящую энергию, желание и чувства, Юля представляет себя самым ценным для Влада сокровищем, его богиней, и такие мысли возбуждают не меньше того, что творят его руки и губы. Приспустив лифчик, Влад целует обнажённый холмик, а ладонью чувствует покрытую мурашками нежную кожу. Покрывая влажными поцелуями каждый сантиметр груди, он нашёптывает комплименты и умышленно игнорирует твёрденькую вершинку. В ответ на его голос и нескромные действия Юля немного прогибается в спине и обнимает его за шею в попытке прижаться к губам сильнее, шумно вздыхая от усилившегося возбуждения. В благодарность за такую податливость Влад проводит кончиком языка по соску, будто пробуя его на вкус, и Юля сильнее сжимает пойманную в объятия шею, прижимаясь грудью к эпицентру наслаждения. Нарочно игнорируя её желание, Влад спускается ниже и прикасается губами к животу, одновременно накрывая горячей ладонью второй, оставшийся без внимания холмик. — Я же говорил, что у тебя тут четыре родинки. — Своим смешком он обжигает нежную кожу, заставляя Юлю вздрогнуть всем телом и снова покрыться мурашками — она уже и забыла об этих родинках! Её руки перебираются выше, зарываются в растрёпанные ею же волосы и невинно теребят пряди, пока Влад на несколько секунд задумывается, нужно ли повторить пройденное или пора продолжать дальше, но, ощущая под собой дрожащее совсем не от холода тело, пользуется моментом и всё-таки опускает руку прямо между ног Юли, а та моментально зажимает её бёдрами в тиски, шумно выдыхая. — Доверься мне, — шепчет Влад в желании сломать робость любимой и даже сквозь плотную ткань замечает исходящий от неё жар. Скромная Айа давно осталась в прошлом, а новая её версия с каждой минутой нравится ему всё больше и больше. Её просто надо подтолкнуть вперёд. Довольно быстро Влад чувствует ослабление хватки вокруг кисти, отчего победно улыбается — очередная маленькая преграда пала. Юля стесняется, боится, смущается и одновременно перебарывает всё это, мечтая получить как можно больше новых ласк. Влад понимает — скорее всего сам он торопится в желании дать ей слишком много, но он так соскучился по ней за все годы разлуки, что сейчас жаждет выплеснуть всю накопившуюся любовь, подарить ей невероятное удовольствие. Ему просто хочется оставить этот их первый раз в памяти Юли как нечто совершенно невероятное, а не примитивное всунул-высунул. С лёгким сопротивлением чуть раздвинув колени в стороны, Влад освобождает руку из плена и, не отнимая от ткани, ведет ею к пуговке джинсов. Избавившись от замков, осторожно проникает под брюки, оставляя между своими пальцами и горячей, гладкой кожей лишь тонкий барьер из нижнего белья. Исподлобья поглядывая на Юлю, видит, как она плотно зажмурила глаза и, покусывая губы, полностью отдаётся ощущениям. Пальцы Влада ласкают её совершенно не так, как делает это она: он нежен, одновременно уверен и не напорист. Юле кажется, что он играется, дразнит, не даря всего возможного наслаждения, чем только ещё сильнее распаляет. — Ты такая горячая там, — шепчет Влад, тычась носом в ложбинку между грудями. — И влажная. Я даже сквозь трусики чувствую. Так бы и облизал тебя, — для большего эффекта он проводит кончиком языка по коже, от чего Юля довольно мычит и прогибается навстречу удовольствию. — Но не сегодня, маленькая проказница, — добавляет с озорной усмешкой. От такого заявления Юля нервно хихикает, а сам Влад с трудом сдерживается от дрожи во всём теле из-за несвойственной ему пошлости, на которую он идёт ради любимой. — Я могу снять джинсы? Обещаю не смотреть. Не открывая глаз, Юля несколько секунд думает, хотя застывшие в ожидании пальцы мешают сосредоточиться. Она всё же опускает подбородок, показывая согласие. Влад приподнимает её поясницу и тянет джинсы, а те легко соскальзывают с разгорячённого тела, словно наслаждение сделало кожу гладкой, как растопленное масло, и летят вслед за остальной одеждой. Юля притягивает Влада к себе, опять пленяя его губы своими. Пользуясь удобным моментом, он снимает с неё лифчик и отбрасывает в сторону, пока она на ощупь расстёгивает на нём рубашку. Ей довелось увидеть его полуобнажённым сзади, даже дважды, а теперь её маленькой целью становится желает поскорее взглянуть на него спереди и уровнять степень их раздетости — на ней остались одни трусики, а он до сих пор ничего не снял с себя. Возбуждение от полученных ласк и жажда нового с каждой минутой всё сильнее распаляют её, выжигая остатки скромности и заставляя страх ютиться в самых тёмных тенях. В ушах стучит сердце — её, его — неважно, ведь оно у них одно на двоих. Нетерпеливо вытянув рубашку из брюк, Юля расправляется с последней пуговицей, а Влад встаёт на колени, красуясь и зачёсывая растрёпанные волосы назад. Юля несколько секунд завороженно разглядывает рельефное тело. От царящего полумрака и теней оно кажется ей высеченным из мрамора рукой величайшего скульптора — слишком нереальным и таким идеальным. Правда его немного портит родимое пятно на груди прямо над сердцем. Светлое, по форме почти такое же, как и у неё самой, только более аккуратное, клиновидное и заострённое с обоих концов. Ей кажется, что это не просто совпадение, поэтому она тянется к следу в надежде, что Влад догадается о её желании услышать правду. — Я потом расскажу тебе, — нежно шепчет Влад и накрывает её руку своей, а затем как можно эротичней освобождается от мешающей рубашки. Каждое его движение, каждый изгиб рельефного торса и каждое напряжение мышц не остаётся без жадного внимания Юли, которая невольно облизывается и покусывает губы. От осознания, что всё увиденное отныне и навсегда принадлежит только ей, она чувствует прилив тёплых, доселе незнакомых чувств, а также ещё большего желания, отчего уже совсем не стесняется собственной наготы. Она хочет большего. Отправив рубашку за пределы кровати, Влад опускается обратно, а Юля приникает к его груди и целует родимое пятно, ноготком очерчивая область вокруг соска. Не ожидав такого, Влад закрывает глаза и опускает голову, отдаваясь на волю возлюбленной. Они слишком давно не были вместе, а теперь он напряжён до предела и каждая, даже самая невинная ласка нова для него, ощущается намного острее обычных прикосновений и буквально топит в удовольствии. С его губ срывается шумный выдох, после которого ему понятно, почему Юля стесняется стонать — такое крайне неловко, но чертовски приятно от её прикосновений. Неожиданно ладонь оказывается на его ширинке, и Влад вздрагивает, а всё его нутро сжимается в сладком предвкушении чего-то поистине невероятного. Любимая раньше никогда не проявляла инициативу, а сегодня нет-нет, но начинает активничать, и он в очередной раз теряется. Увидев немое одобрение своих действий, Юля медленно поглаживает напряжённую плоть, неотрывно глядя на меняющееся лицо Влада. Почти с самого их прихода в комнату он был напряжён, сосредоточен лишь на её удовольствии и ничего не требовал взамен, а теперь на его губах играет милая, расслабленная улыбка, как у маленького ребёнка. Даже на секунду не прерывая ласку, Юля внутренне трепещет от своей проказы, ещё сильнее сжимая выпуклость на брюках, чем вызывает у Влада новый полустон и заметную пульсацию пленённой плоти. — Только… не останавливайся, — бормочет, не открывая глаз. Каждое её движение превращается в волну наслаждения, которая растекается по его телу, становясь всё ярче и слаще. Влад намеревается сбросить напряжение прямо в штаны, иначе с подобным перевозбуждением опозорится во время их первого раза, чего никак не может допустить. Накануне, когда Юля впервые пересекла порог его дома, он даже представить не мог, что сутки спустя её озорные пальчики будут делать с ним такое. — Прошу… Утопая в целой гамме ярких ощущений, Влад скребёт растопыренными пальцами по покрывалу и кусает губы на радость Юле. Спустя минуту, а может больше — он давно потерял счёт времени — чувствует ломоту после месяца воздержания. Его потряхивает, но ничем не сдерживаемый оргазм никак не наступает, лишь нарастает у основания. Долгожданная разрядка, больше похожая на маленький взрыв, сотрясает его болезненными спазмами, от которых он едва не падает на Юлю. Замирает, тяжело дыша. Затаив дыхание и не отнимая руку, Юля с пылающими от возбуждения щеками наблюдает за Владом. Ей удалось сделать то, чего сама от себя не ожидала — довести его до исступления, оргазма, вершины удовольствия и множества других красивых синонимов её шалости. Сердце в её груди отчаянно стучит, словно всё это только что проделали именно с ней, а не она. У неё закрадывается мысль, что из них двоих именно Влад был наиболее взволнован происходящим, но подавлял свои желания ради неё. Юля прикасается к его щеке и успокаивающе поглаживает, давая знать, что всё ещё рядом. — Я тебя обожаю, — немного придя в себя, шепчет Влад после наслаждения, несравнимого с вековым самоудовлетворением. Даже в полумраке его осоловелый взгляд кажется Юле голодными, жаждущими её. Он наклоняется, но не для очередного поцелуя, а приближается губами к её уху и с улыбкой проговаривает: — Я хочу тебя, моя маленькая развратница. Онемевшими пальцами Влад цепляет резинку её трусиков и настойчиво тянет их вниз. Отвернувшись, раздевшаяся Юля помогает ему, с трепетом ощущая окончательную наготу своего тела. Прикрывшись согнутыми коленями, прислушивается к тишине и полумраку, улавливая каждый шорох со стороны Влада: лёгкий металлический звон пряжки ремня, расстёгиваемая молния, шуршание одежды. Всё вместе рисует в её голове картину происходящего совсем рядом — неимоверно сексуального и столь же желаемого. Влад касается коленей Юли, но та сопротивляется, хихикает и всё ещё прячет взгляд. Закусив палец, она всё-таки поддаётся на ласковые и настойчивые поглаживания. — Ты ведь знаешь, будет немного больно. — Опустившись на неё, Влад целует за ушком. К своему удивлению, он не чувствует её страха перед первым разом — только волнение, а лукавый взгляд, которым то и дело одаривают его, и вовсе ставит в тупик. Неужели у неё уже кто-то был? — Не будет… Как бы случайно брошенная в тишину фраза подтверждает самые страшные опасения Влада. Его моментально пронзает жгучая ревность — с ней действительно кто-то был до него. Он тысячи лет хранит ей верность, ни одну девушку не подпустил к себе, не коснулся даже пальцем, а она вот так ответила ему… Однако внутри него разгорается конфликт между сердцем и разумом: начальная скованность, отсутствие каких-либо навыков даже в поцелуях, и это озорное поведение наталкивают его на далёкие от ревности мысли. — Потому что одна маленькая развратница балуется с игрушками? — шепчет Влад на ушко, отчего Юля ещё сильнее улыбается, подтверждая его догадки. На сердце отлегло — она в каком-то смысле осталась верна ему, и этот факт наполняет его новой волной нежности. Приняв удобную для обоих позу, Влад прикасается возбуждённой плотью к покрытому мурашками животу. Они проходили через подобное множество раз, а потому сакральный и невероятно важный для Юли процесс со стороны Влада имеет совершенно другое значение. Сейчас он сосредоточен лишь на том, чтобы доставить ей удовольствие и сделать этот день для неё незабываемым в самом хорошем смысле слова. Юля замирает в волнительном ожидании, ведь настоящий парень имеет огромную разницу с подаренной Машей пару лет «имитацией». Как минимум в размере, насколько она смогла оценить ранее. Влад осторожно входит в неё, на что Юля отвечает ему греющим сладким мычанием. Сам он едва сдерживает стон — спустя столько жизней без секса плотно сжимающее тепло внутри неё кажется почти что обжигающим и невероятно мягким, словно бархат. Не зная, куда деть переполняющие его чувства от долгожданного воссоединения, целует её во все доступные места — без его внимания не обходится ни один миллиметр лица девушки. Услышав красноречивый вздох и лёгкий толчок в низ живота, приступает к плавным и медленным движениям. Привыкая к новым ощущениям, так непохожим на все её фантазии, Юля за шею притягивает Влада к себе и кусает за губу, не зная иных способов передать свои мысли, и только потом поднимает томный, полный любви взгляд. — Ещё… — сквозь поцелуй просит Юля. Не разрывая зрительный контакт, она скрещивает ноги на его бёдрах ради ещё бо́льшего удовольствия. Влад незаметно закатывает глаза от происходящего — ему никак не удаётся привыкнуть к подобным выходкам Юли, чьи жаркие полустоны обжигают ему лицо. Выполнив её просьбу, он аккуратно сжимает твёрдый, напряжённый сосок, отчего Юля всем телом подаётся навстречу сначала руке, а затем эпицентру невероятного наслаждения внизу её живота. Каждое их движение всё сильнее разжигает в ней пожар удовольствия, которое точно не испытывала ни одна из героинь романов её подруги. — Ещё… — чувствуя покалывание во всём теле, уже стонет Юля через несколько минут и притягивает Влада к своей груди, медленно сжимая кулачки на его спине. А внутри неё становится заметно у́же, что не ускользает от Влада. Предчувствуя приближающийся оргазм, он немного ускоряется и шёпотом предупреждает Юлю о своём желании закончить в неё. Одурманенная яркими ощущениями, та не сразу осознаёт смысл услышанного, и эти слова становятся для неё последней каплей. По её телу проходит волна сладкой, немного болезненной дрожи, от которой она замирает, прижимает его к себе и ритмично сжимает внутри себя. Наслаждаясь лёгкими судорогами Юли, Влад мысленно отпускает все сдерживающие его тормоза и тоже расслабляется. Юля не сразу приходит в себя. Не открывая глаз, чувствует себя вымотанной, словно занималась не любовью, а подменяла сразу всех грузчиков в клинике. Однако по телу у неё растекается не физическая усталость — сладкая-сладкая нега, что даже шевелиться не хочется, дабы ненароком не спугнуть столь прекрасное чувство. Однако мягкие поглаживания по животу всё же заставляют её открыть глаза: в комнате по-прежнему темно, и Влад обнимает её сзади, щекоча плечо своим дыханием. Значит, всё произошедшее с ней не сон, не плод её фантазий, а правда. Заметив её подрагивающие ресницы, Влад наклоняется и трепетно целует податливые губы. — Знаешь, ты снова сделала меня самым счастливым на свете, мой маленький лучик света. — Влад чуть плотнее прижимается к ней всем телом и вдруг вспоминает таинственного паренька из парка. Кем бы тот ни был на самом деле, он благодарен ему за возможность вновь обнять любовь всей своей вечности. И не важно — виной всему невероятная, но простейшая случайность или же дело и правда в мистической силе белоснежного мальчишки, с помощью которой он свёл их. Главное, что они снова вместе. Задумавшись, Юля не чувствует какого-либо дискомфорта или неприятного ощущения внизу живота, будто бы Влад за время её недолгой потери сознания успел вытереть её от следов их первого и точно не последнего секса. За такое становится жутко стыдно, а потом ощущение заботы затмевает стыд, и она блаженно расслабляется, пользуясь рукой Влада вместо подушки. Вот угораздило же её влюбиться в такого парня — слишком идеального, даже идеальней самого идеального в историях Маши. Таких просто не бывает, не может быть, но он есть, из плоти и крови, и его свободная рука сейчас делает ей заботливо-неумелый массаж живота. Лениво пошевелившись, Юля разворачивается лицом к Владу, а его рука с живота перемещается на её бедро. Сейчас, когда возбуждение спало, ей опять неловко смотреть ему в глаза, но их оголённые тела уже не волнуют её. Поэтому она деловито рассматривает родимое пятно на его груди и пальцем очерчивает контуры, вспоминая всё сказанное им за сегодня о ней, о себе, о них двоих, об их вечности. — Мне жаль, что ты бесплоден. Я… я бы… — Я знаю, спасибо, — догадавшись о контексте незаконченной фразы, Влад поглаживает её по растрёпанным волосам. — Ты ведь сдержишь слово? — Не поднимая голову, Юля задумчиво тыкает ноготком по родимому пятну. — Я бы не хотел, чтобы ты знала, но… Хорошо. Только не сегодня. Сейчас я хочу притвориться, что мы самая обычная в мире пара. Потому что очень люблю тебя. Ты ведь станешь моей девушкой? — с хитрым прищуром спрашивает Влад, на что его любимая стреляет на него озорным взглядом. — Мур-р-р, — подражая кошке, Юля ластится к нему всем телом, намекая на повтор так сладко звучащих в его исполнении слов. Ей много кто говорил слова любви — в основном родители, но попадались и всякого рода «фанаты», желающие завести с ней отношения. Однако каждый из них казался ей неподходящим вариантом. И даже когда потенциальные кавалеры говорили ей «я тебя люблю», в душе у неё ничего не резонировало с их словами, словно она слышала пустые звуки. А с Владом всё совершенно иначе — каждая клеточка её тела буквально кричит «ещё»! — Я настолько сильно люблю свою маленькую кошечку, что готов исполнить любые, даже самые пошлые и безумные её фантазии, — в подтверждение сказанного Влад толкает Юлю на спину и вновь прижимает к кровати, удерживая её лицо двумя руками. Оказавшись в плену, она больше не может спрятать от него взгляд и просто закрывает глаза, с замиранием сердца ожидая его дальнейших действий. — Но сначала она исполнит одну мою фантазию. — Какую? — одновременно с интересом и страхом спрашивает Юля и приоткрывает один глаз. Мало ли, какие пошлости ему пришли в голову за несколько жизней. — Один бесконечно долгий поцелуй.Виток вечности
1 ноября 2020 г. в 17:48
На следующий день Юля собирается даже тщательнее, чем на фальшивый урок. Подбирая одежду, останавливается на нижнем белье, но, оценив свои шансы на столь быстрое развитие событий, отказывается от кружевного подарка Маши на последний день рождения и выбирает более скромный и тоже красивый вариант. Так, на всякий случай. Теперь уже сама красится, ведь дважды за два дня просить подругу о помощи будет слишком подозрительно — та обязательно начнёт докапываться и быстро расколет её, в чём она практически не сомневается.
— И куда ты опять намылилась? — появившись на пороге комнаты и застав дочь посреди сборов, грозно спрашивает Надежда, мама Юли. Она скептически рассматривает нынешнюю стадию сборов дочери — на той пока что одни моднявые джинсы и новенький лифчик. Не отвечая, Юля проскакивает мимо мамы в прихожую. — Оденься уже наконец, а то опять заболеешь!
— Пётр Иванович попросил меня подменить его, — приводя сапожки в порядок, уклончиво отвечает Юля, а сама тут же вспоминает о Владе и прячет от мамы краснеющее лицо. Скоро обед, и если планы Влада не изменились, у неё есть возможность проследить за ним и как бы случайно столкнуться в одном из рядов магазина, а дальше… А дальше как пойдёт, здесь остаётся только фантазировать, и, как показывает прошедшая ночь, фантазии могут очень далеко её завести.
— Подменить? Одна? Ты ж интерн! — взмахнув грязным полотенцем в руках, удручённо замечает мама, словно от её нынешней позиции до полноценного травматолога, как от их города до Пекина ползком на заднице.
— Интернатуры давно уже нет, я субинтерн… — вымученно тянет Юля и юркой мышкой проскальзывает мимо неё в свою комнату. — Я на шестом курсе, отличница, да и работаю с ним уже три года. И праздники на носу. Я справлюсь! Может, вовсе просижу весь день на стуле без единого клиента, — продолжает она уже из своей комнаты.
Надежда недоверчиво хмурится, когда дочь надевает не привычную для работы водолазку, а новенькую трикотажную кофту персикового цвета, на которой изображена белая Эйфелева башня. Подозрение только усиливается, когда девушка торопливо подбегает к маленькому зеркальцу и поправляет макияж, умышленно игнорируя её взгляд через отражение.
— А на кой тогда тебе так наряжаться?
— Ну…
— У тебя появился парень?
По реакции дочери Надежда понимает, что угадала с первого раза. Юля мнётся, не желая рассказывать про Влада, иначе последует миллиард неудобных вопросов, без ответа на которые её не выпустят из квартиры. Не зная, что сказать, мать поджимает губы — прежде они никогда не касались темы отношений.
— Мам? — подойдя к ней, умоляюще просит Юля и заглядывает в глаза.
— Он хоть богатый? — тепло улыбается Надежда после ещё нескольких секунд раздумий. — Или такой же юный докторишка, как и ты?
— Ну почему ты опять всё сводишь к деньгам? — от раздражения вскинув руки, Юля отходит кривится, словно в рот залили кружку лимонного сока.
— Да сдались мне его деньги. Я о тебе думаю, глупышка! — Надежда возмущена обвинением в меркантильности и трясёт перед собой несчастным полотенцем.
Юля напрягается, хмурит брови и скрещивает под грудью руки, готовясь всеми силами отбиваться от очередного скандала в самый неподходящий момент. И хоть благодаря компасу ей не обязательно следить за Владом от самого дома, всё же у неё нет никакого желания тратить драгоценные минуты на пустословие, которое опять закончится перепорченными нервами. От её боевого настроя Надежда резко успокаивается, хотя всё ещё хмура из-за того, что дочь намеревалась её обмануть, пусть и ради парня. Становится обидно, хотя если парень действительно того стоит, то она простит Юле подобную выходку.
— Ладно, иди на своё свидание, потом всё расскажешь, — вспоминая торопливость дочери, Надежда выносит материнский вердикт. — Только предохраняйтесь. Рано вам ещё детей заводить.
— Мама! — вспыхнув, пищит Юля. — Саша же может услышать! — она рукой машет в сторону кухни, где за столом завтракает сестрёнка. Хотя даже если та и услышала их, вряд ли догадалась о контексте в силу своего детского возраста.
— Ты поняла меня? — без капли смущения за поднятую тему спрашивает мама.
— Да.
— Я не слышу.
— Я поняла тебя. Правда, — чуть громче выдавливает из себя Юля. В принципе, она может успокоить маму словами о том, что их с парнем отношения ещё не дошли до секса, но подобное наверняка вызовет новые вопросы, которых и так каким-то чудом удалось избежать.
— Удачи. Покори его.
— Угу.
Когда Надежда уходит и по пути на кухню довольно напевает Верку Сердючку, Юля вымученно выдыхает. Спалиться перед мамой для неё было равносильно полному провалу и допросу с пристрастиями под угрозой домашнего ареста. Она ожидала худшего, вплоть до отмены «свидания», но самым ужасным оказалась лишь просьба предохраняться. Юля торопливо смотрит на левое запястье, где поверх рукава висит браслет в виде нескольких ремешков с циферблатом. До условного обеда ещё около часа — должно хватить, чтобы на такси добраться до ближайшего перекрестка у дома Влада, если выйти прямо сейчас. Подхватив телефон и кошелёк, она торопливо выбегает в прихожую и уже через минуту спешит по ступенькам вниз.