Радость моя

-…Вы уже слышали про Эми? -Нет, а что с ней? Эми, шедшая домой из лавочки, настороженно прислушалась к речи двух тётушек, беседовавших в тени грушевого дерева, заранее не ожидая ничего хорошего. -Как это – вы не слышали? У неё же роман с Урфином Джюсом! Тётушка схватилась за голову: -С каким ещё Урфином Джюсом? -А с каким же ещё? С тем самым, понятное дело. Их вчера Лотти Берг видела… в саду у Эми. И то ли они там целовались, то ли ещё чем покруче занимались, я не поняла… -Боже ты мой, так Эми, значит… -Ну понятное дело… женщина она одинокая, мужским вниманием не избалована, как вы думаете, стала бы она жить в одном доме с мужчиной просто так?.. -Неужели она не боится? Он же, как-никак, колдун, самой Гингеме служил… а вдруг он… Эми не стала дослушивать; не дожидаясь, пока взволнованно кудахтавшие кумушки обратят на неё внимание, она ухватила корзинку покрепче и решительно зашагала прочь. На душе у неё было скверно. С тех пор как Лотти сбежала из её дома, в душе Эми бродили самые непритные подозрения относительно того, во что превратятся в устах охочих до сплетен кумушек их с Урфином отношения. Вдобавок сам Урфин ушёл куда-то, сказав, что желает уладить старые дела, и его не было уже часа три; его отсутствие, по правде сказать, заставляло Эми ещё сильнее волноваться… Поразительно всё-таки, насколько она привыкла за эти дни видеть его рядом, до такой степени, что само его отсутствие у неё дома, пусть даже и недолгое, казалось чем-то странным и неестественным… Чтобы не поддаваться этому ощущению, Эми пыталась занять себя работой – шила платье для Лотти, готовила яблочный пирог – тот самый, который так любил Урфин, убиралась в доме… но мысли её всё равно неизменно возвращались к Урфину, который впервые за последние несколько недель отсутствовал в доме настолько долго. И вдруг, впервые за это время, её посетила мысль – холодная, неприятная, будто могильный холод среди летнего дня. «Что будет, если он надумает уйти?» Эми упорно гнала от себя эту мысль – отчасти, ещё и поэтому она отправилась в лавочку, несмотря на то, что покупать было,вроде бы, особенно и нечего. Но неприятные, холодные мысли настигали её и здесь, таясь то во взгляде лавочника, продавшего ей мешочек муки с удивительно хитрым взглядом, то в шёпоте тётушек, то в смехе детишек, болтавшие про Урфина всякую чепуху… Когидцы всё ещё боялись Урфина. А как им было объяснить, что его больше не надо бояться, что он теперь совсем другой, вовсе не тот, что был десять или даже три года назад?.. И все мысли её снова сводились к одной – пугающей и холодящей сердце. Что будет,если он уйдёт? … Эми уже почти дошла до изгороди своего сада, как вдруг внимание её привлекло что-то, видневшееся на опушке леса. Приглядевшись внимательнее, Эми почувствовала, как сердце ухнуло вниз. Это был дым – чёрный, густой, будто кто-то на краю леса жёг уголь. И тянулся этот дым с того конца, где когда-то был дом Урфина…. Усилием воли Эми заставила себя успокоиться и ещё быстрее зашагала домой… …Урфин явился примерно минут через двадцать. И по правде сказать, выглядел он так, словно спасался от пожара: волосы всклокочены, лицо перемазано в саже, руки грязные, все в земле и всё той же саже. Но в лице его присутствовало странное выражение, про которое Эми так и не смогла понять, чем же именно оно её так встревожило, и только потом сообразила, когда в последний раз видела Урфина с таким лицом: в ту злосчастную грозовую ночь, когда они с ним расстались. Ничего не говоря, она заботливо взяла его за руку – и только теперь заметила, что у него кровоточат пальцы, так, будто он исколол их иглами. -Урфин, что с тобой? -Ничего, радость моя, всё в порядке. – ответил он, прижав её к себе – и Эми почувствовала сильнейший запах дыма, исходивший от него. Казалось, вся его одежда пропиталась этим запахом. – Я просто ходил на свою старую усадьбу, забрать кой-какие вещи… -Я видела дым с того конца. – сообщила Эми, прижимаясь щекой к его грязной, пропахшей дымом куртке. –Я волновалась за тебя… там что-то горело? Урфин мрачно усмехнулся. -Моё прошлое там горело, радость моя…. Он произнёс это таким голосом, что Эми стало не по себе. -Урфин, ты меня пугаешь? -Ничего, сейчас я тебе всё расскажу. – ответил он. – Умоюсь вот только… -…Забрав нужные вещи из погреба, я решил пройтись напоследок по усадьбе.. вернее, по тому, что от неё осталось. – рассказывал Урфин. Чай в его чашке давно остыл, но он к нему даже не притронулся, и Эми чувствовала, что ему сейчас явно не до этого. Зато он, как взял её в начале рассказа за руку, так до сих пор и не опустил, видимо, находя в этом некое успокоение. Рука основательно затекла, но Эми даже подумать не могла о том, чтобы убрать её. – И вот представь себе, в одном из её углов я нахожу их… те самые растения. -Из которых ты тогда сделал порошок? – осторожно спросила Эми; в последние дни она старалась избегать этой темы, чувствуя, что Урфину она неприятна, и теперь по спине её прошёл холодок. Она с опаской взглянула на Урфина – выражение его тёмных глаз не переменилось. -Они самые… Можешь представить, какие мысли пронеслись в этот миг в моём сознании. Ещё Гуамоко, старый плут, начал меня подстрекать – наделай, мол, порошка, наделай, покажи этим насмешникам, что мы ещё чего-то стоим… Эми только сейчас поняла, что со времени возвращения Урфина не видела Гуамоко. Куда же он подевался? Ну да ладно, сейчас не до этого… -И… что? Урфин какое-то время молчал. -Вдруг мне стало гнусно от этой мысли, Эми. Мне вспомнились мои дни во дворце… дни моей, если можно её так назвать, власти… Я никогда в жизни не был так одинок, как тогда, Эми. Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь испытала на себе это чувство, когда все вокруг шепчутся за твоей спиной, когда в твою спину летят проклятия и ты боишься даже просто выйти на улицу… «Злодей»… «диктатор»… «негодяй»… да разве я этого хотел? А ничего другого и не было… разве что лесть придворных,которая была ещё хуже… Я оказался паршивым королём, Эми. Возможно, самым паршивым из всех… На какое-то время Урфин умолк, размышляя, стоит ли говорить Эми то, что давно вертелось у него на языке. Наконец, собравшись с мыслями, он продолжил. -Если бы ты знала, сколько писем я тебе тогда писал… десятки, сотни писем… в слепой надежде, что ты ещё помнишь меня, что есть на свете хоть один человек, который не посмотрит на меня с ненавистью…. Писал и тут же жёг, понимая, что обманываю себя, потому что ты никогда не смогла бы принять меня таким, каким я был тогда… У Эми кольнуло сердце; внезапно она прямо-таки кожей ощутила то одиночество, о котором говорил Урфин. И вспомнила прежние дни - когда она вечерами сидела на веранде, глядя на зажжённый фонарь и ожидая… чего? Ника? Чушь. Её чувства к Нику остыли давным-давно, и она теперь отчётливо понимала это. Она ждала кого-то, кто сумел бы прорвать эту тишину и одиночество. И она, кажется, знала теперь, кого именно… -Я вспомнил марранов, которые не бросились за мной в погоню. Я вспомнил жевунов, пускавших меня на ночлег… меня, проклятого узурпатора и тирана… они всё забыли, Эми… а может, и вовсе никогда не держали зла… впервые, возможно, увидели во мне человека… Они во мне, я в них… Эми внимательно слушала. -…Я сжёг эти растения, Эми. Не в припадке гнева, нет… я отчётливо понимал, что делаю. Возможно, порошок мог бы мне пригодиться и для мирных дел. Возможно, такого шанса у меня никогда больше не будет… но я вдруг почувствовал, что мне необходимо от них избавиться. Навсегда покончить с моей прошлой проклятой жизнью и со всем, что меня с ней связывало… Он ещё говорил, говорил и говорил, поверяя Эми всю свою жизнь, и она чувствовала, что он не делал такого никогда прежде, что, возможно, это впервые в жизни он доверился кому-то… Эми оказалась благодарным слушателем. Она внимала его исповеди, ни разу не перебив, и когда он, наконец, окончил свой рассказ, улыбнулась и прижалась к его груди, всё так же не произнося ни слова… А Урфин, закончив рассказывать, словно избавился от некоего груза, тяготившего его, и теперь обнимал Эми со спокойной улыбкой на смуглом лице… -… Вот так, сынок, и погибли твои родители на самом деле… Урфин Джюс, тринадцати лет, молча глядел на своего отчима. Сегодня тот, посчитав, что мальчик уже достаточно взрослый, чтобы знать правду о смерти своих родителей, выложил ему историю гибели Мины и Аррена Джюсов. Временами, на особенно душераздирающих моментах, он прерывал рассказ, сбиваясь на рыдания, но мальчик этого словно не замечал. Он жадно глотал каждое слово ужасной правды… Любой жевунский подросток на его месте давно разразился бы рыданиями, присоединившись к отчиму. Но Урфин не был жевунским подростком… -Вы хотите сказать – произнёс он сдавленным голосом, отказываясь верить в у слышанное – что вы просто бросили их там?.. Столяр умолк. Слова мальчика словно окатили его ледяной водой. -Ну… я понимаю, что это так и выглядит, но… -Отвечайте!!! -Ну,.. фактически да. Но пойми… -Они могли сейчас быть живы!.. – выкрикнул вдруг Урфин, вскакивая со стула. – Живы, вы понимаете? Если бы у вас хватило смелости помочь им!!! А вы.. вы просто удрали, оставив их одних!!! -Но Урфин, это же саблезубые тигры! Что бы ты смог сделать, если бы оказался там? -Я бы точно не струсил! Вот увидите, однажды я там окажусь. И уж я не струшу, будьте уверены!!! -Урфин! -Ненавижу вас!!! Выскочив из комнаты, Урфин спрятался за стенку курятника и просидел там, уткнувшись носом в колени. Он не плакал, нет. Он просто сидел и молчал… Кажется, именно с этого дня Урфин начал всё дальше и дальше отдаляться от жевунов…. Да, подумал Урфин. И к чему я это вспомнил? Всё ушло, перегорело, сгорело в огне… -…И ещё одно, Эми, – произнёс он, чувствуя себя так, будто его резали на куски. – Ты должна меня понять… Эми взглянула на него с тревогой. -Урфин, не пугай меня…. -Эми, мне придётся уйти… Сердце у Эми ухнуло вниз. Она почувствовала, как земля уходит из-под ног. -Зачем?.. Урфин решительно поднялся из-за стола. -Так нужно, Эми. Я слышал, что говорят про нас с тобой в деревне… -Ох, бы об этом? – усмехнулась Эми. улыбка вышла натянутой. – Да не волнуйся, посудачат недельку – и забудут…. -Нет, Эми. – решительно возразил ей Урфин. – Я давно решил – я поселюсь где-нибудь подальше от людей, чтобы не напоминать постоянно всем о своём прошлом. Пусть пройдёт время, и всё забудется, уляжется… пойми, мне так будет легче. -Не надо выдумывать Урфин. – с улыбкой сказала Эми, но Урфин чувствовал,чего ей стоило это спокойствие. – Будешь жить здесь, у меня… со временем всё само собой забудется, тем более, ты сам говорил, что она забыли… Ну ведь должен же быть другой выход? -Прости, Эми, но мне так буде спокойней. – ответил Урфин. – У меня слишком дурная репутация… я не хочу, чтобы её тень упала на тебя. Эми молчала, не в силах произнести ни слова. -Там, во дворе, у меня стоит тачка… а в ней всё, что мне будет нужно на первое время. Возьму немного еды и отправлюсь в дорогу… найду себе хорошее место, построю дом и буду жить там… может, увидимся ещё когда-нибудь. Просто знай, что эти дни были лучшими в моей жизни…. -Урфин… - Эми обняла его, Урфин отстранился. -Нет…. лучше не надо. Не надо растягивать прощание… мне так будет проще. Эми опустилась на стул, словно подкошенная, и принялась наблюдать, как он складывает в дорожный мешок еду, соль, спички… какая-то часть её ещё кричала о том, чтобы остановить его, но разум подсказывал ей: он не остановится. Он никогда не останавливался и всегда держал своё слово… И вот, наконец, он был готов отправляться в путь. Эми стояла у порога, глядя на него, с самодельной тачкой, с дорожным мешком за спиной, и понимала, что это конец. Урфин уходил – уходил навсегда. Чтобы больше никогда не вернуться… -Пожалуйста, вспоминай меня… - они не стали целоваться на прощание. Они даже не обнялись. Он просто махнул ей рукой на прощание, улыбнулся ей напоследок – так, как умел только он один – и, решительно развернувшись, зашагал к калитке, катя перед собой тачку… Ну, вот и всё. подумала Эми, глядя ему вслед. Вот и кончилась твоя сказка, Эми Ниммер. А ты что хотела? Счастья возжелала, глупая… нет тебе счастья и быть не может… Как и тогда, с Ником…. Её вдруг осенило – впервые за много лет. Так вот почему ушёл Ник… он просто хотел, чтобы я была счастлива… а какое счастье может быть с таким, как он? Железным человеком без сердца? Он дал мне шанс жить своей жизнью… найти своё счастье… и если я его сейчас упущу, кем я буду после этого? -Нет!!! Урфин замер на месте, едва коснувшись калитки. Пробежав по тропинке, Эми заключила его в объятья и расплакалась. -Прошу тебя, не уходи. – произнесла она сквозь слёзы. – Я прекрасно понимаю тебя…. тебе сейчас тяжело быть на виду, ты хочешь жить в уединении, пока всё не устроится…. но прошу тебя: куда бы ты ни шёл – возьми меня с собой! Ошарашенный таким поворотом событий, Урфин изумлённо глядел на неё. Чувствовалось, что он пытается подобрать слова, но ему, в первые в жизни, ничего не приходит на ум… -Эми… это будет очень тяжело. – выдавил он из себя, наконец. – Придётся ночевать под открытым небом, питаться тем, что добудем, пока жизнь не обустроится… -Мне всё равно. – твёрдо заявила Эми, поднимая на него глаза. – Я ничего больше не боюсь, кроме одного – снова остаться в одиночестве, наедине со своими мыслями… Прошу тебя Урфин, не прогоняй меня. Я уже однажды потеряла свою любовь…. и не хочу потерять ещё одну… Урфин почувствовал,как земля уходит у него из под ног. Плохо соображая, что происходит, он крепко обнял её, зарывшись лицом в её волосы. -Эми… Она плакала – возможно, впервые за эти годы. -Эми… радость моя… Не беспокойся, ты больше не будешь одна… Солнце медленно садилось за горизонт. Окружающий мир исчез, остались только они двое. Они стояли, не в силах разжать объятия. Им было плевать, что их может кто-то увидеть. Две одинокие души, два беспризорных ребёнка, наконец-то нашедшие друг друга… Эми чуть отстранилась, чутобы сказать то, что давно вертелось у неё на уме. -Мне теперь страшно подумать о том, что было бы, если бы я в ту ночь, например, спать легла пораньше... или фонарь бы не зажгла.... или вообще переехала бы куда-нибудь из Когиды. Как бы это было, если бы тебя сейчас рядом со мной не было... - тихо произнесла она и снова прижалась к его груди. Урфин обнял её, поглаживая по волосам. -Я сам часто об этом думал, Эми... Знаешь, если бы не твой фонарь на крыльце, я бы, наверное, умер тогда... Хотя что я говорю... я и живым-то никогда не был. Ты вернула меня к жизни... радость моя.... ...Настал новый день. Жители Когиды с изумлением смотрели на пару, шедшую по улице. Женщиной была Эми Ниммер, но, по правде сказать, узнать её было сложно - такой нарядной, сияющей и счастливой её уже давно никто не видел. А рядом с ней шёл статный, высокий брюнет в зелёном, который вначале показался когидцам незнакомым. Но затем, приглядевшись, они узнали знакомый профиль, густые брови и тёмные глаза на смуглом лице... -Урфин Джюс!!! - воскликнул кто-то в толпе. Да, это был Урфин Джюс, однако теперь в нём сложно было узнать того прежнего нелюдимого столяра, которого они все хорошо помнили. Теперь в нём было нечто такое, что женщины, глядевшие на него, вздыхали от восхищения. Однако он глядел только на Эми. И улыбался ей одной. А она с такой же улыбкой держала его за руку. Оба они были счастливы....