Поцелуй навылет

      Роше отпер дверь своим ключом, бросил сумку на пол, а куртку на вешалку, и замер. В квартире кто-то был. Замок был не взломан, все вещи на своих местах, и все же чутьё Роше кричало, что в помещении он не один. Роше достал пистолет, и, держа его наготове, на цыпочках обошел все комнаты: в ванной никого, кухня и гостиная — пусто. Роше аккуратно толкнул дверь в спальню, вскидывая пистолет… и тут же опустил руку. Тихонько ругнулся сквозь зубы. В спальне был Йорвет — он лежал поперек кровати, обутые ноги на полу, как будто сначала он сидел и ждал, а потом решил прилечь и незаметно для себя задремал. С тех пор, как он воскрес из мертвых, прошло несколько месяцев, и Роше всё никак не мог уложить это в голове, то не верил до конца, то злился. Стоять над спящим Йорветом было странно, а будить жалко — с момента их последней встречи он как будто осунулся, под здоровым глазом залегли глубокие тени, а на скуле красовался свежий, но уже начавший наливаться синим кровоподтёк. Рассердившись на себя (ещё не хватало жалеть этого ублюдка!) Роше наконец дотронулся до плеча Йорвета. Тот вскинулся, будто и не спал вовсе, схватил Роше за запястье, сжал до синяков. — Пусти, — сказал Роше. — Больно. Йорвет поморгал, потом посмотрел на Роше уже вполне осмысленным взглядом, и, разжав пальцы, упал обратно на кровать. — А, это ты. Я тебя ждал. — Вообще-то, это моя квартира. Так что говори, какого хрена тебе тут надо, и выметайся. — Я перешёл дорогу довольно серьёзным людям и решил залечь на дно, а свои нычки и убежища уже засветил… — послушно начал Йорвет, глядя в потолок. — И ты пришел ко мне. К человеку, который обещал при встрече тебя убить. Гениальный план. Йорвет зевнул, затем очень театральным и наигранным жестом прижал ладонь ко лбу и с надрывом произнёс: — Ах, какое же счастье! Принять смерть от любящей руки! — Любящей? Да я тебя ненавижу, — устало сказал Роше. — Погоди, ты что, пьяный? Алкоголем от него не пахло, но говорил он как-то странно, то растягивая слова, то проглатывая окончания. Йорвет хитро улыбнулся, покачал головой и поманил Роше к себе, а когда тот наклонился, положил руки ему на плечи, притянул ещё ближе и доверительным тоном сказал на ухо: — Нет. Накуренный. — Зачем? — почему-то тоже понизив голос спросил Роше. Йорвет скривился, возмущенный тем, что нужно объяснять элементарные вещи: — Ну как зачем? Чтобы было не так больно. Обезболивающего я мог бы достать только с позволения ребят, которые за мной следили, но вот трава — совсем другое дело… — Ты ранен? Куда? — А, пустяки, — махнул рукой Йорвет. — Ну уж нет, говори, — прорычал Роше, — или я ещё добавлю! — Говорю же, пустяки: одно ребро треснуто, ещё одно сломано, лёгкое сотрясение мозга, ну и ещё по мелочи… Не дослушав, Роше принялся методично расстёгивать на Йорвете рубашку — хотел сам убедиться. Делом это было нелегким, потому что тот сопротивлялся — хватал Роше за запястья, извивался ужом, всячески отбивался — но не всерьез, раскрытыми ладонями — и беззвучно хохотал. Наконец, Роше справился с рубашкой, всё-таки оторвав пару пуговиц в процессе, и мрачно оглядел открывшуюся ему картину. Похоже, Йорвет не соврал — его грудь перетягивала давящая повязка, из-под которой виднелся край огромного синяка. — Полегче, тигр, — с широкой ухмылкой протянул Йорвет, — приходя сюда, я, конечно, планировал потрахаться, но чтобы так быстро… — Кажется, кто-то очень хочет ночевать на улице, — процедил Роше. — Ладно, ладно, не кипятись, — Йорвет пару секунд помолчал, а потом вдруг попросил: — Слушай, помоги снять ботинки, а? Пожалуйста. Просто если я наклонюсь, то точно сблюю или от головокружения, или от боли в рёбрах… В глубине души Роше понимал, что это какая-то хитрая уловка, потому что Йорвет, с его-то гибкостью, мог бы снять ботинки, и не наклоняясь, но отказывать не стал — в противном случае с этого паршивца сталось бы наблевать на пол просто из вредности. — Ладно, обойдёмся без подробностей, давай сюда. Йорвет послушно поднял левую ногу, обутую в тяжёлый армейский ботинок, при этом мягко и плавно скользнув голенью по бедру Роше, да так, что у того по загривку побежали мурашки. Глубоко вдохнув, он решил это игнорировать, и начал расслаблять шнуровку. Стянув наконец с ноги Йорвета ботинок, Роше обнаружил, что носок остался внутри, но только махнул рукой — не собирался же Йорвет спать в носках, верно? Он хотел было отпустить чужую ногу, но перед этим машинально, по привычке погладил большим пальцем выступающую косточку на лодыжке — и тут же рассердился на себя, заметив, как по лицу Йорвета скользнула тень удовольствия. Второй ногой Йорвет провел по бедру Роше ещё медленнее и настойчивее, и тот, борясь со злостью и накатывающим возбуждением, дёрнул за ботинок слишком сильно, и Йорвет зашипел от боли — эта лодыжка у него распухла, а с внешней стороны проступал синяк всех оттенков бордового и фиолетового. — Что с ногой? — холодно спросил Роше, пытаясь осторожно ощупать лодыжку и понять, насколько все серьезно. — Потянул. Ерунда, через неделю буду бегать. Хотя бегать можно уже сейчас, но будет больновато… — Йорвет вдруг взглянул Роше прямо в лицо и препаскуднейше ухмыльнулся. — Кстати, я не шутил. Предложение в силе, — он мягко высвободил ногу и поставил ее Роше на бедро. Роше нехорошо сощурился: — Какое предложение? — Потрахаться, я же сказал, — стопа плавно переместилась Роше на пах. Тот на мгновение замер, потом сжал зубы с такой силой, что на скулах заиграли желваки. — Нет. — Почему нет? — Йорвет надавил чуть сильнее. В его здоровом глазу плясали озорные искорки, и Роше от этого сделалось совсем невыносимо. Он снова аккуратно обхватил тонкую лодыжку ладонью, а потом мстительно нажал на больное место, на самый синяк, заставляя Йорвета вскрикнуть и убрать ногу. В ответ ему немедленно прилетело пяткой в колено, но Роше был готов к чему-то подобному и успел уклониться. — Потому что нет. — У тебя кто-то есть? — Нет. — А был? Ну, кто-нибудь особенный? Всё-таки семь лет — долгий срок, — кажется, Йорвету и правда было не все равно. Случайные связи Роше можно было пересчитать по пальцам одной руки. — Нет, не было, — чуть помедлив, ответил он, — а у тебя? — Нет, ничего серьезного. Нельзя, конечно, цепляться за прошлое, но… — в Йорвете, казалось, проснулась сентиментальность. Он мечтательно улыбнулся и покосился на Роше. Тот в ответ нахмурился. — Погоди. Хочешь сказать, у нас с тобой было что-то серьёзное? — Ну, два с лишним года — по твоему, ерунда? Роше задумался, прикидывая в уме, потом хмыкнул: — Два с половиной, из которых год я думал, что мы друзья с привилегиями. — Друзья? — фыркнул Йорвет. — Мы с самого начала были кем угодно, но не друзьями. Роше усмехнулся уголком рта, вспоминая все те случаи, когда Йорвет доводил его на брифингах до белого каления, а он, в свою очередь, в коридоре обязательно старался задеть его плечом, проходя мимо. — Не отходи от темы. Я тогда вообще ничего не понимаю. Если у тебя никого нет, то почему мы не можем… — Йорвет снова поднял ногу и провел ей по бедру Роше, на этот раз уже с внутренней стороны. Ноги у Йорвета были длинные, с красивыми рельефными икрами, как у бегунов или пловцов, и Роше не смог сдержаться — провел ладонью от бедра к голени, а потом, бережно подхватив под колено, опустил на пол. — У меня есть одно правило, всего одно, — Роше нарочито медленно поставил на кровать сначала одно колено, потом другое, а потом уселся Йорвету на бедра и крепко сжал их своими ногами, чтобы тот больше не мог его дразнить, но тут же об этом пожалел, потому что ухмылка на лице у эльфского засранца стала уж совсем неприлично широкой — я не занимаюсь сексом с людьми… — Йорвет издал смешок, — и эльфами, — Роше выразительно посмотрел на него, — которые не вполне могут себя контролировать. То есть с пьяными. Или накуренными. — Постой, но мы же… — Мы тогда оба были пьяные, это не то. — А, так дело только в этом? Так бы сразу и сказал, а то не хочу, не буду… Твое счастье, у меня есть ещё немного, — Йорвет похлопал по карману штанов. — Дунешь? Роше потер ладонью подбородок, посмотрел на Йорвета долгим нечитаемым взглядом, потом с видимым сожалением сказал: — Нет. Поверь, тебе не понравится. Да и мне тоже. — Да сейчас-то почему? — Йорвет вконец потерял терпение и попытался сбросить с себя Роше, но тот держал крепко. — Ну… Возможно у меня не встанет. Или я не смогу кончить. Трава дело такое…. Йорвет громко расхохотался, но тут же ахнул и зашипел от боли — очевидно, так смеяться со сломанными ребрами все же не стоило. — Ой, не могу… Вы, dh'oine, такие смешные… — проговорил он, вытирая выступившие слезы. Потом, отдышавшись, он бросил на Роше насмешливый взгляд из-под ресниц: — И всё-таки, жаль, что ты такой принципиальный, — узкая ладонь легла Роше на колено, скользнула выше. — Знаешь, Йорвет, я ведь тоже не святой Лебеда, — процедил Роше, сжимая и выкручивая его запястье. — Это значит «да»? — Нет. Если тебе так неймётся, могу подрочить тебе по-быстрому. — Хмммм, — Йорвет скорчил недовольную физиономию. — Конечно не на это я рассчитывал… — Или так, или вообще никак. — Согласен, — быстро сказал эльф, словно опасаясь, что Роше передумает. — Что, все настолько плохо? — насмешливо спросил Роше, кладя Йорвету ладонь на поджарый живот, и чувствуя, как напрягаются под его рукой мышцы. — Нет, — тихо ответил Йорвет, глядя куда-то поверх его головы. — Просто я ужасно скучал. Это признание совершенно обезоружило Роше, выбило у него почву из-под ног, и он, медленно — потому что до сих пор не мог поверить, что происходящее реально, и ощущал все словно сквозь толщу воды — медленно наклонился и начал целовать Йорвета — в плечо, в ключицу, в шею, поверх татуировки, выцеловывал эльфское вечное древо, которое накрывало своими ветвями весь мир и добрую половину Йорвета впридачу. Подумав, засосов Роше решил не оставлять — на проклятом эльфе и так было больше синяков, чем на леопарде — пятен, но все же не смог сдержаться и втянул ртом нежную, чуть солоноватую кожу на шее, под линией челюсти, и слегка прикусил. Йорвет от этого издал какой-то совсем жалобный, полузадушенный звук, и Роше, ругнувшись, прервался и приподнялся на руках, чтобы посмотреть ему в лицо. Взгляд у Йорвета был совсем дурной. Роше со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы. В юности он однажды занимался сексом, основательно перед этим дунув, и никакого удовольствия от этого не получил. Более того, все было настолько муторно, мерзко и липко, что Роше не выдержал, встал в самом разгаре процесса и, извинившись перед партнёршей, ушел в туалет блевать. Девушка, впрочем, не возражала. — Послушай, — сказал Роше самым мягким тоном, на который сейчас был способен. — Ещё не поздно остановиться. Только скажи, и я… Йорвет посмотрел на него широко распахнутым глазом, прижал ладонь ко рту, а потом протянул руку, скомкал футболку на груди Роше и резко дёрнул на себя. Тот не свалился на него сверху только чудом, в последний момент успев выставить руки, и хотел обругать идиота на чем свет стоит, потому что если бы Роше всем своим весом рухнул ему на грудь, то точно доломал бы многострадальные ребра, но отвлекся, непростительно отвлекся на губы Йорвета, оказавшиеся в сантиметре от его собственных губ. — Дурак! — сказал Йорвет звенящим от ярости голосом. — Bloede… какой же ты дурак! Тупоголовый кретин! Как же я тебя… А потом он притянул Роше к себе ещё ближе и поцеловал, и тот с кристальной ясностью вспомнил то, о чем забывать ни в коем случае не следовало — целовался Йорвет восхитительно. Сейчас он, кажется, вкладывал в поцелуи всю свою злость, поэтому каждый ощущался как удар наотмашь, как вошедший точнёхонько между пятым и шестым ребром нож, и Роше позабыл бы все на свете, в том числе и то, что пообещал Йорвету, если бы ширинка его собственных штанов не давила так мучительно на вставший член. Роше потянулся к пряжке Йорветова ремня и хоть и с трудом, но все же расстегнул его вслепую, а вот чтобы стащить с эльфа штаны (аккуратнее с лодыжкой!), пришлось всё-таки разорвать поцелуй, и Йорвет не смог сдержать разочарованного вздоха, но тут же был вознагражден — Роше приспустил на нем боксеры, высвобождая член. Член у Йорвета был красивый, не слишком большой и какой-то аккуратный, что ли — Роше всегда такие нравились. Он на мгновение задумался — вообще, можно было и так, естественной смазки хватило бы, но Йорвета хотелось подразнить, поэтому Роше протянул ему руку и приказал: — Оближи. Йорвет с усмешкой глянул на него из-под ресниц, а потом взял его ладонь в свои и принялся методично, сантиметр за сантиметром, ее вылизывать. Закончив, он, все так же не сводя с лица Роше насмешливого взгляда, взял в рот его указательный и средний пальцы — глубоко, почти на всю длину — и обвел языком, отчего у Роше в глазах потемнело. — Прекрати, — сказал он хрипло, отнимая у Йорвета свою мокрую ладонь. — А что такое? — промурлыкал Йорвет, но тут Роше обхватил рукой его член — чуть сильнее, чем следовало, и ему стало не до смеха. Роше, примеряясь, провел ладонью снизу вверх, перебрал пальцами, огладил головку, и Йорвет зашипел от болезненного удовольствия. Роше тогда не выдержал, снова уселся к нему на бедра, вытащил свой член и обхватил ладонью уже оба, едва сдержав стон от соприкосновения мягкой нежной кожи с его собственной, и начал двигать рукой — плавно, медленно, слишком медленно на его вкус — для него это было сладкой, мучительной пыткой. Для Йорвета, впрочем, тоже, но ему всегда такое нравилось. Йорвет от этого резко сел, едва не столкнувшись с Роше лбами, запустил холодные руки ему под футболку, прошелся ладонями по рёбрам и спине, укусил в плечо, осыпал мелкими мокрыми поцелуями ключицы и линию челюсти, а потом уткнулся носом ему в шею и шумно задышал. Роше это не устраивало — он хотел видеть лицо Йорвета, всё его, целиком без этой дурацкой тряпки, поэтому свободной рукой он взял Йорвета за подбородок и мягко отстранил от себя, а потом стащил с головы бандану и нежно, одними кончиками пальцев погладил страшный шрам. Йорвет тут же окаменел, перехватил его руку и крепко сжал. — Ki'rin do earm! Не смей трогать, или я тебе пальцы сломаю, — с явственной угрозой в голосе сообщил он. Роше не сомневался — сломает. Сломает, и, в конце концов, будет прав — он же предупреждал. Но Роше каким-то шестым чувством знал также, что делает всё правильно, и поэтому он двинул бедрами, придвигаясь ещё ближе, наклонился и повел по шраму полураскрытым ртом — от уголка губ к отсутствующему глазу, в конце запечатлев мягкий, почти невесомый поцелуй. От такого Йорвет издал низкий протяжный гортанный стон и кончил, запачкав руку Роше и свой живот. Роше кончил следом только от тона этого звука и от выражения лица Йорвета в этот момент. — Ну и сволочь же ты, Роше, — сказал Йорвет, медленно и аккуратно опускаясь спиной обратно на кровать, чтобы не повредить своим многострадальным рёбрам. — Ох и сволочь… Роше, уже поднявшийся на ноги и пытавшийся привести себя хоть в какое-то подобие порядка, ничего на это не ответил. Он вытер руки влажной салфеткой, потом сказал: — Если пойдешь в душ, иди первый. Полотенца в шкафу в верхнем ящике. — Мммм. Может, позже. Не могу пошевелиться. — Ну как хочешь, — Роше бросил пачку салфеток ему на грудь и поплелся в ванную. Вернувшись, он увидел, что Йорвет уже крепко спит, свив себе кокон из одеяла, так, что снаружи была одна голова. Роше ругнулся про себя — второго одеяла у него не было. Пришлось стянуть плед с дивана в гостиной и захватить оттуда вторую подушку. Роше со вздохом улёгся рядом, лицом к Йорвету. Во сне тот казался совсем молодым, умиротворённым и почему-то очень печальным. Роше очень хотелось дотронуться, погладить его по щеке, отвести волосы со лба, но он знал, что нельзя — Йорвет почувствует в этом угрозу и обязательно проснется, и ещё не факт, что не ударит, метя в лицо или в солнечное сплетение. Чтобы не поддаваться соблазну, Роше перевернулся на другой бок и мгновенно заснул.       Снилась ему какая-то ерунда — Йорвет стрелял в него из снайперской винтовки, пуля угодила в плечо, и Роше, отброшенный выстрелом, не удержался и упал с моста в реку. Тяжёлая одежда тут же утянула его на дно. Проснулся Роше хмурый. Йорвета рядом не было, но запах свежесваренного кофе с кухни говорил о том, что он хотя бы не удрал, не попрощавшись. Хорошо это или плохо, Роше не решил, поэтому устало провел ладонью по лицу и пошел умываться. Йорвет и в самом деле был на кухне, и, неслыханное дело, готовил завтрак. Готовил он прекрасно, но очень редко и под настроение, потому что, по его словам, «не нанимался». То, что он сейчас готовил для Роше, было вообще чудом, потому что сам он завтраки почти всегда игнорировал, предпочитая им кофе в огромных количествах. — Доброе утро, — осторожно произнес Роше, усаживаясь за стол. Йорвет что-то пробурчал и с грохотом уронил перед ним тарелку с едой. — Спасибо, — Роше не принял это на свой счёт, потому что это было привычное поведение Йорвета с утра, и до первой чашки кофе его вообще лучше было не трогать. Он уселся напротив, сделал большой глоток из кружки, потом задумчиво посмотрел в нее и отставил в сторону. Следующие пять минут прошли в молчании. Йорвет гонял пальцем по столу капельку воды, выводя замысловатый узор, потом неожиданно спросил: — Кстати, как там Вэс? — Ее зовут Бьянка. — Я не спрашиваю, как ее зовут, я спрашиваю, как у нее дела. — Неплохо. Не твоими стараниями. Йорвет вопросительно изогнул одну бровь. — Пока она искала работу, то какое-то время жила у меня, и почти каждую ночь просыпалась в слезах. Что ты и твои уроды с ней делали? — Ничего, — Йорвет, казалось, был искренне обижен. — Я же не изверг. Но возможно… Возможно она видела то, что мы делали с другими. А ещё ей через многое пришлось пройти ещё до меня. Но тех ублюдков я убил, они недостойны были называться Aen Seidhe. — Мм. Кстати, ты хорошо её натаскал. Хочу ее к себе в отряд. — Как? Она же скомпрометирована. — Придумаю что-нибудь. Тут Йорвет снова отпил из своей кружки, скривился, отодвинул ее подальше и с отвращением произнес: — Кофе у тебя дрянной. В кофе Роше правда не разбирался и всегда брал первый попавшийся, поэтому пожал плечами и сказал: — В следующий раз свой принесешь. Йорвет вздрогнул, потом на мгновение крепко сжал его руку своей. Роше невесело усмехнулся в ответ. Оба не знали, наступит ли когда-нибудь этот следующий раз.