Rewind

Помнится, Я очень долго привыкал к новой обстановке. Сам же переезд предки объяснили тем, что умерли какие-то родственники и оставили в наследство дом, за которым просили присмотреть… Ну и ещё что-то там было, связанное с работой отца - в это тем более не хотелось вникать. Сейчас Я лучше понимаю, почему они решили в него заселиться и оставить всё позади. Но понимаю - не значит, что принимаю. А тогда и думать не хотел - не так давно стукнуло одиннадцать (второй десяток как никак!), и мысли о побеге не спешили покидать мою голову. Новые люди вокруг, дома, улицы. Пришлось заново знакомиться и делить территорию. Здешние сопляки отчего-то были немногим способнее прежних. Разве что, самую каплю… …Каплю крови, что Я проронил с ними в драке за первенство во дворе. С тем-то, что их было трое на одного меня. Должен признать, что так тогда вспотел, что едва не отступил. В какой-то момент подумал: Ещё немного, и детонирую! Что-то внутри металось. Мне хватило бы и одной искры… Только к Своему и не-своему счастью, Я таки сдержал всё накопленное внутри. Правда, ненадолго. Оказалось, зазнавшимся соплежуям не хватило гордости и ума для того, чтобы не лезть плакаться в мамкину юбку. Последующая взбучка от матери лишь сильнее разгребла тлеющие угольки Моей злобы. …Я вновь едва не вспыхнул. Готов был бросить всё и вернуться назад, в старый дом, наверняка ещё никем не купленный. Попробовал купить билет на автобус, но пересчитав всю мелочь, плюнул, и пошёл пешком. Хотя уже спустя пару часов вернулся домой, как следует осознав всю нелепость этого спонтанного решения. Я не хотел следовать примеру родителей, поступать также безрассудно, как это уже сделали они. Пообещал себе же, что больше не буду тратить карманные деньги, а как накоплю - сразу сяду на поезд и в следующий раз проснусь уже в прежней, почти безнаказанной жизни. К сожалению, мать быстро почуяла что-то неладное. Уже после первой недели моих походов в новую школу, она опять вызвала меня на гостиный ковёр, отчитывать: - Взгляни на себя, Кацки! Я тотчас развернулся и пренебрежительно осмотрел свой силуэт в небольшом зеркале прихожей. Нехотя натянул повыше штаны и немного пригладил рубашку. Старуха, как ни странно, так и не изменилась в лице: - С тебя и раньше шмотьё сползало, но теперь штаны и на ремне еле держатся! Я фыркнул. Подумаешь, скинул пару килограммчиков. - Куда ты деваешь деньги? Живо отвечай. В издевательства и последующие вымогательства денег она бы никогда не поверила… И даже, наверное, на такое бы никогда не подумала. В том, чтобы уметь постоять за себя даже в драке со старшаками, Я уж точно пошёл в её породу. - Коплю. Таки сознался в надежде, что она отстанет… Но видать, не Я один плохо мирился с переменами. К её привычки вечно лезть в чужие дела присоединилась ещё одна невыносимая черта: упрямство, граничащее с чисто родительским маразмом. На их языке - беспокойством. - На что? Я закатил глаза так сильно, как только мог, качнулся всем телом в сторону своей комнаты. С меня и впрямь начали сползать штаны. - Я спросила, на что?! - На барабаны! - ляпнул первое, что пришло в голову. Всё из-за какой-то драйвовой песни, что услышал по пути домой. - Чтоб хоть как-то заглушить твои молитвы богу за стенкой! Она смешно застыла и в считанные секунды так покраснела, будто весь день провела на пляже без крема. Такое было всего один раз, в глубоком детстве: она тогда распугала половину пляжа своей бранью… А Я как никогда был горд за свою мать. Удивительно, но почему-то после разговора о деньгах всё вокруг начало меняться ещё стремительнее. Ни после первого, ни даже после второго раза… Только где-то к двадцатому посещению Я таки окончательно смирился с тем, что старуха записала меня в школьный музыкальный клуб. Кто ж меня только за язык тянул, как не Я сам… Хотя как позже выяснилось, всё не так уж и плохо. Пожар внутри понемногу перетекал в музыку. Иногда от ударов по барабаной мембране мерещилось, что из-под палочек вылетают искры, а то и вовсе - из глаз. В каком-то смысле мне полегчало. Даже стал иногда питаться в столовой. Всё-таки, игра на барабанах иногда истощала до холодного пота и тяжелой одышки. Не хотелось падать в грязь лицом, и всё такое, даже если в такие моменты меня видел только учитель. Да, всё определённо начинало налаживаться. А когда сказали, что будем выступать на торжественном открытии фестиваля в другой школе… Я вдруг подумал, что это то самое оно, о котором так часто слышал от взрослых. Шанс? Событие? Я никак не мог подобрать слова. Возможно, просто ещё его не знал. Только чувствовал, как мелкие искры вновь начинали колоться под кожей - не мурашки, не какие-то букашки. Совсем как прежде, только предвкушение успеха. Оказаться там, в лучах славы, вновь получить заслуженное внимание - Я не верил, просто знал, что так и будет. Конечно, уже к третьему такому выступлению Я и вовсе перестал испытывать прежнее волнение. Несмотря на то, что всегда располагался позади всех, только слепой бы не заметил, как сильно Я выделяюсь на фоне остальных неудачников, с каким рвение вкладываю в музыку всего себя, без остатка. Некоторые сверстники из других школ даже узнавали меня на улице, когда можно было и самому прогуляться на фестивале, не говоря уж об их предках. Надолго же никто и никогда не задерживался: Я не мог снова позволить себе к кому-либо привязаться. Всё ещё иногда замечая у кого-то зелёные волосы или лица Всемогущего Героя на одежде, Я больше не мог скрыть от самого себя же горького трепета. Иногда, конечно, срывался, нервно осматривался… Но Деку так ни разу и не появился позади меня… Уже тогда Я понял, что никакие барабаны и внимание не заменят мне всё то, что осталось в родном городе. Оставив прежнюю страсть, Я приобрёл одну только печаль. Беспричинную и необоснованную. Съедающую живьём, изнутри. Однажды Я зацепился взглядом в толпе за что-то знакомое. Это было довольно неожиданно. Из всех низкоросликов почему-то глазами выделил только одного, а вернее - его походку. Такую диковинную, медленно-неторопливую. Как следует прищурился, и так и не сдвинулся с места, пока мы, наконец, не поравнялись. Реакция этого, ни разу не изменившегося заморыша, вышла куда более красочной, чем моя. Почему-то показалось, что у него даже губы задрожали от испуга, - не то, что всё тело. Я мигом вспылил, осознав, что Деку в очередной раз вступил в неравную борьбу со слезами. И ожидаемо проиграл, как всегда и во всём. Вообще не изменился. Может быть, Я и сам бы конкретно прописал ему за проявление слабости, если бы мог хоть что-то разглядеть, кроме нестриженого газона его макушки… Но в чём-то и сам оставался прежним. Мне всё ещё кажется, что за весь вечер тогда… Мы так ни разу и не расцепили наши руки. Я всеми силами цеплялся за него, как за своё прошлое. А Деку как всегда видел во мне только будущее, и прижимался куда ближе, чем раньше, куда сильнее, чем тогда… В лесу. На этот раз в самом деле боялся отпустить. Сколько же лет прошло… Всего три летних фестиваля в разных школах и разных городах, но по факту мы оба уже должны были заканчивать среднюю школу. Прежние мероприятия кстати не шли ни в какое сравнение с этим. Огни вечерних фонарей живо маячили перед глазами, когда Я смотрел вверх. Столько вокруг оказалось живых красок, запахов, звуков… Вроде, всё это было и раньше, но сейчас отчего-то ощущалось совсем по-другому. - Так как ты здесь оказался, чудик? И всё-таки Я хорошо мог различать среди общего шума голос Деку, ничем не скрываемую в нём радость. - Это ты мне лучше скажи, Каччан. Это моя школа. Я вздрогнул. Это не был наш родной город, и даже не тот, в котором теперь жил Я. Получается, Деку тоже успел переехать… И при этом упорно замалчивал причину. Из всего, что тогда понял - с этим была как-то связана новая работа его матери. Не успел Я опять вспылить, вспоминая своих взрослых, их не самые взрослые поступки и спонтанные решения, как Деку прервал меня. Неожиданным предложением отойти подальше, посмотреть на звёзды. Не стану скрывать, спустя какое-то время мне порядком надоел фестивальный шум и яркий свет, беспечные люди, у которых всё всегда хорошо… Мне в одночасье это всё разонравилось, и Я позволил ему увести себя прочь, в какие-то заросли. Стоило нам погрузиться в приятную тишину, как Я и сам начал чувствовать себя гораздо лучше. Вдохнул как следует полной грудью не отравленный ничьими духами воздух… И даже малость поперхнулся. В наступающих сумерках, среди вечерней прохлады Я отлично смог различить в кустах яркое мерцание. Что-то знакомое. Точно же видел такое раньше. Листва какого-то кустарника расступилась перед моей рукой, и Деку восторженно затрепетал, судя по дрожащим пальцам на моих костяшках. Правда, светлячок на ладони очень скоро стал похож на обычного жука, и перестал быть интересен нам обоим. Потом мы ещё пару раз ловили других, но и те светлячки гасли, теряли всё своё волшебство. Уже очень скоро мы таки успокоились и замерли в тишине под деревом. Наслаждаясь далёкой, редкой трещоткой цикад и сверчков, хлопками крыльев каких-то пернатых… Ну и, конечно, всё ещё упиваясь столь неожиданной, столь долгожданной встречей. Чем холоднее становилось, тем теснее мы оба жались друг другу. Без слов и почти - без смущения. И мне всё казалось, что Я просто сплю. Что нет и не может быть в моём новом мире никакого Деку - только будущее настоящего карьериста, способные друзья, занятия музыкой и… Со злости (или больше от ледяного страха) крепко сжал его руку до тихого, болезненного шипения… Как вдруг Деку ответил мне тем же. Маленькими шажками Я пересекал границу собственной гордости, наконец расплетая с ним пальцы и касаясь ими уже его плеча. Деку с этим справился куда быстрее. В две секунды повернулся ко мне лицом и обнял крепко-крепко… Так крепко и искренне, что Я едва не упал с ним наземь. Пф, ещё чего… Будто Я так просто дам взять над собой верх. Отчего-то это ощущение тепла показалось настолько правильным и приятным, что Я на секунду ужаснулся, что больше не смогу без него прожить и секунды… И если вдруг Деку неожиданно меня оттолкнет, Я прежде, чем самому умереть, обязательно оторву ему голову… И тогда родителям скажут, что мы погибли вместе, в один день. Мне вдруг стало жутко и зябко от собственных мыслей. Я будто вновь перестал быть собой, да и Деку тоже. - Каччан, твоё сердце так часто стучит… Тебе страшно? Даже нечему удивляться. Он всегда понимал меня лучше меня самого. Меня всего передёрнуло, и беспокоящие мысли, эмоции вновь накрыли с головой. Я вдохнул запах его волос, и тут же запрокинул голову, вновь заполняя лёгкие свежим воздухом… Теперь был мой черёд бороться со слезами. Я ещё ни разу, никому не проигрывал. - Нет, чёрт возьми. Я просто ужасно рад. Я нехотя попробовал отцепить от себя Деку. Почувствовал, как что-то внутри, Я сам, всем телом - начинаю таять. Никто не проявлял ко мне такой настырной привязанности. И более того - я впервые хотел ответить тем же. - Изу… Я так и не смог выдавить из себя последний слог чужого имени. Его голова вдруг переместилась выше с моей груди, к шее: - Каччан, - и к уху: - Я не против «Деку». Больше не обидная кличка, и больше не клеймо. Он помнит всё, что было, и просто не хочет это отпускать. Как и Я. В его глазах Я вовсе не Кацуки Бакуго, и он в моих не… Мидория Изуку. Это просто что-то… Настолько сложное… Может, такого слова вообще ещё не придумали… Мысль прерывается мимолётным мазком тепла по щеке. Всё внимание сосредотачивается на этом касании. Ха, кто угодно, но Я уж точно не поверю, что это случайность. «Я знаю, мы больше не сможем вместе сбежать». Сгребаю его в охапку, пока не успел передумать. Если это всё-таки сон, мне нужно сполна насладиться компанией Деку. «А может, и встретиться больше не удастся». Он рефлекторно пытается вырваться из моей хватки, но затихает, когда - не видит - чувствует, что Я тоже целую его. По-настоящему. Слюнявлю не щеку или лоб - губы. «Поэтому я хочу запомнить». Я цепляюсь за эту идею все те несколько секунд нашей особенной близости. Не позволяю отвлечься и прочувствовать, как это приятно. Знаю, - иначе больше не смогу отпустить это чувство. И тем более - Деку. Отрываюсь же от его лица с исключительным чувством горечи за свой эгоизм, извечную привычку бороться за первенство во всём. Невзирая на чужие желания. Повторяю вслух последнюю мысль. Самую убедительную, как по мне. - Я-я хочу запомнить. Некогда обмякший напротив Деку вдруг понемногу оживает: - Я тоже, - темнота напротив шевелится и дистанция между нами вновь сокращается. - Теперь моя очередь. Он целуется совсем по-другому. Медленно прижимается и застывает. Как бы даёт шанс оттолкнуть, если не в самом деле просит об этом. Небольшое чувство стыда за отсутствие опыта испаряется. Если я в поцелуях полный ноль, то Деку, опять-таки - минус. Математика путает все мысли, вспоминается что-то про «минус на минус даёт плюс». И не зря вдруг Деку кажется таким особенным. Сплошной набор из минусов… Однако, какой положительный набор. Я тихо смеюсь от этой мысли, и задрот на нервах подхватывает. Мне отчего-то горько-пряно от знания того, что всё осталось как прежде. Смотрю на его не резкие очертания в темноте, на своё прошлое, к которому так привязан, и которого так легко сейчас могу коснуться… Но в первую очередь, это всё же Деку, которого Я так люблю и ненавижу. Деку, что всё ещё способен вызвать внутри трепет одним своим присутствием. Бездарность, что одним мимолётным появлением в моей жизни вызвал в душе такую бурю эмоций. Что ж ты за… Последний поцелуй мы закрепляем усилиями с обоих сторон и укусом в щеку - как бонус лично от меня. После, набираюсь сил, чтобы посмотреть ему в глаза только, когда уже нужно уходить вместе с классом на поезд. Требую у него адрес, номер мобильника или хоть что-то. Жалею, что не задался таким важным вопрос всего на минуту-другую раньше. Старшие силой затаскивают в поезд, прежде чем успеваю хоть что-то услышать. Даже по приезду домой продолжаю проклинать всех и вся, и в особенности - неизбежность расставания. Его фигура на перроне всё ещё иногда появляется в моих снах… Когда же изо всех сил пытаюсь выбить окно в купе, из сжатых кулаков вместо взрывов вылетают светлячки.