Не больше, чем моё сердце

      Последний месяц выдался для обитателей бункера ещё эмоциональнее и напряженнее, чем предыдущие шесть. Особенно для Дина, который не только не может теперь спасти Мэри, но и управится с нефилимом — тоже не может. А теперь, после их удачной, но не самой приятной совместной охоты, Винчестер обозлился не только на Джека, но и на Сэма, который и предложил эту затею.       И вот теперь, вернувшись из Гарден-Сити, Дин снова обрушил на юного, совсем ещё юного парня волну, нет, целое цунами притянутых за уши претензий: о его неспособности контролировать силы, вообще о бесполезности сил в сложившейся ситуации и, конечно, о родстве с Люцифером. Последнюю неделю он сдерживал себя изо всех сил, нарочно не пересекался с ним, в одиночку ездил на охоту и постоянно пил пиво. Может быть, Дин отнёсся бы к ситуации с пониманием, если бы Мэри не застряла в другой реальности, но они имели то, что имели…       Ничего не сказав и одним лишь взглядом показав Дину все свои эмоции, Джек ушёл в свою комнату, которая так и не стала для него родной. Здесь он взаперти, здесь он в клетке, в которую, даже если он сбежит, ему всё равно придётся вернуться и при том — самостоятельно. Ради Кастиэля, ради Сэма, ради Джесси…       Дин постоял на кухне ещё немного, снёс к чертям пустой граненый стакан, зачесал грязные русые волосы назад и поднял взгляд к потолку. Да, он снова сделал это — снова сорвался на него. И он корил себя за это, но знал, что когда-нибудь всё равно сделает это ещё раз. Взяв из пропахшего фастфудом холодильника треугольную коробку с пиццей и пиво, Винчестер пошёл в противоположную Джеку сторону и вдруг резко остановился. На эмоциях выругался.       Сложив руки на груди и оперевшись на стену плечом, Джесси стоял в полуметре от входа на кухню. Чудо, что Джек его не заметил. За восемь с лишним лет он из маленького одиннадцатилетнего мальчика, мечтающего об Австралии, превратился в невысокого — по сравнению с Винчестерами — юношу с выразительными светлыми глазами цвета сияющего на солнце изумруда и весёлым мальчишеским нравом.       — Все, что я хотел сказать, я уже сказал. Не спрашивай меня ни-че-го, — Дин, крайне напряжённый и совершенно на себя прежнего не похожий, прошёл мимо него, и Тернеру даже пришлось повести плечом назад, чтобы не столкнуться с ним.       — Когда-нибудь тебе это аукнется, — его голос был спокоен и смиренен, будто он уже принял такие ссоры как должное. Мужчина не остановился и не ответил, удаляясь в недра бункера.       Джесси редко за что-то осуждал братьев, но такое поведение Дина с самого начала не вызвало у него одобрения. Он вернулся к ним во время борьбы с Тьмой и с тех пор жил с ними и охотился, словно третий младший брат. Он быстро влился в их семейное дело, никогда не задавал лишних вопросов и не убегал из дома покурить травку за гаражами. Стал примерным студентом старшей школы. Удивительно, но после их первой встречи Джесси принял свою сущность и продолжил жить обычной жизнью обычного подростка.       Поправив ворот джинсовой рубашки, что была на пару размеров больше положенного, Джесси положил руки в карманы темно-серых летних шорт по колено и направился в комнату к Джеку. Однажды он уже разговаривал с ним насчёт постоянных исчезновений и прогулок по планете, и Клайн обещал никогда больше так не делать — ради собственной безопасности и их спокойствия. Наверное, он был единственным, кто общался с Джеком на одной волне и всегда поддерживал, однако эта поддержка была исключительно дружеская и даже местами несерьёзная. Это всегда забавляло их обоих и снимало напряжение.       У самой двери Джесси остановился и осторожно, чтобы ни одним звуком не выдать себя раньше времени, прислушался: Джек старался выровнять дыхание из-за переполнявших его сердце эмоций. Парень снаружи почувствовал себя немного неловко, уже хотел уйти и не вмешиваться, но просто не мог поступить иначе. Не в первый раз Джесси ставил себя на место Джека — и именно тогда понимал, что без правильного слова и правильного человека он пропал бы, утонул в себе, обиде, злости и тоске… А ведь они, по сути своей, не сильно отличались друг от друга.       — Не парься: это ни Кас и ни Сэм, — только Джек вдохнул побольше воздуха и уже хотел прервать тишину, как Джесси перебил его и прикрыл за собой дверь.       Положив руки вдоль согнутых в коленях ног, парень сидел за кроватью, на полу, и вошедшему было видно лишь его плечи и затылок. Джесси скептически осмотрел интерьер жёлтой комнаты, совершенно не изменившийся после того, как в неё поселился Джек. Разве что пыли на тумбочках стало меньше, а из ящиков комода иногда торчали кончики футболок.       — Ты так и не обжился. Паршиво. Хоть приходи самому и плакаты клей, — усмехнулся он, а Джек резко вскинул руками, однако так к нему и не повернулся:       — «Паршиво»… Ты лучше всех описал моё состояние сейчас.       — Я описал состояние комнаты, замечу, — Джесси поднял вверх указательный палец. Его собеседник вполоборота повернулся к нему, наградил поникшим и бесстрастным взглядом и снова отвернулся. — Думай о хорошем: ты, имея охренеть какие силенки, ещё не убил Дина, а значит, все не так уж и плохо. Только того копа. Делов-то!       — Подожди, ты слышал наш разговор? — Джек положил одну руку на кровать и повернулся к Тернеру более явно. Тот невинно пожал плечами и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, с усмешкой плюхнулся на кровать. — Я не знаю, что мне делать сейчас. Не могу здесь находиться. Не могу и все, — он начал как-то неуверенно жестикулировать, и эти жесты отлично выражали его потерянное и не определившееся внутреннее состояние. Потом они оба закашлялись от поднятой в воздух пыли, всё это время прятавшейся в старом матрасе.       — Вот-вот сорвёшься, да? — Джесси будто снял эти слова у него с языка. Затем положил руки за голову и устремил взгляд в потолок, лишь иногда краем глаза поглядывая на профиль собеседника.       — Это же ужасно! Почему ты говоришь это так… Спокойно? — Джек зарылся руками в своих мягких и непослушных волнистых волосах, опустил голову и сжал пшеничные прядки. — Я сейчас взорвусь. Будто… Не знаю. Переполненный стакан, в который всё льют и льют воду…       — Если в этом стакане «Джек Дэниэлз», то это даже неплохо, — с губ Джесси слетела усмешка, больше похожая на ик или кашель, — и сразу стало понятно, что ему понравилась эта шутка. Что-то пробубнив, Джек несильно толкнул его в плечо и постарался скрыть вырвавшуюся улыбку.       — Как ты это делаешь? И как Сэм это делает? Оба такие спокойные, будто…       — Что-нибудь курнули?       — Нет, выпили снотворное или успокоительное. Мне Кас как-то говорил об этом.       — Одно и тоже, — самонадеянно умыкнул парень, затем ловко перекатился на живот, оперся на один локоть и снова поднял указательный палец вверх. — Пропусти всю эту хрень через себя. Она уже случилась. И к тому же — ты не можешь это изменить, — он не отрывал от него настойчивых дружелюбных глаз, чувствуя, как Джек внимал каждое его слово. — Да, ты убил того копа. Хоть и случайно, но ты сделал это. Не перекидывай ответственность на других — это глупо и так делают только трусы, — Клайн вдумчиво отвел взгляд, свел брови к переносице, однако Джесси повернул его голову обратно. — И всегда извлекай из этого уроки. Что у тебя не получилось? Снова контроль? — он осторожно отпустил его подбородок, убрал руку и с некоторой неловкостью сжал её в кулак.       — Контроль... Невозможно — подавить то, что чувствуешь!       — Не нужно подавлять чувства — просто прислушайся к ним и всё, — Джесси пожал плечами и потрепал себя по прямым каштановым волосам, всегда лежащим в одной приглаженной причёске. Эта мелочь бесила его невероятно.       — Думаю, тренироваться нужно чаще. Гораздо чаще, — когда Джек тяжко вздохнул, его собеседник звонко щёлкнул пальцами, громко усмехнулся и указал на него:       — Ты сам это сказал, приятель, — приняв сидячее положение, парень по-дружески похлопал его по плечу и спрыгнул с кровати: — Полтретьего ночи — лучшее время для тренировок, да? — он поставил руки на пояс и, видя, что Джеку эта идея не очень-то понравилась, показательно закатил глаза: — Подъем, рядовой! — затем с детским азартом в глазах засмеялся, подбежал к Клайну и взял его за плечи.       — Я и сам мог…       — А ну поднимайся! Зал не ждет, и я тоже, — Джек приложил усилия к тому, чтобы встать, и получилось так, что Джесси по инерции даже отпрянул на пару шагов назад. Но всё-таки не отпустил ворот его рубашки и потому повёл за собой.       Первую секунду казалось, что они были слишком близко. От неожиданного стечения обстоятельств Джек так и не убрал ладонь с его грудной клетки: туда он положил её чисто случайно, когда ещё поднимался. Благодаря этому чуть сбившееся сердцебиение Тёрнера он чувствовал отчётливее и вскоре отдал себе отчёт в том, что и его сердце сменило ритм. Пальцы Джесси, рьяно сжимающие рубашку собеседника, все ещё были напряжены, а взгляд остановился на его лице — наверное, таком же растерянном и удивленном, как и его собственное.       Одна его рука с ворота скользнула к нему на шею и притянула к себе. Джесси коротко и нежно поцеловал его и также быстро отстранился, но не более чем на несколько сантиметров. Джек, то ли упустил этот момент, то ли не осознал происходящего, но продолжил смотреть на него с той же робостью, неловкостью и в совершенном шоке. На губах обоих остался лёгких мокрый след, в глазах — влюблённая пелена.       Джесси чувствовал, что именно это он и должен был сейчас сделать, и давно осознавал это, но его внутреннее «я» почему-то сильно удивилось. И не сказать, что удивление было неприятное. Он медленно опустил руки, нарочно покашлял и отошел назад, ведь почувствовал, что своими действиями сильно напугал Джека. Опомнившись, тот виновато опустил голову, зачесал назад чёлку, и ещё пару секунд они простояли в мертвом молчании, думая: забыть ли это или всё же продолжить?       «Не нужно подавлять чувства — просто прислушайся к ним…»       — Это прозвучит глупо, — Джек вдруг осекся, поднял на него проницательный и совершенно спокойный взгляд серо-голубых глаз и мило, невинно улыбнулся. Как же Джесси обожал эту его непосредственную улыбку и этот его добрый взгляд! — Но ты же сам сказал, что…       — Я знаю, знаю, — замешкался Тёрнер, нервно почесал затылок и натянул уголки губ, чувствуя, как его щеки вспыхнули краской. Видеть во взгляде собеседника понимание и взаимность было неожиданно, но неимоверно приятно и легко для сердца. — Можно я тебя поцелую, Джек? Ещё раз? — и, не дождавшись ответа, Джесси обхватил его румяную веснушчатую щеку ладонью и приблизился.       Остановился лишь на пару мгновений, ещё раз пересекся с глазами Джека и был крайне удивлён, когда тот сам сократил расстояние между ними до минимума. Понимая, что ему придётся взять инициативу на себя, Джесси углубил их аккуратный, полный нежных чувств поцелуй, продвинул руку ближе к затылку Джека и тем самым сильнее прижал к себе. В ответ на немного неловкие, неумелые и из-за того милые попытки Джека ответить на поцелуй Тёрнер лишь улыбнулся.       Джеку ещё многому придётся у него научиться.