Есть игра, есть война

Прошло уже несколько дней, как уехал Дарио, а настроение Дженка никак не менялось. Он был подавлен. Как ни старалась Марина уговорить его, ничего не получалось. Единственное, чего она добилась — это того, что он признал глупой свою выходку. Лететь сейчас в Стамбул было немыслимым. Его лечение еще не закончено, да и сил еще не хватит на такое путешествие. Но это бессилие его очень угнетало. Он больше не хотел разговаривать, целыми днями сидел молча на террасе в своем любимом кресле. Марина придвинула стульчик и присела рядом. Погладила его по руке. — Дженк, не печалься, все наладится. Такой настрой только затормозит твое выздоровление. Разве ты не рад, что станешь отцом? Дженк перевел на нее глаза. — Почему в моей жизни все так? Я должен быть рядом с ней, а она рядом со мной. Я нужен ей, а она мне. Сейчас, наверное, больше, чем когда-либо. Но мы не вместе. Раньше я думал, что она не любит меня. Ревность застилала мне глаза, и я не видел, как много она для меня сделала. Гораздо больше, чем для него… Она так много всего вытерпела от меня и ради меня. Она не сказала ничего о моем поступке даже в тюрьме, зная, что может остаться там надолго. Она могла уйти от меня много раз, но не уходила… Почему я был таким слепым? Марина смотрела на него не отрываясь. — Так всегда бывает, когда двое любят друг друга, но не знают об этом, непонимание между ними вырастает. Она так сильно привязалась к нему за это время. Любовью всей ее жизни был ее брат. Для него она была и сестрой, и матерью, которую он потерял. Своих детей у нее не было. Поэтому Дарио так и остался для нее единственным ребенком, которого она воспитала, защищала, любила и лелеяла. А теперь и Дженк стал для нее, как брат и как сын. — Моему другу повезло больше, чем мне, — Дженк мягко улыбнулся одними глазами и немного сжал руку женщины, все еще лежащую на его руке. — У него была ты. Ты не позволяла ему падать, согревала его теплом своей души, стирала все его страдания. У тебя всегда есть слова, чтобы утешить или подбодрить. Спасибо, что ты сейчас со мной. Это очень много значит для меня. Марина улыбнулась сквозь слезы в ответ.

***

Джемре собиралась в дорогу, не понимая, каким волшебным образом Дамле удалось уговорить ее. Ехать никуда не хотелось. Но, может быть, это действительно нужно. Что-то надо делать, она же не может все время проводить в тоске и слезах. Она и так последние дни занимается, по сути, самоуничтожением. Сколько раз она задала себе один и тот же вопрос — почему она ничего не заметила? Но ответа на него не было, и изменить уже ничего нельзя. Теперь она понимала, почему он забыл ее слова, сказанные когда-то в квартире. Теперь она многое понимала, но было уже поздно… Она погладила живот. «Как хорошо, что ты есть, что ты со мной». Джемре сложила все вещи в чемодан, много ведь не надо, только самое необходимое. Они пробудут в Анкаре всего лишь день, самое большое — два. Документы она уже отдала Дамле. Осталось собрать только теплую одежду, на всякий случай. Когда вынимала из шкафчика кофту, оттуда выпала коробочка от конфет. Девушка медленно подняла ее и открыла. На нее с фотографии смотрело счастливое улыбающееся лицо Дженка. Она пальчиком нежно провела по фото и вынула из-под него обручальное колечко. Положила на ладонь, потом сняла с шеи цепочку и повесила как кулон, хотела снова надеть, но тут в комнату влетела взволнованная Дамла. Джемре сжала цепочку с кольцом в кулаке. — Ты готова, дорогая? Пойдем тогда. — Может, я все же не поеду… Я никак не могу собраться. У меня просто нет на это сил. Я все время думаю о том, что я даже не поняла… не увидела… Я виновата. Это я во всем виновата. Дамла присела рядом на минутку, бросила на нее быстрый взгляд: — А если бы Дженк был жив? Ты бы дала себе и ему новый шанс? Джемре подняла на нее глаза полные слез: — Жаль, что это невозможно… Дамла помолчала немного, потом вскочила, потянула ее за руку, другой схватив ручку чемодана. — Все уже решено, давай пойдем… Дамла и Джемре отправились в полет на частном самолёте. Они не разговаривали, каждая думала о своем. Джемре не следила за временем и видом в иллюминаторе, но все же ей казалось, что время не идёт, а тянется. — Дамла, сколько времени? Мне кажется, мы так долго летим, неужели Анкара так далеко? Дамла ждала этот вопрос, у нее уже был заготовлен ответ на него. — Дорогая, понимаешь, мы сейчас летим не в Анкару. На торги поехал мой представитель, думаю, он там лучше управиться. А меня пригласил к себе один мой друг и я решила воспользоваться его приглашением… — В смыле, не в Анкару? Какой друг? — А тебе не все равно в Анкару или нет? Мы же собирались погулять, ну так вот, там, куда мы летим, мы прекрасно можем сделать то же самое. Пожалуйста, не задавай так много вопросов… Джемре, которая, собственно говоря, и так почти ничего не спросила, только подняла высоко брови и закатила глаза. А правда, какая разница, куда, лишь бы сейчас уехать из Стамбула, хотя бы ненадолго развеять невыносимую тоску. Самолёт наконец приземлился. Когда спускались по трапу, Джемре огляделась по сторонам. Так куда же все-таки они прилетели? Навстречу им шел высокий широкоплечий мужчина. — Привет! — Я думала, ты пришлешь за нами водителя, — сказала Дамла и, уже обернувшись к Джемре, продолжила: — Джемре, разреши я тебя познакомлю — это Дарио Гравиано, мой друг, мы погостим у него немного… — Здравствуйте, я — Джемре. Дарио с улыбкой рассматривал ее. Он видел ее прежде, издалека, но сейчас она стояла прямо перед ним. Ему была интересна девушка, вызывавшая такие чувства у его друга, как никакая другая. В этот момент принесли багаж. Дамла схватилась за ручку чемодана, но Дарио не позволил ей. Накрыл ее руку своей. — Я возьму. Их взгляды на секунду встретились… Дамла подошла к самому краю. И наклонилась, заглядывая вниз, туда, где бушевало море, бьющееся о скалы. Камушки из-под ее ног полетели в воду… Еще чуть-чуть, и она упала бы вниз. Чьи-то сильные руки схватили и рванули ее назад. От резкого движения Дамла повалилась назад на кого-то, сбив спасителя с ног. Вместе они упали на камни, Дамла больно ударилась рукой, развернулась на локте и увидела злое лицо сицилийца. Он все еще прижимал ее к себе. Потом резко отпустил и накинулся на нее со всей яростью: — Ты что здесь делала? Решила броситься с обрыва? — он почти кричал, глаза метали молнии. Дамла испугалась, она ведь и правда чуть не упала вниз. — Я не хотела бросаться… — И разбиться, когда гнала на машине, ты тоже, конечно, не хотела! Сумасшедшая! Вы с ума меня сведете! Я не знаю, кто из вас больший безумец — твой брат или ты! — Мой брат? — прошептала она, а потом выплеснула всю свою ярость, обиду и боль на Дарио, голос перешел на крик: — Мой брат? Мой брат! Мой брат выстрелил себе в голову на такой же скале и его тело упало в воду! Он был болен, ты знаешь об этом? От него все отвернулись, никто ничего не понял даже… Слезы брызнули из ее глаз. — Никто не знал в каком он положении… никто… из тех, кто его любил и теперь все кончено! — Не кончено! Ничего не кончено! Дженк жив! До Дамлы не сразу дошли его слова. Что он сейчас сказал? Она замерла. Они сидели на камнях и смотрели в глаза друг другу. — Что ты сейчас сказал? Повтори… Он уже просто не выдержал. Психанул. Поступил необдуманно, что было для него совсем нехарактерно. Не выдержал ее отчаяния, не выдержал отчаяния Дженка. Дарио начал успокаиваться. Наверное, не надо было говорить, но уже поздно. Хотя, он не сожалел. У него не было привычки сожалеть о сделанном. Пусть уже она узнает. Иначе… Он не стал думать об иначе. Его хладнокровие возвращалось к нему. — Дженк жив, он в Италии, ему сделали операцию… Дамла некоторое время молча сидела и смотрела на него, не отрывая глаз. Он не может шутить такими вещами… Таким не шутят… Она пошарила вокруг себя рукой, схватила горсть земли и швырнула ему прямо в лицо. — А ты все знал и молчал, видя, как я обливаюсь слезами! От неожиданности Дарио даже не смог увернуться, и земля засыпала ему глаза. Сицилиец схватился за лицо руками, а, когда немного пришел в себя, рассмеялся: — Настоящая сестра своего брата! Так вот где они оказались! В Турине! Джемре никогда не выезжала за границу. Как Дамле удалось так быстро получить визу? Наверное, этот ее друг ей помог. Джемре поглядывала на него. Симпатичный. Интересно, откуда она его знает? По возрасту он где-то ровесник Дженка. Скорее, она подумала бы, что это его друг, а не Дамлы. Она отвернулась, переведя взгляд в окно машины. Как красиво и необычно все! Дамла оказалась права, что вытащила ее из Стамбула. Джемре не могла понять свои ощущения, но на душе как будто не было больше такой тяжести. Она наслаждалась видом города, который встретил их. Италия! Она бы никогда бы не подумала, что могла когда-нибудь здесь оказаться. Они подъехали к небольшому особнячку, окруженному садом. — Мы приехали. Дарио помог девушкам выйти из машины, и они вошли в калитку двора. Как здесь спокойно, пахнет зеленью и фруктами… — Ты здесь живешь? — Временно, — итальянец улыбнулся и сделал пригласительный жест рукой. — Джемре, проходи, пожалуйста, в дом. Джемре вошла первая, Дамла хотела зайти следом, но Дарио поймал ее за руку, отрицательно покачав головой, подмигнул и увлек ее в сад. Они обошли дом сбоку и остановились. Девушка замерла. Дарио встал прямо за спиной Дамлы и закрыл ей рот рукой. Шепнул в самое ухо: — Не мешай им… Джемре вошла в дом, сразу попав в просторную гостиную, слева было подобие небольшой кухни, совмещенной со столовой. А прямо, с другой стороны, виднелась широко открытая дверь на террасу. Она прошла через всю комнату и остановилась около этой двери. Взглянула на красивый сад и… кто-то сидел в кресле лицом к саду. Кресло было таким большим, а его спинка такой высокой, что полностью скрывала человека, сидевшего в нем. Было видно лишь руку, лежащую на подлокотнике. Джемре смотрела на эту руку, не сводя глаз. Она будто услышала стук собственного сердца. Ноги приросли к полу. — Дарио, это ты? Этот голос! В голове роем пронеслись какие-то мысли. Она не могла спутать этот голос ни с каким другим… Человек поднялся с кресла и развернулся. Их взгляды встретились. На нее смотрел… Дженк!