Одноклассники

      Чуя и Рандо прибыли в больницу. Всё, как оказалось, было не настолько серьёзно: Дазай и его отец попали в аварию.       Вчера у их водителя был день рождения. И он отпраздновал его со своими друзьями на всю, как говорится, Ивановскую. А сегодня, рано встав и не выспавшись, он не заметил, как влетел в фургон, да ещё на большой скорости, прямо в самом центре города, на оживлённой улице.       Анго и Осаму не сильно пострадали, так как сидели на заднем сидении; весь основной удар пришёлся на переднее, и водителю очень не поздоровилось.       — Я пойду навещу Анго, а ты иди к Дазаю, — Рандо улыбнулся, подмигнув и не среагировав на ошарашенный взгляд сына, и бодро потопал в сторону палаты отца Дазая.       Чуя вздохнул и, поднявшись на третий этаж — палата Дазая находилась в дорогом люксе на третьем этаже, — вошёл в палату, тихо открыв дверь.       — Дазай? — осторожно спросил Чуя, но никто не ответил. Похоже, он спал.       Накахара тихо закрыл дверь и осторожными шагами подошёл к кровати, присев на стул.       Дазай лежал неподвижно и мирно посапывал. Чуе стало как-то неловко находиться в палате рядом с ним, но одновременно и приятно.       — Я уж думал, что ты опять сдохнуть пытался, скумбрия? — решил поговорить с ним Чуя. Дазай всё равно ведь ничего не слышал и не вспомнит — как ему казалось. — Сначала я этому обрадовался, а потом… а потом разозлился на тебя! Вот если ты сдохнешь, кто меня бесить будет, а?       Одна нога Дазая лежала поодаль от другой, с большим гипсом. А рядом с тумбой стояли костыли. На которые Чуя сразу же обратил внимание, поэтому и не заметил ухмылки на лице шатена.       «Я к тебе призраком приду», — мысленно ответил ему Дазай, который не спал, а лишь притворялся, чтобы послушать, чего такого интересненького ему скажет Чуя.       — Какой же ты всё-таки дурак, — выдохнул тот и положил свою руку поверх руки Дазая. — Вот тебе хорошо, лежишь тут. А у нас скоро контрольная по химии! А я так её ненавижу… — скривился Чуя.       Дазай еле сдерживал улыбку. Рука Чуи была такая тёплая. А слова, с которыми сейчас тот обращался к нему, были пропитаны теплом и нежностью, так необычно и приятно.       «Вот выйду из этой больницы и, так уж быть, помогу тебе с химией, вешалка», — мысленно усмехнулся Дазай.       А Чуя, непонятно, по какой причине, стал поглаживать его холодную руку.       — Жалко, что ты спишь. А то я бы тебе высказал за всё! Вот тебя в школе не было, а у меня из-за тебя одни проблемы. Будто бы я один знал, где ты сегодня ошивался! — возмутился он.       Дазаю же стало как-то больно. Он не говорил даже Чуе об этом значимом для него дне. И, переборов себя, Дазай сделал вид, что только что проснулся.       — Чуя? — наигранно удивился он.       Чуя от удивления и неожиданности слегка сжал руку Дазая, но потом, опомнившись, убрал её и отвёл взгляд.       Дазай ехидно улыбнулся, но ничего говорить не стал.       — Уже проснулся?       — А ты как здесь? — не ответив на вопрос Чуи, спросил Дазай, оглядываясь.       — Отцу позвонили и сказали, что ты и Анго в больнице. Ну-у-у, я поехал с отцом, — не смотря на Дазая и сделав вид, что рассматривает палату, говорил Чуя.       — А как там отец?       — У него сейчас папа, нам сказали, что он легко отделался. А что произошло? — наконец задал Чуя волнующий его вопрос.       — Мы с отцом ехали на кладбище… — начал объяснять Дазай и мгновенно поймал на себе удивлённый взгляд голубых глаз. — Мы сегодня собирались навестить маму, и именно поэтому я не пошёл сегодня в школу, — Дазай грустно вздохнул и отвернулся, осторожно повернувшись на бок. Оказалось, что у него сломана нога, да и рука побаливала.       Чуя смотрел в спину Дазая, осмысливая его слова. Они собирались навестить маму на кладбище? То есть… она умерла? И Дазай только сейчас рассказал ему об этом?       Накахара только сейчас понял, как больно Дазаю, и ему стало жалко этого забинтованного дурака, но одновременно вспыхнула и злость. Злость за то, что тот не рассказал Чуе о матери. Он, хоть и ненавидел Дазая, поддержать был готов. Да ещё эта скумбрия не предупредила его о том, что его в школе не будет! А он себя весь день изводил.       Чуя выдохнул и покачал головой: как же трудно с этим идиотом! Затем протянул руку и неуверенно коснулся плеча Дазая.       — Дазай, надо было мне раньше обо всём рассказать… — успокаивающе проговорил Чуя, склонив голову.       Дазай выглянул из-за плеча и посмотрел на Чую. Тот не смотрел на него и, кажется, углубился в свои раздумья, при этом держа свою руку на плече Дазая. Тот глупо улыбнулся. Перед ним сидел тот самый рыжик, который каждый день желал ему смерти и грозился убить. Неожиданное тепло разлилось в груди, и он потянул за руку Чую на себя и крепко обнял, сдерживая счастливые слёзы.       — Д-дазай? Ты чего? — Чуя уже собирался оттолкнуть Дазая, но следующие слова остановили его, заставляя ответить на объятия.       — Спасибо тебе, Чу.       Парни бы так и сидели в обнимку, если бы не кашель, раздавшийся из-за двери, заставивший обоих отпрянуть друг от друга.       — Извините, что помешал, — с трудом сдерживая смешок, сказал отец Чуи, войдя в палату, — но нам пора.       — Да, конечно, пап, — опомнился Чуя, заметно покраснев. Какая же неловкая ситуация вышла.       — Ну, я жду тебя в машине, — сказал Рандо уже на пороге и, подмигнув Дазаю, выскользнул в коридор.       — У тебя классный отец, — весело сказал Дазай, и Чуя переключил всё своё внимание на него. Дазай успел перейти в положение сидя и, улыбаясь, смотрел на Чую.       — А? — Чуя удивлённо уставился на него, а затем уверенно закивал: — Д-да, он просто супер.       — А ты завтра придёшь навестить меня? — улыбаясь во все тридцать два, поинтересовался Дазай. Чуя нахмурился и со вздохом махнул рукой.       — Ладно.       — Ура! — Дазай обрадовано вскинул руки вверх, забыв про сломанную ногу в гипсе и про ушибленный локоть, но это его ничуть не потревожило.       — Всё, успокойся! И веди себя хорошо, а то я могу и передумать! — пригрозил Чуя, и радостные вопли тут же прекратились, сменившись невинным взглядом и счастливой улыбкой на губах. — Отлично. Я пошёл, а то отец уже заждался, — он встал с места, направляясь к двери, и оглянулся на Дазая, который смотрел ему вслед и улыбался нежной мягкой улыбкой.

* * *

      — Мы дома! — обрадовано выкрикнул Рандо, снимая плащ.       — Неужели, я надеюсь, всё хорошо, я так разволновалась! — с кухни вышла взволнованная Коё и во все глаза смотрела на мужа.       — Сейчас я тебе всё расскажу, милая, — улыбнувшись сказал Рандо, чмокнув супругу в щёку, и быстрым плавным движением прошмыгнул на кухню. — Я жутко голодный! — крикнул он уже оттуда.       — Сейчас накормлю, — улыбнувшись, сказала Коё и оглянулась на сидящего на пуфике Чую, который задумчивым взглядом буравил стену. — Сынок, а ты ужинать будешь? — поинтересовалась она, положив свою руку на плечо сына. Тот мигом опомнился и, устало вздохнув, ответил:       — Нет. Я устал, пойду посплю, — и, мягко улыбнувшись матери, поплёлся в комнату. Коё, проводив взглядом сына, буркнула что-то вроде «хилая нынче молодёжь» и отправилась на кухню, кормить и выпытывать информацию у Рандо.                     Чуя со стоном повалился на кровать, сжимая в руках небольшую красную подушку.       А ведь его опасения подтвердились. С Дазаем действительно случилось нечто ужасное! Но тот ещё такой везунчик, поэтому легко отделался. Но если бы было совсем иначе? Что, если бы он погиб в этой чёртовой аварии? Что бы он тогда делал?       Нет, сейчас Чую волновало совершенно другое. Дазай наконец рассказал ему о своей маме. И у Чуи появилось какое-то непонятное чувство вины: он ведь часто рассказывал о своей маме, как он её любит, как она за него волнуется и много разного. А ведь такими простыми разговорами он делал Дазаю больно! А тот даже не подавал виду, что его что-то гложет!       Чуя обессиленно вздохнул: Дазай весь день ему испортил, да ещё как-то умудрился проникнуть в его голову!       Тряхнув головой, стараясь отогнать мысли и воспоминания о посещении больницы, Чуя прикрыл глаза, раскинул руки и ноги в позе морской звезды по всей кровати и расслабился.       Спустя примерно пятнадцать минут он раскрыл глаза и часто задышал.       — Чёрт!       Он только что видел Дазая, но именно: в немного искажённых воспоминаниях.       Вот они в больнице, вот Дазай ухватил его за плечи, бережно обнимая. Чуя смотрел в его карие глаза, их лица приближались, Дазай шептал что-то на ухо… и впился в губы поцелуем, а Чуя добровольно отвечал, блаженно улыбнувшись!       «Да что с ним творится-то такое?»       Чуя присел на кровати и яростно стал теребить свою шевелюру.       — Какого хрена со мной происходит?! — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Чуя, при этом ещё яростнее сжимая рыжие пряди. Но ещё большую волну негодования, волнения, смущения и гнева вызвала небольшая проблема в виде стояка, скрытого в пижамных штанах…

* * *

      Дазай лежал на кровати и просто помирал со скуки.       Он уже перечитал все медицинские журналы, которые обнаружил в тумбочке. По сто раз проверил почту и сообщения. Написал всем учителям, что не сможет временно посещать занятия в связи с аварией. Выслушал их пожелания скорейшего выздоровления и сочувствия. Сообщения от взволнованных подписчиков Дазай просто проигнорировал.       Оставалось только надежда на своё воображение. Кто знает, может, сегодня оно порадует его чем-нибудь.       И в перерыве фантазий и грёз Дазай выделил для себе несколько положительных вещей в случившееся с ним ситуации: первое — это был почти удачный способ умереть, второе — это умиротворение, которое просто летало над ним по воздуху свежей, светлой палаты, третье — он наконец смог рассказать Чуе о маме. И выдал ему частичку всех переживаний.       Но, несмотря на такие важные плюсы, для Дазая нашлись и грустные минусы. Сейчас он примерно неделю будет лежать в этой больнице и просто умирать от скуки, медленно и мучительно, что его совсем не радовало; ещё, это авария предотвратила их посещение могилы матери, из-за чего Дазай всё-таки позлился на судьбу-злодейку; ну и на конец самое непростительное. Он уже около недели точно не будет посещать школу! Любой другой ученик не понял бы его рвения, но Дазаю просто необходимо было туда ходить. Это как глоток воздуха в таком скучном, однообразном, сером мире Дазая. Но главная прелесть школы заключалась в том, что он мог постоянно находиться рядом с Чуей. Сейчас бы он всё отдал, лишь бы сидеть в эту минуту с ним за партой. А после его вчерашнего визита Дазаю хотелось снова крепко его обнять и ощутить то тепло и нежность, которую Чуя никогда не проявлял.       А сейчас остаётся ждать, когда эта вешалка для шляп снова соизволит посетить маньяка-суицидника.

* * *

      — Накахара! — снова послышался голос из-за спины. И снова Танизаки.       — Да? — как-то неуверенно спросил Чуя — мысленно он был поглощён повторением параграфа по химии.       — Где Дазай?! Сегодня контрольная, он обещал помочь!       — Он не придёт… — всё так же задумчиво ответил Чуя, что-то бормоча себе под нос.       — То есть как не придёт?! Почему? — не унимался Танизаки.       — Он в больнице.       — Что? Удачная попытка суицида?       — Что-то вроде того.       Чуя и Танизаки вошли в шумный класс химии. Все бегали глазами по учебникам, повторяя материал прошлого урока.       — И что мне теперь делать?       — Танизаки, в этом я тебе не помощник, самому химия трудно даётся, — отмахнулся Чуя и, сев за свою парту, открыл учебник, вчитываясь в параграф.       Из-за этого Дазая Чуя не повторил вчера все понятия, которые обязательно будут в этой работе. А если учесть, что Чуя и химия — две несовместимые вещи, то двойка ему явно была обеспечена.       — Здравствуйте, класс, — в класс вошёл Мори, держа в руках объёмную чёрную папку с какими-то бумагами. Ученики встали со своих мест и поприветствовали учителя.       — Садитесь, убирайте лишнее с парты, сейчас будет проверка на знание прошлого параграфа, — с дьявольской улыбкой Мори раздал всем ученикам листы с заданием.       Получив лист, Чуя сразу же пробежался взглядом по вопросам. И мгновенно понял, что эту тему он плохо знает, а выученные понятия ему не помогут.       Выругавшись, Чуя уронил голову на парту.       — Проклятье…

* * *

      Чуя вышел из школы выжатый как лимон. Мало того, что он на все сто процентов был уверен, что завалил контрольную, так ещё и весь день отвлекался и чуть не уснул на литературе.       — Ужасный день, — выдохнул он, войдя в дом.       — Чуя, ты уже пришёл? — послышался из кухни голос Коё.       — Да, мам. И я жутко устал! — с опущенными руками Чуя прошёл в кухню.       — Видимо, сегодня у тебя была контрольная, — улыбаясь, догадалась Коё, поставила тарелку с окономияки перед сыном и села рядом, любуясь, как тот уплетает блюдо за обе щёки. — Дай угадаю, эта контрольная была по химии.       — В точку, — покачал головой Чуя. — Да ещё тема попалась, которую я не понимаю!       — То есть ты будешь готовиться, чтобы исправить? — поинтересовалась Коё и получила лишь согласный кивок от сына и пустую тарелку.       — Мне ещё к Дазаю нужно сходить, навестить его, — крикнул Чуя уже в коридоре, надевая кроссовки и шляпу.       — Правильно, только не забудь взять ему фруктов, — улыбнулась Коё.       — У меня есть идейка поинтереснее, — ухмыльнулся он и, чмокнув мать в щёку, вышел из дома. А Коё так и осталась стоять на месте, гадая: «Чего же там придумал мой сын?»       Чуя зашёл всё-таки в продуктовый и купил фруктов, а также ещё одно лакомство, которое обожал Дазай.       Выйдя из магазина с увесистым пакетиком в руках, он шёл до больницы с радостным видом, напевая себе под нос весёлую мелодию.       — Здравствуйте! Можно сейчас к Дазаю Осаму? — улыбаясь, спросил Чуя у юной девушки за кафедрой; та, покраснев, посмотрела что-то в компьютере и, подав симпатичному посетителю медицинский халат, кивнула в сторону лестницы.       Чуя приподнял шляпу в знак благодарности, натянул халат на плечи и, быстро преодолев преграду в виде лестничных ступеней, поднялся на нужный ему этаж. Дверь в палату Дазая была чуть приоткрыта, и оттуда доносились голоса; незнамо зачем, но Чуя остановился и решил послушать.       — Нет, он хороший, ну подумаешь, желает мне смерти… друг-то он хороший, — спокойно говорил Дазай медсестре.       — Да какой же это друг, если открыто хочет вашей смерти! — возмущённо разводила руками медсестра.       — Друзья могут так, поверьте. Если друг даже в таком образе честен с вами, то значит, это настоящий, честный друг, — с какой-то теплотой и нежностью в голосе говорил Дазай.       — Ну как хотите считайте, — сдалась медсестра, и Чуя, теперь улыбаясь ещё шире, вошёл в палату. Дазай первый его увидел и, радостно вскинув руки, обрадовано выкрикнул:       — Чу-у-уя! Наконец-то ты пришёл! Я просто помираю со скуки! — и, заметив в руках у него пакет, сразу же решил поинтересоваться: — Ты принёс мне что-то вкусненькое? Чуя, скажи, что да!       — Господи… — Чуя покачал головой. — Совсем как ребёнок, как вы ещё с ним с ума не сошли? — поинтересовался он у притихшей медсестры, которая с интересом разглядывала принесённый пакет.       — Всему отделению было сказано смотреть за ним. И за него зарплату прибавили, поэтому мы не жалуемся, — пожала плечами та. — Ну ладно, я пойду. Мне ещё всех пациентов обойти надо, — и с этими словами она вышла из палаты, закрыв за собой дверь.       — Чуя, я так ждал тебя! Ты не представляешь, как мне здесь скучно! — жаловался Дазай, пока Чуя пододвигал стул ближе к кровати. — А всё-таки, что ты мне принёс?       — Не так быстро. У меня сегодня внезапно поднялось настроение. И я решил тебя порадовать, пользуйся моей добротой! — с этими словами Чуя стал вытаскивать из пакета на тумбу фрукты в сетчатых пакетах. И перед тем, как достать любимое лакомство Дазая, спросил: — Дазай, ты ведь всё ещё любишь крабов?       И он, хитро улыбнувшись, вытащил из пакета небольшую баночку консервированных крабов и повертел ею перед носом счастливого Дазая.       — Чуя! Конечно, я же их просто обожаю, Чуя! — радостно завопил Дазай, выхватывая баночку у него из рук. — Спасибо, спасибо, спасибо! — и с этими словами Дазай накинулся на Чую в порыве обнять.       — Всё, всё. Хватит, я же говорю, благодари моё хорошее настроение, — успокоил его пыл Чуя, отталкивая его обратно в постель. Но Дазай продолжил буравить его счастливыми, яркими глазами, полными благодарности.       — Ешь давай, — закатил глаза Чуя, протягивая Дазаю одноразовую вилку.       Осаму потянул за колечко крышки, но, сколько бы ни тянул, крышка не поддавалась. Чуя, смотря на эти попытки, выхватил баночку из рук Дазая и сам открыл крышку.       — Ничего без меня сделать не можешь, — нахмурился он.       Дазай же и сам мог открыть крышку, ведь он делал это на протяжении всей своей жизни. Это у него получалось уже на автомате. Но кто запрещал ему стать хотя бы на день слабым, чтобы такие, как Чуя, за ним поухаживали.       — Чуя, может, ты покормишь меня? — Дазай умоляющим взглядом посмотрел на покрасневшего и шокированного Накахару.       — Вот ещё! У тебя руки целы, так что сам поешь! — Чуя возмущённо впихнул ему в руки банку и, сложив руки на груди, демонстративно отвернулся.       Дазай лишь разочарованно вздохнул, но сдаваться не собирался. Всё-таки он Дазай Осаму, он всегда добьётся того, чего хочет.       Пластмассовой вилкой он несколько раз потыкал в достаточно большой кусочек краба; примерно с пятой попытки у него получилось достать его из баночки, и он уже собирался отправить его в рот. Этот кусочек упал прямо на белое одеяло.       Чистоплотный Чуя, глядя на это безобразие, просто возмутился до глубины души.       Этот несчастный кусок так и отправился в урну за тумбой. А банка с вилкой уже были в руках у Чуи.       — Какая же ты свинья, Дазай, — Чуя нацепил краба на вилку и, приказав Дазаю открыть рот, осторожно стал кормить радостного суицидника.       «Как тобой легко манипулировать, Чуя», — мысленно ухмыльнулся Дазай, прожёвывая ещё один кусочек краба.       Когда Дазай наконец прикончил целую баночку крабов, он довольно потянулся и, положив руки за голову, поинтересовался:       — Как у тебя прошёл день, Чуя? — Накахара же, отправив пустую банку в урну, устало вздохнул.       — Лучше не спрашивай. Сегодня просто ужасный день! — теперь пришла очередь жаловаться на нелёгкую судьбу Чуе. — Мори сегодня проверочную устроил, да ещё по той теме, которую я вообще никак не понимаю! Двояк мне обеспечен.       — Значит, с химией у тебя всё плохо? — Дазай задумчиво приложил руку к подбородку. Его излюбленный жест, означающий только наигранную задумчивость.       — Что ты опять задумал, скумбрия?       — Да вот, думаю, может, мне помочь тебе? Я ведь химию знаю как свои пять пальцев! — хищно улыбнулся Дазай.       — Нет и нет. Без тебя справлюсь! — гордо заявил Чуя, вставая со стула.       — Эй! Ты куда? — удивлённо уставился на него Осаму. — Ты ведь почти только что пришёл!       — Извини, но домашку никто не отменял, — пожал плечами тот. — Оставлю тебя наедине со скукой; ну, можешь медсестру молоденькую к себе позвать, ей интересно будет послушать о том, какой я хороший друг, — хитро улыбнувшись и подмигнув шокированному Осаму, Чуя вышел из палаты и, почти слетев с лестницы, вернул халат и, радостно подпрыгивая, пошёл домой.       Дазай же, удивлённый поведением Чуи, расплылся в улыбке. Это даже хорошо, что Чуя слышал его разговор с медсестрой. Если он ничего не высказал Дазаю, пока был здесь, значит, ему было лестно. А этот день Осаму не забудет никогда.