Содержанка

— Если бы я только знал, что она такая безумная… — потёр перебинтованную шею Сокджин. — Никогда бы не подумал, что в ней столько чертей, она была всегда такой спокойной. Страшно, но убийца всё это время ходил под самым носом, а я даже не замечал. Сколько же ненависти она скрывала в себе, раз оказалась способной на такое… Я мог поверить даже в то, что это всё проделки безумного доктора Чон Хосока, но Мари… Мне так странно это осознавать. Она ведь мне нравилась. — Кажется, мы разбили сердце Пак Чимину, — вздохнул Намджун, кивнув в сторону опустившего голову полицейского. Мужчина подошёл ближе к коллеге и ободряюще похлопал того по плечу. — Роковая женщина, она правда очень красивая, но, к сожалению, не внутри. Не в моей компетенции ставить подобные диагнозы, но эта девочка не совсем здорова, ты ведь понимаешь? — Да, конечно, — кивнул Чимин, — но почему Вы рассказали всё Сокджину, даже передатчик ему выдали, чтобы записать признание, а мне ничего не сказали? — Потому что, расскажи я всё тебе, ты бы сделал это ужасно грустное выражение лица и всех бы нас сдал, — усмехнулся детектив, потрепав парня по волосам. — Уж извини, но у Джина нервы покрепче. У него даже голос ни разу не дрогнул, он сказал ей всё, о чём я его просил, без запинки. Настоящий актёр. — И чуть не поплатился жизнью, — нахмурился Чимин, — Мари могла его убить. Вы должны были предполагать такой исход. — Главное, что не убила, — улыбнулся Сокджин, — предлагаю в честь удачной поимки выпить чего-то покрепче, потому что это было очень страшно, правда… — Согласен, я бы с удовольствием после такого выпил, — вздохнул Чимин. Джин приобнял за плечи детектива и полицейского так, словно бы знал их всю жизнь. Забавно, но неприятности сближают. Они все много переживали, много страдали и, наконец, всё закончилось. Джин не подавал вида, но ему было безумно горько узнать правду, однако столько уже выстрадано, что сил больше нет. — Никто не знает, как там Мин Юнги поживает? — спросил Сокджин. — Мне так стыдно за то, что незаслуженно ударил его, я чувствую вину. Может, предложить ударить себя в ответ? — Что будешь делать, если он и правда тебя побьёт? — усмехнулся Намджун. — Буду умолять не бить меня. Все трое засмеялись и единогласно решили, что сперва возьмут выпивку, а затем отправятся в больницу к Мин Юнги. Всё-таки интересно, побьют ли Джина. ◇◇◇ Мари была обследована на предмет психологических патологий, явных нарушений у девушки выявлено не было, она прошла все возможные тесты почти идеально, в связи с чем, судом был объявлен самый страшный приговор: смертная казнь. Оплакивающих родственников не было, оплакивающих друзей не было. В особняке были единственные, кто мог о ней скорбить, однако, пожалуй, она всех их уничтожила своими руками, обрекая себя на вечное одиночество. Словно бы целый мир просто взял и выкинул её из своей жизни. Чон Хосоку полагалось отсидеть не менее десяти лет, однако суд принял во внимание активное сотрудничество со следствием и показания свидетелей, после чего, было решено лишить подсудимого свободы сроком на пять лет. Чон Чонгук регулярно навещает его, они постепенно выстраивают то, что упустили за годы молчания. В конце-концов, у Гука больше никого нет. Хосок обязался быть самым лучшим братом. Чонгук смирился с существованием в жизни брата Юнги. Мин Юнги щедро рассчитался со всеми подчинёнными и собственноручно сжёг поместье, после чего пришёл на свидание к Чон Хосоку и показал фотографию горящего здания. Хо понятия не имел, смеяться ему или плакать, но всё же заплакал, повергнув друга в настоящее смятение. Среди бывшей прислуги ходили слухи, что Господин сошёл с ума, сожжение поместья, сменившего ни одно поколение хозяев, ещё долго было на слуху. Тэхёну сделали операцию на глаза, после чего он смог, наконец, выкинуть свои ужасные очки. Мир теперь был предельно чётким, а Тэ точно знал, как ему следует поступить дальше. ◇◇◇ Юнги сидел на лавочке посреди красивого парка и осматривал спокойно гуляющих по просторному саду пациентов в пижамах. Тэхён всё не появлялся, он где-то задерживался, но Мин готов был ждать столько, сколько потребуется. Не прошло и пары минут, как на скамью сели. И был это отнюдь не Тэхён. Незнакомцу было на вид лет семьдесят, он подсел поближе и уложил голову на плечо Юнги. Мин растерянно уставился на мужчину. Сбросить будет неловко, сказать что-то — тоже, в этой больнице люди впечатлительные лежат, к тому же, возраст… Следом за стариком подошёл и Тэ. Он хохотал заливисто и умилялся беспомощности Юнги. Волосы Тэхёна имели тёмный оттенок, ему в последнее время было не до краски. Он теперь выглядел куда более домашним и уютным, особенно в больничной пижаме. — Дяденька, это МОЙ друг, — громко сообщил мужчине Тэхён, — Ваш сын сидит воооон на той скамейке, — указал пальцем куда-то вдаль он. Мужчина растянул губы в неловкой улыбке и тут же освободил место. Тэ шустро уселся рядом, уложив голову туда же, где была голова дедушки. — Как ты? — спросил Юнги, улыбнувшись. — Всё чаще скучаю по тебе, — вздохнул Тэхён, — но я получаю эффективное лечение, думаю, полгода ещё, а потом ты сможешь меня забрать. — Правда? Я ведь остался совсем один, у меня ни горничных, ни прачек, ни повара. Сокджин иногда, правда, заглядывает ко мне на квартиру, чтобы я совсем кукухой не поехал… и знаешь, что он готовит мне в такие дни? — Знаю, рамен, он рассказывал, — рассмеялся Тэхён. — Тебе смешно? Посмотрите на него… — Юнги шикнул, растрепав чужую отросшую чёлку. — Знает, что рамен я и сам могу себе сделать, но всё равно готовит его. Хотя, должен признать, его лапша как-то особенно вкусная. — Когда приеду домой, обязательно научусь готовить, — мечтательно улыбнулся Тэ. — Пока ты приедешь, я уже и сам готовить научусь… — Хорошо, тогда я приеду и всё съем. Юнги согласно кивнул и приобнял парня за плечи. Как же хочется уже забрать Тэхёна домой, хочется жить спокойно, как все, но приходится ждать так долго... А что, если лечение принесёт лишь временный эффект? И снова придётся проходить те же самые курсы длиной в бесконечные месяцы... Тэ страшно боялся, что за такое долгое время его просто разлюбят. Мин верил, что ради Тэхёна он научится ждать.