Хозяйка Нефритового сердца

      Всё началось с рукописи. Она попала в дом зажиточного торговца тканями не совсем честным путем. Будучи коллекционером, он собирал различные диковинки. И в этот раз знакомый ему перекупщик показал сундук со свитками. Там были и свитки с нотами, и рецепты какого-то повара, перекупщик утверждал, что императорского, была и неприметная книжица в обложке из чёрной дубленой кожи, с подшитыми красной нитью листами. Дорогое изделие, хоть и сделано неаккуратно, возможно, наспех, но по всему видно, что книжица непростая. Перекупщик уступил старому знакомому и купцу она досталась почти даром. Сколько бы мужчина не силился понять, что означают все эти схемы и рисунки, но так и не смог взять в толк, что пытался объяснить автор сего творения, поэтому она пылилась на полке в библиотеке. Там ее и нашла пятая дочь торговца Ши.       Ши Дели была поздним ребенком и не любимым. А не любили её, потому что считали порождением нечистой силы. Из трех близнецов, здоровой уродилась только она. Матери было так проще думать. Ши Чен Ли был весьма горд, когда женился на самой красивой девушке деревни. Она была юна, прекрасна, хозяйственна и являлась единственной дочерью владельца шахт. Родители утверждали, что в их семье крайне редко рождаются дочери, так что обилие сыновей Ши Чен Ли гарантировано, но боги распорядились иначе и первым ребенком родилась девочка.       Ши Феонг была прелестной девочкой и любимой, спустя пару лет родилась вторая дочь Ши Лея, еще краше, а затем и третья дочь. Мужчина любил дочерей, но ему были обещаны сыновья! Но время шло, а боги не давали им наследника. И вот чудо чудесное, жена снова на сносях и повитуха обрадовала родителей — мальчик. Потом оказалось, что детей будет трое, и Ши Чен Ли не мог нарадоваться — трое сыновей! Сразу!       Радость продлилась недолго, вплоть до того момента, когда повитуха сказала — девочка, а потом спустя полчаса — мальчик и снова девочка. Мать, увидев первое дитя, скривилась от отвращения — не могла же она породить столь некрасивое дитя! Оно и правда, первая девочка красотой не отличалась, зато вот сын крепкий, здоровый, голосистый. Наследник! Третья же дочь, хоть и была симпатичней своей сестры, но внимания матери не удостоилась.       Прошла пара месяцев и первая из тройняшек померла, горевали по ней недолго. Уж лучше так, чем бы она мучилась всю жизнь с некрасивым лицом. А остальные двое росли крепкими и здоровыми, пока однажды нянечка не забыла закрыть ставни в детской. Мальчик болел долго и лекарь сказал, что время упущено и быть ему болезным всю жизнь. Лекарь вылечить ребенка не смог, но терять такого клиента, как Ши Чен Ли, не хотел и высказал предположение, что во всем виновата его сестра. — Вы, помнится, господин, говорили, что их старшая сестра уродилась уродливой, и померла быстро. Не прошло и года, как сын ваш здоровья лишился. — К чему ты клонишь? — сурово спросил торговец. — Я поняла! — воскликнула его жена, опередив лекаря, — это она! Она виновата! Сначала у сестры всю красоту забрала, а теперь за брата взялась! — Истинно так, — согласился лекарь, внутренне радуясь, что женщина оказалась столь глупа. Но ему это и надо, ведь материнское сердечко-то чувствует, и все равно, что ребенок и ни при чём вовсе. — И что делать-то? — Как что? — заверещала женщина, — держать ее подальше от нашего сына!       Торговец заплатил лекарю, а сам вечерами думал, что делать с ребенком. Не верить лекарю — глупо, ведь он давно предоставлял семье услуги, да поговаривали, что он ещё и заклинатель бывший. Так и было решено поселить девочку подальше — в дом для прислуги. Слухи по поместью разлетелись быстрее трели соловья и вот уже все слуги знали, что дитя — носитель злой силы. Что, дескать, тронешь ее и захвораешь! Потом и засушливое лето вспомнили, в которое она соизволила родиться.       Так что детство у Ши Дели было не радужное, наполненное ненавистью матери, брата и старших сестёр. Отец все же иногда, но относился к дочери благосклонно, особенно после того, как на рынке один юноша в чёрных одеждах сказал, что из неё получится сильная заклинательница. Ши Чен Ли, хоть и не поверил словам юнца с флейтой, но нет-нет, да присматривался к дочери. Ши Дели, на удивление взрослых, и правда делала всякие странные вещи, то предметы поднимала, не прикасаясь к ним, то взращивала растения, что давно иссохли. А людям много и не надо, дай только повод.

***

      Шли годы, а девочка становилась все краше и краше, слуги поговаривали, что пьёт девка красоту старших сестёр и матери. — Глаза-то, ты глянь какие! Колдовские! Ведьмины! У кого ты такие глаза голубые видела? Правду говорю, тёмной силой девка балуется. — Да чего брешешь-то. Девка как девка, ну красива, ну так и что? — Да точно, ведьма она! Как зыркнет, так цветы вянут! — на самом деле они не вяли, просто не росли. И совсем не были связаны с Ши Дели.       Такие разговоры Ши Дели слышала много и часто, даже практически уединенное существование в дальнем уголке поместья не давало ей тихой жизни. Она была самоучкой, все странности мира, окружавшие её, она изучала сама. Старый писарь только обучил ее грамоте. Отец все же лелеял надежду, что когда-нибудь сможет отдать дочь замуж, но годы шли, а слухи о ведьминской силе отпугивали всех, кроме знатного владельца дома цветов. И если мать вполне себе одобрила предложение знатного господина, то сама Ши Дели предложение не оценила. Ненависть, взращиваемая годами к слугам, сестрам, матери и брату, подтолкнула девушку к проведению ритуала. Всего-то впустить в своё тело злого духа, дать ему сотворить желаемое и жить себе дальше. Та потрепанная книжонка, про которую забыл отец, была изучена ею вдоль и поперек. В ночь на полную луну она свиной кровью начертала круг призыва, надеясь, что злой дух, пришедший на зов, исполнит ее желания. Жаль, что вникать в суть написанного девушка не стала.

***

      Солнечные лучи упорно светили в лицо и заставляли недовольно морщиться и кряхтеть, ворочаясь с боку на бок. Вей Усянь попытался было подняться, но локоть, придавивший волосы, едва не вырвал их с кожей. — Уй! — Усянь разлепил веки и проморгался. «Вот это …что?»       Комната, в которой он очнулся, оказалась аскетично пустой, кроме кровати, сундука и низкого стола, тут ничего и не было. Ну и круга призыва, в котором он, собственно, и очнулся. — Э… — Волосы закрывали обзор, Усянь отвел их за спину и отметил, что они чрезмерно длинные. И руки слишком изящные. Он зажмурился, потер лицо руками, а потом провел по груди… — Это не моё! — Руки уперлись во что-то мягкое и тут до Усяня дошло, почему ему некомфортно. Тело не его. Да и вообще, откуда у него тело?       Помнится, Вэй Усянь, устрашающий основатель тёмного пути, погиб во цвете лет, весьма глупой и бесславной смертью. Он не планировал помирать столько скоро и так бестолково, но судьба распорядилась иначе.       Девичье тело! Его призвали в девичье тело. Он был безмерно удивлен, когда узрел свои собственные рукописи. Оно и верно, разбойник, что напал на него, скорее всего, забрал все его вещи. — Чего же ты натворила? — спросил Вэй Ин, но ему никто не ответил. Только три пореза на руке, и просьба умертвить ненавистных родственников. История стара как мир. Едва встав на ноги, Вэй Ин тут же завалился обратно, понимая, что к новому телу он привыкнет не скоро. Тем временем в животе заурчало.       Привести в порядок жилище оказалось делом трудным, поскольку кровь отмываться не желала, а оставлять круг на месте было опасно. Через пару часов усердного трения тряпкой, кровь, с трудом, но смылась. Вэй Ин поморщился. — Фе, какая гадость, — при этом припоминая, как выкапывал умертвия для изучения.       Исполнить своими руками желания бездарно упустившей жизнь девушки, Вэй Ину не пришлось. Хотя, в каком-то смысле, он и исполнил желания. Чего Усянь боялся, так это собак, и как оказалось, на территории поместья была псарня. На неё он набрёл совершенно случайно, избегая слуг и домашних, которые, судя по воспоминаниям, что ему остались, относились к хозяйке тела чуть хуже, чем к этим самым псам. Визжал Вэй Ин так громко, что переполошил весь двор, когда стремительно убегал от массивного кобеля, басовито гавкающего за спиной. Слуги, попадавшиеся на пути, были нещадно сбиты с ног. Дело было ранним вечером, поэтому одиноко горящая на столе свеча, опрокинутая псом, не была замечена. — Ой, — скривился Вэй Усянь, таращась на пылающее поместье. — Довели девку, — философски изрёк сморщенный, словно урюк, дед и ушёл, расталкивая всех клюкой.       В дыму и огне все недоброжелатели сгинули, в том числе и тот пёс. Ши Чен Ли горевал по погибшей жене, сыну и сгоревшему дотла поместью. Но, как говаривала его бабка, оно и к лучшему. Торговец забрал уцелевшие пожитки и направился в столицу, благо сбережения у него имелись. Пропавшая в толчее дочка-ведьма заботила его мало. Оно и правда к лучшему.

***

      Меж тем Вэй Усянь понял одну простую истину — девушке с красивым личиком живётся тяжко. Будучи сильным молодым человеком, он мог без особого труда заломить обидчику руку или сломать нос, а вот хрупкое тело Ши Дели, увы, к такому не было приспособлено и поэтому, сговорившись со своей совестью, Вэй Ин стащил с прилавка доули с чёрной вуалью. Приставучих мужчин, хоть и стало меньше, но всё же время от времени они находились. — Ненавижу парней, — шипел под нос Вэй Ин, прячась в кустах, внимательно обозревая дорогу, ведущую в поселение. Удрать от дюжих мужчин ему удалось с трудом. Хоть пока он не мог в полную силу использовать все возможности тела Ши Дели, но выносливость он оценил. Это плюс. Ежемесячные кровоизлияния — минус, но с этим он поделать ничего не мог.       Три месяца прошло с его перерождения в новом теле и поначалу его посещала идея вернуться в Пристань Лотоса. Домой. Хотя от дома он отказался сам, вскоре после разговоров, что он темное пятно на репутации Ордена Юньмен Цзян. Объяснить брату причину его нежелания носить меч — значило признаться в отсутствии золотого ядра. Сделать он этого не мог и поэтому принял весьма тяжелое решение — уйти. Оставаться в Ордене — навлечь на него беду. Ночью он покинул территорию Пристани Лотоса, ни с кем не попрощавшись. А сейчас мало того, что он в новом теле, так и вероятнее всего, родные думают, что он до сих пор жив, здоров. Хотя это не так, уже пять лет.       В Куйчжоу Вей Ин прибыл почти к ночи, солнце давно скрылось и были хорошо видны мерцавшие звёзды и нарождающейся полумесяц. Женщину в чёрных одеждах хозяин постоялого двора впускать не хотел, но стоило ей показать увесистый кошель, как на лице расплылась улыбка и … — Прошу, госпожа. — Поклонился мужчина, — чего желаете? — Вина. Самого лучшего. Еды. Поострее. И комнату. — Надолго к нам? — Посмотрим, — односложно ответил Вэй Ин, присаживаясь за дальний столик.       Что мог делать заклинатель в городке, где его никто не знал? Собственноо всё, что захочется. Но оставаться в Куйчжоу Вэй Ин не хотел, душа требовала озёр, рек и лотосов. Пусть даже и не Пристань Лотоса, но что-то, хотя бы отдаленно ее напоминавшее. В раздраенных чувствах, уставший, он попытался уснуть, но чей-то не прекращающийся вой мешал ему, аж до зубовного скрежета. Выйдя из комнаты, он спустился вниз и вышел на улицу, обошёл постоялый двор. Из тени кто-то тихонько завывал. — Чтоб тебя. На деле оказалось, что за корзинами с зерном прятался мальчишка. Заплаканный, грязный и до жути бледный. Вэй Ин сел перед ним на корточки и изогнул бровь. — Ты чего тут сидишь? — Уходи! — буркнуло дитя и отвернулось. — Я бы с радостью, но твои завывания под окном комнаты мешают мне спать. Мальчишка всхлипнул и вжался в корзины ещё сильнее. — Пошли. — Поднялся на ноги Вэй Ин. — Куда? — Куда-куда. Куда скажу. — Нет! — Слушай, золотце, либо ты идёшь сам, либо я тебя обездвижу и поволоку по земле. Что выбираешь?       Ребёнок злобно зыркнул на женщину и поднялся. Стоило им переступить порог, как мальчишка чуть ли не под полы ханьфу залез, увидев хозяина постоялого двора. Вэй Ин улыбнулся трактирщику. — Что там было? Призрак? — Да нет, всего-то щенок. — О, хвала небожителям. Я уж подумал, что нечисть опять явилась. — И часто у вас тут нечисть появляется? — Ну так, пару раз в месяц мертвяки с погоста ходят. — Ответил трактирщик и удалился. — Воровал у него? — спросил Вэй Ин и стоило им оказаться в комнате. — Когда есть хотелось. — Сквозь зубы прошипел ребенок. Вода в бочке ещё оставалась и заклинатель велел мальчишке помыться. Оказалось, что чумазый ребенок был весьма хорошенький. — С рукой что? — Ничего. — Оно и видно. И пахнет не очень, — хмыкнул заклинатель, — ты учти, ещё немного и кисть гнить начнёт. Ребенок испуганно прижал руку к себе. — Ну так что? Покажешь?  Мальчишка шмыгнул носом и протянул незнакомке руку. Мизинчик был раздроблен, а часть ладошки уже распухла. — Как тебя зовут? — Сюэ Ян. Мама называла Чэнмеем. — И где она? — Вэй Ин осторожно осмотрел кисть и недовольно нахмурился. — Не знаю. Мы плыли на лодке, на нас гули напали. И что теперь вы делать будете, госпожа? — спросил ребенок. — Его нужно отрезать. — Как? Совсем? А вылечить? — захныкал Сюэ Ян. — Было бы возможно, я бы так и сделал…а. Но, — он указал на темные дорожки капилляров, — видишь? Кровь уже заражена, если оставить, гниение перейдет на другие пальчики, а потом и на всю руку. — Но это мой пальчик! — Заревел ребенок. — Как я без пальчика? — И без ног живут. — Ответил Вэй Ин. — Ну что? — Ыы… — протяжно выл Сюэ Ян. — Бо…больно будет? — Нет. Ты ничего не почувствуешь. — Правда-правда? — Да. — Улыбнулся Вэй Ин и дотронулся до лба мальчишки.       Проснулся Сюэ Ян от голода, желудок скрутило, и он открыл глаза. Открыл и закрыл снова, поверить в то, что он не на улице, было сложно. — Как себя чувствуешь? — Есть хочу. — Тогда вставай.       История оказалась до жути проста, ребенка обманули, обещали заплатить, а на деле обложили последними словами, ещё и проехались по детской ладошке. Ребёнок же оказался довольно мстительным, эти его планы по будущему возмездию могли напугать. Хоть сам Вэй Ин был весьма мстительным, но убивать всю семью из-за ошибки одного, для него было слишком. — Трактирщик правду говорит? Про мертвецов? — Да. Вонючие такие, просто жуть. Я от них под мостом прятался. — И кто же их призывает? — А вы правда заклинательница, госпожа? — Кто? Я? — опешил Вэй Ин. Одному очень легко забыть, что он до сих пор в женском теле. — Да, заклинательница. — А из какого клана? Я хочу стать учеником Темного Заклинателя, Вэй Усяня. Вы знаете его? — Чьим учеником? — Вэй Усяня. Говорят, он собирает армию нечисти, чтобы напасть на Великие кланы. — Вот уж новость, — хмыкнул Вэй Ин, — и как давно он собирает эту свою армию? — Люди говорят, что года три. — Очень любопытно. — А как вас зовут? Этот вопрос вверг Вэй Ина в ступор. Не признаешься же ребенку, что ты и есть тот самый злой Темный Заклинатель. А представляться именем этой Ши Дели… Кто знает, может, её жених ищет или там отец кому должен. И что теперь? — Ши Дели. — Сестрица Ши. — Хм, — ничего более Вэй Ин не сказал. — Сиди в комнате и никуда не выходи. Понял меня? Ребёнок кивнул.       Естественно, Сюэ Ян следовать просьбе внезапной спасительницы не хотел и выбрался из комнаты. Он прекрасно знал, что трактирщик хранит в коробе в столе конфеты. Одетый в новые одежды, ну как новые, для Сюэ Яна они были новыми, а вот для сына той сердобольной женщины, что отдала Вэй Ину одежду, совсем нет. Но даже одетого в новые одежды, трактирщик узнал его и, схватив за шкирку, выволок на улицу, ещё и сильно пнув. — Ещё раз тебя увижу, свиньям скормлю! — Сюэ Ян злобно зыркнул на мужчину, поднялся на ноги и поковылял к тому самому месту под мостом. За пазухой у него был сверток с конфетами.

***

      Первой мыслью Вэй Ина было уйти из города, куда глядят глаза, тем более, что его на самом деле ничего и никто не держал. Поэтому, расплатившись с трактирщиком, он вышел на торговую площадь и ему на глаза попались беспризорники. «Не ходи. Ты сделал, что мог. Ты сделал…» — М, совесть, беспощадная ты тварь! — Вэй Ин развернулся и направился к мосту. Чтобы найти мальчишку ему потребовалось около полутора часов. — Одними конфетами сыт не будешь. Сюэ Ян резко обернулся и увидел силуэт в доули с вуалью. — Я говорила тебе не выходить из комнаты. А ты вместо этого обворовал хозяина. Такова твоя благодарность? — Да у него еды на всех хватит… — Я не об этом спросила! — Холодно отчеканил Вэй Ин. — Вставай. Пойдёшь со мной. — Куда? — Учиться. Ты ж хотел. Или всё? Передумал? — Ты знаешь господина Вэя? — Кого я только не знаю, — тихо пробормотал Вэй Ин.       Самым простым и самым логичным решением было бы оставить мальчишку здесь, в этом городе, ведь таких, как он, — сотни. Но Вэй Ин и сам когда-то был беспризорником, если бы не дядя Цзян, то что бы с ним стало? Наверное, его бы разодрали собаки, ну или он стал бы вором. Поэтому в Сюэ Яне он видел самого себя, и да, мальчишка был мстительным, но оно и не удивительно, а ещё у него было золотое ядро. Слабенькое пока, но сияло ярко, словно жемчужинка на свету. И было бы очень прискорбно, если бы его нашёл кто-то с дурными умыслами.