Вторая половинка

Так совпало, что у Дениса образовалось окно из-за отъезда препода в экспедицию, а у меня пары уже кончились. Он не поехал с одногруппниками обедать, потому что они задрали его своим отношением, как к таксисту, поэтому мы перекусили с Дашкой в столовой. Она умчалась домой, а я остался — провести немного времени вместе, хотя сегодня он и так собирался ко мне с ночевкой. Каждая минута не рядом с ним казалась мне и вовсе безвозвратно и бесцельно растраченной. Мы сидели на лавочке в коридоре и читали книгу. Оказалось, как и я, Денис обожает читать, но берет большинство книг в библиотеке, чтобы не захламлять квартиру. Я обнимал его за плечи, вполне прилично, он привалился ко мне и лениво потягивал сок через трубочку, а научно-популярная книга о возможности существования инопланетной жизни лежала у него на коленях. На чудесных плотных бедрах, между прочим. — Чё как педики, сядьте нормально! — окликнули с противоположной стороны коридора. Мы проигнорили. За две недели вопли вокруг нашего каминг-аута притихли, но кому-то все ещё неймётся. — Оглохли, что ли, алё! — Милый, кажется, до нас опять доебываются, — флегматично сообщил Денис, переворачивая страницу. Я, вообще-то, пару предложений не дочитал, но там была водица. Он довольно быстро читает, чуть ли не наискосок, скилл в этом у него впечатляющий. Но я даже перестал удивляться, когда выяснилось, что все щенки Родиона, включая уже даже Артема, бегло говорят на английском и французском. А сам он — ещё и на немецком. Типа, долго работал в Германии, английский международный, а французский — как дань дореволюционному воспитанию. Пиздец. Но похоже, что никто никого не заставлял. Может быть, он просто показывал на своем примере, что это удобно и охуенно, вот они и потянулись. — Да, пирожочек, похоже на то, — я занял освободившуюся трубочку и сделал пару затяжек яблочным соком. — Да вы издеваетесь! — возопило надоедливое тело. — Он думает, мы издеваемся, — повторил для меня Денис, шлепнув дисконтную карту магазина, которая у него вместо закладки, на страницу. — Но ведь мы ещё и не начинали, — усмехнулся я, потираясь носом о его висок. Он повернул голову и мягко поцеловал меня. Под аккомпанемент звуков блевоты и нелестных выражений о нашей ориентации мы встали, подхватили рюкзаки и спокойно ушли, держась за руки. Найдем себе местечко потише. Казалось бы, сидели, никого не трогали, не сосались прилюдно. Нет, блять, надо бы доебаться и подпортить настроение. Таких высказываний мы уже наслушались, но я не думал, что все пойдет так далеко. Эти ебучие умники пожаловались в деканат, а ебучие умники из деканата не нашли ничего лучше, кроме как позвонить нашим родителям — так мне сказал Денис. Я почувствовал, как ледяные мурашки бегут по спине. Чтобы не обрывать разговор, спросил о реакции Родиона. Знаю же, что нормально он отреагировал. А вот мой сюси-пуси разводить не будет. До вечера я метался по квартире, как в клетке, и пытался убедить себя, что он вообще не захочет связываться со мной по такой херне. Но нет, ещё как захочет. Ему все нетрадиционное как серпом по яйцам, за первую татуировку чуть не пришиб, крутой же такой и весь из себя. Явно не скажет, как нормальный отец, что проявлять чувства на людях неприлично, и оставит нас и наши отношения в нашей же, блять, юрисдикции. Но я хотя бы готов. Я знаю, что он знает. Боже, это же просто пиздец. Сколько ему понадобится времени, чтобы сюда добраться? Наверное, пара дней, не ломанется же прямо сегодня? Нет, ему надо будет найти кого-нибудь, кто с щенками посидит, да, до завтра время есть. Я нервно искал что-нибудь смешное в ленте, когда телефон начал орать. Дернувшись, я едва не выронил его и уставился на имя и фамилию. Вывернет, если ещё хоть раз в жизни назову его своим отцом вслух. Сглотнув, я ответил, но не стал ничего говорить. — Что это за хрень вообще, а? — вполне спокойно поинтересовался он, я сжал зубы покрепче. — Ты что, в пятом классе, чтобы нам звонили жаловаться? И что за пидараса ты там себе нашел? — Во-первых, мне уже очень давно нравятся парни, — я постарался говорить спокойно и уверенно, — во-вторых, это моя Пара, так что не смей... — Мы тебя для этого в Москву отправляли, что ли? — все же вызверился он. — Да кто тебя спрашивал! — я аж вскочил. Это я поступил! Я уехал! Я просто не мог находиться с ним даже в одном городе, вот и скитаюсь уже десяток лет по Москве, меняя документы и поступая в универы, только чтобы у него не было повода потащить меня назад. А как в этот раз закончу, так пойду работать, видимый возраст позволяет. И больше в жизни не вернусь к нему! — Мы тебя содержим, на минуточку, — ядовито напомнил он. — Это твой долг, на минуточку! — в тон фыркнул я, начиная ходить кругами по комнате. — Купить меня вздумал, да? А не пойти бы тебе в... — Да ты охренел! — взревели на том конце, я аж вздрогнул. — Завтра же приедем и выбьем из тебя всю твою пидарасню, зарвавшийся щенок! Пакуй чемоданы, едешь домой! Тяжело дыша, я остался наедине со своей злостью и резкими гудками. Или... Или нет. Денис был в прихожей. И в этот момент я впервые пожалел о том, что дал ему ключ. — Извини, я... Гм... — Пара неловко пошуршал кожанкой, вешая ее на крючок. — Я не хотел подслушивать, просто... — Ничего, — я кинул телефон на диван и вышел к нему, обнял, пряча лицо у него на плече и быстро успокаиваясь в теплых крепких объятиях, — прости за это. Он так вкусно пах, так ласково гладил меня по затылку, что я просто закрыл глаза и вдохнул поглубже. Большего мне и не надо. — Расскажешь? — тихо попросил парень, почесывая меня за ухом. Да. Наверное, надо рассказать. Учитывая, что для него это тоже может завтра вылиться в проблему. Но лучше я завтра отправлю его домой вечером, а сам уже буду разбираться, да. — Давай поедим сначала, — вздохнув, я все же отлепился от него и поплелся на кухню. Чемоданы-то точно собирать придется, но не для того, чтобы домой вернуться, а для того, чтобы найти квартиру подешевле. Чтобы подработки, которую тоже придется искать, хватило на съем и какую-никакую жизнь. Явно уж меня с дотации снимут после скандала. Или, блин... Я покосился на Дениса, накладывающего в тарелки сладкий плов. Пожить у них? Родион звал. В полнолуние, что закономерно, ничего не вышло, но морально это подкрепило мое принятие в стаю и в семью. Но и никто не настаивал на моем переезде, включая самого Пару, потому что... Ну, блин, мы молодые и влюбленные, нам трахаться надо, всё-таки. И если со стеснением от того, что Макс и Родион чуют запах секса, мы бы со временем справились, наличие в доме маленького ребенка все несколько усложняет. Ладно, если понадобится, потусуюсь у них пару дней. Я, блин, альфа все ж таки, пусть и ополовиненный, не хочу на шею садиться. А что у мудака этого сижу — так он меня родил и искалечил, это его святая, блять, обязанность. Мы перекусили, попили чай с печеньем, которое притащил Денис. Даля пекла, у нее классно получается. И да, блин, меня же на свадьбу пригласили первого октября, велели надеть черный костюм с жилеткой и галстуком. Твою же налево, вот сейчас как-то вообще не до этого. Переместившись на диван, мы неловко помолчали. Парень жался ко мне ближе, ерзал, чтобы ещё крепче. Наверное, у меня на морде написано все, о чем я думаю. Ладно, надо рассказать, чтобы потом мы оба немного развеялись и не ложились спать с мыслями об этом пиздеце. — Короче, так, — вздохнув, я нервно пригладил волосы, — мой отец, он... Ну, долбоеб, для начала, знаешь, из тех, кто дрочит на диких и мечтает быть, как они, во всем, — Денис изумлённо хмыкнул. Ну да, откуда ему знать о мейнстримах среди альф, если он сам не альфа и почти всю жизнь прожил с диким, — мясо сырое жрал, сделал себя невротиком, чтобы быть дерганым, как дикие, все такое. Когда выяснилось, что я тоже альфа, это начало распространяться и на меня. Ладно, блять, сырая говядина, но свинина и курица, — меня передёрнуло, парень сморщил нос, но не перебивал, — если я отказывался есть это говно, он мне больше ничего не давал, типа, чтобы вырастить из меня настоящего альфу, похожего на дикого. И постоянно тренировки, кроссы, силовые, пиздец, — вздохнув, я прикрыл глаза и потёр переносицу. Сколько раз он в спаррингах без правил ломал мне нос, даже сосчитать трудно, — и тренировки для волка. Мне... Мне было двадцать девять, я все мечтал, что ещё год — и универ в другом городе. Думал, если не поступлю на бюджет, просто умру, потому что он не стал бы платить. Я... Мы тренировались, но это был пиздец, потому что я был в другой ипостаси, а он учил меня уклоняться от ножа, короче, тыкал им в меня на полном серьёзе, — Денис вздрогнул, — и попал куда-то в грудь, то ли в сердце, то ли в лёгкое, хрен знает... Он убегал в меня так, что чуть не разорвался, — как и всегда, когда вспоминается этот пиздец, к горлу подкатил ком, — просто плакал от боли и от обиды, они же не думают косвенно, он считал, что его наказывают за что-то. Я... Я пытался его успокоить, он заснул и... — я зло вытер слезу. — Ну, не проснулся больше. Проспал пару дней и исчез, как и связь, и влияние полнолуния. А этот уебок даже не извинился и обвинил меня в слабости. Мне было так жаль, что пушистый ушел обиженным. Израненным нашим собственным отцом, не понимающим, за что, обиженным и злым. Он такого не заслужил. Волчара был у меня не самым послушным, но добрым, без капли агрессии. Лучше бы он родился в другом теле, у другого вожака. — Дань, — тяжело вздохнув, Денис прижал меня к груди, уткнулся носом в макушку, нежно поглаживая. — Мне так... Так жаль, — я решил, что если уж и говорить, то все и сразу, вцепился в него покрепче, чтобы не убегал, — я не уберёг его для вас. — Ну что ты такое вообще... — выдохнув, он просто силком за волосы поднял мою голову. — Нас обоих все устраивает. Мне тоже очень жаль, что такое случилось, но в этом нет твоей вины, понятно? Коротко звякнул его телефон. Родион написал, спрашивал, все ли в порядке, почему он чувствует грусть. Ничего от него не скроешь, и это, блин, шикарно. Всегда следит за своими щенками, чтобы вовремя помочь, вовремя подсказать, быть рядом. Денис открыл, но замешкался, посмотрел на меня, без слов спрашивая разрешения. Я пожал плечами и кивнул. Я бы и сам, наверное, когда-нибудь рассказал, в конце концов, это мой новый вожак. И этот дикий такой мягкий, что перед ним не было бы стыдно и за слабость, и за невольные дурацкие слезы. Пара написал, что потом расскажет, когда вернётся. Ещё днём я надеялся на горячую ночку, но мы просто посмотрели несколько эпизодов сериала, почитали вместе, поужинали почти в полночь и легли спать. И это ощущалось правильным решением. Я неплохо знаю расписание самолётов и поездов, так что раньше вечера отца и не ждал. Спокойно пошел в институт, спокойно отсидел две пары. И был приглашен на обед с последующей ночевкой к своей новой стае. — Мы хотим защитить тебя, — мягко сказал мне по телефону Родион, — не думай, что я считаю тебя слабым, просто это уже не разговор альф, а разговор вожаков. Он сказал все, что я хотел услышать всю жизнь от отца, за десять секунд. Он, едва зная меня, относится ко мне ровно так же, как к своим детям. И даже не потребовал от меня быть сильным, быть мужиком, быть как он, а предложил помощь. А я даже не могу полноценно стать его щенком в ответ, твою мать. Но я пришел. Нас с Денисом покормили и оставили в покое. Мы улеглись на диване в гостиной с книгой, парень удобно пристроился у меня на плече. Видимо, хочет поддержать, весь вечер вчера и сегодня как приклеенный. Так замечательно. Пришел из школы Макс, сфоткал нас, обозвал розовыми соплями и пошел обедать. Но тарелку порезанных яблок и груш на закуску к книге все же принес. Пара выложил эту фотку, а я репостнул. Пусть, блять, все знают, задолбали. Мы любим друг друга, и оба не собираемся это скрывать. Я расслабился в теплой домашней атмосфере и вообще забыл о назначенной вендетте, поглощённый книгой. Но сразу же вспомнил, когда позвонил отец. — Долго я должен под дверью стоять? — рыкнул он. Я сглотнул, но все же взял себя в руки. Разборки предстоят жёсткие, мы не виделись восемь лет, но Родион будет рядом и не позволит ему мне навредить. Да и не будет этот трус быковать на олицетворение своих влажных мечтаний. — Я сейчас у своей новой стаи, — сообщил я. — Да кому ты нахрен такой нужен? — фыркнул главный злодей моей жизни. Но я сдержался. И адрес сказал. Встал и пошел обуваться, потому что пешком он не пойдет, а на такси тут пять минут буквально. Альфа тоже вышел из своей комнаты, спокойный и умиротворенный, потянулся, накинул куртку. Как будто в магазин собрался или курьера с пиццей встретить. Мне бы такую уверенность в себе, когда перспективы отходят от словесных перепалок и переходят к большой вероятности драки. Вместо того, чтобы сделать меня сильным и бесстрашным, эти сраные тренировки приучили меня только бояться, что мне опять сделают больно. Но самое дорогое уже отняли, в принципе, теперь остаётся бояться только за оставшуюся половину жизни. И до встречи с Парой я не особо о ней переживал. Денис тоже рыпнулся было, но дикий мягко его остановил, ещё мягче сказал, что это не его дело, и с напутственным чмоком в макушку отправил готовить ужин. Пара забухтел, но спорить со своим вожаком не стал. Только крепко обнял меня, стараясь подбодрить. И у него очень даже получилось. Мы спустились к подъезду и осели на лавочке. Родион спокойно вытянул длиннющие ноги, сунул руки в карманы и любовался облаками. Я сел рядом, стараясь сохранить хотя бы видимость похожего спокойствия. — Ну что ты, — неожиданно притянув меня к себе, альфа потрепал меня по макушке и тихо засмеялся, когда я с ворчанием поправил укладку, — не волнуйся так. Ты же не хочешь, чтобы он подумал, что ты его боишься? Я покачал головой. Я хочу только, чтобы он знал, что я его презираю. И ненавижу. И видеть не хочу. Что он сломал мне жизнь, и благо, что связь с Парой сохранилась. Наверное, это действительно моя судьба — встретить этих до странного дружных Репниных-Оболенских, боже, блять, как они живут с этой фамилией вообще. Отец старался сохранить невозмутимость, выбираясь из такси, но его явно задело, что я спокойно даю обнять себя, хотя его не подпускал лет с десяти. Сам мудак, вот и нечего было потом на это обижаться. Но, как только он учуял, кто рядом со мной сидит, спеси у него сразу поубавилось. Лошара. — Мы полагаем, эта встреча будет короткой, — Родион встал, создавая себе дополнительный авторитет ростом и царственной осанкой, — это Пара нашего сына и наш щенок, посмотри на него в последний раз и исчезни из его жизни. Ого... Ладно, это круто. Сам бы я так не сказал, а если бы и сказал, то веса бы это толком не имело. — Спрятался, как и всегда, слабак, — желчно ухмыльнулся сраный мудак, больше никогда по-другому его не назову. — Это мы настояли на сопровождении, — дикий сделал шаг вперёд и вдруг ухватил его за грудки. Всего одной рукой, а такое чувство, что легко оторвал бы от земли, — и мы говорим с тобой, не смей отвлекаться. Знаем мы таких, кто издевается над женщинами и детьми, прикрывая заботой удовлетворение своих мелких гадких страстишек. В следующую нашу встречу мы не будем так любезны. Убирайся. От его спокойного, без малейшего оттенка эмоций голоса пробирал холодок. И только сильнее это нагоняло жути в контрасте с его обычным поведением внутри стаи. Авторитет старшего и сильного сделал свое дело, мудак уехал на том же такси, на котором появился. Туда ему и дорога. Родион молча проводил взглядом машину, а я встал на слегка ватных ногах и ткнулся лбом ему в спину, чувствуя себя беспомощным и маленьким. Но не унизительно, в хорошем смысле. Под защитой я себя чувствовал. — Спасибо, — шепнул я, закрывая глаза и окунаясь в его холодноватый, мягкий и немного цитрусовый запах с головой. — Мне не нужен особый повод, чтобы защищать свою семью, — так же тихо ответил он, оборачиваясь, — пойдем домой. Меня обняли за плечи и повели. В место, где, видимо, и есть мой настоящий дом.