***
Канаме был на грани истерики и ужаса. Ему всегда было очень страшно, когда Юуки болела, но те чувства ни в какое сравнение не шли с нынешними. " Остановилось. Её сердце не бьётся. Неужели она… " Канаме прижал ладонь к губам, стараясь хотя бы немного успокоиться. Но через мгновение, длившееся вечность, чуткий слух вампира уловил слабый стук и ещё один и ещё. С каждым ударом маленькое сердце билось уверенней и громче. Чистокровный не сразу поверил в случившееся чудо. Мальчик осторожно взял худую ручку девочки и неуверенно пытался прощупать пульс. " Есть. Она жива, но что это было? Клиническая смерть? Или мне показалось?» — Юуки, ты как? Слышишь меня? Открой глаза. Канаме положил свою ладонь на горячую щеку шатенки. Аккуратно поглаживая нежную порозовевшую кожу, мальчик шепотом обращался к девочке, отчаянно прося её проснуться.***
" Так больно. И темно. Мне страшно! Я умерла? Нет. Нет! Этого не может быть!» Эрика пыталась понять, что произошло. Анализируя свои последние воспоминания, единственный выход к которому она приходила это то, что теперь мертва. " Я хочу жить». Где-то вдалеке, быстро расширяясь, заполняя собой всё пространство, искрился яркий синий свет. Почему-то он казался очень теплым и приятным, словно сбывшаяся надежда. Свечение окутало девушку плотным коконом, позволяя спокойно и умиротворённо прикрыть глаза, чтобы в последующую минуту открыть их, будучи уже совершенно другим человеком.***
Эрика едва ощущала свои конечности, не говоря уже о том, чтобы хотя бы сдвинуть или поднять их. Кто-то обращается к ней. Отчаянно тихо, лелея надежду на чудо. Власть над телом медленно становилась сильнее. Девушка ощущала себя ужасно. Ей знакомо это чувство, когда бросает то в жар, то в холод. Это горячка, причём очень сильная и прогрессирующая. Слух чётче уловил мягкий детский баритон звавший её, но почему-то чужим именем. — Юуки, проснись, пожалуйста. Юуки — это имя ей казалось знакомым, смутно и больно воспоминания возвращались, немного проясняя то, где она его встречала раньше. Это открытие заставило её напрячь все имеющиеся силы, чтобы открыть глаза. Увиденное окончательно выбило её из колеи.***
Атмосфера в темной комнате сгущалась. Это был терпкий вкус отчаяния и страха, смешанный с сильной злостью на бессилие. — У неё начинает падать температура. — Кросс-сан, её сердце оно остановилось, всего на несколько секунд, но всё же! — Тебе наверное показалось. — Я тоже на это надеюсь. — Кажется она приходит в себя. Действительно, девочка начала медленно открывать глаза, ведь на большее у неё не было сил. — Юуки, я так рад. — Канаме прижался к крохотной ладошке, шепча нежности и пытаясь подбодрить шатенку. Однако больная находилась в полной растерянности. Девочка смотрела расфокусированным взглядом в потолок и пыталась пошевелить рукой. Повернув голову в сторону сидящего мальчика, Эрика застыла от ужаса. Перед ней сидел Куран Канаме, которого она только недавно рисовала, которого хотела спасти при возможности. «Спасти при возможности», кажется, что именно эта её мысль, так и не произнесенная вслух, стала причиной для подобного развития событий. Странно, но придя к такому выводу Эрика оставалась относительно спокойной, но она знала, что это временный эффект и когда телу станет лучше, отчаяние вернётся с удвоенной силой.***
Несколько дней «Юуки» была достаточно спокойной и послушной девочкой, но Кайен что-то чувствовал. Это ощущение было похоже на тревогу, но в тоже время она стала ему чужой. Мужчина не мог понять этого, ведь любил её как свою дочь, тогда от чего же эта отстранённость? Правда сомнения в том, что его приёмная дочь ему безразлична быстро исчезла, после одного случая.***
" Я снова ребёнок. Хотя это странно и ненормально. А ещё это тело слишком долго болеет. А я думала, что моё родное очень слабое, но нет же, досталось ещё хуже. Эти тёмные волосы и глаза, как же они меня бесят.» Девочка восьми лет подошла к большому зеркалу, стоявшему в её комнате и пристально смотрела на «своё» отражение. Темнота волос и глаз, напоминала её душе, о недавней мягкой глубокой, но посмертной темноте, о которой она всё ещё вспоминала с ужасом. Если бы не эти чувства, Эрика заметила бы, какими мягкими и шелковыми были волосы Юуки, какой нежной и чистой была светлая кожа и какими глубокими были карие глаза.***
" Юуки» наконец-то полностью поправилась, Кросс заметил странное поведение девочки. Порой она даже не отвечала на его вопросы, а если и отвечала то слишком невнятно, чтобы разобрать ответ. Кайен решил рассказать об этом Канаме, который на следующий же день пришёл, как только смог. Охотник и вампир сидели в напряжённой гостиной. Они обсуждали изменения произошедшие с девочкой. — Пару дней назад, Юуки разбила зеркало в своей комнате. Хотя это странно, но самое странное это то, что она сделала это кулаком. И то как потом смотрела на свою окровавленную руку. С восторгом, я не знаю, что с ней происходит. — Вы пытались с ней об этом говорить? — Конечно, но она молчит. — Ясно. Несколько минут напряжённого молчания прервал Канаме резко подорвавшись с мягкого дивана и смотря в сторону второго этажа. — Что сейчас делает Юуки? — Она пошла в ванную за несколько минут до твоего прихода. Брюнет поспешил в ту сторону где должна была находится девочка, но дверь оказалась закрытой на замок. — Есть ключ? — Да. — Скорее несите. Меньше чем через минуту вампир забежал в теплое влажное помещение. Он подошёл к шатенке и схватил её руку. Глубокие длинные алые полосы расчертили худую руку. — Почему Юуки? Канаме поочерёдно осторожно слизал полосы крови, использовав свои силы, он залечил порезы. Также осмотрев другую руку, которая оказалась невредимой, вампир сжал маленькую ладошку с своих руках. — Почему ты сделала это? Но «Юуки» молчала, она смотрела на него взглядом, от которого по спине бежали мурашки. Это были пустые мутные равнодушные глаза, которые осматривали стоящего перед ней на корточках мальчика с упрёком за прерванные действия. — Скажи что-нибудь. — Какая она на вкус? Моя кровь. — Почему ты спрашиваешь именно об этом? — Потому что, только запах крови, который вы учуяли, помешал мне. Наверное вы очень голодны, раз смогли так быстро почувствовать его. Она снова на него посмотрела, но теперь в глазах была странная усмешка. — Такое количество, любой бы вампир почувствовал этот аромат. — Ясно.***
Теперь все её дни стали блёкло-серые. В противовес этим однотонным будням, та её жизнь была весёлой и красочной. Сам её образ был светлым и ярким: рыжие волосы всегда блестели, а зелёные глаза были наполнены жизненной энергии и оптимизмом. Сейчас же он стал темным и болезненным. От волнения этого никто не заметил, но после того, как сердце «Юуки» снова начало биться, на её шее таинственным образом появилась подвеска с танзанитом. " Будь он проклят этот танзанит! Приносит удачу новорожденным! Скорее уж неудачу. Но это единственное доказательство того, я все же была жива. Нужно хранить его как зеницу Ока». Кросс не отправлял девочки на занятия, хотя была середина осени. Ментальное здоровье для него было важнее, чем учёба. Правда из-за этого Юуки чаще всего оставалась с пожилой няней, которую нанял Кайен. Она же и отчитывалась о том, что порой девочка ничего не ест, а только сидит в своей комнате. " Чёрт опять не получается. Несмотря на то, что я помню как это делать, эти руки не имеют такого опыта и это так неудобно. " С того дня, как этому телу стало лучше, и уже можно было вставать, Эрика начала пытаться рисовать. Но у этих рук нет умений, которые были у её настоящего тела и конечно же, что за несколько дней собрать все те знания которые у неё были, было невозможным. Очередной однотонный день, но девочка проснулась с ужасом и глубоким отчаянием. Ей приснились её друзья и родители. " Как же я скучаю по вам. Мама, папа. И остальные. Хочу снова вас увидеть, обнять, услышать ваши голоса». Эрика начала рыдать в голос. Слезы текли солеными ручьями по красным щекам. Её взгляд зацепился за огромное зеркало и она увидела «своё» отражение. И в которой раз возненавидела его. Злость настолько сильно охватила её, что слетев с кровати, девочка подбежала к зеркалу. Смотря «себе» в глаза, Эрика со всей силы ударила кулаком по стеклянной поверхности разбивая её на осколки. Самые маленькие из них впились в её пораненную ладошку. Кровь стекала по руке, капая на пол. На шум прибежал Кросс, но он застыл в двери увидев с каким восхищением смотрела «Юуки» на свою окровавленную ручку. . Через несколько дней уже сидя в ванной комнате в практически горячей воде, мутные карие глаза заметили блеск лезвия на одной из полок. Взяв острую бритву и вернувшись в воду, девочка уверенно провела длинные полосы вдоль своей руки, опуская плоть в жидкость, которая быстро окрасилась в алый. Правда её прервали, ворвались в помещение, остановили, пытались отчитать и даже раны залечили. " Как грустно, даже помереть тут спокойно не дадут». Но она знала, что это была не последняя её попытка.