Je mourrai sans ton amour

      Гарри Поттер сидел на кухне пустой квартиры, на окраине города Лондон. Все события после войны смешались, всё произошло слишком быстро. Его мозг не мог переварить всё произошедшее уже как пять лет. Он ушёл из волшебного мира, погрузившись в глубокую депрессию. Все волшебники и волшебницы повесили ему ярлык «Героя», от которого он только мучился. Все кругом думали, будто он икона, а не человек. Это казалось омерзительным для самого Поттера. Противное чувство страха поднималось со дна души, подступало к горлу и перекрывало дыхание. Всю жизнь он был каким-то очень важным, хотя даже близко к этому титулу не приравнивал себя. Очередной кусок мяса, который выжил благодаря своей матери. Казалось, его заслуги в этом и нет, Гарри всегда и везде помогали друзья, с которыми он тоже не общался всё это время. Рон сделал предложение Гермионе после победы над Тёмным Лордом, поэтому Поттер стал чувствовать себя «третьим лишним» и одиноким, потому что пары у него не появилось до сих пор. Джинни Уизли оказалась для него слишком крикливой и гордой. Она никогда не извинялась даже в тех ситуациях, когда была виновата, отчего Гарри больше не мог держать всё в себе. Что уж говорить о постоянных ссорах, в которых она могла ударить парня по лицу. Поттер не собирался терпеть такое отношение, поэтому он, громко хлопнув дверью, вышел из Норы и трансгрессировал в мутный район Лондона. С ним пытались связаться Рон, Гермиона и совсем ещё юная Джинни, но он коротко отвечал, что нужно всё обдумать. Гарри не может выбраться из депрессии уже долгое время, поэтому он зачарованно смотрит в окно и тяжело вздыхает. В его жизни сейчас ничего не происходит: никто не пишет, никто не приходит в гости. Он будто бы отделился от мира, которым так дорожил и судорожно возвращался каждое лето.       Поттер тяжело поднялся со стула, отодвинув стакан с водой, которой он питался уже несколько дней, и подошёл к окну. На подоконнике стояло несколько горшочков с мятой и маками, которые давно завяли. Эти цветы напоминали ему самого себя, словно он так же засох, оставив лишь призрачное напоминание о том, что когда-то был прекрасным, раскрывшимся бутоном. На лепестках лежало много пыли (как и по всей квартире), которая свидетельствовала о том, что Гарри не убирался уже недели две, а то и больше. Он стоял напротив окна и видел своё отражение. Оно выглядело ужасно: чертовски худой, со слегка трясущимися руками, а глаза и вовсе потускнели, хотя когда-то они буквально пылали, как изумруды в свете неяркой луны. Гермиона, пока ещё не потеряла связь с Гарри, пыталась водить его к психологу, но он лишь плакал и не хотел вставать с кровати, моля о времени. Все оставили тщетные попытки помочь тому, даже Грейнджер (ныне Уизли). А ему это было только на руку. Поттер перестал нуждаться в общении с людьми и не видел в этом никакой проблемы. Его руки затряслись с новой силой, когда он осмотрел себя. Рыдания были чем-то самим собой разумеющимся при таком состоянии. Гарри плакал шесть раз в день и несколько раз ночью, когда просыпался от ночных кошмаров. Его плечи сотрясались с огромной силой, будто плакал не просто человек, а какой-то великан. Неведомая сила заставляла его останавливаться, когда так хотелось плакать целыми днями, и идти умываться, дабы привести себя в чувства. Иногда просто хотелось «случайно» вывалиться из этого окна.       Парень осторожно переступил через порог и вошёл в ванную, где были ещё несколько осколков от зеркала, которое он разбил кулаком несколько дней назад из-за порыва невыносимой злости и печали. Все фразы «всё будет хорошо», «скоро всё наладится», которые он сам себе говорил этой ночью, уже не значили ничего. Гарри даже и не замечал, как маленькие осколки врезались ему в кожу, но, вроде бы, он их не чувствовал. Подойдя к раковине, он осмотрелся. Вокруг царило запустение, отчего самому стало немного противно. Он ощущал, как обнимается с одиночеством, медленно убивая себя этим. Признаться, он хотел что-либо изменить, но никогда не получалось, вечно что-то мешало: срывы, плохое здоровье (которое он тоже запустил) или обыкновенная слабость. Гарри нагнулся и плеснул на лицо немного воды, которая отрезвила его, дала небольшую надежду на то, что он живой и может выбраться из этой дыры. А пока он бесцельно бродил по квартире, разглядывая старые и пыльные вещи, большая часть которых была сломана или разбита. Состояние Гарри оставляло желать лучшего, когда за окном раздался странный звук. Он обернулся и быстро прошёл на кухню, чтобы посмотреть, не померещилось ли ему (неужели начались галлюцинации?).       На пустынной улице разыгралась метель, поэтому Гарри сначала думал, что всё это ему показалось, но на обратной стороне подоконника что-то зашевелилось. Он подошёл ближе, чтобы рассмотреть этого странного гостя, что пожаловал к нему. В окно снова постучались, отчего Поттер вздрогнул и быстро приоткрыл створку. В квартиру сразу залетела сова с письмом. Сказать, что парень удивился — это не сказать ничего. Его руки опять начали трястись, и сова это заметила, поэтому любезно укусила Гарри за палец, из-за чего он зашипел от боли, но те трястись прекратили. Парень торопливо начал разворачивать его, надеясь, что оно было не от Гермионы или Рона. Бумага была дорогой, Гарри понял это по ощущениям (и обрадовался тому, что не потерял осязание), поэтому сразу насторожился и обрадовался одновременно, ведь Гермиона на такой не стала бы писать.       «Здравствуй, Гарри! Я знаю, тебе сейчас нелегко, ты усердно борешься с депрессией, и, надеюсь, у тебя получается. Я, Минерва Макгонагалл, стала директором школы именно после твоей рекомендации. Я премного благодарна за это, Гарри. Ты многое сделал для школы и волшебного мира в целом, мы все волнуемся за тебя. Каждый день мне поступают письма от магов с вопросами о тебе и твоём самочувствии. Я всегда помнила тебя в Хогвартсе как дебошира, что влезает в каждую неприятность, но теперь тут всё слишком обыденно без тебя. Мы все помним, как ты вселял в этот замок душу, он словно оживал и становился светлым! Волшебники и волшебницы скучают по тебе, Гарри. Но я написала не за этим. Как я помню, ты всегда имел отличную оценку по ЗоТИ. Могу понять, если ты скажешь, что у тебя нет опыта в преподавании, но я бы хотела, чтобы ты попробовал занять эту должность. Буду ждать тебя в Хогвартсе, Гарри. Мы обговорим всё в моём кабинете. Приезжай сюда в течение пяти дней, можно сразу с вещами.

С уважением и сожалениями, Минерва Макгонагалл».

      Гарри пробежался по тексту несколько раз, причём с каждым разом его брови поднимались всё выше и выше, а лицо вытягивалось от непонимания. Ему только что предложили стать профессором в Хогвартсе? Гарри выглядел слегка растерянным, его глаза метались по письму, чтобы убедиться, что это всего лишь шутка, но всё указывало на то, что Макгонагалл и правда предлагала ему стать профессором. Безусловно, если смотреть с другой стороны, Гарри хорошо подходил на эту должность: у него сданы все экзамены, есть диплом, даже Министерство Магии рекомендовало его, но неуверенность в себе взяла своё. Поттер ещё раз прочитал текст и подумал: «Это хороший шанс поменять свою жизнь к лучшему. Я смогу обучать детей противостоять злу, да и директор будет рада!». Его сердце радостно затрепетало, мурашки начали бегать по коже, а бабочки в животе вдруг ожили и заносились роем. Гарри принял своё решение и даже под Круциатусом его не изменит. Когда он увидел, что в Хогвартс можно приезжать сразу с вещами, он помчался в комнату, чтобы собрать чемодан и сразу отправляться, потому что неизвестно, сколько шло письмо в такую непогоду.       На следующее утро Гарри был во всеоружии, хоть и снова не спал (или спал без сновидений, он точно не понял). Перед отъездом парень решил убрать ванную и спальню, восстановив стекло и поменяв бельё. Ему чертовски повезло, что во время истерики он не переломил пополам свою палочку, а просто спрятал её подальше, чтобы не напоминала об ужасных вещах, что происходили в волшебном мире. Это было страшно и странно, ведь Поттер битых пять лет не смог осилить себя принять прошлое, а как только ему пришло это письмо, он уже с места был готов сорваться и ехать. Но похоже, это только раззадорило его. Гарри осмотрел квартиру в последний раз и подумал о том, что здесь будут храниться не самые хорошие воспоминания и вышел, заперев дверь на ключ и несколькими простыми заклинаниями. Осмотревшись в подъезде, он глубоко вздохнул и трансгрессировал почти к самым воротам Хогвартса. Была б его воля, он бы прямо в кабинет директора прибыл, но защитные чары школы давали о себе знать. Он тут же вспомнил, как однажды трансгрессировал из школы. Сработала оглушительная сигнализация, из-за которой сильно злились профессора.       Гарри размеренным шагом шёл к Хогвартсу, чувствуя своё напряжение и бешено стучащее сердце. Казалось, он должен радоваться, но отголоски депрессии не могли испариться по щелчку пальцев (отчего становилось ещё хуже), поэтому он решил взять себя в руки хотя бы на пару минут для встречи с Минервой. Гарри остановился у дороги, которая вела прямиком к воротам Хогвартса. Раньше здесь были красивые и загадочные кареты, которые, казалось, ехали сами по себе, и Поттер невольно задумался, что теперь все школьники увидели, кто везёт эти кареты. Сейчас были Рождественские каникулы, поэтому вместо диковинных животных и карет была только пустота. Странно осознавать, что Гарри вернулся сюда после пяти лет «отшельничества». Внешне Поттер выглядел очень устрашающе из-за своего тяжёлого взгляда и похудевшего лица, но всё это у него вызывало лишь жалость к самому себе. Справа мелькнула какая-то тень, но директор не говорила, что в школе есть кто-то ещё (кроме завхоза Филча и его кошки миссис Норрис). Гарри не особо заинтересовала эта тень, поэтому он продолжил шагать к своему новому шансу на новую жизнь, который Макгонагалл ему любезно предоставила. Парень остановился и медленно окинул замок взглядом. Его и вправду восстановили, но он стал слегка другим, было видно, что война не прошла мимо него. Хогвартс был разрушен после победы над Тёмным Лордом и никто не сможет восстановить его так, чтобы всё забылось.       Дверь, ведущая в школу, была огромной, но, к счастью, волшебной. Видимо, к приходу Гарри подготовились и заколдовали её, отчего он весело хмыкнул. Сам парень не возражал, был только рад тому, что не придётся искать кого-то для помощи. Раззадоренный до жути Поттер зашёл и разинул рот от изумления. Если снаружи было ясно, что замок был когда-то развален, то внутри он до сих пор ослепительно прекрасен. Путь освещали факелы, от которых шло маленькое, едва ощущаемое тепло. Они придавали замку ощущение уюта и старины, именно поэтому Хогвартс имел особую атмосферу: здесь стараются не менять того, что сделали прошлые директора (касательно декора). Гарри зачарованно смотрел на архитектуру замка, как на то окно в своей ветхой квартирке. Только здесь были совсем иные эмоции, которые только грели душу парня. Перед тем, как подняться в кабинет к директору, он ещё раз осмотрел «новый» Хогвартс. Сколько бы не проходило времени и войн, а ступеньки, которые двигаются, навсегда останутся частью этой магической школы. Гарри улыбнулся собственной наивности, но покорно и легко поднялся по этим ступенькам (слишком легко: даже не упал и не застрял).       И вот, спустя несколько мгновений он стоит около кабинета директора. Гарри сразу почувствовал себя былым подростком, которого вызвал Дамблдор к себе. От воспоминания о покойном директоре немного кольнуло в сердце, и Поттер тяжело вздохнул, ведь он не хотел единственный счастливый день за эти пять лет портить паническими атаками и грустными мыслями. Набравшись смелости, он шагнул к статуе гаргульи, отчего та сразу проснулась и сказала человеческим голосом:       — Ваше имя и пароль.       Гарри мысленно стукнул себя по лбу. Он, как последний простофиля, не спросил пароль у Макгонагалл, но подумал, что ему снова повезёт и робко сказал:       — Гарри Поттер.       Как ни странно, но статуя сразу отъехала. Впрочем, Минерва всегда была предусмотрительной женщиной, поэтому Гарри нисколько не удивился. Он, благоговея от своих воспоминаний, зашёл в кабинет и осмотрелся. Ему всегда думалось, что Макгонагалл на свой вкус будет переделывать кабинет, но не тут-то было. Не многое поменялось в кабинете, скорее, осталось таким привычным. Гарри подумал, что она так выражает своё почтение к покойному Альбусу, поэтому ещё сильнее начал её уважать. Его внимание привлекли портреты на стене — на них были изображены все директора школы Хогвартс. Вскоре он заметил Дамблдора. Тот сидел в своём кресле, пил чай и кушал мармеладки в виде лимонных долек. Гарри прыснул в кулак, представляя, как он предлагает их Северусу, а тот ест их со своим строгим и слегка каменным лицом. Кстати, портрет Снейпа здесь тоже был, но именно в это время пустовал. Гарри слегка выдохнул от облегчения, ведь обойдётся без парочки едких комментариев в свой адрес, ведь в последнее время ему было нелегко.       — Гарри, — позвал его Альбус, отодвигая от себя чашку с чаем. — Рад снова наблюдать тебя в Хогвартсе. Как себя чувствуешь, как поживаешь?       — Здравствуйте, профессор, — поздоровался он и снова глубоко вздохнул из-за того, что надо будет опять врать о своём ментальном, физическом и моральном здоровье. Это так раздражает иногда. — У меня всё хорошо, приехал по просьбе директора Макгонагалл. Как вы поживаете, сэр?       — Гарри, мой дорогой мальчик, — протянул Дамблдор и добродушно улыбнулся, — не нужно врать портретам, они всё видят сами, но раз ты не хочешь об этом говорить, то оставим эту тему на потом. — Говорил Дамблдор, словно отец, но Гарри выдохнул от этих слов. — В Хогвартсе все пять лет было спокойно. Даже слишком. Мы с профессорами, конечно же, не поддерживаем баловство, но уныние слегка поглотило студентов этой школы. Но я думаю, вы скоро это исправите.       — Кто это «мы»? — опешил Гарри, ведь профессор никогда к нему на «вы» не обращался, а это значит, что он имеет в виду не только Гарри.       — Всему своё время, Гарри, всему своё время, — загадочно повторил профессор, прихлёбывая чай из кружки. — Что там с Гермионой и Роном? Я слышал, у них родился сын.       Гарри поднял на него удивленный и даже грустный взгляд. Он настолько отдалился от друзей, что даже не знал о рождении их сына. Поттер слегка смутился, они были «Святой Троицей» с первого курса, а парень нагло взял и уехал к себе в Лондон, не обращая внимания на попытки друзей вытащить его из жуткого состояния запустения.       — Если говорить честно, профессор, то я не знаю. Я не общаюсь с ними, — признался Гарри, отводя взгляд.       — Это не беда, мой милый друг. Не все мы можем дружить и любить всю жизнь одних людей. На смену одних приходят другие. Думаю, тебе нужно просто подождать, — так же загадочно ответил Альбус и запустил в рот лимонную дольку.       Гарри немного не понял, к чему вёл профессор, ведь здесь не было других молодых преподавателей кроме него. Или так считал только он. Дверь за спиной тихо открылась, отчего парень сначала вздрогнул и только после обернулся. Перед ним стояла Минерва, явно постаревшая за пять лет. Видимо, эта работа требовала много сил у Макгонагалл, которая уже не молодеет. Гарри выдохнул при виде её. Она все ещё оставалась той доброй старушкой, хоть и слегка строгой. Он снова незаметно для неё вздрогнул, когда услышал до боли знакомый голос:       — Приятно видеть вас здесь, мистер Поттер, присаживайтесь.       Она обошла кабинет и села за директорский стол, надев на себя очки. Макгонагалл напоминала директора больше, чем сам Альбус Дамблдор: вечно строгий костюм, безэмоциональное лицо (даже если она чувствовала что-то) и лёгкий прищур, который как бы говорил, что она знает о том, что ты натворил. В школе всегда было весело наблюдать за ней. Минерва — интересная личность, с которой приятно вести диалог. Она вежлива и добра по отношению ко всем, поэтому Гарри всегда нравилась её компания.       — Итак, — начала она. — Раз вы здесь, вы приняли моё предложение преподавать ЗоТИ?       — Верно, — согласился Гарри, желая побыстрее перейти к сути.       — Что ж, все профессора будут только рады. Раньше уроки проводили другие учителя, но с вашим приходом нагрузка определённо уменьшится. Ещё раз спасибо, мистер Поттер, что смогли пересилить себя. Все мы понимаем, как вам дались эти пять лет, — с состраданием в голосе и на лице говорила директор.       — Ну что вы, не надо меня жалеть. Давайте лучше перейдем к делу, чтобы я вас не отвлекал от работы.       — Да, если вы так торопитесь. Вам стоит заполнить лишь некоторые бланки, которые мы оставим себе, а потом вы можете отправляться в кабинет раскладывать свои вещи, — рассказывала Минерва, копаясь в куче бумаг на столе.       Она достала несколько листов, где нужно было заполнить банальную информацию о себе и подписать несколько пунктов. Гарри тщательно прочитал всё от верха до низу, что там написано, чтобы потом не жалеть (он делал это уже слишком много раз). Они управились всего за двадцать минут. Спустя какое-то время Поттер уже стоял перед дверью в свой кабинет и держал в руке ключ от него. Несколько щелчков в замочной скважине, и вот Гарри входит в просторное помещение. Рождественские каникулы начались недавно, поэтому пыли здесь было мало, отчего парень обрадовался, ведь не придётся делать здесь влажную уборку. Но Гарри ужаснулся тому, что здесь были только парты и доска. Никакого места для практики! Он решил это исправить. Гарри откатил доску в сторону, подумав, что она ещё понадобится, а стулья приказал эльфам отнести в чулан, отчего они только обрадовались, ведь работы было совсем мало. Несколько минут спустя Поттер наколдовал четыре достаточно длинные скамейки, расстелил на них красивые покрывала и сдвинул их в левую сторону. Теперь правая сторона кабинета была полностью пуста, где можно практиковаться. У кабинета имелся некий «второй этаж». Гарри поднялся по лестнице и внимательно осмотрелся. Слева от него (где внизу стояли лавки) был стол, где он мог проверять домашнее задание учеников или просто сидеть на уроках во время экзаменов или тестов. Прямо перед ним была дверь, которая вела в личную комнату. Поттер сразу решил, что накроет её самыми мощными запирающими заклинаниями. Он довольно выдохнул и зашёл в свою комнату. Она была слегка тесной и темноватой (а Гарри любил свет). Поэтому в эту же минуту он распахнул шторы и выглянул в окно. Вид выходил на красивый сад Хогвартса, где обычно студенты сидят кучками и делают домашнее задание или просто гуляют. Гарри умиротворенно выдохнул, ведь только сейчас он понял, что ещё ни разу не сорвался, хотя всё не должно быть так просто. Он решил сейчас не думать о прошлом, поэтому принялся наводить порядок, ведь в этой комнате никто не жил уже много месяцев. Эльфы несколько раз появлялись, но Гарри лишь отнекивался, потому что чувствовал особую атмосферу, когда убирал паутину с углов или протирал пыль со шкафа. Это до ужаса странное занятие было какой-то отдушиной, методом отвлечения от собственных навязчивых мыслей.       Спустя несколько часов уборка была закончена, чемоданы разложены, а Поттер довольно оглядывал свою комнату после преображения. Она стала более живой и светлой, когда здесь появились светильники и чистые оконные рамы. Гарри улыбнулся своим мыслям и снова выглянул на улицу. В отражении слева он заметил странное движение, будто кто-то сел на подоконник. Поттер, совершенно забыв про своего соседа, побежал знакомиться, лишь захватив с собой палочку и бросив быстрый взгляд в зеркало. Руки снова начало немного потряхивать — это уже вошло в привычку (в напоминании о депрессии). Он легонько постучал в дверь и ждал ответа, который, в общем-то, привёл его в шок. Перед ним стоял его самый злейший школьный враг… Драко Люциус Малфой. Он здесь и сейчас стоит в официальном костюме: чёрные брюки, строгий ремень, чёрная обувь и чёрная рубашка. На шее одиноко висел кулон с одной половинкой сердца, где было написано «один». Гарри на это внимание не обратил, он ошарашено пялился на лицо Малфоя, не веря своим глазам.       — Ого, — выдохнули оба, то ли от неожиданности, то ли от удивления. Малфой с ужасом рассматривал Поттера, который сильно истощился, как и сам Драко. Сколько он помнил школьные годы, Гарри всегда был с щекáми и небольшим животиком, а тут скелет.       — Драко?       — Поттер?       — Что ты тут забыл, Драко? — поинтересовался Гарри, первым отходя от шока.       — Встречный вопрос, — нахмурился Малфой, глядя прямо в глаза Национальному Герою и надеясь, что он не испытывает отвращения перед Пожирателем Смерти. Драко хотел бы оставить это в прошлом, но не мог. Странно, но у них общая проблема — прошлое.       — Меня тут профессором назначили вообще-то, — сложил руки на груди Поттер, но лицо оставалось таким же нейтральным, чтобы не спугнуть странного посетителя замка.       — Я, вообще-то, тоже здесь профессор. По зельеварению, — дополнил он, буквально говоря через зубы.       Гарри был удивлён. Не сказать, что приятно, но удивлён. Его соседом и коллегой оказался тот, с кем он соперничал много лет, а потом ещё был по разные стороны баррикад. Хотя Поттер никогда не забудет того, как Драко кинул ему палочку. Это было нужно в тот момент, как второе дыхание.       — Что ж, ты, получается, теперь мой коллега, — протянул Гарри, отчего у Малфоя изогнулась бровь. — Брось, нам уже 22 года. Думаю, ты сам понимаешь всю суть происходящего. Меня наняли на работу профессором ЗоТИ.       — Единственное, что меня здесь радует, это то, что больше не надо ходить и заменять преподавателя, — холодно сказал Малфой и захлопнул дверь прямо у носа Поттера.       — Ну, — только и успел протянуть Гарри, когда перед глазами показалась лишь отесанная древесина. — Почему ты закрылся?       — Поттер, — зарычал Драко, отчего Гарри сразу же ушёл, не понимая резкой смены настроения Малфоя.       Он несколько секунд назад пил чай, сидел на подоконнике и любовался видом, как тут же шипит, рычит и прогоняет Поттера. Может, дело в прошлом и оно его тоже не отпускает? Хотя Гарри и сам всё прекрасно понял. Реакция на злейшего врага со школьных лет не должна быть радужной, а объятиям и глубоким разговорам тут вообще не было места. Слегка взбудораженный мыслью, что прямо через стенку живёт сам Драко Малфой, Гарри отошёл от двери и торопливым шагом вернулся к себе в кабинет.       Малфой был на грани. Он только что открыл дверь Поттеру, хотя у того засранца ни один мускул на лице не дрогнул при виде его. Сам Драко испытывал несколько тысяч эмоций в минуту то ли от удивления, то ли от возмущения. Он кругами ходил по своему кабинету и задавался вопросами о местонахождении Поттера все эти пять лет. Несколько раз он невольно думал о том, что Национальный Герой умер. Драко догадался, что его новый коллега прибыл только сегодня, ведь журнал «Пророк» уже бы написал много статей о возвращении Гарри Поттера в магический мир. Конечно же, в этом году сполна прибавится младшекурсников, когда их родители узнают о том, что один из предметов ведёт такой знаменитый человек. Само собой, новые студенты радовали Малфоя, но быть по соседству с Поттером не больно уж и хотелось. Он уже знал, что этот навязчивый придурок просто так, без вопросов, не отстанет, поэтому нужно было морально готовиться к какому-нибудь несуразному допросу.       Драко слегка расслабился, приняв решение просто игнорировать Поттера как в школьные времена. Да, он жил прошлым, за которое отчаянно пытался ухватиться. Все эти пять лет одиночества отразились на нём. Он почти не улыбался, постоянно терпел выходки учеников из-за Метки, полученной от Тёмного Лорда, но эти же дети потом страдали из-за нехватки баллов к концу года. Признаться, Малфой злопамятен, поэтому даже записывал имена тех, с кем не стоит нянчиться. Разумеется, были дети, которые очень хорошо разбирались в зельях и заслуживали отдельной похвалы, но их всего-навсего несколько (которые вправду выделялись своим талантом). Лишь несколько девушек и парней с последних курсов. Драко планировал отослать их рекомендации в Министерство Магии, чтобы эти балбесы не потеряли своё великое будущее, как упустил его Драко. Временами он напоминал Снейпа тем, кто был на младших курсах при войне, но он никогда не был чрезвычайно строг к детям, а они не обвиняли его в том, что родители сами выбрали для сына такой путь. К тому же, все видели, как он кинул палочку Гарри. Были ли они по разные стороны баррикад? Никто так не думал.       Прошло немного времени после встречи Драко и Гарри. Никто из них не придал большое значение неожиданной встрече, поэтому они не тревожили друг друга этим вечером. Поттер старался украсить свою комнату цветовой гаммой, остановив свой выбор на пастельных тонах красного и белого. Теперь его кабинет и личная спальня выглядели просто великолепно! Признаться, он брал пример с Люпина, ведь этот учитель понравился ему больше всех. Вздохнув и критически оценив своё творение, он оставил это дело и вышел. Дело шло к вечеру, поэтому Поттер поспешил в Главный Зал, куда его направили эльфы, чтобы отужинать. Сам парень был не против компании, да ещё и той, которую давно не видел. Ловко проходя по тёмным коридорам замка, Гарри старался не заблудиться, ведь память Национального Героя тоже не вечна. Слегка поплутав по Хогвартсу он отыскал дверь в Большой Зал, где увидел знакомые лица. Макгонагалл одарила его ослепляющей улыбкой, но через секунду переключилась на беседу с Филчем. Гарри был слегка удивлён, когда понял, что мистер Филч ещё жив, но ещё больше он удивился, когда увидел Драко Малфоя чуть поодаль за учительским столом. Вероятно, он не соврал насчёт профессора — им теперь придётся жить из года в год вместе.       — Всем добрый вечер, — вежливо поздоровался Гарри, и на него сразу же обратили внимание. — Я смогу поужинать с Вами?       — Конечно, мистер Поттер. Присаживайтесь, — сказала Макгонагалл и указала на один из стульев, который, как назло, оказался рядом с Малфоем.       — Спасибо.       Драко посмотрел исподтишка на Поттера и тут же оценил его внешний вид. Он был одет слишком просто, даже не беспокоился насчёт внешнего вида. Когда он постучался к нему в кабинет, тот вообще показался в маггловской одежде. Такой подход к гардеробу раздражал Малфоя. Создавалось ощущение, что ему всё равно, что подумают другие. Как и все остальные здесь присутствующие, он был не в курсе того, что Национальный Герой был в глубокой депрессии, поэтому особо не стал разбираться в выражениях. Проследив, как Гарри потянулся за маленькой тарелкой с пюре и индейкой, Драко заметил какие-то побелевшие линии на руках Поттера. Его это слегка заинтересовало. Чуть двинувшись вперёд, он вздрогнул от увиденного. Вся рука Поттера оказалась в глубоких порезах, некоторые ещё даже не до конца зажили. «Поттер резался? С чего бы?», — подумал Драко и внимательно посмотрел на парня так, чтобы тот не заметил.       Никто не исключал того, что Поттер был несчастен после войны, но чтобы так? Он потерял многих друзей и родственников, но все эти пять лет никто даже представить не мог, где находится Гарри, а сейчас он сидит подле Драко и наслаждается ужином (хоть порция и была чересчур маленькой для него). Он точно не знал, увидела ли это Макгонагалл, поэтому бросил ей многозначительный взгляд. Заметив, что Малфой смотрит на неё, она каким-то подрагивающим голосом сказала:       — Профессор Малфой, я бы хотела попросить вас зайти в мой кабинет после ужина.       — Конечно, директор, — согласился он и уткнулся в свою тарелку.       Возможно, что это просто шрамы, которые остались после войны, но прошло уже пять лет, Поттер вполне мог их убрать, но они выглядели слишком свежими. Малфой осторожно поднял тяжёлый взгляд на Гарри, который грустно жевал последнюю ложку картофельного пюре, но вдруг того пробила сильная дрожь и парень выронил столовый прибор из рук. Гарри мысленно говорил себе остановиться поддаваться неожиданной внутренней атаке. Плечи предательски затряслись, сердце было готово выпрыгнуть из груди, а тело не слушалось, слёзы сами лились из глаз.       — Профессор Поттер? — осторожно спросил Малфой, но как только увидел Гарри в таком состоянии, встал из-за стола, укрыл своим пиджаком и попытался поднять. — Прошу нас простить.       — Идите. Мы с вами это обсудим позже, профессор Малфой, — информировала его Минерва, на что Драко кивнул и увёл Гарри в комнаты.       Во время пути плечи Поттера не переставали дрожать ни на секунду. Заваливаться в комнату Гарри было по-свински, поэтому Драко потащил его к себе и усадил за стол. Успокаивать студентов во время панических атак ему приходилось не раз, поэтому он сразу понял, что с Поттером. Осторожно присел на корточки, чтобы видеть лицо Национального Героя: оно было всё в слезах, немного красное и слегка опухшее. Казалось, он почти задыхался. Сейчас было крайне сложно пробраться в его разум и узнать, что вызвало атаку, но Малфой принялся успокаивать Гарри старыми способами.       — Поттер, ты меня слышишь? — позвал его Драко, но в ответ были лишь всхлипы бывшего врага. Признаться, он всегда хотел их услышать, но сейчас ему было только страшно за здоровье коллеги. — С тобой всё хорошо, ты всё сможешь пройти.       Драко понял, что просто слова Гарри не спасут, поэтому через силу коснулся руки плачущего и слегка провёл по ней. Деваться было некуда, хоть и было немного странно и противно. Как ни странно, всхлипы стали слышаться реже, но плечи продолжали потряхиваться. Малфой поднял на него взгляд и увидел только глаза, полные боли, опустошённости и грусти. На душе у бывшего Пожирателя Смерти стали скрести кошки. Драко начинал догадываться, что было всё это время с Героем, которого так ждали. Он опустил глаза и снова увидел расцарапанные руки, но спрашивать про них не стал, ведь Гарри и так только вошел во временное равновесие, и надо было постараться, чтобы не потерять его.       — Что?.. — протянул Гарри, осматриваясь по сторонам.       — Ты успокоился? — для начала спросил его Драко.       — Да, всё в норме.       — Что это только что было, Поттер? — Драко вытянулся в полный рост, сел на соседний стул и сложил руки на груди.       — Извини меня за это, — опустил голову Гарри. — Я немного... не тот, кого ты помнишь, Малфой. Совсем другой человек.       Поттер нахмурился, осмотрел кабинет, а потом Малфоя. В коем-то веке само помещение полностью описывало его: всё такое строгое, в тёмной цветовой гамме, вещи разложены по полочкам, идеально и до чёртиков правильно. Характер и натуру человека могла отображать его комната. Всё, что человек хранит в доме — полное отображение его характера и души. Даже бардак мог говорить о чём-то, даже безделушки, которые завалялись где-то в углу квартиры или дома могли означать что-то действительно важное. Тебе казалось бы — хлам, а для другого человека это склад драгоценностей. Сейчас Поттер до конца поверил тому, что Малфой работает здесь: на столе стоял остывающий кофе, лежащая на кресле открытая книга и парочка пустых и грязных колб из-под зелий.       — Твой кабинет очень чистый, — тихо пробормотал Гарри, пытаясь перевести тему на что-то нейтральное, но Малфой всё прекрасно услышал. Он слегка, но очень гордо ухмыльнулся, оглядывая свой кабинет. — Столько разностей!       Гарри немного прошёлся по кабинету в попытках успокоить бесконечно быстро бьющееся сердце, оглядываясь на Драко, но тот вовсе не возражал. Темноволосый откровенно не понимал: это из-за его панической атаки или он подобрел к Поттеру? Парень медленно подошёл к столу, где лежала стопка пергаментов с домашними работами первокурсников. Он заглянул в один — там было несколько вопросов по зельеварению, лекция перед домашним заданием и выполненная практика на уроке. Гарри посмотрел имя владельца пергамента. Подпись гласила, что это была девочка Дженнифер Свотч. Поттер быстро пробежался по вопросам: 1. Зачем в методологию включают «Цель приготовления зелья»? Так ли это важно? (0-2 балла). 2. Что такое рецептура зелья? Приведите примеры несоблюдения рецептуры и их последствия. Минимум ДВА примера. (0-3 балла). 3. Опишите выполнение задания в Лаборатории. (0-5 балла).       — Какой это курс? — поинтересовался Гарри.       — Первый. Что, Поттер, не знаешь ответов? — ухмыльнулся Драко, но сразу мысленно себя одернул. Только сейчас Поттер отошёл от панической атаки, а он ему такое говорит, но извиняться, конечно же, не будет.       — У неё тут несколько ошибок. Пожалей девочку, — хмыкнул Гарри, игнорируя колкие слова Драко.       — Ты мыслишь слишком мягко, Поттер. У неё есть ошибки, а значит, она не знает чего-то. Следовательно, оценку тоже нужно снизить, — сказал Драко, подошёл к столу и тоже бегло осмотрел работу девочки. — Здесь не так уж и много ошибок, скорее, недочёты. Так уж и быть, раз ты её выбрал, то не буду ей за это снижать оценку.       — Прекрасно, — сказал Поттер, но потом виновато нахмурился. — Прости, что пришлось возиться со мной, я правда не думал, что это так обернётся. Мне нужно будет отвечать перед коллективом?       — Учитывая, что там были только Макгонагалл, Филч и я, то нет. Но, вероятно, перед Минервой стоит, — сказал Малфой, с опаской поглядывая на Национального Героя.       — А перед тобой?       — Я сам всё прекрасно понимаю, Поттер. Я бы не хотел лезть в твою жизнь, мы уже не сможем друг друга понять, — заверил его Драко, но на это услышал лишь лёгкие смешки. — Что смешного?       — Это из-за того, что я — Победитель Тёмного Лорда, а ты — бывший Пожиратель Смерти? — спросил Гарри, но Драко лишь передёрнуло от таких слов.       — Не смей произносить такие слова в моём кабинете, да ещё и мне в лицо. Но ты всё верно понял, удивлен, что ты способен думать, — язвил Малфой. Он был похож на змею: его облили кипятком и теперь он плюётся ядом.       — Я думаю, нам не стоит жить прошлым, — аккуратно сказал Гарри и, наконец, расслабившись, облокотился на стол. — Не лучшие времена были, соглашусь. Сейчас мы можем всё исправить. Как я знаю, мы тут одни молодые учителя. Тебе самому-то тут не скучно порой?       Конечно Поттер знал на что надавить. Признавать не хотелось, но друзей у Драко и правда не было, он лишь иногда пересекался с Невиллом, который работал в Больничном Крыле или ухаживал за растениями вместе с Хагридом, которого Малфой недолюбливал. Целыми днями он сидел, читал книги и проверял работы студентов. Драко аргументировал тем, что это его работа, а если бы не Хогвартс, ему было бы некуда пойти. В мэноре жить вообще не хотелось, там было слишком темно, зябко и одиноко. Не хотел вспоминать ужины с Лордом и пожирателями, а также те пытки над магглами, что они устраивали здесь. Казалось, что в любой момент вернутся дементоры и повторят то же самое, что сделали с его отцом. Поцелуй. Мать, Нарцисса Малфой, сбежала из страны, но без Драко, потому что тот (как не подобает Малфоям) закатил истерику прямо в аэропорту. Сейчас она живёт в Риме и периодически присылает Драко письма.       — Даже не смей манипулировать мной, Поттер. Никто тебе падать в ноги не собирается, — поморщился Драко, кинув озлобленный взгляд на Поттера.       — Я не собираюсь тобой манипулировать. Если ты не хочешь быть друзьями, то можно просто время от времени общаться, — аккуратно излагал он свою мысль.       — Ты же понимаешь, что это почти одно и тоже? — изогнул бровь Драко, подозрительно посмотрев на своего странного собеседника.       — Бывают разные случаи, но не в этом суть, — опустил эту тему Гарри. — Ты ещё даже не попробовал, а уже отнекиваешься.       — Поттер, я могу любую беседу поддержать, если мне нравится человек, которые ведёт её. Ты таким человеком не являешься.       — Ты просто ещё не поговорил со мной. Мне нужно прийти в себя после всего произошедшего, — легко сказал Гарри, отчего Драко опешил. Поттер так спокойно говорит о тяжёлых воспоминаниях, попутно улыбаясь в глаза бывшему врагу.       — Посмотрим, что из этого выйдет, — сказал как-то странно Драко, а Поттер облегчённо выдохнул.       — Но ты разве не боишься того, что «Пророк» сразу узнает об этом и напишет свою поганую статейку?       — Ого, благородный Драко Люциус Малфой ругается, словно маггл. Нет, меня это совершенно не волнует. Тем более, я не читал «Пророк» все эти пять лет и не думаю, что начну. Я освободил их от Тёмного Лорда, они не посмеют меня осудить.       Драко мимолетно вздрогнул при упоминании Тома Реддла. Безусловно, Поттер был прав, но страх перед теми временами не пройдёт никогда. К тому же, в общении с Поттером были свои плюсы. Например, он мог узнать о подробностях войны: убийство Лорда, крестражи, встречи с Тем-Кого-Нельзя-Называть.       — Ладно, Поттер. Ты можешь делать то, что тебе хочется, но в пределах разумного, — проговорил Драко. — Если тебе уже лучше, то советую пойти к директору в кабинет.       — Конечно, — свободно отмахнулся Гарри и вышел из комнаты. — Спасибо за всё! — беззаботно крикнул он и убежал к Минерве.