Universal Constant

Знакомое чувство похмелья лишает меня шанса снова заснуть в тот момент, когда мое сознание просыпается. Во рту у меня пересохло, как будто я проглотила горсть песка, а потом еще одну, в голове стучит так, будто ее снова и снова колотят тупым топором, отчаянно пытаясь добраться до центра мозга, а тело кажется особенно тяжелым, слишком тяжелым, чтобы даже пошевелиться. Короче говоря, я чувствую себя дерьмово. — Черт. С ворчанием, которое едва слетает с моих губ, я жду, пока мои глаза привыкнут к яркому утреннему свету, но я еще больше запутываюсь, когда мой взгляд фокусируется. Я не помню, как без чувств упала на диван в гостиной, но вот, я здесь, а на мне крепко спит девушка, которая, как я поняла, и есть та самая причина, по которой я не могу пошевелиться. Пожалуй, это единственное, что я могу вычеркнуть из списка причин моего похмелья. Весь ее вес, придавливающий меня, и ее конечности, переплетенные с моими, и трудно различить, где я заканчиваюсь, а она начинается, делают невозможным для меня даже шевеление, и не оставляют мне другого выбора, кроме как разбудить ее. — Эй, Джису? — Я повторяю снова и снова, мой хриплый голос достигает пика своей громкости, но она просто не хочет, буквально, даже моргнуть. Мне удается высвободить руку, и я легонько трясу ее за плечо, раз, другой, пока не перестаю быть такой нежной, и это, наконец, заставляет ее немного пошевелиться. — Джису, ты можешь подвинуться? Мне правда нужно… — Заткнись! — Джису ворчит достаточно громко, чтобы я поняла, и шлепает меня по руке. — Попить, я хотела сказать, что мне нужно попить. Я имею в виду, что есть много способов заткнуть меня, но позволить мне умереть от обезвоживания — это просто подло, — Возражаю я, но вскоре понимаю, что мои усилия были тщетны, ведь мне отвечает только ее тихий храп, — Ну… Может и нет. Я слабо хихикаю, когда моя все еще покалывающая рука тянется, чтобы поправить пряди волос, которые закрывают ее лицо, и, как всегда, я ловлю себя на том, что смотрю на ее красоту ни с чем иным, как с абсолютным благоговением. Как кто-то может так хорошо выглядеть даже во сне — это выше моего понимания, и когда я смотрю на нее так близко, у меня не получается дышать нормально. Пробуждение рядом с ней случается часто, но меня до сих пор поражает, как она похожа на ангела, когда спит; такая красивая, такая безмятежная, такая ослепительная для глаз, даже более яркая, чем утреннее солнце, но никогда не ослепляющая. Но, как бы она не была хороша, мне очень нужен стакан воды. — Хорошо, позволь мне просто… –Я просовываю руку под ее бедро, стараясь быть как можно осторожнее, чтобы не столкнуть ее с этого по-идиотски маленького, душного дивана, но она шевелится и еще сильнее утыкается носом в изгиб моей шеи. Я вздыхаю, сдаваясь, — Хорошо, я останусь. Я делаю глубокий вдох, и слабый запах бекона доносится до моего носа, а затем стреляет прямо в мой живот, заставляя голодного монстра там зарычать достаточно громко, чтобы разбудить всю округу. Вот что заставляет Джису проснуться. Она приподнимается на локтях, растерянно закрывая свое хорошенькое лицо: — Лиса? — Я здесь, внизу, — Отвечаю я из-под нее, изо всех сил стараясь не рассмеяться над тем, как растерянно она выглядит. Она смотрит вниз, прищурившись: — Это был гром? — Вроде того, — Хихикаю я, вытирая ее заспанные глаза. Она хмурит брови, когда видит чистое небо снаружи, — Не там. Это из моего живота, и я чертовски благодарна, что он разбудил тебя. Просветление оседает на ее лице, и очаровательные мешки под глазами становятся более заметными, когда она сонно хихикает: — Вот как ты меня будишь? Ты не можешь сделать это так, как делают нормальные люди? — Может быть, если ты будешь спать как нормальный человек, а не как долбанное бревно, — Огрызаюсь я в ответ, — И, к твоему сведению, я пыталась, но ты только что снова вывела меня из себя. Не мило! Лицо Джису вытягивается, она поджимает губы и утыкается лицом мне в плечо. — Мне очень жаль. Ты злишься? — Спрашивает она, и чувство вины в ее голосе удивляет меня так же сильно, как и озадачивает. Она должна была знать, что я не серьезно, типа, мы все время шутим. — А? Нет, я не злюсь, — Говорю я, гладя ее по волосам. Она слегка наклоняет голову, чтобы посмотреть мне в глаза, ее лицо всего в нескольких сантиметрах от моего, — Почему ты вообще так подумала? Я просто прикалывалась над тобой. Тело Джису заметно расслабляется. — Да? Я просто подумала… — О, прошу! Снимите комнату! — Джису и я хмыкаем одновременно, поворачивая голову в сторону прохода, где стоит высокая блондинка и смотрит на нас с отвращением на лице, — На диване? Серьезно? Я закатываю глаза, и Джису предупреждает: — Розанна, остановись. Но Рози лишь кокетливо ухмыляется, ничуть не смущаясь: — Я не говорила, что вы двое тра… — Рози, если ты не заткнешься! — Джису поспешно хватает ближайшую пустую банку из-под пива. — Трахаетесь, но именно это я и говорю, — Бормочет Рози и исчезает из виду, прежде чем старшая успевает швырнуть в нее банку. Ее громкое кудахтанье эхом отдается в квартире, — Тащите свои задницы на кухню, когда закончите быть парочкой! — Эта тупая сука, — Джису стоит, нахмурившись. — Эй, ладно, погоди, — Я не обращаю внимания на то, как кружится комната, когда я быстро сажусь, притягивая Джису обратно на место рядом со мной. Она выглядит по-настоящему разозленной, и по какой причине? То, как она себя вела, серьезно сбивает меня с толку, — Почему ты так разгорячена? Неужели мысль о том, чтобы быть моей девушкой, действительно так плоха? — Смело с твоей стороны думать, что я даже подумаю об этом, — Невозмутимо произносит она. — Я… — Я рассмеялась, — Я была бы оскорблена, если бы ты не была чертовски честна. Джису никогда ни в чем не была так уверена, как в том, что она настоящая гетеросексуалка. Будучи ее лучшей подругой со школы, я уже полностью осознаю это. Я бы солгала, если бы сказала, что не испытывала к ней никакого влечения в первый раз, когда встретила ее, но это поверхностное чувство ослабевало по мере нашего сближения. С тех пор прошло семь лет, и теперь, когда мы учимся на последнем курсе колледжа, наша связь только крепче. Мы всегда были нежны друг к другу, поэтому нас часто принимают за парочку, но это то, к чему мы уже так привыкли… Так что я очень хочу, чтобы мы могли просто беззаботно поссориться и хорошенько посмеяться. Но сейчас она явно ведет себя не так, что по меньшей мере странно. Мой смех становится полностью неловким, когда она не присоединяется ко мне и остается раздраженной. Это типично для Рози — дразнить нас, и мы обе уже так привыкли к этому за последние три года, пока вместе жили под одной крышей, так что Джису, злящаяся на нее только из-за ее глупой шутки, сбивает меня с толку. — Эй! В чем проблема? — Осторожно спрашиваю я. Она встречает мой взгляд с проблеском беспокойства в ее глазах, и этого взгляда мне достаточно, чтобы понять, что происходит. Я чувствую боль в груди. Она беспокоится обо мне, и я точно знаю, почему, еще до того, как она снова начинает говорить. — Я просто думаю, что с ее стороны было бы бесчувственно шутить об этом прямо сейчас. Ты буквально только что рассталась с Джой. Моя грудь сжимается еще сильнее, когда я слышу, как она это говорит. Возможно, именно поэтому она чувствовала себя виноватой раньше, но дело в том, что я не думала о том, что произошло прошлой ночью. Ну, до этого момента. Я так хорошо справлялась с мыслями о том, как я покинула наш дом, все еще находясь в восьмимесячных отношениях, и вернулась, будучи вне их, но я думаю, что просто не могу бежать от этого вечно. — Вот, выпей, — Джису протягивает мне таблетку от головной боли и стакан воды. Я в замешательстве хмурю брови, потому что откуда, черт возьми, они взялись? Словно прочитав мои мысли, она говорит, — Я оставила их здесь, когда ты проснешься. — О, слава богу, ты настоящий ангел. — Как ты себя чувствуешь? — Спрашивает Джису, и я просто знаю, что она спрашивает не о моем ужасном похмелье. — Не знаю, — Тяжело вздыхаю я, ставя пустой стакан обратно на стол, — Я правда не знаю. Видите ли, забавно, как я пошла удивить свою теперь уже бывшую девушку, но вместо этого сама была удивлена, когда поймала ее на измене с кем-то, кто должен был быть ее «партнером по проекту». Я верила в это, пока не увидела, что проект, которым они занимались, был друг другом. Я даже не потрудилась выслушать ее объяснения, потому что, что бы она ни извергла, я бы назвала это чушью, поэтому я прервала ее прямо на месте. Она побежала за мной по коридору, нет, не для того, чтобы извиниться, а просто чтобы сказать, что это моя вина и мне некого винить, кроме себя. Я хотела взорваться, потому что, черт возьми, развея виновата, что мужской язык оказался у нее в горле? Но я только усмехнулась ей в лицо и ушла, прежде чем она успела сказать что-то еще. Как я держала себя в руках на обратном пути — это выше моего понимания, но стена безразличия рухнула, как только я вступила в комфорт моего дома, где мои друзья были в растерянности, когда я внезапно прервала их ночь кино и разразилась уродливыми слезами. Я не сказала им ничего, кроме того, что мы расстались, и они уважали это. Они не настаивали на подробностях, вместо этого они молчали рядом со мной, пока я плакала и беззаботно глотала свой яд. И это все, что я могу вспомнить. Как я оказалась на диване с Джису, я не могу вспомнить. Должно быть, я как-то прижалась к ней, где-то посреди фильма, который сейчас не вспомню, заснула, и она, должно быть, тоже. Я встречаю встревоженный взгляд Джису и ободряюще улыбаюсь. — Не смотри на меня так. Со мной все будет в порядке. Я все равно не заслуживаю того, кто мне изменяет, — Говорю я, ущипнув и приподняв ее щеки, заставляя нахмуриться. — Она что? Как будто ты поймала ее во время этого? — Восклицает Джису, ее глаза расширяются от гнева. Я просто киваю, и она кипит еще больше, стискивая зубы, — О, Боже, помоги мне… Если увижу ее в кампусе… — Ох? — Фыркаю я. Как смело с ее стороны намекать на то, на что она намекает, когда она карлик по сравнению с Джой, — Что ты собираешься делать? Бороться с ее коленями? За это я получаю солидный удар, к которому не была готова: — Ты что-то говорила? Я смеюсь, держась за свою покалеченную руку. Я знаю, что она умеет драться. Вообще-то, я знаю это еще со школы. Я помню, как она пришла мне на помощь и подралась с этой глупой девчонкой, которая обозвала меня «грязнулей» и толкала в коридорах. — Но она тоже умеет драться. Вообще-то, у вас много общего, — Она бросает на меня косой взгляд, и мои губы кривятся в глупой усмешке, — Неудивительно, что ей тоже нравятся члены, как и тебе. — Ты смеешь сравнивать меня с этой сукой? — Джису выглядит и звучит так оскорбленно, что я не могу удержаться от смеха. Осознав это, я останавливаю ее кулак, прежде чем он бьет меня, — Ты такая надоедливая! — Она фыркает. Все еще держа ее за запястье, я притягиваю и заключаю ее в объятия, прижимая спиной к своей груди: — Ты все равно любишь меня. Она такая теплая, и я всегда находила ее тепло таким успокаивающим. И комфорт — это то, что мне сейчас нужно. Я вздыхаю, нежно кладу подбородок ей на плечо, и Джису еще сильнее прижимается ко мне. — Хочешь, я останусь с тобой сегодня? — Тихо спрашивает она через некоторое время. — Хм? — Я задумчиво морщу нос, — Но разве у тебя нет планов? — Ну, да, но я могу все отменить… — Отменить свои планы с Сухо? О, нет, ты не можешь, — Резко оборвала ее я, думая о том, как давно Джису не проводила время со своим парнем из-за их плотных графиков. Она с нетерпением ждала этого дня, и я не собираюсь портить его только потому, что какая-то сука разбила мне сердце, — Это не то, что ты собираешься делать. — Но… — Нет, никаких «но», леди, — Я выпускаю ее из объятий и отодвигаюсь в безопасное место, прежде чем многозначительно шевелю бровями, — Иди и трахни свою киску так, как ты того заслуживаешь! Я быстро уклоняюсь от банки, которую она бросает в меня, и выбегаю на кухню, и я слышу, как она кричит: — Будет ли моя киска трахнута или нет, это не твое дело! Рози хихикает вместе со мной. — Как скажешь, женщина! — Кричу я ответ. — Ну, эта женщина еще поспит, –Зевает Джису, поднимаясь по лестнице и оглядываясь на нас, — Оставьте мне немного еды. Она входит в свою комнату, прежде чем я успеваю вымолвить хоть слово. — Идиотка, — Вставляет Розанна, запихивая мне в рот кусок бекона. Я вопросительно поднимаю брови, и она усмехается, качая головой, — Ты даже не помнишь, да? Ты была гребаной катастрофой, создала гребаную катастрофу. Как ты думаешь, кто заботился о тебе до рассвета? — Ох, — Глядя на смену одежды, которую я только что заметила, говорю, — Это она? — Угу, — Рози кивает и у меня замирает сердце, — Ты не хотела возвращаться в свою комнату и хотела, чтобы она осталась с тобой. Кстати, именно поэтому вы обе лежали на диване. На моем лице расплывается улыбка, и я мысленно делаю пометку поблагодарить Джису позже. — Вы уверены, что вы не вместе? Я имею в виду, что такие вещи я бы сделала только для своей девуш… — Не начинай, — На этот раз я запихиваю ей в рот бекон, — Так поступают хорошие друзья. Черт, я даже сделаю это для тебя, и это многое говорит обо мне, –Язвительно замечаю я. Она корчит гримасу: — Да, что ты слишком добра для твоего же блага, и однажды это укусит тебя за задницу. — Тогда хорошо, что у меня нет задницы, — Это, наконец, заставляет Рози оставить эту тему, и она заливается смехом.