***
— Это отстой, — Ворчит Джису, читая инструкции доктора, когда мы уходим из больницы, — У меня так много дедлайнов. У меня нет времени на отдых. — Возможно, тебе следовало подумать об этом прежде, чем бить его, — Я вздыхаю, когда она смотрит на меня, — Люди могут называть меня лесбухой сколько угодно. Мне действительно все равно, что они думают. Это не стоит ушибленной руки, Джису. — Мы уже говорили об этом. Я не жалею о том, что сделала. К черту работу, — Джису отворачивается, бормоча себе под нос, и ускоряет шаг. И я могу только покачать головой. — Послушай, я… Подожди, ты можешь остановиться? — Я бегу за ней, хватаю ее за локоть и останавливаю. Она поворачивается ко мне, явно раздраженная: — Что? Я все поняла. Тебе не нравится то, что я сделала, но я серьезно сделаю это снова, даже если ты, черт возьми, повернешь время вспять, — Сурово говорит она. Это стресс заставляет ее так реагировать, я знаю. У нее был довольно дерьмовый день, и задержка с ее проектами, вероятно, наконец-то подтолкнула ее к краю. — Эй, я не пытаюсь поссориться с тобой, — Тяжело вздыхаю я. Меньше всего мне хочется, чтобы ей стало еще хуже, — Я думаю, это мило, что ты сделала, правда. Но, конечно, мне это не нравится, — Говорю я как можно мягче, мягко проводя большим пальцем по ее локтю, который не отпускала. Джису лишь приподнимает свою идеальную бровь и складывает руки на груди. Она не выдернула свой локоть от моего прикосновения, так что я думаю, что это что-то значит. — Мне не нравится, когда ты делаешь себе больно. Мне не нравится, что ты страдаешь из-за меня. И меня действительно бесит, что это все, что я могу сделать, чтобы тебе стало лучше. Так что, если ты можешь помочь, пожалуйста, не делай этого снова? — Я делаю паузу, чтобы поморщиться от того, как плаксиво я звучала, но я, возможно, выбрала правильные слова, чтобы сказать, учитывая то, как расслабилась позиция Джису, поэтому я продолжаю, — Ты нервничаешь, и мне абсолютно не нравится, что я не могу тебе помочь. Я не могу делать то, что ты делаешь по работе, в отличие от того, как ты вырубила Ханыля в старшей школе. Графический дизайн не так прост, как выполнение домашнего задания, или написание заметок, или… Мои брови взлетают вверх, когда Джису внезапно прижимает свои поврежденные костяшки к моим губам: — Ну вот, ты только что помогла. Я вижу крошечную ухмылку, играющую в уголках ее губ, прежде чем она снова начинает идти вперед. И я быстро моргаю, глядя ей в спину: — Что? Джису поворачивается и отступает назад. Она протягивает свою ушибленную руку и осторожно сгибает пальцы: — Видишь? Ты поцеловала её — и мне теперь лучше, — Шутит она, озорно улыбаясь и выглядя такой довольной собой, как будто только что сказала самую умную вещь на свете. — Ты и твои выходки! — Я раздраженно ворчу, но правда в том, что я сдерживаю смех от того, как очаровательно она выглядит, так полна веселья, как… «как Джису», — Да ладно, я серьезно… — А кто сказал, что это не серьезно? — Парирует она, шевеля бровями, — Может быть, если ты поцелуешь её снова, синяки волшебным образом исчезнут. Я думаю, мы должны попробовать. — Джису… — Я растягиваю слова, посылая ей безжалостный взгляд, игнорируя учащающиеся удары в моей груди от ее предложения. — Ладно, — Она надулась и закатила глаза. Она такая очаровательная. Разве я это уже говорила? Ну, ведь она очаровательная, — Я обещаю, что больше не буду этого делать. Только потому, что ты так обо мне заботишься. И я думаю, что это очень мило. — Да? — Огромный вздох облегчения. — Ммм, — Хмыкает Джису, прикусывая нижнюю губу, чтобы сдержать очередную улыбку, — А еще потому, что, как бы мне ни нравилась твоя болтовня, мне не нравится расстраивать тебя, потому что ты симпатичная, и ты мне очень нравишься. Я чувствую, как кровь приливает к моим щекам. Я могу покраснеть так сильно, чтобы обвинить в этом холод, но это, конечно, не оправдание, и Джису знает, и то, как улыбка, которую она пытается подавить, наконец вырывается на свободу, такая большая и такая искренняя и такая захватывающая дух, это какой-то знак. И, Боже, она такая красивая. Она всегда была такой, но почему-то на этот раз все по-другому, и я пытаюсь найти скрытую переменную. Джису выглядит божественно, стоя под деревом, лунный свет проходит сквозь крошечные промежутки между его ветвями и листьями, омывая линии ее лица, изгибы губ и круги ее радужек. Красивая. Но на самом деле не мягкий свет, освещающий ее, делает ее тепло сияющей, нет, я думаю… То, как она светится от счастья, безграничная и умиротворенная, как безмятежное зимнее небо над головой. Затем я понимаю, что это не скрытая переменная. Это прямо здесь, и я могу это видеть, чувствовать. Джису выглядит такой… счастливой, искренне счастливой, что питает мою душу теплом, сжимая мышцы живота и легких. Очень красивая. У меня не было возможности по-настоящему взглянуть на нее, изучить ее между поездкой и в больнице, так что я вижу ее только сейчас. Неужели она была так счастлива всю ночь? Заинтригованная и соблазненная, я не могу перестать смотреть. Джису останавливается на своем пути, в нескольких футах от меня. Ее улыбка съеживается, но сияние внутри остается таким же ярким, как все звезды вместе взятые и даже больше. — Ты пялишься, — Замечает она с любопытством и удивлением. — Да, я знаю. Счастье тебе так к лицу. — Ох, — Она слегка наклоняет голову набок, глядя на меня с огоньком в глазах, сверля меня взглядом, как будто я единственный человек, который имеет значение, как будто я единственная, кого она видит, как будто я храню все тайны Вселенной. Взгляд, который стоит тысячи слов и стреляет прямо в сердце, — Что ж, я счастлива. Из-за тебя. Потому что ты здесь. Она не произносит этих слов вслух, но я все равно их слышу. И хотя мое сердце словно сжалось изнутри, я не могу заставить себя отвести взгляд, потому что прошло так много времени с тех пор, как я в последний раз видела ее такой — такой блаженной, беззаботной. И на этот раз мне не больно. — Знаешь, у тебя был такой взгляд в тот вечер, когда ты сказала мне, что вы с Сухо обручились. — Я что? — Джису сначала обижается, а потом удивляется, — Почему ты это говоришь, Лиса? — Прости, я просто… — Я колеблюсь, затем вздыхаю, просто позволяя громыхающему сердцу в моей грудной клетке взять верх, — Ты правда любишь меня, не так ли? — Джису смягчается, понимая, почему я сказала то, что сказала. На самом деле мне не нужен ответ, потому что это был не вопрос, нет, а скорее тонкое чувство — мостик к тому, что должно было быть простым осознанием. Джису все равно отвечает: — Насколько я способна любить кого-то, да, люблю, — И что-то внутри меня внезапно встает на место с такой силой, что у меня выворачивается желудок. Кого я обманываю? Мне не нужно время. Потому что если у Джису хватает смелости любить меня так сильно, что мешает мне любить ее так же сильно? Я была так напугана при мысли о том, что мое сердце разобьется. Я все еще боюсь, но эта женщина, с которой все остальные даже не могут сравниться, стоит каждого проклятого разрыва сердца. И я не хочу больше тратить время на страх, когда я могу любить ее сейчас, потому что Джису не заслуживает ничего меньшего, и я не хочу заставлять ее ждать. Я не хочу заставлять себя ждать. Боже, как я хочу… Я хочу любить ее сейчас. Быть эгоистичной и бескорыстной одновременно. Поглотить всю любовь, которую она может дать, и позволить ей поглотить всю мою. Отдать ей весь мир и смотреть, как она крадет звезды и Луну для меня. Любить и быть любимой в ответ. Я довела себя до такого состояния, что уже не люблю ее так сильно, как раньше, но дело в том, что это именно такое… «состояние сознания», потому что как только я снимаю оковы, которыми я обмотала свое сердце, любовь, которую я держала в узде, течет сразу свободно, освобожденная. Ошеломляющее чувство свободы, которое заставляет меня чувствовать, что я могу сделать все, что угодно в этом мире, и в этот момент есть только одна вещь, один человек, которого я жажду. Итак, я двигаюсь вперед, как в прямом, так и в переносном смысле. — Лиса? Ты в порядке? — Озадаченно спрашивает Джису. — Лучше не бывает, — Бормочу я. И, прежде чем я успеваю остановиться, я преодолеваю расстояние между нами и оказываюсь внутри личного пространства Джису. Удивленный вздох покидает ее, когда я кладу свою руку на ее поясницу и притягиваю ее ближе, но я подавляю его, захватывая ее холодные, мягкие губы своими. Тело Джису на секунду застывает, потом ее дыхание прерывается, и она кладет пальцы мне на грудь. Ее рот слегка приоткрывается, приглашая и приветствуя, и тепло охватывает каждую клеточку моего тела, когда ее губы начинают двигаться вместе с моими. Она пахнет клубникой и сливками, так мучительно сладко, так увлекательно, и я наслаждаюсь каждым кусочком ее губ, рта и языка. Это поцелуй, такой болезненно медленный, мягкий и успокаивающий, каким никогда не могли бы быть слова; поцелуй, полный обещаний всей любви во Вселенной и даже больше. Моя рука скользит к месту под ее ушами, нежно лаская ее щеку. Я прижимаюсь последним нежным поцелуем к ее губам, прежде чем отстраниться, но я парю рядом, прижимаясь лбом к ее лбу, кончики наших носов мягко касаются друг друга, ее дыхание щекочет мою кожу. — Ох, ух ты, — Первой говорит Джису, голос у нее дрожащий и низкий. — Ага… Ух ты, — Шепчу я, кусая уголок губы, потому что, черт возьми, этот поцелуй был потрясающим. Я держу Джису в своих объятиях, нежно, но твердо, как будто никогда не хочу отпускать. Я просто очень хочу оставаться рядом с ней так долго, как смогу, и наслаждаться ее присутствием. И она мне это позволяет. — Так… — Джису обвивает руками мою шею, все еще переводя дыхание, — Полагаю, это означает, что ты тоже любишь меня, верно? Ты снова меня любишь? — Заткнись, ты же знаешь, что я никогда не переставала, — Тихо смеюсь я, обнимая ее за бедра и еще сильнее прижимая к себе. Она хихикает вместе со мной, и мне нравится, как я чувствую дрожь, которую это приносит. — Я знаю, но мне все равно приятно слышать, как ты это признаешь. Я напеваю, слегка отстраняясь, потому что хочу, чтобы она смотрела мне в глаза, когда я говорю это, чтобы она прочла в них правду: — Я люблю тебя, Джису, — Говорю я, — Я правда люблю. Оказывается, это освобождает, когда я тоже это говорю. Просто свободно заявить об этом в открытую, не утяжеляя себя ничем, не прячась за стеной. Джису мечтательно вздыхает: — Хорошо, потому что я тоже тебя люблю. Я улыбаюсь, и она улыбается, и мы обе улыбаемся, как две влюбленных идиотки, потому что мы обе влюбленные идиотки. Я наклоняюсь, чтобы быстро чмокнуть ее в губы, но мое сердце все равно подпрыгивает. Мы остаемся в объятиях друг друга, разделяя один и тот же воздух, беззвучно в течение довольно долгого времени. Я все еще так увлечена ею, что совершенно ошарашена, когда она вдруг хлопает меня по руке, очень сильно. Я отшатываюсь от боли и, хотя все еще не хочу этого, мне приходится отпустить ее, чтобы потереть свою горящую кожу. — Это за что?! — Ты же сама велела мне ждать! Ты заставила меня думать, что я буду ждать очень долго! — Она звучит так плаксиво и одновременно с облегчением. И поскольку я по уши влюблена в эту женщину, я, конечно, ошеломлена и сражена, — Я хочу сказать, что готова ждать тебя, но я так благодарна, что мне не придется этого делать, потому что, Боже, Лиса, эта последняя неделя уже почти свела меня с ума. Я задумчиво морщу нос и тянусь к ее руке: — Знаешь, теперь, когда я думаю об этом, это не имеет смысла. То есть я знала, что люблю тебя. И я всегда буду любить тебя. Так какой смысл нам ждать, если мы все равно окажемся вместе? — Не спрашивай меня. Это была твоя идея, — Язвит она, и я слегка смеюсь, качая головой. — Наверное, я просто очень боялась снова получить травму. И потерять тебя надолго. — Боялась? — Спрашивает Джису задумчиво и нерешительно, — Ты… ты больше не боишься? — Нет, не совсем так, — Я успокаивающе сжимаю ее руку. Она позволяет мне притянуть ее ближе, так легко падая в мои объятия, — Я больше боюсь сожалеть о потерянном времени только потому, что боюсь. Я не видела этого, но твое мужество любить меня дало мне мужество делать то, что я хочу, — Я зарываюсь носом в ее волосы, вдыхаю ее запах и удовлетворенно вздыхаю, — И я хочу быть с тобой сейчас. Я просто очень хочу любить тебя всем своим существом. Боже, я так тебя люблю. И я хочу совершить этот прыжок веры вместе с тобой. Джису утыкается лицом мне в плечо, ее пальцы сжимают мою одежду, и она обнимает меня крепче: — Я хочу того же, — Это все, что она говорит, и этого более чем достаточно.***
POV Джису Уличные фонари расплываются на заднем плане, когда Лиса едет по шоссе, глаза сосредоточены, губы сжаты, когда она напевает песню, играющую по радио. И мое сердце замирает при воспоминании о покалывании, которое эта пара губ оставила на моих совсем недавно. Когда она поцеловала меня и сказала, что любит меня, и сказала, что готова совершить со мной прыжок веры, мне показалось, что мир рухнул и сразу же встал на свое место. Это была такая… сюрреалистическая, интенсивная иррациональная реальность сна, потому что это полный поворот на 180 градусов от того места, где мы были, когда день начался. На самом деле, мой мозг все еще плавает в неверии. — Сфотографируй, это продлится дольше, — Ухмыляется Лиса, бросая быстрый взгляд, — О чем ты думаешь? — О, — Моргаю я, — Я просто хотела узнать, не ударилась ли ты головой или еще что-нибудь. Или может быть… у тебя жар? — Что? — Лиса берет мою здоровую руку, тянет ко лбу, чтобы проверить температуру, и переплетает свои пальцы с моими, — Я прекрасно себя чувствую, а что? Я выгляжу больной? — Как мило, что ее брови опускаются в замешательстве. — Нет, дурочка, — Тихо хихикаю я, рисуя круги на тыльной стороне ее ладони, — Ты прекрасно выглядишь. Я просто… У меня есть один маленький вопрос. И я хотела бы получить ответ. — Ладненько? — Она осторожно растягивает слово, — В чем дело? — Я не то, чтобы жалуюсь, но все равно не понимаю, как это случилось. Ты буквально дважды отвергла меня, — Лиса вздрагивает, как будто это причиняет ей физическую боль. Я быстро отмахиваюсь от ее извинений, — Нет, все в порядке, я просто хочу знать, что изменилось. — О, это просто, — Размышляет она, расслабляясь на своем сиденье, и я выжидающе смотрю на нее, — Одна старушка поделилась со мной своим мнением сразу после твоего ухода. Она услышала нас прошлой ночью и назвала меня трусихой. Она действительно, блять, так назвала меня. Ударила меня там, где болит, сказала то, что мне нужно было услышать, — Она хихикает при воспоминании, вероятно. Ах, старушка-кошатница снова атаковала. Конечно, это Миссис Чой. Она знает, потому что спрашивает обо мне (для развлечения) всякий раз, когда я прихожу и помогаю ей собрать вещи, так что я могла бы рассказать ей все, включая мои мрачные чувства к моей соседке. (И если она слышала нас прошлой ночью, я знаю, что, если Лиса сказала «мнением», она имела в виду целую лекцию. Серьезно, у этой старушки во рту вообще нет тормозов. Но как бы то ни было, без ее помощи нас бы здесь не было. Может быть, она фея-крестная, которую боги послали, чтобы привести нас на этот путь, а может быть, она просто скучающая старушка-кошатница, которой больше нечем заняться. В любом случае, я мысленно ставлю себе отметку пригласить ее на ужин в один из этих вечеров в качестве благодарности.) — Я весь день была погружена в свои мысли, смотрела на твое сообщение, не зная, что сказать или сделать, но потом ты написала мне снова. И все, о чем я могла думать тогда, это как я хочу быть с тобой, не только в этот момент, но и всегда. Я хотела попробовать, по крайней мере, потом ты знаешь, что произошло дальше, — Продолжает она с мечтательным выражением лица, ее голос граничит с туманом, — Итак, мы здесь. Мы здесь. Вместе, в этом мире и в этой жизни. Если параллельные миры действительно существуют, интересно, есть ли у параллельных Джису Лиса в их жизни. Я даже не могу представить себе мир без нее. Это даже не преувеличение, когда я говорю, что она лучший человек на свете. Никто другой не может сравниться, правда. А быть любимой ею — это уже сама по себе привилегия. А теперь это моя привилегия. Я удовлетворенно вздыхаю, голова на седьмом небе, смотрю на наши руки, все еще переплетенные на ее коленях, греясь в тепле ее ладони: — Это действительно происходит, ха. Это не сон. Я ведь не сплю, верно? Лиса впивается ногтями в тыльную сторону моей ладони, и я рефлекторно отдергиваю ее, но ее сильная хватка удерживает ее на месте и подносит к губам, — Видишь? Это не сон, — Она улыбается мне в руку, касаясь ее легкими нежными поцелуями. — Это не та рука, которая нуждается во внимании, кстати, — Язвительно замечаю я, в то время как мое сердце делает сальто в груди. — О, моя любовь так нуждается во внимании, — Воркует Лиса, подмигивая мне, — Не волнуйся, я займусь этим позже. Мои губы растягиваются в идиотской улыбке, такой, что кажется, будто мои щеки вот-вот разорвутся, потому что Лиса, называющая меня «моя любовь», просто сидит рядом со мной. (Она и моя любовь тоже.) Эйфорический и довольный вздох слетает с моих губ, когда я откидываюсь на спинку сидения, закрываю глаза и наслаждаюсь уютной тишиной, в которую мы погрузились.***
Легкое пожатие моего плеча будит меня: — Джису, детка? Мы уже приехали. Я открываю глаза, все еще немного дезориентированная: — О, прости, я не хотела засыпать здесь, — Понятия не имею, как я заснула, но, наверное, после того, как кофе и сахар подействовали, усталость наконец-то взяла свое. — Нет, все в порядке, — Лиса нежно гладит меня по плечу, потом отстегивает ремень безопасности, — Я знаю, что ты не сомкнула глаз прошлой ночью. Хорошо поспала? — Да, спасибо, — Улыбаюсь я ей и смотрю на часы, — Может, пойдем? Рози уже там? Вместо ответа Лиса осторожно берет меня за руку и задумчиво смотрит на меня: — Гм, вообще-то, я хочу сначала кое о чем поговорить. Это рассеивает остатки сна в моем мозгу: — О чем же? — Я с любопытством поднимаю брови, удобно наклоняясь к ней всем телом. Кажется, она колеблется, — Ну же, рассказывай. Я не кусаюсь. — Заткнись, — Хихикает Лиса, ее поза расслабляется, — Просто миссис Чой сказала мне, что ты переезжаешь? Это не проходит мимо меня, когда ее пальцы сжимают мою руку, как будто она зажимает ее, так что я не могу идти, и мое сердце еще больше набухает где-то в груди. — О, неужели? — Я сохраняю невозмутимое выражение лица, потому что что-то подсказывает мне, что старушка-кошатница «забыла» сообщить важную деталь, — Да, я нашла действительно отличное место. — Это окончательно или… — Лиса прочищает горло и качает головой, — Неважно, — Очень мило, что она пытается скрыть, как ее это беспокоит, и так неудачно, — Я просто хотела спросить. Я знаю, что это всегда было планом, и я думаю, что ты хочешь иметь свое собственное пространство, так что… — Господи, — Прервала я ее, тихо посмеиваясь, — Просто скажи, что не хочешь, чтобы я уезжала, Лиса. — Мне нравится мысль о том, чтобы возвращаться домой к тебе, — Бормочет она, выглядя как побитый щенок, — Конечно, я не хочу, чтобы ты уезжала, — Лиса надувает губы, и я рада, что она заговорила об этом, когда была не за рулем, потому что я могу поцеловать ее хмурое лицо. Я вижу, как ее глаза комично расширяются, когда я обхватываю ее челюсти и не так нежно притягиваю ее ближе, прежде чем закрыть свои, поймав ее нижнюю губу между моими губами. Лиса на удивление быстро стряхивает с себя шок, и ее руки скользят к моим бедрам, целуя меня в ответ так, что все мое тело начинает покалывать. Боже, вы даже не представляете, что она может делать своим ртом. Она резко вздыхает, когда я игриво прикусываю ее нижнюю губу и отстраняюсь: — Извини, но я, кажется, кусаюсь, — Лукаво хихикаю я. — Ладно, ты совсем не выглядишь виноватой, — Лиса с нежностью закатывает глаза. На ее лице застыла веселая улыбка, — Не могла бы ты подержать это в штанах хотя бы минуту? Мы буквально в середине разговора. — Ты определенно не жаловалась. Перестань вести себя так, будто тебе это не нравится, — Напеваю я. — Я не говорила, что мне это не нравится, — Тихо хихикает она, откинувшись на подголовник и изучая меня невидящим взглядом. К тому, что она смотрит на меня так, будто я самый важный человек в мире, я более чем готова привыкнуть, — Значит ли это, что ты никуда не переезжаешь? — О, я все еще переезжаю, — То, как вытянулось лицо Лисы, заставляет меня слегка рассмеяться, — Только если ты тоже переедешь. Неужели госпожа Чой намеренно опустила ту часть, где я планирую попросить тебя переехать ко мне? — О боже, эта хитрая женщина! — Лиса фыркает. — У меня просто не было возможности затронуть эту тему, потому что я имела дело с некоторыми вещами, и я не знала, как это повлияет на нас… — Я замолкаю, и Лиса кивает мне, чтобы я продолжала, — Итак, внук Миссис Чой — риэлтор, и он показал мне это удивительное место. И я не могу позволить себе купить его самостоятельно, так что единственная причина, по которой я прошу тебя, — это чтобы мы могли поделить сумму напополам, а вовсе не потому, что я хочу быть с тобой. Лиса бросает на меня быстрый панический взгляд. — Шучу, детка, — Хихикаю я, — Ничего страшного, если ты не хочешь, но подумай об этом. Нам больше не придется платить за квартиру. Кстати, это также близко к твоей работе. Там есть большая кухня, которую я люблю. Проход в гардеробную. Отличный район. Разве я сказала «гардероб»? Тебе понравится… — Джису, прекрати продавать мне это место, — Обрывает меня Лиса, и веселье заливает ее лицо, — Я уже была куплена, когда ты сказала, что собираешься предложить мне переехать к тебе. — Да? — Удивленно спрашиваю я. Я не думаю, что она понимает, что это значит, — Ты уверена? — Да, любимая, я в этом надолго, — Говорит Лиса, и внезапно я чувствую, что задыхаюсь. И причина не в том, что некоторое время назад я говорила оживленно и быстро. Конечно, Лиса точно знает, что это значит — купить квартиру, построить совместную жизнь. Это новое начало, если можно так выразиться. И вы можете сказать, что мы движемся слишком быстро, но я чувствую, что это надолго, как будто мы догоняем. И все это не похоже на то, что мы движемся слишком быстро. Это похоже на то, что есть день и ночь; как планеты вращаются вокруг Солнца — нормально и правильно. Я не скажу ничего банального, как будто я ничего не изменю, потому что… ну, давайте будем честны, есть много вещей, которые я бы изменила. Но, видя, как блестят глаза Лисы, словно она обрела покой, и как ее губы изгибаются в сладкой, демонстрирующей зубы улыбке, я понимаю, что мы с ней на одной волне и у нас впереди целое будущее. И это действительно все, что имеет значение. Конец.