номер чимина оказывается не просто комнатой, которая соединяется небольшим коридорчиком с вычурных цветов гостиной, а целыми апартаментами с кухней, двумя ванными и гостевой комнатой. свет играет с кристалликами люстры и отражается тенями на потолке, чонгук держит чимина в объятиях, крепко обхватив талию, и модель приподымается на носочках, чтобы дотянуться до влажных после недавнего поцелуя губ:
— я пойду в дальнюю ванную, — он старается звучать уверенно, но старший отчетливо слышит дрожь в тонком голосе. — а ты.. в эту.
чонгук следует взглядом за кивком чимина, который указывает на дверь справа. на ней висит золотая гравировка орхидеи.
— малыш, ты уверен? ты побледнел. мы можем подождать с этим.
чимин прерывает его, поместив маленькую ладошку на чужой рот. чонгук коротко чмокает её и встречается с лёгкой улыбкой и покрасневшими щёчками.
— я уверен. я люблю тебя.
темнота номера обнимает их за плечи, пока чонгук отвечает миллионами "я тебя тоже" в пухлые зацелованные губы.
чонгук, конечно же, делает всё быстро, для душа хватает и пятнадцати минут, но зная придирчивого к себе чимина он даже не предполагает, что тот сможет закончить раньше, чем через полчаса. поэтому, накинув на себя серую футболку и джоггеры из рюкзака, он бесшумно выходит из номера и двигается по коридору в конец к двери с табличкой 9805, где живет джин.
тот недовольно открывает дверь после пары сообщений, которые отправляет ему чонгук из холла, и вопросительно смотрит на его довольную улыбку чеширского кота.
— помирились?
младший кивает.
— так а чё ко мне пришел? похвастаться?
в ответ темная макушка машет в отрицании.
— ты что, забыл как разговаривать? — психует джин, а потом глотает собственный язык от слов чонгука:
— дай смазку и презервативы.
если бы это было аниме, то прям сейчас на фоне был бы слышен звук перекати-поле.
— тебе блять пятнадцать, что ли?! стесняешься сам купить?
— джин, мы не в корее, я даже не знаю, где тут находится аптека, и не умею говорить на английском. не будь сучкой.
на последние слова ким краснеет от возмущения и пытается захлопнуть дверь перед чужим носом, но её останавливает нога в тонких синих тапочках. чонгук жмурится от боли в стопе после нехилого такого удара, но всё равно улыбается.
— ну пожалуйста. ты же знаешь, что это его первый раз.
старший смотрит неотрывно с минуту, а потом таки вздыхает и матерится себе под нос, впуская чонгука внутрь, пока бросает в бумажный пакет всё нужное.
— на, — он всучивает крафтовую упаковку чонгуку в руки и толкает обратно к выходу. — давай-давай, удачи там тебе. может, хоть кто-то сегодня потрахается.
дверь за чонгуком закрывается, и джин думает о том, что неплохо бы позвонить хосоку и извиниться за свое же отвратное поведение. тогда, может, и ему этой ночью что-то перепадёт.
мужчина возвращается в номер и сразу же идет к дальней ванной, из которой слышен шум душа.
— что ты там так долго делаешь? — чонгук останавливается у двери с замысловатой резьбой и прислушивается к мерным звукам воды. — чимин-а?
косточки пальцев отбивают чечетку по деревянной поверхности, но ответа старший так и не получает.
— я начинаю волноваться. — он повторяет стук уже настойчивее и наконец улавливает тихий писк. — зая, что происходит?
— н-не входи! — внезапно кричит чимин, и чонгук слышит за стенкой подозрительное копошение.
он хмурится и дергает за ручку.
— чимин, открой мне дверь. что случилось?
внезапно в ванной повисает гробовая тишина, и старший нервно облизывает губы, сжимая в руке бумажный пакетик со всем, что дал ему джин. может, чимин передумал? может, он прячется от него там?
— я.. просто.. — слышится тихий шепот младшего и топот босых влажных ножек о кафельную плитку пола. — я читал в интернете.. что надо подготовиться.. и..
сперва мужчина не понимает о чем речь, думает о разных пахучих гелях для душа или кремах, которыми чимин собрался вымазаться, но потом его глаза округляются, и он медленно переводит взгляд на дверь. радужки глаз заливает темнота.
— выходи.
— но я..
— сейчас же, чимин. выходи из ванной.
какое-то время они стоят безмолвно по разные стороны двери, но потом пак всё-таки щелкает замком и выходит к своему парню, укутанный в огромный махровый халат. чонгук смотрит на его смущение, которое обволакивает чимина с ног до головы, и притягивает его к себе указательным пальцем за узелок крепко завязанного пояса.
— я всё сделаю сам. ты не должен быть один во время первой растяжки. — он зарывается носом во влажные светлые пряди с приглушенным запахом лаванды и поднимает парня к себе на руки, унося в спальню на манер невесты, подхватив под лопатки и коленки.
наверное, чонгук навсегда запомнит то, как халат соскальзывал с острых плеч вниз по талии и оседал на полу. как чимин осторожно переступал через него и нервно сглатывал, боясь даже посмотреть на своего парня. младший тут же закрывается руками и хочет отвернуться, но мужчина аккуратно останавливает его за локоть, убирая руки от гладко выбритого паха.
— ты самый красивый человек, которого я когда-либо встречал. каждый твой миллиметр неописуемо красив. — шепчет гук, поднимая пальцами личико чимина вверх за подбородок.
в ответ он получает самую прелестную улыбку и опускает чимина на шелковые простыни огромной двуспальной кровати, которая навсегда останется в их памяти особенным местом.
шорох простыней под двумя телами кажется чимину слишком громким, когда он ведет ладошками по широкой спине, под кожей которой натянутыми струнами играют мышцы. он касается резинки тренировочных брюк и тут же одергивает пальцы. кажется, будто это запретно, а еще тонкие серые джоггеры — последняя табличка с предупреждением не ходить дальше. последнее, что отделяет чимина от его первого секса. от его первой прелюдии.
и ему страшно её срывать.
— тшшш, всё хорошо. — шепчет чонгук, вылизывая тонкую шею младшего, которая мурашками покрывается под его языком.
он знает, что для чимина эти ласки незнакомы, а так же знает, что тот боится всего нового до трясучки.
— если тебе что-то не понравится или станет больно, то мы тут же остановимся, хорошо? — тонкие губы касаются более пухлых, которые неторопливо отвечают в поцелуе. он ощущает, как хрупкое тело под ним подрагивает.
чимин быстро-быстро качает головой в согласии, а его светлые волосы нимбом раскинулись по подушке. сейчас чимин напоминает маленького купидона, которого чонгук собирается превратить в дьяволенка.
он сглатывает, как только чонгук отстраняется от его губ, и красноречиво смотрит в потемневшие от возбуждения глаза.
— я знаю, что будет больно... но я буду стараться терпеть.. — едва слышно говорит модель, пока мужчина над ним медленно поглаживает его подтянутые бёдра.
чонгуку очень сложно себя сдерживать, парень с широко разведёнными ножками, которые прямо сейчас обхватывают его талию, сводит с ума. но он сдержится, если будет хоть намёк на то, что его чиминни передумал.
— никто и ничего не будет терпеть, это не пытка, малыш. — широкие ладони ведут по чужой груди и рёбрам, прямо к тазобедренным косточкам младшего, а потом снова возвращаются вверх к мягким соскам. чимин громко втягивает воздух носом.
чонгук не зацикливается на каком-то определенном участке, с любовью проходится подушечками пальцев, а следом губами по каждому.
чимин часто дышит через рот, потому что мужчины так много. слишком много. его горячее дыхание порхает по шее, ключицам, впалому животику, бедрам. он сжигает своего купидона заживо.
когда кончик языка мажет по лобку и чимина резко переворачивают на живот, подкладывая под пах подушку, он ойкает и испуганно поворачивается на чонгука через плечо.
тот смотрит невозмутимо, уложив широкие ладони на оттопыренную попку, и игриво подмигивает любимому, с ухмылкой сползая вниз.
— так красиво. — с легким рыком говорит чонгук, когда оказывается напротив задницы младшего, разведя округлые половинки в стороны. он оставляет поцелуй на каждой и с придыханием дует на сжавшееся колечко. чимин закусывает собственную ладошку в стоне и дёргается. боже, так стыдно и одновременно волнительно. температура воздуха стремительно повышается.
чонгук с трепетом растягивает пальцами гладкую кожицу вокруг розовенькой дырочки, из-за чего та слегка приоткрывается, а потом осторожно касается плотно сжатого колечка влажным от слюны большим пальцем. чимина тут же подбрасывает, словно после удара током, потому что ощущать чужие прикосновения в настолько чувствительных местах — непозволительно запретно. он сглатывает и утыкается лбом в подушку, пытаясь держать себя в руках. и это удается ровно до тех пор, пока чонгук не начинает любовно массировать вход. легкие наполняются лавой, что трудно сделать даже один ничтожный вдох, но мужчина не пытается проникнуть внутрь. его подушечки лишь мягко надавливают на ободок сфинктера, а потом едва уловимо обводят его по кругу.
— расслабься, любовь моя. я не буду сейчас входить в тебя.
чонгук клянётся, что это лучшая картина, которую он видел за всю свою жизнь. чимин слегка охает, когда чувствует, как мужчина разводит ягодицы шире, а кожица вокруг дырочки сильно натягивается.
волна жара резко подымается с низа живота к щекам. его всего трясёт, а ноги всё время разъезжаются по шелковым простыням.
— нет, не смотри.. — смущенно бормочет младший, закрывая ладонями лицо и пытаясь поджать колени, но чонгук держит крепко, не давая двигаться с места.
— хорошо, я не буду смотреть, — чимин после этих слов чуть расслабляется, а потом громко вскрикивает, когда старший широким мазком лижет ложбинку между половинками и шепчет в тугой вход. — я буду пробовать.
член пака дёргается, а горло сжимает спазмами, когда чонгук за бедра тянет его по золотистому покрытию матраса и насаживает себе на язык.
он чувствует, как горячая мышца раздвигает девственные стеночки, и начинает лизать.
— стой, чонг... ахххх.. нет, это неправиль... БОЖЕ! — он до крови закусывает губу от громкого стона, когда старший под углом просовывает язык ещё дальше. господи, как у него это вообще получается?
чонгук коротко лижет и смотрит на розовенькую дырочку, раз за разом чередуя эти действия. он с наслаждением наблюдает за тем, как маленькие морщинки плотного колечка постепенно разглаживаются, а тугой вход расслабляется под напором языка.
так мокро и горячо... чимин теряется в пространстве и закатывает глаза. если только от языка внутри так хорошо, то что будет дальше? а чонгук не останавливается ни на секунду и обхватывает ладошку модели, которая в агонии наслаждения сминает простыни, перемещая себе на макушку.
пак тут же сжимает в кулак темные волосы, и чонгук улыбается этому, а потом поддаёт жару и втягивает в рот нежную кожицу сфинктера, напрягая щеки.
для чимина это вообще слишком, член подрагивает и головка наливается красным, когда чонгук посасывает покрасневшую от ласк дырочку у себя во рту, а потом толкает туда язык.
блять блять блять. у модели голова кружится, а в паху пульсирует неистово, он так сильно хочет «больше и быстрее», что надавливает на голову старшего, заставляя проникнуть языком ещё на пару миллиметров дальше.
чонгук понимает намёк и раздвигает пальцами гладенькую кожицу по бокам от дырочки ещё сильнее, чтобы та приоткрылась и была возможность толкаться максимально глубоко. это вкусно. старшему так вкусно, что он бы не переставал отлизывать попку своего парня никогда.
— да.. да... да, чонгук! только не останавливайся... я почти... о даааа... — как в бреду кричит чимин, когда старший начинает вращать языком внутри.
он надавливает на его голову ещё сильнее, чувствуя, как собственный член буквально взрывается от напряжения. хочется прикоснуться к нему, но чонгук будто слышит его мысли и накрывает тонкий ствол своей ладонью. он не двигает ей, просто слегка зажимает член и так и держит, когда начинает быстро трахать языком пульсирующий вход. ему трудно и в то же время до одури приятно представлять, как он скоро заполнит эту потрясающую узость собой.
стройные ножки опускаются на широкие плечи и обвивают мощную шею. чонгук хотел бы увидеть эту картину в зеркале или снять на видео, чтобы пересматривать вместе ночами. их секс — лучшее порно.
чимин скрещивает лодыжки, в эйфории надавливая ими на тёмный затылок, и чонгук тут же зарывается лицом между половинками попы глубже. он дразнит кончиком языка уже полностью расслабленное колечко, то слегка входя в него, то вылизывая снаружи.
— пожалуйста... там.. гл-глубже, хён.. хён... да! — чонгуку голову срывает от умоляющего тона и любимого к себе обращения. от «хёна» его внутренний зверь рвёт оковы.
с каждым разом, когда мужчина полностью отстраняет рот от влажной задницы, а потом со всей дури вгоняет язык снова – чимин теряет в спертом воздухе частичку себя.
— я не могу больше.. я кончаю.. чонгукки... чонгукки!
темная макушка не отстраняется от раз за разом сжимающейся вокруг его языка дырочки, когда чимин кончает в его руку и дрожит от судорог. он стонет так прекрасно, что чонгук рычит, снова погрузив лицо между испачканными в сперме половинками. он размазывает семя пака по дырочке и медленно слизывает, подняв темный от желания взгляд на младшего.
модель смотрит сквозь пелену послеоргазменного наслаждения и тянет мужчину к себе наверх, чтобы пройтись по солоноватым губам языком и втянуть его в поцелуй. чонгук мажет испачканной в сперме ладонью по раскрасневшейся щёчке и чимин ластится к ней, позволяя умелому языку теперь вылизывать его рот.
чимин не думал, что всё будет так... пленяще. после каждого касания хочется еще, хочется больше. хочется дарить ему себя и впитывать его каждой клеточкой. короткие пальчики наконец смело тянутся к мешающим сейчас им двоим джоггерам и тянут вниз. белья под брюками не оказывается.
вообще младший уже видел член чонгука, когда они пробовали секстинг и тот скидывал свои нюдсы. он помнит, как таращился на снимок и испуганно сглатывал, потому что а) ему никогда не присылали фото члена и б) чонгук СЛИШКОМ большой.
но в живую воспринимать это оказывается... еще сложнее.
чимин опускает взгляд и упирается им в член чонгука. они оба замирают, пока модель не начинает медленно отползать от мужчины к задней стенке кровати.
— так, спокойно. - чонгук отчетливо видит страх в чужих глазах и осторожно выставляет руки вперёд, призывая младшего, который уже медленно впадает в истерику, глубоко вдохнуть. — я так и думал, что такое начнётся.
— так и думал?! ТАК И ДУМАЛ?! как ты вообще планируешь запихнуть в меня это?
это было бы смешно, если бы чонгук встретил такую ситуацию в меме на просторах интернета, но это реальная жизнь: вот его парень сидит, обняв себя за коленки, и в неверии таращится на его член, бормоча под нос "я на такое не подписывался!"
— я хорошо тебя растяну, все будет нормально. — он осторожно тянет чимина обратно к себе за щиколотку. снова так хочется ощутить его тепло. но чимин испуганно мотает головой из стороны в сторону и цепляется пальчиками за изголовье кровати.
— сколько вообще там сантиметров?
чонгук молчит и неловко пытается улыбнуться, поглаживая младшего по ножке.
— чонгук?! ответь?! мне?!
повисает затяжная пауза, пока старший наконец не вздыхает:
— двадцать два.
— двадцать два?! у меня длина ладони четырнадцать! — голосок срывается на писк.
— обожаю твои ручки, они такие милые и крохотные.
— ЧОНГУК!
— тихо. принцесса, я обещаю, все будет в порядке. мы остановимся, если тебе будет больно, слышишь?
мужчина наконец перестает тянуть хрупкое тельце к себе и на коленях по пружинистому матрасу двигается к нему самостоятельно. чимин сопротивляется с минуту для вида, а потом тихонько смеется, когда старший игриво щекочет дыханием ребра.
атмосфера меняется так стремительно, когда младший вместо смеха начинает ощущать снова зарождающееся внизу живота возбуждение, потому что их члены влажно трутся друг о друга из-за резких движений под тонкой простыней.
— с-стой, ммм... — пак стонет, откидывая голову назад, пока чонгук вылизывает тонкую шею. - под-дожди.. ах.. я хочу..ммм..
он сдавленно мычит, кусая губы, пока чон спускается к ключицам, проводя по левой кончиком языка. чимин вздрагивает, когда его тёплое дыхание касается влажного от слюны участка кожи.
наконец старшего удается остановить, оттянув от себя за волосы:
— остановись. я хочу.. — он смотрит неуверенно снизу вверх, а потом выползает из-под старшего и усаживается на краешек кровати. чонгук вопросительно выгибает бровь и поднимается на локтях, соскальзывая ближе к чимину. — можно я попробую.. я... это?
чимин тянется к оказавшемуся напротив паху, но тут же одергивает руку, когда кончик безымянного касается набухшей головки. из нее сочится предэякулят.
— чего ты хочешь, принцесса? скажи мне. — чон наклоняется, обхватывая милое розоватое от смущения личико ладонями, в которых тонут впалые щечки.
— я.. могу ли я сделать.. — паку кажется, что он сгорит со стыда прежде, чем озвучит вопрос полностью. — взять его в... нет, то есть...
он запинается, пока чонгук целует его в кончик носа, а потом спускается к пухлым губам, развязно кусая каждую по очереди.
— хочешь сделать мне минет? — шепчет мужчина в приоткрытый ротик, и чимин сконфужено кивает.
— я никогда не делал. но я.. если ты поможешь мне.. ну, направишь и..
у чонгука сердце сейчас выпрыгнет от такого чимина. он точно не ожидал, что пак будет так сильно смущаться, даже если это его первый раз. в жизни он такой бойкий.
— конечно, детка, не бойся. — чонгук наконец отстраняется от покрасневшего лица модели и укладывает его ладошку себе на член, накрывая сверху своей и сжимая.
чимин охает, когда чувствует, насколько мужчина твёрдый и внушительный. конечно он раньше дрочил себе, но касаться чужого возбуждения ощущается совсем по-иному.
он подвисает и не шевелится, таращась на свою ручку, в которой не помещается толстый ствол.
— почему мой чиминни медлит? разве он не хотел взять его в рот? — чонгук смотрит слегка нахально, а чимин мгновенно опускает взгляд в пол, всё же непроизвольно облизываясь.
пак хочет. о да, он хочет попробовать его. он хочет заполнить рот чонгуковым огромным членом. чимин всегда мечтал научиться доставлять удовольствие своими губами и языком так, чтобы чонгук кричал от желания.
от этой картинки рот наполняется вязкой слюной и модель сглатывает, прежде чем закусить губу и кивнуть.
страх на время отпускает, потому что чимин осознаёт, что в данной ласке нет боли, которой он так боится. он наконец сможет довести до грани своего чонгука, а значит и себя тоже. это их общая шалость.
он касается пальчиками ног холодного пола и мгновенно опускается на колени у края кровати, покорно подняв взгляд.
короткий указательный пальчик манит чонгука к себе, а потом указывает на кровать, прося присесть. и мужчина удивленно вскидывает брови от такой смены настроения, но все же делает шаг и плюхается задницей на край матраса, раскидывая ноги по сторонам от хрупкой фигурки чимина. блондин тут же укладывает ладошки на мощные бёдра и водит ими вверх-вниз, подбираясь к выступающим тазовым косточкам и лаская внутреннюю часть бёдер, но обходя вниманием чувствительный член.
— чонгук-а.
— что? — голос уже слегка пропитан хрипотцой, потому что чимин говорит почти в истекающую смазкой головку, обжигая ее дыханием.
— я хочу, чтобы ты использовал мой рот так, как тебе хочется. — он наконец коротко касается подушечками пальцев основания ствола и тут же убирает их.
чонгук облизывает пересохшие губы и прочищает горло.
— конечно, сделай мне минет, котёнок.
— нет. — протестующе откликается чимин и поднимает взгляд на своего мужчину, который почти выть готов от потери тёплого дыхания на чувствительном органе. — я хочу, чтобы ты трахнул мой рот. я хочу, чтобы ты не сдерживался.
только от одних этих слов чонгук готов ломать и крушить, а от картины, как чимин нетерпеливо переминается с коленки на коленку прямо сейчас, то и дело возвращая взгляд к члену, который так хочет попробовать - вовсе можно кончить.
— детка, это.. я не думаю, что ты готов. это первый раз и..
ему не дают договорить, потому что наманикюренные ноготки впиваются в накачанные бедра и болюче надавливают на кожу.
— сделай это. — мурлычет пак, сперва дуя на головку, а потом почти касаясь кончиком языка уретры, но тут же убирая его обратно в рот.
чонгук рычит от смеси боли и желания, почти награждая чимина грубым «возьми его блять в рот сейчас же», но останавливается после робкого:
— чиминни хочет сделать это для папочки. чиминни хочет, чтобы его ротик трахнул большой член папочки.
у чонгука кружится голова, а когда он натыкается на хлопающего глазками младшего с выпяченной от обиды нижней губкой, тормоза слетают к чертям.
— блять. давай. открывай рот. - он запускает руку в высветленные пряди и сжимает у корней. чонгук не собирается церемониться с этим чертёнком, если он сам просится в котёл.
чимин тут же заглатывает красную от возбуждения головку с улыбкой на губах. он хочет побыть в беспрекословной власти чонгука. он сделает всё, как надо.
рука старшего пока не надавливает, но и пресекает любые шаги к отступлению. чимин медленно двигает губами, не смея оторваться от члена, и пробует непривычный для себя солоновато-терпкий вкус предэякулята. не так уж и отвратно, как писали на форумах.
— смотри на меня, малыш. всё время смотри только на меня. — командует чонгук и ждёт, пока младший послушно поднимет на него взгляд.
в глазах чимина он видит вселенную. вселенную похоти.
— подключи язык. — он тут же чувствует шероховатый кончик внизу ствола. его малыш старается лизать. — больше.
чимин смотрит на него темными воронками и шире открывает рот, максимально высовывая язык. член во рту упирается в нёбо.
он читал, что надо дышать носом, поэтому именно это и делает, когда глотка полностью блокируется крупной головкой.
чонгук сотни раз за время их знакомства представлял, как будет выглядеть чимин с его членом во рту, но ни одна фантазия не соответствует реальности. потому что реальность в миллион раз лучше и головокружительнее.
чимин до слёз в уголках глаз старается заглотить ещё больше, и чонгук это видит, хотя член в маленьком ротике помещается только наполовину.
— зай.. всё, хватит. — старшему уже трудно говорить от пульсации в члене, который так жадно сосет чимин, и он пытается отстранить парня за волосы, но тот шлепает его по руке и насаживается глоткой дальше. модель не сдастся, пока чонгук не кончит от его губ.
— боже, как ты... это делаешь.. — стонет старший, когда блондину таки удается протолкнуть головку еще глубже в глотку. он едва удерживает себя в сознании от разбитого взгляда младшего со слезящимися глазками, которые все еще смотрят на чонгука снизу вверх. он такой послушный.
у чимина, похоже, напрочь отсутствует рвотный рефлекс, потому что он хоть и жмурится временами, но точно не от того, что хочется вывернуть из себя остатки ужина, а скорее от нехватки воздуха. но и с этой проблемой чимин справляется, как настоящий профессионал.
— ты можешь сглотнуть? принцесса, попробуй сделать вид, что пьёшь сейчас. — он не знает разберёт ли чимин его слова, потому что от оргазма его отделяют считанные секунды. речь бессвязная и прерывистая, но младший действительно делает то, как ему велено и внутренне ликует от реакции мужчины, который жёстче сминает его волосы в кулаке и закатывает глаза, начиная довольно стонать.
стенки горла крышесносно сокращаются вокруг члена, когда младший следует указаниям чонгука и сглатывает раз за разом, а после того, как он по собственной инициативе добавляет еще и фрикции головой - чонгук громко рычит.
— да блять! да. как хорошо, малыш. ещё немного, я почти...
кажется, о контроле забыли они оба, потому что чонгук срывается и начинает трахать узкую глотку, подбрасывая бедра вверх и крепко схватив чимина за волосы. горло тут же расслабляется, и пак отдает свой рот полностью во власть мужчины, который благодарит всех богов за то, что лишили его парня рвотного рефлекса. он проталкивает член почти до упора и хрипит так, будто сейчас отдаст душу дьяволу, потому что никто прежде не мог удовлетворить его ртом так, как это сейчас делает чимин. младший не хочет, чтобы это заканчивалось, ему так нравится чувствовать, как кто-то зависим от каждого его движения. как только его губы могут принести настолько приятные ощущения, что капельки пота со лба чона капают на пол.
но он со всей силы сжимает запястье старшего, оттаскивая от своего затылка, и последний раз с наслаждением втягивает в себя щеки, обводя язычком член, прежде чем вынуть его изо рта. он без остановки сосал больше десяти минут, без заполненности в ротике так непривычно.
говорить оказывается больновато, чонгук вытрахал ему всю глотку, а гланды ноют, но у него таки получается сказать с третьего раза:
— на лицо.
чонгук хочет возразить, но если честно, он не может.
потому что чимин обхватывает ладошкой его толстый ствол и надрачивает, подставив к щеке и прикрыв глаза. младший мечтал об этом все последние полторы недели.
— блядство... детка.. — когда горячее семя каплями орошает сперва переносицу, а потом лоб и опущенные веки, чонгук накрывает руку модели своей и дрочит вместе с ним, выдавливая остатки на щеку и губы.
чимин ощущает ее тепло тонкой кожицей. то, как уже слегка обмякшая головка размазывает ее по ротику, уголки которого раскраснелись от «работы», и чимин открывает его, снова пропуская уже не такой твердый ствол внутрь.
чонгук падает спиной на кровать и тяжело дышит, за макушку утягивая к своему паху чимина, который снова прилип к члену, вылизывая каждый миллиметр и высасывая каждую каплю.
это был настолько мощный оргазм, что перед глазами у чонгука разноцветные блики, а все конечности ватные. чимин сосет ещё полминуты и наконец оставляет поцелуй на яичках, подымаясь с коленок и заползая на размякшего чонгука сверху. он укладывается на вздымающуюся от быстрого дыхания грудь.
— погоди, любовь моя. не открывай глаза. — он замечает капли спермы по всему раскрасневшемуся личику и тянется пальцами, чтобы убрать беспорядок.
но чимин останавливает его хриплой фразой.
— оближи. оближи меня.
чонгук впивается мертвой хваткой в ягодицу развалившегося на нем парня и его член снова подаёт признаки жизни, дергаясь от новой волны возбуждения. это вообще нормально возбуждаться так быстро, когда ты кончил всего пару минут назад?
— сможешь вылизать меня, как маленького замаравшегося котёнка?
и чимин мяукает.
он мяукает и проводит ноготками по стальной груди мужчины, оставляя за собой длинные бледно-розовые полосы.
и да, чонгук животное, потому что инстинкты берут верх моментально. он переворачивает чимина на спину одним движением руки, собственнически подминает под себя и лижет.
щеку, носик, подбородок, проходится шероховатой поверхностью по губам и командует высунуть язык. полностью обласканный чимин тут же повинуется, открывая рот и высовывая розовый язычок наружу. чонгук проходится по нему своим от начала и до того конца, который позволяет ситуация. они не целуются, чонгук просто лижет его рот, внутренние стеночки щёк, зубы, нёбо. чонгук чистит его, и чимин смыкает губы, когда вся работа закончена, и ластится шеей к тёплому языку, пока чонгук заботливо вылизывает местечко за ушком.
— тепло. — шепчет чимин, отдавая своё тело в распоряжение чонгука.
его язык везде.
вселенные двух парней в темном номере самой дорогой гостиницы лондона соединяются в одну — всеобъемлющую и подавляющую. этот груз любви падает приятным крестом на спину каждого из них.
чимин чувствует чонгука. а чонгук чувствует чимина.
ведь так и должно быть. они оба понимают это, когда смотрят друг другу в глаза, когда чимин протягивает руку и шарится ладошкой в поисках чонгуковой. ему надо ощущать его, надо держаться за него, нужно, чтобы его сильные руки прогнали снова зарождающийся страх боли. ему нужен весь чонгук.
старший быстро соединяет их пальцы, переплетая их в замочек свободной рукой, и зацеловывает поясницу, которая постепенно прогибается под его губами.
— вот так, принцесса, вот так. расслабься.
кончик носа поднимается вверх по впадине позвоночника и останавливается на загривке. чонгук прикрывает глаза, перемещая губы на гладкую ароматную кожу с нотками мандаринов. он обожает мандарины.
и чимина.
пак расцепляет их руки и поворачивает голову к старшему. челка прикрывает подрагивающие ресницы.
— я люблю тебя. — тут же шепчет чонгук и соединяет их губы, скользя языком в горячую полость ротика.
он мягко гладит чужой язык своим, пока игриво поддевает ногтем колечко сфинктера, тут же отпуская его. чимин протяжно мычит в его рот и раздвигает коленки на мягком матрасе шире, пока чонгук снова и снова массирует пальцами колечко.
— тебе лучше? — между ними колышется ниточка слюны, соединяющая раскрасневшиеся губы.
— да. — шепчет младший, часто-часто кивая головой, и испуганно хватает ныряющего между его ног чонгука, снова подтягивая к себе за локоть, чтобы добавить обязательное:
— я тоже люблю тебя. я так сильно люблю тебя, чонгук.
старший замирает, будто слышит это впервые, а его сердце останавливается, чтобы через секунду начать биться с двойной силой. он улыбается, глядя на распластавшегося грудью на простынях юношу, и оставляет еще один поцелуй на его вишневых пухлых губах.
— ты выглядишь потрясающе.
прекратить любоваться его изящным, будто фарфоровым, телом - невозможно. чонгук понимает, что, увидев и прикоснувшись к нему однажды, никогда не сможет остановиться. нужно просто выбрать доселе менее всего облюбованный участок и попробовать чимина еще раз. еще и еще.
поэтому мужчина останавливается взглядом на груди, в жажде наклоняясь к ней, и пошло втягивает соски в рот, а чимин распахивает глаза и издаёт протяжный громкий стон. реакция даже лучше, чем ожидалось.
чонгук довольно улыбается и поднимает на него взгляд.
— ммм, даже так? кажется, мы нашли твоё чувствительное местечко. — он повторяет манипуляцию, посасывая сосочек во рту, и чимин стонет ещё громче, прогибаясь на кровати. его член начинает твердеть.
— это так приятно...
— сделаем твои сосочки твёрдыми, принцесса? — он нежно обводит ореол языком. — ответь мне, солнышко.
— д-да, чонгукки.
— ты снова смущаешься? недавно ты так развязно сосал мой член. тебе понравилось?
он не прекращает играться с сосками, подключая пальцы, то и дело сжимая ими маленькие бусинки.
— да. я.. аххх... он у тебя очень вкусный.
чонгук рычит и осторожно прихватывает постепенно твердеющий сосочек зубами.
— БОЖЕ! — чимин мертвой хваткой цепляется за простыни.
— вкусный? тогда он всегда будет твоим десертом.
ладони не могут остановиться от изучения прелестных изгибов, выступающих косточек и упругой смугловатой кожи, пока губы творят с грудью чимина запредельные вещи. член был возбуждён ещё с момента, как чонгук упёрся головкой ему в глотку, а теперь, когда соски превратились в чувствительные твёрдые бусинки в чужом рту — пак вовсе еле сдерживает себя от касаний к жаждущей плоти.
он так сконцентрирован на желании, что не замечает, как чонгук приподымается и тянется к флакончику со смазкой. мужчина разогревает ее в руках, смазывая каждый палец, а потом нависает над моделью, расположив руку между округлых ягодиц.
— малыш, я начну с одного.
чимин тут же приходит в себя после недавних ласк и нервно сглатывает, ощущая скользкий палец, который поглаживает расслабленный после римминга сфинктер.
— не бойся, хорошо? я немного растянул тебя языком, один палец ты примешь легко.
чимин слегка краснеет при упоминании о языке, который жадно вылизывал младшего изнутри, и кивает, зажмурившись, будто отправляется на битву с призраком в темном коридоре.
чонгук улыбается и касается его губ в поцелуе, а потом толкает указательный между горячих гладких стенок. чимин тут же распахивает глаза и выгибается, а мужчина пристально следит за его реакцией, давая привыкнуть к небольшой заполненности.
чимину не больно, просто чувство настолько необычное, что он даже не знает, с чем сравнить. на задворках сознания мелькает, что он хочет больше пальцев внутри, чтобы уж точно понять, как относиться к этой манипуляции.
старший аккуратно толкает указательный до упора и начинает медленно оглаживать нежные стеночки, отвлекая парня влажными поцелуями в шею. даже там, внутри, чимин самый потрясающий малыш.
— все в порядке, солнышко?
— да. — выдох в ответ. — попробуй добавить второй.
чонгук замирает губами возле ушка, а потом засасывает его мочку в рот, толкая второй палец в плотное колечко сфинктера.
идёт плохо. хуже, чем ожидали оба. чимин кусает губы и заламывает бровки.
— малыш, ты очень тугой. постарайся расслабиться, хорошо? не зажимайся.
пак конечно же кивает, но его попытки с крахом проваливаются: чонгук все равно не может протолкнуть пальцы до конца. от того, что он не способен справиться даже с этим, чимину самому хочется плакать.
— неприятно. — хнычет модель, недовольно крутя попой, и чонгук целует его морщинку на переносице, опускаясь вниз.
— значит сделаем приятно. — и с этими словами брюнет ныряет между стройных ног, вбирая тонкий член в рот.
у пака в голове каша, нижняя часть живота горит от умелого языка на головке, и он мгновенно забывает про дискомфорт в дырочке, концентрируясь на том, что вытворяет чужой рот.
чонгук тут же чувствует «зелёный свет» для пальцев и безостановочно вводит два до упора, начиная усиленно сосать.
— х-хорошо... хён...
легкая боль и крышесносные ощущения смешиваются в одно неопределённое чувство, которое толкает чимина все ближе к грани. он прикрывает глаза и подбрасывает вверх таз, желая все больше и больше. головка толкается в щёку.
чонгук ускоряет движения пальцами, уже откровенно трахая ими податливую дырочку, а потом резко разводит наподобие ножниц внутри, и чимин кричит. он буквально орет от удовольствия.
младший не понимает, откуда это в нем. этот невозможный разряд тока, который на мгновение лишает его тело любой возможности двигаться и превращает мозг в розовую сладкую вату. но определённо хочется повторить.
— ещё раз, сделай так ещё раз!
наконец чонгук отстраняется от набухшего члена и ползёт губами чуть ниже. он хочет увидеть это: как его пальцы с легкостью принимает плотное колечко.
он мажет языком по твёрдым яичкам и повторяет движение пальцами ещё раз, наконец ощущая подушечкой маленький комочек удовольствия. теперь все должно быть легче.
после второй волны наслаждения чимин ощущает, что становится зависимым. это определено лучшее, что он чувствовал за свои девятнадцать лет. а чонгук определённо лучший в том, чтобы доводить младшего до режима «умолять».
— пожалуйста.. ещё раз, любимый.
— котёнок, надо вставить третий. — он не может оторвать взгляд от застывших внутри пальцев, как блестит и стекает смазка по ложбинке между сочными половинками.
— я не уверен.. что.. это много. — чимин сомневается, хоть уже и не боится так сильно после того, как почувствовал степень возможного удовольствия, если делать все правильно. но всё же.. три пальца?
— малыш, — чонгук успокаивающе целует его во внутреннюю часть бедра и снова тянется за бутылочкой смазки, щедро выливая содержимое на дырочку. — я планировал, что мы осилим с тобой четыре.
чимин округляет глаза и открывает рот в протесте, но не успевает собрать звуки в слова, потому что внутрь безаппеляционно скользит третий палец. пак хрустит позвоночником, в попытках уйти от контакта.
— тихо-тихо, немного потерпи. — чонгук крепко держит его за бедро, чтобы младший не соскользнул с длинных фаланг. он и так достиг нереального успеха, протолкнув в девственную дырочку почти три пальца.
— больно! чонгукки! — глазки начинает щипать и модель до побелевших костяшек сжимает в кулачках мятую простынь.
— я знаю, малыш, я знаю. но совсем скоро будет хорошо. — мужчина тут же поднимается поцелуями к припухшим от тысячи ласк губам и втягивает чимина в полный любви поцелуй. пак тут же цепляется за широкую спину.
колечко мышц так туго обхватывает проникшие наполовину пальцы, что чонгуку трудно представить, как пак вообще сможет принять его член. он переплетает горячие языки и одним движением проталкивает пальцы до упора. чимин кусает его язык и вспарывает ногтями кожу на лопатках. старший еле слышно шипит, но тут же принимается зацеловывать любимые губы, не смея шевельнуть рукой, чтобы юноша смог привыкнуть.
чимину больно, вход жжёт до ужаса, а пальцы внутри будто разрывают на куски. он судорожно выдыхает в поцелуй и ощущает, как с внешнего уголка глаза на подушку скатывается слеза.
чонгук вздрагивает. он не собирается приносить своему чиминни боль, он не хочет этого, если цена — эти ненавистные ими двумя слёзы.
— всё, любовь моя, я понял. давай остановимся на сегодня.
чонгук начинает вытаскивать пальцы, но пак твёрдо хватает его за запястье, толкая в себя обратно и выпуская короткий стон боли.
— не смей. — дрожащим голосом заявляет младший, прямо смотря в огромные глаза напротив. — да, у меня низкий болевой порог, но я хочу почувствовать тебя внутри, я хочу, чтобы ты вошёл в меня, чтобы мы стали одним целым, чтобы ты кончил внутрь и заполнил меня даже там. потому что ты уже целиком в моем сердце. я хочу этого, чонгук. поэтому просто трахни меня этими своими огромными пальцами, а потом засунь в меня этот свой огромный член, потому что это то, чего я хочу. я хочу тебя. всего тебя.
всю эту короткую, но самую откровенную за сегодня речь пака, чонгук не дышит. он впитывает в себя каждое слово и с ним же влюбляется в чимина ещё больше. его мальчик самый смелый.
это всё конечно же затягивается, сменяясь короткими всхлипами и тихим ойканьем, но чимин больше не ревёт и не дергается, осыпая поцелуями чужое лицо, чтобы отвлечься от боли. ноющий дискомфорт постепенно перетекает в раскаты наслаждения, когда чонгук начинает дразнить чувствительный комочек, и даже в ситуации, когда из уголков глаз почти срываются слезы, чимин чувствует себя защищенным большим смуглым телом, которое накрывает его, вдавливая в матрас.
— я вхожу, любовь моя.
между половинок в растраханный пальцами вход упирается крупная головка и чонгук уже просто не может сдерживаться, поэтому едва дожидается кивка, чтобы наконец толкнуться в горячую узость.
на спине остается очередная порция кровавых борозд, а чимин в немом крике открывает рот, когда вымазанный в пахучей смазке член наполовину оказывается внутри него. их двоих ведет от ярких ощущений. младший больше не различает боль, она смешивается в нем с любовью в гремучий коктейль молотова, потому что мужчина на нем выглядит потрясающе. чон издает утробный рык, будто хищник, который наконец поймал свою добычу, и в наслаждении прикусывает тонкую шейку в сотне красных меток. они оба разукрашены следами любви.
внутри настолько тесно, что старшему даже не верится, что это возможно. его член зажат непрерывно сокращающимися стенками и широкая ладонь проталкивается между потными телами, чтобы обхватить тонкий ствол, начиная медленно надрачивать.
чимин то ли стонет, то ли хнычет в стальное плечо, когда от распирающих чувств слюнявит его кончиком языка и ведет им вверх к ключицам любимого.
— начинай. — шепчет чимин в яремную впадину и тут же ощущает внутри себя мощный толчок.
за пеленой боли он слышит миллионы нежных слов себе на ушко, пока чонгук раз за разом меняет угол, чтобы попасть по простате. он уже хочет сорваться, он хочет, чтобы чимин наконец стал зависим от его члена внутри, чтобы ему было приятно, чтобы комнату заполнили стоны наслаждения и просьбы большего.
поэтому после того, как он в очередной раз полностью вышел из подрагивающего тела, а потом снова вогнал крепкий ствол, чимин резко распахнул глаза и закричал — чонгук выпустил вздох облегчения. наконец-то.
— еще раз! хён! — пак обвивает его талию коленками в расцветающих синячках после длительного минета на полу и надавливает пятками на копчик, толкая чонгука глубже в себя.
"еще раз" становятся любимыми словами чонгука, и он обхватывает худые бедра младшего, чтобы повторить серию толчков, после каждого из которых блондин громко кричит, прося еще и еще.
на этом моменте всё смазывается. всё теряет фокус и брюзжит, как водная гладь в колодце после брошенного камушка. чонгук втрахивает скулящего о большем младшего в кровать и хватается губами за его косточку тонкого голеностопа, пока комнату разрывают громкие шлепки яиц о липкую попку.
— боже мой, боже! коснись его, хён!
чимин измученно мечется на скомканых простынях, которые впитали его лавандовый запах с нотками мандаринов, и не понимает, чего хочет больше: насадиться на огромный член или соскочить с него. это самые противоречивые чувства в его жизни.
но он определяется с ответом, когда чонгук подхватывает его, не выходя из пылающей огнем дырочки, и разворачивает к себе спиной, поставив на колени. в такой позе паку кажется, что мужчина входит в него до самого желудка. чонгук обхватывает его чуть выше талии, зажимая пальцами руки левый сосочек, и не перестает выбивать из своего парня стоны, то и дело переменяющиеся криками.
чимин ведет ладошкой по собственному взмокшему от секса телу вниз и, прежде чем коснуться нуждающегося ствола, нажимает на низ живота, чётко ощущая, как внутри его разрывает толстый член. ладонь брюнета накрывает короткие пальцы младшего и надавливает сильнее, пока делает особо грубый толчок, замирая внутри.
— тебе нравится чувствовать его не только попкой, но и руками?
чимин вращает тазом на застывшем в тесных стенках члене и кусает губы наклонившегося за поцелуем старшего.
— не болтай. двигайся. — шипит в чужой рот пак и наблюдает, как чонгук сжимает челюсти и щурит глаза.
у чимина в ядрах зрачков неутолимый огонь. на самом деле, он уже зависим.
чонгук какое-то время не дает ему кончить, пережимает аккуратный ствол у основания и наклоняется, чтобы на пару мгновений взять его в рот. в такие моменты чимин готов рвать и метать, угрожать и сыпать матом, лишь бы чонгук снова засунул в него свой член и они кончили одновременно. но чонгук дорвался, спустя столько времени он таки получил чимина и его тело, у него есть доступ к прекрасному и он не готов обрывать всё это так быстро.
заканчивать в тот момент, когда растраханная дырочка раз за разом принимает его внутрь так податливо, когда чимин стонет и цепляется за его бицепсы рук так услужливо, когда наконец его мокрые сны стали явью. это всё до невозможности горячо. это всё не должно заканчиваться.
но в собственном паху горит, а чимин почти в бессознательном состоянии хрипит, сорвав горло, поэтому старший обхватывает одной ладонью его лицо с полуприкрытыми глазами, а второй просящий ласк член и шепчет:
— мы кончаем, принцесса.
в один момент для чимина всего этого мира становится слишком много — он не может вместить в себе это всё: бешеный темп огромного члена в попе, влажную ладонь на готовом взорваться стволе, горячий умелый язык у себя во рту. а потом шум в ушах, полностью отключившееся сознание и теплую сперму внутри, которая струей заливает все мягкие стенки. он никак не может собрать картинку воедино, всё разлетелось, как яркий пазл, рассыпалось, оставив чимина сотрясаться от волны цунами в крепких объятиях. всё еще ничего не слышно, пак не чувствует конечностей и собственной мягкой кровати искусанной спиной, но точно ощущает, как чонгук всё еще в нем. как чонгук с любовью греет его взглядом.
***
мужчина долго не может привести пака в себя. тот всё еще не реагирует на вопросы и признания, пару минут таращась в потолок и почти не моргая.
— пожалуйста, ответь мне. — встревоженный старший обхватывает маленькие ладошки, потирая их большим пальцем, и пытается заглянуть в его глаза. — чимин-а. всё хорошо?
пак не знает, что ответить.
и нет, всё точно не хорошо.
чонгук прилетел ради него в лондон, поделился тяжелым прошлым, сказал, что никогда не отпустит, у чимина только что был первый секс, он сделал свой первый минет, а внутри него всё еще хлюпает чонова сперма.
это не хорошо. "хорошо" слишком слабое слово.
это непонятно. это страшно. это так.. по-взрослому.
чимин... он теперь действительно взрослый.
джин столько раз говорил ему, что он больше не ребенок, что пора отвечать за самого себя, что детство давно позади, но чимин всегда отмахивался, делал вид, что не слышит, убегал от реальности. сейчас же она ощущается особенно остро. сейчас она бьет по затылку и уже никуда от нее не скрыться.
и когда младший наконец переводит взгляд на обеспокоенного чонгука, мечущегося сотнями вопросов по каждой клеточке его лица, он понимает, что, кажется, в этот раз убегать не хочет. кажется, он готов быть взрослым.
— я люблю тебя. — тело чимина ватное и в то же время весит тонну, но он всё-таки тянет ладошку к чужому лицу, накрывая ей гладко выбритую щеку. — теперь всё хорошо.
***
чимин лежит на чонгуке, подложив ручки под подбородок, и зацеловывает линию его челюсти, в который раз не отвечая на требования мужчины.
— выталкивай её, малыш.
пак протестующе мотает головой, зажимая дырочкой сперму внутри.
— котёнок, надо, иначе она вытечет ночью и от этого ты проснёшься.
— ну чонгуууууук. она приятная и тёплая. ты греешь меня снаружи, а она изнутри. — ноет чимин, чувствуя, как старший уже надавливает указательным пальцем на вход.
пак хмурится и сжимает попу ещё больше.
— это сейчас она такая, через пару часов думать ты так не будешь. — мужчина делает ещё одну безуспешную попытку войти. — впусти меня, я не хочу чистить тебя в три ночи, зая. давай ты поиграешься в другой раз. нам надо выспаться перед твоим показом завтра.
чимин цокает языком и, понимая, что чонгук все равно не отступит, расслабляет вход. в него тут же скользит сперва один палец, а потом два, помогая младшему вытолкать вязкое семя. оно стекает по мошонке вниз прямо чонгуку на живот.
— умничка. — он чмокает сонного и затраханного младшего в носик, и подымается с ним на руках, шагая в ванную. — быстро душ и спим.
— не хочу душ. — чимин, чмокая губками, уже уложил голову на мускулистое плечо и прикрыл глаза, собираясь спать.
— ты что у меня, грязнуля?
чонгук настраивает температуру воды и шагает под горячий душ, а спустя несколько секунд ещё раз толкает в чимина пальцы, до конца вымывая липкую сперму, чтобы утром его парень не страдал ещё и от того, как противно будет стягивать кожу тонкая пленка семени. чимину и так придётся помучиться от болей в заднице.
и когда ароматная пена прокладывает свою дорожку вниз по искусанной спине в ярких засосах, а чимин действительно отрубается прямо в его руках от приятных поглаживаний мочалкой, чонгук не может перестать шептать слова благодарности.
друзьям — за помощь.
себе — за смелость.
и чимину — за то, что простил.
