*
Раздаётся грохот, и Тойу взрывной волной относит на несколько метров назад. Ястреб вылетает из облака дыма и пыли, направляясь на землю к Бест Джинсу, пока тот переводил дыхание. – Жжение, осторожно! – Свяжитесь со Старателем! Тойя кашляет и усмехается, отряхиваясь после падения. Кажется, вылезет гематома. Он осматривается и видит, как неподалёку несколько героев среднего класса нервно кучкуются. В другой стороне члены топа-10 готовятся к очередной атаке разгневанных и вычисленных членов нашумевшей группировки. Их план слегка пошёл по жопе, как охарактеризовал бы ситуацию Тойя. И на такой случай все условились звать Старателя. Тот был в курсе, что, при необходимости, обязан примчаться сюда за считанные минуты, а лучше секунды. Изначально нынешний Символ Мира должен был заниматься привычными делами в городе, дабы не привлекать внимание и подозрения своим отсутствием и кооперацией с другими героями. Однако в сложившейся ситуации он в скором времени здесь объявится, иначе главный «рыцарь» Саблезубых со своими четырьмя причудами разнесёт пол квартала, если не больше. Тойя оказывается рядом с Ястребом и Бест Джинсом, и втроём они успевают за минуту обезвредить и схватить пятерых неприятелей. Довольно сильных физически, но, к их же несчастью, без каких-либо причуд. – Ну наконец-то, блять, в группировке беспричудных попались беспричудные, - усмехается Тодороки с еле слышимой усталостью в голосе, пиная связанного и немного обгоревшего преступника в сторону к другим, которых сразу же хватают полицейские и герои нижнего ранга. Таками язвит что-то в ответ на слова Тойи и охает, когда его сильно отталкивают в сторону, что он чуть ли не падает. Но негодование Кейго растворяется в воздухе, когда он понимает, что в пространстве между ним и Тойей на уровне их голов в том месте, где только что был сам Ястреб, пролетает «скажите-пока-причуде» пуля. Таками быстро отходит и благодарно кивает, на что Тодороки, довольно хмыкнув, отворачивается. Издалека слышится крик Жжения: – Двое удирают! Тойя моментально подрывается с места и бросается следом.*
В центре города непривычно тихо. Точнее, гул машин и людской шум как обычно заполнял улицы, однако поблизости нигде не слышались злодеи и, что страннее, не наблюдались герои. Горожане воскликнули и оживились, когда над ними с невероятной скоростью пронёсся Старатель, очевидно, заведомо зная, где находится опасность. Мито ненадолго задержался взглядом без особого интереса на следе в воздухе от Пламенного героя и спокойно продолжил шагать в сторону дома, пока его сестра завороженно глядела в ту сторону, куда пронёсся герой. – Мирай, не тормози! Потеряешься. – Бегу, постой! - она догоняет его и хватает за рукав. Мальчик лишь раздражённо хмыкает, и они подходят к светофору. Время вдруг замедляется. Крики окружающих и шум в начале улицы, как и подступающая паника гражданских, отходят на второстепенный план, когда напротив них в десяти метрах, на другой стороне дороги, они видят родителей. Синие, как у них, глаза мамы округляются и почти мгновенно наполняются блестящими слезами. Она хватает опешевшего мужа за рукав и тянет вперёд, но они замирают, вспомнив, что светофор всё ещё горит им красным. Мирай начинает шмыгать носом и цепляется за брата сильнее, сдерживая счастливую улыбку. Однако неожиданно их сильно пихают в бок в непонятно почему нагрянувшей панике. Наконец, вдалеке Мито видит дым и пыльную завесу, из которой сначала выбегают два лысых мужчины, а следом за ними гонится Тодороки Тойя. Мальчик не успевает среагировать, как его и Мирай грубо хватают эти двое неизвестных и приказывают не сопротивляться, так как иначе будет хуже. Мирай плачет сильнее, уже от страха, а Мито в подступившей панике и с нахлынувшими слезами только лишь может кричать ей замолчать. Держащий мальчика злодей пихает последнего в руки товарищу, что был внешне физически внушительнее, а сам приготовился к бою с не отстающим от них четверых Тойей. В причудного летит шаг голубого огня, но атаку успешно отражают. – Заткнитесь сейчас же, иначе я вам глотку перережу! - кряхтит заложникам беспричудный и с бешеными глазами озирается. – Дьявол, и куда отступать?! Хей, давай живее заканчивай! – Пошёл ты! Дай мне время, я скоро, - довольно самоуверенно отзывается второй, управляясь со своими двумя причудами довольно неплохо, но определённо недостаточно, чтобы они являлись ему родными. Тойя раздражённо рычит. – Ты думаешь, я позволю вам так просто свалить, уродцы? Ещё и с заложниками-детьми, слабаки. Не недооценивай меня! Он закрывает противника в огненное кольцо и проскальзывает, пользуясь этой форой в несколько секунд, ко второму саблезубому, держащему детей. Тойя влетает ему своим подогретым кулаком в челюсть, почти моментально заставляя потерять сознание. Мито и Мирай падают на асфальт и сразу встают на ноги, испуганно отшатываясь назад, после чего Тойя вдруг сразу же сгребает их к груди. – Пригнитесь! - они моментально слушаются, а он опускает голову и закрывает их своей спиной от атаки врага позади них. Тойя успел осознать, что ему не хватило бы времени её отразить. Однако, когда все троя дëргаются, это происходит не из-за удара булыжниками, а от резкого свиста и поднявшегося ветра с холодом, что ощутилось странно переменчиво после битвы Тойи с его огненной причудой. Слышатся восторженные крики гражданских. Тойя открывает глаза и оборачивается. Он заторможенно моргает на громадную ледяную глыбу, закрывшую его с детьми от удара и образовавшую широкую тень на несколько метров. Тойя переводит взгляд на запыхавшегося от бега Шото в его геройском костюме и на его правую ногу, от которой к ледяной стене вела такая же ледяная полупрозрачная дорожка... Шото подбегает к ним, пока за его спиной к причудному врагу на той стороне от льдины подлетает крикливый блондинистый мальчик, а следом за ним – его сверстник в зелёном. Стажёры Старателя во всей своей красе. – Вы в порядке? Здесь опасно, - он подбегает и поднимает испуганную девочку на руки, а её такого же брата бережно хватает за ладонь. Тойя без слов встаёт и спешит за ними. Шото оставляет детей на тротуаре подальше от криков Бакуго и Деку. – Всё хорошо? - Шото беспокойно осматривает их на наличие ранений, и дети кивают. Он облегченно вздыхает. – Хорошо. Ты ведь Харуно-кун? Кажется, я знаю, где ваши родители и... Продолжение повисает в воздухе, когда к ним с криками и плачем подлетают молодые мужчина и женщина, внешне сильно схожие с Мито и Мирай. Семья со слезами валится на землю, стискивая друг друга в объятиях. Шото с чувством одного выполненного долга поднимается и осматривается. Он подбегает к одноклассникам, держащим двух отключившихся злодеев, и все втроём они молча (если не учитывать привычные для всех возгласы Бакуго) направляются к полицейским. Тойя спешит за ними с головой, набитой вопросами. Мито провожает их взглядом, высовываясь из-за плеча матери, пока вытирает слезы. Он закусывает губу, глядя на обоих Тодороки, и внутри что-то странно перестраивается. – Они... Они всё же не такие плохие... Мать шмыгает и гладит его по голове. – Да, малыши мои... Боже, как же я счастлива, что мы с вами наконец-то встретились! – Я так переживал, что... - папа осёкся, боясь сорваться и зарыдать. Он и так еле сдерживался, а слезы сами текли по лицу. Шото и Тойя остаются вдвоём, когда одноклассники возвращаются к патрулям, улетая на крыши, и младший Тодороки собирался поступить так же. Но Тойя задержал его, схватив за рукав. – Что такое? – Ты... Ты давно не использовал этот приём, - он, не глядя, тычет на ледяную стену позади себя. Шото безразлично хмыкает. Он кивает, вспоминая всё, что с ним происходило во время его тренировок и попыток сотворить лёд, несмотря на протез, правой ноги. Глыба вышла не совсем такой, какой все привыкли видеть её в исполнении Шото, однако то, что у него вышло сделать её, уже несомненно наводило на более позитивные размышления. Должно было. – Я долго не мог снова сотворить Ледяную стену из-за протеза, - честно и спокойно отвечает Шото, и Тойя вдруг замечает на дневном свете и из-за блеска ото льда, что щеки младшего будто бы нездорово уменьшились. «Шото просто так странно внешне вытянулся в росте, или он... почти не ест?» – Классно, - Тойя не знает, что придумать в ответ. – Ну, эм, спасибо? Тип, выручил, - он пожимает плечами, а Шото с подозрением выгибает одну бровь. – Что уставился? Не слышал от меня ни разу чего-то человеческого? – Честного говоря, в свой адрес – да. – Ну, не заслужил просто, очевидно же. – Да ну тебя, - закатывает глаза Шото и думает уже уходить, как вдруг его окликает высокий голосок. Братья оборачиваются. – Герой Шото-сан! Постойте, пожалуйста! - Мирай останавливается возле него и восстанавливает дыхание, вся покраснев то ли от бега, то ли от недавних слез, то ли от смущения. Возможно, всё сразу. Шото присаживается на корточки перед ней. – Что случилось, Харуно-кун? Всё хорошо? Она нервно жуëт губы и смущённо бегает взглядом, сжимая ткань потрёпанной школьной формы. Затем её дрожащие ручки снимают с головы небольшую розовую заколку с изображением солнышка на основании, пока в паре метрах за троицей с интересом наблюдают её брат и родители. Шото послушно придвигается поближе, наклоняет голову, когда Мирай скромно просит этого, и удивляется, когда она зацепляет эту самую заколку у него над шрамом, открывая половину лица – левую. – В-вы очень красивый и чудесный, Шото-сан! - она хватает его ладонь и горящими глазами глядит в его удивлённые. Шото ошарашенно моргает, как и Тойя в шаге от них. – С-спасибо за всё, что Вы делаете и за то, что сделали мне и моей семье! Спасибо В-вам огромное! Я всегда знала, что Вы хороший и очень смелый! И ещё Вы оч-чень красивый! И просто чудесный! И Вам не стоит стесняться вашего шрама! Вы и с ним прекрасны, Шото-сан! Шото замирает, а затем краешки его губ слегка приподнимаются в мягкой улыбке. – Большое спасибо, Харуно-чан. Я обязательно буду беречь её. Мирай сияет, благодарно кланяется и с красным лицом убегает к семье, сопровождаемая своим восторженным лепетанием. Шото поднимается на ноги, щупая на голове непривычный для себя аксессуар. Тойя усмехается. – Выглядишь глупо. – Раз ты говоришь мне нечто подобное, значит, я выгляжу хорошо, - спокойно отвечает Шото и смотрит на брата, выжидая негативную реакцию. Однако даже удивляется, когда в ответ следует лишь фырканье, и Тойя просто уходит.В это же время в поместье Тодороки...
Фуюми раскидывает руки в стороны и падает на кровать со стоном блаженства. Экскурсия с классом лишила её одного типичного учебно-рабочего дня, потому бóльшую часть этих суток она предоставлена самой себе. Считай, что выходной. Фуюми лежит примерно минуту без движения, наслаждаясь тишиной и атмосферой спокойного солнечного дня, слушая пиликанье птиц и шелест листвы садовых деревьев за окном. Она поднимается с зевком и находит в себе силы переодеться, после чего отправляется на первый этаж к кухне, оставив телефон в комнате. Шаркая розовыми тапками по полу, Фуюми потирает переносицу, предварительно приспустив очки, и раздумывает над разными, иногда бессвязными вещами. Негативные мысли она отгоняет, так как их ей и подавно хватает, ведь они лезут в голову всегда, когда удаётся, что несомненно бесит. И это одна из вещей, которая её бесит. Ещё её бесит, если кто-либо плохо отзывается о её близких, потому терпеть перепалки братьев с отцом или между друг другом тяжелее некуда. С одной стороны, это даже не бесит, а скорее огорчает. Однако Фуюми умудрилась найти способ сбежать от подобных разочарований хотя бы ненадолго (что, может быть, и немного эгоистично) в лице Таками Кейго. И вот, вспоминая все их встречи, особенно самые недавние, Фуюми подходит к двери кухни полностью красная от смущения. Она мотает головой, шлёпает себя по щекам, слегка активировав причуду, чтобы понизить температуру лица, и застывает на месте. Тело цепенеет из-за еле слышимого шороха где-то в коридоре. Прислуги сегодня нет, что уже привычно, потому неизвестный звук напрягает ещё сильнее. Фуюми допускала возможность, что ей почудилось, однако невидимая сила намекала на нечто неладное. Была ли эта сила чьей-либо причудой? Естественно нет. Шестое чувство, а ему девушка доверяла. Она с опаской и почти беззвучно прошла к прихожей. Везде было пусто и тихо. Фуюми удивлённо заморгала, увидев на полу возле своих туфлей кроссовки Нацуо. И когда на втором этаже послышались неторопливые шаги, определённо точно принадлежащие её брату, от сердца Фуюми отлегло. Она задержала дыхание, пока слушала, что Нацуо направлялся в сторону кабинета отца, у которого и остановился. Фуюми больше не могла что-либо расслышать из-за расстояния и звукоизоляции, но не исключила вероятность того, что брат действительно отправился к кабинету папы. В таком случае, зарождалась масса вопросов, догадок и туча интереса, но Фуюми решила отложить их до встречи с Нацуо, чтобы выяснить лично. Сердце пропустило удар, больно отдавшись в груди, когда Фуюми услышала шаги в другом конце коридора за углом. Они уже точно не могли принадлежать ни Нацуо, ни кому-либо ещё из знакомых ей личностей. Она бесшумно сглотнула и, дрожа от страха и неизвестности, выглянула за угол. В её сторону, озираясь, шагал неизвестный крупный мужчина, облачённый в чёрное и с капюшоном, надвинутым на, как казалось, лысую голову. Фуюми оцепенела, после чего нашла в себе силы со всей скорости ринуться в противоположную сторону, спотыкаясь об собственные тапки. Они слетели с ног, а Фуюми залетела в кухню, лишь завидев её. Дверь за ней должна была задвинуться без звука, однако что-то пошло не так. Фуюми пискнула в себя, всё больше наполняясь ужасом и паникой. Если мужчина и не заметил слежку за собой со стороны девушки, то звуки упавших тапок и захлопнувшейся двери точно услышал. Опасения подтвердились, когда к кухне по коридору послышались уже не такие скромные шарканья, а уверенные и грозные шаги. – Прошу, не бойтесь меня, Фуюми Тодороки-сан! - послышалось хриплое от низкого голоса определённо через широкую улыбку. И, представив её, по спине Фуюми прошлись ледяные мурашки. – Не поддавайся панике, Фуюми, только не паникуй, - прошептала она себе, совершенно не двигаясь. Взгляд скользнул к ящику с посудой. Она торопливо и беззвучно подбежала к нему и рука потянулась к ножам. Однако сразу же отпрянула, словно её ошпарило горячим паром. – Уж лучше он получит сотрясение мозга, чем мне придётся пырнуть кого-то, правильно? - хмыкнула она и схватила сковороду. Фуюми припала спиной к стене возле входа, регулируя дыхание, чтобы успокоиться. Она занесла сковородку над правым плечом, схватив рукоятку обеими руками. Мышцы слегка побаливали, напоминая о прошедших с Шото тренировках, из-за чего решимости вдруг прибавилось. За дверью послышалось чьё-то шумное дыхание, после чего она неспешно открывалась... Фуюми сжала челюсть, напрягаясь всем телом, а сковорода покрылась слоем льда. Фуюми зажмурилась. «Как учил Шото!» Выходя из кабинета отца, Нацуо сунул захваченную книгу из отцовской библиотеки в сумку, и неспеша двинулся к лестнице. То, что отец так любезно предложил сыну воспользоваться своими драгоценными книгами из своего дорожайщего кабинета, не добавляло ему столько уж чести. Хотя, разве что, пару баллов для звания «норм батя» теперь можно прибавить. Нет, пол балла. Или разве что только один. Нацуо ещё нужно подумать. Спускаясь, он застыл на месте, вслушиваясь. Невидимая сила заставила дальше двигаться тише и обращаясь к каждому шороху и звуку на первом этаже с опаской. Когда Нацуо только пришёл, то заметил верхнюю одежду сестры, что означало, что она дома. И про отсутствие прислуги сегодня Нацуо тоже знал. Но почему-то нечто всё равно напрягало и принуждало осторожно выглядывать из-за угла и двигаться так, словно находится не у себя дома, а проник в чужой. Словно в поместье может быть кто-то ещё, кроме сестры и него. Тело дрогнуло и замерло, когда Нацуо услышал в стороне кухни торопливые женские шаги, хлопок кухонной двери об косяк и чей-то незнакомый низкий мужской голос. Теперь Нацуо был убеждён, что они с Фуюми дома не одни. И проникнувшись в их дом ублюдок не желает добра ни ему, ни тем более его сестре, защитить которую Нацуо обязан по многим причинам. Например, он – её брат, и он априори сильнее. И просто обязан. Потому что любит её, чëрт возьми. Он аккуратно оставляет сумку у ступенек, чтобы не мешалась, а сам на цыпочках продвигается к кухне за неизвестным, стараясь остаться незамеченным. Злодей уже готовится наброситься на девушку в кухне, когда резко отворяет дверь, однако в ту же секунду в лицо прилетает тяжёлая оплеуха, обеспеченная сковородкой, покрытой слоем льдом. После чего дезориентированного сильно пинают женской ногой в живот. Он пятится назад и еле успевает обернуться на слышимые позади быстрые шаги и злобные возгласы. В лицо с высокой скоростью и огромной силой влетает тяжёлый кулак с ледяным кастетом, после чего злодей теряет сознание и падает на пол. Фуюми и Нацуо пялятся на него пару секунд в оцепенении и затем дарят друг другу ошарашенные взгляды, после чего наконец коротко выдыхают от облегчения и обнимаются. Нацуо широко улыбается, взглянув на свою правую руку, и решительно сжимает ладонь в кулак, любуясь сверкающим кастетом. «Как учил Шото!»*
Когда подоспевшая полиция засовывает обездвиженного и связанного преступника в машину, Фуюми наконец выдыхает и выпускает из рук сковороду. Нацуо сам расслабляется, но продолжает злобно следить за проникнувшим к ним в дом мужчиной, сердито топая ногой об асфальт. – Он действительно тот же самый гад, что нападал на тебя в предыдущие два раза? Фуюми с досадой кивает. При разговоре с одним из офицеров её сердце продолжало бешено колотиться, однако сейчас уже всё было в порядке. Почти. – Что эти Саблезубы так прицепились к тебе, - Нацуо рассерженно цыкает. – Нашли, понимаете, цель... – Ну ничего, они все получат по заслугам, - деловито замечает она и неожиданно решительно улыбается. – Этот точно, - говорит она, глядя на полицейскую машину. – Через пару дней в суде. Нацуо тоже улыбается. – Да уж, ты там точно покажешь класс. – Именно. Этот ублюдок будет сидеть. – Воу, - лицо брата вытягивается. – Давненько я слышал от тебя подобные слова, сестрица! - он смеётся, и атмосфера становится не такой напряжённой. – Ты права. Пошли эти все уëбки нахрен! - иначе выразиться он не мог о человеке, что уже несколько раз покушался на жизнь и здоровье его родной сестры. Фуюми смотрит на брата вдруг как-то сердито и задумывается над чем-то на секунду, а затем со вздохом смирения хихикает. – Да уж, общение с Тойей не очень идёт нам на пользу, как думаешь? – Возможно, да какая разница? Через улыбки на мгновенье просачивается толика горького размышления и воспоминания о Шото. А сильно ли идёт на пользу для Шото общение с Тойей?..***
ИНТЕРВЬЮ С ОДНИМ ИЗ ЧЛЕНОВ ГРУППИРОВКИ «САБЛЕЗУБ» СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ АУДИТОРИИ НАШЕГО ЖУРНАЛА HEROESVILLAINS И ОФИЦИАЛЬНОГО САЙТА HeroesVillains.jap. Одному из наших репортёров позволили встретиться с пойманным «Саблезубом» в одном из мест лишения свободы под пристальным надзором. Личности и местоположение скрыто по условиям полиции и правоохранительных органов. – Расскажите подробнее об идеологии Саблезуба. – «Всё очень просто: миру стоит избавиться от такой болезни, как причудность. Мир станет проще и безопаснее для всех». – Однако на данный момент люди слишком хорошо приспособились к жизни со своими суперспособностями. От каких-либо могут зависть и чьи-то жизни. – «Нужды меньшинства важнее нужд большинства, разве не так? И при вымирании части населения Земли самой планете станет лучше. А человечество отравляет и паразитирует её. Да, может я и говорю очевидные вещи, но это не делает их бессмысленными». – Каким является отношение Саблезуба к геройскому обществу? Такое же «резко отрицательное»? Есть ли у вас исключения, как в идеологии известного «Убийцы Героев – Пятна», также известного как «Штейн»? – «Нынешний символ мира... Точнее, Старатель далеко не тот, кого люди должны уважать и ценить, а наша организация и Пятно в особенности. Он слишком зациклен на себе и причуде, что даже терроризировал собственных детей, что уже известно из-за суда над Даби. Может, по вашему мнению и мнению ваших читателей, «Саблезуб» – организация людей без эмпатии, но это не совсем так. Мы хотим помочь миру, хотим спасти его. Мы выполняли работу героев, может и в другом ключе, признаю. Но в защиту могу сказать, что будь героев меньше – было бы и меньше злодеев». – Как вы относитесь к восходящей звезде – юному герою Шото, сыну Старателя? – «До того мальца нам нет особого дела. Но его снисходительность к Даби и упорство достойны уважения. Он входит в это маленькое число исключений из героев, которые должны быть ликвидированы и которые в нашей идеологии тормозят эволюцию человечества и спасение мира». – Что вы в таком случае думаете об упомянутом Тодороки Тойе, ранее известном только как Даби? – «Он же бывший член Лиги Злодеев? Чтож, на неё нам плевать. Шигараки с его дружками канули в небытие, разве не так? Хотя, вспоминая то, как Герой Шото достал Даби со дна, могу разве что только вновь отметить, как этот юнец отличается от других. Даже не верится, что он действительно не знал о личности злодея перед собой, но всё равно протянул руку помощи».(смеётся) – Вы смеётесь. Потому что Вы считаете, что каждый злодей должен получить подобную поддержку со стороны героев и общественности? – «Намёк, что мы злодеи? Хотя, с одной стороны, это звучит справедливо, если мыслить, как простые граждане да и как Герои. Возвращаясь к вопросу: разумеется не все злодеи должны и имеют право. Лично я бы не согласился, что тот же Даби достоин того, что получил и что имеет сейчас. И многие согласятся со мной. Но он сильно изменился со времён выхода из тюрьмы, да? Получается, Герой Шото увидел то, что мне, увы, не дано. Как и всем нам, полагаю?» – Возвращаясь к Старателю. Ваша организация презирает его, однако поощряет действия Шото. Пожалуйста, прокомментируете то, что несколько дней назад, в день атаки на ваш главный штаб, одним из членов «Саблезуба» была совершена попытка похищения Тодороки Фуюми, которая является сестрой юного героя Шото и дочерью Старателя. – «Из уважения к малявке Шото могу сказать, что мы не планировали причинять его сестрице вред или убивать. Но из намерений шантажировать и манипулировать новым Символом Мира нам действительно было необходимо похитить её.» – Время, выделенное нам на интервью, заканчивается. Под конец хотелось бы задавать ещё один вопрос: всё из рассказанованного вами ранее можно считать правдой? Ручаетесь ли вы за подлинность своих слов? – «Ради того, чтобы выглядеть в лице общественности в наиболее правдивом свете, я рассказал всю ту настоящую информацию, которой располагаю. И личное мнение, разумеется, тоже добавил. Пусть граждане знают, что мы были их истинными героями, которых вы́ все и засадили. Это шаткое и гнилое общество вряд ли выстоит только при помощи Тодороки Шото и ещё пары героев, включая некоторых студентов UA». – Спасибо за время и информацию. (Интервью с членом Саблезуба, личность которого сокрыта по требованиям полиции и ПОО. Место его встречи с репортёром так же засекречено. Некоторые из слов интервьюируемого были подвержены цензуре и заменены или удалены. Некоторые фразы и цитаты переформулированы из-за неадекватного поведения опрашиваемого.) На данный момент, благодаря интервьюируемому члену группировки, полиции и Героям доступно и известно больше информации, которую не позволили узнать репортёрам для широкой общественности. Интервьюируемый и многие из пойманных последователей «Саблезуба» лишены причуды, если те у них наличествовали, и приговорены к смертной казни, которая состоится 5 апреля этого года.___________________________________________
***
Тойя Ну и нахрена это надо было в семейный чат кидать? [19:16] Тойя фыркает и откладывает телефон в карман, со скучающим видом осматриваясь. Первый этаж общажного корпуса 1А класса в такое вечернее время был по обыкновению полон. Тойя жалеет, что задержался здесь, так как шум и неразбериха звуков частично раздражали. А ведь он мог просто уйти в дальнюю комнату, отведенную специально для него, и провести время в гордом и спокойном одиночестве. Однако что-то помешало это сделать. То ли скука, то ли интерес к тому, что случится с этими школьниками вновь, если вообще случится. А может конкретно только с одним из них... Шото сидел на кресле поодаль ото всех и что-то, как казалось, увлечённо читал с экрана своего телефона. Под «что-то» Тойя мог с уверенностью подразумевать статью, отправленную Нацуо, которую закрыл минуту назад. А под «увлечённо» он уже ничего с уверенностью не мог обещать. Однако всё же интерес и концентрация в двухцветных глазах читались. Шото поднимает на брата вопросительный взгляд, пока отключает телефон, на что в ответ получает молчаливое хмурое выражение лица. Шото закатывает глаза, не ожидая от старшего чего-либо более дружелюбного и миролюбивого, и поднимается с кресла. С кухни народ постепенно стягивался либо в свои комнаты, либо к диванам и телевизору. По последней причине Тойе тоже пришлось подорваться с насиженного места. Не долго думая, он последовал за Шото, прикинув, что можно заварить и выпить чай, а потом наконец свалить в свою каморку. Тойя и Шото фактически остались вдвоём на кухне, если не учитывать тот факт, что из гостиной их прекрасно можно было видеть и слышать. Айзава находился ближе всех, однако сидел спиной, допивая неизвестно какую кружку кофе за одним из столов. Тойя готов поклясться Богу и всему существующему, что не знает, как именно началась их с Шото очередная размолвка. Шото согласен на всё, чтобы доказать Богу, Всемогущему и всему сущему, что не желал продолжать их конфликт. И что хотел бы, чтобы тот вовсе не произошёл, как и случившееся после. Однако жизни складывается не так, как хочется. И все осознают это достаточно хорошо. Айзава морщится и напрягается всем телом, когда громкость их голосов постепенно возрастает, и некоторые из учеников начинают украдкой оборачиваться на них. Мидория следит пристальнее всех и тихо сглатывает. Шото разочарован в этой жизни ещё больше, когда тема их с братом диалога постепенно меняется и становится всё отвратительней. – Так значит, ты ведь ненавидишь геройское общество, ведь так? – Да это не имеет значе..! – Имеет, чëрт побери, Тойя, имеет. Наш отец – герой: бойфренд Фуюми, вероятно, тоже герой; я герой, блять. Твои товарищи с твоей работы, как Ястреб, герои, да и ты сам уже чуть ли не герой! - глаз Шото предательски дёрнулся от перенапряжения в лице, пока недорезанное яблоко так и осталось лежать на доске с ножом у его правой руки. Вероятно, Шото его уже не дорежет. И не съест. И даже, если бы дорезал, может, не съел бы. Тойя мельком смотрит брату в глаза и ловит себя на мысли, что Шото выглядит так, да и атмосфера с моментом располагают, чтобы младший заплакал. Однако этого не происходит. Этого никогда не происходит. Старший довольно быстро забывает данное наблюдение, и ему становится плевать, хочет Шото заплакать или нет, сделает он это когда-нибудь или нет. – Тойя, я знаю, что ты ненавидел всех героев всю жизнь и так далее, но главное, что ты думаешь и делаешь сейчас. Если ты действительно до сих пор не можешь терпеть нас всех, тогда давай никогда больше не разговаривать, блять, со мной. Устраивает ведь? Тойя наконец просто хмуро молчит, пока достаёт себе кружку. – Хэй, чего молчишь? Он неторопливо наливает себе из чайника кипяток, перед этим подарив Шото короткий злобный взор. В глубине бирюзовых глаз можно прочитать горечь, но Шото не успевает. Тойя слегка прикасается к жидкости внутри кружки и снова чрезвычайно кратко смотрит на брата. Шото раскрывает рот, готовый продолжать из-за своего разгневанного настроения их разговор и дождаться ответа. Однако не успевает. Содержимое кружки летит ему на лицо, после чего на всём первом этаже, словно во всём мире, воцаряется мрачная, будто траурная тишина. Шото застывает на месте, словно парализованный. Айзава и Мидория за секунду оказываются в паре метров от них с дъявольской, почти ядовитой злобой в глазах. Однако не нападают, так как Шото, очевидно, не больно.