Розы убитой любви

Утром, когда все кроме Антона и Димы уже собрались на завтраке, Стас понял, что либо убьет этих двух ночных гонщиков прямо в номере, либо да. Поднявшись по лестнице и трижды прокляв тележки для багажа, невинно стоявших в углу, он постучал в дверь номера, где разместились два актера: — Алло! Прием! Вставайте ночные нелегалы! Вы что оглохли, — начал опять выходить из себя директор. Когда он уже собирался выносить дверь с петель, она открылась, и с другой стороны стоял Дима, завязывающий шнурки на своих черных кроссовках. — Да иду я уже, иду, — закатывая глаза, протянул Позов. — Вот и иди, иди, — кинул ему в догонку Стас. — Эй, шпала, ты чего там возишься? Тут из дверей ванны выглянул Антон, по пояс завязанный в полотенце, с щеткой в зубах и процедил сквозь пену: — Подожди, ща перья свои петушиные домою и выйду танцевать брачный танец своему директору. У него была поразительная ловкость в движениях и скорость их выполнения, потому как он успел закрыть дверь ванной комнаты прежде чем в нее полетели тапочки Димы, мирно стоявшие в углу прихожей. — Когда-нибудь я тебя уволю, — заорал Стас, так, что его было слышно, наверное, даже на первом этаже. — Солнышко, подожди, танец еще не начался, — ответил напоследок Шаст и услышал, как сильно хлопнула дверь. " 2:0 в мою пользу, » довольно подумал актер, но все-таки решил поспешить, так как завтрак пропускать не хотелось. Время было около 11:00, когда Стас со словами «идите куда хотите, пусть лишь Шастун скроется с моих глаз» отпустил их гулять по городу до 4 часов. Зима была снежная, а потому толстовки, которые взяли друзья, им очень пригодились. На улице были уже солидные минус пятнадцать и пушистый белый снег. Все, закутанные в теплые вещи, выглядели как куколки в огромном количестве одежды, переваливающиеся с одной ножки на другую, чтобы хоть как-то ходить. — Слушайте, Антон вчера нашел такой парк с разными снежными горками, может сходим, посмотрим? — предложил Дима, как только они покинули здание гостиницы. — Можно, почему бы и нет, — ответили хором Арсений и Сережа. — Хорошо, тогда проследуйте за мной… — начал было Шастун. — Не, ну ты глянь, один как вожатый постоянно прочищает мозги, другой сделался экскурсоводом, третий вчера был «автолюбителем» со стажем, четвертый сейчас тоже что-нибудь придумает… куда деваться… — промычал Сережа в ворот куртки, но друзья его услышали и начали хохотать. — Посмотрите налево, сейчас мы проходим мимо дома номер… а хрен его знает какой номер… посмотрите направо, теперь вы имеете возможность наблюдать необычайной красоты сугроб, — продолжал Антон, прежде чем ему опять в затылок прилетел снежок. — Серый, ну ты достал уже. Кроме шеи разве других мест нет? — зашипел Шастун, когда нерастаявшие льдинки начали стекать по спине. Вскоре они дошли до того парка, который упомянул Дима. Он был не очень большим, но зато с самыми разными склонами, с которых ежеминутно скатывались дети. Тут откуда-то из куртки, Сережа достает картонку, садится на нее и, пожелав остальным счастливо оставаться, уезжает вниз по одной из самой крутых горок. Дима бежит за ним с просьбой поделиться «ледянкой», следом пытается рвануть Антон, но его удерживает крепкая рука Арсения, надежно схватившая за предплечье. — Арс, ты чего? Отпусти меня, — пытается стряхнуть с себя чужую ладонь Шастун. — Тох, я должен кое-что у тебя спросить… — Да спрашивай что угодно, только отпусти, а то рука уже немеет. — Ты спал с Викой? Этот вопрос так ошарашил парня, что он не заметил, как в него влетела девочка на ватрушке и чуть не сбила с ног. — Что? Что за бред ты несешь? Ты вроде не катался вчера на тележке и головой не ударялся… — Я спрашиваю, еще раз: ТЫ С ВИКОЙ СПАЛ?! — почти что прорычал актер, отчего у Антона все мысли слились в кучу. «Неужели она рассказала ему? Он его подозревает, потому что тогда она предложила ему покурить?» пронеслось в голове Шастуна, прежде чем он что-ответил. От урагана, что творился в его голове в этот момент, парня повело немного в сторону, но рука друга не дала упасть. Успокоив себя немного, он взглянул в эти глубокие голубые глаза и потерялся в них. Они окружали каждого, как огромный океан безумных идей, приходящих в голову Попова ежесекундно. Оторвав взгляд и вынырнув из синевы, Антон смог сказать Арсу, что он даже пальцем не трогал его девушку. — А почему ты спрашиваешь? — решил удовлетворить свое любопытство парень. — Сон просто приснился, — как ни в чем ни бывало ответил мужчина. — Ты думаешь он вещий? — невзначай бросил Антон. — Я не верю в эту штуку, просто не хочу потерять Вику… я ведь ее так лю… Договорить ему не дал бегущий от Димы Сережа, который сразу начал прятаться за Антоном и Арсением, не заметив их удивленные взгляды. — Он хочет меня убить! — заорал Матвиенко, когда Позов схватил его за перчатку. — Ты продал мне эту картонку за 100 рублей, хотя на ней уже дырка! — А что ты хотел? Мы же на ней катались… — Грабеж средь бела дня! В это время Арсений тихонько улизнул и успел слепить снежок, почти сразу полетевший в Диму. Тут актеры начали лупить друг друга комочками, несмотря на то, что почти сразу после парка они должны были выступать. В отель вернулись все мокрые, со снегом везде где только можно и нельзя. Стаса они не нашли, но он будто зная, что они его будут искать тут же набрал им: — Алло? Парни? Я уже на месте, если вы выйдите из гостиницы, то сразу налево. Дойдите до конца улицы там увидите концертный зал. Жду вас. Как оказалось, идти было совсем недалеко, и вскоре припорошенная четверка завалилась в гримерку. Внешний вид всех актеров оставлял желать лучшего. Директор, поняв, что они мокрые насквозь, казалось был готов их уничтожить прямо здесь и сейчас, но вместо этого просто прошел мимо, глубоко вздохнул и ничего не сказал. Актеры разделись до трусов, и визажисты со стилистами принялись сушить одежду всеми фенами которые только были в помещении. Наша четверка же тихо сидела в стороне и разговаривала, настраиваясь на концерт. — Эстеты хреновы, — заявился в комнату Стас, находу рассматривая какие-то документы. Импровизаторы прервали свою беседу и увлеченно наблюдали за тем, как директор расхаживал туда-сюда в поисках чего-то. — Может тебе помочь? — спросил Арсений. — Нет, спасибо… — протянул Шеминов, кажется найдя то, что искал. — Выход через 20 минут, в зал уже пускают зрителей. Ваши вещи уже высохли. — Ясно, уже идем одеваться, — хором ответили друзья. Перед выступлением всегда происходит какая-то перемена в настроении. Если сначала ты можешь вальяжно беседовать о чем угодно, то спустя пару мгновений начинаешь нервничать и придумывать все самое плохое, что может случиться. Пытаясь успокоиться, Дима натирает очки уже 5 минут, Сережа предпринимает попытки сделать нормальный хвостик, Арсений носится с расческой и лаком для волос, так как его «челка должна выглядеть идеально», а Антон закуривает уже 4 сигарету подряд. «Рано или поздно эта привычка сведет меня в могилу, » подумал Шаст и затушил никотиновую палочку. Как только они вышли на сцену, все волнение пропало, и шутки актеров вместе со смехом зрителей устремились к потолку в концертном зале…