Розы убитой любви

— Да, со мной не просто, А кому сейчас легко, Да походу разберемся Кто кому чего-о-о-о, — пела наша компания под музыку из колонки, двигаясь по набережной в сторону концертного зала. Со стороны их можно было признать за пьяных, но походка у них была достаточно твердой. — Слушайте, а может Цоя? — вдруг предложил Антон. — Не, ну, а че, один раз живем, когда еще такая возможность представится? — Весомый аргумент, тогда «Пачку сигарет»? — А давай ее самую, — закуривает русоволосый так кстати. — А можно ты тогда пойдешь с краю, а то дым попадает на нас, — заметил Арсений и помахал рукой, чтобы разогнать облако. — А когда это тебя начало волновать? — ухмыляется Шастун, с прищуром глядя на брюнета. — Да, Арс, раньше тебе было все равно, — хором сказали «коротышки». — Просто скажи, что тебе лень подвинуться, — закатывает глаза Попов, немного заливаясь краской. Весь оставшийся путь ребята поют и не затрагивают эту тему, позволяя актеру спокойно выдохнуть. Холодный питерский ветер на берегу сопровождает их до самого поворота между кварталами, откуда до цели 20 минут пешком. «Октябрьский» встречает их теплом, в котором так нуждались звеневшие коленки парней. Они сразу прошли в гримерку, где уже сидел Стас и что-то обсуждал с работниками по поводу света. Ребята присели где-то в уголке и решили немного попрактиковаться перед выступлением, заодно поднимая себе настроение. Вскоре на дикий ржач пришел Стас, с докладом, что в зале уже тьма народу, и выступление через 5 минут. Помещение по размерам было похоже на Московский Крокус, но волнения абсолютно не было. Вместо него необычайная легкость ума, готового работать на все 200%. Парни кивнули и начали подтягиваться к выходу на сцену, где уже стояли кресла. Последний смешок вырвался из груди, и зал взорвался аплодисментами. Все зрители хлопали стоя, вызывая целые табуны мурашек у актеров. Потом к сцене вереницей потянулись самые преданные фанаты с рисунками и различными подарками. Все это так грело душу, что парни готовы были пустить слезу. После этого директор их поторопил, ссылаясь на то, что завтра рано самолет, и не помешало бы лечь пораньше. Простившись с фанатами, актеры запрыгнули в такси до дома Арса, так как отмораживать еще раз ноги, не было никакого желания. Добравшись наконец в тихое и спокойное убежище с именем «квартира», ребята просто отнесли сумки в комнату и развалились на ковре гостиной, как тюлени на солнышке. Арсений пошел на кухню колдовать самый простецкий ужин из макарон и сосисок. Вернувшись через 15 минут и застав их всё в том же положении, приступил к действиям. — И че это? Я вроде не устраивал ночлежку на вокзале. Что вы, как бомжи, лежите на полу? — приговаривал хозяин дома, расталкивая Диму и Сережу. — Почему «как»? Называй вещи своими именами, — без сарказма Димы никуда. — Ну, Арс, съеби, дай полежать, — пробормотал Серый, нехотя поднимаясь под настойчивые уговоры Арсения. — Вставай, тощая задница! — немного прикрикнул Попов и шлепнул парня по его «мадам седалище». Глаза русоволосого резко открылись, и в них заиграл странный огонек. — И чем тебя мой зад не устраивает? — спросил он, повернувшись набок в позу давай-выеби-меня-прямо-здесь-и-сейчас с самым томным взглядом, на который только был способен. На секунду Арсений замер. Перед ним в таком виде лежал его лучший друг… или уже не друг? Это замешательство не ускользнуло от глаз остальных. — Так, давайте поднимайтесь и дуйте на кухню ужинать! — Опа, вот с этого и надо было начинать, — с видом знатока сказал Дима, и все потянулись в нужное место. — Слушайте, у нас тут небольшая проблемка, — сказал Арсений. — И какая же? — У меня только 2 кровати и 1 диван… — Чур я сплю на ковре в гостинной, — в один момент заорали Шастун и Матвиенко и кинулись к нему на перегонки. — Понятно, роль «валета» или «такос» вошла в чат, — протянула Оксана. — Сука! — заорал Антон из гостиной, заставив всех вздрогнуть. — Я те потом отомщу… — Кто первый встал, того и тапки, — послышался голос Сережи, который явно ухмылялся. Но почти сразу все вернулись к обсуждению расположения. — Ну, смотрите, Стас с Оксаной в отелях постоянно вместе были, поэтому может быть они, — спросил Арсений, глядя умоляющими на глазами на эту парочку. — Ладно, - закатил глаза директор. — А у тя диван раскладывается? — поинтересовался Дима. — Да, а что? — Ну может мы с Тохой там переконтуемся, а то на вашу кровать как-то не оч хочется. — Ну, если он не против, то пожалуйста. — Спасибо. На том и разошлись. Ночью, когда Сережа уже заснул, Антон спросил своего «сокроватника»: — Поз, ты спишь? В ответ тихое шуршание, а затем голос: — Нет. — Умеешь хранить секреты? — Да, — немного поразмыслив ответил он. — Можно с тобой поделиться ими? — Валяй. И Шастун рассказал всё от того самого вечера у Арса дома, до настоящего момента. — Мда… заварила она кашу. Ну, а тебе какое дело до их отношений, кроме того, что Арс твой друг. — Эх, видно придется сказать всё. Короче, я к нему не ровно дышу и хочу быть вместе с ним вместо Вики. Повисает молчание, и парень думает, что собеседник уже уснул, как второй вдруг подает голос: — Ты прав, что должен поддерживать Попова, но не лезь прямым образом в отношения. Это их жизнь, и именно они живут ее, а не кто-то другой. Ты хочешь помочь и это похвально, но больше из чувства долга. И когда почувствуешь сердцем и только сердцем, что нужен ему, тогда и помогай. Просто иначе ты подливаешь масла в огонь. — Блин, Димка, чтобы я без тебя делал, — поблагодарил его долговязый и постарался обнять. — Ты все так аккуратно разложил по полочкам, что я удивляюсь как сам не допер до этого. Спасибо огромное! В это время хозяин квартиры также не спал. Сон никак не хотел заглядывать к нему в комнату и уводить в свое прекрасное царство, поэтому актер решил, что неплохо было бы пойти на кухню и выпить чего-нибудь, возможно даже с низкими градусами. Но кухня не пустовала. На прилегающем к ней балконе стояла одинокая и худощавая фигура, державшая в руке сигарету. Не сложно догадаться, кто это был. Брюнет налил в стакан воды и выпил его залпом, после чего шепотом позвал парня. — Псс, Шаст, че ты там стоишь мерзнешь? А ну бегом домой! — Да не ори ты, я тя слышу, — шипит парень, закрывая дверь на балкон. Он не успевает и слова более вымолвить, как его больно прижимают лопатками к стене. Быстро окинув взглядом свое положение, парень понял, что путей бегства нет, поэтому он приготовился ко всему. — Что это блять было вечером? — чуть ли не рычал мужчина, вдавливая Шастуна в стену. — Что это за поза «на-трассе-холодно-работаю-дома»? Ты обалдел что ли? — Что? Я просто повернулся, — начал оправдываться русоволосый, бегая глазами туда-сюда по лицу брюнета. — Просто повернулся, чтобы было удобнее тебя трахать? — грудь мужчины вздымалась от каждого сказанного слова. — Ты что, собираешься… — но ему опять не дали договорить, так как его губы накрыли бархатные губы актера. Ситуацией владел Арсений, поэтому поцелуй получался требовательным, страстным и даже наглым, заставляя ватное тело парнишки сгорать до тла при каждом новом ударе бешено стучащего сердца. Когда мужчина на секунду отстранился, Антон даже во тьме сумел разглядеть в его бездонных глазах живой, но холодный огонь, который своим ледяным пламенем очаровывал каждого. Продолжать Попов не стал, поскольку чувствовал страх и напряжение, исходящие от Шастуна. — Это че сейчас было? — Иди спать, — сказал мужчина, обпершись руками о стол, и глубоко втянул воздух. Дважды повторять не пришлось, и парень быстро скрылся за дверью.