Рожденные править

Чимин шел по широкому длинному коридору, следуя за темноволосым Сынхо. Слева от них тянулась вереница больших окон, выходивших в дворцовый сад. Чимин слышал пение птиц на деревьях, чувствовал запах зеленой листвы, согретой солнцем, видел диковинные плоды, под тяжестью которых прогибались упругие ветки фруктовых деревьев. Насыщенное красочное зрелище, на которое невозможно было наглядеться. И все же с другой стороны коридора тоже было на чем заострить взгляд. На высокой каменной стене висели искусно сотканные гобелены и пестрые ковры. Сюжеты, изображенные на них, хотелось разглядывать часами. Чимин проходил мимо великих эльфийских сражений, мимо легенд о древних зверях, населявших этот мир, мимо портретов пустынных предводителей и панорам мирской жизни простых эльфов Золотой Короны. С каждым шагом арктический эльф все сильнее проникался богатой историей рода пустынных, пусть она и не была идеальной. Утром Чимину предоставили новое платье, и оно понравилось омеге сразу, как тот его надел. Светло-голубая ткань была такой легкой и нежной, что кожа просто пела под ней, ощущая, как воздух струится под платьем, развевая длинные рукава. На спине красовался закругленный вырез, обнажая бледную кожу до самой поясницы. Чимин предвкушал, как теплые большие ладони альфы заскользят по его спине, прижимая полюбившегося арктического омегу к себе. Боковые пряди, собранные на затылке в тонкую косичку, помогали держать белые волосы за плечами, временно скрывая наготу от чужих глаз. Лишь открытые точеные ключицы сияли своим превосходством, вызывая восторг в глазах стражников, расставленных по углам дворца. Сынхо остановился перед очередной аркой и, отведя в сторону тяжелую ширму, пропустил Чимина вперед. Арктический эльф затаил дыхание, разглядывая картину, представшую перед его глазами. Просторный холл на третьем этаже с высоким потолком был похож на еще один сад, только внутри дворца. Кадки с красивыми растениями, вазы с фруктами на столиках, пушистые ковры и цветастые подушки, разбросанные по полу. Изящные хрустальные люстры переливались слабым отсветом солнечных лучей над головами присутствующих. — Здесь ты будешь проводить свободное время, есть, пить и выходить в сад на прогулки, — сообщил Сынхо, обводя комнату рукой. — А теперь я покажу тебе спальню, которую мы специально подготовили для тебя. Надеюсь, тебе понравится обстановка. Пустынный омега улыбнулся и жестом пригласил Чимина следовать за ним. Беловолосый эльф зашагал дальше, осматривая дивное помещение. Ему на глаза попались двое омег, сидевших на низенькой скамье за раскидистым кустом белых роз. Один из них был пшеничным блондином. Его озорное лицо светилось юностью и присущей этому возрасту дерзостью. Копна светлых волос мягким облаком обрамляла его голову. Вместо платья необычный эльф носил полупрозрачные штаны серого цвета, обшитые золотыми нитками, и белый откровенный топ, выставлявший напоказ плоский живот омеги и худые руки. Рядом с ним сидел другой представитель слабого пола, несказанно изумивший Чимина своей яркой внешностью. Длинные густые волосы цвета морской воды в пору солнечного зенита, как накидка, стелились по плечам омеги пышными волнами. Тиара ювелирной работы тесным обручем украшала его лоб. Синее платье, расшитое большими раскрывающимися бутонами прекрасных цветов, длинной юбкой укрывало изящные ноги, видимые сквозь тонкую материю. Омеги держали что-то в ладонях, но, завидев незнакомца, тут же спрятали руки за спиной. Чимин заметил любопытство в их глазах, пока те провожали его долгим взглядом. Его спальня оказалась выполненной в одном цвете. На мгновение Чимину, в самом деле, почудилось, что он — дома, в Арктике. Белоснежные стены, белые простыни на большой кровати, белые полки для личных вещей и белый меховой коврик посреди комнаты. Просвечивающие белые занавески колыхались от легкого теплого ветра, дувшего из пары окон напротив. Здесь же была ширма для переодеваний, представлявшая собой сотни крупных белых бусин, нанизанных на толстые нити, свешивавшиеся с потолка. Выдолбленная в стене ниша хранила в себе аккуратные стопки белого постельного белья и исподнего для ночных грез. — Каждое утро я приношу новые платья, из которых можно выбрать то, что тебе больше по вкусу. Вчерашняя одежда забирается для стирки и починки, если что-то испачкалось или порвалось, — объяснил Сынхо. Чимин хотел спросить, почему он говорит об этом так, словно исполняет эти обязанности уже не в первый раз, как вдруг в его комнате появился еще один омега. Он жизнерадостно улыбнулся, приветствуя арктического эльфа большими сияющими карими глазами. Этот омега был крепче на вид, чем двое предыдущих, но, несмотря на ширину его сильных плеч, стан у эльфа был все такой же изящный. Красивое зеленое платье поблескивало крохотными перламутровыми камешками на верхней прозрачной юбке. Пышные рукава сужались на запястьях и имели прорези в двух местах, слегка оголяя плечи и предплечья. Личико у омеги было по-домашнему милое. Его каштановые волосы достигали плеч, мягкими кудрями подпрыгивая на ходу. — Здравствуй! Меня зовут Чонгук. Обращайся ко мне, если что-то непонятно. Я с радостью помогу, — доброжелательно вымолвил молодой эльф в зеленом. Сынхо поклонился Чимину. — Оставлю тебя знакомиться. Удачного дня, прекрасное дитя, — сказал пустынный омега и чинно удалился. — Я не просил Тэхёна о прислуге. Неужели помимо тебя есть кто-то еще? — озадаченно поинтересовался Чимин у Чонгука. — Я видел еще двоих в холле. Очаровательный шатен захлопал большими глазами и неожиданно хихикнул. — Прости, но я не твоя прислуга, — покачал он головой. Высунувшись из комнаты, он громко позвал кого-то по имени Хосок. — Сейчас мы со всем разберемся, — пообещал Чонгук. — Ты пока присядь. Чимин нахмурился. Ему не понравился намек в словах этого омеги. В дверном проеме появился еще один омега, тоже не обделенный изысканной внешностью. Он был выше Чонгука и Чимина. Прямые черные волосы блестели здоровьем, красиво свисая с заостренных ушек. Темно-серое платье к низу уходило в черноту, похожую на звездное небо. Ромбовидные кристаллы усыпали парящую в воздухе легкую ткань. Драпированный топ выгодно облегал гибкую талию и грудь, мягкими полукружиями поднимаясь к плечам, на которых лежали тонкие бретельки. На тонких запястьях висели тяжелые браслеты из дерева и минеральных камней, на пальцах красовались два серебряных перстня: один с черным камнем, другой в виде полумесяца. На ушах легонько колыхались серьги с необычными перьями, в которых Чимин, прищурившись, узнал оперение павлина. — Хосок, он думает, что мы — его прислуга. Такого еще ни разу не было, это странно, скажи? — Чонгук обхватил руку прибывшего своими и прижался подбородком к его плечу. — Это тот самый арктический эльф, в честь которого пир закатывали, — ответил Хосок, хищно поглядывая на белого омегу. Чимин совсем растерялся, не понимая, что происходит. — Меня зовут Чимин. Я — омега Тэхёна, предводителя пустынных эльфов. А вы кто такие? И что вы делаете в моих покоях? — гордо выпрямившись, спросил он. — Какой же ты хиленький на вид, — усмехнулся Хосок. — Но красивый. Даже чересчур. Тэхён отхватил самый лакомый кусок от холодной Арктики, верно? Чимин начал злиться. Надменность черноволосого омеги выводила его из себя. — Как нам сказать ему? Похоже, он ничего не знает. Это жестоко… — понуро прошептал Чонгук, глядя на своего приятеля. — Что сказать? — звенящим голосом выпалил Чимин. Хосок поднял вверх руку и медленно зачесал темную прядь волос за ухо. Чимин скользнул взглядом по светлой шее, представшей его взору. Серая бретелька перечеркивала россыпь тусклых дерганных линий, похожих на трещины в камне. Чимин поспешно подошел к омегам и дернул платье Чонгука на плече, высматривая метку. Этот знак походил на гибкую ветку дерева, вот-вот собиравшуюся пустить листья из почек. — Чьи это метки? — не думая, бросил Чимин. Он посмотрел двум омегам в глаза. Чонгук поежился, отлипнув от Хосока. Кристалики льда, засевшие в зрачках арктического омеги, пугали его. Хосок прикрыл метку волосами и потянулся длинными пальцами к плечу Чимина, но тот мигом отскочил, хватаясь ладонью за заветный участок между шеей и плечом, украшенный серебряной вязью инея. — У пустынных эльфов порой так заведено, — медовым тоном произнес Хосок, наматывая прядку челки на палец. — Тэхён, конечно, делает это не для продолжения рода, а в других целях. Чисто эстетических. Сердце Чимина заколотилось, как бешеное. Он выскочил из спальни, растолкав омег, и неровным, запинающимся шагом добрался до парочки на скамейке. — Привет, — сказали двое хором и заулыбались. Приглядевшись, Чимин различил на плече каждого из омег по метке. Одна представляла собой бело-голубую волну, вихрем взметавшуюся к шее с плеча. Другая почему-то выглядела, как земляное пятно, присыпанное мелкими травинками. — Не может быть, чтобы… — Чимин прижал ладонь к губам, покрываясь мурашками. Позади него появились Чонгук и Хосок. Они поманили к себе остальных омег, зачем-то собираясь в группу. Чимин медленно развернулся и уставился на них. Ошарашенные омеги резко отшатнулись и зябко переступили с ноги на ногу. — Послушай. Это не так ужасно, как ты думаешь, — заговорил Чонгук, пробуя наладить беседу. Чимин не стал слушать его и побежал обратно. После недолгих поисков он наткнулся на другие спальни, каждая из которых просто кричала о том, кому она принадлежит. Его покои с холлом для отдыха, личный сад и, самое главное, могущественный альфа, поставивший ему метку прошлой ночью, оказались вовсе не его. Чимин не знал, как назвать то место, куда он попал. Арктические эльфы не ведали такого слова. Твердой поступью беловолосый омега вернулся к стайке омег, не сдвинувшихся с места. В его кулаках хрустел лед, платье и волосы развевались в предверии снежной бури, глаза пронзительно сверкали, понижая градус в комнате с каждой секундой. Хосок выдохнул облачко пара. Другие омеги изумленно заморгали, глядя на него. — Что смотрите? Вы тоже так дышите, — стуча зубами, вымолвил он. Чимин проследовал мимо них и направился к выходу. Ширма обледенела, треснула и осыпалась вниз ледяными осколками. В гарем резво заскочили два стражника, держа наготове оголенные сабли. — Что случилось? — выпалил один из них, обращаясь к Чимину. Арктический омега взмахнул рукой, и заговоривший воин в миг оброс льдом, застывая в натренированной позе. Другой пустынный эльф в страхе попятился, но саблю не опустил. За спиной Чимина послышались ошеломленные вздохи. Это омеги Тэхёна сбежались на шум. — Позови Тэхёна, или я и тебя заморожу! — крикнул Чимин, посылая в назидание холодный ветер. Стражник закивал и молниеносно убрался из комнаты. — Он, что, убил его? — испуганно прошептал омега в синем платье. — Не знаю. Надеюсь, нет, — ответил ему светловолосый. — Он жив, а вам лучше замолчать, пока я и вас не превратил в сосульки! — завопил Чимин, не оборачиваясь. Все его нутро бушевало от ярости. Чимин едва ли мог себя контролировать. От него расходились в стороны холодные волны воздуха, заставляя покрываться инеем все на своем пути. — Ну, надо же… Такой мелкий, а сколько злобы… — еле шевеля побелевшими губами, вымолвил Хосок. Чимин нарочито медленно глянул назад. Омеги округлили глаза и схватились друг за друга. Чимин смерил сердитым взглядом Хосока, и у черноволосого омеги внезапно потяжелело платье. Ткань леденела постепенно, заставляя эльфа клониться к земле, словно в немом послушании. Чимин ощутил, как уголки его губ поползли вверх. — Стой! — раздался знакомый голос за спиной. Белый омега метнул на явившегося альфу ледяной взгляд. Сокджин выставил вперед пустые руки, показывая, что безоружен. — Я велел позвать Тэхёна, — прошипел Чимин. — Он придет, он придет, — закивал Сокджин. — Прошу тебя, не причиняй больше никому вреда. Они ни в чем не виноваты. Альфа перевел глаза на кого-то другого за спиной арктического омеги и легонько мотнул головой. Перепуганный Чонгук застыл на месте, его губы дрожали не только от холода, но и от волнения. — Значит, подождешь его так же, как и он! — свирепо воскликнул Чимин, кивнув на замершего в глыбе льда стражника. Он чувствовал, как сила течет в его теле, как она струится по его костям, наполняет его дух стойкостью. По ногам пустынного альфы побежала корочка льда, не давая сдвинуться с места. Сокджин ударил по ней кулаком, но лед был крепче стали. Чимин смотрел на него, не отрывая глаз, наслаждаясь медленной заморозкой. Чонгук, стоявший сзади, вымученно дернулся вперед, но Хосок придержал его за плечи. — Он и тебя тоже… — шепнул он, но Чонгук резко извернулся и бросился арктическому эльфу в ноги. Чимин удивленно опустил взгляд, находя омегу в зеленом платье сидящим на полу и вцепившимся в его ноги. Чонгук сильно дрожал, выдыхая клубы пара изо рта. — Прошу тебя, не трогай его. Умоляю, отпусти его, умоляю тебя… — На щеке шатена замерзла покатившаяся по щеке слеза. Чимин сощурился, холодно поджав губы. Чонгук зажмурился, ожидая самого худшего, но ноги не отпустил. В этот момент Сокджин с усилием отодрал стопы от обледенелого пола, оставив во льду обувь. — Чимин, остановись, — заговорил он снова, с опаской следя за Чонгуком, чья кожа уже начинала синеть. Чимин внимательно присмотрелся сначала к одному эльфу, потом к другому. В холле значительно потеплело. Троица омег поспешно принялась трясти одеждой, стряхивая талый снег. Сокджин решительно бросился вперед, падая на колени. Он взметнул Чонгука вверх в колыбели своих сильных рук и отнес его на плетеный диванчик. Бережно растерев омеге холодные щеки, пустынный эльф дождался, пока тот взглянет на него осмысленным взором. — Ты в порядке? — нежно молвил Сокджин, поглаживая омегу по голове. Чонгук слабо улыбнулся и поднял вверх руку, желая прижать ее к щеке возлюбленного. Чимин стремительно терял уверенность, недоумевая, как так получилось, что между этими двумя были чувства. Он повернулся к омегам и прижал ладони к груди, часто дыша. Злоба на Тэхёна возросла, но карать всех и вся он уже не хотел. — Разве метка на его шее…? — выдохнул он, не договорив. Язык не поворачивался сказать это. — Метка — символ принадлежности, а не любви, — проговорил Хосок, выжимая подол платья красными от холода руками. Чимин вновь затвердел, сжав ладони в кулаки. Он с болью посмотрел на двоих у дивана, которые все еще о чем-то ворковали. Сокджин был другом Тэхёна, его верным соратником. Неужели он любил чужого омегу тайно? Неужели Тэхён ничего не видел, ничего не понимал? Или он знал? Знал и ничего не предпринимал, не отдавал омегу тому, кого тот заслуживал? — Ненавижу… — процедил Чимин сквозь зубы, качая головой и не веря уже абсолютно ничему и никому в этой богом забытой пустыне. Он быстро зашагал к Сокджину и грубо дернул его за плечо. — Как ты мог?! Как ты мог молчать все это время?! — вскричал Чимин, обиженно глядя на альфу. — Твой друг держит в плену того, к кому ты питаешь нежность. Какой он тебе друг после этого? Сокджин распахнул глаза. Он прислушался, гадая, как далеко от них был Тэхён. Чонгук среагировал первым. Он поднялся с диванчика и с трепетом взял Чимина за руки. — Послушай меня, — тихо затараторил он, ступив ближе. — Тэхён пометил меня до того, как я встретил Сокджина. Мы не можем рассказать ему, это будет предательством со стороны Сокджина. Посягать на чужого омегу — стыд и позор для любого альфы. Я прошу тебя, не говори ничего Тэхёну. Умоляю тебя, молчи. Однажды Сокджин убедит его отпустить меня. Однажды это случится… У Чонгука заслезились глаза. Он все мял белые ладони арктического эльфа и с мольбой смотрел на него. — Но я-то здесь причем? — жестко выпалил Чимин, резко отстраняя от себя омегу. Он подошел к Сокджину и толкнул его в грудь. — Ты не сказал мне, куда я лечу. Не сказал мне в Арктике, не сказал на корабле, не сказал вчера за столом. Я бы смог убежать. Я бы вернулся на родину. Мне бы не пришлось выносить это все… — Голос Чимина сломался. Он с яростью сжал голову руками и тонко взвыл. Омеги посыпались на мягкие ковры от резкого порыва ветра. Сокджин горько закусил губу, чувствуя, как вина пожирает его с потрохами. Какой у него был выбор? Довольный друг детства или очередной неопороченный омега? — Тэхён завоевал бы Арктику. Он не отпустит тебя, — тихо произнес Сокджин. — Тебе лучше смириться. Ради безопасности твоего рода. — НЕТ! — не соглашаясь, закричал Чимин. Вокруг него взметнулся барьер изо льда, острыми краями вспоров воздушное светло-голубое платье. — Кто здесь истерит, как дитя малое? — зазвучал строгий голос. В холл вошел Тэхён, демонстрируя всем свой потный мускулистый торс. Его нагло оторвали от тренировки, сообщив, что его драгоценный помеченный арктический омега морозит его же воинов. Чимин развернулся к нему, как вихрь, расколов ограду на тысячу кусочков. Острые осколки взлетели в воздух и впились в каменный потолок. Сокджин махнул омегам рукой, намекая, чтобы те убрались отсюда. Эльфы дружно попрятались за плетеный диванчик, хоть одним глазком да поглядывая на происходящее. — Ты… — полным ненависти голосом протянул Чимин. — Ты обманул меня! Как ты посмел?! Я не твоя игрушка! Я — такой же вожак своего рода, как и ты! Ты должен уважать меня! Он сорвался на пронзительный крик, вновь начиная терять самообладание. В радиусе двух метров от омеги все запорошило ледяной крошкой. — Ты принадлежишь мне, отныне я твой альфа. Хочешь ты того или нет, — жестко сказал Тэхён. Его красивое лицо не выражало ни одной эмоции. Темные глаза больше не смотрели на Чимина ласково, они превратились в безжизненные камни. — Ты не мой альфа! — взвился арктический эльф. По гарему пронесся студеный ветер, пригибая растения к земле. — Мне не нужна пятая часть твоего тела и внимания. — До тебя никто не жаловался, — нахально ответил Тэхён, скрестив руки на груди. Чимин поморщился. Ему отчаянно хотелось стереть ухмылку с лица этого подлеца. Он помнил, как проиграл в Арктике, и больше не собирался дрожать от страха и убегать. Его дар был способен на поистине ужасающие вещи. В Арктике омега покрывал эльфов льдом, но не понижал температуру их тел до критической. Сейчас же Чимин не видел другого способа спасти себя и несчастных омег, заключенных в этой прекрасной клетке. Подняв вверх обе руки, он направил всю свою силу на предводителя пустынных эльфов. Омеги высунули головы из-за дивана, любопытствуя, получится ли у него. Сокджин знал, что сейчас будет. Он не хотел оставаться здесь и смотреть на чужие страдания, но ради безопасности гаремных омег ему приходилось смотреть на эту жестокость. «Почему ничего не происходит? Его кровь давно должна была замерзнуть», — озадаченно подумал Чимин, напряженно выставив руки перед собой. — Помеченный омега не может навредить своему альфе, — наконец-то произнес Тэхён и скучающе зевнул. — Что ты пытался сделать только что? Чимин ощутил настолько сильный гнев, что у него заболела голова. Он вперился злым взглядом в альфу, представляя, как тот обращается в фигуру изо льда, а затем крошится на мельчайшие частицы, но этого не произошло. Тэхён даже не дрогнул, ему было абсолютно все равно. — Я не хочу быть твоим омегой, — вымученно выдохнул Чимин. Его прекрасное лицо разгладилось. На нем отразились усталость и безысходность. Руки безвольно упали вниз. Снег и лед вокруг растаяли в момент, не оставив после себя даже свежей прохлады. — Отвези меня домой. Сейчас же, — велел омега, отчаянно смотря Тэхёну в глаза. — Твой дом здесь, — сказал пустынный эльф. — Будешь буянить и морозить моих воинов, я наведаюсь в Арктику и согрею твоих замерзших эльфов. Как именно, тебе лучше не знать. Чимин задохнулся от возмущения. В глазах застыли кристальные слезы. Он стиснул ладони в кулаки и зажмурился, в спешке пытаясь найти решение в своих мыслях. Ему так не хватало Юнги сейчас. Брат вряд ли помог бы ему советом, но он бы поддержал его, встал бы плечом к плечу и пообещал, что они пройдут через это вместе. Но его здесь не было. Чимин бросил родную кровь в далекой Арктике, наивно отправившись в чужие земли вслед за хитроумным мерзавцем, соблазнившим его своей силой и теплой речью. Теперь же арктический эльф был один-одинешенек. В этом ужасном месте у него не было союзников. Над ним насмехались, никто не видел в нем лидера, достойного отдавать приказы. Но он все равно был им. Был гордым предводителем своего народа. Чимин должен был положить жизнь на защиту арктических эльфов, даже если придется пожертвовать собственной свободой. «Только бы Юнги и остальные жили в полной безопасности и думали, что и у меня все хорошо». — Рано или поздно я уйду от тебя. Ты понесешь свою кару, Тэхён. Не от меня, так от кого-то другого, — вымолвил Чимин и поджал губы, судорожно сглатывая. — Давай, попробуй убежать, — насмешливо предложил Тэхён. — Ты и дня не продержишься. Метка не даст тебе уйти далеко от меня. Прибежишь обратно и бросишься ко мне в объятья. Чимин уже не мог видеть его, не мог слышать. Ему было противно даже чувствовать его неподалеку. Тэхён по-прежнему привлекал его физически, но сердце омеги обросло толщей льда. Тэхён же упивался своей властью, продолжая добивать присмиревшего эльфа колючими словами. — Я — самый сильный эльф, которого когда-либо носила земля. Мои омеги должны слушаться меня. Привыкай жить в обществе, снежинка. Хватит строить из себя ледяного правителя. Больше ты им не являешься. — Тэхён… — Сокджин не смог сдержаться, его друг явно перегибал палку. — Молчать! — Тэхён даже не взглянул на пустынного эльфа, просто взмахнул рукой, веля ему заткнуться. Сокджин скрежетнул зубами, тяжело задышав. — Приведи себя в порядок. Что ты сделал со своим платьем? Ты находишься в гареме могущественного Тэхёна, чьего имени боится весь мир. Как тебе не стыдно? — укоряюще выпалил Тэхён, тыча в арктического омегу пальцем. Чимин схватил первое, что попалось ему под руку — апельсин из вазочки на столе. Оранжевый шарик моментально превратился в лед, когда пальцы эльфа коснулись его. Вскинув вверх руку, омега замахнулся, но бросить не смог. Непреодолимая сила мешала ему метко зарядить обмороженным апельсином в голову альфы. Тэхён хохотнул, прикрыв ладонью рот. Его веселили беспомощность белого эльфа и оцепенелое отчаяние в его глазах. Чимин покривил губы и понял, что любое его действие против Тэхёна было бессмысленным. Вряд ли он сможет даже оцарапать его ногтями. Омега закричал от душевной боли и швырнул апельсин наземь. Ледяной комок разлетелся на мелкие кусочки. Фрукт оказался промерзшим до самой сердцевины. Тэхён помрачнел, четко осознавая, на что был способен Чимин. Если бы не метка, его собственное тело постигла бы та же участь. Зашатавшись, арктический омега отступил назад, пытаясь найти опору. Его трясло от злости, тоски по Арктике и нестерпимой досады за свою погубленную судьбу. Споткнувшись о подушку, Чимин упал на пушистый ковер персикового цвета. Из глаз бурным потоком полились слезы. Хныча, он сжал пальцами изорванную юбку, открывавшую его бледные стройные ноги, и попытался исправить положение. Но магия не поддавалась, не слушалась его. В былые времена Чимин мог творить себе одежду прямо из воздуха, не боясь, что она порвется, что льдинки треснут, что снег рассыплется в стороны. Видя, что ничего не получается, омега бросил затею и упал навзничь, закрывая лицо руками, только бы никто не маячил перед его глазами. Тэхён смотрел на это и чувствовал свою неправоту. Прежде ни один омега не выказывал к нему такого гнева. Его ауры было достаточно, чтобы омега покорно согласился войти в его гарем. В эту часть дворца хотели попасть все альфы и омеги пустынного города. Тэхёну завидовали, Тэхёна желали. Боялись, уважали, льстили, шли следом безмолвно, не переча ни единому слову. Тэхён отдавал должное храбрости Чимина и его необыкновенному дару. Как жаль, что их мировоззрения так сильно отличались друг от друга. — Идем. Ты уже сделал ему больнее некуда, — попрекая, произнес Сокджин, хватая друга за плечи. — Разве ты не видишь, что натворил? Тэхён стряхнул с себя его руки. — Не смей читать мне нотации в моем гареме, — грозно проговорил он, озвучив границу между их дружбой и положением. — Эй, вы! Хватит прятаться. Утешьте его и помогите здесь освоиться. Я проведаю вас позже. Омеги робко выбрались из своего укрытия, глядя на своего общего альфу. Тэхён дернул Сокджина за локоть, и они вдвоем вышли из просторного холла. Чонгук взглянул на Хосока, затем на двух других омег. Он боялся подойти к Чимину так же, как и все остальные. А беловолосый эльф, тем временем, плакал навзрыд, подергивая худыми плечиками. Первым не выдержал Ёнджун, омега в синем платье. Он подобрал длинную юбку и засеменил к одинокому хрупкому эльфу, лежавшему на ковре. За ним следом бросился Бомгю, светловолосый эльф в позолоченных штанах. — Пошли. — Чонгук потянул за собой Хосока. — Да он поди ненавидит меня теперь, — отмахнулся тот. Ёнджун осторожно коснулся дрожащего омеги и погладил его по голове. — Не плачь, пожалуйста, — тихо попросил он, ласково растирая Чимину спину. — Меня зовут Бомгю, а это Ёнджун, — представился блондин. Хосок и Чонгук осторожно приблизились и опустились на ковер возле плачущего омеги. — Мы здесь держимся вместе, — заговорил Чонгук, стараясь подбодрить нового знакомого. — Несмотря на… одного и того же альфу. Тэхён, он… хорошо к нам относится. Сегодня он был такой злой, потому что ты заморозил его стражника. Омеги вскинули головы, вспомнив про несчастного альфу. Никто не заметил, как он исчез. Видимо, убежал в страхе быть снова пойманным в оковы льда. Чимин медленно приподнялся, утирая лицо. Ко лбу прилипли мокрые волосы, покрасневшие щеки и нос постепенно возвращались в норму. Он обвел растерянным взглядом собравшихся вокруг него омег. — Вы боитесь меня? — глухим голосом спросил он. — Совсем немножечко, — улыбаясь, сказал Чонгук и сжал в ладони руку Хосока, который виновато потупил глаза. Ёнджун, сидевший позади, неожиданно обхватил Чимина руками. — Тебе очень плохо, да? Не могу выносить, когда кому-то грустно. Что нам сделать, чтобы тебе стало лучше? — мягким тоном вымолвил он. — Не знаю, — покачал головой Чимин, хотя объятья были как нельзя кстати. — Убейте меня. Омеги переглянулись, не ожидав такого страшного ответа. — Бомгю, принеси мой гребень, пожалуйста, — попросил Ёнджун. — Расчешем твои прекрасные белые волосы. Какие же они нежные… Чимин смахнул последнюю слезинку с щеки и выпрямился, принимая позу, достойную его гордого звания. Чонгук придвинулся ближе и накрыл его ладонь своей. — Спасибо, что ничего не сказал Тэхёну, — поблагодарил он. — Если честно, я совсем забыл об этом, — вымолвил Чимин с легкой улыбкой. — Я не скажу, но я все равно не понимаю, почему вы скрываетесь. — Это трудно объяснить, — печально ответил Чонгук. — Давай, я попробую. — Хосок смело взглянул Чимину в глаза. — Метка альфы это не просто картинка на твоем плече. Она не дает тебе навредить альфе, не дает тебе уйти от него. Ты поймешь это на своей шкуре, когда Тэхён уедет в очередной поход. Если помеченный омега слишком далеко от альфы, он начинает так сильно тосковать по нему, что сходит с ума. Может, ты и выдержишь первое время, но потом все равно сломаешься и вернешься к нему. Альфы не посягают на помеченных омег, это табу во всех народах. Но метку возможно перебить, если очень этого хочется. Вот только это должен сделать более сильный альфа. — Сокджин не сможет победить. Тэхёна никто не может одолеть, — с сожалением произнес Чонгук. Бомгю вернулся с широким деревянным гребнем в руках, и Ёнджун принялся расчесывать белые волосы, аккуратно раскладывая ровные пряди по спине Чимина. — Неужели от метки никак не избавиться? — спросил Чимин, отчаявшись найти выход. — Есть два способа, — подперев щеку рукой, кивнул Хосок. — Первый: альфа должен умереть. Как ты уже понял, сам ты убить его не сможешь. Второй способ: альфа должен отказаться от омеги. Не на словах или под угрозой смерти. Он должен искренне осознать, что омега больше ему не нужен. Пока Тэхёна влечет к каждому из нас, он никого не отпустит просто так. Пусть Чонгук и надеется на что-то. Чонгук без обиды встретился с черноволосым омегой глазами и грустно выпятил нижнюю губу. — То есть от меня ничего не зависит? — ошарашенно бросил Чимин. — Но это же несправедливо. — В нашем гареме вообще многое несправедливо, — усмехнулся Хосок. — Чонгук влюблен в другого альфу, а эти двое влюблены друг в друга. Ты это совсем тяжелый случай. Один я особо не переживаю. Чимин в изумлении развернулся. Ёнджун застыл с гребнем в руке. Бомгю скромно улыбнулся и опустил ладонь своего возлюбленного вниз. — Тэхён знает о нас. Уж это-то скрыть от его глаз ни за что бы не получилось, — проронил он тихо и с нежностью взглянул на синеволосого омегу. — Но он не разозлился, — пожал плечами Ёнджун. — Но и не отпустил. Хотя нам хорошо и здесь, пока мы вдвоем. — Да. Главное, что я могу быть рядом с ним. — Бомгю поцеловал голубоглазого эльфа в щеку, сияя от счастья. — Не знал, что такое бывает, — вымолвил Чимин, хлопая глазами. — О… Только не подумай, что… — засмущался Ёнджун. — Наши отношения… — Можно сказать, они в самой начальной стадии. Мы тоже не представляли, что однажды это случится. Любить другого омегу — необычно, но при этом гораздо легче, чем любить альфу, — поведал Бомгю. — У нас нет друг от друга секретов. Я доверяю Ёнджуну полностью. Если бы у нас была возможность, мы бы ушли отсюда и отправились в путешествие. Ёнджун расплылся в улыбке, услышав об их мечте снова. — Какая милая пара… — Чонгук прижал ладони к щекам, посмеиваясь. Чимин посмотрел на него, а затем на Хосока, который тоже взирал на юных омег с нежностью. — Почему вы это терпите? Тэхён вас тоже обманул? — спросил он, не понимая. — Нет, нас никто не обманывал. Все мы знали, куда нас забирает Тэхён, — запросто ответил Хосок. — Полагаю, ему удалось покорить каждого из нас гораздо легче, чем тебя. — Я отдался ему, сразу как увидел, — тихо вымолвил Ёнджун, смутившись. — Рядом с Тэхёном, как за каменной стеной. В нашу первую встречу он показался мне самым невероятным эльфом на свете, — произнес Бомгю. — Я упросил его взять меня с собой. Мне было все равно, что у него тогда в гареме было уже трое омег. — Гареме? — Чимин вновь услышал незнакомое слово. — Так называется это место, — пояснил Чонгук. — И само по себе понятие, когда у альфы несколько омег. — Неужели никому из вас не хочется домой? — недоуменно поинтересовался Чимин. — Вы же не пустынные. — Я — лесной эльф, и в родные леса мне не хочется, потому что я хочу быть там, где Сокджин, — решительно ответил Чонгук. — Я встречал лесных эльфов. Рядом с арктическим побережьем, по ту сторону реки стояла лесная деревушка. Ее жители очень хорошо к нам относились, — рассказал Чимин. — Мне не хочется назад на равнину, потому что мне было там скучно. И теперь, когда у меня есть Ёнджун, я хочу всегда быть рядом с ним, неважно где, — сказал Бомгю, держа синеволосого омегу за руку. — И это взаимно, — вторил ему Ёнджун. — Хотя иногда я все же тоскую по родной реке и озерам, где я плавал. — А меня дома ждет отец, которому не терпится увидеть внуков. Но это в мои планы никогда не входило, поэтому я с радостью поехал вместе с Тэхёном к нему в пустыню. Правда, горные эльфы снесли бы ему башку, если б узнали про гарем, но до сих пор все живут мирно, значит, никто не узнал. Горные вообще не очень общительные, и это мне тоже не нравится. Всю жизнь торчать в скалах и нянчить выводок эльфят? Ну, уж нет, — категорично заявил Хосок. Чимин погрустнел, понимая, что единомышленников здесь не найдет. Все они были простыми омегами, не ведавшими, что такое ответственность за свой народ. — Ты привыкнешь со временем. Здесь не так уж плохо, — с улыбкой произнес Чонгук. — Можно даже сказать, тут здорово. — Иногда мы ходим купаться на озеро. Тэхён приказал сотворить для нас оазис, лично для нас, — восхищенно сообщил Ёнджун. — Там так красиво, и вода чистая-чистая. — Разве он не держит вас здесь в плену? — Чимин все еще не разобрался, как работает этот самый гарем. — Нет, конечно, — цокнул Хосок. — Нас охраняют от всяких проходимцев, которые жаждут поглядеть на красавчиков-омег с бледной кожей. Выходить отсюда не запрещено. Но, как я уже говорил, убежать не получится. — Мы катаемся на лошадях, гуляем в саду, а он просто огромен, — сказал Бомгю, разводя руки в стороны. — Можно пострелять голубей, а потом их зажарят для тебя в кокосовом молоке. Пальчики оближешь, — добавил Хосок с умиротворенным видом. — Поэтому Тэхён вовсе не тиран, как ты считаешь, — застенчиво заговорил Ёнджун. — Конечно, он поступил очень плохо, не рассказав тебе о нас. Но, как альфа, он очень заботливый и понимающий. Выполняет любые наши просьбы, не кричит, не бьет и… в постели он тоже находит подход к каждому. — Только не говорите, что вы с ним… — Похолодев, Чимин весь занервничал. — Нет-нет… — Ёнджун замахал руками. — Он зовет к себе в спальню кого-то одного. — И это вас не беспокоит? Что он делит ложе со всеми вами? — в шоке уточнил Чимин, переводя взгляд с одного омеги на другого. — Нет, — беззаботно пожал плечами Хосок. — Для нас с Ёнджуном это ничего не значит, — покачал головой Бомгю. — А я… — Чонгук мучительно сглотнул. — Я не хочу, чтоб пострадал Сокджин. Я не ненавижу Тэхёна, он… не трогает меня, если я не хочу. Но… пока он меня не отпустил, я буду с ним ласков, ведь только благодаря ему я встретил свою любовь. Чимин замотал головой, не желая ничего слышать. — Вы все не правы. Альфа не должен так себя вести. Нельзя помечать всех, кто тебе нравится, — категорично заявил он. — Если бы не метка, ты бы уже мог быть с другим альфой, а не с Тэхёном. Чонгук захлопал глазами, согласный со всем, но время назад было не вернуть. — А вы могли бы уйти и быть вместе. — Чимин указал на Ёнджуна и Бомгю. — Мы не знали, что будет в будущем, — мягко возразил Ёнджун. — Любовь непредсказуема. Завтра ты можешь влюбиться в первого встречного, как Чонгук, никто не знает, что тебя ждет. Чимин отрицательно качнул головой. — Не влюблюсь, я точно это знаю. Он поднялся на ноги и, обведя всех непонимающим взглядом, развернулся, собираясь пойти в свою комнату. Хосок устал строить из себя миролюбивого тихоню. Он вскочил следом и шепнул Чимину на ухо один простой вопрос: — Потому что любишь его? Арктический эльф вздрогнул и обхватил плечи руками, сжимаясь. — Нет. Это не так, — так же тихо молвил он. — Я пойду к себе… То есть не к себе. Туда. Он вяло махнул в сторону белой комнаты. — Побудь с нами еще немного, — попросил Чонгук. — Тебе нужно сменить платье. Я пошлю за Сынхо. Он встал и направился к выходу из гаремного холла. — Может, хочешь есть? — предложил Бомгю, показывая на фрукты. — Я сыграю на арфе. — Ёнджун поднялся и отправился в свою спальню за инструментом. Чимин стоял на одном месте и проваливался в глубокую яму. Глаза опасно повлажнели, пальцы дрожали, впиваясь ногтями в нежную ткань платья. Как он мог злиться на них, когда они были так добры к нему? — Послушай меня, — снова зашептал Хосок, невесомо положив ладонь на талию омеги. — Покажешь ему свою боль, свое отчаяние, свою покорность, и он решит, что победил. Ты сильнее всех нас, и у тебя есть цель. Ты хочешь вернуться домой. Так будь же тверд и непоколебим. Заставь его усомниться в своем выборе. Тэхён очень не любит, когда ему перечат. Возможно, ты сможешь надоесть ему, и тогда он расхочет тебя. — Почему ты не советуешь то же самое своему другу? — спросил Чимин, обернувшись. — Чонгуку? — Хосок хихикнул. — Он не справится. Он так боится за Сокджина, что готов стелиться перед всеми подряд. Однажды к нам в гарем проник альфа из гарнизона пустынных. Он сделал это ночью. Хотел полюбоваться, как мы спим. Его поймали на обратном пути. — И что с ним сталось? — нехотя поинтересовался Чимин. — Тэхён убил его, — прозвучал жуткий ответ. Чимин поежился, на его лбу залегли складки. Он понимал, что пустынные эльфы завоевывали другие расы не сладкими речами, но он впервые услышал об этом с чьих-то слов, без прикрас и намеков. — Тэхён не поймет, почему Чонгук вдруг стал таким бунтарем. Это слишком подозрительно. Гарем охраняют воины, которых выбрали Тэхён и Сокджин, которым они верят. Если Тэхён узнает, что Сокджин положил глаз на его омегу, может случиться непоправимое, — со вздохом договорил Хосок. Пришел Ёнджун с величавой изящной арфой, а затем Чонгук с очередным голубым платьем. — Посиди с нами, — сказал горный омега, изогнув губы в усмешке. — Честно говоря, ты изрядно меня напугал, но теперь я вижу, что ты из наших. — Из ваших? — Чимин вскинул вверх брови. — Все мы немножко того… — посмеялся Хосок. — Каждый по-своему ненормальный. Ты поймешь, когда поживешь с нами хотя бы неделю. Пока Чимин переодевался, омеги организовали кружок на ковре, усевшись на широкие подушки. Пальцы Ёнджуна забегали по струнам арфы, извлекая дивные звуки, складывающиеся в нежную мелодию. Чимин вкусил дольку оранжевого манго и изумленно заморгал, потрясенный вкусом. — Давайте по очереди расскажем, как мы встретили Тэхёна. Думаю, Чимину будет интересно, — предложил Чонгук. Все посмотрели на арктического омегу, ожидая позволения. — Я не против, — кивнул Чимин. — Только без лишних подробностей. — Это тебя касается, Ёнджун, — нагло бросил Хосок. Речной эльф вспыхнул от смущения. Бомгю притянул его к себе, понежившись носом о висок. Первым начал рассказ Хосок, выходец из горной расы. Оказалось, он приходился предводителю горных эльфов родным сыном. С самого детства Хосок не ведал бедности, хотя род его и отличался скромной самобытностью. Родители оберегали его, как единственного сына, и желали ему найти свое счастье с хорошим альфой. Но Хосок мечтал совсем о другом. Больше всего ему нравилось убегать подальше от замка, к самым отвесным скалам и, рискуя жизнью, взбираться на самый верх, подобно барсам и горным козлам. Он полюбил заниматься охотой, научился метко стрелять из лука. Его друзьями стали попутный ветер и тяжелые сосны, вопреки всему пробивающиеся сквозь горную породу. Однажды Хосок бродил по скалистой местности в поисках потайных уголков, о которых никто не знал, и пританцовывал, сочиняя глупые песенки на ходу. Его гибкое тело послушно отзывалось каждому повелению, пока черные волосы красиво развевались на ветру. Ощутив на себе чей-то взгляд, омега вскинул голову и увидел пустынного эльфа, спускавшегося с горы ему навстречу. Тэхён был поражен красотой и танцевальными навыками Хосока, поэтому он сию же минуту позвал омегу в свой город. Предводитель горных эльфов Намджун был удивлен, когда сын представил ему альфу. Скрепя сердце, он согласился отпустить Хосока, взяв с Тэхёна клятву, что его сын будет жить, ни в чем не нуждаясь, и ни один волосок не упадет с его головы. Во дворце Хосок узнал, что у Тэхёна есть гарем. В нем состояли самые симпатичные пустынные омеги, но альфа предпочитал видеть рядом с собой бледнолицых, упиваясь контрастом их кожи со своей собственной. Хосок первым поселился в огромном тщательно обустроенном холле для зачинающегося межрасового гарема. Он был не против увидеть там и других омег, потому что чувств к Тэхёну не испытывал. Он просто был рад находиться подальше от скучного серого дома, посреди роскоши, которую не мог обеспечить ему отец, несмотря на свое звание. Тэхён распустил пустынных омег и воспылал желанием собрать самых прекрасных омег разных рас в своем дворце. Лесной омега Чонгук жил в домике на дереве в одной из деревень, которая быстро сдалась под натиском пустынных эльфов. Он никогда не носил платьев, потому что лазить по деревьям с длинной юбкой было бы очень неудобно. Его поселение занималось собирательством ягод и охотой. Чонгук должен был ходить по лесу с лукошком и наполнять его малиной, смородиной, ежевикой. Но омега предпочел себе другое занятие. Никто не умел так ловко подбираться к оленям, как он. Чонгук слыл в деревушке мастером маскировки, способным бежать по воздуху быстрее любого эльфа, пока кругом тянулась лесная чаща. Тэхёна Чонгук нашел на охоте. Смуглый альфа хотел напасть на молодого оленя, которого уже присмотрел лесной омега. Спугнув животное, Чонгук никак не ожидал, что пустынный эльф так быстро вычислит его местоположение. Спасаясь от взбешенного альфы, омега прыгал с ветки на ветку, слыша, как позади него с грохотом валятся деревья. Тэхён был неутомим, он настигал его с каждой секундой, но Чонгук умудрялся ускользать в последний момент. Наконец, деревья раступились, и омега, слишком далеко забравшийся от деревни, в очередном прыжке улетел прямо в овраг, раскинувшийся посреди леса. Тэхён похвалил его за дерзость и умения, с которыми очаровательный лесной эльф убегал от него. Он сказал, что заберет его с собой, и больше Чонгуку не придется трудиться ни одного дня в своей жизни. Ощутив себя желанным и обласканным вниманием сильного альфы, Чонгук согласился. С Хосоком они поладили моментально. Оба омеги были веселыми, общительными и могли поведать друг другу уйму увлекательных историй. Вскоре они стали хорошими друзьями, не взирая на то, что делили между собой альфу. Спустя несколько дней Чонгуку попался на глаза другой пустынный альфа, который прохаживался по фруктовому саду с задумчивым лицом. Омега в этот момент сидел на раскидистой яблоне и лакомился ее сладкими красными плодами. Желая рассмотреть альфу поближе, Чонгук случайно задел рукой сухую ветку. Та обломилась, и омега, потеряв опору, едва не свалился на землю головой вниз. К счастью, Сокджин подоспел вовремя и поймал его прямо в воздухе. Растрепанный, испуганный омега смотрел на него большими красивыми глазами, обрамленными густыми ресницами. Это была любовь с первого взгляда, которую давно высмеивают в амурных романах. Мучимый совестью, Сокджин долгое время избегал гаремных омег, но, наслушавшись неприятных речей от завистников, желавших занять место Тэхёна, решил признать своим долгом охрану Чонгука и Хосока. Ёнджун попал в гарем третьим по счету. Он всю жизнь прожил в какой-то глуши с дедушкой-омегой, который воспитывал его одновременно в строгости и нежности. Ёнджун никогда не стриг свои прекрасные синие волосы. Дедушка говорил, что их цвет поможет омеге скрываться от опасностей под водой. Как и все речные эльфы, Ёнджун умел задерживать дыхание на несколько часов, когда плавал. В лесу, где он жил, текла маленькая речка с галечным берегом и водопадом. Там омега и купался каждый день. Иногда они с дедом ходили к озерам, расположенным на окраине леса. Старик учил его общаться с рыбами, рассказывал о мире, который повидал, и о других речных эльфах, населявших далекие водоемы. Однажды дедушка велел Ёнджуну собрать котомку и отправил его искать речную плотину за лесом. Там обитали его давние друзья, у которых Ёнджун должен был отныне жить и набираться опыта. Старичок знал, что его час близок, и не хотел оставлять внука одного в глухом лесу. Послушный омега двинулся в путь, четко следуя по нарисованной дедом карте. Найдя полноводную широкую реку посреди поля, он на радостях занырнул в холодную воду, сбросив с себя одежду. Сильное течение неожиданно унесло его слишком далеко от того места, где он оставил свои вещи. Выбравшись на берег, омега не узнал местность. Проезжавший мимо реки Тэхён тут же спешился с коня, завидев прекрасное синеволосое чудо, чьи глаза были похожи на голубой перламутровый жемчуг. Ёнджун моментально прикипел к нему, ища защиту и покровительство. Тэхён пообещал омеге, что не обидит его и раскопает для него озеро посреди горячих песков, только бы Ёнджун согласился поехать с ним в Золотую корону. Равнинный омега Бомгю коротал дни скачками на лошадях, бесконечными пробежками на перегонки с ветром и кочеванием по бескрайним полям вместе со своим поселением. Отряд Тэхёна остался у них на ночлег всего на один день. На утро Бомгю увязался вслед за пустынными эльфами. Омега сразу понравился Тэхёну, но альфа решил, что тот был слишком юным для него. Упрямый омега отказался ехать обратно и всю дорогу выделывал трюки на коне, только бы Тэхён обратил на него внимание. В конце концов, солнечный мальчик с пшеничными волосами добился своего. В столицу пустыни он прискакал вместе с альфой на его коне, обнимая смуглого эльфа за талию. В гареме Бомгю встретили так же тепло, как и Ёнджуна. Никто из омег не ревновал Тэхёна, потому что их ничего с ним не связывало, кроме физического влечения и желания быть защищенными. Равнинный омега довольно быстро сдружился с речным. Они оба были младше, чем Хосок и Чонгук, и оба вели себя гораздо скромнее. Бомгю часто не мог оторвать глаз от Ёнджуна, не понимая, что с ним происходит. Он не хотел омегу так же, как альфу, но он влюбился в его красоту, кротость и нежный голос. Речной эльф чудесно играл на арфе, очаровательно смеялся и постоянно смущался всего на свете. Бомгю каждое утро расчесывал его безумно длинные волосы и помогал подбирать для них украшения. Ёнджун видел в Бомгю то, чего не мог дать ему Тэхён. Он никогда не имел друзей, а теперь у него был такой эльф, которому он мог рассказать все секреты, и взамен он получал точно такую же взаимность. Бомгю поведал ему, что обладал магическим даром, редкой способностью равнинных эльфов ускорять рост растений. Он брал в руки косточку персика, и из нее пробивался зеленый росток. Бомгю еще плохо владел этим даром, но он очень хотел научиться выращивать целые деревья. Ёнджун говорил ему, что это неизбежно, ведь Бомгю был для него самым талантливым и трудолюбивым эльфом. Вместе они мечтали, как отправятся в путешествие, будут плавать в реках, растить фруктовые и овощные растения, помогая тем самым всем расам с пропитанием. Бомгю учил Ёнджуна кататься на коне, а тот учил его плавать разными способами. Однажды Тэхён сказал им, что они похожи на близнецов, только не снаружи, а внутри. Бомгю перестал ложиться спать в своей комнате и переселился к Ёнджуну. Именно его спальню переделали для Чимина, когда тот прибыл во дворец. Историю Чимина омеги слушали с открытыми ртами, задавая десятки подробных вопросов. Арктическая земля была для них сплошной загадкой, а бой между омегой и альфой и вовсе вызывал сплошные охи, вздохи и смех. — Вспоминая все наши беседы с Тэхёном, я осознал, что он тщательно избегал в речи любых упоминаний о гареме и о вас. Он не лгал мне, но недоговаривал, а это то же самое, что ложь для меня. Я не смогу его простить, и я не позволю ему притронуться ко мне. Пусть попробует искупить свою вину. Не знаю как, но я не собираюсь терпеть его приказы, — уверенно заявил Чимин. — Тэхён не способен на насилие к омегам, но он очень сильно не любит, когда что-то идет не по его плану, — усмехнувшись, промолвил Чонгук. — Будет забавно посмотреть на его реакцию, когда ты откажешься идти в его спальню. — Я уже говорил ему, что Тэхён упрямый. Но насчет спальни… — Хосок пожал плечами. — Он просто позовет кого-то другого. — Мне все равно. Идите, если хотите, а я не пойду, — нахмурился Чимин. — А покажи, как ты делаешь снег и лед, — осторожно попросил Бомгю. — Можно посмотреть? — Бомгю у нас тоже немного волшебник, — шепнул Ёнджун белому омеге на ухо. — Только мы скрываем это от Тэхёна, — заговорщически склонился к ним Хосок. — Альфам нельзя доверять такие тайны, особенно армейским. Чонгук хихикнул, кивая. — Я покажу, если и ты покажешь мне свой дар, — тихо произнес Чимин, улыбнувшись. Он вытянул руку и легонько пошевелил пальцами. На его ладони появился ледяной прозрачный шарик, внутри которого шел снег. Чимин дунул, и сфера медленно поплыла по кругу, приближаясь то к одному эльфу, то к другому. — Вааа… — протянул Бомгю, невесомо касаясь твердого шарика. — Так красиво. — Я могу сделать изо льда и снега все, что угодно, — похвастался Чимин. — Хочу корону, — выпалил Хосок, принимая величественную позу. Арктический эльф посмотрел на него, и голова брюнета тут же потяжелела. Хосок встал и поспешно подошел к зеркалу. — О мой бог, как я прекрасен… — выдохнул он, разглядывая высеченную изо льда тиару, которая ослепительно блестела в лучах солнца. — А можно мне лошадку? — скромно выдал Бомгю. — А мне дельфина, — вторил ему Ёнджун. — Я не знаю, как выглядит дельфин, — с сожалением ответил Чимин, передавая Бомгю изящного белого скакуна в миниатюре. — Я нарисую. Сейчас. — Ёнджун побежал в спальню за бумагой и карандашом. Чонгук потянул Чимина за рукав и смущенно шепнул: — А ты можешь сделать мне маленький портрет Сокджина? Хотя бы примерно… Если это возможно… Чимин взял его за руку и сотворил на ладони круглую льдинку с вырезанным портретом. — Он растает через несколько часов, — сказал он лесному эльфу. — Лучше не хранить такую вещь вечно, но позже я могу сделать тебе еще что-нибудь. Чонгук весь засветился, разглядывая маленькое чудо в своих руках. — Спасибо! — Он порывисто обнял Чимина за шею и снова уставился на портрет любимого альфы. Ёнджун примчался обратно на ковер с готовым рисунком. — Дедушка мне показывал дельфина только на картинах, но я очень хотел бы увидеть его в живую однажды. Чимин изучил набросок и сотворил похожую рыбку изо льда, добавив ей объема. Ёнджун восторженно ахнул и принялся вертеть ее в руках. — Я умею ускорять рост растений, — тихо зашептал Бомгю. — Но у меня не получается вырастить цветок из семечка с самого начала. Он дотронулся до куста в кадке неподалеку, и растение вдруг плавно увеличилось в размерах, становясь гуще. Чимин резко перехватил его руку. — Тэхён идет, — внезапно сказал он. Омеги замолчали, в изумлении взглянув на арктического эльфа. — Откуда ты знаешь? — прищурившись, спросил Хосок. Чимин растерялся, сам толком не понимая, почему он неожиданно почувствовал альфу. — Не знаю. Я просто… ощущаю его приближение. У него слишком сильная аура, чтоб не заметить ее. — Давайте сделаем вид, что нам весело. Тогда он не захочет тревожить нас, — предложил Чонгук. — Ёнджун, арфа. Все мигом принялись изображать бурную деятельность. Бомгю начал чистить мандаринку. Хосок и Чонгук затанцевали под мелодичную музыку арфы. Чимин поднял руки и стал выделывать пасы, рисуя созвездия над головами омег. Тэхён, в самом деле, был близко. Он подкрался к заново повешенной ширме и осторожно заглянул за нее. В его гареме царило безмятежное настроение. Чимин улыбался, пробуя новые фрукты. В воздухе мерцали снежинки, не падая на головы эльфов. Омеги пяти рас дружелюбно общались, смеялись, разглядывали платья друг друга. У Тэхёна отлегло на сердце. Он переживал за Чимина всю тренировку. Боялся, что его обидят или он обидит кого-нибудь из гарема. Отпустив ширму, пустынный эльф развернулся и вдруг узрел перед собой свою голову, вырезанную изо льда. Она висела в воздухе абсолютно неподвижно. Это было даже жутко. Тэхён протянул ко льдине руку, но та внезапно пошла трещинами. Изо лба ледяной головы вырвался тонкий кончик острой иглы, похожей на ту, какими Чимин обстреливал альфу в Арктике. В следующий миг голова взорвалась на мелкие кусочки. Тэхён вздрогнул и нахмурился. Он решительно отдернул ширму и встретился глазами с Чимином, который нахально смотрел в его сторону. Арктический омега поднялся на ноги и красиво взмахнул руками, осыпав своих новых друзей снежными блестками. У Бомгю на талии выросла дивная прозрачная юбка. У остальных же засияли уже существующие юбки, обрастая новым слоем. Омеги в немом восхищении побежали к зеркалам, хвастаясь друг перед другом новым обликом. Чимин тоже направился туда. По полу за его платьем мягкими волнами струился длинный волшебный шлейф. Хлопнув в ладоши, омега создал вокруг их маленькой компании стены изо льда, которые постепенно заросли инеем. Тэхён фыркнул, когда омеги пропали из его поля зрения. — Посмотрим, кто кого, моя нежная льдинка, — с улыбкой молвил он и, плотно прикрыв ширму за собой, зашагал по коридору.

***

Круглая арена из желтого камня была переполнена пустынными эльфами и приезжими гостями. Гул их голосов можно было услышать чуть ли не в центре города. Почти все присутствующие сидели под открытым небом, плавясь от жарких лучей солнца. Исключение составляли верха пустынного войска и их предводитель со своим гаремом. Разбитый шатер укрывал их головы от солнца, но от знойной температуры вряд ли мог спасти. Слуги без остановки взмахивали большими веерами, обдувая омег прохладным воздухом. Тэхён сидел на большом широком кресле, обитом шкурой тигра. Справа от него расположились Сокджин и другие командиры армии. Слева сидели омеги из гарема. Чимину досталось самое близкое место к вожаку пустынных. Он злился, но не подавал виду, продолжая строить из себя ледяную фигуру. — Как ты умудряешься не потеть? — шепотом поинтересовался Чонгук, уставший промакивать лоб платком. Чимин бросил взгляд налево. Все омеги, кроме него, постоянно пили воду из кубков и прижимали то к шее, то ко лбу влажные платки. — Я остужаю свое тело самостоятельно, — произнес Чимин. — Поэтому жару совсем не чувствую. — Везучий… — хмыкнул Хосок со вздохом. — Я вам помогу, — поспешно добавил Чимин. Он собрал омег в мысленный кокон, понижая температуру вокруг них до приемлемой. Те недоуменно захлопали глазами и сразу сели поудобнее, приводя себя в порядок. Бомгю поблагодарил прислугу и отослал их с веерами к командирам. — Спасибо. — Ёнджун улыбнулся Чимину. — Ты ведь мог бы проделать это со всеми, верно? — хитро усмехаясь, спросил Хосок. — Да, но не буду. Они не заслужили, — жестко ответил Чимин. Тэхён поднялся со своего трона и подошел к краю трибуны. Вся арена мигом затихла, ожидая приветственной речи от предводителя. Из армейской амуниции на альфе был надет лишь нагрудник. Короткая коричневая туника и кожаные сандалии совсем не скрывали его мускулистые ноги. Чимин корил себя за каждый брошенный взгляд на Тэхёна. Этот эльф выглядел роскошно в своем расцвете сил. Другие омеги пялились на него, не отрываясь, и это тоже раздражало беловолосого омегу. — Жители Золотой короны и дорогие гости! — громогласно молвил Тэхён. Его слова эхом разнеслись по арене. — Объявляю летний турнир за звание предводителя пустынной расы открытым. Поприветствуем участников этого сезона! Он раскинул руки в стороны, и многочисленная толпа радостно завопила, хлопая в ладоши и улюлюкая. Дальние ворота арены отворились, и на каменную площадку для сражений вышло шестеро альф. Все были, как на подбор, статными, крупными, сильными. Они вскинули вверх свое оружие и закричали вместе со зрителями. Тэхён опустил руки, и арена снова утихла, ожидая новых объявлений. — По традиции победитель турнира получает право вести вперед наш великий род весь следующий сезон. Предводитель пустынных эльфов должен обладать силой, мудростью и храбростью, способными обеспечить ему беспроигрышную победу в любых боях. Также, как вы знаете, вожак имеет полное право поселиться в прекрасном невероятнейшем дворце Золотой короны! Зрители одобряюще зашумели, ведь каждый из них мечтал хотя бы денек пожить в благодатном дворце. — Но в этот раз я приготовил для наших участников еще один приз, — интригующе сказал Тэхён. — Тому, кто победит в сегодняшнем турнире, я позволю выбрать любого омегу из моего гарема и забрать его себе! Шестеро альф внизу хищно засвистели. Сокджин припечатал лоб ладонью, заметив, как прекрасные омеги на другой стороне трибуны округлили глаза. Чимин в бешенстве вскочил со своего места. — Ты не имеешь права так распоряжаться нашими жизнями, — воскликнул он, гневно смотря на альфу. Хосок потянул его за руку, упрашивая сесть обратно. — Не глупи, он всех по стенке размажет. — Да, турнир четыре раза в год, и ничего не меняется, — согласился Чонгук, беря с подноса банан, чтобы полакомиться им. — Но это все равно… как-то некрасиво с его стороны, — прошептал Ёнджун, обращаясь к Бомгю. Тэхён обернулся и вдруг дернул Чимина к себе за талию. Омега уперся в его торс ладонями, сердито отворачиваясь. — Уверен, что многие захотят именно тебя, снежинка, — пакостно вымолвил он, целуя сопротивляющегося эльфа в щеку. — Не смей прикасаться ко мне! — взвился Чимин. Он хотел хлестнуть пустынного альфу по щеке, но вместо удара его рука покорно прижалась к лицу Тэхёна, словно хотела приласкать его. — Вы сможете забрать даже его! — крикнул Тэхён ожидающим в центре арены воинам. Чимин затрепыхался в его руках и, наконец-то, вырвавшись, отбежал от альфы подальше. Омеги услужливо пересели, уступив разозленному эльфу дальнее место. — Ну, что ж… Пора начинать! — залихватски крикнул Тэхён. — Помните, что можно использовать только один вид кольчуги и один вид оружия. И, если вы случайно погибнете во время сражения, пеняйте на себя. Сдаться можно, как и всегда, бросив оружие и подняв руки вверх. После этих слов он вытащил свою саблю из ножен и сиганул с высоченной трибуны вниз к шестерым альфам. У Чимина больно ухнуло в груди, когда он увидел это. — Они, что, будут драться все вместе? — спросил он у омег, в шоке вскинув брови. — Нет, что ты? — хохотнул Хосок. — Шестеро против одного. — Что?! — Чимин совсем потерял суть происходящего. — Тэхёна никто не может победить один на один. Поэтому однажды он изменил правила и разрешил воинам биться с ним гурьбой. Победив его, оставшиеся бойцы должны сразиться между собой и выбрать-таки победителя, — объяснил Чонгук. — Но до второго этапа никогда не доходит, не волнуйся. — Я не волнуюсь, — недовольно бросил Чимин, скрестив руки на груди. Он вообще даже не собирался смотреть. Ему было плевать, победит Тэхён или проиграет. По крайней мере, он так думал. Прозвучал гулкий удар в гонг, и в центре арены закипело бурное сражение. Тэхён бился со всеми альфами сразу, ловко отражая все их атаки. Не достигнув желаемого, шестеро пустынных эльфов разбились на пары. Похоже, у них была заранее продуманная стратегия. Чимин невольно вытянул шею, замечая, как дело начало принимать совсем другой оборот. Сабля Тэхёна безусловно была крепкой и острой, но тяжелую палицу из стали перерубить она не могла. Предводитель пустыни вертелся по арене быстрее и чаще всех. «Они хотят измотать его», — догадался Чимин, плотно сжав губы. — «Но мне все равно». Он перестал смотреть и принялся плести косички из волос, чтоб хоть как-то отвлечься. Арена жила, как единый организм. Возгласы и вздохи тысяч эльфов сливались воедино, заставляя дрожать скамейки. Омеги, сидевшие рядом с Чимином, тоже бурно реагировали на происходящее. Казалось, они смотрят какое-то веселое представление, а не жестокую битву. Прошло несколько минут, и с арены унесли первого сдавшегося воина со сломанными ногами. Нагрудник Тэхёна сиял в лучах солнца, ослепляя противников. Альфы пытались найти у него слабое место или слепую зону, чтобы внезапно ранить его, но у вожака словно были глаза на затылке. Чимин едва не подпрыгивал в своем кресле, когда лезвие чужого меча свистело возле горла Тэхёна в опасной близости. Но сильнейший альфа в мире лишь ухмылялся, намеренно позволяя соперникам подойти поближе. Площадь, на которой они сражались, постепенно обратилась в месиво из булыжников, раскрошенных камней и горячего песка, выглядывавшего из-под пола. Один из пустынных воинов напористо нападал на Тэхёна, проводя серию стремительных атак. Он владел закругленным палашом, который свободно пронизывал желтые камни, рассекая их пополам. Когда сабля встречалась с палашом, летели яркие искры и звонко пел острый металл. Как вдруг серебристый меч в руках незнакомого альфы развалился на части. Тэхён с гордостью взглянул на свою саблю и замахнулся ею еще раз, целясь в ошеломленного противника. Сзади его уже настигали двое других альф, работавших в команде. Чимин осознавал риск своего вмешательства, но он не хотел видеть чужую смерть. Только не в таком глупом поединке. «Сдавайся, ну же», — умолял он мысленно эльфа, потерявшего свой грозный палаш. Но упрямец гордо смотрел погибели в глаза, не сдвигаясь с места. Чимин сузил глаза и послал вниз короткую вспышку ветра. Альфа насильно вскинул вверх руки и упал на колени, не понимая, что с ним происходит. Тэхён бросил разъяренный взгляд на Сокджина и в мгновение ока переключился на других пустынных эльфов. У Чимина отлегло на сердце. Но перед ним неожиданно вырос Сокджин и положил ладонь ему на плечо. — Не вмешивайся в бой. Тэхён этого не любит. Если не хочешь быть здесь, я провожу тебя во дворец, — предложил он. Чонгук бросил на них ревнивый взгляд. Чимин стряхнул с себя руку альфы и, вскочив с места, сжал ладони в кулаки. — Не хочу смотреть. Не хочу во дворец. Я ничего не хочу, понятно? — пронзительно выпалил он и, оттолкнув Сокджина, направился к выходу с трибун. Длинная каменная лестница не хотела кончаться, пока омега бежал по ней вниз. Он чувствовал, как дрожит земля, слышал, как кричат поклонники этого варварского турнира. Удары становились все громче, рычание альф и грозные восклики раздавались все чаще. От этой какофонии у Чимина закружилась голова. Он остановился и сел на ступеньку, поспешно закрывая уши руками. Прошла минута, а, может, все десять. За Чимином никто не пришел, никто на него не наткнулся. Никто не хотел упустить даже секунды захватывающего зрелища, разворачивавшегося на арене. Наконец, все звуки стихли, и в воздухе что-то зашелестело. Чимин отнял ладони от головы и прислушался, успокаивая дыхание. Он не сразу сообразил, какое слово скандировали эльфы, выкрикивая его все громче. Сначало их была всего сотня, затем тысяча, затем две тысячи и так далее, пока вся арена не заревела, приветствуя победителя: — Тэ-хён! Тэ-хён! Тэ-хён! Чимин поднялся и побежал назад, быстро минуя ступеньку за ступенькой. Он чувствовал, как альфа идет по той же самой лестнице, поднимаясь на трибуну, где стояло его тигриное кресло. Добравшись до своего места, Чимин сел, не слыша вопросов от омег. Он дрожал от волнения, его внутреннее я металось из стороны в сторону. Он был рад, что Тэхён победил, но в то же время был расстроен. Чимин не хотел переходить к более сильному альфе, ведь тот мог оказаться намного хуже Тэхёна, но и с этим альфой он тоже не хотел быть, потому что он убивал своих ради забавы, чтобы доказать народу, что он имеет право на власть. Чимин не понимал этого. Лидер должен печься о безопасности и процветании своих эльфов, а не запугивать их и убивать на потеху публике. Как только Тэхён ступил на трибуну, арктический омега напряженно выпрямился, вцепившись руками в подлокотники кресла. Альфа прошествовал к своему гарему и поклонился, торжественно произнеся: — Я положу свою жизнь, но не отдам вас никому. Затем Тэхён взял за руку Чонгука, первого на очереди, и поцеловал его ладонь. Остальные омеги уже по привычке спокойно принимали этот поцелуй, но Чимин не подал альфе руку, продолжая терзать ногтями мягкую обивку кресла. Тэхён был покрыт потом, прилипшим песком и грязью. Нагрудник цел, сабля тоже, вьющиеся волосы лохматые и пыльные. Чимин встретился с предводителем пустынных эльфов сверкающими глазами цвета льда и холодно, угрожающе проговорил: — Если ты еще раз поставишь мою жизнь или жизнь кого-то из них на кон, я клянусь, я превращу твой обожаемый пустынный город в айсберг посреди океана из песка. Тэхён протянул вперед руку, и омега застыл в страхе. Но альфа всего лишь коснулся его волос и, выбрав тонкую прядку, прижал ее к своим губам. — Мы стоим друг друга, не находишь? — ехидно вымолвил он. — Ты готов превратить целый город в ледяную тюрьму для спасения своей шкуры. Я же захватываю мир, чтобы облегчить жизнь своей расе. — Я не убийца, — резко выплюнул Чимин, сощурив глаза. — Я убиваю тех, кто хочет убить меня. Резонно, не так ли? — улыбнувшись, спросил Тэхён. — Радуйся, Чимин, ты все еще мой омега. Развернувшись, альфа отправился к своему трону, по пути сбрасывая тяжелый нагрудник. — Ты в порядке? — шепнул Бомгю, коснувшись ладони Чимина. — Да, — в прострации ответил тот. — Голова немного болит, вот и все. Он обнял себя руками и охладил свое тело до арктического мороза. Дышать стало легче, но ворох тяжелых эмоций все еще давил на омегу непосильным грузом.