***
Поздним вечером в гареме царила тихая, уютная атмосфера. Чимин читал книгу, удобно расположившись в плетеном кресле возле небольшого фонтана. В книге описывалась история пустынных эльфов с начала времен. Не все факты были подтверждены, прошлое чаще состояло из домыслов и догадок, но чтиво было очень интересным. Чимин узнал о первом вожаке пустынных эльфов. То был жестокий и суровый альфа, забиравший себе большую часть еды и воды, которую собирало их малочисленное племя. В давние времена в пустыне не было ничего полезного, кроме редких оазисов, худосочных верблюдов и хищных, опасных грифонов-падальщиков. Пустынные эльфы погибали в зыбучих песках, их нещадно убивало палящее солнце, иногда они даже ели друг друга, когда совсем было худо. Им не из чего было строить дома или делать оружие. В каньоне жили злобные гиены, трепетно охранявшие единственный затененный участок пустыни. Сменилось много предводителей, прежде чем пустынный род решил попытать счастья за пределами пустыни. По началу смуглые эльфы воровали ресурсы у лесных и равнинных народов. Они, как сороки, тащили в пустыню все подряд. Самые удачливые начинали торговаться между собой, формируя высший слой пустынного населения. Как ни странно, никто не хотел уходить на щедрые зеленые земли. Пустынные эльфы были привязаны к пескам. Здесь вожак имел над всеми власть, здесь бедные могли заручиться поддержкой богатых, здесь хитрые эльфы вели за собой тех, что были поглупее. В других местах они попросту не умели жить. Прервав чтение, Чимин огляделся. Ёнджун и Бомгю плели браслеты из крашеной шерсти овец. Чонгук играл с Хосоком в настольную игру, которую арктический эльф никогда не видел. Деревянная доска была испещрена черными и светлыми квадратиками. Эльфы клали на доску круглые камушки тех же цветов, но не внутрь клеток, а на их пересечения. Не решившись отвлекать омег очередным оповещением о приходе Тэхёна, Чимин молча поднялся и торопливо ушел в свою комнату. Положив книгу на полку, арктический омега услышал голос альфы. — Где Чимин? — Только что был здесь, — недоуменно ответил Чонгук. Чимин прижал ладонь к сердцу, которое сильно забилось в груди. Он не хотел даже видеть Тэхёна, боясь, что его тело даст слабину. Пустынный альфа волновал его своим присутствием, но Чимин не мог идти у него на поводу. Пока Тэхён хоть что-то не изменит в своем поведении, его внимание он не получит. — Бомгю, идем со мной, — позвал Тэхён. Чимин опечаленно обхватил себя руками и съехал вниз по стене на пол. Из-за него страдали другие омеги, хотя он мог бы еще долго слыть любимчиком предводителя пустынных эльфов. Чимин быстро промокнул заслезившиеся глаза рукавом. Никто в гареме не жаловался на его выходки. Да и Тэхён мог бы найти его и утащить к себе насильно. Он не был виноват в том, что прятался и позволял альфе разлучать влюбленных. — Эй, ты в порядке? — Из-за угла выглянул Ёнджун. — Тэхён уже ушел. Чимин поднял голову, встречаясь с синеволосым омегой грустным взглядом. — Прости. Он забрал у тебя Бомгю, хотя это должен был быть я, — тихо произнес он. Ёнджун подобрал длинную юбку платья и уселся рядом с белым эльфом. — Тебя не должно это волновать. У нас с Бомгю все хорошо, — сказал речной омега. — Но он же забрал его, чтобы… — Чимин выглядел очень несчастным. Он не мог забыть свою первую в жизни ночь с альфой, которого он считал идеалом. — Это не важно. — Ёнджун коснулся руки омеги и легонько сжал ее. — Бомгю и Тэхёна ничего не связывает, кроме плотской близости. Это то же самое, что поесть или поспать. Альфы так отдыхают. Чимин помотал головой. — Когда Тэхён ставил мне метку, это был не просто отдых. По крайней мере, для меня. — Может, и для него та ночь значила больше. Иначе он бы не искал тебя здесь каждый вечер, — вымолвил Ёнджун. — Мне иногда его даже жалко. Когда он заходит к нам и ищет тебя глазами, в его взгляде сквозит столько надежды. Но потом она быстро потухает, и он, не глядя, называет имя одного из нас. — Вот это меня и раздражает. Зачем вообще звать кого-то? — упрямо проворчал Чимин. — Ты ревнуешь его, это так забавно, — с улыбкой произнес Ёнджун, поглаживая бледную ладонь эльфа. — Я не… — Чимин осекся и покачал головой, чувствуя смущение и стыд. — Почему ты не ревнуешь? Я в толк никак взять не могу. Почему, Ёнджун? Ведь когда любишь, хочешь, чтоб он был только твоим. И все эти прикосновения… нежность, страсть… должны быть лишь для тебя. — Они и так для меня. Когда я прихожу в спальню к Тэхёну… — заговорил Ёнджун, но Чимин торопливо остановил его. — Не надо. — Арктический омега весь затрясся от нежелания узнавать любые подробности того, что происходило в спальне альфы. — Или Бомгю приходит в спальню, — все же продолжил Ёнджун. Чимин заткнул уши, отвернувшись. — Мы ничего не делаем. Тэхён сам… ну, ты понимаешь. Нам не нужно касаться его с нежностью или страстью. Не нужно показывать фальшивую любовь. Он прекрасно понимает, что между нами и ним любви нет. И так было всегда. Чимин опустил руки и взглянул на него по-другому. — Ты не обманываешь? — еле слышно спросил он. Ёнджун хихикнул и кивнул. — Это все чистая правда, у любого спроси. Чимин сглотнул и прижал колени к груди, разровняв гладкую белую юбку шелкового платья. — Это все равно… не оправдывает его, — капризно выдал он, поджав губы. — Попроси его быть только с тобой. Может, он послушает, кто знает… — предложил Ёнджун, мечтательно посмотрев в окно, за которым виднелось звездное небо. — Он? Меня? Я очень сомневаюсь, — отказался Чимин. — Кто-то же должен однажды прибрать этого альфу к рукам. По-моему, ты — лучший вариант. Вы — словно пламя и лед. Хоть и противоположности, а тянетесь друг к другу. — Ёнджун осторожно поднялся, стараясь не наступить на платье. — Будешь тут сидеть в одиночестве или составишь мне компанию, пока я жду Бомгю? Мы не доплели браслеты. Чимин встал, ухватившись за предложенную руку. — Извини, но я не хочу видеть, как Бомгю возвращается от него. Может, у меня получится заснуть. — Ладно, я все понимаю. — Ёнджун вдруг обнял его и погладил по спине. — Если станет грустно, зови. Я спою тебе колыбельную. Когда он ушел, Чимин не стал ложиться в постель. Он снял серьги, браслеты, сменил платье на ночную сорочку, а потом устроился возле окна. На подоконнике постепенно выстроились фигурки арктических эльфов изо льда, символизируя собой род, чьим предводителем являлся Чимин. Спустя некоторое время мимо белой спальни прошуршали два платья. Чимин невольно прислушался, различив голоса Бомгю и Ёнджуна. Парочка скрылась в соседней комнате, и арктическому омеге пришлось прокрасться в коридор. — Он все время молчал, — произнес Бомгю. — Настроение у него так себе. Я давно не видел его таким. Точнее, вообще не видел. — Когда вы ушли, я сходил к Чимину, — сообщил Ёнджун, понизив голос. — И что он? — заинтересованно спросил Бомгю. — Глаза на мокром месте. Все извинялся, что Тэхён увел тебя от меня, а сам от ревности с ума сходил. — Серьезно? Почему он тогда сам не пойдет к нему? — Он его не простил, это же очевидно, Бомгю. — Ах… Он слишком преувеличивает ценность секса. — Нет, не говори так. Нужно различать близость с возлюбленным и близость ради развлечения. Омеги тихо захихикали, присев на общую кровать. — Мне жаль их обоих, — прошептал Ёнджун. — Пусть сами разбираются, — нетерпеливо вымолвил Бомгю. — Поцелуй меня. — А ты заслужил? — Ёнджун пощекотал его подбородок и улыбнулся. — Если бы я вошел в тебя, то любил бы тебя часами, а не как Тэхён сегодня… — весело бросил Бомгю. Он умолк, не закончив, и чуткие уши Чимина услышали пылкое дыхание двух омег. Розовея, беловолосый эльф юркнул обратно к себе. Он взобрался на кровать и свернулся в клубок, укрыв голые плечи длинными волосами. Прошло еще полчаса или даже больше. Чимин пытался уснуть, но у него ничего не получалось. Наконец, он со вздохом поднялся и тихо вышел в пустой холл. Свечи не горели, пространство слабо освещала луна, проникая во дворец через балкон и окна. Чимин ступил босыми ногами на желтый камень, который теперь казался серым. В саду тоже никого не было, даже ветер не шумел. Экзотические деревья отбрасывали фигурные тени на балкон. Чимин не стал спускаться в сад. Он просто сотворил посреди балкона еще одну глыбу льда, пока еще бесформенную. В Арктике, когда ему было нечем заняться, он всегда лепил что-нибудь из снега или изо льда. Пускал фантазию в полет, претворяя в жизнь разные эстетические идеи. Однако сейчас его фантазия молчала. Чимин гладил голубой лед и смотрел на свое отражение в нем. Постепенно глыба начала видоизменяться. Омега толком не старался. Он просто дал волю своим мыслям, позволив дару действовать самостоятельно. Его единственным желанием было получить утешение. Обида, ревность, злость, разбитые мечты — все смешалось в его голове. Тэхён заметил арктического омегу на балконе гарема, когда подошел к окну, чтобы взглянуть на лунные часы. Подставив к окну кресло, альфа сел и сложил руки на груди. Чимин что-то ваял изо льда, при этом совершенно не двигаясь. Через несколько минут Тэхён понял, что омега создает его. Точную копию предводителя пустынных эльфов в натуральную величину. «Неужели опять начнет втыкать в меня иглы?» — с досадой подумал Тэхён. Чимин открыл глаза и взглянул ледяному эльфу в лицо. Он был прекрасен с головы до пят. Еще ему шли голубоватые полупрозрачные волосы. Чимин протянул руку и дотронулся до лица фигуры. Твердая кожа, холодные губы, невидящие глаза. Таким Тэхён стал бы навек, если бы не метка. Первый и последний эльф, которого бы убил вожак арктической расы. Чимин смотрел на свое творение и представлял, что бы было, если бы у Тэхёна не было гарема. На турнире они сидели бы рядом. Чимин бы ввел запрет на убийства. Тэхён получил бы заветный поцелуй за свою победу, а, может, не только поцелуй. Долой отдельную спальню. Помеченный омега должен всегда быть рядом со своим альфой. Чимин бы посещал военный совет и участвовал бы в обсуждениях будущих походов. Тэхён бы выслушивал его, может, не всегда соглашался бы, но они могли бы принимать решения вместе. — Как было бы здорово… — прошептал Чимин. Тэхён вскочил со своего кресла, когда омега внезапно обнял ледяную фигуру. Альфа захотел схватить копье и метнуть его на балкон, чтобы эта безжизненная глыба разлетелась на кусочки. Он не мог понять Чимина в этот момент, отказывался понимать. Сорочка омеги неожиданно зашевелилась. Ночное одеяние медленно обросло двухслойной юбкой, пышными рукавами и мерцающими нитями снежинок. Чимин отступил от фигуры на два шага и затанцевал на цыпочках вокруг нее. Снежное платье мягко покачивалось в воздухе вслед за его движениями. Бахрома из инея сыпалась на каменный пол балкона. Фигура стояла на месте, но положения ее рук неуловимо изменялись. Чимин хватался за ледяные пальцы и кружился под рукой фальшивого альфы. Это был одинокий крошечный бал без единого гостя. В Арктике метка была сродни вступлению в брак. Когда альфа помечал омегу, то тем самым клялся в своей верности и вечной любви. Он обещал никогда не оставлять своего возлюбленного одного и заботиться о нем день и ночь. Среди арктических эльфов не бывало таких случаев, когда один альфа забирал омегу у другого, менял омег или посягал сразу на нескольких свободных омег. В студеном мире льдов и сугробов любовные чувства горели особенно ярко. Любовь случалась раз и навсегда. Именно поэтому Чимин чувствовал себя таким несчастным. Танцуя вокруг ледяной фигуры, он чувствовал, как с его щек срываются острые замерзшие слезы. Он льнул к неживому альфе, всматриваясь в его лицо, но высеченная улыбка не могла подарить ему столько же тепла, сколько настоящая. «Если бы мы играли свадьбу, я бы выткал на белом платье и фате миллион снежинок. Каждая была бы не похожа на другую. Так же, как и каждый из миллиона дней, которые я бы хотел провести с ним». Чимин опечалено опустился на колено ледяного альфы, который застыл перед ним в торжественной позе предложения руки и сердца. Роскошное платье из снега и инея рассыпалось. Омега прижался к холодной груди, тоскливо вспоминая пейзажи своей родины. — Вот ты где, — раздался голос Сокджина за спиной. Тэхён вздрогнул, выплыв из оцепенения, и резко обернулся. — Тихо ты, — зашикал он на друга. — Ты просил сообщить, когда привезут очередную партию драгоценных камней, — доложил Сокджин и выглянул в окно. — Ох… — Он обнимает недоменя уже целую вечность. Как это понимать? — шепотом проворчал Тэхён. — Ты ему небезразличен, — поведал Сокджин то, что и так было очевидно. — Я или эта статуя изо льда? Сегодня он снова скрылся, когда я пришел. А теперь обнимается с этим. Нечестно, — возмущенно прошипел Тэхён. — А чего ты хотел, уважаемый? Ты делишь ложе с другими омегами, — укорил его Сокджин. Тэхён нахмурился, пробуравив друга недовольным взглядом. — Не смотри так на меня. Ты знаешь, в чем твоя проблема. Я устал тебе говорить об этом. Раньше ты не видел ее, а теперь правда колется, верно? — с улыбкой проговорил Сокджин. — Я не могу распустить гарем. Я их всех пометил, я за них в ответе. Им лучше здесь со мной, во дворце. Они в безопасности. Никто не причинит им зла, — самоуверенно выпалил Тэхён. — А если Чимин больше никогда не заговорит с тобой? Пойдешь войной на Арктику? — спокойно поинтересовался Сокджин. Сколько он себя помнил, в его обязанности входило доводить Тэхёна до белого каления, пока тот не начинал смотреть на ситуацию под другим углом. Такие разговоры походили на ссоры, но совершенно точно ими не были. — А почему все должно сводиться к Чимину? — парировал Тэхён, вздернув подбородок. — Это я у тебя должен спросить, — усмехнувшись, сказал Сокджин. — Что этот омега с тобой делает? Ты пропал, как только его увидел. Еще немного, и ты забудешь все, чему учил пустынных эльфов. Твердость духа, целеустремленность, жизнь одним днем. Ты уже живешь в ожидании, когда же Чимин позволит тебе коснуться его. Разве могучий Тэхён когда-либо чего-то ждал? Нет. Он приходил и брал, и ему никто не отказывал. — Никто, кроме него, — эхом ответил ему Тэхён и понуро опустился в кресло. Прижимаясь к холодной ледяной фигуре, Чимин неожиданно задремал. Он чувствовал себя, как дома, пока на него веяло морозом. Вышедший на балкон Чонгук нерешительно потормошил омегу. Мало ли, все тело потом будет болеть после такого неудобного сна. — Мм? — Чимин разлепил глаза. — Это ты… Он ощупал то, к чему прислонялся, и поспешно скатился наземь, испарив фигуру альфы в один миг. — О… Зачем ты убрал его? Красиво вышло же, — посетовал Чонгук. — Я сделаю тебе Сокджина, если ты никому не расскажешь, что здесь видел, — сузив глаза, предложил Чимин. — А что я видел? — Чонгук мигом прикинулся дурачком. Чимин благодарно улыбнулся. — Кстати о наших альфах… — Чонгук подошел ближе и шепнул омеге на ухо следующие слова: — Они наблюдают за нами из спальни Тэхёна. Чимин резко обернулся и забегал глазами по окошкам дворца. — Уже попрятались, — сообщил Чонгук. — Альфы такие альфы. — А ты почему не спишь? — решил поинтересоваться Чимин. Лесной омега смущенно отвернулся и принялся теребить ленточки на корсете своего светло-зеленого платья. — Мы с Сокджином кормили друг друга ягодами. Всего несколько минут… таясь от всех… в кустах с голубикой, — мило жестикулируя, рассказал он. — Его губы были совсем рядом, но я не поцеловал его. Так жалко. Чимин завел его в холл гарема, подальше от чужих глаз, подглядывающих за ними из окон. — Вы еще ни разу… не целовались? — шепотом спросил он. — Нет. — Чонгук опустил пушистые ресницы, сминая свои щеки изящными пальцами. — Я сказал ему, что поцелую его, когда он станет моим альфой. Это произойдет. Что бы там Хосок ни сказал. Он расплылся в улыбке, представляя этот момент в своих мечтах. — Я тоже надеюсь, что это произойдет, — вторил ему Чимин. Чонгук вдруг бросил на него горящий взгляд. — Это произойдет, потому что ты завоюешь сердце Тэхёна, и он позабудет обо всех нас. Чимин смотрел на него стеклянным взором. Когда кто-то говорил ему, что Тэхён по-настоящему станет принадлежать ему, у арктического омеги сразу менялось настроение в худшую сторону. — Не веришь мне? — Чонгук покачал головой. — А я в тебя верю. Ты пришел к нам неспроста. Два предводителя под одной крышей, альфа и омега. Где ж это видано? Такое бывает раз в тысячелетие! Он воздел палец к потолку и тихо посмеялся. — Извини. Я после встреч с Сокджином всегда такой безумный, — добавил Чонгук чуть погодя. — Пойдем спать, — устало предложил Чимин. Он пожал лесному омеге руку и отправился в свою спальню. Белая комната встретила его холодным одиночеством и растаявшими фигурками на подоконнике. — Хотел бы я сойти с ума от счастья, как некоторые, — пробурчал Чимин, падая на подушку.***
— Поможешь мне с магией? — робко попросил Бомгю. Чимин отвлекся от своих дум и поднял голову, находя в поле зрения светловолосого омегу в веселом желтом платье. — Тэхён сейчас не во дворце, так сказал Сокджин Чонгуку, — поведал Бомгю. — Я хотел пойти в сад и попробовать ускорить рост растений и деревьев, что там есть. Совсем немножко. — Боюсь, мой дар отличается от твоего, — вымолвил Чимин. — Я создаю снег и лед, а ты управляешь самой природой. Хотя, думаю… основы нашей магии одни и те же. Он поднялся и, поправив примявшуюся юбку, проследовал к выходу из холла прямо в сад под окнами гарема. Бомгю побежал за ним, радостно засеменив по маленьким ступенькам широкой лестницы. Чимин ненадолго остановился на каменной площадке под балконом, восхитившись дивным закатом. Его белоснежный наряд, состоявший из нежного лифа с приоткрытыми плечами и длинной юбки на бедрах, украшенной серебристой вышивкой по низу, окрасился в светло-розовый под воздействием последних лучей заходящего солнца. — Пойдем подальше. На всякий случай, — сказал Бомгю, уводя арктического эльфа за собой по мягкой зеленой траве. Чимин не хотел носить сандалии, поэтому всегда ходил босиком. Ощущение теплой, согретой солнцем травы под ногами вызвало в душе омеги волнительный трепет. — Ёнджун к нам не присоединится? — уточнил Чимин, потому что речной и равнинный эльфы обычно были не разлей вода. — Нет. Я хочу побыть с тобой наедине. Когда Ёнджун рядом, я слишком боюсь ошибиться, — смущенно ответил Бомгю. — Мне хочется показать ему свою силу во всей красе. Они отошли подальше от открытого пространства перед балконом гарема и опустились на траву под вишневым деревом. — Давай, я для начала расскажу тебе, как сам научился пользоваться своим даром, — предложил Чимин. — Потому что я тоже не сразу умел так ловко все морозить вокруг себя. — Хорошо. Я с радостью послушаю. — Бомгю кивнул и притянул колени к груди, внимательно смотря на арктического эльфа. — Пожалуй, самым сложным для меня было научиться создавать фигуры из снега и льда, — заговорил Чимин, тщательно подбирая слова, чтобы не запутать равнинного омегу. — Сначала я мог просто замораживать поверхности прикосновением, а придавать льду форму у меня не получалось. С тобой происходит что-то похожее, мне кажется. Ты можешь помочь растению подрасти и даже вырастить на нем плоды, но не можешь придать ему форму, когда оно тянется вверх из семечка. — Да. Может, это потому, что я не знаю, как выглядит то или иное растение? Хотя само семя или косточка должны знать, во что они вырастут. Но понять это слишком сложно, — посетовал Бомгю. — Тогда тебе нужно первое время испытывать свой дар на знакомых растениях, — посоветовал Чимин. — Я принес с собой косточку персика. — Бомгю показал ладонь, на которой лежала шершавая косточка. Чимин быстро сотворил на своей ладони ледяной шарик. — Вот, смотри. Это идеально круглый шар. Он такой, потому что я четко представил у себя в голове именно такой кусочек льда. Когда-то давно я создавал сотни кривых льдинок, которые совсем не были похожи на шар, хотя создать я хотел именно вот такой красивый, прозрачный шарик. — Значит, я должен представить персиковое дерево? — уточнил Бомгю. — Я не знаю, сработает ли это, но мы можем попробовать. Все-таки магия у нас разная, я уже говорил. — Чимин пожал плечами. — Ладно. — Бомгю положил косточку на траву перед собой и закрыл глаза. Первые несколько секунд ничего не происходило. Затем светловолосый омега подался вперед и зарылся пальцами в землю. Косточка внезапно задрожала, прочно укореняясь в почве. Расколовшись, она пустила вверх слабый зеленый росток. Чимин восхищенно наблюдал за чудом. — Продолжай. Держи в сознании картинку дерева, не упускай ее, — тихо вымолвил он. Бомгю закусил губу и положил на землю вторую руку. Косточка исчезла из виду. Росток вытянулся вверх, постепенно темнея. Гибкая молодая кора медленно твердела, пока тонкий ствол становился все шире. Еще немного, и деревце уже походило на куст. — Потрясающе… — прошептал Чимин. Бомгю открыл глаза и, ошеломленно улыбнувшись, дотронулся до своего творения. — Ты говорил, что дальше росточка у тебя не получается, — недоуменно заметил Чимин. — Я… я не знаю, как это вышло. — Бомгю расчистил траву под деревцем, любопытствуя, как теперь выглядит косточка. — Где она? Она, что, под землей? — Да. Ты зарыл ее, — подсказал Чимин. — Когда дерево начало расти вверх. — Раньше я пытался вырастить цветок на своей ладони, — сказал Бомгю и засмеялся. — Дурак. Надо было просто закопать семечко. Растениям ведь нужна земля и вода, и все остальное. — А как ты понял, что у тебя дар? — поинтересовался Чимин. Бомгю погладил персиковое дерево еще раз и, прижав к нему ладони, продолжил подпитывать его, чтобы то росло выше. — Когда попал сюда. В гарем. — Он смущенно улыбнулся. — Все из-за Ёнджуна. Мы плели венки из цветов друг для друга, и на клумбе закончились желтые цветы. А у Ёнджуна это любимый цвет. Чимин понятливо закивал, коснувшись яркого солнечного платья омеги. — Я дотронулся до стебельков на клумбе, жалея, что не смогу закончить идеальный венок для самого распрекрасного эльфа, как вдруг… — Бомгю вытаращил глаза, натурально изображая свое изумление из прошлого. — Вся клумба пожелтела. Маленькие бутончики распустились в мгновение ока. Я не поверил своим глазам. — Эмоции усиливают дар, — объяснил Чимин. — Особенно хорошие эмоции. Плохие только истощают, а порой даже полностью обессиливают. Я испытывал на себе и то, и другое. — Тогда я буду думать только о хорошем, — решительно вымолвил Бомгю. Он подался вперед и обнял разросшееся дерево, помогая ему покрыться пышной лиственной кроной. Набрав полную корзину спелых персиков, омеги собрались идти обратно. Солнце село, и в саду заметно потемнело. Они пошли на свет, горевший в окнах гаремного холла. Неожиданно Чимину на нос упала капля воды. Он изумленно поднял вверх голову. — Это дождь! — воскликнул Бомгю, тоже получив по лицу первыми дождевыми капельками. — Вот это да! — Дождь? — Чимин не знал такого слова. — Да! — Бомгю посмотрел на него и все понял. — Ты никогда не видел дождь? Чимин помотал головой. — В Арктике с неба падает только снег. — Тогда тебе несказанно повезло. В пустыне дождь бывает очень редко. Раз в год, — сказал Бомгю, сияя счастливыми глазами. — Бежим. Бросай персики, скорее! Подобрав длинные юбки, они проскочили через садовые заросли и оказались на пустой площадке перед балконом. Бомгю побежал вверх по лестнице, созывая всех обитателей гарема: — Ёнджун! Чонгук! Хосок! Чимин застыл на одном месте, глядя на свои ладони. Вода капала на них снова и снова. У эльфа мокла одежда и волосы. Вода была теплой и прохладной одновременно. Чимин запрокинул голову, но ему тут же пришлось зажмуриться, потому что вода залила ему глаза. Дождю не хватало нежности и умеренного падения белых хрупких снежинок, которые были хорошо знакомы Чимину. Арктический омега протер глаза и лизнул свои руки, пробуя дождевую воду на вкус. — А-а-а-а-а… Вихрь из четырех довольных жизнью омег выбежал на мокрую площадку босиком. Бомгю и Ёнджун схватили друг друга за руки и начали кружиться, радостно смеясь. Хосок широко раскинул руки, подставив лицо льющейся с неба воде. Чонгук пританцовывал, взметая вверх оранжевую юбку, расцвеченную позолоченными листьями. Чимин смотрел на них и заряжался тем же настроением. Он попробовал покружиться и заметил, что вода рикошетит от него в разные стороны красивыми брызгами. Намокшие волосы тяжелыми прядями хлестали омегу по плечам, но это было совсем не больно. — Это потому что я вырастил персиковое дерево! — выкрикнул Бомгю, хвастаясь всем. — Правда? Хочу увидеть его! — обрадовался Ёнджун. — Ну, как тебе дождь? — Чонгук подскочил к Чимину, который уже вымок насквозь. — Невероятно! — воскликнул арктический эльф. — Быстрее, чем снег, и тяжелее. Как небеса выдерживают в себе столько воды? — Я бы хотел посмотреть, как идет снег, — произнес Ёнджун, услышав его слова. — А ведь снег состоит из воды, — строя из себя умника, заявил Хосок. — Преврати дождь в снег. — Не знаю, получится ли, — засомневался Чимин. Он собрался с мыслями и мягко взмахнул руками, посылая свои силы вверх. Поначалу капли просто стали холоднее, а потом неожиданно исчезли. Омеги заинтересованно глазели в небо. — Дождь кончился? — предположил Чонгук. — Там не кончился. — Бомгю указал рукой вдаль. Сад был затуманен пеленой дождя, зато на площадку капли не падали. — О… — Хосок увидел перед глазами танцующую снежинку и словил ее носом. — Снег… Он идет… Как дома. — Чимин расплылся в улыбке, потянувшись руками к небу, сыпавшему мягкими белыми хлопьями. Омеги принялись ловить снежинки. Кто руками, кто языком. Чимин направлял потоки снега эльфам на головы, покрывая их волосы белым цветом. — Теперь вы все арктические эльфы! — жизнерадостно выпалил он, хлопая в ладоши. Взявшись за руки, омеги дружно закрутили хоровод. Босые ноги забавно шлепались о лужи, подернутые белой дымкой тающего снега. — Можно к вам присоединиться? — раздался звучный, харизматичный голос пустынного альфы. Чимина пронзило резкое опустошающее чувство. Пока он был отвлечен весельем, он совсем не приметил приближающегося Тэхёна. Хоровод рассыпался, все устремили взгляды на двух мокрых альф, вошедших в их маленький снежный мирок. — Конечно, можно, — тут же выдал Чонгук, встретившись глазами со своим возлюбленным. Сокджин слабо улыбнулся и тайно подмигнул ему. Все остальные омеги с опаской уставились на Чимина, который смотрел на Тэхёна так, словно хотел пробуравить в нем дыру. Влажные кудри предводителя пустынных эльфов почти выпрямились под воздействием дождя. Его смуглая кожа заманчиво блестела. Чимин мог только мечтать о том, как Тэхён закружит его в воздухе во время снегопада. Снежинки затеряются в черных волосах, а он стряхнет их своей маленькой рукой, чтобы осознать, что в этом нет никакого смысла, ну, и пусть… В тот же миг омега вспомнил, каким альфа был ласковым в тот роковой день в Арктике после своей победы. Охмурил Чимина с легкостью, совершенно не думая о последствиях. Воспользовался его страхом. Его слабостью повиновения, присущей всем омегам. «Он проделал это со всеми ними», — горько подумал Чимин. Над головой Тэхёна внезапно разразился дождь. Пока на волосы других эльфов робко садились снежинки, вожак пустынных эльфов мок все сильнее. Было странно наблюдать на площадке точечный островок дождя, окруживший одного единственного альфу. Тэхён шагнул в сторону, но дождь последовал за ним. Лицо альфы исказила недовольная гримаса. Развернувшись, он широкими шагами отправился назад во дворец. Сокджин в отчаянии посмотрел ему вслед. — Ты можешь остаться, если хочешь, — равнодушным тоном произнес Чимин, обращаясь к командиру. Сокджин втянул носом воздух, покачав головой. Чонгук грустно выпятил нижнюю губу. — Я прошу тебя дать ему еще один шанс, — громогласно заявил Сокджин. Чимин расширил глаза, не ожидав такой просьбы. Сжав ладони в кулаки, он шагнул вперед. — А он дал мне шанс? — Чимин смахнул волосы с плеча, показывая метку. — Пленник не может дать шанс хозяину. Он вообще ничего не может. — Ты ошибаешься. Для Тэхёна ты вовсе не пленник, — произнес Сокджин, зная, что не сможет переубедить обиженного омегу. Это мог сделать только сам Тэхён. Вместо снега снова полил дождь. Чимин отвернулся, пряча от альфы свои глаза, норовившие покраснеть. К нему подошли Ёнджун и Бомгю, подхватили его под руки и повели в гаремный холл. — Он меня предал. Предатели не заслуживают второго шанса, — пробубнил арктический омега, кривя губы. Чонгук подбежал к Сокджину и крепко пожал ему руку. — Тэхёну нужен только он, слышишь меня? — тихо выдал альфа, подавшись вперед. — Время придет. — Пожалуйста, уходи, — взмолился Чонгук. — Я поговорю с Чимином. Альфу он не послушает, а омегу — может быть. — Береги себя, олененок, — нежно улыбнувшись, молвил Сокджин и, бегло тронув подбородок лесного эльфа, ушел прочь. — Вот это драма, — лисьим тоном протянул Хосок, стоя под дождем со скрещенными руками. — Интереснее любой книжки. Хотя чего это я… Я же не люблю читать. Чонгук схватил горного омегу за руку и потащил за собой. — Мы должны уговорить Чимина встретиться с Тэхёном. Пусть разберутся со своими любовными страстями, — решительно выдал он.***
— Что мне делать, Сокджин? Что? Скажи мне. Ты же мой друг! — распинался Тэхён, бороздя свою спальню нетерпеливыми шагами. Он переоделся в сухую одежду и никак не мог обрести покой после долгожданной встречи с арктическим омегой. Пронзительный взгляд голубых глаз глубоко засел в его сердце. Альфа разглядел в нем боль, обиду, печаль, но также тоску, непонятное отчаяние и нерешительность. Тэхён хотел броситься ему в ноги, хотел умолять о прощении, хотел расцеловать прекрасного хрупкого омегу с ног до головы, но этот взгляд… этот поступок… Чимин запретил ему подходить. И предводитель гордой, всемогущей Золотой короны не смел ослушаться. — Тебе нужно показать ему, что ты начал меняться. Или что хочешь измениться. Покайся ему в своих грехах, — подсказал Сокджин, сидевший в кресле у окна. — Он мне не поверит. Он говорить со мной не хочет. Как я скажу ему хоть пару слов, если он убегает, молчит, посылает на меня проливной дождь?! — Голос Тэхёна ломался. В нем проявлялись истеричные нотки. — Я должен сделать что-то другое. Не словами. Тэхён присел на край кровати, а потом снова вскочил. — Имеешь в виду подарок? Неплохая мысль. — Сокджин подпер подбородок кулаком. — Я расспрошу омег, что они об этом думают. Мне они доверяют. — Да-да, спроси у них, — рассеянно ответил Тэхён, о чем-то глубоко задумавшись. — Я докажу ему, что я не варвар. Он увидит. Я тоже умею ценить красоту. — Ты, главное, держись, Тэхён. — Сокджин поднялся и обеспокоенно положил ладони на плечи друга. — Посмотри на меня, эй… Тэхён захлопал глазами, не понимая, что тому надо. — Какой-то там омега не сведет тебя с ума. Сильнее тебя никого нет на свете, ты слышишь? — убедительно сказал Сокджин. — Будь уверенным рядом с ним, но не грубым. Тряпкой тоже не будь. Омеги терпеть не могут, когда альфы нюни пускают, так ведь? — Ай, что за бред… — Тэхён отпрянул от него, цокая. — Я серьезно. — Сокджин погрозил ему пальцем. — Ты можешь заполучить себе любого омегу. Так ты всегда думал, пока не встретил Чимина. Четыре раза омеги вели себя спокойно. Кто ж знал, что на пятый все так получится? Любой бы на твоем месте собрал себе гарем. Я всегда тебя ругал за это, но, черт возьми, на твоем месте мог оказаться любой. Может, даже я. Тэхён усмехнулся, запустив пятерню в спутанные черные волосы. — Ты бы не смог. Ты — однолюб, — вымолвил он и вздохнул. — Я — все-таки плохой альфа. Я поклялся, что ни один омега не пострадает от моей руки, а теперь… Я будто убиваю его изнутри. Просто существуя. Я сам себе это не могу простить. Куда уж он меня простит? — Не кори себя так сильно, — посетовал Сокджин. — Не может он быть таким идеальным. У всех есть грешки за спиной. Вдруг узнаешь его поближе, и что-нибудь да не понравится. — Нет, — покачал головой Тэхён. — Этот омега обладает страшной, просто невероятной силой. Я бы одолел Осенний лес без боя с таким союзником. Я бы поставил на колени горную расу. Весь мир… Он горько рассмеялся и почесал подбородок. — Я — великий и ужасный Тэхён, которого боятся абсолютно все. Ему просто нужно было убить меня тогда. Все бы вздохнули спокойно. Но он этого не сделал. Он бежал от меня, зная, что проиграет. Он проиграл не потому, что оказался слабее. Он просто не умеет идти до конца. Чимин никогда не переступит черту, как это уже много раз делал я. Он не убийца. И поэтому он идеален. Тэхён взглянул на Сокджина, который молча слушал его, ни разу не возразив. — Он — это я, только добрый. Очень-очень добрый, — тихо добавил он. — А я — самое настоящее зло. Я пришел, соблазнил, а затем растоптал его в клочья. От дурной крови никуда не деться. Вожак пустынных эльфов скосил глаза на каменную статую пустынного омеги в своей комнате. Это был один из его отцов. Тэхён думал, что никогда не полюбит никого так же сильно, как своего доброго, ласкового и заботливого папу-омегу. Но Чимин ворвался в его жизнь, как торнадо, и все перевернул с ног на голову. — Ты на него не похож, дружище. И ты не заслуживаешь смерти, — ободряюще произнес Сокджин. — Давай, я принесу вина, и мы выпьем перед сном. — Да, было бы славно, — согласился Тэхён, улыбнувшись. — Спасибо. Правда. Он подошел к альфе и крепко обнял его, чувствуя, что нервы сдают все сильнее. — Я быстро, не раскисай. — Сокджин похлопал Тэхёна по спине и удалился из спальни. Кудрявый эльф уселся на кушетку и закинул руки за голову. «Завтра я добьюсь его внимания, во что бы то ни стало», — решил он, отбрасывая все плохие мысли на задворки сознания.