***
Утром Тэхён забрал Чимина из гарема, сказав, что омегу ждет сюрприз. Арктический эльф, по-прежнему, держался в стороне, отказываясь от прикосновений. Но пойти незнамо куда согласился сразу, что очень порадовало вожака пустынных эльфов. На самом деле, Чимин просто желал сбежать от остальных омег, которые неустанно засыпали его советами, как ему быстрее сблизиться с Тэхёном. Они знали альфу и его пристрастия гораздо лучше, ведь прожили с ним во дворце дольше. Только они не понимали, что подобные разговоры вызывали в Чимине ревность и тоску. Он хотел узнать Тэхёна самостоятельно, а у него отбирали такую возможность. — У арктических эльфов есть школы? — спросил Тэхён, ведя беловолосого омегу по улицам пустынного города. — Что это? — поинтересовался Чимин. Он не знал такого слова. Вчера Бомгю и Ёнджун заплели его роскошные, шелковые волосы в десятки мелких косичек. На рассвете Чимин изрядно помучился, распуская их. Но результат ему очень понравился. Его волосы струились нарядными волнами по спине. Чимин нередко видел кудряшки у пустынных омег и втайне хотел себе такие же. Завидев новую прическу арктического омеги, Тэхён потерял дар речи и смог выдавить из себя нормальный комплимент только с третьей попытки. Чимин засмеялся и мысленно поблагодарил друзей за свой новый образ. Вот и сейчас Тэхён не сводил глаз с белого эльфа, едва ли следя за дорогой. — Школа это место, где мы учим детей писать, читать, учим их нашим ремеслам и даже военному делу, если они захотят. — В Арктике родители учат своих детей дома. Вы называете дома школами? — удивился Чимин. — Нет, ты не так понял. Школа это дом, верно, но не родительский дом. Это отдельное здание, куда дети приходят утром, и там их учат учителя, а не родители, — продолжил объяснять Тэхён. — После уроков дети уходят домой с полученными знаниями. А родители могут работать, пока их эльфята в школе. — У нас такого нет, — ответил Чимин. — Но вы здорово придумали. Только… если детей много, как их можно быстро чему-то научить? Ведь на каждого нужно время. — Они учатся сообща. Так же, как отец дает ребенку задание сделать что-то, учитель дает задание всем ученикам. Одно и то же задание. — Но все эльфы разные. Кто-то справится лучше, кто-то — хуже, — возразил Чимин. — Для того и нужен учитель, и много учеников. — Тэхён воодушевленно улыбнулся. — Если кто-то ошибся, ему сразу помогут, все объяснят, все покажут. У родителей не всегда есть время на обучение детей. В Золотой короне и других пустынных поселениях жизнь постоянно крутится-вертится. Если проводить слишком много времени дома, не на что будет жить. А школа не только научит ребенка читать и писать, но и подготовит его к взрослой жизни. — Значит, ты хочешь показать мне школу? — догадался Чимин. — Да, — кивнул Тэхён. — Ты очень любишь детей, и я решил, что тебе понравится это место. Он усиленно держал себя в руках. Арктический омега снова пребывал в кристально-белом платье, четко обрисовывающем его тонкую талию и изящный торс. Открытые плечики скрывались под волнистыми прядями волос, но Тэхён все равно видел проблески нежно-розовой кожи и тихо сглатывал подступающую слюну. Он не смел мечтать о тесной близости, но влюбленность была так велика, что в голове альфы постоянно мелькали картинки, как он держит Чимина на руках и кружится с ним в саду. Белая юбка омеги развевается красивым полукружием. Они оба смеются, глядя друг другу в глаза. Это все, чего он хотел прямо сейчас. Ни о поцелуе, ни о каких ласках речи не шло. Школа представляла собой одноэтажное здание с просторным помещением, заставленным столами и стульями. Когда Тэхён и Чимин вошли в комнату, тридцать пар любознательных детских глаз тут же уставились на них. Уже немолодой учитель-омега с доброй улыбкой поприветствовал гостей. — Ребята, сегодня у нас особенные посетители. Вы же их знаете, верно? — сказал он, повернувшись к эльфятам. — Да! — зазвучал громкий хор голосов. — Тэхён — наш предводитель! — А это омега из Арктики! За узкими столами сидели дети разного возраста — совсем малыши, постарше и уже подростки. Родители сами решали, когда отдавать ребенка в школу. — Меня зовут Чимин. Какие вы все милые, — улыбнувшись, произнес Чимин. Дети услышали его нежный голос и тут же снова загалдели: — А ты красивый! — Очень-очень красивый! — Я тоже хочу такие волосы! Тэхён выступил вперед и, ухмыльнувшись, резко гаркнул: — Ну-ка, цыц! Маленькие эльфы затихли в тот же миг и захлопали глазами. Никто не осмелился бы даже слова сказать. Предводителя пустынного рода уважали все от мала до велика. — Сегодня у вас будет особый урок. Прекрасный Чимин расскажет вам о чудесной расе, населяющей далекую страну под названием Арктика, — сказал Тэхён и отступил в сторону, приглашая арктического омегу занять место в центре класса. Чимин растерялся, но, заметив повышенный интерес детей к его персоне, поспешно шагнул поближе к ним. — Ну… хорошо. Я не знал, что меня об этом попросят. Так бы подготовился. — Он неловко посмеялся и быстро бросил на альфу мимолетный суровый взгляд. Эльфята захихикали, когда Тэхён вдруг переменился в лице и стал похож на нашкодившего малыша, которого отчитывал папа-омега. — Что ж… для начала… — Чимин огляделся и подошел к широкому учительскому столу. — Можно мне занять этот стол? — Конечно-конечно. — Учитель засуетился, убирая со стола все лишнее. — Идите все сюда. Встаньте вокруг стола, — позвал детей Чимин. Юные альфы и омеги дружно ринулись к столу, стремясь встать поближе к Чимину или Тэхёну. — Дети, не толкайтесь, — строго воскликнул учитель и занялся расстановкой ребятни. Тех, что ниже ростом, он поставил ближе к столу, тех, что были выше, поставил во второй ряд. Тэхён весело потрепал паре детишек шевелюру. — Арктика — это белая земля на краю света, покрытая вековыми снегами и ледяными скалами. — Чимин протянул к столу руки, и на нем тут же начала расти объемная копия его родины. Заахали не только дети, но и учитель вместе с Тэхёном. Арктический омега за считанные секунды воссоздал мини-Арктику прямо из воздуха. Крошечные пики гор с пещерами, высокие сугробы, малюсенькие полярные животные и, конечно же, ледяная окружность с домиками по центру — все-все было сотворено вплоть до мелочей. — В Арктике всегда царит зима. Снег и лед не тает. Ни одна другая раса не смогла бы здесь выжить, — продолжил Чимин. — Ну, я бы поспорил, — внезапно перебил его Тэхён, скрестив руки на груди. — Ты — не раса, а отдельный эльф, — быстро осадил его Чимин. — Попрошу не мешать мне. Он погрозил альфе бледным пальчиком, сузив глаза, и по толпе эльфят снова прошелестели смешки. — Извини. — Тэхён улыбнулся, любуясь оживленными детьми. — Хоть мы и можем выносить суровые холода, все же и нас, арктических эльфов, здесь поджидают опасности. На белых землях водятся хищные звери — медведи, волки, барсы. Чтобы противостоять им, вожак нашего рода использует древнюю арктическую магию. Он создает ледяные стены вокруг поселений, так опасные животные не могут навредить нам. — Чимин указал на главный городок, вокруг которого стоял ледяной барьер. — Если же мы выходим за пределы поселений, то действуем очень осторожно, скрываясь на фоне снегов. Он сотворил в воздухе маленькую фигурку арктического эльфа. — У нас бледная кожа и белые волосы. Мы носим только белую одежду. Издалека такого эльфа сложно увидеть, ведь вокруг и так все белое, — пояснил Чимин. — Еще мы не носим обувь, она нам просто не нужна. Морозы не причиняют нам вреда, а босые ноги не скользят по льду, и мы можем ходить по нему, не падая. Он обвел глазами всех собравшихся вокруг стола. — Живем мы совершенно обычно, по моему мнению. Я даже не знаю, что еще вам рассказать. Может, вы сами спросите меня о том, что вам интересно? — предложил он. Учитель тут же пресек всеобщие возгласы. — Как нужно задавать вопросы? — строго, но доброжелательно спросил он. Юные альфы и омеги вскинули вверх по руке. — Молодцы, — одобрил учитель и обратился к Чимину, который был изумлен происходящим. — Укажи на того, чей вопрос хочешь услышать. — Так они учатся дисциплине, — добавил Тэхён, с гордостью глядя на этот разношерстный выводок пустынных детишек. Чимин протянул руку к одному из малышей, чей подбородок едва доставал до края стола. — Давай тебя послушаем, милый. Кроха засмущался, но все же тихонько произнес: — Я хотел спросить… а что вы там кушаете? Снег и лед? Чимин запоздало понял, что в его мини-Арктике совсем не было других цветов, лишь белый. — Нет, милый, мы не едим снег и лед, — сказал он. — В основном, мы кушаем рыбу. В некоторых местах подо льдом течет морская вода. Мы пробиваем лед и ловим рыбу с помощью сети. Еще мы любим фрукты и овощи, но у нас ничего не растет, поэтому несколько раз в год мы ходим к лесным эльфам, которые живут недалеко от нас. Мы меняемся с ними едой. Чимин указал на следующего ребенка. — Ты — вожак, да? — спросил омега лет десяти. — Но ведь вожак должен быть альфой. Арктический эльф ожидал услышать такой вопрос. — Вожак — это не альфа или омега. Вожак это тот, кто способен вести за собой народ, способен защитить его, это тот, кто верен своей расе, кто любит ее и желает ей процветания. Обычно такие эльфы являются и самыми сильными, но, если ты владеешь большой силой, за нее нужно нести ответственность, — нравоучительно произнес Чимин. — Я — вожак своего народа, потому что Арктика наделила меня волшебным даром. Но я никогда не стану использовать его во вред. Этот дар нужен мне для защиты моей расы. Так получилось, что испокон веков этим даром владели только омеги. Поэтому в Арктике предводитель всегда омега. Тэхён смотрел на беловолосого омегу, который казался ему невероятно хрупким и ранимым, и внезапно осознал, что они были равны. Всегда были. И сам он, пожалуй, был худшим вожаком эльфов из ныне существующих, потому что недостаточно чтил всех остальных предводителей. Несомненно, его предшественники натворили куда больше бед, чем он, но Чимин показал ему, что вести за собой расу — не значит грабить другие народы на благо собственному. Пусть судьба обделила их плодородными землями, они не имели права с боем прорываться к другим эльфам. Сила нужна не для атаки, а для защиты. Чимин был сильнейшим эльфом в мире, но ни разу не задумался о том, чтобы завоевать кого-то. Даже ту маленькую деревушку лесных эльфов, которую он иногда навещал. Его сердце и душа были чисты и невинны, а потом появился Тэхён и заставил омегу испытать неконтролируемый страх, злость, ненависть. Он вспомнил слова Чимина, сказанные им во время их недавней прогулки. Арктические эльфы приняли бы пустынных с распростертыми объятьями. — Возможно, что и в пустыне однажды станет править омега, — вымолвил он, поймав взгляд Чимина. Дети, как по команде, повернули к нему головы и удивленно расширили глаза. — Что? — Тэхён засмеялся, не ожидав такого внимания. — В любую эпоху грядут перемены. Если кто-то из вас, малявок, мечтает побывать на моем месте, не сдавайтесь и продолжайте стремиться к этому. Но только если у вас сердце болит за наш горячий народ. Только тогда. — Кажется, кто-то подумывает отменить турниры? — поинтересовался Чимин, усмехнувшись. — Не отменить, а изменить. Но черт знает… Пока что не хочу об этом париться, — отмахнулся Тэхён, смущенно улыбнувшись. — Давайте вернемся к вопросам. О чем ты хочешь спросить? — Чимин обратился к очередному эльфенку. — Я вот подумал… — начал альфа-подросток. — Что если пустынный и арктический эльфы родят ребенка? Сможет ли он также хорошо переносить холод? Чимин ощутил, как потеплели его щеки. Он едва удержался, чтобы не посмотреть на Тэхёна, который приложил руку к лицу. — Ваш предводитель и его сопровождающие смогли выдержать наш лютый мороз, — с мягкой улыбкой заговорил омега. — Такого еще не случалось. Я имею в виду союз между арктическим эльфом и каким-либо другим. К нам никто не захаживает, а сами мы… не можем выносить тепло, а тем более жару в других землях. Я — исключение, так как меня оберегает мой дар. Но я думаю, что ребенок от таких родителей смог бы перемещаться по миру свободно. И все же… все зависит от случая. Мы не можем предвидеть будущее. — Грустно, что другие арктические эльфы не смогут приехать к нам в гости, — тонко протянул маленький омега, стоявший напротив Чимина. — Да, — согласился с ним бледный эльф. — Но я бы хотел попробовать… с помощью своей магии… изменить это. Может, однажды… Он взглянул на Тэхёна, который виновато поджал губы. — Давай ты. — Чимин выбрал еще одного ребенка. — Почему ты оставил свою расу и приехал сюда? Почему не едешь обратно? Чимин ощутил, как в его душе откликнулась старая боль из незаживающей раны. — Я приехал сюда, чтобы побольше узнать о вас, — сказал он, нехотя улыбаясь. — Это я его попросил, — внезапно выпалил Тэхён. Чимин встретился с ним глазами и вспомнил, как именно альфа его просил. Даже требовал. Тэхён спохватился, боясь испортить о себе впечатление в который раз. — Чимин отказывался, но я уговорил его правдами и неправдами. Запомните, дети, ложь всегда обернется для вас бедой. Поэтому будьте честными с тем, кто вам дорог. — Бывают моменты, когда альфа не может устоять перед омегой. И наоборот, когда омега не может устоять перед альфой, — произнес Чимин, желая поскорее покончить с этой темой. — Но вы еще слишком юны, чтобы мы говорили с вами об этом. Дети были не согласны и мигом загалдели. Громче всех ворчали подростки. — Как бы то ни было, я вернусь в Арктику в скором времени, — спокойно продолжил Чимин, и вокруг него послышались вздохи сожаления. — Но и сюда буду наведываться, не волнуйтесь. Он развеял ледяную фигурку и копию Арктики, а затем взмахнул рукой над столом. Перед учениками появились десятки прозрачных статуэток изо льда в виде животных разных форм и размеров. — Пусть каждый выберет одну зверушку, — сказал Чимин, приглашая эльфят. — Они растают через пару часов, но вы можете их и съесть. Пока дети разбирали подарки, Тэхён обратился к учителю: — Попроси их написать письма мне или Чимину, а мы потом ответим на них. Ты же не против? Чимин расплылся в улыбке, оценив идею. — Я с радостью отвечу на их письма. Но… разве мы уже уходим? — Да, я хочу показать тебе еще одно место, — таинственно проговорил Тэхён. Следующей остановкой на их утреннем маршруте стала обитель пустынных омег-швей, отвечающих за пошив потрясающих платьев для гарема. Чимин охотно окунулся в их мир, принявшись распрашивать местных мастеров обо всех секретах шитья. Ткани для платьев были самыми разными, они отличались друг от друга цветами, толщиной, мягкостью, жесткостью, степенью прозрачности, гладкостью, рельефной поверхностью и много чем еще. Тэхён стоял в уголке большой просторной комнаты и смотрел, как Чимина учили шить. Арктический омега кропотливо работал иголкой и ниткой, сшивая вместе два куска ткани. Все остальные эльфы вокруг были старше него. Они поглядывали на молодого статного омегу с родительской заботой. От швей Чимин узнал, что они изготавливают платья для гарема каждый день. Еще ни разу ни один из гаремных омег не надел одно и то же платье дважды. Таково было распоряжение Тэхёна. Альфа щедро платил за их работу, поэтому семьи тружеников ни в чем не нуждались. Вскоре Чимин захотел сделать друзьям сюрприз и придумать для каждого из них особенный фасон платья. Закипела работа, зашуршали огромные полотна ткани, в воздухе засияли снежно-ледяные эскизы. Чимин вдохновлял и воодушевлял каждого, кто был с ним рядом. Пустынные омеги научили его местным песням, и комната быстро наполнилась стройным хором голосов. — Я зайду за тобой позже, хорошо? — тихо вымолвил Тэхён, подойдя к увлеченному эльфу в белом платье. Чимин обратил на него взор и осознал, что совсем забыл о том, кто его сюда привел. Неожиданно ему стало стыдно, а потом и тоскливо. Он не хотел, чтоб альфа оставлял его. — Нужно уладить пару дел. Без меня никак, — объяснил Тэхён, озадаченный растерянностью омеги. — Да. Хорошо, — наконец, кивнул Чимин. — Никуда не уходи, — шутливо велел Тэхён и направился к выходу. — Я сошью тебе рубашку! — крикнул ему вслед Чимин, повинуясь внезапной мысли. Слова уже вырвались, но он торопливо осадил себя и отвернулся, снова взявшись за иголку. Тэхён хотел было ответить, но решил, что лучше промолчать. Он сделал вид, будто не услышал, и пошел дальше, пусть губы его растянулись в счастливую улыбку. Вожак пустынных эльфов вернулся во дворец, отыскал Сокджина и велел созвать совет командиров. — Что ты задумал? — удивленно спросил тот. Тэхён загадочно улыбнулся. — Пора начать что-то менять. — И с чего же мы начнем? — допытывался Сокджин, пока они вместе шагали по длинному коридору. — С Осеннего леса, — решительно выпалил Тэхён. — Все-таки нападем? — нехотя уточнил его друг. — Нет. Мы заключим с ними мирное соглашение, — запросто выдал Тэхён. Сокджин остановился и замер на месте. Тэхён обернулся, недоумевая. Какое-то время они просто смотрели друг другу в глаза. Потом Сокджин крякнул, усмехнулся и, подойдя, похлопал альфу-собрата по плечу. — Не отпускай его от себя никогда и ни за что. Он хорошо на тебя влияет, — сказал он, засмеявшись, и двинулся дальше. Тэхён закатил глаза и, фыркнув, поторопился за ним. — Это было мое решение. Никто меня не заставлял! — Ага, как же… — Сокджин подмигнул ему и тут же получил толчок в бок. Когда Тэхён, спустя несколько часов, вернулся в швейный дом, Чимин уже ждал его с шестью коробками. Солнце клонилось к горизонту, обрисовывая будущий закат. — Прости, что так долго. Ты наверняка голоден, давай сходим… — Нет. Я уже поел здесь, — неожиданно отказался омега. — Мне надо во дворец. Подарить новые платья моим очаровательным омегам. Услышав, что Чимин назвал гаремных омег своими, Тэхён неизбежно улыбнулся. Но еще ему стало грустно, что они не проведут вместе больше времени сегодня. Впрочем, он сам покинул Чимина по своей воле. — Хорошо, тогда идем, — согласился альфа и повернулся к дверям. — Тебе нужно взять вот это. — Чимин указал на коробки. — Сам я их не понесу. Ты же у нас сильный, могучий альфа. — Ах, да… — Тэхён подхватил с пола шесть коробок. Они и так были легкие, а в его руках казались совсем невесомыми. Он снова шагнул к выходу, но Чимин продолжал стоять на месте, будто они еще не закончили беседу. — Мы придем во дворец, я отдам им подарки, а потом… — Арктический эльф замялся, так и не закончив предложение. Он уставился на Тэхёна с неким ожиданием, будто предлагал ему самому додумать конец. Но только не молчать, ни в коем случае. Голубые глаза умоляли об этом. — Потом… — Тэхён лихорадочно соображал, гадая, чем можно закончить вечер. — Потом мы могли бы прогуляться в саду? Уверен, ты еще не все там повидал. Все-таки он большой. И постоянно меняется. — Да, — выдохнул Чимин с облегчением. Он переплел руки перед собой, нервничая. — Да, это можно. Он прошел мимо альфы, оставив в воздухе приятный аромат предвкушения, и вышел наружу. Тэхён прижал к себе коробки, очень стараясь не помять их, и поспешил за ним. Чимин явно посылал ему какие-то сигналы, намеки, пустынному альфе нужно было лишь правильно их расшифровать. Не самое легкое занятие, но была — не была. Они дошли вместе до самого гарема и миновали тяжелую ширму, знаменующую вход. Пока Чимин показывал, куда поставить коробки, из спального коридорчика выскочил Бомгю. Увидев, что их арктический друг все еще не один, он резко сдал назад и врезался в остальных омег, которые тоже спешили поболтать с Чимином. До этого они сидели в комнате Хосока и играли в карты. Бомгю толкнул Чонгука, который не понимал, что ему шепчут. Лесной эльф по инерции отбуксировал за собой и других двух — Хосока и Ёнджуна. — Тэхён еще там, — снова зашикал на них Бомгю. Омеги заахали, заохали и мигом спрятались, навострив острые ушки. — Один из них твой. Вот этот. — Чимин показал, какую коробку нужно взять. Тэхён снял с подарка крышку и развернул тонкую бумагу. — Ого… — Он вытащил на свет новенькую рубашку нежного небесно-голубого оттенка. Вещь была широкая и просторная, а весила совсем ничего. — На самом деле, я пришил только пуговицы. Остальное — не моя работа, — поспешил сообщить Чимин. — Ты почти всегда носишь темную одежду, и я… решил немного разбавить твой образ. Тэхён захотел примерить рубашку сию же минуту, но омега остановил его. — Больше так не делай, — строго выдал он, поджав губы. — Переоденешься у себя. — Она очень красивая, — смущенно вымолвил альфа. — Я просто хотел показаться тебе в ней. Я надену ее позже, когда мы пойдем в сад. Чимин прижал ладони к груди, провожая уходящего предводителя пустынных эльфов рассеянным взглядом. Если бы он увидел Тэхёна полуобнаженным, его физическое «я» могло и не выдержать. Он чувствовал, как обида отступает все дальше, а теплые, нежные чувства все чаще наполняют его до краев. Несомненно он не собирался падать в объятия смуглого альфы так скоро, но позволить ему и себе какие-то послабления хотелось все сильнее. Из недр гаремного холла повыскакивали улыбающиеся омеги. Чимин будто нырнул в чан с ледяной водой. Температура его тела снова стала обычной. Румянец на лице испарился, дрожь в руках поутихла, истома в груди растворилась в спокойствии. Он не знал, почему прятал от друзей свою влюбленность. Может, из ревности, может, просто не хотел делиться своим еще не состоявшимся счастьем. Ему было сложно доверить кому-то свои сокровенные мысли. Когда гаремные омеги расспрашивали его о свиданиях, он рассказывал о Тэхёне абсолютно все, но никогда не упоминал, что он сам подумал или почувствовал в тот или иной момент. Если бы рядом был Юнги… Брат ворчал бы, ругал бы альфу, но только ему Чимин излил бы свою израненную душу. — Как там наши голубки полетали? Тебя с раннего утра не было! — восхищенно выдал Хосок, сгребая арктического омегу в объятья. Чонгук маячил рядом. Ему тоже не терпелось расспросить Чимина, но он тактично помалкивал, чтобы его болтовня не казалась другим эгоистичной. Все-таки он хотел свести Тэхёна с Чимином ради своего счастья. Не то чтобы он не хотел счастья самому Чимину, просто свое родное было важнее. — Позже мы пойдем гулять в саду. Вот после прогулки и расскажу, — пообещал беловолосый эльф. — А это что? — с любопытством спросил Ёнджун, который вместе с Бомгю все время поглядывал на прямоугольные коробки. — Их раньше тут не было. Бомгю едва не засмеялся, успев провести рукой по лицу, будто поправлял волосы. Они прекрасно знали, откуда здесь появились коробки. — Это подарки, — ответил Чимин, скромно улыбнувшись. Хосок и Чонгук вскинули брови и тоже подскочили к груде коробок. — Нам? — не выдержал горный омега, хватая в руки первый попавшийся подарок. Чимин подошел и быстро разобрался, кому какая коробка предназначалась, не заглядывая внутрь. Это удивило омег, ведь упакованы подарки были совершенно одинаково. Хосок стал снимать крышку, но Чимин положил на нее ладонь. — Я хотел, чтоб вы примерили их у себя. Каждый отдельно. — Это одежда? — Хосок радостно вытаращил глаза и торопливо бросился в свою комнату. — Это платья. Они сшиты по моему заказу. Тэхён показал мне место, где шьют наши наряды, — ответил Чимин, улыбнувшись оставшимся омегам. — Бомгю, ты можешь занять мою спальню. — Не терпится взглянуть! — воскликнул Чонгук и побежал к себе. — Мы точно не можем вместе… — уточнил Ёнджун, не желая разлучаться с любимым. — Можете, конечно. Просто мне хочется посмотреть на реакцию каждого из вас, когда вы увидите друг друга во всей красе уже одетыми, — произнес Чимин. — Ладно. Тогда я пойду в твою комнату, — согласился Бомгю. Ёнджун кивнул, встретившись с ним глазами, и они тоже отправились переодеваться. Первым из спального коридорчика показался Чонгук. Золотое платье с тонким корсетом и пышными рукавами сидело точно по фигуре. В свете факельных огней удивительная ткань приятно сияла, совсем не раздражая глаза. Лесной омега довольно заверещал, обнимая Чимина за шею. — Я чувствую себя хозяином этого дворца! — выпалил он, широко улыбаясь. — И я нашел подходящие украшения. Чонгук показал ему золотые сережки в виде солнца и луны на тонких цепочках. — Я долго думал, какой цвет тебе подойдет. Зеленый тебе всегда к лицу, но ты давно хотел перемен, — заботливо вымолвил Чимин. Чонгук закружился в новом платье, смотря, как многослойная юбка красиво взлетает в воздух. — Знаешь… — Он затормозил и слегка покачнулся, чтобы затем весело рассмеяться. — В моем лесу водятся бурые медведи. Они очень любят воровать мед у пчел, потому что мед это самая сладкая вещь на свете. Мед желтого цвета, а еще он бывает золотистый, когда ловит солнечные лучи. Так что… в этом платье я словно мед, а мой Сокджин будет медведем. Чонгук прижал ладони к щекам, краснея от своих глупых сравнений. — Я так рад, что смог угодить тебе, — искренне улыбнулся Чимин. — Батюшки… Это что за самородок у нас тут нарисовался? — зазвучал насмешливый голос Хосока. Он приблизился к омегам, взмахивая юбкой своего чудесного серебристого платья. Цвет был довольно светлым, что для горного эльфа было очень непривычно. Хосок редко надевал светлые тона, в основном, предпочитая темные. Новое платье было строгим, без лишних прикрас. Лиф и вовсе казался кольчугой, только чрезмерно изящной и тонкой, как на вид, так и наощупь. Лишь рукава широкими, длинными отрезами нежного шелка скользили по тонким запястьям омеги и тянулись дальше вниз. — Какой ты красивый, Хосок… — изумленно выдохнул Чонгук, подбегая к другу. — Ну-ну, я всегда красивый, — насмешливо отозвался Хосок. — А на тебя, похоже, потратили все золото пустыни? Он улыбнулся Чимину и плавно покрутился, показывая свой наряд со всех сторон. — Думаю, мой папа прослезился бы, увидев меня, — с неожиданной тоской вымолвил он. — Я будто замуж выхожу… Чимин растерялся, не зная, хорошо это или плохо. Хосок помог ему, снова подарив свои крепкие объятья. — Спасибо, мне очень нравится, правда. Из-за кустов вышагнул Бомгю. Сделал он это очень робко и едва не ринулся обратно. Казалось, он прятался там какое-то время, не решаясь выйти. На нем было светло-зеленое платье с изумрудным оттенком, проглядывающим сквозь полупрозрачную ткань. На верхнем слое юбки пестрели белые и синие цветочки с маленькими листиками. Они были вышиты вручную с использованием стеклянного бисера. — Иди к нам, — позвал его Чимин. Но Бомгю не мог перестать смотреть на Чонгука. Лесной омега долго хлопал глазами, прежде чем сообразил, в чем дело. — О, перестань… Я не присваивал себе зеленый, чтоб ты не мог его носить. Бомгю застенчиво заулыбался и несмело приблизился. На рукавах его платья, не достигающих плеч, тоже вились вышитые стебельки цветов. — Я не видел равнины вблизи, но так они мне запомнились издали, когда я летел на корабле, — произнес Чимин, объясняя задумку платья. — Да, я сразу понял, — улыбаясь, кивнул Бомгю. — Только из-за цвета… я распереживался, что обижу Чонгука. — Я не обижен, прекрати. — Чонгук погладил равнинного омегу по спине. — С твоим цветом волос зеленый смотрится просто потрясающе. — Добавить венок из цветов на голову, и станет еще лучше, — посоветовал Хосок. Чимин различил вдалеке синее облако волос речного омеги. — Бомгю, обернись. Светловолосый эльф тут же догадался, что его ждет, и развернулся. Ёнджун увидел его взгляд и остановился, чувствуя, как сильно задрожали его руки. Он стиснул одну ладонь другой и неизменно растянул губы в улыбке. — Ого… — ошеломленно выдохнули Чонгук и Хосок. Светло-голубое платье с кружевными рукавами чудесно контрастировало с глубоким синим цветом волос. Белый подъюбник делал юбку пышной и воздушной. Верхний прозрачный подол платья был расписан стойкой краской. Ёнджун будто плыл посреди морских волн, пенящихся пушистыми завитками. Когда омега все же сдвинулся с места, волны на юбке заколыхались, создавая волшебную иллюзию. Бомгю последовал ему навстречу и, когда они встретились, тут же прижал Ёнджуна к себе, чтобы поцеловать. — Эй… Как некрасиво… — пошутил Хосок, усмехнувшись. — Мы еще тут. — А это для кого? — спросил Чонгук, указав на последнюю коробку. — Это для меня, — ответил Чимин. — Платье на вечер. — У-у-у… Вот это интересненько. — Хосок сунул арктическому омеге коробку. — Бегом переодеваться! Мне еще надо тебе прическу сделать. Чимин хотел было возразить, что с его волосами и так все в порядке, но понял, что его не послушают. Он смирился и пошел в спальню. Ёнджун догнал его и радостно обнял за плечи. — Ты просто чудо, Чимин! — Красота не в платье, а в том, кто его носит, — улыбнувшись, сказал Чимин. — Ты великолепно выглядишь. Попроси Хосока уложить тебе волосы. — Хорошо. Мы тебя ждем. — Речной омега чмокнул его в щеку и заторопился обратно к Бомгю. Чимин зашел в свою комнату и снял крышку с коробки. Развернув тонкую обертку, он погладил нежную светло-голубую материю. Это была копия того самого злосчастного платья, которое Чимин порвал своей магией в яростном вихре эмоций. Первый день в гареме все еще прокручивался в голове омеги. Раз за разом. Эдакое несмываемое пятно. Он дрожащими руками вытянул легкое платье из коробки и взглянул на него. — Ты не виновато. Я не должен тебя ненавидеть, — прошептал Чимин, утихомиривая свои чувства. Раздевшись, он впорхнул в новенькое платье и посмотрел на себя в зеркало. Вырез на спине точно так же обнажал бледную спину. Чимин обнял себя руками и слабо улыбнулся. По всему платью тут же вспыхнули крохотные кристаллики льда. Они сложились в простые узоры, украсив собой рукава, ворот, подол и вырез на спине. Гордо выпрямившись, Чимин зашагал обратно в холл к друзьям. По сравнению с подаренными платьями его собственный наряд выглядел не так роскошно, но другие омеги все равно восхищенно запричитали, когда увидели его. — Честное слово, белые волосы это такая красота… — восторгался Чонгук, пока Хосок усаживал Чимина на мягкий пуфик, чтобы заняться его прической. Ёнджун довольно продемонстрировал свою прическу, представляющую собой две завитые дульки по бокам головы, из которых струились волнистые пряди. А в волосах Бомгю уже успели появиться небольшие бутончики. Венок прятался в светлой шевелюре, казалось, цветы растут прямо из головы. Чимин не уставал поражаться мастерству горного омеги. Пальцы Хосока безошибочно знали, где нужно подоткнуть волосок, а где лучше его выправить. — Он творит у тебя на голове настоящее искусство, — вымолвил Чонгук, заглянув арктическому эльфу в лицо. Его зеленые глаза излучали озорную радость. Чимин скромно улыбнулся. — Похоже, он хочет открыть мою спину целиком, — тихо сказал он, вздыхая. — А как же? — мигом отозвался Хосок. — Прятать такой вырез — грех. Чимин ощутил, как к щекам прилила кровь. Тэхён не видел его оголенное тело уже очень давно. Омега позволял себе открыть разве что плечи. На сегодняшний вечер все возлагали слишком много надежд. Вот только при виде Тэхёна Чимин сразу вспоминал все горькие слова, которые пустынный вожак когда-либо говорил ему. Он не мог расслабиться рядом с альфой, не мог отдать себя на волю чувствам. Тот ужасный день все еще стоял поперек горла, он душил арктического эльфа стальным захватом. С этим нужно было покончить. Именно поэтому Чимин надел это платье. — Смотрите, какой красавчик… Ах, просто заглядение, — заворковал Хосок, подзывая остальных взглянуть на прическу Чимина. На голове бледного омеги словно распустился белый цветок. Булавки с бусинками тоже были белыми, но на фоне волос Чимина они казались скорее молочными или бежевыми. Две кокетливые прядки волнами спускались с ушек эльфа. — Если б я был альфой, давно бы помер от любви к тебе, — высокопарно выдал Чонгук, расплываясь в улыбке. — Прошу прощения… — Где-то позади зазвучал голос Тэхёна. — Прячьте его, скорее! — велел Хосок, сгруппировав омег перед Чимином. Ёнджун встал посередине, расправив свою пышную юбку. Тэхён миновал раскидистые кусты в кадках и остановился, завидев четырех омег в новых платьях. — Ох… Да тут любой альфа ослепнет от такого великолепия, — улыбнувшись, произнес он. — Готов? — хитренько спросил у него Хосок. — К чему готов? — опешил Тэхён. Он искал глазами Чимина, но его нигде не было. Альфа надел ту самую голубую рубашку и белые штаны, надеясь, что настолько светлая одежда выглядит на нем не очень нелепо. Внезапно омеги расступились, и Тэхён увидел сидящего на пуфике Чимина. Тот плавно поднялся и застенчиво сложил руки перед собой. Прическа, макияж, восхитительное голубое платье, покрытое мелкими кристаллами — Тэхён просто потерял дар речи. Чимин смотрел ему прямо в глаза. Он выглядел, как неприступная вершина самого высокого айсберга. Альфой овладела прежняя жгучая страсть, когда он хотел обладать этим омегой, во что бы то ни стало. Но теперь он сдерживал это пламя, прекрасно понимая, что варварский подход здесь не работает. Вместо приветствия Чимин попросту развернулся и направился к лестнице, ведущей в сад. Тэхён шагнул следом и обомлел еще больше, замерев на месте. Глубокий вырез на спине был обрамлен серебристой тесьмой и мелкими кружевами. Бледно-розовая кожа была как чистый холст, к которому еще не притрагивался ни один художник. Тэхён помнил их первый секс, но сейчас эти воспоминания были так далеки, что альфе искренне казалось, будто они никогда не ложились вместе в постель. Пожалуй, так и было. Ведь они оба теперь были другими. — Ну, что стоишь? Иди за ним, — зашикал на предводителя пустынных эльфов Хосок, махая руками. Чимин уже скрылся из виду, и Тэхён, сгорая от стыда, побежал за ним. Арктический эльф ждал своего спутника под кронами фруктовых деревьев. Тэхён подошел к нему, затаив дыхание, до того красивым омега оказался вблизи. Он всегда был красивым, но сейчас особенно. — Прекрасно выглядишь, — похвалил альфу Чимин, мило улыбнувшись. — Это ты прекрасно выглядишь, — возразил горячо Тэхён. — Чудесно. Волшебно. Потрясающе. Улыбка Чимина стала еще больше, показались белые зубы. Смуглый эльф тоже заулыбался и жестом пригласил омегу пойти вперед. — Наверняка ты не помнишь это платье, — сказал Чимин, решив сразу перейти к делу. Он глянул на Тэхёна, проверяя его реакцию. — Куда ты смотришь? Пустынный альфа спохватился и устремил взгляд на лицо собеседника, а не на его спину. — О чем ты? — рассеянно выпалил он, нервно пригладив кудрявые волосы большой ладонью. — Похожее платье было на мне, когда я впервые ступил в гарем, — пояснил Чимин. Глаза Тэхёна мигом обрели сосредоточенность. Он отвел взгляд и кивнул. — Помню, что было голубое, — тихо промолвил он. — Расслабься. Я завел разговор об этом не для того, чтобы ссориться, — заверил его Чимин. — Это хорошо. — Тэхён облегченно вздохнул, но откровенно пялиться на открытую спину больше не решался. Между апельсиновыми деревцами показалась каменная скамейка. Чимин сел на нее и похлопал по другому концу, подзывая альфу. Тэхён опустился на лавку, жалея, что не может сесть вплотную к нему. — Тем утром я надел на себя такое же платье. Только на нем не было украшений. — Чимин провел по ткани руками, и льдинки исчезли. — Я очень хотел показаться тебе в нем. Прошедшая ночь еще услаждала мои мысли, и… это платье… с обнаженной спиной… было как нельзя кстати. Тэхён с сожалением стиснул ладони в кулаки. — Мне жаль, что я… — Не надо. Не извиняйся больше, — прервал его Чимин. — Я простил тебе твой обман. И твое поведение в то утро. Тэхён распахнул глаза, не понимая, что происходит. Неужели сегодня они… смогут окончательно помириться? — Я отдаю себе отчет в том, что шантажировал тебя с помощью своего дара. Грозился заморозить твоих воинов, омег из гарема. Тебе, как вожаку и как альфе, не пристало терпеть подобные вещи от омеги, — серьезно проговорил Чимин. — Нет, Чимин… — замотал головой Тэхён. — Прошу, дай мне сказать, — попросил Чимин. — Хочу уже распутать этот клубок из неприязни, злобы, ненависти. Я не мог нормально спать. Все думал о том, как подло ты поступил. Но я тоже был хорош. В глазах других эльфов… должно быть, я выглядел истериком. Сделал из предводителя эльфа на побегушках. Пусть ты не был сущим ангелом, я тоже не должен был бросаться словами, обвиняя тебя во всех грехах. Ведь, на самом деле, ты — очень заботливый вожак своего народа. Тебя любят и уважают. Этого не добиться властью и силой. — Для тебя я — не вожак. Для тебя я — альфа, который предал твое доверие. И мои заслуги перед пустынной расой не имеют значения. — Тэхён хотел бы взять его за руку, но боялся испортить момент. — Вряд ли я повел бы себя иначе, если бы кто-то вернул меня в прошлое, — смягчив голос, произнес Чимин. — Но в этом времени я устал раздражаться и злиться. — Мне хватает просто твоего внимания. Беседы с тобой помогают мне лучше понять самого себя и весь окружающий мир, — сказал Тэхён, несмело придвинувшись ближе к омеге. Чимин улыбнулся и вернул платью кристаллики льда. — Знаешь… тем утром у меня было одно желание. Оно так и не исполнилось. — Какое желание? — заинтересовался Тэхён, готовый горы свернуть ради любой его прихоти. Чимин смущенно тронул свои щеки и произнес следующие слова, глядя в вечернее небо: — Я представлял, как ты коснешься моей спины в этом самом платье. Как ты обрадуешься, ощутив не ткань, а мою кожу. Я хотел удивить тебя. Тэхён едва не выругался от досады. — Может быть, ты… — Чимин повернул к нему голову, глядя несмело, даже робко. -…погладишь меня по спине? Только мягко, иначе я не вынесу твоего жара и убегу. — Д-да, я могу, — хрипло прошептал Тэхён, ощутив, как его сердце забилось в груди, словно гонг. Чимин снова устремил взгляд вперед. Тэхён занес свою темную ладонь над его бледной спинкой и плавно опустил ее вниз. Кожа арктического омеги была прохладной. Тэхён коснулся тонкой шеи и повел пальцами ниже, осторожно задевая кожу широкой ладонью. Чимин смежил веки, пытаясь унять неистовое сердцебиение. Под нежными прикосновениями его тело начало согреваться, впитывая чужое тепло. Тэхён кусал губы, скользя рукой все ниже. Точеная спинка вызывала в нем сексуальный голод, но альфа держал себя в руках. Пальцы добрались до поясницы. Чимин задрожал, ощутив это. К счастью, Тэхён не задержал там ладонь и увел ее в сторону. Он ненавязчиво обнял омегу за талию, не сжимая ее и не препятствуя возможному сопротивлению. Чимин посмотрел вниз, на эту сильную, крепкую ладонь. Он тронул смуглые пальцы, которые в контрасте с его бледной кожей казались шоколадными, а затем накрыл их своей рукой. Тэхён отреагировал интуитивно. Сжал талию рукой и медленно потянул омегу к себе. Чимин вцепился в его пальцы, но не оттолкнул. Они оказались совсем рядом, наполняя воздух переплетающимися ароматами зарождающейся страсти. Тэхён наклонился к милому заостренному ушку. Чимин почувствовал его взгляд и поднял голову. Их глаза встретились и засияли, ловя отражение друг друга в зрачках. Тэхён подался вперед, ни о чем не думая, но омега тут же отвернулся и, сняв с талии руку, отсел на прежнее место. — Еще рано, — выдохнул Чимин, прижав ладонь к груди. Тэхён горел от любви к нему. Неужели сегодня они ограничатся одним прикосновением? Альфа понимал, что жажда плоти не должна перевешивать его чувства, и он держался. Усилием воли затолкал разбушевашееся эго доминанта, но с роем сердечных эмоций совладать было куда сложнее. — Я люблю тебя, — сказал он и ничуть не пожалел. Наконец-то, он был уверен, что хочет не просто красивое, изящное тело. Тэхён хотел видеть Чимина рядом на каждом этапе своей жизни и во всех ее аспектах. У себя в постели, на военном совете, в тронном зале, на лошади в совместных путешествиях, в пустыне, в Арктике, в лесах, на равнинах, на берегах могучих рек, возле отвесных скал. Куда бы они ни собрались, они отправятся вместе. Чимин смотрел на признавшегося альфу большими глазами. На его лице проскальзывали разные эмоции — удивление, радость, отчаяние. Тэхён соврал бы, если бы сказал, что не ждал такого же ответа. Но сильно не надеялся. Как оказалось, не зря. — Прости, но я тебе не верю. — Приговор прозвучал в полной тишине. Даже листья перестали шелестеть над их головами. — Глупо спрашивать, почему, но я все же спрошу. Почему? — умоляющим тоном вымолвил Тэхён. Чимин накрыл рукой метку на плече. Тэхён втянул носом воздух. Его будто громом поразило. — Каждый день я ищу глазами их метки. И каждый день нахожу, — тоскливо проговорил омега. — Они напоминают мне, что я — не единственный. Это то, что я не могу тебе простить. И не знаю, смогу ли. — Но я не знаю, почему они не исчезают. — Тэхён заволновался, боясь потерять весь прогресс между ними. — Я не притрагивался ни к одному из них с тех пор, как пообещал тебе. И я не притронусь. Никогда не коснусь их в романтичном плане с целью изменить тебе. Этого не произойдет, я клянусь. Чимин замотал головой, поджав губы. Он стиснул руками края скамьи, напрягаясь. — Чимин, я не хочу их и не люблю. Конечно, они для меня не никто. Но эти отношения можно назвать только дружескими, не более, — уверял его Тэхён. — Если их метки исчезнут, это будет прямое доказательство твоих слов. А пока… не знаю, придет ли время… — с болью в голосе пробормотал Чимин. — Время? — переспросил Тэхён. — Время, когда я снова смогу тебе доверять, — закончил предложение приунывший омега. Тэхён молчал. Ему больше нечего было сказать. Вина захлестнула его безжалостно, топя в черной воронке сожалений, как слепого котенка. Он был готов на все ради Чимина. Он уже начал менять свои методы правления, отказался от важного сражения с Осенним лесом, был совсем не против разделить титул вожака. Тэхён бы прорыл ради Чимина туннель до самой Арктики. Он бы одарил его расу благами других народов. Он бы сделал все так, как скажет Чимин. Выполнил бы любое желание. Но только не это. Это он изменить не мог. Можно было сколь угодно биться головой об эту преграду, всей силы Тэхёна не хватило бы, чтоб сломать ее. Предводитель пустынных эльфов был невероятно силен и баснословно могущественен, но заставить исчезнуть метки на гаремных омегах он не мог. Ведь даже его смерть не докажет Чимину, что он любил его одного. — Извини, я не хотел, чтобы все получилось именно так, — неловко проговорил Чимин, чувствуя себя неправым. — Нужно сменить тему и спасти этот вечер. Тэхён запустил ладонь в карман штанов. — Не знаю, уместно ли сейчас будет подарить тебе это, но… — Он разжал перед белым эльфом кулак. — Ты говорил, что не хочешь принимать такой подарок, но я все равно сделал для тебя украшения. Чимин смотрел на простенькие серьги с тремя прозрачными камешками в ряд и кольцо с таким же камнем и ободком из серого металла. — Алмаз? — уточнил он. — Да, — кивнул Тэхён, робко улыбнувшись. — Пришлось попотеть, разрезая его, а потом выпиливая ровные грани. Чимин взял с его руки сережки и вдел кончики в мочки ушей. Камешки закачались в воздухе, когда омега повернулся к альфе всем корпусом. — Ну, как? Тэхён не мог не улыбнуться, услышав вопрос. — Чудесно. Словно ты сам их сотворил. Чимин потрогал прозрачные камни, свисавшие с его ушек, и мягко улыбнулся. — А кольцо не могу взять, — неожиданно сообщил он. Тэхён мог поклясться, что в голосе арктического эльфа просквозили капризные нотки. Он не обиделся и спрятал кольцо в карман. — Ладно. Я рад, что ты принял хоть что-то. — Хочу поесть фруктов. Принесешь? — предложил Чимин. — Только чтобы все отличались. — О, это мы быстро! — бодро отозвался Тэхён и отправился дергать плоды с деревьев в округе. Когда он вернулся, Чимин ждал его с ледяными приборами в руках — тарелкой и ножом. Взяв у альфы манго, он принялся чистить его и резать на кусочки. — Открой рот, — велел Чимин, когда Тэхён снова сел. Курчавый эльф подчинился, принимая из маленькой руки спелый, сладкий ломтик одними губами. — Мм… Вкусно и освежающе, — одобрил Тэхён, жуя кусочек. — Ты тоже. Он подал омеге другой оранжевый треугольничек. Чимин поколебался, но все же аккуратно прихватил кусочек губами и съел его. — Сладко, — озвучил он свое мнение, добрея на глазах. Затем настала очередь апельсина, потом был персик, и киви, и даже необычная питахайя. Они кормили друг друга с рук, перебрасывались простыми реакциями на вкус и улыбались. — Я хочу тебе кое-что сказать. Только не перебивай, — попросил Чимин. Его руки перестали чистить банан и замерли на ледяной тарелке. — Хорошо. — Тэхён утер рот и приготовился слушать. Чимин собрался с духом и тихо заговорил: — Что бы ни случилось, я буду рядом с тобой. Ты — мой альфа, и пусть, помимо меня, у тебя есть еще четверо омег, нас связывает метка. Дело не только в долге и естественных законах нашего мира. Я хочу быть твоим омегой, даже если я у тебя не единственный. Просто дай мне привыкнуть. Он замолчал и обвел губы языком. Банан в его руках затрясся, потому что Чимина снова переполняли эмоции. — Ты — мой единственный омега. Даже если ты мне не веришь, — твердо вымолвил Тэхён. Он протянул руку и сжал дрожащую ладонь омеги в своей. Так просто. Не спрашивая, можно ли. Этот жест мог сказать больше, чем длинный поток слов, которые Чимин не хотел слышать. Тарелка, нож, банан — все посыпалось в траву под ногами. Чимин часто заморгал и глубоко задышал, ведя себя странно. — Ты в порядке? Если не хочешь, я… — Тэхён ослабил хватку. Чимин резко сжал его руку и повернул к нему лицо. Голубой лед его глаз был полон талых вод. Тэхён осекся и бережно погладил его ладонь пальцами. — Не плачь, прошу. Омега смахнул слезу и тихо усмехнулся. — Все хорошо, — протянул он шепотом. — Очень надеюсь, что все и дальше будет хорошо. — Будет лучше, — сказал Тэхён, продолжая ласкать маленькую потеплевшую ладошку в своей собственной. Чимин благодарно улыбнулся, несмотря на еще две слезинки, покатившиеся по его щекам. Он так сильно любил Тэхёна, что его сердце разрывалось на части. Больше всего на свете арктический омега боялся, что судьба еще не перестала бросать им испытания. Ведь должна была быть веская причина, почему четыре небезызвестных метки продолжали красоваться на плечах прекрасных омег.***
Чимин проснулся посреди ночи в странных чувствах. По его щекам текли слезы, а в груди так сильно щемило от тоски и грусти, что оставаться в спальне в одиночестве было просто невыносимо. Первым делом, омега подумал о Тэхёне, и это удивило его. Не о Юнги, не о других омегах из гарема, а именно об альфе. Он вышел из комнаты в темный коридор и зашагал босиком в холл. Чимин собирался пройти на балкон и вдохнуть побольше свежего воздуха. Может, тогда его отпустит. Но оказалось, что не он один проснулся сегодняшней ночью и решил покинуть спальню. Четверо омег сгрудились вокруг масляной лампы, стоявшей на подносе в форме кувшинки, и вели себя подозрительно тихо. Хосок кутался в светло-серый палантин, будто ему было холодно, хотя в пустыне холодно почти не бывает. Чонгук сидел напротив друга, а не рядом, что было ему совсем не свойственно. Он подпирал щеки руками и смотрел на огонек в лампе, сонно моргая. Бомгю лежал на коленях Ёнджуна, под его глазами пролегли сероватые тени, будто он совсем не ложился. Речной омега гладил его по светлым волосам и тоже имел траурный вид. — Что с вами? — спросил Чимин, подойдя ближе. Он быстро свел на нет красноту со своего лица с помощью магии. Хосок первым глянул на него и слабо улыбнулся. — Присаживайся. — Он заботливо обвел руками подушки, разбросанные вокруг. — Добро пожаловать в кружок обездоленных омег могущественного Тэхёна. Чонгук бросил на горного эльфа хмурый взгляд. — Что за чушь ты несешь? Чимин заволновался еще сильнее. Хосок и Чонгук никогда не ссорились всерьез, все сводили в шутку, но сейчас никому смешно не было. — Тэхён уехал, — печальным голосом сообщил Ёнджун. Бомгю привстал, но тут же упал головой на плечо любимого. — Это все метка. Заставляет нас чувствовать себя брошенными, — процедил сквозь зубы Хосок. — Не обращай на меня внимания. Я всегда такой злой первое время. — Ку-куда он уехал? — Чимин опустился на розовую подушку, садясь возле омег. — В шахтах что-то случилось. Он отправился помогать, — сказал Чонгук. — И Сокджин тоже. Но к Тэхёну меня тянет больше. Арктический омега на мгновение разозлился, но быстро сообразил, что в этом нет смысла. — Что такое шахты? — Это такие туннели в земле. Их роют у подножия скал. Эльфы спускаются туда и продалбливают другие туннели прямо в камне, чтобы найти металл для оружия и всего прочего, — терпеливо, но неохотно объяснил Хосок. Чимин обдумал услышанное и пришел в ужас. Если внутри горы что-то обрушилось, и Тэхён собирался пробраться туда еще большей силой, чтобы спасти своих эльфов, он мог потом оттуда и не выбраться. Играть с природой было опасно. Шахты разрушали ее, рано или поздно что-то должно было случиться. — Он вернется, — бесцветным тоном проговорил Бомгю. Чимин встретился с ним глазами. Похоже, равнинному омеге доставалось больше всех от метки. Ёнджун постоянно поддерживал его. — Тогда почему я чувствую себя так, будто уже хочу оплакать его? Почему мне кажется, что я больше никогда не испытаю радости? Внутри будто дыра… — беспомощно вымолвил Чимин. — Так работает метка, — горько усмехнулся Хосок. — Она не даст тебе найти другого альфу, пока твой отсутствует. — И при этом не даст подойти другим, — добавил Чонгук, будто защищал Тэхёна. — Именно поэтому он пометил нас. Чтобы никто не обидел нас, пока он в отъезде. Чимин тяжело сглотнул, продолжая прижимать ладони к груди. Казалось, руками можно было закрыть пропасть или как-то приласкать ее, чтоб стало полегче. — Все будет хорошо. Шахты находятся на границе пустыни. Тэхён и Сокджин вернутся совсем скоро. — Чонгук старался звучать бодро, но его голос был похож на расстроенный музыкальный инструмент. Чимин вспомнил, как они с Тэхёном целую неделю летели из Арктики в пустыню. Значит, альфа отсутствовал дома две недели. Все это время несчастные омеги из гарема так сильно страдали. А сколько раз до этого Тэхён уходил в военные походы? — И так каждый раз? — обессиленно спросил Чимин. — Вас гложет пустота и печаль каждый раз, как он уезжает далеко-далеко? Как вы это терпите? — Мы привыкаем и просто ждем, — ответил за всех Ёнджун. — Очень плохо только в самом начале. — Только не сердись за это на Тэхёна, — взмолился Чонгук. Хосок хихикнул, глядя на него, и поднялся, решительно сбросив палантин на пол. — Хватит ныть, братцы. Нужно чем-то отвлечься. Никто не отозвался на его слова. Каждый смотрел в свою сторону, погруженный в хмурые мысли. Хосоку тоже было нелегко, но он давно уже взял на себя ответственность за гарем. Все-таки именно с него началась эта необычная маленькая семья омег. Когда Тэхён отправлялся изучать новые земли, горный эльф стискивал зубы самым первым и, применив свою безграничную силу воли, заставлял двигаться не только себя, но и остальных. — Вставайте. Мы идем в спальню этого заносчивого ублюдка, который снова оставил нас здесь подыхать, — нагло заявил Хосок. Чимин вскочил на ноги. Он не мог понять, на что именно он так резко отреагировал. На ругательства в адрес его любимого альфы или на предложение пойти всем вместе в спальню этого самого альфы? — А ты живчик, — похвалил его Хосок. — Обычно первый раз — самый тяжелый. Потому Бомгю такой вялый. За полгода еще не привык. Видимо, все дело в твоей магии и лидерских качествах. Ну, и… втрескался ты. Чимин продолжал хлопать глазами, слушая его. Он все еще хотел сорваться и помчаться искать Тэхёна, но не знал, куда бежать. — Ладно, я с вами. — Чонгук медленно встал и вздохнул, почесывая нос. — Если Тэхён не вернет мне Сокджина в целости и сохранности, я за себя не ручаюсь. Угроза прозвучала не грубо, а скорее мило. Сейчас лесной омега не был способен вести себя резко и не мог чувствовать гнев. — Пойдем в спальню Тэхёна. Там есть большая кровать, — прошептал Ёнджун Бомгю на ушко, придерживая его за плечи. — И его запах, — добавил блондин с улыбкой. Чимин растерянно смотрел на них, ревностно сжимая локти руками. Он не мог держать свои эмоции под контролем и боялся, что случайно применит дар во вред другим. — Что? Есть возражения? Говори, пока мы не ушли, — деловито выдал Хосок. Чонгук заметил, что его горный приятель опять начинает провалиться в пучину уныния. Он бесшумно подошел к нему и взял эльфа под руку, напоминая, что он-то, Чонгук, всегда на его стороне. — Нет, я иду с вами, — ответил Чимин, незаметно для всех впиваясь ногтями в ладони. Не слишком радостной гурьбой они добрались до ширмы и, отдернув ее, увидели одинокого пустынного воина на посту. Молодой альфа резко выпрямился и шагнул наперерез омегам. — Куда это вы собрались? — то ли озадаченно, то ли предостерегающе бросил он. — Мы идем в спальню Тэхёна, — с вызовом выпалил Хосок. — Вы не можете уйти. Я должен быть здесь и защищать вас, — возразил альфа. — Я могу защитить их куда лучше тебя, — произнес Чимин, выступив вперед. — Чего вы паритесь? Им нельзя прикасаться к нам. Смотрите. — Чонгук двинулся в сторону несчастного альфы, и тот мигом отшатнулся. — Все верно. Я не могу трогать вас без надобности. Только в случае опасности разрешено, — подтвердил умненький чернявый эльф. — Короче. — Хосок упер руки в бока. — Мы идем в спальню Тэхёна, ты идешь за нами и держишь свой пост там точно так же, как здесь. Стайка омег зашлепала босиком по коридору, прежде чем альфа успел ответить. Новенький часовой поправил пояс с саблей в ножнах и чинно зашагал следом, зорко поглядывая по сторонам. В комнате Тэхёна гаремные омеги быстро разбрелись по любимым углам. Бомгю развалился на кровати, Ёнджун вытащил из шкафа ворох однообразной одежды, принадлежащей Тэхёну, и разбросал вещи по постели. Они принялись вить из одежды гнездо, успокаивая себя запахом альфы. Чонгук уселся за большой деревянный стол и стал перебирать все, что плохо лежало. Хосок же отсалютовал безвестной статуе и устроился у окна. Один Чимин не знал, чем себя занять. Он стоял в центре комнаты и наблюдал за остальными. Ёнджун и Бомгю были похожи на детей, которые наряжались в вещи родителей. Рубашки альфы были для них крайне велики. Чонгук разлил на столе чернила и торопливо спасал то, что еще не запачкалось. Хосок поманил Чимина к окну, поймав на себе его взгляд. — Садись, места хватит. — Он подвинулся на край каменного подоконника. Арктический омега послушно уселся напротив него и поджал под себя ноги, укрыв их юбкой ночной сорочки. — Извини, если я был груб, — неожиданно сказал Хосок. Чимин помотал головой, не соглашаясь. — Вряд ли сейчас кто-то из нас может мыслить здраво, — тихо вымолвил он. — Это может прозвучать неискренне, но я всем вам завидую, — произнес Хосок со вздохом. — Из-за чего? — Чимин недоуменно воззрился на него. — Ну… Все эти романтические штучки и воздыхания по тому времени, когда все станет хорошо, и вы сможете зажить жизнью, полной любви и счастья, — посмеиваясь, ответил горный эльф. Он прижал колени к груди и обнял их, с немой тоской поглядывая на других омег. — Но ведь ты всегда говорил, что для тебя важна свобода, — возразил Чимин. — Я даже иной раз завидовал тебе и твоему легкомыслию. — О, конечно, свобода важна, — поддакнул Хосок. — Но я говорил, что не хочу замуж так рано, а не о… любовных отношениях. Просто в горах у альф подход один. Точнее его нет совсем. Они идут к твоему отцу, просят твоей руки и, бац, у тебя уже есть жених. Он поморщился, встряхнув головой. — Это не по мне. Я нежный цветочек, хоть и гибкий, своенравный, сильный характером, но все же нежный. — Хосок надул губы, будто обиделся на весь мир. — Именно об этом я говорил Тэхёну. Что он не должен был вас помечать. Ведь рано или поздно каждый… — Нет, ты не понял! Чимин… Солнце ты мое ледяное… — ласково и лукаво запричитал Хосок, перебив арктического омегу. — Метка это как раз-таки серьезное дело. А я говорю о чем-нибудь легком. О кокетливых взмахах ресниц, объятьях в тени деревьев, милых встречах под луной. — Но ведь метка будет мешать, — упрямо выдал Чимин. — Им вроде как не мешает. — Хосок указал на Ёнджуна с Бомгю, а затем на Чонгука. — Эй, ты, не порть чужую карту! Лесной омега торчал у стены с картой мира и что-то рисовал на ней с помощью мелков, найденных в столе Тэхёна. Чонгук повернулся, показал другу язык и вернулся к своему занятию. — Зато мне ваши метки мешают, — грустно проговорил Чимин, прислонившись головой к краю окна. — Боже, только не говори, что ты не даешь Тэхёну себя целовать из-за этих дурацких меток, — всполошился Хосок. Он выждал немного, но ответа не последовало. — Так и знал. Ты прям как Чонгук. Он тоже дразнит своего альфу день за днем. Потом будете жалеть о потерянном времени. — Ты сказал, что они исчезнут, когда вы все станете не нужны Тэхёну. Значит, вы ему до сих пор небезразличны, — капризным, недовольным голосом пробубнил Чимин. Пока он всем существом тянулся к далекому альфе, терпеть ревностные порывы становилось все сложнее. Он чувствовал, что должен отстаивать свое право на Тэхёна, и это ему не нравилось. Не нравилось Чимину и то, что он хотел легкого пути — исчезновения меток и полного отстранения гаремных омег от Тэхёна. Эти мысли казались ему злыми и неправильными, будто он желал избавиться от друзей навсегда. — Ну, я же не оракул или шаман какой-то, — цокнул Хосок. — Хотя даже те иногда ошибаются. Вообще-то я рассказал тебе общие сведения о метках. Так все должно быть, но ситуации бывают разные. Вы с Тэхёном — совсем другая история. Оба вожаки. Если вы споетесь, как будете руководить расами? Вам нельзя разделяться, ты с ума сойдешь. Значит, Тэхён должен ездить с тобой в Арктику и наоборот. — Я уже думал об этом. И пока ничего интересного не придумал, — поубавив раздражение, ответил Чимин. — Знаешь, как Чонгук ратует за твое воссоединение с Тэхёном? — Хосок улыбнулся, взглянув на наивного лесного проказника, который придавал лесам на карте все больше новых подробностей. — Мне кажется, он хочет его даже больше тебя. — Потому что у него есть Сокджин. — Вот именно. Такого альфу, как Сокджина, еще поискать… Чонгук велел ему молчать и не сердить Тэхёна, хотя все уже по сто раз ему сказали, что Тэхён позволил бы им быть вместе, если б узнал. Но этот дурачок слишком любит своего Сокджина и слишком волнуется за него. Ты не думал о том, что они оба испытывали, пока Тэхён в неведении водил Чонгука к себе в спальню? Чимин фыркнул, желая заткнуть уши. — Я никогда не думал о том, что вы все делали в этой спальне. — А ты подумай на досуге. — Хосок устремил на собеседника жесткий взгляд своих темных глаз, в которых таилась суровая истина. — Не хочу тебя обидеть, но ты не один здесь проживаешь драму своей жизни. Чимин осознал, что не хотел бы стать врагом этому омеге. Хосок никогда ни перед кем не лебезил. Если его слова могли ранить, он все равно их произносил. Только так другой эльф мог вынести урок из происходящего. — Наши метки были сделаны не по любви. Может, в этом все дело? Может, должно случиться что-то другое, чтоб они исчезли, — рассуждал Хосок, быстро сменив тему. — Не ваша с Тэхёном любовь. — Он пометил вас, чтоб защитить. Но как он отпустит вас из-под своей защиты, если метки не позволят вам уйти? — беспомощно спросил Чимин. — Я постоянно думаю о метках. Все время. Я так сильно хочу, чтоб они исчезли, но этого не происходит. — Значит, они исчезнут, — сделал простой вывод Хосок. — Настанет время. Он тяжело вздохнул, снова вспомнив о повисшем камне на сердце. — Черта с два я потом дам кому-то другому пометить себя, помяни мое слово, — заявил горный омега, вздернув нос. Чонгук приплелся к ним, растирая ладони, испачканные в белом меле, о свою темно-зеленую ночную рубашку. — Что вы тут делаете? — Он уселся между ними и сонными, слипающимися глазами посмотрел на одного эльфа, а затем на другого. — Малыши уже спят. И ты иди. — Хосок кивнул на речного и равнинного омег, которые лежали в обнимку посреди вороха вещей Тэхёна на его большой кровати. Чимин провел ладонью по каштановым волосам Чонгука. — Я сделаю все, чтобы вы с Сокджином были вместе, — прошептал он соне на ухо. Чонгук захлопал глазами и застенчиво мотнул головой. — Мы и так вместе. Думай о себе, хорошо? А на нас не смотри. Мы тебе не соперники, да, Хосок? Он повернулся к горному омеге и подергал его за рукав. — Полчаса уже ему об этом твержу. Иди, ложись. Мы тоже скоро придем, оставьте нам место, — сказал Хосок доброжелательно. — Уже рассвет… — Чимин взглянул через плечо на пустынный город, озаренный занимающимся вдалеке солнцем. Чонгук залез на кровать и свернулся там калачиком в уголке, обняв подушку. — Хочешь, расскажу историю об этой статуе? — предложил Хосок. — Ты ведь задумывался о том, откуда она здесь, кто это, кто этот омега для Тэхёна. Чимин обхватил себя руками, ощутив дрожь. Кудрявый омега, высеченный из камня, неподвижно стоял у двери в спальню. Чимин надеялся, что узнает правду от Тэхёна, но сейчас его здесь не было. — И кто же это? — А на кого похож? — Хосок усмехнулся, дав беловолосому эльфу осознать вопрос. — Это его папа. Чимин широко раскрыл глаза, а его губы зашевелились, как у рыбки. — Мы все знаем, что это статуя его отца-омеги, но историю из детства Тэхёна знаю только я, — похвастался Хосок. — И Сокджин. Тэхён просил никому не говорить, но тебе, думаю, можно рассказать. — Он никогда не говорил, что это его папа, — ошеломленно выдохнул Чимин. — В нашу первую ночь ни словом не обмолвился. — В первую ночь альфа не будет болтать с тобой о своих родителях. — Хосок придвинулся ближе к нему и заговорил тихим шепотом. — Тэхён любил своего папу больше всего на свете. По его словам, добрее и ласковее омеги он не встречал. Отец-альфа у него был строгий и грозный, но о семье заботился, как следует. Пока однажды не пристрастился к выпивке. Когда он был пьяным, то постоянно лез в драки. Если проигрывал, приходил домой и вымещал злобу на муже и сыне. Папа Тэхёна старался принять больше ударов на себя. Тэхёну тогда было двенадцать или около того. Он боялся своего отца, как огня. Но при этом ненавидел за то, что тот бьет самого чудесного омегу в мире. Этот гнев копился в нем очень долго, пока в один страшный день терпение ребенка не лопнуло. Тэхён защитил своего папу, выступив против пьяного отца. Он дрался с ним на равных и победил. В тот день будущий предводитель пустынной расы узнал о своей невероятной силе. — И где же теперь его родители? — изумленно спросил Чимин. — Ну… его любимый папа умер от старости несколько лет назад. Тогда-то здесь и поставили его каменную фигуру. А отец… — Хосок сделал небольшую паузу. — Отец погиб в тот самый день. — Неужели… — Да. Чимин прижал ладонь к губам. В тот же миг ему стало понятно, почему Тэхён так рвался защитить омег из гарема. Необычные, яркие, веселые и жизнерадостные — они могли напоминать ему отца-омегу, которому приходилось терпеть от мужа-альфы частые побои. По той же причине Тэхён когда-то вошел в ряды армии жестокого Чансона. Он хотел сражаться на благо родины, чтобы семьи пустынных эльфов жили в достатке и не бросались топить себя в алкоголе из-за тягот и невзгод. Школа была нужна, чтобы дать детям образование и заботу, пока родители могли спокойно работать или проводить вместе время. Тэхён разрывался на части, пытаясь охватить все и сразу. Завоевывая все больше территорий, отстраивая столицу метр за метром, осыпая свой народ изобилием еды, ремесел, оружия, он одновременно был прав и неправ. Где-то в глубине души могучий альфа-вожак все еще оставался ребенком с затаенной травмой, нанесенной собственным отцом. — Что с тобой? Не ожидал от тебя такого шока. — Хосок приобнял Чимина за плечи. — Жалеешь его? Не нужно. Уже прошло много времени с тех пор. Я рассказал тебе это, чтоб ты не ревновал к статуе. Чимин слабо улыбнулся и провел рукой по лицу, потерев опухшие от недосыпа глаза. — Я и не собирался ревновать. — И не плачь. Чимин быстро отпихнул от себя Хосока, который вздумал было сюсюкать с ним. — Вы созданы друг для друга. Такие сильные и в то же время ранимые. Просто Тэхён раньше был дураком, — подытожил Хосок. — Но он же исправился, так? Чимин вздохнул и, поколебавшись, все же легонько кивнул. — Ты напоминаешь мне брата, — сказал он с ностальгией в голосе. — Юнги любит ворчать и дразнить, но при этом всегда находит нужные слова, чтобы поддержать. Правда, очень сомневаюсь, что он когда-нибудь примет Тэхёна. Он злился на него уже тогда. А если узнает про гарем, вообще взбесится. — А ты ему не говори, — посоветовал Хосок. — Меньше знаешь — крепче спишь. — Я не могу ему лгать, — покачал головой Чимин. — Поболтали, и хватит. — Хосок спрыгнул с подоконника на пол и потянулся, как кошка. — Давай попробуем заснуть. Он заполз на кровать и растянулся рядом с Чонгуком, разделив с ним подушку. Чимин неохотно последовал его примеру, совсем немножно ревнуя уже саму кровать альфы ко всем собравшимся на ней омегам. Но потом он увидел голубую рубашку, торчащую из-под Бомгю. Осторожно потянув ее на себя, арктический омега заполучил рубашку в свои владения и быстренько набросил ее себе на плечи. Уронив голову на мягкую постель, Чимин сразу вспомнил их недавние объятия в саду и теплый взгляд Тэхёна, просящий разрешения на поцелуй. Тоска и боль притупились на время, уступив место воспоминаниям и фантазии. Чимин прижал рукав рубашки к своему лицу и закрыл глаза.