Рожденные править

Пока Тэхён отодвигал валун, закрывавший оазис от непрошенных гостей, Ёнджун и Бомгю придерживали раненного Чимина, еле стоявшего на ногах. Как только альфа забрал своего омегу и, осторожно подняв его на руки, понес к озеру, Ёнджун со всех ног припустил к воде. Высоко задрав юбку, он вбежал в озеро и тут же нырнул, скрываясь под водой. Бомгю занялся лошадьми, хоть сердце его подрагивало в страхе за близких эльфов. Напоив животных и обеспечив им корм в виде фруктов, он подошел к шатру, в котором укрылись Тэхён с Чимином. — Чем-нибудь помочь? — спросил равнинный омега, хоть и знал ответ на этот вопрос. — Поторопи Ёнджуна, — коротко велел Тэхён. Бомгю кивнул и отправился на берег. Как бы Тэхён ни старался уложить арктического омегу, Чимин все равно морщился и стонал. Он был белый и холодный, даже его одежда выглядела на несколько тонов темнее его кожи. Удержаться в сознании было все тяжелее. Чимин медленно моргал и прерывисто дышал через рот. Иногда его била дрожь, тогда омега крепко хватался за руку пустынного альфы, и Тэхёну казалось, будто его сковало льдом. — Все будет хорошо, любовь моя. Ёнджун призовет особых рыбок, они тебя вылечат, — произнес альфа, усиленно заставляя себя поверить в это. — Продержись еще немного. Ты — такой молодец, Чимин. — Боль притупилась, — тихо вымолвил Чимин. — Так холодно… — Хочешь, пойдем на солнце? — предложил Тэхён, поглаживая его по волосам. — Не поможет. — Омега выговаривал слова с прискорбием, будто уже был готов умереть. Тэхён мягко поцеловал его в лоб и теснее прижал любимого к себе. — Не сдавайся, снежинка. Ты будешь жить еще очень долго. Твой брат ждет тебя в Арктике, помнишь? — ласково произнес он. — Юнги… — Чимин слабо улыбнулся, и его глаза встретились с глазами альфы. — Скажи ему… — Нет, Чимин, ты сам ему скажешь. Ты будешь жить, слышишь меня? — Тэхён снова прильнул губами ко лбу омеги. — Мы поженимся и будем править пустыней и Арктикой вместе. У нас родятся чудесные, милые детки. Если ты хочешь детей, конечно. — Хочу… — В голубых глазах Чимина засквозила печаль. — Я бы столькому их научил. И ты… ты тоже. Он зажмурился и тихо замычал от нового приступа боли. — Не спи, Чимин, эй… — Тэхён легонько потормошил арктического эльфа, который слишком долго не открывал глаза. Чимин сглотнул и посмотрел на него. Его зрение давало сбои, поэтому иногда альфа расплывался перед глазами. Чимин боялся, что перестанет видеть его, но у него не было сил нервничать и бить тревогу. Он не говорил Тэхёну, что уже не чувствует ног и кончики пальцев на руках. Кровь в нем текла так медленно, что каждое движение совершалось заторможенно, будто омега застрял в болоте. Холод постепенно искоренял очаги боли, и от этого становилось еще страшнее. Пока Чимину было больно, он чувствовал себя живым. — Черт, у тебя кровь пошла! — воскликнул Тэхён, расширив глаза. На груди арктического омеги выступили капельки крови, окрасив контур круглой раны, закупоренной куском каменного копья. Тэхён огляделся в поисках тряпки, которой можно было зажать рану, но Чимин вдруг прошептал: — Не надо. Альфа ощутил, как ему на ноги падают холодные льдинки. Кровь, потекшая из раны с двух сторон, моментально обращалась в лед. Ее нельзя было остановить или вытереть. Глаза Тэхёна наполнились слезами, но он стойко вытерпел момент слабости. — Ничего. Скоро все образуется, совсем скоро, — пообещал он им обоим и закричал. — Бомгю! Ёнджун! Светловолосый омега мигом примчался обратно. Охнув при виде кровавых льдинок, он быстро взял себя в руки. — Ёнджун ждет их в воде. Говорит, рыбы плывут сюда, целая стая. Им нужно преодолеть канал под пустыней, но они быстрые вроде как, — отчитался Бомгю. — Думаю, нам лучше ждать у воды. Чтобы сразу опустить Чимина в нее. — Тэхён похлопал арктического омегу по щеке, потому что тот снова стал засыпать. — Хорошо. Я возьму подушки, отнесу на берег. — Бомгю набрал охапку подушек и потащил на песок, чтоб устроить ложе для Чимина. Тэхён со всей осторожностью перенес Чимина на пляж и сел на подготовленные подушки. Бомгю зашел в воду по пояс и позвал речного омегу. — Если не сработает, я убью этого горного ублюдка. На куски порву, — мрачно выдал Тэхён. — Нет… ты обещал… — Чимин примирительно обхватил пальцами запястье его руки. Тэхён вздохнул и потерся носом о бледную щеку омеги. — Ради меня… — Чимин не смог выговорить все предложение, да и сработало бы оно, если бы он сказал все до конца? Тэхён был зол. Он отгонял мысли о возможной кончине Чимина, но, как только в голове всплывал худший исход событий, ему тут же хотелось крушить и убивать. Чимин же много раз убеждал его сделать выбор в пользу мира, а не войны. Но как Тэхён мог простить убийство самого ценного для него эльфа? Как мог не отомстить? Он разрывался между своей привычной сущностью и долгом перед Чимином. «Он выживет, он непременно будет жить, и тогда больше никто не умрет. Только бы он жил, прошу…» — думал кудрявый альфа. Вскоре на берег вышел Ёнджун. Откинув мокрые волосы со лба, он присел возле Тэхёна. — Где твои волшебные рыбы? Мы не можем ждать так долго, — нетерпеливо произнес вожак пустынных эльфов. — Они плывут сюда так быстро, как могут. Помочь Чимину в их интересах, — ответил Ёнджун. — Что это значит? Откуда у них интерес к нему? — Тэхён не смотрел на собеседника, продолжая без конца будить засыпающего Чимина. — Они — пираньи. Эти рыбы, — пояснил Ёнджун и торопливо продолжил, пока альфа не захотел отказаться от этой затеи. — Это необычные пираньи. Они не едят плоть, всего лишь пьют кровь. — И как это поможет Чимину? — недовольно спросил Тэхён. — Эти пираньи часто водятся вблизи поселений речных эльфов. Потому что у эльфов много крови, гораздо больше, чем у речных обитателей. Рыбы-целители просят за свою услугу кровь. Так они и выживают. Они маленькие, даже стая таких пираний не представляет смертельной опасности, потому что они не способны отрывать куски от добычи. Но у Чимина особый случай, рана слишком большая. — Ёнджун сделал паузу и, покусав губы, договорил. — Пираньи захотят очень много крови за его исцеление. — Его крови? — не понял Тэхён. — Нет, конечно. Он погибнет, если они заберут его кровь. Им нужна чья-то еще кровь. Боюсь, моей крови или Бомгю будет недостаточно. Даже если мы оба… — Ёнджун вздохнул и посмотрел на альфу серьезным взглядом. — Это должен сделать ты. — Чимину не станет хуже от моей крови? — уточнил Тэхён. — Нет, они просто выпьют твою кровь, как плату за его исцеление, — объяснил Ёнджун. — Но большая потеря крови это очень опасно. Ты когда-нибудь терял много крови? — С чего бы? Я слишком силен, чтоб кто-то мог ранить меня настолько, — хмыкнул Тэхён. — Тогда это будет твой первый раз. Ты же… справишься? — Ёнджун коснулся ладонью плеча альфы. — Чимин не простит нам, если ты пожертвуешь собой ради него. Бомгю молча слушал их разговор. Казалось, Ёнджун предлагает Тэхёну поменяться с Чимином местами. — Я сделаю все, чтобы спасти его. Во мне, правда, больше крови, чем в вас. Я выше, крупнее, выносливее. Пусть берут мою кровь, только бы его вылечили. Его жизнь дороже моей, — произнес Тэхён. Чимин понимал, о чем идет речь, с трудом. Они говорили слишком быстро. Сейчас арктическому омеге было важнее держать себя в сознании, чем вслушиваться в происходящее. Ёнджун уплыл на другую сторону озера встречать пираний. Бомгю периодически тоже нырял, чтобы застать возвращение речного омеги, как можно раньше. Тэхён покачивал на коленях свое ледяное сокровище. Он задавал Чимину вопросы, но отвечал тот как-то рассеянно и будто бы нехотя. Арктический омега смотрел на голубое небо и блестящие черные волосы альфы. Иногда его посещала мысль, что он умирает таким молодым из-за того, что предал свой народ и покинул Арктику. Как только он испустит дух, дар вернется на родину и найдет себе преемника. И это будет правильно. Арктические эльфы не должны оставаться без защиты. Голос Тэхёна пробивался сквозь толщу апатии в тот момент, когда Чимин вот-вот был готов примириться со своей судьбой. Нежность, исходившая от альфы, причиняла омеге душевную боль, унять которую было невозможно. Заслужил ли Тэхён, чтоб его бросили таким образом? Кто-то скажет, что да, еще как. Но, когда кто-то умирает, прошлое и будущее перестают иметь значение. Важно лишь настоящее мгновение, длящееся ровно столько, сколько тебе отпущено. Чимин был рад, что его последнее мгновение так надолго задержалось на руках и груди Тэхёна. Когда он уснет, то увидит только хорошие сны. — Плывет! Он плывет назад! — завопил Бомгю, вынырнув из воды. Тяжело дыша, он запрыгал на месте, привлекая к себе внимание Тэхёна. Альфа глянул на него и, собрав волю в кулак, решительно стал поднимать Чимина. — Ну, вот, любовь моя, помощь уже близко. Осталось потерпеть совсем немного. Чимин даже не застонал, когда Тэхён взметнул его вверх. Только хрипло выдохнул и ткнулся лбом в плечо любимого. — Не спи, Чимин, кому сказал! — Тэхён закусил губу и поспешно зашагал в воду, стремительно погружаясь в нее. Бомгю добрался до них даже позже Ёнджуна. Вместе они опустили Чимина в воду, оставив снаружи лишь его голову. — Нужно вытащить остатки копья, — сказал Ёнджун. Тэхён наклонился над лицом Чимина и поцеловал его между глаз. — Ты выдержишь, ты — сильный, Чимин, — тихо произнес он. — Люб… мх… — Чимину было трудно дышать в воде, легкие едва справлялись, и он начал проваливаться в темноту. — Нет-нет, прощаться еще рано. Не говори, что любишь меня, скажешь потом. — Тэхён пресек попытки омеги признаться в любви и, плотно поджав губы, ухватился за кусок копья, торчавший из спины Чимина. Он дернул всего один раз. Вокруг них сновали мелкие пухлые рыбешки. Каждая размером с половину ладони. Как только камень покинул тело Чимина, пираньи тут же сгрудились возле открытой раны. Они буквально облепили талию, торс и спину омеги. Чимин широко распахнул глаза и, несколько раз сильно вздрогнув, резко обмяк, потеряв сознание. Тэхён испуганно воззрился на Ёнджуна, но тот был спокоен. Он держал ладонь на сердце арктического омеги, прислушиваясь к его ударам. — Ай! — Тэхён ощутил, как в его ноги впились десятки игл. — Они будут пить из тебя кровь, пока рана не затянется. Если начнешь падать, мы тебя подхватим, — произнес Ёнджун и посмотрел на Бомгю, тот сразу кивнул. Альфа стиснул зубы и внимательно вгляделся в то, что происходило в воде. Красная чешуя рыбок мерцала, когда они подплывали к раненному. Как только она тускнела, пираньи тут же плыли к Тэхёну и вгрызались в него. Целая стая по очереди питалась его кровью и со свежими силами бралась за лечение. Раны было не видать, и это не нравилось альфе. Он хотел удостовериться, что все их старания не пропадают зря. — Они сказали, что вылечат его? И ты им веришь? — спросил Тэхён речного омегу. — Рыбы — не эльфы. Им незачем обманывать. Сомневаюсь, что они это умеют. Раз они согласились исцелить его, значит, исцелят, — уверенно ответил Ёнджун. — Главное, чтобы Чимин не замерз окончательно. Если он затвердеет, они не смогут продолжить лечение. — Его кожа ледяная. Как же нам согреть его? — обеспокоенно протянул Бомгю. — Никак, — с тоской в голосе отозвался Тэхён. Даже если бы они унесли Чимина подальше от воды, дар бы использовал кровь и прочие жидкости в его теле, чтобы охладить бедолагу. Вокруг четырех эльфов расползалось красное пятно. Тэхён мужественно терпел непрекращавшиеся укусы. В воде, окрашенной кровью, пираньи двигались еще быстрее. Грудь Чимина переливалась светящейся чешуей трудящихся рыбок. Тэхён проверял дыхание омеги, прижимаясь ухом к его носу. Время тянулось бесконечно, жара потихоньку спадала, пока солнце все ближе клонилось к горизонту. Ноги альфы стали ватными и то и дело подкашивались. Он неуклюже переминался с ноги на ногу, глубоко дыша. Ёнджун беспокойно поглядывал на него. Бомгю готовился ловить его, если вдруг всесильный предводитель пустынной армии решит упасть. — Я узнаю, сколько им еще осталось. — Ёнджун опустился с головой под воду. — Ты что-то посветлел, — заметил Бомгю, глядя на альфу. Тэхён облизал сухие губы и глубоко задышал. — Голова немного кружится, но я выдержу. Не волнуйся. Ёнджун вынырнул и, приобняв Чимина за плечи, обратился к Тэхёну. — Идите с Бомгю на берег, они больше не будут брать твою кровь. Почти закончили, — сообщил он. — Я не уйду без него, — упрямо произнес Тэхён, а сам вдруг завалился набок. Бомгю поспешно подскочил к нему, подставляя свое плечо. — Ты на ногах еле стоишь, пойдем. Мы сами вытащим Чимина, — пообещал он. У Тэхёна перед глазами все плыло. Ему казалось, что вечер уже наступил, и солнце село, потому стало так темно. Он сделал шаг к Чимину, но тут же начал клевать носом. Бомгю обхватил его руками и потянул назад. — Позаботься о нем, — велел Тэхён речному омеге, беспомощно спотыкаясь и хватаясь за Бомгю. Он медленно осознавал, что Чимин уже выжил, и, когда он очнется, его альфа не должен вести себя, как тюфяк, набитый соломой. Они с Бомгю почти что доползли до берега, потому что Тэхён то и дело падал на колени. — О боже мой… — Равнинный омега в ужасе уставился на искусанные ноги альфы. Крохотные ранки покрывали нижнюю часть бедер, икры и лодыжки. Из них текла кровь, но очень слабо. Тэхёну было некогда изучать свои ноги. Как только он ступил на песок, то сразу повалился на него, перекатился на спину и в изнеможении закрыл глаза. Бомгю потормошил его, но могучий вожак пустынной расы не хотел просыпаться. — Я схожу, нарву лечебных растений! — крикнул он Ёнджуну, который в одиночку держал арктического омегу над водой. Лихорадочно припоминая знания, полученные из книг дворцовой библиотеки, Бомгю побежал к кустам и деревьям. Зорко осматривая стебельки и листочки, он мысленно перечислял названия нужных ему растений. Хоть что-то здесь должно было быть. Приложив ладони к земле, омега сосредоточился на переплетенных корнях, которые могли рассказать ему, где находится то или иное растение. Не используя свой дар для роста, Бомгю просто позволял магии течь внутри растений. — О! — Нащупав нужный корешок, он принялся растить его. Маленькие кустики выпрыгивали из земли неровной линией, подбираясь к омеге. Схватившись за один из них, Бомгю выдрал его из почвы целиком и помчался обратно к Тэхёну. — Нужно чем-то обвязать раны, — пробубнил он себе под нос, оказавшись рядом. Он попытался оторвать кусок ткани от юбки платья, но не смог. В шатре омеге попался на глаза нож для фруктов. Им он вырезал из более плотной ткани шатра широкую полосу. Разжевывая, а затем растирая листики растения в руках, он покрывал ими повязку и обматывал ею ноги Тэхёна. Это должно было остановить кровь и воспрепятствовать воспалению. Пираньи растеклись в разные стороны, знаменуя конец лечения. Ёнджун облегченно выдохнул, увидев на груди Чимина лишь красное пятно, словно арктический омега ободрал кожу в том месте. Приподняв бессознательного эльфа, он убедился, что рана на спине стала выглядеть так же. Чимин все еще был холодным, но уже не таким ледяным, как раньше. Бомгю заметил, что Ёнджун тащит раненного на берег, и отправился ему помочь. Они разместили Чимина на подушках рядом с Тэхёном. Бомгю обвязал его легкие ранки тоже, на всякий случай. Ёнджун без сил плюхнулся на траву и заглянул под юбку. Его правая нога кровоточила. Он заменил Тэхёна в самом конце исцеления, пока пираньи не выпили его досуха. — Ёнджун, это что такое? — Бомгю ахнул, подбежав к нему. — Я не мог позволить Тэхёну умереть, — улыбаясь, ответил речной омега. — Они взяли совсем немного. — У тебя вся лодыжка в дырочку. Не шевели ногой, я сейчас приду. — Бомгю принес новые листья и полоски ткани и занялся лечением возлюбленного. — Ты сегодня превзошел сам себя, — благодарно вымолвил Ёнджун, наблюдая за быстрыми руками равнинного омеги. — Это ты превзошел сам себя. Говорил мне не лезть на рожон, а сам-то, — заворчал Бомгю, жалея прекрасную стройную ножку, покрытую укусами. — Ты бы не разрешил мне дать им кровь, сам бы вызвался. А я не хотел, чтоб ты пострадал еще больше. — Ёнджун коснулся руки светловолосого омеги. — Я помогу тебе забинтовать твои ожоги. Бомгю озадаченно взглянул на свои ладони. Он уже и забыл о том, что поранил руки о горячий песок. Волдыри лопнули, и кожа кое-где слезла. Он вспомнил, как ладони обожгло болью, когда он забрался в озеро, но потом он просто не обращал на жжение никакого внимания. — Дурачок, совсем о себе не думаешь, — мягко укорил его Ёнджун и принялся бинтовать ему руки. Бомгю сел рядышком и чмокнул речного омегу в щеку. Сейчас они были совсем одни, если не считать двух эльфов, лежавших без сознания неподалеку. Ёнджун улыбнулся и, заправив кончик повязки, взглянул на Бомгю. Он собирался поцеловать его в губы, но картинка в его глазах никак не стыковалась. — Где твоя метка, Бомгю? Ее нет, — удивленно произнес он. Ёнджун стянул платье с плеча равнинного омеги, но метка исчезла бесследно. Он торопливо отвел свои волосы назад. — И у тебя тоже нет! — взбудораженно воскликнул Бомгю, потянувшись к гладкой, чистой коже. Они одновременно повернули головы и посмотрели на альфу и омегу, покоящихся на подушках. — Думаешь, они исчезли, когда Чимина ранили? — тихо вымолвил Ёнджун. — Да, наверное, — согласился Бомгю. — Тэхён понял, что Чимин для него важнее всех на свете. — Нет, дело не в этом. Думаю, он осознал, что должен в первую очередь защищать именно его. Понимаешь? Не нас, а его. — Бомгю зарылся пальцами в землю, пачкая повязки. — Тэхён пометил нас не из-за влечения. Он хотел уберечь нас от плохих эльфов. Но сегодня он воочию убедился, что мы способны сами себя защитить. У меня есть дар, а у тебя есть я. Хосок — сам себе господин, и у него есть сильный отец. А у Чонгука есть Сокджин. Наши метки могли исчезнуть еще раньше, кто знает. Мы не смотрели на них во время боя. Он замолчал и торжественно извлек из земли маленькую косточку. — Кажется, вишня. — С этими словами он закопал косточку за их спинами и принялся выращивать дерево. — Ты совсем не устаешь? — поинтересовался Ёнджун. — Столько кактусов вырастил до этого. Бомгю задумчиво глянул на него, а затем на ствол молодой вишни, возникшей позади них. — Не знаю. Наверно, все, что зеленеет и цветет, придает мне сил. Я же помогаю им расти, в конце концов, — улыбаясь, ответил он. Ёнджун оперся плечом о дерево и посмотрел наверх. Среди зеленой листвы распускались розовые цветы. Похоже, скоро и плоды поспеют. — Раз у нас больше нет меток, мы можем отправиться путешествовать, — произнес он мечтательно. — Как всегда хотели, — кивнул Бомгю. — Да. Хоть сейчас можем, — лукаво хихикнув, добавил Ёнджун. — Но мы не можем бросить Чимина и Тэхёна здесь совсем одних, — помотал головой Бомгю. — Хватит уже. — Ёнджун ревниво схватил омегу за руку, не позволяя ему касаться вишни. — Я хотел накормить тебя ягодами, — оправдался Бомгю. — Не хочу ягод, хочу тебя, — соблазнительно прошептал речной омега, ткнувшись носом в его щеку. Бомгю затащил ноги Ёнджуна к себе на колени и приподнял его платье почти что до самых бедер. Поглаживая нежную кожу под коленками, он прильнул к розовым губам любимого, как обычно, исполняя высказанное желание в тот же миг. Ёнджун взъерошил мокрые светлые волосы равнинного омеги и обнял его за шею, ласково целуя в ответ. Свобода от меток мало что изменила. Они просто осознали, что теперь могут пойти куда угодно. А счастья от близости и привязанности не стало больше, потому что больше было некуда. Любить себе равного — не то же самое, что любить противоположный пол. Бомгю явственно чувствовал, что Ёнджун стал его продолжением, и наоборот. Они будто обменялись душами и навеки привязали себя друг к другу. Метка ничего не значила. Ни тогда, ни сейчас. Своей любовью они создали вокруг себя отдельный маленький мирок только для них двоих, в котором и так было все, что им нужно — взаимная преданность. Чимин еще не пришел в себя, но уже чувствовал прикосновения теплого ветерка и песка к его бледной коже. Сердце арктического омеги билось ровно и спокойно. Лишний холод выступил инеем на волосах, ресницах и бровях и быстро растаял. Когда сознание вернулось к нему, первые мгновения омега дремал, недоумевая, от чего ему так сыро. Сверху одежда подсохла, а вот снизу все еще была мокрой. Медленно приоткрыв глаза, Чимин встретился с закатным небом, окрашенным в туманный голубой с примесью мандаринового оттенка. Приподняв голову, беловолосый эльф сощурился, ослепленный лучами заходящего солнца, которые бродили по каменной ограде оазиса. Повернувшись направо, Чимин увидел щебечущих омег. Ёнджун и Бомгю кормили друг друга вишней, сцеловывая с губ красный сок. Посмотрев налево, арктический эльф различил рядом с собой лежавшего Тэхёна. Ахнув, он встрепенулся, но, как только его голова пришла в вертикальное положение, мир вокруг завертелся, и Чимин со стоном упал обратно на подушки. Вишня посыпалась в траву и песок. Ёнджун подбежал к первому очнувшемуся и опустился возле него на колени. Бомгю проверил, как там Тэхён, пристыдив себя за то, что они вовсю развлекались, а не следили за состоянием раненных друзей. — Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит? — обеспокоенно спросил Ёнджун. Он все еще волновался, что рыбки справились не так, как надо, ведь строение эльфов было куда сложнее, чем у морских животных. — Я в порядке. Что с Тэхёном? Его ноги… — Чимин указал на повязки альфы. Кое-где на них проявились темные кровавые пятна. Арктический омега, вправду, не ощущал себя серьезно больным. Слабость, небольшое жжение на ранках, усталость в мышцах — вот и все недомогания. Казалось, нужно было просто поспать, и Чимин сможет восстановиться полностью. — Тебя вылечили пираньи. Это такие волшебные рыбы. Они пили из Тэхёна кровь, пока лечили тебя. Такова их плата за услугу, — пояснил Ёнджун. — Дышит спокойно, сердце тоже бьется хорошо. Только цвет кожи мне не нравится, — добавил Бомгю свои наблюдения. — Надо вывозить его отсюда. Только я один не смогу справиться с двумя лошадьми. — Может, съездишь за помощью? — предложил Ёнджун. — Поищу Сокджина, — решил Бомгю. — К счастью, Тэхён не закрыл проход. Надеюсь, битва закончилась мирно. — Будь осторожен, хорошо? — попросил Ёнджун напоследок. — Постараюсь вернуться поскорее, — кивнул Бомгю. Когда равнинный омега ускакал на коне, Ёнджун помог Чимину сесть рядом со спящим альфой. — Он сказал, что никогда не терял много крови. Он же сильный, он поправится, — успокаивающе произнес Ёнджун, похлопав арктического эльфа по плечу. Чимин гладил Тэхёна по голове и чувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Альфа был серым и прохладным, он выглядел очень больным. Ему нужна была помощь, но Чимин не знал, что нужно делать. — Я же… я был готов умереть, — выдавил он из себя. — Мне было так страшно, но я почти смирился. Радовался, что умру в его объятьях. А он спас меня и теперь сам при смерти. Слезы градом полились из его глаз. Ёнджун всполошился и обхватил друга руками, но Чимин безудержно расплакался. — Вдруг он не сможет ходить? Вдруг он не оправится полностью? Я не хочу быть причиной всему этому. Я возненавижу себя за это, — бормотал Чимин, растирая соленую воду по лицу. — Нет-нет, Чимин, ему просто нужен отдых и много еды. Его ноги в порядке, — произнес Ёнджун, утешая его. — Откуда ты знаешь? Ты уже имел дело с этими рыбами? Они же не ядовитые? — переживая, забросал его вопросами Чимин. — Это первый раз, но они точно не ядовитые. Я не дал им выпить слишком много крови Тэхёна. В конце я предложил им свою, видишь? — Ёнджун показал омеге свою забинтованную ногу. — Все будет хорошо. У пустынных эльфов опытные лекари, ведь их воины прошли через столько сражений. Они помогут ему поскорее выздороветь. Дождемся Бомгю и Сокджина, да? Чимин всхлипнул и слабо кивнул, шумно дыша. Истерика пошла на спад, хоть и продолжала терзать ему горло. — Еще у нас хорошие новости для тебя, — продолжил Ёнджун. — У нас с Бомгю пропали метки. Чимин резко затих и уставился на него большими глазами. — Думаем, это произошло во время битвы. — Речной омега ткнул пальцем в заветное местечко между шеей и плечом. — Бомгю говорит, что, вероятнее всего, Тэхён понял, что нас больше не надо оберегать. Ведь он ставил нам метки именно с такой целью. Чимин недоверчиво потрогал плечо Ёнджуна, а затем отыскал свою серебристую метку. Она никуда не делась и даже не переменила цвет. Значит, альфа, поставивший ее, не собирался умирать. — А Чонгук и Хосок? — уточнил Чимин слабым голосом. — Не знаю. Мы заметили отсутствие меток уже здесь, — ответил Ёнджун. — О, милый… — Чимин кинулся обнимать Тэхёна. Приподняв голову альфы, он сел поближе, чтобы уместить ее на своих коленях. — Ты со всем справился, Тэхён. Метки исчезли, я выжил, война остановлена. Тебе просто нужно очнуться и сказать мне, что ты будешь в порядке. Пожалуйста, Тэхён, прошу тебя… Чимин наклонился и поцеловал альфу в лоб, а затем в губы. — Почему он не просыпается? — Продолжай говорить, он услышит тебя и очнется, — посоветовал Ёнджун. — Я оставлю вас вдвоем, хорошо? — Только не уходи далеко, — попросил Чимин, опасаясь, что Тэхёну станет плохо, и он запаникует. Ёнджун отправился высматривать подмогу, и арктический омега остался один в тишине. Небо темнело, вода в озере почти не двигалась. Чимин хотел, чтобы Тэхён встал, обнял его и увез во дворец. Но больше нельзя было полагаться на силу предводителя пустынной расы. Сейчас он был беззащитен, как никогда. — Мой прекрасный альфа… — Чимин провел ладонью по щеке Тэхёна. — Я присмотрю за твоим народом, пока ты не встанешь на ноги. Ты столько лет надрывался для всех, тебе надо отдохнуть. Прости, что не уследил за копьем. Прости, что тебе пришлось пожертвовать собой ради меня. Я боялся, что умру, и ты не сможешь пережить это. Прости меня… Я люблю тебя, Тэхён. Так сильно люблю. Он принялся целовать лицо альфы, мягко касаясь его губами. Прижавшись ко лбу Тэхёна своим, Чимин закрыл глаза и замер, слушая ровное дыхание. — Кто это такой теплый? — с трудом ворочая языком, пробубнил альфа. Чимин встрепенулся и, сжав лицо Тэхёна руками, посмотрел в его распахнувшиеся глаза. — Живой… Хорошо, — вымолвил Тэхён, растянув уголки губ в стороны. Чимин расплылся в улыбке вслед за ним и снова прильнул к его губам. — Ты тоже живи. Бедные твои ножки… Как ты себя чувствуешь? Мы уже отправили Бомгю за помощью. Увезем тебя домой совсем скоро. — Он замолчал и от радости чуть опять не зарыдал. — Ты плакал? Дурачок. — Тэхён коснулся ладони омеги своей. — Не переживай, я же вожак. Я буду в порядке. Он попытался подняться, но, шевельнув ногами, зашипел от боли. — Лежи, куда собрался? — Чимин надавил ему на грудь. — Ах… Это никуда не годится, — вздохнул Тэхён. — Ничего, завтра буду, как новенький, вот увидишь. — Будешь лежать в постели, пока я не разрешу тебе встать! — строго выдал Чимин. — Мм… — Тэхён понял все правильно, но решил подразнить Чимина. — Хорошо. Если я буду лежать в постели с тобой, такой расклад мне нравится. — Конечно, со мной. Я от тебя не отойду… — горячо пообещал арктический омега, а потом до него дошло. — Ну, нет уж! Секс запрещен, пока я не разрешу! — Почему это? Они мне только ноги покусали, — возразил Тэхён. — Между ног все целое и невредимое. Тут он заметил повязку на талии Чимина и помрачнел. — А ты…? Ты точно вылечился? Чимин размотал плотную ленту ткани с примочкой из листьев. Выше пупа на коже красовался круглый след красноватого оттенка, оставшийся от раны. Тронув его, омега покривил губы. — Дырки больше нет, а это заживет, — сказал он. Тэхён все-таки приподнялся и притянул омегу к себе. У него закружилась голова, руки были тяжелые и непослушные, но он все же обнял Чимина и вдохнул его запах. — Я люблю тебя, — вымолвил он нежно, трогая белые, длинные волосы на спине омеги. — Тэхён… — Чимин ткнулся носом в его плечо и крепко обвил его талию руками. — Это больше не повторится. Никакая тварь не посмеет ранить тебя. Ни слабо, ни сильно, никак, — уверенно выдал альфа и тут же растерял все свои силы. Навалившись на омегу, он охнул и потянул его вниз вместе с собой. — Лежи, крутой вожак. — Чимин хихикнул, укладывая его головой на подушку. — Принесешь мне воды? Во рту прямо пустыня, — пожаловался альфа. — Сейчас принесу. — Чимин встал и, прислушавшись к своему телу, осторожно направился к шатру, чтобы взять посуду, из которой можно пить. Прошел почти час, прежде чем Бомгю вернулся с Сокджином и небольшим отрядом для перевозки Тэхёна в город. Чтобы сильно не тревожить раненного, пустынные эльфы хотели соорудить носилки между двумя лошадьми, но их предводитель отказался ехать другим способом, кроме как верхом на коне. Чимин долго пытался уговорить его, но Тэхён был непреклонен. Тогда его посадили на коня к Бомгю, потому что двое альф в седле не помещались. Чимин впервые видел пустыню после заката. При свете луны песок был похож на застывшее мертвое море. Копыта лошадей проваливались в эту вязкую воду, отталкивались от нее и скакали дальше. Следы от их ног тут же исчезали, будто пустыня с трепетом заметала их, не желая видеть рисунки на своей поверхности. Золотая корона встретила их беззаботными вечерними толпами прохожих. Несмотря на недавнее сражение, простые горожане занимались своими делами, ведь их никто так и не потревожил. Чимин смотрел на Тэхёна и все больше был ему благодарен за свое спасение. Альфа едва не пожертвовал собой и будущим своего народа ради него. Кто знает, как бы изменилась судьба пустынной расы, если бы Тэхён погиб. Возможно, его место занял бы Сокджин, но мог бы попасться и другой жестокий эльф, охочий до завоеваний и кровопролитных битв. К счастью, их странная, полная противоречий пара выжила. Проехав дворцовые ворота, процессия остановилась. Сокджин повел раненного друга внутрь, придерживая его сбоку. Чимин шел рядом с ними, тоже готовый подставить плечо, если потребуется. Им навстречу вышли Хосок и Чонгук. Горный омега все-таки покинул отца и вернулся в город, чтобы удостовериться в том, что все его друзья в порядке. Он же сообщил Чонгуку, что его метка исчезла. Лесной омега тоже не сразу заметил этот факт. Только когда Хосок принялся щупать его плечи и шею, до Чонгука, наконец, дошло. Сокджин в это время был слишком занят воинами, раненными и расстановкой сил вокруг города, а затем отправился вывозить Тэхёна и омег из оазиса, поэтому Чонгук не успел ему рассказать о счастливом событии. Теперь же, завидев любимого альфу, он застыл на месте, беспорядочно хлопая глазами. Они встречались только наедине и почти не разговаривали у всех на виду, поэтому Чонгук все еще робел, когда вокруг было столько эльфов. — Хвала небесам, вы живы! — довольно воскликнул Хосок и подошел к Чимину, чтобы обнять его. — Мой дорогой отец посрамлен и отправлен в леса. Я позже к нему присоединюсь, и мы поедем домой. Чимин машинально скользнул глазами по его шее. — Нет ее, не ищи, — хихикнув, произнес Хосок. — И у Чонгука тоже пропала. Он помахал Ёнджуну и Бомгю, которые вошли во дворец позже остальных. — Сокджин, чего встал, как вкопанный? — Тэхён пораженно глянул на лучшего друга. Стоять на искусанных, обескровленных ногах было тяжело. Тэхён не хотел упасть перед своими подчиненными, не хотел показаться слабым. Сокджин же услышал слова Хосока, увидел большие сиющие глаза Чонгука и впал в ступор. Их общая мечта, наконец-то, сбылась, а они вдвоем стояли, как дураки, не двигаясь с места. Мир словно тоже остановился вместе с ними. Чужая речь вокруг долетала до их ушей с трудом. Тэхён быстро понял, что к чему, потому что влюбленные не сводили друг с друга глаз. Усмехнувшись, он подозвал к себе стражников и схватился за них в качестве опоры. — Я-то думал, с тобой что-то не так, дружище. Вообще на омег не смотрел, даже говорить о них не хотел. Ну, хоть на альф бы позарился… Что ж ты молчал так долго? — укоризненно вымолвил он. Сокджин слабо улыбнулся и почесал кончик носа. — Они тебя боялись, — живо сдал обоих Хосок. — Чонгук особенно. Я им говорил, нечего по углам зажиматься, но меня вечно никто не слушает. Чимин засмеялся и погрозил ему пальцем. — Перестань. Вон Чонгук весь покраснел. Лучше попроси Сынхо принести нам чистую одежду. — Он показал на Ёнджуна с Бомгю и на Тэхёна. — Для него тоже что-нибудь. — Ладно-ладно, за сим откланиваюсь. — Хосок показал ему белоззубую улыбку и удалился. — Береги его. — Тэхён стукнулся с Сокджином кулаками, и они с Чимином отправились в спальню в сопровождении двух альф-стражников. Чонгук промчался мимо них со слезами на глазах. Его сердце вылетало из груди, а пульс молоточками стучал в висках. Сокджин раскрыл объятья, и лесной омега с неконтролируемым визгом повис на его шее. Тэхён обернулся, чтобы посмотреть на это зрелище. Его друг крутил своего омегу в воздухе, целуя плачущее личико. — Поставь мне метку сегодня же, — настойчиво пробубнил Чонгук, сталкиваясь с Сокджином губами. — Я заберу тебя к себе домой, не волнуйся, зайка, — ласково ответил Сокджин. — Я так счастлив… — Чонгук тихо засмеялся, поспешно смахивая слезы с щек. — Не знаю, что со мной такое. Чимин чудом выжил, а Тэхёна привели забинтованного, и недавно совсем чуть война не разразилась, а мне так легко и свободно на душе. Я такой дурачок у тебя, Сокджин. Что мне делать, ума не приложу… — Не надо ничего делать. Я люблю тебя именно такого, — произнес Сокджин, с теплотой и заботой прижав его к себе. — И я тебя люблю, — выдохнул Чонгук, с трудом подавив очередной всхлип. Сокджин погладил его по голове и мягко поцеловал его в губы, мешая омеге плакать. Мимо них проходили другие альфы и омеги, но их взгляды больше никого не заботили. Чонгук с облегчением потерял свою первую метку, чтобы тут же обрести новую, ту самую долгожданную метку, которая исчезнет только после смерти Сокджина. Тэхён хотел поскорее завалиться в постель и проспать до завтрашнего обеда, но все будто сговорились помешать его планам. Сначала Чимин отвел альфу в купальню, где они начисто вымылись и распарили свои раны. Тэхён так упрямо силился не показывать, что ему больно, что ненароком прокусил себе губу. В горячей воде изувеченную кожу нещадно жгло. Чимин ворковал с любимым, как с ребенком, не обижаясь на недовольное ворчание. Он сам чувствовал себя очень уставшим, но здоровье Тэхёна стояло на первом месте. После купания они облачились в чистую одежду, и супружеская пара пустынных лекарей осмотрела их с ног до головы. На ободранные места на теле Чимина и на следы от укусов на ногах Тэхёна нанесли серо-зеленое снадобье, приготовленное из лекарственных растений и корешков. Чимин попросил лекарей сходить к Ёнджуну, но оказалось, что речного омегу они уже посетили, так что он отпустил их со спокойной душой. Тэхён радостно разлегся на кровати, собираясь заснуть, как вдруг в спальню занесли поздний ужин. — Да не надо, поедим завтра, — махнул он рукой Чимину. — Нет, Тэхён, теперь у тебя особый режим питания. Чтобы кровь быстрее восстановилась, и твои ноги лучше зажили. — Омега подал ему стеклянный кубок с гранатовым соком. — Пей. Тэхён вздохнул, пригубив из бокала. На широком подносе было много фруктов и овощей, куда больше, чем мяса и хлеба. Это альфе не понравилось, но на споры у него сил не хватило. — Ты и сам кушай, вон какой худенький, — шутливо вымолвил он. Чимин демонстративно откусил кусочек от спелого ломтика дыни. — Иди ко мне. Все возишься там вдалеке, а я хочу обнять тебя и никуда не отпускать, — пожаловался Тэхён. — Между прочим, ты сегодня едва не умер. Я еще не оправился от такой новости. Чимин мигом забрался на постель и, скормив альфе с десяток виноградин, поцеловал его в губы. — Позволь мне позаботиться о тебе так, как я считаю нужным, — смиренно произнес он, поглаживая пустынного вожака по груди. — Мой будущий муж. Тэхён расплылся в улыбке, заметив румянец на щечках арктического омеги. Он обхватил Чимина рукой, и тот устроился головой на его плече. — Обещаю больше не возмущаться, снежинка, — сказал он, сползая на подушку. По комнате промчался легкий прохладный ветерок, задув свечи. Спальня погрузилась в приятную темноту. — Твоя взяла, будем спать, — тихо пробормотал Чимин и шумно зевнул. — Охлади мои ноги еще раз, — попросил Тэхён. Чимин положил ладонь на обнаженное колено альфы, и по его телу тут же пробежал холодок. Ранки перестали чесаться, а в повязках перестало быть жарко. — Спасибо. Уф, как хорошо… Я так устал, просто ужасно устал… Не хочу быть предводителем, ну их всех… — вяло протянул Тэхён. — Мы с Сокджином тебя заменим, пока ты снова не захочешь быть вожаком, — улыбнувшись, проговорил Чимин. Он потерся об альфу щекой и, прикрыв глаза, уютно прижался к его боку. Тэхён благодарно коснулся ладонью затылка омеги, поглаживая мягкие белые волосы. — Как хорошо, что этот долгий день закончился, — прошептал он. — Хотя начался он замечательно. Чимин замычал, соглашаясь с ним, но уже в полудреме. — Придется ехать к горным эльфам и заново мириться. Сюда я их не пущу, пока не удостоверюсь, что они успокоились. А то шпионов шлют на мою территорию, ишь ты… Тэхён замолчал ненадолго. В его голове уже составлялся план будущих действий. Нужно было отозвать часть воинов с чужих земель, пересмотреть соглашения, достичь мира с лесными бунтарями, придумать, как извиниться перед Намджуном за давний обман, хоть Хосок и будет против. Также предстояло помянуть погибших и проверить всех раненных, посетить их семьи и поклониться в пол, ведь эти несчастья произошли по вине Тэхёна и только. От лавины этих утомительных мыслей у альфы заболела голова. Как вдруг среди тяжелых дум промелькнула самая чудесная и бесконечно светлая идея. — Как только ты поверишь, что я достаточно здоров для путешествия, мы сразу отправимся в Арктику, — произнес Тэхён, глянув на Чимина. — Бросим все и полетим, как тогда. Чимин? Ты, что, спишь? Омега не отвечал. Он беспробудно спал, укачиваемый вздымающейся грудью своего альфы. — Ты уж постарайся сделать так, чтоб твой братец меня полюбил. — Тэхён поцеловал любимого в макушку и со вздохом смежил веки. Он точно не знал, но наверняка у Чимина тоже остались важные дела на родине. Вожаки — всегда занятые, как ни посмотри. Но вместе они справятся с двумя народами, надо лишь придумать, как укоротить время полета на дирижабле. Чимин спал и видел сон, как Тэхён раскачивает его на ледяных качелях, прозрачных и крепких, как алмаз. Белый шлейф платья то взлетает, то падает, рассыпаясь по земле снежинками. Они оба абсолютно здоровы и счастливы. За спиной Тэхёна простирается огромный пустынный город из рыжих камней, а перед Чимином красуется знакомое поселение арктических эльфов, вышедшее словно из сказки. Качели взмывают в воздух все выше, Чимин чувствует, что вот-вот упадет, но Тэхён предвидит это. Альфа тянет к нему руки, обойдя качели кругом. Чимин с легким сердцем отпускает ледяные поручни и летит вниз.