я не смог

- Нет. - Это окончательно? - Да. - Ты не очень-то разговорчив, Хосок. Чон не отвечает, отпивая из бокала глоток красного вина. Они сидят в ресторане, вокруг людей почти нет. Пока омега невозмутимо ест, альфа напряженно за ним наблюдает. - Но ты ведь не знаешь, для чего мне эти деньги. - Мне плевать, если честно. - Это для твоего тринадцатого отеля. Омега глотает мясо и внимательно смотрит на Намджуна. - Что ты сказал? - Ты слышал. Возникает напряжённая пауза: Хосок думает, Намджун ждёт. - Хорошо, - говорит, наконец, Чон. Альфа выдыхает. - Но ты отвезёшь меня к Чимину, - и тут Намджун давится воздухом, - сегодня же. Ведь деньги тебе нужны как можно быстрее? Ким слабо кивает, не в силах выдавить из себя и слова. - Дыши, Намджун. Я слышал, гипоксия вредит мозгу, - и Хосок продолжает есть, как будто только что закончил обычный светский разговор.

***

Чимин поднимается на свой третий этаж, потому что за сегодня он выпил много воды. Он отослал Чонгука назад в гостиную, заявив, что сам способен передвигаться по лестнице. Это было медленнее и тяжелее, чем с донсеном, но он дошел до своей комнаты. На обратном пути, пока Чимин спускается с третьего на второй, осознает, что ещё не был на втором этаже. На самом деле и на первом практически не был, но сейчас решает пройтись по второму. Дом оказывается большим, по форме напоминающим квадрат. В холе второго этажа висит пару картин, стоит небольшой диван и столик, на котором лежат книги и комиксы. Чимин усмехается. На этаже три комнаты: две рядом на одной стороне, одна - напротив. Он решает начать с двух. Открыв ближайшую к лестнице дверь, он заглядывает в комнату. Идентичная его спальне, но, кажется, чуть больше. А ещё здесь есть выход на балкон, когда в его комнате ограничились только окном. Кровать здесь стоит не специально оборудованная, а обычная, двуспальная. Чимин входит и вздргивает, потому что дверь громко захлопывается из-за сквозняка. Омега пожимает плечами, подходит к кровати и присаживается. Мягкая, удобная. Он поднимается, а затем прыгает на кровать спиной, расправив руки. И осознает, как же он соскучился по этому комфорту. Его больничная кровать хоть и широкая, но недостаточно. Он прикрывает глаза, напевая тихо какую-то старую детскую песенку, которую папа пел ему в детстве. Мысли о папе заставляют открыть глаза. Омега смотрит в потолок. Он ничего не знает о нынешнем положении его родителей. Как они отреагировали? Ничего ли не случилось с отцом? Ведь у него нездоровое сердце. Много ли папа плакал? Чимин уверен, что папа до сих пор иногда плачет. Есть ли у них деньги? Не угрожает ли им эта ситуация с Ченом? От кучи вопросов головная боль грозится вернуться. Чимин хнычет и переворачивается на живот, пряча голову за руками. - Удобно? - раздается со стороны низкий голос. Чимин немного пугается, но внешне не показывает. Он медленно поднимает голову и ставит подбородок на сложенные руки. Юнги опирается о косяк балконной двери, сложив руки в карманы домашних штанов. - Почему в моей спальне нет такой кровати? - Потому что там стоит больничная кровать. Чимин приподнимает уголок губ и переворачивается на спину, заводя руки за голову. - Что с моими родителями сейчас? Юнги какое-то время не отвечает. Чимин не нарушает тишину. - Они в Европе. Чимин несколько секунд обрабатывает информацию, а потом резко переворачивается на живот и детским своим взглядом впивается в альфу. Юнги не улыбнуться стоит больших усилий. - Почему они там? - Потому что ты им так сказал. Большие глаза Чимина становятся ещё больше, а пухлые губы раскрываются. Черт, Юнги бы дал многое, чтобы попробовать их. Ощутить их мягкость, вкус, влагу. Они, наверное, еще и горячие. Из мыслей альфу выводит Чимин, который очень ловко - почти по-щенячьи - перебирается на противоположную сторону кровати, ближе к балкону. Юнги делает несколько шагов навстречу. Они ненамеренно оказываются в той же позе, что и прошлым вечером, но Юнги не источает агрессию, а Чимин взволнован по другому поводу. - Ты... - начинает омега неуверенно, но смотрит прямо в глаза, - ты их предупредил или что-то вроде того? Альфа не отвечает, наслаждаясь надеждой, которая подсвечивает глаза этого почти ребёнка. - Они знают, что я жив? Брови приподняты, глаза расширены, а ноздри слегка шевелятся из-за частого дыхания омеги. Почти чёртово совершенство. - Юнги! - громче требует Чимин, не дождавшись никакой реакции. - Да, - выдавливает из себя альфа, - они знают. Чимин падает на свои ступни, обдумывает. Значит, папа не плакал - ну или совсем немного. Значит, с отцом все тоже, скорее всего, в порядке. Они далеки от их нынешних проблем. То есть, от проблем Юнги. Чимин выдыхает. Он поднимает глаза и сталкивается с глазами альфы. Теперь тот смотрит на него сверху вниз. А омега на альфу - снизу вверх. И так невинно, что Юнги почти чувствует, как расширяется собственный зрачок. Чимин не видит этого, но незаметно начинает принюхиваться. Вокруг Юнги появляются какие-то нотки, но не агрессии; эти нотки слаще, тягучее, они незнакомые, но такие желанные... Если бы Чимин мыслил хладнокровно в данный момент, он бы понял. Но кровь в сосудах закипает, а мозг отключается, отказываясь работать и требуя чего-то. Омега отводит взгляд на пару секунд. Он боится пошевелиться, боится сделать что-то. Как только он снова поднимает глаза, какая-то волна ударяет его в живот, потому что во взгляде альфы... Нет, там нет вселенной. Там чёрная дыра, что засасывает с огромной силой. К такой нельзя приближаться, потому что, попав туда, не выберешься. И Чимин стоит на самом краю. Почти титанических усилий стоит Чимину опустить голову. - Я... - начинает он тихо, но откашливается. Как же трудно сказать "спасибо", когда это искренне и заслуженно. - Спасибо, Юнги, - выдаёт, наконец, Чимин, поднимая взгляд и сразу же его опуская. Он не успевает увидеть, как брови прыгают вверх, а глаза немного расширяются. Но вот альфа замечает лёгких румянец на щеках омеги. И улыбается, пользуясь смущением Чимина. - Что ты тут делал? - спрашивает Юнги. Его будничный тон выводит Чимина из смущения. Он поднимает озорной взгляд и чуть улыбается. - Наслаждался своими новыми привилегиями. - А у тебя новые привилегии? - Я хоть и был пьян, но все прекрасно помню. - Ну тогда запомни, что тут тебе делать нечего. - А в соседней комнате? - Тоже. - Что там? - Чимин, папа не говорил тебе, что любопытство - злой порок? - Благодаря любопытству я тот, кто я есть. И я очень, - омега делает акцент на этом слове, - классный. Альфа усмехается. - Любопытство и любознательность - не одно и то же. Чимин в удивлении вскидывает брови, но не успевает ничего сказать, потому что обоих отвлекает звук подъехавшей машины с улицы. Юнги подходит к балконной двери, выглядывает и хмурится. - Кто это? - интересуется омега. - Намджун, - Мин выдерживает паузу и добавляет: - И Хосок. Чимин быстро переползает на другую половину кровати, но не успевает спрыгнуть - его останавливает голос Юнги: - А ну стоять, - альфа обходит быстро кровать и перед тем, как выйти, говорит: - Не смей спускаться, пока за тобой кто-нибудь не придёт. Чимин показывает ему средний палец, но он не уверен, что альфа его заметил. Не выждав и тридцати секунд, он поднимается и выходит из комнаты. И сталкивается в холе с Джином, выходящим из комнаты напротив. Тот вытягивает лицо в удивлении. Чимин смущается на пару секунд, но быстро собирается. - Сегодня у всех выходной? - спрашивает он. - Э-э, - кажется, Джин растерялся куда больше, чем подумал младший, - Нет, вообще-то, только у меня. - О-о, - протягивает Пак, - а с кем я только что был, - он указывает за спину на комнату Юнги, - там? - Юнги иногда работает из дома. А что ты там делал? Впрочем, - Джин почти сразу обрывает поток догадок, - не моё дело. Чимин улыбнулся. - Хен, ты забавный. - Да уж, - в ответ улыбается старший. - Мне нужно вниз, ты куда шёл? - Как раз вниз. - Я помогу, идём. Джин приобнимает младшего за талию, и они спускаются в гостиную. Там около дивана стоит Чонгук и смотрит на Юнги. Старший же смотрит на стоящих напротив него Намджуна и Хосока. Чимин чувствует напряжение в смешавшихся запахах.