The Coffee Shop Hero

Изуку Мидория всегда был маменькиным сынком. Он быстро прощал её склонность к беспокойству и похоронил своё разочарование в том, что она не верит в его мечту. Он всегда поддерживал её, зная, что, несмотря ни на что, она была его матерью. Вот почему он позволил уговорить себя на довольно безумный план, который вынашивала мать-одиночка. Инко Мидория всегда была хитрой, готовой манипулировать ради общего блага. Может быть, когда она уговаривала своего отчуждённого мужа взять работу в Америке для того, чтобы ей не пришлось иметь дело с его склонностью приводить сомнительных людей, когда она брала уроки выпечки и кулинарии для своего сына под видом «Даже герои должны готовить!», она вспомнила, как использовала свои писательские навыки, чтобы подтолкнуть своего мальчика к увлечению записывать причуды, надеясь, что это поможет ему в будущем. Быть матерью беспричудного ребёнка было трудно просто потому, что она знала, что мир не будет добр к нему. Как это возможно, когда даже те, у кого есть бесполезные причуды, испытывают потребность насмехаться над теми, кто ниже их? Однако, в отличие от того, что думал её любимый сын, Инко не верила, что он не может стать героем. Совсем наоборот, она знала, что он преуспеет в этой области, как и другие, подобные ему. Но мир делает это невообразимо трудным для него. Когда она кричала: «Мне так жаль, Изуку» много лет назад, это были не её сомнения. Нет, речь шла о том, что другие просто разорвут его за это. Инко планировала спокойно пережить детство, позволив Изуку осуществить свою мечту. Она полагала, что после того, как он увидит, как ужасны те, кто мнят себя героями, он найдёт другую профессию… или сделает это. В любом случае Инко позволит судьбе решить, что делать Изуку. До встречи с доктором через неделю после того, как Изуку исполнилось десять. — Р-рак? — выпалила Инко, глядя на диагноз в анамнезе, поставленный доктором. Однако мужчина ободряюще улыбнулся. — Да, но мы нашли его очень рано. Лечение стоит дорого, так как химиотерапия была объявлена вне закона после причуды Химиотерапии одного человека, но у неё есть высокие шансы на успех, — инстинкт самосохранения Инко кричал, чтобы она просто взяла его. Она не была богата, и её медицинская страховка была такой жалкой после того, как она произвела на свет «слабого ребёнка», что означало, что она не стоила так много для страховых компаний в общей схеме вещей. Зачем спасать женщину, у которой слабая причуда и родила беспричудного? — Сколько… сколько? — она заставила себя спросить. Хисаши перестал посылать деньги год назад, и он не удивится, если сын умрёт. Были только она и Изуку, так что ей нужно было быть осторожной. — Около миллиона иен после страховки, миссис Мидория, — признался он. Инко втянула в себя воздух. Это была сумма, которую она скопила на среднюю, старшую школу и колледж Изуку, плюс их гнёздышко. Она не могла украсть это. Но и оставить Изуку она тоже не могла. Это уничтожит его, ему не на кого будет опереться, когда она уйдёт. Но, может быть, она даст ему что-то, ради чего он будет жить. Что-то лучшее, чем героизм, чем разбитые мечты и хулиганы, с которыми он сталкивался. — Как скоро… когда я с-с-сдамся, доктор? — Судя по диагнозу причуды и другим тестам, у вас есть около четырёх лет. Тем не менее, у вас не будет признаков до третьего года. Единственная причина, по которой мы обнаружили его, была в том, что Майко сегодня дежурила со своей причудой. На самом деле, будет лучше, если мы начнём действовать прямо сейчас. — К сожалению, в этом нет необходимости, — твёрдо сказала Инко. — Ч-что?! Вы же не всерьёз! Это простая процедура, и там вы будете здоровы в течение шести месяцев! Если речь идёт о потере работы, я уверен, что мы могли бы обеспечить компенсацию за свободное время. — Нет, я работаю онлайн-писателем-фрилансером. И не могу позволить себе лечение. Я так понимаю, что моя страховка должна покрыть хоть какое-то лечение? — …Да, — доктор признал, смирился. — Есть таблетка, которая задержит появление симптомов… но это не лекарство. Вы возьмете её и будете жить во лжи, пока ваше тело не разрушится. — Я возьму её, — она настаивает. Ещё один час — и Инко Мидория выходит с рецептом и пожеланием смерти. В её голове крутились планы и готовилась история для её милого Изуку, который должен был вернуться домой из школы через пару часов. — Мама! Я дома! — раздался голос Изуку, заставив Инко напрячься в своей паутине, ищущей что-то на столе, с разбросанными по нему записями. Когда её дорогое дитя вошло, прикрывая очередной синяк на руке, она вздохнула. — Садись, Изуку, — она указала на стул напротив себя. — Нам… нужно поговорить. — Ладно? Что случилось, мама? — Изуку сглотнул, когда её взгляд стал твёрдым, прежде чем взглянуть на его запястье. — Тебе нравится школа, Изуку? — спросила она. — Ч-что?! — Я задала тебе вопрос, — настаивала Инко, мысленно съёживаясь от того, как грубо она, вероятно, говорила. Но чтобы это сработало, она должна была заставить своего сына встретиться лицом к лицу с его демонами. — Нет, — выпалил он. — Я имею в виду, что мне нравится учиться! Это весело, и занятия интересные. Но никто… по-настоящему не любит меня, — он пробормотал последнюю часть. Изуку хотелось солгать, чтобы успокоить, но он обнаружил, что всё это бессвязно бормочет. — Кач-чан и другие дети очень злые, мама. Учителя не очень хорошие, и иногда я даже не могу ответить на вопросы. У меня словно горло перехватывает. Они называют меня бесполезным и… — несколько минут бессвязного признания нарисовали мрачную реальность, которую возненавидела Инко. Прежде чем Изуку заплакал, Инко погладила его по щеке. — Тогда ты не пойдёшь в эту школу больше. — Н-но я должен! — настаивал он со слезами и надеждой на лице. — Нет, ты должен пойти в школу, только не в эту. Я запишу тебя в онлайн-школу, где точно нет хулиганов. — Нет! А потом я убегаю, прячусь в своей комнате, как… как Деку, — признался он. Инко раздражённо фыркнула. — Ни в коем случае, Изуку. Ты не будешь «прятаться в своей комнате» от мира. На самом деле, я была бы удивлена, если бы у тебя было время для чего-то ещё, кроме школы и того, что я запланировала. — А? — она ухмыльнулась, глядя на его озадаченное лицо. — Мы собираемся открыть кофейню! — радостно воскликнула Инко, перевернув весь мир Изуку с ног на голову. Открыть кофейню с десятилетним ребёнком было нелегко, признала Инко. Она выросла в Токио вместе со своими родителями, работая в кофейне каждый школьный перерыв, чтобы помочь своей семье, поэтому она знала, как магазин должен управляться. Это был утомительный процесс. Но, используя средства, которые она накопила, и многочисленные услуги, которые она получала от онлайн-клиентов, это означало, что скоро «Мидория кофе и пирожные» откроет свои причудливые двери за месяц до того, как Изуку исполнится одиннадцать. — Добро пожаловать в наше кафе! — дуэт мать-сын хором зазвучал из кассы. В маленьком магазинчике с красным навесом и цветами снаружи стояли удобные стулья и шесть столов, которые в любой момент могли убрать Изуку или Инко. Она научила его всему, что нужно, чтобы быть хорошим хозяином, как приготовить все, что только можно придумать. Теперь пришло время попрактиковаться в этом под её пристальным взглядом, пока не наступит тот неизбежный день. Прежде чем это случится, Изуку должен научиться вести дела в одиночку. Если он всё ещё хочет стать героем, она позволит ему. Даже если он был слишком хорош для них. Но сначала она покажет ему, какое это счастье — пачкать руки и дружить со всеми с улыбкой. — Да, я бы хотел чёрный кофе, пожалуйста, — в шесть утра их первый клиент тихо сказал атмосфере. Инко улыбнулась, пока Изуку осторожно наливал кофе в крепкую, но элегантную чашку. Мужчина поблагодарил их и сел за столик у правого окна. Ни один из деревянных столов не подходил друг другу, поскольку они были куплены в ломбарде или взяты из дома её родителей, но каждый из них очарователен. До обеда у них было больше сотни посетителей. Инко почувствовала, что силы покидают её, а желудок начинает тошнить от лекарств, но яркая улыбка Изуку была единственным мотивом, который ей нужно было преодолеть. В конце концов, всё это было ради будущего её ребенка. «Еще пара лет», — напевала она себе под нос, упаковывая круассан. Изуку был умным ребенком. Его мать знала об этом, и она старалась показывать ему это как можно чаще, так как это всегда вызывало у неё улыбку. Она никогда не скрывала от него причины происходящего, всегда была честна. Вот почему он нашёл её тайну о том, почему они переехали в квартиру над маленькой кофейней и открыли «новый семейный бизнес», такой странной. Конечно, раньше они были счастливы, потому что его матери не приходилось много работать. Она, казалось, была счастлива работать с ним каждый день и делать школьную работу за компьютером вместе с ним, так что он не мог найти в себе сил расспрашивать её. Даже когда он слышал, как она плачет поздно ночью или глотает какие-то странные пилюли из безымянного пузырька. «Мидория кофе и пирожные» открывали свои двери с шести утра до двух часов дня. Они закрывались рано, давая Изуку время убраться и сделать домашнюю работу за столом, где пахло выпечкой. Он напевал под тихую музыку кафе, пока его мать порхала вокруг или падала на диван у второго окна. Они шутили над своими клиентами или над странным поручением, которое у него было. Однако вскоре они убрали компьютер, потянулись и снова открыли магазин с четырёх до девяти вечера. Они улыбались и разговаривали с людьми из всех слоёв общества, подавая различные сорта кофе, чая и десертов. Никто не мог устоять перед их персидской смесью или блинами, и вскоре они праздновали свою первую годовщину открытия магазина. Жизнь была хороша, даже если он поймал себя на том, что всё ещё подкрадывается к анализу и упражняется в том, чтобы быть героем. — Изуку, — он слышал, как мать бормотала что-то после закрытия магазина. Особенно оживлённо было в праздничные дни. Их последний клиент — тот самый пожилой джентльмен, который купил первую чашку кофе и настаивал на том, чтобы его называли Танака-Джиджи, — ушёл почти час назад, и всё было чисто и готово к следующему дню. — Да, мам? — спросил Изуку. — Я видела твой анализ. Он стал лучше, — пробормотала она. Он напрягся, надеясь, что она не посоветует ему больше сосредоточиться на учёбе или работе. За последний год они вообще не говорили о его мечте, но герои всё ещё делали его день ярче, особенно когда один из них приходил выпить кофе. — Мы оба знаем, что ты закончишь среднюю школу ещё до августа. — Да, — прошептал он. То, что он окончил среднюю школу в двенадцать лет, было приятным сюрпризом. UA и другие геройские программы не принимали тех, кто моложе четырнадцати, поэтому он мог либо пройти онлайн-курсы, чтобы продвинуться вперёд, либо подождать. — Я подумала, что вместо того, чтобы заниматься в старших классах… ты мог бы, — она остановилась, прежде чем продолжить. — Почему бы не завести аналитический блог? И с этими волшебными словами мир Изуку ещё больше перевернулся. В конце августа «Анализ Декиру» был запущен в интернете, где таинственный человек публиковал анализы причуд. Герои, злодеи, ситуации… он предложил свой уникальный способ смотреть на них из-за экрана компьютера. Герои могли бы запросить полный анализ своих слабостей и способов улучшения, чтобы быть отправленными в свои агентства с помощью почты, которую невозможно отследить. Изуку смеялся, читая комментарии к своему общему анализу, который давал способы улучшить причуды, не выдавая слабостей. Он также писал статьи о финансовых издержках героизма (хотя его мать делала большую часть работы над ними, пока он не научился) и редакционные статьи по этике. Вскоре его сайт заработал достаточно, чтобы они могли нанять работника на полставки по выходным. Пока магазин покрывал их расходы и образ жизни, сайт давал им гнёздышко. Не очень большое гнёздышко, но площадка была ещё молодой. Со временем оно вырастет, но сейчас Изуку придется работать, к чему он уже привык. Инко никогда не давала Изуку понять, что сайт мог легко оплатить её процедуру. Она смирилась с тем, что она умирающая женщина, и с удовольствием слушала его бредни о том, как использовать средства для расширения или улучшения. Он всё ещё хотел попасть в UA. Если бы он всё-таки решился на это, Инко знала, что его сайт даст ему средства, необходимые для оплаты всех вещей, в которых он нуждался, пока учится в школе. Но у Инко было предчувствие, что её планы сбудутся, и что её ребёнок будет чем-то лучше, чем герой в плаще для сотен людей. К счастью, у неё была еще одна очень большая услуга, которую она могла оказать своему ребенку, если он решит пойти по этому пути. — Мама! У нас есть проблема, — теперь уже тринадцатилетний Изуку тяжело дышал в дверях их квартиры. Каждое второе воскресенье и пятую субботу магазин закрывался на целый день. Изуку должен был купить их фирменный чай, который они не могли получить от поставщика, и ещё чистящую жидкость. Однако вместо сумок в его руках в дверном проёме стояла маленькая беловолосая девочка, которая выглядела так, словно Изуку был всем её миром. — Ну… почему бы нам не сесть и не начать всё сначала? — спросила она после того, как они смотрели друг на друга, казалось, целую вечность. Изуку никогда не планировал забирать четырёхлетнего ребенка, если честно. Он написал ещё один анализ для бокового удара для маленького агентства, будучи незамеченным, и с нетерпением ждал разговора с симпатичной девушкой, которая управляла магазином чайных листьев. Тогда-то он и обнаружил, что его ноги стали заложниками причуды. Моргая, он посмотрел вниз и был потрясён, увидев маленькую плачущую девочку с бело-голубыми волосами и рожком.  — Эй, что случилось? — спросил он, наклоняясь, чтобы быть на уровне её глаз. Она просто зарылась в его объятия. И тогда Изуку действительно увидел её. Затравленный взгляд, грязные волосы и забинтованные руки. Что-то было не так, действительно не так. Его мысли проносились через то, что он знал об этом районе, о том, как он был известен якудза и мелкими преступлениями. Как это было не то место, куда можно пойти ночью. «Дерьмо», — подумал он, а затем сглотнул, когда из толпы на другой стороне улицы выскочил знакомый клюв, дико озираясь. Девочка, казалось, заглянула ему через плечо и тоже съёжилась от этого зрелища. Изуку, зная этого человека из полицейского списка членов якудза, изо всех сил старался говорить спокойно. — Ладно, я прикрою тебя и побегу. Он тебя не достанет, я тебя спасу, — заявил Изуку, чувствуя, как внутри него бурлят героические эмоции. — Т-ты обещаешь? — прошептала она голосом, не привыкшим говорить с тех пор, как два месяца назад причуда превратила её в монстра. — Я обещаю. В конце концов, это то, что делают герои: мы спасаем людей. — Как тебя зовут? — Эри, — Изуку поднял глаза и увидел припарковавшийся автобус, закрывший их от клювастого человека, прежде чем тот успел заметить парочку. В свою очередь Изуку укутал теперь уже названную Эри и рванул прочь из района, возвращаясь назад по дорогам и населённым улицам, чтобы оторваться от преследователей. Будучи аналитиком, героем-фанатиком и любознательным умом, Изуку знал, какими путями герои уходят, чтобы избавиться от хвоста. Таким образом, потребовался целый час, чтобы его ноги и руки кричали на него, но они были в безопасности в квартире. Когда мать велела им сесть, Изуку позволил своим эмоциям выйти наружу, его страх перед тем, что он только что сделал, стал ясен. — Значит, ты попала в эту «переделку» после того, как твоя причуда убила твоего отца, — повторил Изуку без осуждения в голосе. — Я чудовище! — воскликнула Эри, попивая молоко. Она была заключена в объятия двумя Мидориями. — Конечно, нет! Ты не чудовище, и твоя причуда тоже. Это прекрасно, — настаивал Изуку. Она моргнула. Никто раньше не называл её красивой. Даже до того, как мама уехала и Кай попросил её «помочь» с тем, чтобы убрать все причуды. Она не собиралась бежать сегодня: это был несчастный случай, когда она ушла за бродячей кошкой. Благодарная и не уверенная в новых эмоциях, бурлящих в её груди, Эри присоединилась к плачу, но это были слёзы счастья. Спустя много времени после того, как Эри поплакала и уснула, лежа на диване в гостиной, Инко и Изуку сидели за столом, обсуждая то, что ей никогда не хотелось обсуждать. — Ты знаешь, что я использовала некоторые… услуги… чтобы быстро получить разрешение на магазин? — она говорила тихо. Изуку кивнул, прекрасно понимая, что они идут по незаконной линии, но он слишком сильно любит свою маму, чтобы беспокоиться. — Ну, самую большую я всегда держала про запас. Это было сделано, чтобы сделать твою мечту возможной. — Мою… как? — спросил он. — Никто не примет беспричудного героя. Не без многолетней дискриминации в отношении вас и, возможно, заговоров с целью убить вас, — она замолчала, увидев, что Изуку думает, будто она собирается сказать, что он не может быть одним из них. — Но… я верю в тебя. Ты мог бы стать героем, Изуку. Я знаю, что ты бы нашел способ стать лучшим беспричудным героем. Однако, как раз перед тем, как мы открыли магазин, кто-то, кому я помогла давным-давно, связался со мной. Он пришёл к власти последние два десятилетия назад и дал мне понять, что я могу попросить его об одолжении. У него есть связи, достаточные, чтобы создать впечатление, что у вас есть поздно пробудившаяся причуда, или даже получить её от контакта с ним. Я… планировала позволить тебе решить, хочешь ли ты, чтобы я заставила его сделать тебе фальшивую причуду… или даже настоящую, — она позволила тишине зазвенеть в квартире. Инко знала, что это всегда было мечтой Изуку. Вот почему она планировала позволить ему получить письмо в своем завещании, когда он закончит один семестр UA со всеми подробностями, как просить о такой услуге. Это будет иметь дело со злыми людьми, но если Изуку действительно не хочет быть владельцем кофейни или онлайн-гением, она попытается отпустить его подготовленным в мир. Если бы только этот человек связался с ней до её болезни или даже до дня открытия. Тогда она сразу же подхватила бы его, уверенная, что Изуку поднимется из трагедии и станет героем. Но сейчас она была так горда тем, как он доволен, и молилась, чтобы то, что она предложила им сделать вместо этого, не сломило его. — Если он сможет подделать мне регистрацию причуды или получить её… тогда он сможет создать новую личность, верно? Мы могли бы устроить Эри совершенно новую жизнь в безопасности от якудза. Тот человек, который её похитил… я почти ничего не знаю, и это из моих исследований, но он — плохой человек. Если бы твой друг смог создать личность, которая могла бы противостоять зондированию UA, мы должны были бы использовать её… для Эри, — предложил Изуку, прежде чем Инко успела это сделать. Без колебаний и упоминания о собственных желаниях. Никогда ещё она не была так горда. — Хорошо, тогда я позвоню ему прямо сейчас, — Инко задохнулась. Изуку спокойно вытирал слезы и смотрел на свои руки, и ни один из них ничего не говорил. Это была семья Мидория. Они сами о себе заботились. Эри Мидория скоро это поймёт. Добиться легализации Эри Мидории было нелегко, но друг Инко имел тесные связи с правительством. Эри была зарегистрирована как обладающая причудой «единорога» с нераскрытыми свойствами. Её волосы были коротко подстрижены, выкрашены в перманентно-зелёный цвет с белыми бликами от причуды пользователя сайта, а глаза теперь были ярко-зелёные, как у её брата. Хисаши умер (Инко узнала об этом совсем недавно, что делает эту историю удобной), оставив бедную маленькую Эри своей матери, которая официально отказался от неё в «разводе». Эри будет посещать онлайн-школу, как Изуку, пока не научится справляться, что облегчит ей растворение в массах вдали от Чисаки Кая. Конечно, несколько анонимных подсказок с телефона в «Токио» привели расследование в отношении него к тому, что его организация разваливалась на части. Вскоре так называемые «Восемь заветов смерти» перестанут существовать. Инко обняла Шо за нерушимое доказательство того, что Эри принадлежит им, а затем заплакала над ним, когда он исполнил её предсмертное желание, которое было намного проще, чем её другая просьба, но так же важно: Изуку теперь был юридически совершеннолетним. Правительство относило беспричудных людей к категории взрослых в тринадцать лет, если они имели стабильный доход. Итак, Изуку был в безопасности. Но Шо дал им разрешение, которое большинство не могло получить, пока им не исполнилось семнадцать, позволяя ему быть опекуном для детей. Это включало в себя биологических братьев и сестёр или воспитание. Теперь Инко могла умереть счастливой, зная, что её двое детей будут в безопасности. Даже если Изуку действительно станет героем, Инко знала, что это каким-то образом сработает. Вот почему, когда она приехала в родительский дом на выходные перед тем, как они отправились в дом престарелых в мае, перед четырнадцатилетием Изуку, она не боролась с чувством смерти, которое подкрадывалось к ней, когда она засыпала. Родители отреклись от неё ещё до её девятнадцатилетия за то, что она забеременела, и не захотели взять на себя опеку над детьми, но Инко была благодарна им за то, что они помирились накануне её смерти и нашли её тело, а не её милые ангелочки. Похороны матери с рыдающей Эри рядом были худшим днём в жизни Изуку. Родственников и друзей, которые приходили, было немного, так как Инко постепенно отдалялась от них в течение последних четырёх лет в свете того, что он теперь знал, было её болезнью. Для него всё встало на свои места, вплоть до последнего посещения врача. Изуку чувствовал себя так глупо, что ему захотелось закричать, но он сдержался. Никто, кроме него и доктора, который тихо появился, не знал об этом, и так оно и останется. Все остальные думали, что это внезапная сердечная недостаточность. Многие сплетничали, когда видели Эри. Они предположили, что Инко уехала, чтобы скрыть беременность, что она отказалась от ребенка, чтобы открыть магазин, прежде чем снова будет вынуждена заботиться о маленькой девочке и «обременительном беспричудном ребенке». Они обвиняли его. Изуку позволил ей омыть себя. Когда пришло время поприветствовать тех, кто сплетничал за его спиной, Изуку сделал то, что делал лучше всего. Он улыбнулся и поклонился, как самый превосходный владелец кофейни, каким он был. Эри окликнула его, и вскоре они вернулись в свою квартиру, оплакивая завещание, оставленное им Инко, а человек, прочитавший его в своём кабинете, не выразил никакого сочувствия. Пятнадцатое июля прошло без особых фанфар, хотя Эри пела ему песню «С днем рождения», которую они пели ей, протягивая миску с Кацудоном, который их мать научила её готовить. Изуку нырнул в свой анализ так же, как и в магазин, зарабатывая достаточно, чтобы они могли жить. Парт-таймер, которого он нанял, уволился после того, как он попал в UA, оставив их с дрянной ухмылкой и похлопыванием по голове Эри. — Босс, ты был таким мужественным! Спасибо, что позволили мне работать, чтобы помочь сохранить мою мечту! — Киришима повеселел. Красная голова (и как Изуку чуть не швырнул в него сковородкой, когда он увидел её в шесть утра, уверенный, что это какое-то чудовище) ушла, пообещав навестить. Изуку ничего не сказал о том, как он хотел бы это сделать. Эри обняла его, думая, что он беспокоится о поиске другого работника, которому они могли бы доверять. Он не мог поправить её, зная, что решил не упоминать о своей мечте с тех пор, как спас её. В ту ночь, когда он забрал Эри домой с похорон, Изуку оставил позади своё детство. Теперь он был опекуном удивительной маленькой девочки. Маленькая девочка, нуждающаяся в стабильности и безопасности, а не брат, преследующий почти несбыточную мечту. — Эй, Эри, как ты смотришь на то, чтобы мы закрылись пораньше и посмотрели кино? — спросил Изуку, улыбаясь, когда она положительно улыбнулась ему. — Добро пожаловать! Что вам принести, сэр? — Изуку чирикал в шесть утра довольно медленного понедельника. Грубоватый мужчина, вошедший в кафе, казался мёртвым для всего мира: он шёл сгорбившись, белый шарф скрывал его шею. — Кофе. Чёрный, как моя душа, — проворчал он. Позабавившись, Изуку наполнил стандартную чашку, зная, что их клиента, вероятно, раздражает, что кто-то так бодрствует в «безбожный час». Эри выглянула из-за прилавка, чтобы посмотреть на него, её волосы были в беспорядке, ожидая, когда их приручит Изуку. По крайней мере, она была в своей рабочей форме. — Вот, пожалуйста, сэр! — Изуку протянул кофе, когда ему передали деньги. Мужчина поднял бровь, когда Эри подошла к нему и протянула пакет с печеньем. У неё был один бесплатный пакет, чтобы раздавать его одному клиенту в день. Обычно она ждала вечернего сеанса, но Изуку не мог не думать, что выбрал правильный день. — …Спасибо? — озадаченно переспросил покупатель. Он направился к выходу. — О, Сотриголова? — лениво позвал Изуку замерзшую спину. — Вы можете попробовать макать печенье в кофе, оно довольно вкусное. Не говоря ни слова, Айзава с живым интересом вышел из причудливой кофейни, в которую иногда заходила Немури. Он обязательно навестит её снова. Только ради печенья, конечно. Изуку смотрел, как мужчина уходит, пряча смешок. Эри посмотрела на него немного косо. — Кто такой Сотриголова, братик? — спросила она, привыкшая к тому, что её брат болтает о героях с тех пор, как он сделал какую-то секретную онлайн-работу. Ей не разрешалось никому об этом рассказывать. — Он просто очень крутой герой, Эри. Когда-нибудь я расскажу тебе о нём. А сейчас возьми щётку, пока Танака-Джиджи не пришёл за своим заказом, — с нежной улыбкой Изуку помог Эри заплести две косы, не позволяя своей улыбке стать грустной. В конце концов, не стоит зацикливаться на человеке, который теоретически мог быть его учителем в UA. Если он пережил Полночь, то переживёт и этого. Даже если будет больно. — Ну вот, всё сделано! — Хе-хе, давай сделаем клиентов счастливыми! — взвизгнула Эри. — Да, давай делать их счастливыми. Всегда.