Деревья умирают стоя.

      Тони вздрагивает, когда щелкает замок, и дверь его кабинета открывается. В проеме показывается Пеппер. Несколько пуговиц ее строгой блузки расстегнуты, пиджак покоится на согнутом локте, волосы распущены. Неформальный вид. Такой всегда собранную Вирджинию Поттс никто и никогда не видел. Кроме Тони Старка.       — Еще работаешь? — спрашивает она, оглядывая стопки бумаг на его столе.       — Да.       Работает ли он? Тони и сам не знает. Можно ли назвать «работой» простую подпись документов в том месте, где Пеппер сама поставила ему «галочки» тонким карандашом. Сразу оригиналы. Проверенные и прочитанные еще до того, как попасть ему на стол.       Порой Тони кажется, словно Пеппер и Обадайя держат его за пятилетнего ребенка. На тебе бумажки, займи себя, не мешай взрослым. Проверить это предположение нет интереса. Да и сил.       Безропотно подписал все, что подложили, не прочитав даже.       — Мне подождать тебя?       — Да, пару минут.       Пеппер еще смотрит на него какое-то время, пытаясь рассмотреть что-то, то ли в кабинете, то ли в нем самом.       — Хорошо, — говорит она, кивнув, прикрывает дверь.       Опять щелкает замок, Тони не удерживается — вздрагивает.       Уже прошло три месяца после его освобождения из плена, но Старк не чувствует себя свободным. Не уверен, что вообще подобное когда-нибудь случится. Все это время он просто собирает различные триггеры, пьет таблетки и старается не вспоминать. Последнее дается особенно трудно.       Тони осматривает свой кабинет. Из источников света тут только два бра за его спиной да настольная лампа. Камин по правую руку блестит темным защитным экраном. Раньше Тони любил зажигать его, но с недавнего времени вид открытого огня ему неприятен. Он откровенно боится его.       Плен меняет людей. И он, как бы сейчас это ни выставляли в прессе, не железный человек. Его сломали, и Тони не знает, как починить себя. Ему говорят: «Иди дальше». Тони только усмехается. Куда дальше, если перед глазами глухая стена? Стена из страхов, триггеров, демонов, которых он привез из Афганистана.       Тони не любит, когда его трогают. Боится темноты, открытого огня, резких, похожих на выстрелы, звуков. Ему снятся кошмары, изматывают панические атаки, его никогда не покидает легкое беспокойство, которое не унять даже таблетками.       Все говорят: «Он держится».       Тони сказал бы: «Цепляюсь».       Он словно цепляется за нормальность, но с каждым разом получается все хуже.       Вечерний ритуал: открыть несколько видеофайлов, посмотреть каждый по очереди.       Изображение нечеткое, камера трясется, но прекрасно видно военный самолет. У него открыт зев багажного отсека. По трапу спускается он трехмесячной давности. Отмытый, в костюме, с дерзостью во взгляде.       Его встречают как героя, вернувшегося с войны. Обадайя первый обнимает его. На видео не видно, но Тони помнит, как вздрогнул тогда, как едва удержал себя и не оттолкнул мужчину. Пеппер и ее слезы, которые совершенно не трогают Тони. Все эмоции остались где-то в песках Афганистана.       Весь этот спектакль, записанный на пленку, помогает сейчас Тони убедиться — он действительно вернулся. Его спасли. Он здесь.       Порой, слишком часто, он не верит в это. Игры разума пугают его. Иногда он почти полностью уверен — никуда он из той пещеры не делся. И все, что сейчас происходит, — галлюцинации усталого измученного мозга. Но скоро он проснется, снова вдохнет сырой воздух своей темницы.       Видео служат доказательством. Сколько раз он уже их просмотрел? Сколько раз еще предстоит просмотреть?       Тони решительно закрывает крышку ноутбука, складывает подписанные листки в папку, встает и берет пиджак со спинки стула.       У кабинета его ждет телохранитель. Молчаливый парень по имени Баки. Тот сидит на полу, играя со стенкой в резиновый мячик. При появлении Тони быстро поднимается, ловко, почти не глядя, словив свой мячик.       Баки ему навязал Стив. А когда Тони отказался, пригрозил, что будет сам таскаться за Старком. Тони пришлось согласиться: еще только постной мины Роджерса ему не хватало после всего того, что он уже пережил.       Но с Баки действительно спокойно. И даже едва слышный стук его мячика об стенку не раздражает чувствительного к посторонним звукам Тони.       Баки следует за машиной на своем мотоцикле, Тони иногда смотрит на него, стараясь расслабиться и ни о чем не думать. Вечер и ночь — самое трудное время суток. Темнота подступает со всех сторон, демоны поднимают свои головы. Тони с ужасом ждет того момента, когда ему надо будет лечь в постель и попытаться заснуть, гадая: приснится ему кошмар или нет?       С Пеппер, несомненно, это дается куда легче. Он может лежать и вслушиваться в ее дыхание. Рассматривать желтый в свете ночника (теперь свет никогда не выключается) потолок, убеждать себя: он в норме. Все наладится. Прошло слишком мало времени. Не надо быть к себе таким строгим.       Тони трахает Пеппер почти каждую ночь. И каждую ночь удивляется: как у него вообще хоть что-то получается. Пеппер, безусловно, очень красивая женщина, эффектная, но Старк ее всегда расценивал как помощника и хорошего друга. Это не значит, что ебать друзей Старк не мог или видел в этом что-то предосудительное. Секс есть секс. Но почему-то он дорожил хорошими профессиональными отношениями с Поттс. Она же думала по-другому. И Тони, только чтобы она с ним осталась, лег с Пеппер в постель. Без особого на то желания. Всему есть своя цена. И Пеппер назначила свою. Старк платил.       Он двигается в ней почти бездумно, механически, отстраненно наблюдая за тем, как она выгибается под ним. Как ее кожа блестит в желтом свете. Ее груди подрагивают, поддаваясь его толчкам, тонкие пальчики мнут простыню. Тони даже в таком состоянии умудряется хорошо трахать, хотя сам удивляется этому. Удивляется, что у него вообще встал.       В его крови столько подавителей, что нормальное функционирование организма — чудо. Он долго не может кончить, хотя мечтает именно об этом. По его спине течет пот, а в голове только мысли о душе и таблетках, которые он принимает перед сном.       Пеппер содрогается под ним, выгибается дугой, кончая, и Старк выходит из нее, заканчивая это безобразие. Он скрывается в ванной, отгораживается закрытой дверью. Он так и не перешел черты, не обращая внимания на еще стоящий член, встает под душ, блаженно прикрыв глаза.       Ванная комната — единственное замкнутое пространство, которое он может переносить. Здесь достаточно светло, видно каждый предмет, видно, что ничего не несет в себе угрозу. Здесь в шкафчике таблетки.       Он долго стоит под душем, держась одной рукой за стенку, ориентируясь на нее в пространстве. Душ — это приятно, особенно после почти месяца нечеловеческих условий.       Иногда Тони кажется будто он слышит этот запах, кислый противный запах немытого человеческого тела. Своего собственного. А после того, как ему поставили на плече клеймо, к нему примешался тонкий запашок горелого мяса. В такие моменты к горлу подкатывает тошнота. Плечо обжигает фантомной болью.       От клейма — десять в ряд выстроенных колец, не осталось и следа. Его свели тут же, стоило Старку немного прийти в себя. Но в голове это клеймо по-прежнему есть. Как и та боль, которую он получил вместе с ним. И запах.       Приняв таблетки, Тони смотрит на себя в зеркало. Он такой же, как и был. Никаких внешних изменений. Даже шрам от клейма едва виден, а скоро пропадет совсем.       Облокотившись двумя руками на раковину, он всматривается в отражение, сам не зная, что именно хочет разглядеть в зеркальном близнеце.       Он слышал, как однажды Обадайя сказал Пеппер:       — Порой мне кажется, наш Тони так и остался в той пещере.       «Тебе не кажется, Стейн, тебе не кажется».              Старк возвращается в спальню, когда Пеппер уже спит, или делает вид, выключив свет на своей половине.       Тони укладывается рядом, стараясь действовать тихо. Таблетки, которые он принял, должны помочь ему заснуть без сновидений. Старк на это очень рассчитывает.       

***

      Тони стучит ручкой по столу, сосредоточенно читая документы. Квентин Бек, новый сотрудник СтаркИн, сидит рядом на крае своего стула, явно нервничая, ожидая вердикта от своего босса.       Старку нравится предлагаемый окончательный вариант проекта, над которым они вместе работали, но он пока не спешит этого показывать.       Квентин Бек появился несколькими неделями после возвращения Тони к работе и спустя почти два месяца возвращения из плена. У Квентина красивые карие глаза, мягкая улыбка, он учтив, но без противного заискивания. В целом он напоминает Тони самого себя в более юном возрасте. Бек на десять лет младше, глупее, но тут понятно — до гения Тони Старка всем далеко. Но у Бека есть целеустремленность, какой-то внутренний стержень, который Тони сразу в нем рассмотрел. Преданность делу. То, с какими горящими глазами он рассказывал о своем проекте, говорило о многом.       Бек придумал довольно хитрое устройство: проектор очень реалистичных голограмм. Область применения пока неясная, но весьма обширная. Медицина. Почему нет? В военном деле при обучении солдат? Над этим еще стоит подумать, как и над тем, как сделать данное устройство компактным и не заоблачно дорогим. Иногда эти две вещи не совместить. На данный момент проект помещается только в комнате. Но Тони, смотря в будущее, уже сейчас хотел сделать это устройство более мобильным.       Этот проект стал той отдушиной, в которой Тони остро нуждался. Что-то, чем можно забить голову, не оставляя ни одной посторонней мысли.       Они могли с Беком часами сидеть над расчетами, чертежами, отвлекаясь только на кофе. В эти часы Старка ничего не тревожило.       Только легкое беспокойство, которое никогда не пропадало. Оно похоже на то, словно ты забыл что-то. Важное или нет, не имеет значения. В общем — терпимо. С этим Тони мог жить. С Баки под дверью, конечно же.       — Что ж, это неплохо, — наконец говорит он, отчего Бек расслабленно выдыхает и опускает напряженные плечи.       — Я рад.       И он действительно рад. Его темные глаза становятся светлее, карий цвет — более теплым. Глазами Бек тоже похож на Тони, но у Старка карий скорее с холодным оттенком. И они никогда не смеются, даже когда Тони улыбается. Возможно, раньше было по-другому, сейчас уже не понять.       Квентин очень красивый, обаятельный, располагающий к себе. То, что он не вызывает в Тони чувство страха, уже дает ему фору по отношению к остальным.       Тони хочется горько усмехнуться, разглядывая морщинки вокруг глаз Бека. Старк, предпочитающий в своей постели больше мужчин, чем женщин, теперь боится оставаться с ними наедине. Это не вытравить никакими таблетками и никакими сеансами с психологом. Не будь Афганистана, может, Старк и попытался бы затащить этого мужчину в постель. И если бы Квентин не носил обручальное кольцо.       Довольно весомое «если бы».       Старк собирает все документы в папку и закрывает программу на компьютере. Они закончили. Во всяком случае, один этап пройден.       Немного грустно, но Старк всегда спокойно и легко отпускал людей. И из-за этого те всегда возвращались. Бек сотрудник СтаркИн, не нужно поводов для общения, вон их сколько — целая папка.       — Тогда я передаю это в отдел разработок. Посмотрим, что они смогут нам предложить, — Тони устало трет глаза; этой ночью он не спал, что, конечно же, лучше кошмаров. Но и расплачиваться приходится целый день.       — Кофе? — учтиво предлагает Бек.       Тони лишь кивает, позволяя мужчине позаботиться об этом. За недели работы Бек точно знает, что ему нужно. Вскоре белая чашка с крепким напитком удобно устраивается в руке, немного обжигая ладонь. Старк довольно щурится после первого глотка. Вместе с теплом от напитка по телу растекается благодарность. Он смотрит на Квентина. Тот сидит на своем стуле, поза более расслабленная, в руках точно такая же чашка. Если Бек и замечает, что его рассматривают, то вида не подает.       — Ты же знаешь, что в конце недели СтаркИн устраивает корпоратив? — внезапно спрашивает Тони.       Корпоратив — целиком и полностью инициатива Пеппер. Он ни к чему не приурочен. Уже неделю в большом выставочном зале СтаркЭкспо устанавливают декорации, привозят мебель и технику. Соберется в основном руководящий состав. Тони внезапно хочется видеть на нем Бека. Он явно это заслужил.       — Да, — Квентин кивает, — все стоят на ушах из-за этого. Даже наш отдел затронут.       Тони кивает.       — Я выпишу тебе приглашение, — говорит Тони, делая еще один глоток потрясающего кофе. Он смотрит на кольцо Бека и добавляет: — Плюс один разумеется. Приходи с женой.       Бек тоже смотрит на свое кольцо — тонкий золотой ободок — и прячет руку.       — Мужем, — поправляет он Тони.       Старк удивлен, но скрывает это. Однополые браки не редкость, но в окружении Старка таких пар нет.       — Что ж, — быстро говорит он, стараясь избежать неловкости, хотя Квентин выглядит вполне спокойным, — тогда приходи с мужем.       Бек молчит, словно обдумывает предложение. Корпоратив — отличный повод завязать нужные знакомства, многие хотели бы попасть на него. Но Тони вместе с Пеппер лично контролировал список приглашенных. Если уж он сам будет на этом мероприятии, то хочет видеть только тех, кому благоволит.       В конечном итоге Квентин кивает, соглашаясь.       Когда он покидает кабинет, Старк набирает Пеппер. Она где-то в здании, но выходить никуда не хочется.       За стеной слышна серия глухих ударов: Баки играет со стеной в мячик.       — Тони, я серьезно, перестань добавлять людей. Сколько можно корректировать списки!       — Последний раз.       Тони сидит в своем большом кожаном кресле, развернувшись к окну. Из кабинета виден город как на ладони. Сегодня пасмурно, но вдали виднеется мутный круг солнца.       Пеппер ворчит для видимости, но никогда не откажет. Ведь Тони требует определенного отношения. При нем даже резких движений делать нельзя.       Как же все это надоело. Тони устал. Усталость ни на секунду не покидает его. Он измотан мыслями, триггерами и общим состоянием. Устал от химии в своем организме. Но представить страшно, как он бы себя чувствовал вообще без этих таблеток.       — Хорошо, что ты позвонил, — продолжает говорить Пеппер, — со мной связался твой психолог, встреча на сегодня отменена.       Хоть одна отличная новость.       Личная психолог Старка совершенно бесполезная. Она каждую среду на их встречах говорит о каком-то прогрессе. Но Тони этого прогресса не видит. Он просто два часа ломает себя, рассказывая о проведенном в плену времени, а под конец она пытается собрать его заново. Наверное, надеется в этот раз получить что-то не столь убогое, чем есть на данный момент.       Старк каждый раз выползает от нее полностью сломленным, не помогают никакие таблетки. И отказаться от этого он не может. Иначе — здравствуй дом, где стены мягкие.       Но столь прекрасная новость омрачается следующими словами:       — Мне надо уехать на несколько дней, — осторожно говорит Вирджиния.       Тони судорожно втягивает воздух через нос. Почему это его так пугает?       — Все хорошо? — просачивается голос Пеппер сквозь шум в ушах.       Провести ночь, целую долгую и темную ночь в одиночестве вселяет почти животный ужас.       — Да. Все хорошо, поезжай, — хрипит он в трубку.       Пеппер молчит, размышляя о чем-то.       — Ты уверен? — решает уточнить она.       — Да, — чересчур бодро отвечает Тони, звучит фальшиво.       Но Пеппер не замечает. Или делает вид. В конце концов, она не может быть постоянно рядом.       — Со мной все будет в порядке, — заверяет ее Тони, — со мной будет Баки.       А еще горы таблеток и, наверное, алкоголь. Пить при всей той химии, что он употребляет, категорически нельзя. И фиг знает, как это сочетание подействует. Даже если его будет полоскать всю ночь, это куда предпочтительнее, чем лежать в постели и наблюдать, как в темных углах образуются черные силуэты, чьи лица скрыты куфиями.       Тони прикрывает глаза. Начинают мелко дрожать кончики пальцев, а до принятия таблеток еще час.              Вечером он возвращается в пустой дом один. Баки не в счет. Этот хмурый, молчаливый мужчина остается у лифта караулить покой хозяина апартаментов. Тони вообще плевать, где именно будет находиться телохранитель, как он будет спать, ел ли он, если честно, ничего из вышеперечисленного он никогда не видел.       В холодильнике его ждет готовый холодный ужин, остается только разогреть. Порция на двоих, значит отъезд Пеппер внезапный. Есть не хочется, но Старк разогревает себе немного еды. Для него важно совершать простые действия, которые он совершал бы раньше.       Куски мяса и картофель выглядят аппетитно, желудок одобрительно урчит, но, в то же время, к горлу подкатывает тошнота.       Немного повоевав с собой, Тони отправляет в мусорное ведро еду. Наливает себе виски и щедро разбавляет колой.       Вечерняя рутина проходит как обычно. Душ занимает почти час, большую часть из которого Тони просто стоит под теплой водой, настраиваясь на длинную ночь. А то, что она будет длинной, он даже не сомневается.       Строго по времени прием таблеток. Синяя, белый кругляш, который надо поделить на две части, капсула. Они должны его успокоить и помочь заснуть.       Таблетки после стольких дней приема пьются легко, немного царапая горло. Моментально приходит облегчение. Это скорее надуманное, но Тони сразу становится спокойнее. Кошмаров сегодня не будет. Даже без Пеппер. При условии, что он уснет, конечно же.       В квартире слишком тихо. Тони прислушивается, пытаясь уловить признаки присутствия Баки, но слышит только тишину.       После душа он не обременяет себя одеждой, надевая только легкие спортивные штаны, которые сидят низко на бедрах. Невольно ловит свое отражение в зеркале. Если не присматриваться, то ничего в нем не изменилось. Аккуратная бородка, такая, как он всегда привык. Темные волосы уложены в искусственном беспорядке. Тонкие штрихи первой седины у висков. Под глазами залегли тени, глаза, немного запавшие, смотрят настороженно, словно Тони не доверяет собственному отражению. Во время плена он нехило так похудел и до сих пор не набрал прежнюю массу. Отчего его мышцы выглядят более рельефно, чем обычно. Крепкий живот теперь немного впалый, отчетливо видны косые мышцы.       Тони усмехается сам себе. Его оболочка такая же, как и была. Даже лучше. Месяц на хлебе и воде, иногда и без этого, и вот он результат, которого Старк в обычной жизни, занимаясь в зале, приобрести не надеялся. Воистину: бойся своих желаний.       Но внутри он весь состоит из малоприятной массы. Копаться во всем этом самому неприятно. Тони и не пытается. Он словно дерево, некогда крепкое, уходящее глубоко в землю мощными сильными корнями. С виду он тот же, но внутри — труха. Внутри мертвый. Стоит только ковырнуть сильнее, снять первый слой коры, как взору предстанет неприятное гнилое нутро. И пустота.       Тони хочется кого-то обвинить в этом, выместить зло, но он прекрасно понимает — никто не виноват. Судьба нашла его. Он должен быть благодарен, ведь он спасся, хотя и не надеялся. Готовился к смерти каждый раз, когда в его темницу заходили люди, скрывающие свои лица за арафатками.       Это не могло остаться без последствий. И не осталось.       Обадайя, Пеппер, Стив и даже психолог думают, что понимают его. Старк не сердится на них. Такое понять невозможно. Даже психологу он не говорит ничего до конца, хотя именно за этим ходит на встречи с ней.       Зачем? Он просто не верит в помощь. Два месяца прошло, а лучше не стало.       Она уверяет: это незначительный срок, нужно больше времени. Тони соглашается, потому что так надо.       Совет директоров выдвинул ему ряд условий, на которые он согласился, иначе принудительное отстранение от управления компанией. Старк и сам не понимает, зачем цепляется за эту работу. Отчаянно хочется отвоевать себе часть прежней жизни. Поэтому делает то, что делал до этого, даже не задумываясь. Он словно играет в прежнего Тони Старка. С каждым днем получается все хуже.       Спальня без Пеппер выглядит очень большой, особенно кровать. На прикроватной тумбочке со стороны Вирджинии лежит книга, которую женщина читала по вечерам. Тут же рядом несколько колец, надеваемых по настроению.       Тони не любит Пеппер. Раньше у него и мыслей не было затащить ее в постель. Как бы та ни намекала в самом начале их совместной работы. Она красива, Старк иногда задавался вопросом: чего же в ней не хватает?       Но дело в том, что у Тони не так много друзей, чтобы так легко превращать их в любовников. Ему эгоистично не хотелось терять ее, как хорошего сотрудника. И как человека. И без каких либо колебаний поменять несколько недель (в лучшем случае) постельных утех на долгие годы крепкой дружбы и продуктивной работы.       А теперь…       Пеппер честно сказала: хочешь меня рядом, чтобы не просыпаться ночью от кошмаров в одиночестве — трахай меня, создай некую иллюзию отношений.       За мыслями Тони не замечает, как прекратился тремор рук, как по телу прошла волна спокойствия, и в какой-то момент некоторые переживания отошли на задний план, стали незначительными. Но не исчезли до конца. Это невозможно.       Всю ночь Тони пребывает в странном пограничном состоянии. Он не спит, но и не бодрствует. Лежа на диване он чувствует, как вращается Земля. Такое бывает, когда сильно и долго кружишься вокруг своей оси, а потом резко падаешь на горизонтальную поверхность и наслаждаешься «вертолетами». Тони так часто делал в детстве, пока не стошнило пару раз.       Вот и сейчас он куда-то плывет, полностью расслабленный. Возможно, это немного похоже на легкий приход от наркотиков, но Тони плевать в данный момент.       Свет горит только у изголовья кровати, а у противоположной стены в углах собираются тени. Тони не хочет смотреть туда, но это как, когда тебе говорят: «Не смотри вверх» и куда ты сразу смотришь? Старк не двигается, просто косит глаза, уже зная, что увидит там.       Тьма создает иллюзию провалов в углах, словно там начинается длинный и темный туннель. Так и есть, потому что очень скоро оттуда появятся гости, которых Тони боится и ждет каждую ночь. При Пеппер они не осмеливаются показываться, но сейчас-то ее нет.       Тони уже видит, как в темноте появляются очертания фигур высоких мужчин. Сколько их там еще в тоннеле не видно, но Старк уверен — много. И они все пришли за ним. Ведь он сбежал. Сбежал от тех, кому принадлежит, и они просто хотят вернуть свое.       Тони ощущает, как все тело покрывается липким потом и мурашками одновременно. Он хочет пошевелиться, но не может. Мелькает и пропадает мысль о присутствии Баки за дверью. Но тот может его защитить только от материальной угрозы. Против призраков он бессилен.       Тони видел их обожженные тела. Они все, целые или по частям, лежали на металлических столах в морге. Он сам попросился посмотреть на них. И смотрел, не отворачиваясь на изуродованные обожженные лица, изувеченные тела и их фрагменты. Вдыхал вонь, которая впитывалась в его волосы и одежду. Он не видел до этого их лиц. И сейчас он не мог их идентифицировать с теми, кто держал его в плену. Просто куски мертвого мяса, пустые оболочки. От этого Тони ни холодно, ни жарко. Он думал, что сможет отпустить все то, что с ним случилось, посмотрев на их трупы. Но не отпустило. Просто теперь призраки этих людей получили к нему полный доступ.       Слабый источник света не позволяет им приблизиться. Они молчаливо стоят по углам, ожидая удобного момента. Тони слышит, как стучат его зубы, как его колотит всего от липкого страха. Это все похоже на сонный паралич. В темноте видно только их глаза, в которых отражается свет слабой лампы. Он чувствует их запах, такой, как в пещере, а не в морге. Они пахнут сыростью, порохом и национальными лепешками. Они так часто и много их пекли, что ими провоняло все вокруг. Тони ненавидел эти лепешки. Круглые, местами сильно подгоревшие. Из ингредиентов только вода и мука. Готовились они в каменной печи и были абсолютно пресными. Сначала Тони гордо кидал их под ноги своим стражам, но через пять дней без еды эти лепешки показались даром богов. Впрочем, Тони очень быстро перестал выпендриваться. Несколько дней голода и боли усмирили его.       Тони качает на волнах, он смотрит в темные углы, откуда на него смотрят ненавистные глаза преследующих его призраков. На ум приходит странная мысль. Там, в пещере, где его держали почти месяц, не так было страшно, как сейчас. В комнате, с Баки за стеной. Потому что тогда его окружали люди и Тони, пусть и смутно, но знал — с ними можно бороться. Ткни чем-нибудь острым и пойдет кровь. Пусти в лоб пулю, и человек мертв.       Сейчас же его окружают призраки. Они ожидают момента, когда погаснет свет, и они смогут подойти близко и утащить его во тьму. А как с ними бороться Тони не знал.       «Я схожу с ума», — отстраненно думает он в который раз.       «Все это нереально».       Он видит, как по потолку ползут тени, тьма тянет к нему юркие щупальца. Он даже рад этому отчасти. Этот кошмар кончится. Еще чуть-чуть и все для него закончится.